Текст книги "Осколки. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Scarlet Heath

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

– Я вспомнила, что слушала тебя при жизни, – Тэсс еще крепче сжала мою руку. – Я вспомнила, какой альбом был моим самым любимым, вспомнила, с какой песни все началось.

– Что началось? – мой голос охрип.

– Все, – повторила Тэсс. – Все это для меня не просто музыка, Чарли. При жизни она значила для меня непомерно много.

– Так значит… ты была моей фанаткой? – я попыталась откашляться. – Не могу в это поверить.

– Я не знаю… не знаю, чем вызвано это чувство, – шептала Тэсс. – Я понимаю, что у фанатов часто возникает обманчивое ощущение, что они знают все о своем кумире. Но Чарли… у меня такое чувство, что я все-таки знала тебя при жизни. Действительно знала. Оно посещало меня и раньше, но после этих песен… после нескольких из этих песен, мне кажется, что я тебя правда знала.

– Я… я… – кажется, я начала заикаться. Горячность Тэсс пугала меня, совсем как вчера в лодке.

– Послушай эту песню, – попросила Тэсс и передала мне второй наушник. – Послушай ее, пожалуйста. И скажи, помнишь ли ты ее. Потому что я, кажется, помню.

Я забрала из ее рук наушники и включила ту песню, про которую говорила Тэсс. Она называлась The Best Of Me. Такую песню я не помнила и не уверена была, что хочу вспоминать. После всей той мути, что я послушала перед этим.

Но потом случилось что-то очень странное. Песня начиналась очень необычно для моей группы – со скрипки. И мой голос был каким-то другим. Конечно, я узнавала его, но в то же время мне казалось, что я слышу совсем другого человека. И слова этой песни, похоже, тоже написала какая-то другая Чарли.

Песня была посвящена человеку, которого я любила. Неужели я способна была так любить? Я пела о том, что дышу только ради этого человека, что готова отдать ему лучшее, что есть во мне. Кем бы ни был этот человек, он кардинально меня изменил. И я понимала, что эта песня мне нравится. Она действительно сильно нравилась мне.

Я слушала ее и смотрела на Тэсс. Она не спускала с меня глаз.

А потом случилось ЭТО. Я не очень сильна в описаниях, поэтому будет просто ЭТО. Я второй раз слушала припев. Слушала эти слова, которые до сих пор звенят у меня в ушах: «Я не знаю, как еще показать тебе все, чем я могу быть для Тебя. Ты – все, что мне когда-либо будет нужно. Я подарю Тебе все самое лучшее, что есть во мне».

И вдруг я ощутила невыносимую, резкую, оглушительную боль в области сердца. Словно кто-то со всей дури ударил меня в грудь или вонзил мне железное копье прямо в сердце. Я не помню, чтобы мне когда-нибудь, хоть когда-нибудь было так больно. Та головная боль и те мучения со спиной были просто ничтожными по сравнению с этой Болью.

Я помню, что плеер упал на пол, а вслед за ним и я. Согнувшись пополам, я простонала что-то нечленораздельное. Тэсс наклонилась надо мной, я слышала ее голос, но не понимала слов. Боль затмила мое сознание. Если раньше воспоминания возвращались ко мне через голову, то теперь они решили вернуться через сердце. Но даже если они решили, что-то не пускало их. Именно это и причиняло мне такую невыносимую боль. Воспоминания пытались вырваться, но что-то мешало им, и мое мертвое сердце рвалось на куски.

Тэсс трясла меня за плечи, брала мое лицо в свои ладони, и я осознавала, что каждое ее прикосновение причиняет мне еще большую боль. Но у меня не было сил оттолкнуть ее. В тот момент я искренне поверила в то, что знала Тэсс при жизни. Но даже если это так, то кем мы были друг для друга? Почему мне было так больно и так тяжело, когда она касалась меня?

Наушники валялись на полу, и я слышала, что началась какая-то другая песня, и боль в сердце начала медленно отступать. Я снова могла нормально дышать. Кажется, из моих глаз текли слезы, потому что Тэсс пыталась вытирать их.

– Чарли, Чарли, пожалуйста, скажи, что ты вспомнила?

– Ничего, – выдохнула я. – Ничего я не вспомнила. Мне просто очень плохо. Не знаю, почему… Не знаю.

