Текст книги "От ненависти до любви (СИ)"

Автор книги: Сан Тери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

   И когда Грандин склонил голову со вздохом признавая своё поражение, демонстрируя миру понимающую улыбку отверженного ангела, никто не мог знать о том, что впервые в жизни, в его душе бушует неконтролируемая, бешенная ярость.

   Ири Ар, я никогда, не прощу тебе этого унижения !

Глава 3

   «Эта история получила огласку. Но так как реакция Грандина, и самого Ири Ара оказалась более чем равнодушной, сплетня быстро забылась и всплывала косвенно, когда Ири Ар и Грандин Мист сталкивались в коридоре и холодно кивали друг другу. В эту секунду воздух между ними сгущался до электрических разрядов»

   Ири Ар не мог сказать, что он ненавидит ледяного принца. Так в академии за глаза именовали Грандина. Просто его высокомерие и пренебрежительная оценка других людей, вызывали внутри юноши нестерпимую неприязнь.

   Иногда проходя мимо Мистраля и ловя на себе мерцающий загадочный взгляд, Ири уже не мог сказать, что поступил правильно.

   Если бы он понимал, как в такие моменты, Грандину нестерпимо хочется придушить его, он бы не сомневался в своём выборе.

   Грандин Мистраль поклялся себе наказать дерзкого мальчишку за эту выходку, наказать так, что бы он навсегда проклял тот миг, когда посмел отвергнуть его.

   Ири не мог понять, за какие таланты и достоинства он оказался в классе "сияющих" по прошествии двух недель. И первым кого он увидел, был Грандин Мистраль. Ледяной принц ждал его с победной акульей ухмылкой на устах, и, переступая порог нового класса, Ири понял, что с этого мгновения, жизнь его, будет превращена в ад.

   Учителя ломали голову не в силах разобраться, как могло случиться так, что два самых выдающихся, самых талантливых ученика, стали непримиримыми врагами.

   С приходом Ири, академия словно разделилась на два полюса, света и темноты, и впервые в жизни Грандин узнал, что такое борьба за власть и популярность.

   Он изводил Ири на занятиях, придирался к любым словам. Они часами спорили на переменах, стоя друг напротив друга и воздух вокруг них кипел от напряжения. Никто не смел, возражать великому Грандину Мистралю, но Ири Ар похоже плевать хотел на его величие.

   И через некоторое время Грандин внезапно осознал, что его собственное сияние меркнет на фоне Ара, потому что даже самые преданные сторонники, не могли не признать: "Ири Ар великолепен и сражаться с ним, безумие".

   Он побеждал не силой, он брал приветливостью и обаянием, и только чрезмерная открытость и доступность, мешали юноше стать настоящим королём. Перед Ири не преклонялись, как перед безупречным Мистралем. Но иногда, глядя из окна, на то, как Ири Ар запросто хохочет и дурачится в компании обычных студиозов, Грандин начинал испытывать острую зависть и желание сломать ненавистного Ара, сломать любой ценой. И выкинуть из своей памяти навсегда.

   Потому что только Ири заставлял его чувствовать. А чувства мешали разуму. И понимание, что он не в состоянии игнорировать эту досадную помеху, выводило Грандина из равновесия.

   Убить Ара не приходило ему в голову, по одной простой причине. Убийство казалось подлостью, а Грандин мог назвать себя кем угодно, но только не трусом и подлецом. И поэтому, сталкиваясь с Ири и делая жизнь последнего невыносимой, Мистраль, тем не менее, никогда не пытался устранить соперника с дороги. А возможно причина здесь была в ином.

   Без Ири Ара жизнь казалась удивительно пресной.

Глава 4.

   "Когда в их отношениях что – то изменилось?

   Грандин и сам не мог с точностью сказать, что именно произошло.

   Однажды вернувшись в академию после летних каникул, он внезапно столкнулся с Ири..."

   Ар стоял на стуле и вешал приветственный плакат, жизнерадостно забивая гвозди в деревянную рейку. Ритм моментально отозвавшийся похоронным маршем на нервах Мистраля, не успевшего войти под своды "альма – матер", но моментально взбесившегося от лицезрения открывшейся картины.

   Обычно декорации, считались работой младших студиозов, низшего ранга, но что бы один из старших сияющих занимался этим? Немыслимо.

