Текст книги "От ненависти до любви (СИ)"

Автор книги: Сан Тери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

   Они не просто жили вместе, но словно открывали заново. День да днём, с любопытством заглядывая в чужие книги и понимая, что там содержится огромное множество самых разнообразных страниц...

   Ценных, по – особому трепетных, бережных. Порвать или испортить их казалось решительно невозможным, потому что не могло возникнуть в мире вещи, что развела бы их по сторонам, сейчас, теперь, когда они стали настолько близки, соединяясь совместностью, прорастая общими корнями.

   Но в то же время, ощущая рождающееся единение, иногда Мистраль со страхом замечал, что Ири ( Уступающий, сдающийся, и проигрывающий Ири ) Каждый раз, оказывается впереди. На лёгких пол шага. На маленькие миллиметры незаметной воздушной лёгкости.

   Беспечный, быстрый, непостоянный, меняющийся. Это открытие вызывало внутри Мистраля безотчётную тревогу, мечущуюся панику в понимании, что для него слишком всё легко, и однажды, этот золотистый мотылёк, сочтёт, что нет никакого смысла, продолжать освещать сумрачную темноту Мистраля и упорхнёт, расправив крылья, в погоне за новыми впечатлениями, а Грандин не сможет удержать. Ничем и никак, потому что они слишком разные...

   В такие моменты, ему безотчётно хотелось сжать ладонь, задушить. Но единственное, что он понимал, что никогда не станет удерживать, разожмёт пальцы, и позволит лететь. Но и не простит после этого никогда. И лучше бы Ири умереть, чем попадаться ему на глаза, потому что Мистраль отчаянно возненавидит его, не в силах забыть боль, которую это причинит. И всё, что было до этого, станет цветочками на фоне ягодок.

   Нет Ири, никогда не покинет его...Не предаст это.

   И однажды, когда их отношения будут продолжаться достаточно долго, Мистраль найдёт в себе мужество, что бы с полной ответственностью заявить ему то, в чём не мог признаться себе, не желая произносить нескольких слов...

   Ири, я люблю тебя. Почему я не способен сказать тебе об этом? Словно произнеся эти слова, навсегда попаду в твою власть, солнечный мальчик и лишусь самого себя, признав, что без тебя...Не могу жить? Нет Ири, я могу без тебя. Просто я не хочу, понимаешь?

   Ири и в голову не приходило, какие пугающие мысли иногда посещают Мистраля, достаточно было и своих собственных по этому поводу.

   Каждый день, закрывая глаза, для того, что бы открыть их, видя перед собой сияющий взгляд,( Мистраль всегда просыпался раньше ), Ири словно играл в волшебную игру под названием чудо.

   Ему казалось, что это сон. И вот однажды, случиться ужасная реальность, он проснётся, и всё исчезнет...

   Мистраль уйдёт, как только Ири надоест ему и перестанет представлять интерес, практическую ценность.

   В такие моменты, Ар понимал, что готов отдать жизнь, ради того, что бы прожить её в этой бесконечной иллюзии.

   Мистраль любит его? Мистраль рядом с ним? Великолепный Грандин Мистраль, мечта...

   Но почему же никогда он не произносит этих слов, как если бы они являлись негласным запретом. Почему каждый день, топя Ири в признаниях своей нежностью, никогда не скажет вслух? Всего лишь три слова, неужели их так сложно и невозможно произнести? Ран, почему ты молчишь? Кто я для тебя, Ран...КТО Я, ДЛЯ ТЕБЯ? Зачем усложнять?

   И Ири улыбаясь беспечно и радостно смеясь, не позволял единой тени сомнения отразиться на лице, но внутри, словно замолкал временами, с тоской рассматривая эти широкие плечи, длинные волосы, мягкие ладони, пытаясь вобрать в себя и запомнить каждую чёрточку.

   И ведь это конечно очень глупо и смешно, когда по девчачьи хочется сказать....