– Неужели совсем ничего? – прошептала Тэсс в отчаянии.

– Совсем, – в тот момент я лукавила, потому что не могла сказать о том мимолетном ощущении, что знала Тэсс при жизни. Это ощущение уже ускользнуло, и я снова усомнилась в его реальности. – Пожалуйста, не трогай меня. Прости. Прости… Я.. мне надо уйти, – я с трудом поднялась с пола и, прихрамывая, выбежала из домика на свежий воздух. Я не оборачивалась на Тэсс. Мне было стыдно, что я так отмахнулась от ее рук. Она ведь просто беспокоилась обо мне. Но там, рядом с ней, я начинала задыхаться.

Кое-как я доплелась до берега, рухнула на свой большой камень и закурила. Перед глазами все плыло, маяк танцевал и, кажется, собирался упасть прямо мне на голову.

Сейчас я снова сижу в своей маячной комнате и с ужасом смотрю на стопку собственных дисков. Боль в сердце почти прошла. Что это вообще было, черт возьми? Только одно я могу сказать точно – это как-то связано с Тэсс. Понятия не имею как, но связано. Сочетание этой песни и ее взгляда едва не убило меня во второй раз.

Сейчас она сидит там совсем одна и наверняка переживает за меня. А мне снова стыдно, снова страшно и снова хочется спрятаться в свою раковину. Я даже смотреть на Тэсс боюсь. Она уже видит кого-то другого во мне, и я, кажется, тоже начинаю видеть кого-то другого в ней. Господи, что за бред я несу?

Пойду спать. Завтра все станет понятнее, ведь правда? Пожалуйста, пусть завтра все прояснится. Иначе у меня совсем крыша поедет.

========== Тэсс. Осколок № 27 ==========

Чарли ушла, и Тэсс накрыла волна невыносимого, тяжелого, душного отчаяния. Она села на пол и взяла в руки плеер. Песни закончились. Плеер молчал.

Тэсс пыталась понять, действительно ли Чарли совсем ничего не вспомнила или же она что-то скрывает от нее. Но Чарли ведь никогда не была вруньей. Она всегда рассказывала обо всех своих воспоминаниях, пусть не сразу, но она делилась ими.

Но даже если Чарли солгала ей, это не так страшно. Не так страшно, как тот взгляд, который она бросила на Тэсс перед тем как уйти. В этом взгляде были боль, страх, отчуждение. Чарли буквально шарахнулась от нее, отшатнулась. Словно прикосновения Тэсс, само ее присутствие рядом, внушали ей отвращение.

«Но ведь еще вчера все было так хорошо, – Тэсс вздохнула и закрыла глаза. – Чарли позволила мне обнять ее в лодке, она держала меня за руку. Почему же сейчас она так грубо оттолкнула меня?».

Этот вопрос не давал Тэсс покоя, причинял острую боль. И чем больше она думала об этом, тем сильнее и навязчивее становилась боль, словно кто-то копался тупым предметом в ее свежей ране.

«Почему я так неприятна ей? И почему меня так тянет к ней? Даже зная, что она может оттолкнуть меня, мне все равно хочется обнять ее».

А потом Тэсс снова вспомнила, как сильный человек ударил ее ножом в грудь. Благодаря стараниям Чарли ей удалось на какое-то время отойти от этих воспоминаний, но сейчас, когда Чарли больше не было рядом, страх и отчаяние вернулись. Тэсс пыталась быть храброй, но после того, что сейчас произошло, это было слишком сложно.

И тогда Тэсс вставила наушники в уши и включила весь альбом с самого начала. Пусть Чарли не хотела ее видеть, пусть ее не было рядом, зато у Тэсс был ее голос, ее музыка, ее тексты. Тэсс прикрыла глаза и полностью погрузилась в мир звуков, которые обволакивали и дарили покой. Как будто Чарли никуда не уходила.

«Кем же она все-таки была для меня? При жизни. Просто кумиром? Личностью с обложки? Нет. Я больше не верю в это. Не верю, что все это случайно. Что нас случайно поселили вместе. Но кем я все-таки могла быть для нее? Подругой? Младшей сестрой? Или… – Тэсс ощутила, как краска наползает на ее щеки от одной только мысли о, скажем так, более близких отношениях. – Нет. Мне ведь было всего тринадцать. Такая девушка, как Чарли, ни за что не подпустила бы к себе малолетку вроде меня. Даже если принять во внимание, что я выгляжу немного старше своих лет. Нет. Все равно нет. Тем более, у нее уже была девушка, которую она любила, и о которой она поет все эти прекрасные песни. Девушка, без которой Чарли не захотела больше жить. Кто она?».

