Текст книги "От ненависти до любви (СИ)"

   – Только предположение. Но, пока это не удастся проверить, не вижу смысла бросаться громкими заявлениями.

   Ири повернулся к нему. Золотистый сияющий мотылек с дрожащими крылышками. Но сколько же в его голосе и поведении непривычной зрелой взрослости... – Я принял их за грабителей. Но они спросили моё имя...

   Он тряхнул головой.

   – Очевидно, моё официальное назначение кое – кому пришлось, не по душе.

   Он сощурился оценивая реакцию.

   – Удивительно. Мне казалось, уж кто – кто, но ты то, точно должен быть в курсе.

   – Что?

   Сначала Мистралю показалось, что он ослышался, заявление не то, что бы походило на удар пыльным мешком по голове, но почти. Грандин оказался не просто потрясён, откровенно впал в ступор на пару секунд.

   – Тебя ...Назначили? Официально? Но... Это невозможно!? – он почти выкрикнул эти слова, не замечая что даёт Ири повод понасмешничать над собой таким. Заставить Мистраля потерять невозмутимость, мог только Ар.

   Не акцентируясь на его реакции, Ири прохладно кивнул.

   – Возможно, как выяснилось. Я тоже считаю, что Лан опережает события...Но...Причин для отказа у меня нет. Да и вряд ли это возможно.

   Он вздёрнул подбородок, пронзая сердце Мистраля этой новой манерой, такой непривычной для него, так не идущей ему. Когда он успел стать таким...чужим?

   Но это было сущей мелочью по сравнению с услышанным.

   – Ири, ты...Ты ведь догадываешься, что сейчас происходит? – спросил Мистраль почти жалобно.

   В свете нового заявления, случившееся покушение, внезапно показалось настолько кристально ясным и очевидным, что оставалось поражаться чужой слепоте и проклинать дядю, намеренно позабывшего поставить племянника в известность.

   В том, что Рандо знал, об этом назначении, Мистраль ни сомневался ни секунды, как и в том, что дядя не остановиться в своих попытках, если только Мистраль, не сумеет остановить Ара.

   Ири посмотрел на него с холодным удивлением.

   – Происходит то, что должно было произойти, – сказал он. – Мистраль, король лично одобрил мою кандидатуру, Лан болен, и никто не станет упрекать его за проявленное нетерпение, особенно если, это намерение, связано, с попыткой защитить мою жизнь.

   После этих слов Мистраль едва не расхохотался, начиная понимать, насколько чудовищно несведущ, оказался Ири. Насколько чудовищно несведущ, оказался он сам, увлёкшись своей местью и совершенно позабыв о том, чью сторону занимает Ар.

   – Разве с Рандо, у тебя не возникла аналогичная ситуация? – поразмыслив, выдал Ири, не особо скрывая любопытство.

   – Подобной ситуации, не может возникнуть! Это прецедент! – процедил Грандин скозь зубы, пытаясь судорожно обдумать информацию.

   – Я не могу стать во главе управления, по той причине, что не достаточно компетентен, что бы занять должность. И даже после официального назначения, пройдёт не один год, до того момента как Рандо сочтёт меня достаточно подготовленным, для самостоятельного плавания. Ири, мой дядя министр, меня готовили с детства, в отличие от тебя...Но даже сейчас, моё официальное назначение на должность, может случиться только по причине чрезвычайных обстоятельств в виде полной неспособности дяди справляться со своими обязанностями. Автоматически это подразумевает, его полную отставку. Добровольно на это никто не пойдёт. Ири, с какой луны ты свалился? Подобное положение дел, существовало всегда и король об этом прекрасно осведомлён. Сам Рандо, ждал десять лет, до тех пор...Дьявол – Мистраль обхватил себя за голову. – Ири, ты уверен, что ничего не путаешь? – наконец спросил он, устремляя на юношу задумчивый и одновременно испуганный взгляд.