   Ран, мы же с тобой не расстанемся, правда? Никогда – никогда?!

   Ири молчал, не задавая подобных вопросов, ухмылялся, не позволяя властному любовнику сесть себе на шею, и остроумно отшучивался по поводу всевозможных тем, которые иногда, непреднамеренно оба затрагивали, отчаянно желая пролить свет, но в тоже время, оставаясь в тени.

   И в одном Мистраль действительно был прав. Легкокрылый мотылёк Ири, соображал временами гораздо быстрее, чем он. И пока Мистраль разогревался в роли преподавателя, ученик решил опробовать крепость чужого желания на прочность.

   Мысль о том, что он способен искушать Мистраля не раз и не два находила подтверждение на практике, и сейчас в свете сатанинской учёбы, которой терроризировал Мист, придала Ири дополнительного энтузиазма. Идея соблазнить Мистраля до такой степени что бы он сам плюнул нам все свои принципы, прочно созрела в светловолосой голове, более того показалась настолько заманчивой, что Ар, не откладывая в долгий ящик, с жаром взялся за её осуществление.

   Крепость Мистраля простояла недолго.

   Сначала Ири расстегнул воротник, сообщив, что в библиотеке слишком жарко, а затем строя из себя полнейшую невинность, старательно провёл атаку по всем фронтам, используя нечестные приёмы и нарушая правила. То соблазнительно потягиваясь и облизывая губы, то совершенно задумавшись начинал посасывать кончик пера, не забывая при этом случайно демонстрировать разные части тела в выгодных позициях, и напоследок совершенно случайно опрокинул стакан воды на моментально ставшую прозрачной шёлковую рубаху, что бы добить воображение учителя наверняка.

   В итоге Грандин издав отчаянный стон, знаменующий собой падение обороны, с рычанием выдернул "допросившегося" любовника из – за стола и повалив на ковёр, накинулся сумасшедшим ураганом, решительно срывая одежду, и не заботясь такими мелочами, как запертые двери и возможность появления свидетелей.

   Через несколько часов феерического секса, который полностью лишил как ученика так и учителя сил продолжать педагогический процесс, Мистраль был вынужден сдаться и признать поражение, согласившись продлить каникулы на некоторый срок. Ири, быстро прикинувший, что помереть от секса, гораздо приятнее, чем от учёбы, приложил все усилия, что бы сроки отдыха продлились как можно дольше. С учётом того, что Мистраль никогда не играл в одни ворота, спокойно занимая любую предложенную позицию, осилить марафон, представлялось вполне возможным, не просто выдержать, но и местами заездить некоторых особо в себе уверенных, заставив их если не молить о пощаде, то сильно так переосмыслить оценку собственных сил.

   Полная капитуляция произошла на третий день, когда абсолютно вымотанные участники просветительской деятельности изрядно поднаторели в практических занятиях, имеющих весьма отдалённое отношение к науке, и совершенно никакого отношения не имеющих к процессу успешного обучения в академии.

   *******

   Через несколько дней, дерзко ухмыляющийся Ар, напоминающий сто тысяч солнц, сияющих разом, жизнерадостно восседал на своём обычном месте у окна, и выразительно улыбаясь, строил глазки, в сторону весьма недовольного, и безнадёжно старающегося разозлиться Мистраля.

   Проигрывать даже в мелочах, Грандин категорично не любил, даже если эти мелочи, были донельзя приятными, так же как и сам способ поражения.

   Но чёрт возьми...Грандину очень хотелось закрыть лицо рукой, уткнуться носом в парту и от души расхохотаться, признавая, что этот «белобрысый гад, отрава, оторва, язва и прочее свет души Мистраля», его обставил. Обставил в постели, чёрт подери. И собственная немилосердно саднящая, и вместе с тем, приятно ноющая задница, являлась откровенным тому свидетелем.