Погруженная в эти мысли, Тэсс сама не заметила, как прослушала весь альбом еще раз. Она совсем замерзла, а ноги затекли от сидения на жестком полу. На улице уже стемнело. Интересно, как там Чарли? Вернулась ли она домой?

Тэсс не поленилась накинуть куртку, обуться и отправиться на маяк, чтобы проверить, все ли в порядке с Чарли. Даже если она снова вышвырнет ее, Тэсс хотя бы убедится, что та нормально себя чувствует.

После преодоления трехсот ступенек Тэсс и сама почувствовала себя плохо. Дверь в комнату Чарли оказалась закрыта. У Тэсс внутри все опустилось. Раньше Чарли никогда не закрывала дверь.

Несколько минут Тэсс топталась у порога, не зная, как поступить. В конце концов, она все-таки постучалась.

– Заходи, – послышался холодный голос Чарли. От такого приглашения войти, Тэсс сразу захотелось убежать, но она пересилила себя и открыла дверь.

Чарли сидела за столом перед печатной машинкой и держала в руках несколько машинописных листов. На столе тускло горела лампочка.

– Как ты? – спросила Тэсс.

– Лучше, – Чарли даже не смотрела на нее.

– Ты… больше ничего не вспомнила?

– Нет.

– Я… чем-то обидела тебя?

– Нет. Просто… сейчас мне лучше побыть одной. Нужно подумать кое о чем.

– Хорошо. Я буду у себя, если тебе что-то понадобится.

Чарли кивнула, по-прежнему не глядя на девочку. Тэсс развернулась и вышла, закрыв за собой дверь. Что же случилось? Раньше Чарли обязательно разрешила бы ей остаться, заметив ее усталый вид. Но сегодня ее не волновало, что Тэсс преодолела триста ступенек просто так. Чарли отчего-то была холодна и замкнута.

Когда Тэсс снова спустилась вниз, она пришла к окончательному выводу – Чарли что-то почувствовала. Не может быть, чтобы это чувство было только у нее одной. Просто Чарли старательно от него отмахивалась. Она не позволяла себе даже мыслей о том, что они с Тэсс могли быть знакомы при жизни. Потому что тогда слишком остро вставал вопрос: кем они были друг другу?

Когда Тэсс вернулась в свой домик, она залезла под одеяло, выключила свет и поставила альбом Чарли в третий раз.

========== ЧАРЛИ. Аккорд # 14 ==========

Пришел день, когда Чарли все-таки решилась последовать совету Льюиса. Это вышло совершенно случайно. Ричард уехал на выходные погостить у родителей, Чарли осталась одна и намеревалась весь вечер курить и работать над новой песней, но вот незадача – у нее закончились сигареты. Обычно она посылала за ними Ричарда, но сегодня его рядом не было, поэтому Чарли, ругаясь на чем свет стоит, оделась и вышла в холодную вечернюю мглу.

На улице завывал ветер и шел мелкий жалящий снег. Чарли накинула капюшон и вышла из подъезда, надеясь, что в ближайшем киоске продаются ее любимые сигареты «Marlboro».

Однако на ступеньках Чарли столкнулась с какой-то девушкой, которая надеялась прошмыгнуть в подъезд, но, увидев Чарли, буквально остолбенела. На девушке было промокшее от снега черное пальто, ее мокрые черные волосы висели сосульками, а накусанные губы ярко алели.

Чарли уже начала привыкать к тому, что люди на улице частенько останавливаются, пялятся на нее или шушукаются друг с другом. Поэтому она хотела просто пройти мимо и отправиться за сигаретами, наконец, когда девушка выдохнула:

– Это ты! Это действительно ты? – в ее голосе звучала такая радость и надежда, словно она встретила старого друга после десятилетней разлуки.

– Я – это я, – ответила Чарли. – Вопрос в том, кто ты?

– Я… я… – девушка заикалась от накатившего волнения. – Меня зовут Мелани. Я… твоя большая поклонница.