   – Что такое Мистраль, зависть душит? – Ири высокомерно вскинул бровь. Теперь когда страсть прошла и схлынула, на смену ей пришли другие эмоции Самой первой из которых оказалась обида, затмившая собой всё остальное.

   Ну, конечно Мистраль. Сделай вид, что ты беспокоишься обо мне. Тебе же всегда было поперёк горла, это моё назначение. Зато у меня есть возможность увидеть твоё лицо. Увы, я ожидал более бурной реакции.

   – Ты ведь понимаешь, что происходит? – наконец спросил Мистраль, начиная наконец постигать страшный смысл, того что пытался донести до него Рандо.

   Ири пожал плечами, оглядываясь по сторонам в поисках своего камзола. Нашел его валяющимся у кровати, покраснел, вспоминая события прошлой ночи, и буркнул почти резко, желая замять разговор.

   – Что бы не происходило, тебя это никак не касается. Я уже сказал. Отказываться не собираюсь. Причин нет.

   – На тебя, вчера напали, – тихо, изо всех сил, стараясь сдержать подступающее раздражение, которое медленно, но верно охватывало его из – за непробиваемого тупоумия, Ири, – произнёс Мистраль. – Ты не считаешь это достаточной причиной?

   – Я считаю это причиной, с которой разберусь сам! – Ири кусая губы всё же проследовал к кровати и натянув камзол и перевязь, ощутил что начинает злиться.

   – С чего это вдруг, такая забота с твоей стороны?

   Нужно покинуть этот дом. До того, как Мистраль сумеет снова подчинить его себе. Как отрава, вторгнется в сердце, что бы убить теперь уже окончательно. О чём он думал вчера? Но разве он вчера мог думать? Ведь вчера он умер, и родился вновь. Почему же после этого перерождения, всё осталось по – старому.Почему не исчезла боль, и почему в тёмных похожих на бархатистую ночь глазах Мистраля, кипит ярость, вместо привычной нежности.

   Ничего не изменилось Мистраль. Как бы мы не лгали себе. Ничего не изменилось на самом деле. И мы только обманули себя. Обманули на одну ночь, полную несбыточного сна. Для того что бы проснувшись понять. Что теперь, стало ещё больнее.

   – Потому что, у меня нет никакого желания присутствовать на твоих похоронах, Ири.

   Не повышать голос оказалось удивительно трудно. Боже, боже, двумя тремя словами, Ар способен разрушить всё основу его равновесия, заставляя сцепить зубы, что бы удержаться от резкости.

   – Если бы ты немного соизволил подумать, давно бы сообразил, что тебя откровенно подставляют. Лан использует тебя в своих целях.

   – Лан использует меня? – Ири коротко хохотнул, скрывая истинную реакцию. Не желая показывать, как на самом деле сильно уязвили его эти слова.

   – Ну что ж. Я бы сказал мне не впервой быть использованным. – Ар почти выплюнул эти слова – У меня был превосходный учитель, не так ли?

   Пощёчина Мистраля, совершенно не отдающего отчёта, заставила его замолчать.

   Несколько мгновений в комнате царила потрясённая тишина. Ири не мог поверить, что Мистраль ударил его. Мистраль не мог поверить, что он это сделал. Рука бездумно вылетела вперёд, совершенно неконтролируемая, собственная рука, желающая заставить его замолчать. Он даже не сразу понял, что ударил.

   Из разбитой губы Ири медленно потекла струйка крови. Он провёл по ней пальцем и посмотрел, словно сомневаясь в реальности случившегося.

   – Мистраль? – спросил он ошарашено. А затем глаза его сделались тёмно – синими, почти фиолетовыми,

   – Ири...Прост... – Мистраль не договорил, потому что кулак Ири с силой впечатался в его лицо.

   Несмотря на свой невысокий рост, Ар никогда не был доходягой.

   Мистраль отбил, рефлекторно подставив запястье, и кулак лишь слегка скользнув по скуле, ушёл в сторону, не причинив вреда, но заставив Грандина податься назад, от той силы, с которой этот удар был нанесён.

