Текст книги "От ненависти до любви (СИ)"

Автор книги: Сан Тери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

   – Кому ты поверил, Ар? Для него это всё игра. Он просто играет нами! Неужели ты этого не понял, идиот. Он же просто использовал тебя!!!– заорал Реам как безумный. – Для тебя это будет самым худшим унижением! Но для меня...Я... Я люблю его! – рявкнул он. – Но ему плевать на мои чувства. Зато ради прихоти, он переспал с тобой. Но тебе не придётся наслаждаться. Он разнёс это по всему корпусу. Он объявил тебя своим любовником и официально сообщил о том, что выбирает тебя своим новым компаньоном. Тебя. А я могу убираться к дьяволу. Да. Разумеется. Сам, Ири Ар! – заорал Реам впадая в неистовство, – упал к его ногам. Да зачем ему было драться с тобой? Ты не достоин его внимания. Он смял тебя как скорлупку. А ты..ты...

   Казалось он сейчас ударит, но не ударил, а просто разжал руки и отошёл на шаг назад, почти отталкивая Ара от себя, которому пришлось ухватиться за спинку кресла, что бы не упасть, от поразившего громом известия.

   – Я думал, что ты единственный кто не способен преклоняться перед ним. Я ненавидел тебя, за то, что ты не признавал его. Всегда выступал против, осмеливался возражать. За то что ты единственный, единственный понимаешь, не сдавался ему... Но сейчас – Андреас безумно расхохотался, делая очевидной собственную истерику – Я вижу, что ты так же жалок как и все мы. И сейчас, я ненавижу тебя ещё больше, за то что ты позволил ему трахнуть себя. Лучше бы он тебя убил. Да будь ты проклят ничтожество, дрянь... Твоя цена... БУТЫЛКА ШАМПАНСКОГО!!!. – Он размахнулся и ударил Ири по лицу, и в первый раз в своей жизни Ири Ар не ответил на удар.

   Реам уже давно ушёл, а Ири всё ещё стоял, застыв, глядя перед собой остекленевшим, ничего не выражающим взглядом. Потом медленно опустился на пол, проводя по лицу ладонями, словно пытаясь содрать невидимую, отпечатавшуюся на щеках грязь. На мгновение прикрыл глаза.

   Нет, он не плакал и даже не дрожал, от ярости или гнева. Просто на душе стало как – то до обидного пусто, и всё разом сделалось безразличным.

   Когда сияющая Карин влетела в библиотеку, что бы сообщить что нашла ключ, она застала жуткую картину. Ири Ар сидел на полу. Голоса его была опущена вниз, и он казался сломанным, словно неживая кукла. Поднял на девушку пустые глаза и улыбнулся механической улыбкой.

   – Ты нашла ключ. Спасибо Карин. Ты мне помогла.

Глава 17

   Он уехал в академию. В голове царил сумбурный туман, забитый вязкой омерзительной ватой мыслей, по поводу происходящего и предстоящего.

   Он не испытывал стыда или унижения, ни гнева ни досады, он не испытывал НИ -ЧЕ – ГО. Это стало безразлично, как если бы мир разом потерял все свои краски, и оказалось что единственное что его населяет это серая унылая пустота. Вкус предательства – самый горький и отвратный вкус. Но на что ему обижаться, если он изначально знал и понимал, на что идёт и чем всё это может закончиться? Но вот оказался совершенно беззащитен, перед такой прозой жизни, потому что Мистраль являлся единственным человеком способным пробить его, по настоящему, по живому, до самой беззащитной жутко – болезненной глубины, содрав корку.

   Оставалось смириться с этим и признать своё поражение, а так же сделать всё возможное, что бы уберечь самого себя от него в дальнейшем. Не позволить разрушить полностью.

   С самого начала, с самого первого дня их встречи, он интуитивно чувствовал угрозу исходящую от этого человека, угрозу заставившую его ощетиниться, пройти мимо и не подать руки, сбежать от любых отношений, потому что отношения причинят боль...И испугавшись боли, Ар отказался от радости.