   Впрочем, сжалившись над чужим самолюбием, или взявшись за ум Ири довольно быстро наверстал упущенное и мессир Бренеж уже подумывающий над тем, а не намекнуть ли ученикам о том, что пора бы заниматься и учёбой помимо личных взаимоотношений, был вынужден признать, что его ученики неплохо умудряются совмещать обе этих несовместимых области.

Глава 26.

   За подобными занятиями время пролетало удивительно незаметно.

   По земле семимильными лучистыми шагами, летела легкомысленная удивительно тёплая в этом году весна. Попрощавшись с робким мартом, на сцену спустился насыщенный апрель, прогревая воздух и прогоняя из него остатки зимней сырости, подсушивая мостовые от вчерашних луж и, приглаживая траву уверенными яркими пальцами, глазками жёлтых первоцветов и разляпистых донных крапивок, во множестве выбрасывающих белые цветы. В садах расцветали медовые звёзды нарциссов и мохнатых гиацинтов, гордо красовались тюльпаны, среди которых поднимались нежные цикломены и яркие крокусы.

   За окном вовсю горланили птицы. Набухая пушистыми почками, светилась на солнце прозрачная, готовая распуститься листва, насыщая пространство свежим ароматом клейкого сока, и настроение царило, самое что ни на есть радужное. И даже масса новых обязанностей, появившихся у Мистраля поверх учёбы, не могла его омрачить.

   Почти всё свободное время, он теперь вынужден был пропадать в обществе министра Рандо, и несмотря на то, что расставание представлялось вещью болезненной, Ири относился к этому с пониманием.

   То, что Грандин Мистраль, займёт весьма и весьма высокий пост, ни для кого не являлось тайной.

   Собственно это положение дел и было одной из главных причин, почему при обучении в академии, Ран получал неслыханные вольности.

   Что касается Ири, было непонятно, думает ли он о карьере политика и вообще думает ли он о карьере?

   Несколько раз в академию приезжал левый министр Лан. Но судя по тому, сколь недовольно встретил его появление Рандо, инспектирующий академию, гораздо чаще, своего извечного оппонента, ловить здесь было нечего. И Лан сунувшись пару раз под видом проверки, подозрительно быстро ретировался, так и не определившись, есть ли среди студентов тот, в ком он хотел бы увидеть своего возможного протеже или придётся ждать, в надежде, на появление достойного. Что было весьма неудачно, так как соперник, уже назначил подходящую смену, а судя по отзывам, затмить Грандина Мистраля возможным не представлялось, как и предоставить кого – то равного ему, исключительно в пику противнику.

   Увы, борьба между министрами за влияние давно носила межкабинетный характер личной вражды, во время которой соперники всячески пытались уесть и перещеголять друг друга всеми способами, напоминая на почтенных солидных стариков, а ведущихся на провокации амбиций мальчишек, чем частенько страдают взрослые люди, ради своих интересов подчас ставя в ущерб многое остальное. И в этой схватке, Лан безнадёжно проигрывал своему коллеге.

   Дело, которое министр пытался раскрыть, удалось расстроить, с помощью провокаций и подложных документов. Не последнюю роль в этой интриге принимал Мистраль, имеющий огромное количество нужных связей и использовавший всё своё влияние, что бы запустить в оборот некоторую дезинформацию, которая содержа в себе частично ложь и правду, дошла до ушей короля, вызвав, явное неудовольствие. В итоге дела левого министра обстояли донельзя плачевно в связи со случившимся финансовым скандалом, в котором в итоге обвинили исключительно его, и хотя веских доказательств и аргументов не удалось отыскать, это бросило изрядную тень на репутацию. Так что весной, Лану, отчаянно пытающемуся удержаться на плаву, было абсолютно не до поиска подходящей кандидатуры, что несомненно входило в круг обязанностей.