   Осознав, что Ири Ар игнорирует его, Грандин, как всегда сопровождаемый свитой поклонников и поклонниц, ощутил прилив холодной ярости.

   Он управляющий студенческого совета свято следил за соблюдением традиций и правил, но Ири Ар единственный, кто плевал на все нерегламентированные предписания.

   Вот и сейчас, забравшись на стул, он благополучно позорил честь мундира "сияющих".

   Рядом откровенно кокетничая, хихикали несколько девушек, а так же, вечно шатающийся за ним Эльресто Ал, которого, к огромному огорчению Грандина, так и не выкинули из академии. Поговаривали, что благодаря влиянию Ара, "отверженец" взялся за ум и даже закончил семестр с высшими балами.

   Ири Ар смеялся и заставлял смеяться собой весь мир. Постепенно около него, начала скапливаться приличная группка желающих помочь...

   " Знаем, что им всем от тебя нужно, солнечный мальчик ".Даже вешание плакатов этот идиот умудрялся превратить в грандиозное шоу.

   Правда, избавившись "от хвоста", и приближаясь к Ири, с самой мерзкой ухмылкой на лице, Грандин не смог не признать, что ненавистный Ар, как всегда до невозможности притягателен, и ещё до большей невозможности, наивен.

   Как можно с таким спокойным видом демонстрировать себя? Он ведь не может не понимать, что на него ПЯЛЯТСЯ.

   Вспомнив простодушную манеру Ири, Грандин мигом отмёл эту мысль.

   Как раз этот идиот может и не понимать. Он ведь не тупой. Но боже. Мысль о том, что Ири Ар может оказаться девственником показалась Грандину невероятно забавной. Нет. Не может быть. Ири уже шестнадцать. С такой внешностью, он просто не может остаться невинным мальчиком, потому что слишком много вокруг толпилось желающих избавить его от этого маленького недостатка.

   Ири потянулся и снял мундир, передавая его Эльресто. Судя по дружному приглушённому шелесту вздохов, белобрысый гад играл с огнём. Грандина едва не хватил удар. Снимать мундир в общественном месте? Да о чём он вообще думает, идиот? И это ничтожество находиться в классе "сияющих" на одной с ним оценочной планке. Невероятно. Представить ЭТО в роли королевского представителя? Мир сошёл с ума, если преподаватели не видят подобной несуразности.

   Больше не в силах сдерживаться, Мистраль подошёл к стоящему на стуле Ири и скрестив руки на груди, окинул увлечённого работой Ара нарочито оценивающим взглядом.

   При его приближении, народ благоразумно поспешил рассосаться.

   У всех сразу нашлись неотложные дела и коридор подозрительно быстро опустел, придавая ситуации ноту абсурдности. И это мгновенное ретирование свидетелей, пекущихся о самосохранении... Мистраля... Нет не забавляло. Скорее вызывало внутреннюю циничную усмешку, в понимании, что в их свите не оказалось храбрецов. Даже Эльресто Ал, поторопился смыться, позорно отдавая прекрасного Ири на безжалостное растерзание.

   – Смотрю на тебя и каждый раз задаю себе один вопрос. Как такое ничтожество как ты, оказалось в моём классе? – задумчиво проговорил Грандин, с таким недоумением будто и правда, удивляется.

   Ири на мгновение повернулся, окидывая его пренебрежительным взглядом. И Грандин вновь ощутил эффект де жа вю. Красота Ири могла сразить кого угодно. Но то, что случилось с ним за лето, на секунду лишило Мистраля дара речи. Глаза казалось стали ещё синее, приобретя какой – то редкий фантастический оттенок осеннего неба, пухлые губы обозначились резче, так же как и остальные черты лица. Не изменился только нос. Маленький изящный, немножко вздёрнутый, отчего лицо Ири сохраняло трогательно детское выражение. Это сочетание мужественности и детскости производило убийственно сексуальный эффект и Грандин внезапно поймал себя на безумной фантазии: выбить стул, прижать к стене и впиться губами в дерзкий непокорный рот.

   Заткнуть языком этот источник вечного противоречия, исторгающий десятки гадостей в его адрес.