   Он совершенно равнодушно встретил своих друзей и безразлично заверил, что ему плевать на Грандина Мистраля и обуявшую его паранойю относительно их отношений. Сказал как отрезал, и как – то сразу вроде всё изменилось и оказалось по – другому.

   – Ты знаешь, я никогда его не видел таким, – взахлёб тараторил Эльресто. – Он никогда не общался со мной, а тут сам подошёл и сообщил, что с тобой всё хорошо и ты великолепно себя чувствуешь. Правда, в своей обычной манере. И за что он меня так ненавидит? А ты знаешь, какие тут кипели страсти? Он спас тебе жизнь. Серьёзно за тобой с моста прыгал. Не видел, бы собственными глазами, в жизни не поверил. Вас просто чудом вытащили. – Эльресто передёрнуло на секунду, под гнётом случившегося. Нетрудно оказалось догадаться, что Ал ощущает вину, но вместе с тем, товарищ оказался слишком взбудоражен, и ему требовалось выплеснуться.

   – А потом, он объявил, что ты его компаньон и знаешь, тут такое говорят про вас. Что даже не вериться. Но понимаешь, это сказал Мистраль и...Это ведь не может быть правдой, Ири? Даже если между вами, что – то было, ты же ведь не станешь встречаться с ним? Ты не станешь его компаньоном. Ведь это не правда? – Ал смотрел на него побитыми умоляющими глазами, и от этого, Ири стало донельзя тошно и противно. Слишком похоже на взгляд Реама, предназначенный Мистралю.

   – Эльресто, хоть ты избавь меня от домыслов. Грандин Мистраль не имеет для меня никакого значения. А теперь, сделай одолжение, закрой эту тему. Мне плевать, кто станет моим компаньоном, но одно я могу пообещать точно. Этим человеком никогда не будет Грандин Мистраль.

   – Но тогда – Кажется, Эльресто Ал был обрадован. – Он даже не скрывал своего облегчения, а потом, набравшись смелости, взял Ири за руку. – Ири если у тебя нет товарища...Я понимаю, что, ты "сияющий". Конечно...

   – Эльресто, ты мой друг. И никто не займёт твоё место, – уверенно пообещал Ири.

   -Но ведь ты не признаешь меня официально, – вздохнул Эльресто.

   – Тебе так нужно что бы это было официально? – Ири безразлично пожал плечами. – Хорошо. Я сделаю это завтра. Но я не уверен, что это поможет тебе перейти в класс сияющих. Всё таки, здесь строгие прави...

   – Да к чёрту сияющих, Ири, – Эльресто обхватил его за талию и приподнял в воздух, закружил. – Не нужно мне твоё заявление, дурак, – сказал он, взъерошивая светлые волосы. – Но всё равно спасибо. Знаешь, когда я узнал про вас с Грандином, я испугался. Подумал, что потерял тебя.

   Ири слушал его в пол уха. Ему это было абсолютно безразлично. Всё, что касалось отношений с Грандином, умерло в один миг. Он предчувствовал, что так будет, в ту секунду, когда терял голову от первого поцелуя. Что это просто шутка, розыгрыш, желание раздавить...

   Наверное, если бы Ири Ар подсознательно не был готов к происходящему, именно это бы и случилось. Но сейчас ему сделалось всё равно, и равнодушие стало для него лучшей защитой.

   Но эта защита не могла спасти его от одного. Грандин Мистраль одержал победу над сияющим мальчиком. Ири Ар словно погас.

   Он бесцельно брёл пол коридору, сам не зная, куда и зачем идёт. Он даже не знал, как пережил этот день, выстоял перед стеной любопытных взглядов, града бестактных, ранящих расспросов.

   Ири прибыл в академию к последнему уроку, и был несказанно рад, что к этому моменту Грандин Мистраль покинул класс и отбыл в город. Они разминулись, и это оказалось спасением.

   Ири не хотел сейчас видеться с ним. Сейчас он был не готов, ощущая себя полностью разбитым, морально и физически опустошённым. Высказать ему в лицо, что он поддонок? А что от этого измениться? Похоже на претензии брошенной бабы...Нет. Ири Ар никогда бы не докатился до подобного, никогда он не станет высказывать, злиться, умолять... Всё кончено Мистраль. Всё кончено, так что теперь вряд ли ты сможешь взять здесь больше, чем взял, посмеяться сильнее, чем уже сделал это.