– Хм, – ответила Чарли и засунула руки в карманы. – Значит, Мелани. Ты тут меня караулила? Думала вломиться ко мне в квартиру?

– Нет… нет! – запротестовала девушка. На ее белых от холода щеках выступил румянец. – Я надеялась, что ты сама выйдешь… И я смогу увидеть тебя.

– А если бы я не вышла? – Чарли усмехнулась. – Сколько бы ты тут торчала?

– Не знаю… Не знаю, – растерянно прошептала Мелани. Она явно не рассматривала такой вариант.

Внезапно Чарли стало ее жаль. Девушка стояла здесь на холоде, мокрая, испуганная и ждала ее – своего кумира. Чарли нашла, что в этом даже есть что-то трогательное.

– Знаешь, Мелани, я вообще-то иду за сигаретами, так что…

– У меня есть! – девушка с готовностью вытащила из кармана свежую пачку «Marlboro».

Чарли вытаращила глаза.

– А ты хорошо подготовилась, я смотрю.

– Я знаю, что это твои любимые сигареты, и всегда ношу их с собой.

– А сама-то куришь?

– Нет, – Мелани замотала головой.

– Хм, – Чарли задумалась. Перед ней стоял выбор – извиниться и пойти за сигаретами или принять пачку от этой девушки, которая все равно не курила. И Чарли сделала выбор. Она взяла сигареты и спросила: – Хочешь зайти?

– А можно? – от счастья девушка едва не плакала.

– Можно, – Чарли улыбнулась. – Я одна сегодня. А ты, похоже, совсем замерзла.

Когда Мелани выпила горячего чаю и обсохла, она стала куда более адекватной. И красивой. Чарли великодушно разрешила девушке подержать свою гитару. А когда Мелани попросила ее спеть что-нибудь, тоже не стала ломаться. Сигареты на самом деле способны были задобрить даже Чарли.

Она пела для Мелани, как когда-то пела только для Дженни. И образ Дженни постепенно тускнел у нее в сознании. Ей нравился искренний интерес Мелани, нравилось видеть восхищение в ее глазах. Чарли поймала себя на том, что ей по-прежнему приятно, когда девушки восхищаются ей.

Когда песня закончилась, и Чарли отложила гитару, чтобы отдохнуть, Мелани спросила:

– Ты живешь здесь вместе с Ричардом?

– Ага, – Чарли откинулась на спинку дивана и спокойно наблюдала за тем, как нервничает Мелани.

– А это правда, что вы… что вы с Ричардом – пара? – выдохнула наконец Мелани.

– Нет. Это всего лишь слухи. Ричард – мой друг.

– Так я и думала! – обрадовалась Мелани. И тут же снова помрачнела, потому что собиралась задать еще один мучительный вопрос. – А это правда, что ты… ну, ходят разные слухи о твоей… ориентации.

– Я лесбиянка, – спокойно ответила Чарли.

Мелани покраснела и улыбнулась.

– Это хорошо.

– Хорошо? – усмехнулась Чарли.

Мелани сообразила, что сказала глупость, и еще больше смутилась. Чарли заметила, что у нее дрожат ладони.

– Прости, я какую-то чушь несу. Просто… ты мне очень нравишься.

– Хочешь вина? – спросила Чарли.

Конечно же, Мелани хотела вина. Чарли открыла бутылку лучшего красного, что было в их баре. Ее привычка производить впечатление всегда была с ней.

А еще через час они с Мелани целовались на диване, и Мелани умоляла ее не останавливаться. Впрочем, это было лишним, Чарли и сама не хотела останавливаться. Эта девушка ей и правда нравилась. Льюис был прав – чтобы чувствовать влечение, совсем не обязательно любить. Но у Льюиса было еще одно правило, и когда Чарли вспомнила о нем, она тут же отстранилась от Мелани.

– Ты… ты ведь понимаешь, что это у нас не серьезно? – спросила она.

– Конечно, – Мелани вздохнула.

– И ты все равно… хочешь?

– Мне все равно. Я хочу тебя. Я бы душу продала за одну ночь с тобой.

– Это вовсе не обязательно, – Чарли улыбнулась.

– Я обещаю, что завтра исчезну из твоей жизни, – прошептала Мелани. – Тебе не о чем беспокоиться. Я все понимаю.

– И ты уже была с девушками раньше?