   Осознав направление собственных мыслей, Мистраль смутился, проговорив гораздо резче, чем собирался.

   – Итак, в первый же день и вызов всей общественности. Наш солнечный мальчик без этого просто жить не может. С каких пор, ты выполняешь подобную работу, Ар. Денег не хватает? Займи у меня, я дам. Я, конечно, признаю, что ты тупой, но не настолько же. Став сияющим, ты своим недостойным поведением унижаешь звание мундира, который носишь. Если для тебя это ничего не значит, не позорь своих товарищей. Нравится общаться со всякими... – Он проглотил слово. – Напиши заявление о переводе. Я сделаю всё возможное, что бы удовлетворить твою просьбу.

   Ири посмотрел на него шальным взглядом и неразборчиво промычал, пожав плечами. Грандин заметил во рту у него несколько медных шляпок, и его снова затрясло от бешенства.

   – Повернись ко мне, когда я с тобой разговариваю, Ар! – приказал он ледяным тоном.

   – Иначе я стащу тебя со стула, вместе с твоим идиотским плакатом и заставлю его... съесть.

   Ири вздохнул и слегка прижался к стене, удерживая плакат локтями. Он осторожно вытащил гвозди изо рта и проговорил.

   – Слушай, Мистраль. Отвали от меня, сделай милость. Мне, конечно безумно льстит, что ты настолько соскучился, что готов общаться с моей задницей, но я сейчас занят. Может, ты, не заметил, но своим появление распугал всех, кто хотел мне помочь. И Грандин, я снял мундир, чтобы не позорить, если тебя это утешит.

   Он снова засунул инструмент в рот и отвернулся, игнорируя его как всегда.

   Это стало последней каплей.

   Грандин шагнул к нему и просто сдёрнул со стула, прежде чем сам успел сообразить, что собственно творит.

   Плакат полетел на пол, а Ири неловко взмахнув конечностями, повис в воздухе, ухватив Мистраля за плечи, что бы сохранить равновесие. Грандин растерялся ещё больше, чем Ири, который не заорал только потому, что рот оказался занят.

   Он замычал, и Мистраль опустил руки, ставя соперника на пол, даже не ставя, а давая соскользнуть вниз, вдоль своего торса. Ири Ар покраснел, до самой шеи, заморгал. Казалось, он сейчас расплачется от злости или ринется в драку. А Грандин окончательно не понимая собственного поведения, протянул руку к его лицу и неторопливо выдернул гвозди из неплотно сомкнутых губ.

   – Ещё раз, застану тебя, за подобным занятием, и я сделаю всё возможное, что бы ты, вылетел из академии с позором!

   Мистраль сказал тихо, но таким жутким тоном, который обычно без труда, замораживал чувства у всех, имевших несчастье, попадать под его гнев.

   Затем медленно взял растерянного Ара за запястье и вложил гвозди в раскрытую ладонь, зажимая пальцы.

   – Надеюсь, мы поняли друг друга. Ири? – прибавил он почти ласково, выделяя имя врага, с особой зловещей интонацией. Подошёл к плакату, поднял и демонстративно разорвал, выразительно глядя в глаза сопернику. Лицо Ири побледнело.

   Он отшвырнул гвозди в сторону, сжимая кулаки и хватая себя за ладонь, в попытках вызывать Грандина на дуэль.

   – Ты и перчатки потерял? Неудивительно. – С презрительной ледяной насмешкой, заметил Грандин. – Одолжить?

   Ири Ар стиснул зубы. Казалось, он сейчас взорвётся. Всё его тело напоминало натянутую дрожащую струну. Он стоял напротив Грандина, хмуря брови и кусая губы, отчаянно желая врезать ему, но понимая, насколько унизительно для дворянина, спровоцироваться на кулачную драку, сдерживался из последних сил.

   Грандин созерцал, чужое бешенство, выжидательно улыбаясь.

   Какая – то смутная мысль не давала ему покоя. Но ему очень хотелось, что бы Ири ударил его. Или, что бы чёрт подери, у мальчишки нашлась перчатка для вызова, и они смогли сразиться на дуэли. И тогда, он на законных основаниях, разберётся с этим взъерошенным мелким сопляком...

   И тут до Грандина дошло. В прошлом году во время стычек, отличаясь незначительной разницей роста в пользу Мистраля, они смотрели друг другу почти в глаза. А сейчас....