   И может быть это к лучшему, что всё вскрылось настолько быстро, потому что если бы это затянулось, пережить случившееся оказалось бы гораздо больнее. А так...удачная шутка, насмешка, издёвка, да что угодно. Она не раздавит меня Мистраль, зря надеешься.

Глава 18.

   Давно уже стемнело. Зимой темнота всегда приходит слишком рано, умеряя пыл и активность и сейчас впервые Ар, оказался благодарен этому снежному, благословенному времени года, позволяющему безнаказанно отсиживаться в своей комнате. Он стоял у окна, прислонившись пылающим лбом к ледяному стеклу, и не замечал ничего. Точно так же как весь вечер, не замечал косых взглядов и перешёптываний одноклассников за спиной.

   Наверное, нужно лечь спать или сесть за учёбу. Он и так много пропустил за эти дни. Нет немного. Были же каникулы. А потом...

   Окна его комнаты выходили на парк и ворота академии, открывая широкую, ведущую к городу дорогу.

   И поэтому он без труда заметил летящего галопом всадника. Плащ развевался за спиной, из – под копыт вылетала снежная пыль. Деревья стояли засыпанные снегом, и сквозь голые лишённые крон ветви было хорошо видно происходящее. Всадник стремительно подлетел к воротам, резко осадил, спешился, и небрежно бросив поводья привратнику беглым шагом, ринулся к ступеням.

   Ири с вялым любопытством и интересом наблюдал за гостем, гадая, что ему могло понадобиться здесь в такой поздний час. И тут прибывший, поднял голову и внимательно посмотрел на юношу, стоящего у окна. Взгляды их на секунду встретились, и Ири в ужасе отшатнулся назад, старанив тумбочку и едва не свалился на пол, вовремя ухватившись рукой за спинку кровати. Сердце судорожно колотилось в груди, горло сдавило, ноги сделались ватными, а в животе начал собираться тугой неприятный ком страха. Потому что он в жизни не представлял Грандина Мистраля в подобной ярости. И судя по выражению прекрасного, искажённого гневом лица, причиной этой ярости был он Ири.

******

   Ещё никто и никогда не видел ледяного принца в гневе. Казалось, что Грандин Мистраль не способен злиться. Он подавлял людей, не впадая в такие ненужные крайности как крик или потрясание кулаками. Его тихий голос воздействовал гораздо эффективнее любого самого громкого окрика, способный отстегать не хуже кнута. Он никогда не делал поспешных поступков или заявлений. Казалось, что за всем миром и его занятной жизнью, он словно бы наблюдает со стороны. Сейчас Грандин Мистраль шёл по коридору и ярость его была столь страшна, что даже длинные ухоженные волосы, казалось, поднимались дыбом, а тягучая зловещая аура распространявшаяся вокруг стройной изящной фигуры, заставляла студентов в панике шарахаться в стороны и молиться о том, что бы никогда в жизни не увидеть снова жуткий разъярённый взгляд ледяного принца. Он не просто леденил и замораживал насквозь, он убивал на месте, умудряясь одновременно вымораживать кровь и метать молнии.

   Я не боюсь. Я не боюсь. Я не боюсь,– уговаривал себя Ири, у которого разом вылетели из головы все мысли.

   – Я не...Да какого чёрта?!!

   Он открыл дверь и ринулся по коридору, надеясь спастись бегством до того как Грандин Мистраль поднимается учинить расправу в комнату. Но не успел. Мистраль соображал гораздо эффективнее Ири, умея психологически просчитать стандартную человеческую логику. Он появился с противоположного выхода, в левое крыло, куда стремительно пытался удрать Ар, решив, что Мистраль предпочитает исключительно прямые атаки с центра.

   Увидев вынырнувшего навстречу взбешенного Грандина, Ири обладающей отменной реакцией резко затормозил. Они замерли в нескольких метрах друг от друга оба тяжело дыша от быстрого бега.

   Я его не боюсь, не боюсь...Я не боюсь...