– Да. У меня была девушка. Но она меня бросила и ушла к парню.

– Хм, ты нравишься мне все больше с каждой минутой, – пробормотала Чарли. – Тогда последний вопрос. Сколько тебе лет?

– Восемнадцать, – быстро ответила Мелани.

Чарли нахмурилась. Девушка выглядела младше.

– Тебе точно есть восемнадцать?

– Точно. Или ты хочешь, чтобы я принесла паспорт? – рассмеялась Мелани.

– Нет, пожалуй, я тебе поверю. И пойдем уже в спальню, меня достал этот диван.

Позднее Чарли будет вспоминать Мелани с большей нежностью, чем других своих любовниц. Возможно потому, что она была первой после Дженни. Возможно потому, что их обеих бросили. Или просто потому, что Мелани была действительно милой. И она сдержала свое обещание, бесследно исчезнув из жизни Чарли. Чарли даже стало грустно, когда она ушла. Весь следующий день она вертела в руках оставленную Мелани пачку Мальборо. А когда наступил вечер, выбросила ее в мусорное ведро и ушла писать свою песню.

========== Чарли и Тэсс. Осколок № 50 ==========

Следующие три дня Чарли и Тэсс почти не разговаривали. Чарли отдала девочке все свои диски, сказав, что у нее пока нет ни малейшего желания их слушать. Она больше не прикасалась к своему последнему альбому с той песней, из-за которой едва не потеряла сознание. Интуитивно Чарли чувствовала, что эта песня несет какую-то истину, от которой она упорно отворачивалась. Чарли не готова была взглянуть этой истине в лицо.

Однако хоть она и не слушала больше ту песню, она ее помнила. Снова и снова эта мелодия играла у нее в голове, и Чарли ловила себя на том, что начинает напевать слова в минуты, когда ее разум ослабляет свой контроль. Это сильно нервировало и делало Чарли такой раздражительной, что даже сигареты не спасали ее.

Кем бы ни был тот человек, которому она посвятила эту песню, почему она так не хочет вспоминать его? Все чаще и чаще Чарли думала о Ричарде. Если бы ее друг был сейчас здесь, что бы он ей посоветовал? Ричард всегда давал правильные советы. Всегда. Всегда ли? И снова у Чарли начинала болеть голова, потому что она осознавала, что вспомнила о Ричарде не все. Очень много, но не все. Чего-то не хватало. Чарли помнила, что Ричард всегда поддерживал ее, помогал ей расставить все по полочкам в сложных ситуациях, она помнила, что должна быть благодарна ему. Но все равно ощущала какой-то неприятный осадок.

«Возможно, перед моей смертью мы сильно поссорились? – гадала Чарли. – Но из-за чего я могла бы поссориться с Ричардом? Ведь мы никогда не ругались и всегда понимали друг друга лучше, чем кто бы то ни было… Или правильнее спросить, из-за кого мы могли бы поругаться?».

На третий день ото всех этих мыслей у Чарли дико разболелась голова. А когда у Чарли что-то болело, она злилась. Она злилась, что не может ничего вспомнить, злилась на себя за то, что не дает себе вспоминать. Злилась, что все стоит на месте, а голова начинает болеть все сильнее. Даже этот заброшенный маяк не смог стать для нее убежищем. Она нигде не могла спрятаться от собственных мыслей.

Погода сильно испортилась. На улицу уже невозможно было выйти без теплой куртки и шапки, с моря дули холодные влажные ветра. Вечером четвертого дня пошел первый снег. Этим вечером все и началось.

Чарли спустилась в маячный домик, чтобы взять кое-какую теплую одежду, которая там хранилась. Ей казалось, что даже если она завернется в десять одеял, то все равно не сможет согреться.

Тэсс сидела за кухонным столиком и смотрела в окно на падающий снег. В ее ушах были наушники, а на столе рядом лежала коробочка от диска с песнями Чарли. Тэсс накинула на плечи теплое лоскутное одеяло. Похоже, даже она замерзла.

– Красивый снегопад, правда? – прошептала Тэсс так тихо, что Чарли едва ее расслышала.

– Угу, – буркнула Чарли, выдвигая из-под кровати коробку с вязаными носками.

– Ты по-прежнему не хочешь слушать собственные песни? – спросила Тэсс.

Чарли ощутила ее пронизывающий взгляд на своей спине.