   И Грандин, посвящая Ири в некоторые ходившие "по миру" сплетни, не раз позволял себе иронизировать по данному поводу, впрочем, мудро умалчивая детали и подробности.

   Кровать представлялась для Мистралей битвой исключительно постельной, но никогда он не позволял себе разбалтывать государственные тайны и секреты; даже человеку которому, не задумываясь, доверял собственную жизнь.

   Всё что касалось работы, и любых отношений вне, являлось для Грандина табу, и Ири глубоко уважал любовника за подобное отношения, понимая, что Мистраль сдержал своё слово, и постороннее, не связанное с ними, никогда не пересекало порога спальни.

   Но одновременно молчание обижало Ири. Он не испытывал желания вторгаться в чужие закулисные тайны, но одновременно, ему хотелось большей доверительности в отношениях. Получить возможность осознавать собственную сопричастность к внутреннему миру Мистраля. Иметь возможность обсуждать общие темы, интересоваться происходящим, высказывать, собственное понимание и отношение, потому что подобные точки соприкосновения делают людей ближе.

   Но разделяя это желание, Мистраль держал невидимую дистанцию, с горечью понимая, что пилит сук на котором сидит. Он не мог изменить эту ситуацию, и дело было не в профессиональной этике или доверии, он просто не желал посвящать Ири в ту часть своей жизни, знание о которой могло стать опасным для него, и кроме непосредственной угрозы, существовало множество других вещей. Если Ири поймёт, чем на самом деле занимается Мистраль и в каких неприятных вещах он замешан, возможно его отношение к Грандину измениться, а Мистраль просто не мог этого допустить, не говоря о том, что Ири просто не стоило окунаться во всю эту грязь. Но как это часто бывает между любящими, желание уберечь приводит к непониманию, воспринимаясь недоверием, отказом в признании чужой силы, выглядит проявлением холодности...И прекрасно понимая, и в глубине души страдая от мысли, что возможно однажды Ири аналогично пожелает закрыться от него и иметь право на личную жизнь, отказав Мистралю в доступе...Грандин тем не менее не собирался менять это отношение.

   С удовольствием отдавая Ару всё свободное время, занимаясь с ним учёбой и посвящая в бесчисленное множество нюансов, Мистраль молчал как рыба, относительно всего, что происходило в свете, политике и делах двора.

   Некоторыми допустимыми моментами, он конечно позволял себе делиться. Тем, что становилось пищей для сплетен салонов, передавалось из уст в уста между "своими" и не воспринималось особым секретом. Собственно всё это Ири мог прекрасно узнать сам при желании, но Грандин всегда считался мастером светской болтовни, умея преподнести информацию под таким соусом, как если бы это действительно было значимым. Подобная манипуляция, конечно выглядела не очень честной, но если она помогала сближению и установлению доверия, Ран не стеснялся использовать любые уловки, выглядевшие не обманом, а разумной мерой профилактики. Разумеется, Мистраль был прекрасно осведомлён, что из сплетен является истиной, а что всего вымыслом досужих языков.

   Идея упразднить одно из министерств давно зрела в голове короля, в последнее время принимая довольно выраженную форму. И Мистраль, не без злорадства, в голосе, рассказывал Ири о том, что абсолютно точно знает, кто именно в скором времени лишиться своего поста. Хорошо если не головы. Двоевластие мучительно и губительно для страны, и отказ от одного из кабинетов поможет централизизовать бразды правления, что не может не принести свои плоды в последствии. В пример этого Мистраль приводил множество аргументов и нелепых законов, изданных на тот момент, когда Рандо и Лан не могли согласовать собственную внутреннюю политику, но обоюдно сумели склонить короля принять решение в собственную пользу.

   Сейчас из – за назревающих в государстве финансовых и военных реформ, времени на общение с Ири, удавалось выкраивать всё реже и реже, и Грандин с отчаянием понимал, что случилось то, что он всеми силами оттягивал. Пришла пора погрузиться в работу с головой, а это обозначало неизбежную разлуку и пусть пока сроки их расставаний казались короткими, но покидая дом, Мистраль не испытывал уверенности в том, что вернувшись застанет Ири на месте.