   – Ииррриии – растягивая его имя, со смертельным приговором в голосе ласково произнёс Мистраль и сделал медленный шаг на встречу. На губах его начала появляться маниакально кровожадная улыбка.

   Я не бо...Издав нечленораздельный звук, Ири Ар развернулся и стремительно ринулся прочь. Нельзя сказать, что бы он банально струсил, но почему то впервые в жизни ему вдруг остро захотелось пожить подольше. Грандин на мгновение опешил. Он не ждал такой откровенной реакции, подтвердившей все его самые худшие опасения. Ири удирал, а значит, он был виноват. Не раздумывая, Мистраль рванул следом, методично загоняя свою желанную добычу.

   Ири бежал так, как наверное не бегал никогда в жизни. Стометровку коридора он преодолел за десять секунд, вот только не учёл, что Грандин и в обычной жизни всегда дышал ему в затылок, а тут... Грандин догнал его на повороте, сграбастал за одежду и рванул на себя. Ири забился сопротивляясь, решил что живым не дастся и на всякий случай приготовился кричать. В том, что Грандин спятил, у него не оставалось никаких сомнений.

   Пустиме...Крик перешёл в нечленораздельное мычание. Грандин попросту зажал любовнику рот, и перехватил поперёк живота, таща в сторону спален. Ири отчаянно брыкался и пытался отбиться, лупил пятками по ногам в надежде, что появится кто – то из учителей и прекратит этот беспредел. Но учителя то ли спали, то ли отличались умом и сообразительностью, достаточными, что бы понять: встать на пути разъярённого Грандина Мистраля способен только самоубийца.

   Грандин пинком ноги распахнул дверь комнаты Ири и захлопнув аналогичным способом, зашвырнул упрямца на кровать. Затем неторопливо запер дверь на засов и развернулся в сторону забившегося в угол любовника, глаза которого судорожно шарили по комнате в поисках оружия. Не найдя ничего подходящего, он обхватил подушку и выставил её перед собой, очевидно не понимая, насколько нелепо это выглядит.

   – Итак, – нарочито небрежно начал Грандин расстёгивая плащ и бросая его на стол, вместе с перевязью.

   – Я готов выслушать твои сумбурные объяснения. – Он сделал короткую паузу и склонил голову словно прислушиваясь или давая Ири осознать эффект своих слов.

   – А затем ты собираешь свои самые ценные вещи, и мы едем домой. Это всё!

   Ири, которого моментально взбесила самоуверенная манера Грандина, сразу же забыл свой страх, вскипел и поддался на провокацию, за которой впрочем, не стояло ничего кроме банальной усталости и не желания выяснять отношения. Покинув академию, Мистраль весь день промотался по городу, выполняя поручения дяди, и видит бог, ноги его гудели, задница ныла от нескольких часов проведённых в седле, и всё что он хотел, это нормально вернуться домой, заграбастать под бок, Ара, по которому умудрился затосковать спустя десять минут после расставания, и нормально выспаться. Но не тут – то было. К сюрпризам подобного характера, очевидно, стоило начать привыкать.

   – А у меня нет желания объяснять тебе причины своих поступков. Ты получил что хотел!

   – Вот как? – с неприятным выражением осведомился Грандин, начиная понимать, всю грандиозность масштаба чужой дурости. – И что же я получил? Просвети меня, если не трудно.

   – То, что ты добивался. Солнечный мальчик был оттрахан ледяным принцем, – яростно выкрикнул Ири и прибавил с горечью – И оказался таким дураком что был этому рад! Потрясающая победа! Сто очков в твою пользу. Я проиграл и не оправлюсь. Пойду зализывать раны. Для меня всё кончено. Мой авторитет отныне равен нулю. Ты как всегда на высоте и я тебя с этим поздравляю. А теперь будь добр и убирайся из моей комнаты!!! Я не желаю тебя видеть!

   – Что ж, – Грандин кивнул, словно услышав то, что хотел услышать. – Всё сказал?

   А затем подойдя к Ири вырвал у него из рук подушку и взяв юношу за плечи притянул к своему лицу.