– Не хочу.

– Тебе разве не интересно, почему эта песня так подействовала на тебя?

– Нет, – Чарли забросила в сумку носки и гетры.

– Трусиха, – голос Тэсс дрогнул. Возможно, от гнева.

– Пусть так, – равнодушно ответила Чарли.

– Чарли! Повернись ко мне, – голос Тэсс стал жестким, как никогда.

Чарли повиновалась. Взгляд Тэсс ей совсем не понравился.

– Чарли. Я начала кое-что вспоминать. О нас, – сказала Тэсс.

– В каком смысле «о нас»? – Чарли нахмурилась. Она уже десять раз пожалела, что спустилась за этими дурацкими носками. Продолжала бы себе лучше мерзнуть, зато никто не нарушал бы ее покой. Хотя, какой тут к черту покой, когда в голове плещется всякая мерзость?

– О том, кем мы были друг другу при жизни, – все тем же твердым голосом ответила Тэсс. – Чем больше я слушаю эти песни, чем глубже погружаюсь в твой мир, тем больше убеждаюсь в том, что при жизни мы были знакомы.

– Нет, – сказала Чарли. – Не было никаких «нас», слышишь? Я не верю, что мы могли бы прожить вместе почти месяц и не вспомнить друг друга. Просто у тебя богатое воображение. Ты это придумала, Тэсс. Ты просто моя фанатка. Возможно, тебе просто хотелось, чтобы мы были знакомы. Но это не правда.

– Господи, как же ты упряма! Ты ведь тоже что-то почувствовала ко мне! Почему ты так упорно это отрицаешь, Чарли?

– Потому что в этом нет никакого смысла! – Чарли начала повышать голос. Запас ее терпения иссяк. – Кем ты могла быть для меня? Младшей сестрой, что ли? Подругой? У нас слишком большая разница в возрасте, вряд ли мы вообще могли общаться!

– Есть и другой вариант…

– Нет! – закричала Чарли, окончательно выходя из себя. – Нет никакого другого варианта! Ты с ума сошла, что ли? Ты просто малолетка! Не впутывай меня в свои глупые фантазии!

Чарли произнесла эти слова и осталась стоять как громом пораженная. Она не сразу осознала, что только что сказала. И кому. И зачем? Она выплюнула такие жестокие слова в лицо Тэсс. Господи, ведь это же Тэсс, ее самый близкий человек в этом холодном мире.

Тэсс смотрела на нее помертвевшим взглядом и больше ничего не говорила. И это было хуже всего. Не в силах больше выносить этот кошмар, Чарли сделала то, что она обычно делала в таких ситуациях, – сбежала.

Когда она снова пришла в себя, она уже сидела на полу в маячной комнате и тяжело дышала. В горле саднило – ведь она преодолела все триста ступенек бегом, не останавливаясь. В висках стучало, а из глаз бежали слезы, которые Чарли с яростью пыталась вытирать, но не успевала. Ей хотелось одного – обнять Тэсс и плакать, просто так, без причины.

========== Тэсс. Осколок № 28 ==========

Чарли ушла, и в домике снова стало тихо. Так тихо, что Тэсс казалось, она слышит, как падает снег за окном. А потом в ее голове начало что-то пульсировать. И уже не было тихо. Тишина нарушилась болью.

Тэсс сжалась в комочек, обняв колени руками и прислонившись спиной к стене. Слова Чарли звенели в ее голове, становясь все громче и громче, пока не стали подобны колокольному звону. Эти слова причинили ей сильную боль и разбудили нечто, спящее крепким сном внутри нее.

Сначала пришло ощущение дежа-вю. Тэсс была уверена, что уже слышала эти слова раньше. Причем, слышала она их именно от Чарли. Эта боль была ей слишком знакома. Тэсс понадеялась, что наконец-то сможет вспомнить о Чарли что-то конкретное, что позволит ей самой окончательно убедиться в том, что они знали друг друга при жизни, но вместо этого начала вспоминать нечто другое.

Нечто, куда более темное и зловещее. И болезненное. Тэсс хотела остановиться, но уже не могла. Зверь, дремлющий в ее сознании, пробудился. И Тэсс знала, что зверь этот питается ее болью.