   Это было мучительно. Боязнь потерять его, потому что иногда существуют вещи, которые от нас не зависят, а способностью контролировать события на расстоянии Мистраль не обладал.

   Приходилось учиться верить и доверять, но вступив в реку отношений, они предпочли замять и обойти эту проблему, надеясь, что она никогда не всплывёт. Но она никуда не делась, не исчезла, и по прежнему грызла изнутри, живя на самом краешке подсознания.

   И вторую неделю мотаясь в разъездах с Рандо, Грандин с снедаемый беспокойством и тревогой, размышлял о том, чем занимается и как живёт без него, неугомонный возлюбленный.

   Конечно, беспокоиться не имело смысла. Ири не ребёнок и в состоянии позаботиться о себе сам. К тому же, Мистраль с тщательной щепетильностью подготовил отъезд и создал все условия, для того, что бы оградить Ара от неприятностей.

   Реам не без его участия оказался переведён в параллельный класс, и отправлен в провинцию на весеннюю практику. И Грандин был почти спокоен на этот счёт, справедливо полагая, что Андреасу хватит ума не высовываться из той вполне благопристойной дыры, куда он угодил благодаря собственной опрометчивости. Мистраль не прощал пощёчин. Даже самых безобидных и вот уже несколько месяцев, встречая Реама в коридоре, он безразлично проходил мимо, равнодушно не замечая умоляющих глаз и отчаянных попыток заговорить.

   Мистраль был молод и самонадеян. К тому же Ири Ар полностью затмил его рассудок, и хотя отношения длились всего четыре месяца, Ран с безошибочным внутренним инстинктом понимал, что в данном случае, длительность времени, мало что изменит.

   Он был болен Аром. Болен настолько, что эта болезнь для него самого выглядела неизлечимой. Он и не желал исцеления. Любовь превратилось в потребность, особого волнительного состояния. Мысли, эмоции, чувства, настроение – он жил в одном мире, но внезапно перед ним распахнулся совершенно другой, настоящий. И на фоне этого настоящего всё остальное казалось безыскусной подделкой, серостью, бессмыслицей, унынием череды каждодневного существования, когда он жил и не понимал: что цель и смысл жизни человека сводиться не к достижению вершин, а к потребности, элементарной, банальной, личностной потребности ощущать себя счастливым. А всё остальное, это уже так, косвенное приложения для внутреннего удовлетворения этой необходимой составляющей гармонии.

   Рандо хмурился и недовольно ворчал. Знал он или не знал об увлечении своего племянника, дядя мудро не высказывал осведомлённости на этот счёт, но внезапная мечтательная рассеянность Мистраля, пришедшая на смену привычной собранности и методичности, чрезвычайно раздражала министра.

   Впрочем, Грандин Мистраль обладал пониманием профессионализма, и не давал повода для сомнений в собственной безупречности.

   Представляя племянника королю, Рандо не без гордости отметил, что молодой монарх оказался совершенно очарован образованностью и манерами юноши, так же как и его несомненным блестящим умом.

   На содержание академии перечислили внушительную сумму и герен Блезир, так же как и Бренеж ждали возвращения Мистраля с распростёртыми объятиями. Ученик всегда представляет собой лицо учителя, поднимая планку учебного заведения на невероятную высоту, и особенным поводом для гордости становятся ученики, умеющие не забывать о благодарности. Мистраль умел не забывать в той мере, в которой рассчитывал выгодно использовать эту память в будущем.

   К тому же сейчас ему самому не терпелось вернуться и он раздражая дядю суетливостью, никак не мог дождаться дня, когда Рандо сочтёт возможным обходиться без него.