   Ири тяжело дыша, смотрел на Мистраля, а затем, резко оттолкнув, бросился прочь из комнаты, желая как можно скорее покинуть это место.

   Но Мистраль, интуитивно понимая, что усугубляет ситуацию, мгновенно сцапал его за предплечье и отшвырнул назад, не позволяя уйти. Отшвырнул, прежде, чем сам осмыслил, что творит. Но это было выше разума, выше любого понимания, слепой, животный инстинкт. Не отпускать.

   Ири пролетел спиной назад и упал, врезавшись в край кровати, с грохотом опрокинув кофейный столик, сметая на пол многочисленный безделушки, ухватился за покрывало, в слепой попытке равновесия. Резко выпрямился и остался сидеть, сверля Мистраля отчаянной злобой, лишённой всяческого страха.

   – Вижу, теперь у тебя появились новые методы убеждения, да, Мистраль?

   Ар расхохотался и сплюнул, демонстративно харкнув кровью, на ковёр.

   – Что, решил избить меня, раз не удалось убедить с помощью своего члена.

   – Ах ты...Шлюха!!! – Мистраль в ярости вздёрнул любовника на ноги, с трудом удержавшись от нового удара и толкнул на кровать, ощущая себя жутко... оцепеняюще...Словно в каком – то чужом, нереальном кошмаре. Когда ты, хочешь прекратить безумие, но не можешь. И язык и тело словно не подчиняются тебе, заставляя исторгать всё более жалящие и обидные слова.

   – Вижу, ты неплохо начал разбираться в членах. Как я понимаю уроки Алеса и Ильта тоже пошли тебе на пользу?

   Ири зарычав, слетел с постели и ринулся на него, мечтая только об одном, стереть эту наглую, самодовольную ухмылку с мерзкого лица.

   Мистраль без усилий отшвырнул его обратно, ощущая тошноту, жуткую, накатывающую волной, и усталость...Он так хотел прекратить это. Видит бог.

   – Ублюдок!!!!

   – Заткнись Ири! Просто заткнись и выслушай меня, хоть один раз в жизни. Лан, использует тебя...

   – Да пошёл, ты, мразь!!!!! – заорал Ири, от этих слов впадая в неконтролируемую истерику. Он вскочил, как если бы его подбросило пружиной и подлетев к Грандину, принялся исступлённо избивать его кулаками, ногами, пинаясь, нанося удар за ударом, выплёскивая наружу всю накопившуюся за это время ненависть, ярость, негодование, боль.

   – Тварь!!! Подонок! Засунь себе в жопу, свою гнилую заботу, обо мне!!! Судишь о людях, треплешь о чувствах, но сам понятия не имеешь, что это такое!!!! Да меня блевать тянет от твоих рассуждений. Ты противен мне, ублюдок! Противен настолько, что я скорее сдохну, чем когда либо, приму твою помощь. Я ненавижу тебя, Грандин Мистраль!!! И клянусь богом!!! Если ещё раз, встанешь на моём пути, я ...уничтожу тебя! Считаешь людей мусором и грязью, но ты сам, всего лишь мусор Мистраль, жалкий, прячущийся от собственной никчемности мусор. Убожество. Твоя душонка, сточная яма пороков. Сделай милость, не прикасайся к окружающим, потому что всё, что ты делаешь, это пачкаешь их собой!!! Ты мерзок, Мистраль. Невыносимо мерзок. Прочь с дороги!!! От тебя смердит.

   И испуганный этой внезапной вспышкой, Мистраль не защищался, лишь беспомощно подставлял руки, отступая к дверям и не зная, уже просто не зная, как ЭТО остановить? Безумие? Безумие...

   АБСОЛЮТНУЮ НЕНАВИСТЬ.