   – А ТЕПЕРЬ СЛУШАЙ МЕНЯ! – прошипел он таким тоном, что у Ири ослабли колени. – Если я ещё раз, услышу из твоих уст подобный бред, то очень, очень сильно рассержусь на тебя. И то, что я с тобой сделаю, не доставит удовольствия нам обоим. Я не знаю, что наговорил тебе, эта тварь Реам. И не хочу этого знать. С ним я разберусь позже. Меня гораздо больше интересует другое. ЗА КОГО, ТЫ, МЕНЯ ПРИНИМАЕШЬ? Раз посмел подумать, что я так способен поступить с тобой? – рявкнул он, с силой встряхнув любовника, словно это могло вбить понимание. – Мне неважно, что ты думаешь по поводу того что произошло между нами. И я не стану уточнять понял ли ты сам, какую чушь несёшь, спишу на аффект. Но если ты считаешь, что ты безразличен мне, и я просто использовал тебя, вынужден просветить. Ты мне не безразличен! Я собираюсь продолжать наши отношения! И демоны меня забери. МЫ БУДЕМ ИХ ПРОДОЛЖАТЬ!!!

   – Между нами никогда не было и не будет никаких отношений!!!– заорал Ири взбешенный его приказным повелительным тоном. – Всё что случилось, было ошибкой, и я не желаю её повторять снова. Мне плевать на тебя и на все твои штучки. Потому что ТЫ МНЕ АБСОЛЮТНО БЕЗРАЗЛИЧЕН!!! А теперь убирайся!

   – Вот как? – Грандин прищурился. – Тогда, оттолкни меня, если сможешь.

   Он резко притянул Ири к себе, и поцеловал, запустив пальцы в волосы, властно проводя рукой вдоль тела и отправляя ладонь исследовать вожделенную территорию.

   Ири забился, пытаясь высвободиться, а в следующую секунду уже сам тянулся к Грандину навстречу, позволяя умелым пальцам заползти в ширинку своих брюк, позволяя расстегнуть рубаху, позволяя ему всё. Полностью сдаваясь настойчивым ласкам и совершенно теряя голову от нахлынувшей лишающей рассудка страсти.

   Грандин отстранился от него, с трудом унимая бешено прыгающий пульс, замер не двигаясь. Сейчас он был взбешен, и хотя близость Ири пьянила сильнее самого крепкого вина, всё же он собирался проучить этого маленького идиота.

   Ири понятия не имел какие чувства испытал окрылённый Мистраль, вернувшись домой и обнаружив побег. Словно мир разом рухнул, сломавшись под тенью случившегося неверия, заставляя его ощутить себя глупым сентиментальным идиотом. А когда он узнал что приходил Реам. Грандину показалось, что небо и земля перевернулись местами. Ири бросил его. Неважно, что наговорил ему Реам. С Реамом он разберётся и если Реам не полный дурак, в чём Мистраль впервые засомневался, ему следует как можно скорее подать документы на отчисление, до того как Мистраль убьёт его. Но Ири... Ири предал его. После того как Грандин открылся для него, снял все свои щиты и заслонки, разрушил стены. После того как он позволил себе испытать страсть и понял что для Ири он готов отпустить свои чувства из – под замка запрета. Но Ири, проклятый глупый мальчишка, снова, как и тогда в первый день их встречи, безжалостно отверг этот дар, не понимая, что ему предлагают. Пройдясь ногами по оголённым чувствам, плюнув своим поступком в душу, точно так же как до этого он растоптал его гордость на глазах у всей академии, отвергнув протянутую ладонь.

   Да за что ты в моей жизни? Как проклятие, как наваждение. Из – за тебя я сам не свой. Теряю себя, и не могу обрести, до тех пор, пока ты не начинаешь принадлежать мне целиком и полностью, растворяясь во мне и в моём теле. В моих объятиях. Я ненавижу тебя Ири Ар. Как же сильно я тебя ненавижу, за твою способность разрушать всё на свете. И люблю тебя, не в силах отказаться от этого чувства.

   Ири потянулся к его губам и рукам, и тут до него дошло. С приглушённым воплем, он отпрянул назад, пылая от стыда, унижения и отвращения к самому себе.

   Грандин следил за ним с холодной язвительной усмешкой.