   Он писал страстные письма Ири, по нескольку раз на дню, отправляя их с курьерами, но понимал, что почта работает настолько отвратительно, что когда их доставят, он вероятнее всего успеет вернуться сам.

   И вряд ли у него возникнет желание присутствовать при чтении собственных сентиментальных од, где не было сказано "люблю", но было сказано так много, что это заменяло любое понимание.

   Когда невозможно сделать признание, оно скользит между строк, и любая самая бессмысленная нелепость и обыденность имеет свой собственный глубинный смысл, заставляя получателя перечитывать их раз за разом. Вряд ли Ири станет гадать над содержимым его писем, как и вообще забивать голову по поводу содержания. Но доверяя ему самое сокровенное себя, Мистраль знал одно: Ири сохранит, не позволяя даже тени насмешки омрачить то, что было доверено и отдано ему, настолько трепетно.

   На столицу между тем обрушились недельные дожди, основательно размыв дороги и рассматривая из окна залитый потоками воды мир, Мистраль бессильно кусал губы, посылая стихии мысленные проклятия.

   Ему так не терпелось вернуться, а вот словно в насмешку, даже природа посылает всевозможные препятствия, не говоря о бесконечных бюрократических проволочках.

   Глава 27.

   А тем временем, пользуясь отсутствием "нежелательных лиц", в академию неожиданно нагрянул высокочтимый герен Лан.

   Не то что бы ему были рады, ( щедрые пожертвования и те блага которые люди делают на вершине своего успеха, быстро забываются, когда они оказываются внизу горы ) но отказать официально не могли.

   И когда левый министр соизволил присутствовать на уроках, ни у кого не вызвало удивления, что внимание министра остановилось на Ири.

   Собственно как бы ни скрипел зубами директор по этому поводу, информация о блестящем ученике, сумевшим затмить популярность несокрушимого Мистраля Грандина не могла сохраниться в тайне.

   Не он первый и не он последний посещал академию с целью полюбоваться на выдающегося выпускника, сына именитого родителя, и попытаться переманить мальчика под своё крылышко, рисуя перспективное будущее, обещая немыслимые выгоды и головокружительный успех. Собственно иного от Ири Ара не ожидалось. И его наивная мысль о том, что люди покупаются на внешний блеск, находила своё подтверждение в данном проявлении. Не только на внешность, но так же на титул, положение и те выгодные связи которые он представлял собой по умолчанию.

   Несмотря на то, что большая часть его капитала находилась за границей, здесь в Артемии во владении Аров имелся не только родовой замок, но так же обширные земли, деревни, шахты и приносящие доход рудники, виноградники и собственный завод занимающийся производством вин, дела которого вели доверенные люди отца, огромные банковские счета. Семье Ар принадлежали судостроительные верфи, и многое другое, что делало вес его политической и экономической фигуры не просто влиятельной, внушительной. Ири Ар представлялся лакомым куском, для всех желающих от него отщипнуть, именно по этой причине Мистраль ревностно охранял и берёг любовника, стараясь отсекать любое влияние, справедливо понимая, что сила подобного масштаба не сможет вечно оставаться в тени. И рано или поздно придётся занять подходящее себе место, а следовательно со своей стороны Грандин должен сделать всё возможное, что бы это место находилось рядом с ним. Потому что выпускать это из – под своего контроля опрометчиво. Пойдя на поводу эмоций и рассорившись с Аром, он поступил очень глупо, за что не раз корил себя в последствии, но к сожалению не предпринял ни единой попытки этого изменить.

   Ибо человека которого ненавидишь трудно "дружить", а Ири Ар обладал способностью лишать Грандина рассудка по любому поводу. Но если раньше возможность сотрудничества казалась безумием, то теперь это не представлялось сложным. Собственно Мистраль и не собирался усложнять.

   Стоило ли говорить, что именно, по причине этой связи, размышляя о будущем, Ири аккуратно отклонял чужие предложения, но...