   Перехватил чужие запястья, пытаясь придержать, но от этого простого движения Ири окончательно впал в неистовство, крича и ударяя ногами, извиваясь как взбесившийся червяк, так что удержать стало практически невозможно, немыслимо. Разве что связать, но Мистраль не настолько утратил рассудок и достоинство, что бы опуститься до подобного, особенно в свете слов, что Ири обрушил на него, ранящих, обидных, чудовищных и абсолютно несправедливых.

   Неужели, Ири видит и воспринимает его ....

   ТАКИМ?!!!

   Бессмысленная звенящая в ушах пустота. Бездна под ногами, огромный, не имеющий дна котёл, космическая дыра отчаяния, раскрывшаяся для того, что бы бросить ...Вниз... Ири...Ири...одумайся...Что ты, сейчас говоришь? Что ты такое говоришь, Ири...опомнись...ИРИ?

   Понимание, затопившее рассудок, лишившее воли. До этой секунды, казалось, что они, где – то там, на самом краешке себя, в глубине собственного существующего в мире двоих "мирка неназываемого", держаться за руки. Связанные тонкой красной ниточкой надежды, иллюзорной верой, что однажды...Всё это... Может не сейчас, но однажды спустя время... Образумиться. Пройдёт. Встанет на свои места...И сны смогут осуществиться, став явью...Однажды, спустя тысячи лет веры и надежды...И сейчас эта нить стремительно обрывалась под грузом понимания...

   Всё это время....Его Ири...Малыш, Ири....СЧИТАЛ, ЕГО ТАКИМ?

   – Отпусти!!! – Ири матерился, не понимая, как безобразно и некрасиво смотрится со стороны, но сейчас им обоим на это было попросту наплевать.

   – Отпустить? Да бога ради. Можешь провалиться, хоть в адову пасть, но сначала я заставлю тебя выслушать!!!! – Грандин орал. Не говорил, убедительно и с нажимом, а именно орал, тряся соперника как грушу, сжимая хрупкие запястья с такой силой, что казалось, ещё секунда и он переломает ему кости.

   Желание избить Ири вернулось с новой силой, не просто избить уничтожить, но вместе с тем, впервые Мистраль, словно перешёл собственную границу сознания. И вот оказалось, там на полном изнеможении, у него открылось второе дыхание, понимание, просвет, когда спасти любимого оказалось, гораздо важнее всего. Важнее самолюбия, гордости, тщеславия, любой помойки в которую Ири готов его окунуть..Пусть окунает. Пусть подавиться своим мнением, своей ненавистью, холит и лелеет обиду сколько угодно.

   Ничто не может испачкать и уничтожить человека больнее, чем он способен сделать это сам. Ничто не может сделать человека моральным уродом, кроме него самого.

   Но на волне чужой ненависти, и отвращение, на волне ярости обрушившегося чужого эго, Мистраль неожиданно оказался способен думать, говорить и дышать...Или задыхаться, но не позволять ему засунуть голову в петлю, упасть с обрыва в очевидную пропасть. И пока от него зависело хоть, что – то, он готов был держать его до последнего, протягивать руку, в оскаленную ненавистью пасть, даже понимая, что её не просто откусят, медленно садистки измочалат по локоть, причинив незабываемую боль. Он вытащит его из этого дерьма, не боясь испачкаться, вытащить за шкирку, но не даст погибнуть. Бездарно, бездумно. За чужой пятак.

   – Можешь думать, что угодно. Считаешь моральным уродом, отлично, бог в помощь Ар, смотри слюной не захлебнись, когда будешь плевать мне в лицо...Но сдохнуть по причине твоей тупости, я тебе не позволю. Не с моего попустительства, Ар.

   – Не позволишь? Да кто ты такой, что бы распоряжаться моей жизнью? Ты не сможешь мне помешать.

   Ири злобно и яростно бился, пытаясь освободиться от его хватки. Он уже не пытался бежать. Но продолжал бороться, когда Грандин резко притянул его к себе, ненавидяще терзая эти непокорные губы. Что бы заставить замолчать. Заткнуться.... Господи, Ар, заткнись. Не произноси того, о чём будешь сожалеть впоследствии, не произноси того, что я не смогу забыть и простить тебе...