   – Какая пылкая реакция. Я бы сказал, ты весь кипишь от безразличия ко мне. Ири, – ядовито заметил он.

   – Это ничего не значит, – простонал Ири судорожно пытаясь стянуть края рубашки. – Я не желаю видеть тебя. Я не знаю, почему моё тело так реагирует на твои проклятые прикосновения! – заорал он.

   Грандин скрестив руки на груди, следил за ним самодовольной победной усмешкой. Это окончательно вывело Ири из себя.

   – Убирайся вон! – рявкнул он. – Не желаю иметь с тобой ничего общего! Не желаю видеть тебя! Убирайся!!!

   Грандин прикусил губу, а затем не сводя с него бешенных чёрных глаз принялся раздеваться.

   – ТЫ, ЧТО ДЕЛАЕШЬ?! УБИРАЙСЯ!!!

   – Я собираюсь любить тебя, Ири Ар. – Грандин походкой приготовившегося к нападению хищника неторопливо двинулся к нему, с видом полного превосходства на лице, откровенно давая жертве понять, что сбежать она никуда не сможет.

   – Я собираюсь заниматься с тобой любовью, до тех пор, пока вся эта дурь не вылетит из твоей головы.

   -Не... Не смей. – Ири почувствовал, что голос его предательски сел, а тело моментально покрылось восхитительными тягучими ручейками, стремительного возбуждения. Как только Грандин дотронется до него, он потеряет голову, а удовольствие станет невыносимым, и он снова будет стонать в его объятиях и умолять, руководствуясь не разумом, но слепым животным инстинктом, орущим "Моё".

   – Не прикасайся ко мне! – Ири отчаянно попятился, с ужасом следя за тем, как улетает на пол синий мундир, шейный платок и стянутая через голову рубаха. С ужасом и в то же время, невольно любуясь его неторопливыми уверенными движениями, прекрасным стройным телом, одновременно изящным и мускулистым. Грандин перехватил его испуганно восхищённый взгляд и подмигнул.

   – Нравиться, радость моя? Это всё для тебя, мой сладкий.

   Ири опомнился и зарычав отпрянул назад, завертев головой в поисках спасения, стараясь не смотреть на потянувшиеся к поясу на брюках, красивые аристократические пальцы.

   – Не хочешь помочь? – осведомился Грандин, кривя губы в понимающей тонкой усмешке. А его насмешливые проницательные глаза... Ири мечтал исчезнуть и никогда не появляться на свет, потому что вынести этот ироничный, взгляд, было выше его сил.

   Стоило Мистралю увидеть потемневшие, расширенные зрачки Ири и Грандин простил ему всё. Боже ну что за детская наивность, разве можно настолько не уметь прятать свои мысли.

   По лицу Ири можно было не просто читать как в открытой книге, можно было при некотором желании добавить новые увлекательные главы. Ири хотел его, хотел до дрожи в коленях и сейчас изо всех сил сопротивлялся сам себе. Это было настолько очевидно, что гнев моментально растворился, уступая место нахлынувшей нежности.

   Грандин насмешливо улыбаясь, расстегнул ширинку и недвусмысленно провёл рукой по выпирающей из под тонкого белья, набухшей плоти, а затем выпустил её на свободу и пронзая Ири страстными призывными взглядами принялся ласкать себя.

   Для Мистраля Грандина никогда не существовало стереотипов и правил.

   Ири никогда не думал, что это может быть так. Грандин не прикоснулся к нему ничем кроме взгляда, но этот взгляд плавил изнутри, заставляя прочувствовать всё, что сейчас вытворяли уверенные руки, ласкающие великолепное совершенное тело. Грандин демонстрировал себя, двигаясь в беззвучном танце, повторяя изгибы собственных линий ладонями. Трогал живот, грудь, соски, сжимая их и заставляя Ири раз за разом изнывать от желания припасть к ним губами. А затем он коснулся пальцами своих губ и принялся вытворять такое, что у Ири вновь подогнулись колени, а в штанах сделалось настолько тесно, что это начало причинять неудобство.