   Возможно, случившееся далее, стало бы неизбежным в любом случае.

   Говорят, не только противоположности сходятся, но чаще всего подобие притягивает к себе подобие. И те социальные идеи и реформы, которые Лан проповедовал в массы, не могли не найти горячий отклик в душе юноши, с ранних лет увлечённому мыслями о равноправии и справедливости общества.

   Оказалось странным понимать, что Грандин Мистраль, регулярно беседуя с Ири на темы политики, и хмурясь по поводу тех откровений, которые выдавал любовник, счёл это ересью недостойной внимания. Свято уверенный в том, что пообщавшись в нужных кругах, и досконально изучив внутреннюю кухню, Ири рано или поздно, поймёт мифичность и несостоятельность собственных заблуждений, Грандин Мистраль совершенно проигнорировал эту часть личности Ири.

   То, что Ири Ар выдвигал в качестве своей утопии, могло обернуться для страны слишком дорогой ценой. По мнению Рана, Ири не мог этого не понимать. Как и то, что поддерживая идеи Мистраля, идя с ним рядом, рука об руку, со временем, они сумеют претворить в жизнь многие из них, в той форме, в которой это было допустимо и возможно осуществить. Облегчить жизнь простонародья, сохраняя позиции аристократии, расширить избирательное право, внеся средние сословия. Создать парламент и выборы, ограничивающие власть короля сводом законов, обязательных для всех. Сохраняя монархию, Мистраль видел конституцию, в то время как Ири считал, что равноправие возможно лишь одним способом, свержением самой системы существующей власти. И шутливо одёргивая любовника, с намёком на то, что за такие речи, хорошенькую шейку ждёт топор палача, Мистраль на самом деле не считал это серьёзным, в той мере, что бы по настоящему обеспокоиться.

   Ири всегда представлялся вольнодумцем полным вечных идей. Мистралю просто не пришло в голову понять, ЧТО он проигнорировал, за мягкой дипломатичностью и умением уступать, не увидев основы и сути, которая составляла стержень характера натуры.

   И совершенно зря.

   Глава 28.

   – Господин Ар, ваши способности, говорят сами за себя, неужели вы допускаете для себя возможность приложить их на что – то меньшее, чем то, что они без сомнения заслуживают.

   Министр Лан предпочитал не терять времени даром, и брать быка за рога, используя малейший представившийся шанс. А иначе он бы не стал министром, получив этот пост, в обход многих, не менее достойных, но менее энергичных и сообразительных.

   Ири и опомниться не успел, получив приглашение на благотворительный бал, отказаться от которого не имел возможности.

   И стоило ему совершить обязательный визит вежливости к Лану, как его тут же взяли в оборот, и юношу закрутила целая череда всевозможных светских и увеселительных мероприятий, которые утопающий министр организовывал повсеместно в попытке восстановить прежнее влияние.

   Он цепко ухватился за талантливого, но абсолютно неискушённого жизнью мальчика, решив разыграть эту фигуру в качестве тёмной неизвестной никому лошадки, соломины за которую хватается утопающий в надежде на то, что сумеет выплыть.

   Проживание Ири в другой стране, и полная неосведомлённость и неискушённость в политических делах общества, и двора, сыграли с ним злую шутку.

   Всеобщее внимание закружило голову, ощущение собственной значимости, и бесконечные дифирамбы, которые не уставал петь министр Лан, затуманили рассудок, заставив Ири совершенно смешаться и потеряться.

   Он ощущал себя щепкой, попавшей в водоворот чужих событий, выскользнуть из которых, оказался бессилен, не умея отказывать, осаждать и пресекать оказываемое на него давление. Не зная, что правильно, а что нет. И рядом не было маяка Мистраля, что бы помочь ему разобраться в происходящем и указать верный путь.