   За прошедшее лето, его противник, ненавистный Ири Ар не вытянулся ни на единый сантиметр, и теперь вредная золотистая макушка едва доставала Мистралю до подбородка, при том, что это чудо стояло в сапогах с каблуками.

   Ири кажется и сам понимал невыгодность позиций, и надо признать, его задранная голова, с выпученными глазами, выглядела невероятно забавной.

   Грандин и сам не помнил, в какой момент собственные губы дрогнули. Он изо всех сил старался удержаться от истерики, уголки рта нервно дёргались, а затем подумав "да какого чёрта", он расхохотался, вытирая выступившие от смеха слёзы.

   – Ар, прости, я не знал. Не подумал, что у тебя могут быть такие серьёзные причины. Или комплексы? Хочешь, я поставлю тебя обратно? Хотя, ты знаешь, это не самый лучший...Выход...Так же как и каблуки...Попробуй х-х-ходуулиии.

   Он тщетно сдерживал рвущийся наружу нервический смех, радуясь тому, что если кто – то и видит эту сцену, то предпочитает делать вид, что не замечает. Потому что ледяной принц никогда не позволял себе эмоций при посторонних.

   Ири подлетел к нему и влепил пощёчину. Наотмашь, со всего размаха.

   Смех моментально смолк, и между ними возникла жуткая гнетущая тишина, полная невидимых электрических молний, почти страшная в понимании произошедшего.

   – Я! – произнёс Ири, задыхаясь от бешенства. – Вызываю тебя на дуэль, Грандин Мистраль... Ты... Гнусный ублюдок!

   Глаза Грандина сузились в нехорошем прищуре.

   Очень хотелось ударить в ответ, не раздумывая, позволить кулаку вылететь вперёд, расквасить ненавистное лицо до кровавых соплей. Но он сдержался. Медленно провёл рукой по скуле, словно стирая чужой невидимый отпечаток ладони, проступивший на коже унизительной красной пятернёй.

   – Вызов принят. Вечером в семь. Пустырь у монастыря дев! – Отчеканил холодно, как по учебнику и добавил, плюнув бешенством.

   – Я заставлю тебя взять эти слова назад или вобью их в твою мерзкую глотку.

Глава 5.

   Когда они скрестили оружие, Грандин пожалел об этой затее.

   До самого вечера он ожидал, что Ири Ар пришлёт извинения, но этого не произошло.

   Вместо извинений к нему явился Эльресто Ал, сообщив, что имеет честь выступать от лица Ара в качестве секунданта...Нужно ли говорить, что Мистраль послал его к чёрту и в отличие от Ири, отреагировать на оскорбление Ал попросту побоялся, предпочитая трусливо спрятаться за более удобной спиной.

   И вот стоя напротив своего противника с обнажённой шпагой в руках, Мистраль с досадой констатировал, что убийство, равно как и избиение этого невинного младенца, изрядно подмочит ему репутацию.

   Сейчас иронично созерцая соперника сверху вниз, Грандин с удивлением отметил, что ненависть его, хоть и продолжает жить в душе, но как – то отстранённо, словно со стороны. Не разъедая привычной кислотой, а блекло и тускло, словно её и не было вовсе. И даже странно оказалось осознавать, что он не испытывает гнева в ситуации когда должен исходиться пеной от бешенства. Но исходиться пеной Мистраль предпочитал в равных условиях, сейчас же для него самого было слишком очевидным, что превращать Ара в подушечку для иголок, слишком опрометчиво, даже если этот болван и несомненно заслужил хороший урок. Слабых не бьют, разве что наказывают за самонадеянность...

   Блестящая мысль созрела до того, как шпаги перекрестились.

   – Не бойся Ири, я не собираюсь тебя убивать, – пообещал Грандин злобно ухмыляясь. – Я тебя просто, высеку.

   – Смотри, как бы тебя самого не высекли, Мистраль, – бесстрашно отозвался мальчишка, вызывая почти восхищение своей бесшабашной дерзостью.

   – Знаешь, а ты подал мне отличную идею.

   Когда они начали сражение, Грандин с изумлением понял, что высечь Ири, не удастся. Даже при всём желании, несмотря на явное физическое преимущество.