   – Что, не можешь ничего другого, можешь только трахать меня. – Ири рычал язвительно, отворачиваясь и изо всех сил стараясь сдержать собственную просыпающуюся страсть. Он мог ненавидеть, мог орать об отвращении, и умом действительно испытывать подобие этого чувства, но ...стоило Мистралю сжать его...

   И собственный мир рассыпался впрах, обрушенный приливом мощного, глубинного, идущего из самых недр чувства.....

   ЛЮБЛЮ...НЕНАВИЖУ...ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, БОЛЬШЕ ЖИЗНИ, МИСТРАЛЬ И БОЛЬШЕ ЖИЗНИ НЕНАВИЖУ...Думаешь, после ЭТОГО, мне страшно умереть? Смешно, Мистраль – человек ставший смыслом моей жизни, для того, что бы понять, что ОН НИ ЧЕРТА НЕ СТОИТ ТАКОЙ СМЫСЛ.

   -Ты можешь сколько угодно, воздействовать на моё тело! – закричал Ар непроизвольно выгибаясь дугой, от пронзившей его судороги наслаждения, которой он не желал, сопротивлялся, но ничего не мог противопоставить. Грандин сводил его с ума, словно в его прикосновениях, таился неведомый ключ, с лёгкостью открывающий чужие замки. Заставляющий тело реагировать и дрожать, и Ар не мог преодолеть эту силу. Пытался защищаться, представлять самые отвратные мерзости, но рассудок, моментально отключался, туманился. Ноги подгибались, отказываясь держать, и он... Раскрывался и тянулся навстречу, жадным цветком, умирающий от жажды, расцветающим и начинающий благоухать, только в этих спасительных руках, наполненных божественной, любящей влагой нежности, отказаться от которой, оказывалось выше его сил, но принять и сдаться, было невыносимо мерзко. Сладкое сумасшествие, причиняющее им обоим только боль, притяжение, которому они оба бессильны оказывались сопротивляться.

   Но сейчас. Сейчас Ири не мог сдаться, не мог позволить Грандину снова увлечь себя в пучину темноты и боли. Позволить Мистралю добиться желаемого и вывалять Ири в грязи собственной слабости.

   Я не желал бороться с тобой, Мистраль, но ты сделал меня своим врагом. Люди не игрушки, Грандин, но тебе нравиться делать им больно. Ты заключил на меня пари. А какая цена назначена в этот раз? Что предложил Рандо, что бы ты остановил меня? Я лишь не понимаю зачем? Зачем, продолжаешь преследовать, даже зная, что раздавил? Неужели, не можешь успокоиться, пока я не исчезну из жизни или не окажусь сломленным тобой. Но не проиграю тебе больше, Мистраль, потому что меня тоже есть гордость. И я не слабак, Ран. Любовь, это не слабость. Жаль, лишь, что ты этого, никогда не сумеешь этого понять.

   – Это, ничего не изменит! Ничего не изменит! – заорал Ири хрипло. – Можешь порывать меня пополам и рассказать об этом всему миру в подробностях. Но я не откажусь от предложения Лана, потому что ты никогда не откажешься от Рандо! И ты не имеешь права меня останавливать. Сдохни!! – Ири извернулся, ударил, получил ответный удар... А затем руки Грандина обхватили его за плечи и почти оторвав от пола, встряхнули несколько раз.