   Грандин сделал неуловимое движение бёдрами и брюки, вместе с бельём упали к ногам, обнажая великолепие совершенной плоти, достойной полотен гениальных мастеров кисти. Но Мистралю не было никакого дела до зависти чужих художников. Единственный кого он желал впечатлить, стоял перед ним, находясь полностью в его власти. Мистраль изящно переступил через одежду. Но вместо того, что бы шагнуть к замершему у стены Ири, подошёл к столу. И небрежно сбросив учебники на пол, медленно и соблазнительно облокотился на столешницу, невероятно изгибаясь.... У Ара кровь едва не хлынула носом.

   Он не помнил, как оказался рядом с Грандином, опрокидывая на стол, набросился, рыча, покрывая восхитительное тело поцелуями. Сам не понимая, что он хочет сделать с ним, но не в силах не прикасаться к нему, как если бы Мистраль в одну секунду сделался магнитом, притянувшим и намертво влепившим его в себя, губами, ладонями, животом, ниточками сердца прорастающими из центра груди, для того, что бы исчезнуть и раствориться внутри чужого тела.

   Не в силах отпустить ни на мгновение, желая сблизиться с ним, слиться воедино, заставить принадлежать целиком и полностью. Не понимая, как он был настолько глуп, что бы добровольно отказываться от этого? Ведь это же очевидно, они созданы друг для друга, и нужно быть абсолютно тупым, что бы не понимать, насколько совершенно и идеально это совпадение, когда разум может быть ослеплён глупостью и предрассудками, но тело словно совершенный сверхчувствительный инструмент, прекрасно понимает истину и находя ответы на вопросы, само расставляет всё по местам, и остаётся лишь принять это.

   Грандин тихо смеясь, подбадривал его жаркими поцелуями и ласковым шёпотом, помогая двигаться и направляя неумелые движения, сдерживая чужое нетерпение и растягивая удовольствие до максимума, до тех пор, пока тело Ири не взорвалось ослепительным фейерверком оргазма. Он, буквально свалился на Грандина вдавливая любовника в стол, неистово повторяя его имя.

   – Ран, Ран..О боже...Ран.

   – Тише, тише, любовь моя. Ты же не хочешь перебудить всю академию? Ммм?

   Грандин улыбаясь, нежно обнимал его одной рукой, вторую направил вниз, собираясь закончить, но Ири перехватил его пальцы, поцеловал, а потом мягко, но решительно освободившись от плена рук, толкнул Грандина на стол и припал к нему губами, лаская напряжённую плоть. Чувственно, по особому трепетно и бережно, не просто отдавая благодарность, но словно рождая связь. Особое нечто на двоих, что не забывается спустя годами, потому что никто не делал это так и никогда не сделает после. Потому что каждый человек обладает особой индивидуальностью, но есть те, кто оставляют в памяти яркий след кометы, в любое действие и любое самое обыденное движение, вкладывая свой особый глубинный смысл, обладая способностью создавать миры, не просто создавать, но дарить эту способность другим.

   Мышцы Грандина напряглись, он издал стон, вскрикнул и забился в судорогах, позволяя Ири выпить себя досуха, ощущая бешенное биение собственного пульса, пытаясь выровнять дыхание, в осознании, до чего же он хорош. Неопытен, но как же он хорош, в своей полной неискушённости, умудрившись уделать Мистраля по всем статьям, даже не понимая, что только что победил его, лишив рассудка, понимания, желания сердиться, абсолютно всех щитов и заслонок.

   Обхватив любовника за шею, Грандин притянул его к себе, поцеловал благодарно, хотя судя по восторжённому умалишённому состоянию Ири, мог и не церемониться. Ири кажется, так и не мог прийти в себя от счастья понимая, что только что произошло.

   – Пообещаешь, что больше не будешь надумывать глупостей? – ласково спросил Грандин.

   Ири покачал головой.

   – Ран почему? Почему ты..пошёл на это?

   – Что бы избавить от сомнений одного глупого солнечного мальчика. Ири, – подразнил он в своей привычной манере, и шепнул, потёршись носом, о загорелое плечо.

   – Пошли в кровать. У тебя здесь, чертовски холодно.