   Шпагами дуэлянты владели на одном уровне и хотя Ири оказался ниже ростом, в мастерстве, он не уступал Грандину ни единого выпада, доведя Мистраля почти до адреналинового исступления, от понимания, что он вновь, просчитался, недооценив белобрысого гадёныша.

   Но как же упоительно, оказалось, сражаться с ним на равных.

   Почти экстаз. Когда ярость сходит "на нет", и на смену ей рождается волшебный азарт боя. Особенное чувство на острие, словно сейчас в эту секунду между ними возникло нечто принципиально новое, разделённое на двоих. ПРИЗНАНИЕ.

   Они сражались почти сорок минут, и становилось ясно, что в этом поединке победителем станет случайность или досадный промах или...

   Ири внезапно поскользнулся и раскрылся.

   Кто – то ахнул, потому что момент был донельзя удачный.

   Грандин отступил на шаг, опуская острие вниз. А Ири даже не подозревая о проявленном благородстве, рухнул на землю, чувствительно стукнувшись кобчиком.

   Грандин молча, подал ему руку.

   – Продолжим? – поинтересовался он насмешливо. – Или ты признаешь своё поражение? Ты удивительно неуклюж.

   – Мистраль, я каждый день готов биться с тобой на дуэли, для того что бы иметь возможность напоминать тебе что ты, ублюдок, – отозвался Ири, поднимаясь и игнорируя протянутую ладонь. – Какого чёрта, ты, не ударил меня?

   – Это было бы скучно, закончить так быстро. Но ты подал мне неплохую идею. С завтрашнего дня, я назначу тебя своим партнёром по фехтованию. У меня есть такое право, – заверил он мечтательно. – Самостоятельно принимать решения относительно внутренних распределений студентов.

   – Обойдёшься. Видеть твою противную рожу через день, это слишком для меня.

   Они снова скрестили шпаги, выходя на позицию.

   – Я от тебя тоже не в восторге, знаешь ли. Размышления на тему, почему я тебя всё ещё терплю, стали для меня ежевечерним ритуалом. Помогает тренировать выдержку. И избавляет от похмелья, – пошутил он мрачно.

   – Да меня самого от тебя тошнит! – заорал Ири, почему – то больно уязвлённый последним замечанием.

   Напал, но был вынужден отступить, натолкнувшись на блестящий веер защиты.

   – А может, хватит ребячиться? – предложил Грандин серьёзно, отступая на шаг и опуская шпагу.

   – Когда мы закончим академию, нам предстоит занять высокие посты. Пора контролировать эмоции. Нам придётся встречаться и взаимодействовать с разными людьми, в том числе и с такими, которые окажутся откровенно неприятны. Не думаю, правда, что мне встретиться тип, более неприятный, чем ты, – прибавил он едко, молниеносно парируя неожиданный выпад, и закончил, сглаживая послевкусие оскорбления.

   – Но это хороший способ научиться сдержанности. К тому же, ты первый кто сражается со мной на равных. Итак?

   – Плевать. Даже если ты и прав, но общения с тобой не выдержу.

   Ири Ар провёл несколько бесперспективных комбинаций и они разошлись, заходя на новую позицию, ища бреши в обороне противника.

   – Сделаем ставку? – Грандин перекинул шпагу в левую руку, заставив Ара слегка опешить и умерить пыл в понимании, что перед ним амбидекстр, а значит, стоило сменить тактику, переходя на осторожность.

   – Если я выиграю этот поединок, ты подчинишься моему решению. И согласуешь расписание с моими тренировками по фехтованию.

   – Согласен. Но если ты проиграешь, – Ири на мгновение задумался, а затем глаза его прищурились.

   – Прокатишь меня на себе через всю академию, и три раза вокруг неё.

   Грандин едва не подавился и произнёс почти с восхищением.

   – Какая извращённая фантазия, Ар. Додуматься до такого. Я уже начинаю тебя опасаться.

   – Это достойный ответ твоим тренировкам, – хохотнул Ири, взмахивая рукой, словно призывая в свидетели секундантов, удобно расположившихся среди каменных развалин монастыря, обильно поросших зелёными кустами.