Перед глазами совершенно внезапно возникла картинка темной улицы, освещенной фонарями. Мостовая мокрая после недавнего дождя. В воде дрожат осколки желтого фонарного света. Тэсс стоит в одиночестве и плачет. Точно такая же боль разъедает ее изнутри, и Тэсс никак не может унять дрожь.

И тут же эта картина сменяется другой. Она лежит на полу в какой-то темной комнате. В подвале или в чулане. Пол холодный и пахнет свежей древесиной. Откуда-то сверху пробивается тусклый солнечный свет. Его так мало, так нестерпимо мало. Тэсс пытается протянуть к нему руку, пытается приподняться ему навстречу, но что-то тяжелое ударяет ее в грудь, и она снова падает. Чьи-то тяжелые, невыносимо тяжелые руки прижимают ее к полу.

– Нет… Нет, нет, нет, – прошептала Тэсс, которая сидела на кровати в маячном домике. – Остановись, пожалуйста, я не хочу вспоминать это. Нет. Нет. Нет, это не могло случиться со мной…

Но память было уже не унять. Тэсс вспомнила эти руки и уже не могла прогнать их из памяти. Запах пота и крови смешался с запахом свежего дерева. Боль затмила сознание. И эти тяжелые руки. Они были везде.

– Чарли! – закричали обе Тэсс. И та, что лежала придавленная неподъемной вонючей тушей на дощатом полу, и та, что сидела в маячном домике. Они обе звали Чарли, которая была так далеко.

========== ЧАРЛИ. Аккорд # 15 ==========

После Мелани Чарли некоторое время пребывала в состоянии странной апатии. Она чувствовала внутреннюю опустошенность. Словно все, что в ней еще оставалось хорошего, выскребли и выбросили.

И Чарли делилась своими переживаниями с Льюисом. Так он стал ее консультантом по делам секса. Чарли просто не могла обсуждать такие вещи с Ричардом, потому что знала, что он бы осудил ее. И ей стало бы стыдно. И она возненавидела бы себя еще сильнее.

А перед Льюисом ей можно было не притворяться. Ему, казалось, вообще чуждо было такое понятие, как «мораль». И у них с Льюисом было еще кое-что общее. Они оба любили девушек.

Как-то Льюис зашел к Чарли, когда Ричарда не было дома. Они сидели на диване в гостиной, курили, и Чарли рассказывала про Мелани.

– Все было вроде бы прекрасно, – Чарли недоумевала. – Но не так, как было с Дженни. Совсем не так. Секс без любви какой-то… пресный.

– Это правда, все правильно, – кивнул Льюис. – Не хочу тебя огорчать, но то, что ты испытала со своей первой любовью, вряд ли когда-нибудь повторится снова. Даже если ты снова влюбишься, это будет уже не то. Не так сильно, как в юности. Секс без любви – это просто разрядка. Разве это плохо? Тебе ведь понравилось, и ей тоже. Все счастливы.

– Ну, не знаю, – Чарли смутилась и заерзала на месте. – Ей так понравилось со мной только потому, что я звезда? Будь я обычным человеком, вряд ли я произвела бы на нее такое впечатление в постели.

– Ты произвела на нее впечатление, потому что она влюблена в тебя, – Льюис улыбнулся. – И бросай ты уже все эти самоуничижения. У меня вот нет сомнений в том, что в постели ты горячая штучка.

От таких слов Чарли взбесилась и запустила в Льюиса подушкой. Он поймал ее на лету и продолжил ухмыляться.

– Тебе легко говорить! – воскликнула Чарли. – А меня променяли на мужика! Тебе легко быть самоуверенным, ты можешь размахивать своим членом направо и налево! А у меня члена нет!

Льюис расхохотался.

– Глупая, зачем тебе член? Ты и без него любого мужика уделаешь. Я бы свою девушку рядом с тобой не оставил. Готов поспорить, ты бы быстренько ее увела.

– Почему это? – Чарли заинтересовалась.

– Все дело в твоем природном магнетизме. Задумайся, почему у тебя столько поклонниц женского пола? Большинство из них вообще натуралки. И они с ума от тебя сходят. Предложи им мужика с членом или тебя без оного органа, они без сомнения выберут тебя. Ты сама даже не осознаешь, насколько можешь быть сексуальной. В тебе есть «нечто». И это «нечто» простым членом не заменишь. А если кому-то и правда он так важен, то не мне тебя учить, что можно использовать вместо него…

– Ты правда считаешь меня сексуальной? – решила уточнить Чарли.