   – Я тебя отнесу – с готовностью предложил Ири, но Грандин, которому надоело играть пассивную роль, разразился громким издевательским хохотом.

   – Нет, мой сладкий. Твоя спина, слишком драгоценна для меня, что бы позволить, напрягать её столь необдуманно.

   Он выпрямился и соскользнул со стола, обнимая Ири и увлекая за собой.

   -Носить тебя на руках, моя привилегия. Пока не подрастёшь немного – Он выразительно шлёпнул Ири по макушке, которая сейчас, когда они стояли, находилась на уровне его глаз, да и то лишь за счёт того, что Ири не снял сапоги. Босиком Ар едва достигал Мистралю до подбородка, и если раньше Ири это невероятно бесило, то сейчас этот факт утратил всякое значение. Грандин Мистраль перестал восприниматься соперником, а их отношения, начали приобретать совершенно иное, важное значение.

   Внезапно Ири понял, что по прежнему одет и смутился, осознав, что занимаясь любовью с Раном, повёл себя совершенно по скотски, не соизволив скинуть даже сапоги. Грандин только хмыкнул, толкнул его на кровать и прыгнул сверху, с совершенно неподражаемым блядским мурлыканьем, избавляя любовника от всего, что не соответствовало постельной этике, включая смущение.

   Через минуту, Ири, получивший некоторое моральное удовлетворение от того, что был ведущим, с тоской осознал, что рядом с таким любовником как Ран, ему ещё очень долго предстоит быть ведомым, в какой бы позиции он не находился.

   Грандин с ним был полностью согласен, и неторопливо освобождая виноватого возлюбленного от одежды, загадочно улыбался, думая о том, что как бы его радость не распускала слюни по поводу произошедшего, наивно предполагая, что Грандин всегда будет уступать, скоро он обрушит эти иллюзии, самым нежным и сладким способом. К чему он и приступил, методично переворачивая наивного любовника на бочок и обучая его, ещё одному способу, как можно оказаться на равных. Ну, почти на равных.

   Ири кусал подушку и зажимал себе рот, что бы не кричать от волнами накатывающего экстаза. Медленные и быстрые движения Грандина за спиной сводили с ума. Он таял в родных руках, начавших восприниматься дополнением к собственным, и всё тело казалось прозрачным и невесомым и невероятно лёгким.

   Грандин и сам не понимал, откуда внутри него взялось столько неиссякаемой нежности. Она изливалась из него бесконечным потоком, и ему казалось, что ей не будет конца. Ему хотелось делать это медленно, насладиться каждым прикосновение к Ири, целовать опухшие подставленные губы, шею ключицы, плечи, любовно обрисовывать напряжённый пресс, дразнить лёгкими касаниями пальцев, заставляя дрожать от предвкушения, ласкать спину и крепкие ягодицы, сжимающиеся так тесно, что он замирал, нашпиленный на острие этого ощущения, понимая, что впервые осознаёт значение выражения "До слёз".

   Не просто близость, но такая близость, когда от счастья хочется просто сдохнуть, и невозможно представить, что это может прекратиться, закончиться обыденной банальщиной, исчезнуть...

   Впиться пальцами в чужие предплечья, сжимая с силой, оставляя синяки... Но не вздохнуть, не выдохнуть. Замереть, с силой зажмуривая веки, понимая, что нужно контролировать себя, ибо Ири вызывал не просто желание секса, но желание вбиться в него до основания, достав до горла. Прорости в нём, до самой макушки, застыть, ощущая чужой запах, вкус, тепло. Нежность похожую на океан, из которого совершенно не хочется выплывать, даже на миг, только окунуться ещё глубже, глубже, достигнув дна, добраться до предела, для того, что бы осознать, предела не существует, а то, что существует, не имеет названия, оно безбрежно. И сейчас Ири добровольно дарил ему это, даже не понимая, сам, что же он отдаёт. Двигаясь, откликаясь, вплавляясь кожей, подставляясь под поцелуи и целуя в ответ, с такой силой словно хотел вытянуть из Мистраля саму жизнь, а если бы и мог вытянуть, видит бог, Грандин Мистраль не задумываясь, отдал бы ему каждый вздох.