   Грандин не раз посмеиваясь, снисходительно сообщал Ири, что в политике, любовник полный ноль. Разумеется, поднатаскать его, Мистраль планировал на досуге, так же как, и подправить некоторые мысли, бороздящие просторы пытливого ума.

   Но абсолютная зацикленность друг на друге, и невозможность делиться "рабочими моментами", в силу того, что Мистраль оказался, замешан слишком во многих делах, проходящих по ведомству тайной канцелярии Рандо, лишили их возможности говорить открыто, на равных.

   И оказавшись на старте блестящей карьеры, о составляющих которой не имел ни малейшего представления, Ири, чьему самолюбию, чрезвычайно польстило предложение левого министра, с удовольствием взялся осваивать предложенную роль.

   Не то что бы ему хотелось оказаться преемником, скорее, он просто не мог отказаться. Министр Лан находясь в опале, оставался министром. А люди обличённые властью, и способные испортить жизнь, не терпят противодействия своей воле.

   К тому же, Ири справедливо полагал, что принимая подобное предложение, он не совершает ничего опрометчивого. Сама мысль о том, что он станет оппозиционером Грандина, в свете связывающих юношей отношений, воспринималась чрезвычайно притягательной, окрашенной романтическими нотками, без малейшего желания трезво осмыслить положение вещей с позиции Мистраля, для которого занять этот пост было делом всей жизни. И вот теперь любимый человек внезапно добровольно становился на сторону его противников, наивно полагая, что это ничего не изменит в их отношениях, что неизбежной конкуренции не возникнет. И если бы дело оказалось только в ней. Своим поступком Ар полностью перечеркнул всё то, что активно претворяли в жизнь Рандо и Мистраль, даже не подозревая, в какое осиное гнездо он угодил.

   Но как это всегда бывает с благими намерениями, хотел как лучше, а получилось, так, как получилось.

   Ири осуждал жёсткие и бескомпромиссные методы, которые исповедовал любовник, но верил, что вместе, объединив усилия, они смогут многого достичь. Но Грандин Мистраль никогда не шёл на компромиссы, он никогда не был на равных, любой человек рядом с ним должен и обязан был оказаться вторым, потому что первенства Ран не терпел.

   А быть вторым, это согласовать свои действия с первым, подстроиться, пойти у него на поводу, выполнять те указы и распоряжения, которые будут исходить от лидера, в надежде, что он соизволит и учтёт пожелания команды.

   Своей. Но никогда чужой.

   Ири мечтал, не понимая, насколько наивны и нелепы его фантазии. Насколько юн и неопытен он сам, по сравнению с опытным монстром Мистралем, который великолепно понимал, в какую грязь окунается, и цинично шёл на это, предвидя последствия, но готовый приносить жертвы. Ради будущего, сумевший принести в жертву самого себя, совершив разумный, по его мнению, выбор отказа от эмоций и юношеских заблуждений, ради власти, честолюбия и амбиций.

   И вот теперь Ири, шёл по его стопам, абсолютно слепой и глухой ко всему происходящему, наивно полагая, что раз за вход не придётся платить, то очевидно за выход не придётся платить тоже и оказавшись на стороне врага, он никогда не будет противником Мистраля сумев сохранить их связь, отношения и дружбу, поставив их выше блага и целей страны.

   Благо Артемии превыше всего.

   Совершая этот выбор, Ири ни на секунду не задумался о том, что это обозначает и несёт с собой.

   Он выбирал любовь к Мистралю. Но Мистраль выбрал Артемию.

   И присутствуя на светских раутах и неизменно очаровывая толпу, Ар с радостью представлял минуту "приятного сюрприза", когда он и Мистраль встретятся, и он сможет похвастаться перед любовником своими достижениями и успехами. Открыть новую грань точек возможного соприкосновения, и взаимодействия. Изложить свежий взгляд на совершенно очевидные вещи, благодаря влиянию министра Лана представшие перед ним в новом свете, широких возможностей и открывающихся перспектив.