   – Что за бред, ты мелешь, Ири?!!! Опомнись. Ты сам себя слышишь? Что за чушь ты, несёшь? Я не пытаюсь манипулировать и играть тобой, Ири, я пытаюсь защитить тебя, идиот. Не лезь в эти игры. Они не для тебя. Не хочешь встречаться со мной, дьявол тебя побери, я переживу это. Не можешь видеть меня. Я не буду появляться в академии. Но умоляю тебя, не связывайся с Ланом или с Рандо. Ни с кем из них. Ты не понимаешь, что происходит. Не смей лезть в это. Лан наворотил дел. Он будет отстранен с поста буквально через несколько месяцев. А прикроется он тобой!!! На тебя повесят все его грехи и долги Ири. Тебе используют в игре, о которой ты не будешь иметь никакого понятия. Тебя казнят или посадят в лучшем случае, но вряд ли это произойдёт. Рандо не допустит, что бы у Лана появился преемник. Двоевластие должно быть остановлено и если ты примешь этот пост, я не дам за твою жизнь ломанного гроша. Тебя уберут с дороги, Ири. Тебя уже пытаются убрать, остановить твою мать, должен же у тебя в твоей дырявой тупой башке работать инстинкт самосохранения.

   -Да пошёл ты, ублюдок. Пошёл ты на х...

   Ири и сам не знал, как ему удалось вырваться и убежать. Видимо шокированный ненавистью полыхнувшей в его глазах Грандин Мистраль, разжал руки. А может быть случилось что – то ещё. Что – то, что внезапно с кристальной ясностью дало им понять.

   ВСЁ КОНЧЕНО. Можно дёргаться, сопротивляться, пытаться что – то предпринять, но всё кончено, как если бы слова Ири, наконец, дошли до адресата, полностью открыв для него понимание, что они значили.

   ТЫ МЕРЗОК МНЕ. ТЫ МЕРЗОК МНЕ. ТЫ МЕРЗОК МНЕ.

   Заставив его бессильно разжать руки и отступить. Принимая поражение. Всё кончено. Навсегда. Бесповоротно и окончательно.

   ПРЕДАТЕЛЬ.

   Ири пулей вылетел из дома Мистраля, сшибая на ходу попадающихся на пути слуг. Запрыгнул в экипаж проходящий мимо, и обессилено упал на сиденье, зажимая уши, и содрогаясь рыданиями.

   Ненавижу тебя Мистраль. Господи...Почему, почему ты не можешь оставить меня в покое? Неужели тебе мало того зла, что ты уже причинил? Мало того, что сделал со мной? Есть ли здесь то, что не взято и не испохаблено тобой, что – то, что ты ещё можешь взять, что бы искалечить окончательно. Станет ли тебе легче, если я умру?

   Иногда в плену эмоций, люди бывают удивительно слепы, не в состоянии мыслить здраво, и воспринимая окружающих врагами, замыкаются в собственный панцирь заблуждения, и перестают отличать ложь от правды, отказываясь от всего, в том числе от помощи, которую не способны воспринимать иначе, чем через зеркало собственного искажённого гневом восприятия.

Глава

   Можно сказать, что в этой абсолютно безвыходной ситуации, Грандин Мистраль прошёл все круги, пытаясь не сдаваться, до последнего.

   Наступив на горло себе, собственным убеждениям, тому, что исповедовал, раз за разом, продолжал бороться, не желая сдаваться и проиграть, не мысля для себя даже мысли о поражении.

   Но один раз он уже отступил, а тот, кто познал вкус подобной горечи, иногда способен сделать это снова.

   Ибо нет ничего бессмысленнее убийства о чужую стену.

   Он не был богом, он был самым обычным человеком, испытывающим эмоции, а самый обычный человек, способен однажды задать себе вопрос... Имеет ли это смысл? Спасать того, кто не желает, что бы его спасли...

   И иногда терпение заканчивается даже у богов.

   Как долго может болеть сердце истоптанное сапогами?

   Мистраль каждый день задавал себе этот вопрос, видя ненавистное красивое лицо напротив себя. Лицо искажённое ненавистью и эти синие глаза в которых бушевали ледяные метели.

   Сколько раз после их ссор и поединков он пытался затащить его в постель, готовый использовать любые приёмы, даже откровенно грязные, в надежде, что это сможет их помирить, а если не примирит заставить Ири понять, понять, что он творит, от чего отказывается, что разрушает.