   Вечернее солнце светило ему в профиль, подсвечивая нежную кожу золотом, и в эту секунду, в распахнутой светлой рубахе, мокрый от пота и раскрасневшийся от поединка, он казался Удивительным.

   Так не вяжущимся с собственными словами, что это вызывало, почти нестерпимое желание отрезать дерзкий язык, что бы заткнулся и не портил момента. Потому что в молчании воспринимать его присутствие, оказалось упоительным. Невероятное ощущение. Словно в воздухе разливалась сверкающая золотистая пыль, чистейший солнечный адреналин и захотелось сохранить это в памяти, вобрать до капли.

   – Поставишь на кон своё достоинство, ледяной принц? – протянул Ар ехидным голосом, возвращая мечту с небес на землю и привычно напоминая Мистралю, за что же он его собственно так не переваривает.

   – Достоинство? – Грандин фыркнул в пренебрежительном недоумении и вернул в том же обидно насмешливой манере, подстраиваясь под тон Ири.

   – Не льсти себе, солнечный мальчик. Тебе никогда не справиться со мной. Согласен!

   Он сделал внезапный выпад, пытаясь провести свою особую секретную атаку.

   – Ну и дурак!

   Сталь зазвенела о сталь, а затем Ири совершил стремительный обманный манёвр и нанёс Грандину блестящий удар шпагой.

   Но забыл, что стал ниже ростом и не рассчитал длину рук противника. Грандин ловко уклонился в сторону, и шпага лишь слегка скользнула по рёбрам, а сам Ири пролетел вперёд, и его полоснуло по предплечью.

   Кровь показалась одновременно. Оба соперника тяжело дышали, мокрые и выдохшиеся, но в то же время ещё не отошедшие от азарта боя.

   На шёлковой рубахе Грандина сквозь прореху на боку расплывалось неровное алое пятно, пачкая белоснежную ткань. У Ири кровь лилась из рассечённого предплечья. ш же время ещё не отошешие от азарта. я соглас-шусь

   – Что будем делать? – спросил Ири нахально улыбаясь. – У нас ничья. Откажешься от пари?

   К ним уже спешили Эльресто и Реам, вызвавшиеся на роль секундантов. В руках Эльресто была сумка с медикаментами. Реам тащил охапку бинтов. Похоже, в отличие от своих покровителей, их почитатели неплохо спелись между собой и собирались действовать единодушно.

   – Откажусь? – Грандин прищурился и хмыкнул, растирая траву сапогом. – Мистраль никогда не отказываться от своего слова.

   – И ты согласен протащить меня черев всю академию? – недоверчиво спросил Ири. – Ты хоть понимаешь, что это унизит тебя?

   – Унизит? О чём ты, наивное дитя? – С ледяной надменностью осведомился Грандин. – Лучше беги исправлять своё расписание. У меня завтра тренировка в одиннадцать часов. Надеюсь, ты не опоздаешь. Так, когда мне, тебя, – он внезапно широко и по особому, ухмыльнулся, – покатать, малыш?

   Ири на секунду показалось, что у него галлюцинация. Что бы ледяной принц вот так улыбался? Бред. Но надо было признать, это было удивительно завораживающее зрелище. Словно на мгновение Ири увидел нечто, что обычно было тщательно сокрыто за неприступными ледяными стенами показного равнодушия и безразличия. Нечто, что предназначалось только ему, как молниеносная искра. И в следующую секунду, Мистраль вновь стал холодным и высокомерным ублюдком.

   Эльресто Ал остановился рядом с Ири предлагая ему помощь, со стороны Грандина выступал Реам.

   – Завтра перед тренировкой, – решил Ири. – В десять часов.

   Он поморщился, когда Эльресто накладывая повязку, неосторожно потревожил плечо. Хоть рана и была пустяковой, приятного это приносило мало, особенно в свете того, что на боку у Грандина красовалась скорее царапина, чем порез. Теперь перевязывающие их помощники с интересом вслушивались в разговор.

   – О! А не слишком ли мало народу? – прикрыв глаза, заметил Грандин.

   Ири только головой покачал. – Ну, ты, Мистраль и мазохист.

   И подражая ехидной улыбочке самого Грандина, обратился к Эльресто.

   – Эль, во время дуэли между мной и господином Мистралем состоялся спор. Если он ранит меня, то я стану его спарринг партнёром. А если я задену его, то, господин Мистраль...