– Да. Безумно, – ответил Льюис. Он улыбался, но глаза его оставались серьезными. Льюис не лгал. – Если честно, я завидую этой Мелани. Повезло ведь сучке.

– Прекрати нести чушь! – Чарли запустила в парня второй подушкой, но он поймал и ее тоже.

– Серьезно, Чарли. Не смей сомневаться в своей привлекательности. Пользуйся ей. Грех обладать таким богатством и не использовать его. Эх, если бы я был тобой…

– Ты бы уже давно трахнул всех моих фанаток, – усмехнулась Чарли.

– Ну, не всех, конечно, но процентов пятьдесят точно. Выбрал бы самых красивых.

Они смеялись, подкалывали друг друга, и Чарли уже не чувствовала себя такой опустошенной. Простое общение с друзьями приносило ей больше, чем мог дать секс и фанатская любовь.

– А что если так теперь будет всегда? – спросила Чарли, когда приступ веселья закончился. – Что если я так и не смогу никого больше полюбить? Может, любви вообще не существует?

– Любовь существует, – без раздумий ответил Льюис. – Просто встречается она очень редко. Многим приходится искать ее всю жизнь, но это того стоит, я уверен.

– Но ведь есть и те, кто так и не находит?

– Есть конечно. Но может, для них это и к лучшему.

– В каком смысле?

– Не все готовы к настоящей любви, понимаешь? Иногда она врывается в жизнь человека и сметает все на своем пути. Любовь бывает подобна взрыву, который уничтожает все. Уничтожает привычный уклад, разбивает семьи. У кого-то хватает смелости последовать за своей любовью, а кто-то ломается. Поэтому не стоит так уж переживать, если настоящая любовь не приходит. Кто знает, что она принесла бы с собой? А так у тебя по крайней мере есть спокойная жизнь, ее тоже нужно ценить.

– Хм, – Чарли взглянула на Льюиса с уважением. – Кто бы мог подумать, что ты у нас такой мудрый.

– Конечно. А ты думала, я только сексом интересуюсь?

– Ну, если честно, я так и думала.

Настал черед Льюиса запустить в Чарли подушку.

Через несколько лет, когда настоящая любовь ворвется в жизнь Чарли и начнет уничтожать все на своем пути, она вспомнит этот их разговор с Льюисом. Вспомнит, как же он был прав, когда говорил это. К любви нужно быть готовым, иначе она может разрушить всю жизнь. И Чарли не была к ней готова.

========== Чарли и Тэсс. Осколок № 51 ==========

Чарли немного пришла в себя и сидела на кровати, пытаясь осознать свою ошибку и размышляя, как ее исправить. Она понимала: что бы там себе ни думала Тэсс, Чарли все равно не имела права так с ней разговаривать. Что за демон в нее вселился? Ведь она так разозлилась не только из-за головной боли. Она разозлилась, потому что чувствовала, что Тэсс права. То чувство, которое Чарли испытала, когда упала на пол, было очень сильным, хоть и мимолетным.

«Надо сейчас же спуститься вниз и признаться во всем. Или хотя бы извиниться, если не хватит смелости признаться», – решила Чарли.

Она вскочила с кровати, опасаясь передумать и снова струсить. Но идти никуда не пришлось, потому что Тэсс уже стояла в дверях ее комнаты. Чарли замерла. Она не готова была к этой встрече так скоро. Она надеялась, что придумает, что сказать, пока будет идти по лестнице.

Но потом Чарли забыла про все свои сомнения, потому что заметила, что с Тэсс что-то не так. На ней совсем не было теплой одежды, как будто Тэсс прибежала в спешке. Как будто что-то напугало ее. Ее лицо было еще более бледным, чем обычно, губы дрожали, а в глазах застыл такой ужас, какого Чарли никогда не доводилось видеть. Она обнимала себя руками, а ее колени тряслись. Словно Тэсс могла вот-вот упасть на пол.

– Господи, Тэсс… – выдохнула Чарли. – Это все моя вина… Прости меня, Господи, что же я наделала… – Чарли сделала неловкий шаг навстречу Тэсс, но девочка ее как будто не видела. – Тэсс, я сказала все это не всерьез. Я просто струсила, ты права, я…