   – Любезно согласился понести господина Ара на себе через всю академию, а так же вокруг здания три раза, – невозмутимо закончил за него Грандин.

   Реам тихо охнул и едва не осел на землю в шоке, а на лице Эльресто, Ири мог бы поклясться появилось выражение непередаваемого злорадства.

   – Но раз господина Мистраля волнует возможное отсутствие публики...

   – То мы просто не можем его разочаровать! – Эльресто смотрел на Ири влюблёнными глазами, потрясённый гениально изощрённой выдумкой.

   – Господин Мистраль. – Он осмелел настолько, что посмел обраться к Грандину.

   Грандин метнул в его сторону уничижительный взгляд, но Эль которого за локоть держала рука Ири, впервые не испугался.

   – Мы вас не разочаруем, – протянул он с глумливым поклоном.

   Показалось или нет, но Ири посмотрел на Грандина с каким – то светлым сочувствием и от этого внезапно сделалось удивительно хорошо на душе. Словно протянуло свежим чистым ветерком.

   – Но если господин Мистраль передумает, – мягко пришёл на выручку Ири. – Я не буду возражать. Мне не очень хочется заниматься с ним фехтованием. Честь имею.

   Он отсалютовав, откланялся, махнув торопливо рванувшему следом Эльресто.

   – Готовься к незабываемым ощущениям, малыш, – проговорил Грандин, провожая парочку злорадным взглядом, и сам поразился, потому что в голосе его впервые скользнула новая нежная нотка.

Глава 6.

   Время приближалось к десяти, но уже в половину, коридоры академии заполонила толпа народа. Потрясающая новость передавалась из уст в уста. Учителя, выяснив причину столпотворения, буквально немели, лишаясь дара речи. Но посмотреть как ледяной принц, надменный Мистраль, потащит на своей спине Ири Ара...Зрелище стоило того, что бы задержать занятие.

   Вспомнив о том, что забыл в комнате плакат, Ири торопливо рванул за ним в общежитие, почти перепрыгивая ступени многочисленных лестниц и рискуя ободрать себе ладони, нетерпеливо скользящие по перилам балюстрады. Этот плакат он и Эльресто рисовали пол ночи, но произведение художества, стоило затраченных усилий.

   Сегодня Мистраль заплатит за все унижения сполна. Оседлать ледяного принца и сбить с него спесь, что ещё надо для счастья?

   В этот час в коридоре жилого крыла никого не было. Все студенты находились в учебном корпусе, и подлетая к своей комнате, Ири удивился, внезапно обнаружив Мистраля, подпирающего стенку с независимым видом.

   Похоже, великолепная работа была проделана зря. И соперник собирался взять свои слова назад. Впрочем, мысль о том, что ледяной принц спасовал перед ситуацией, тоже многого стоила.

   – Ты, кажется, ошибся корпусом, Мистраль, – невинно заметил Ири. – Тебя заждались в учебной части. Ты всё ещё не передумал? Честно говоря, не ожидал, что Эльресто так ненавидит тебя. Там...

   – Я уже видел, – спокойно отозвался Грандин, – И поэтому пришёл. За тобой.

   – Эээ?

   – Для начала, мы не договорились, откуда именно мне тебя, хм, тащить? – небрежно заметил ледяной принц, соизволив отлепиться.

   Ири всматривался в него, тщетно ища следы неуверенности и не находя их. Грандин Мистраль выглядел абсолютно безмятежным, как будто ему предстояло пройти не под прицелом сотен глаз, таща на себе своего соперника, а совершить лёгкую увлекательную прогулку.

   Глаза его мерцали, иронией и подозрительным огоньком превосходства, неуместного абсолютно, и от этого ещё более вызывающего дискомфорт.

   – Ну...учебки с тебя будет вполне достаточно, – милостиво кивнул Ири неуютно поёжившись. Всё же слухи о способности Мистраля нервировать своим присутствием не были лишены обоснования.

   – Но Мистраль, – почти взмолился он. – Ты же понимаешь, что я не могу упустить такой шанс. Ты слишком сильно меня достал.

   С этим признанием, он зашёл в комнату и вынес плакат, на котором Грандин был изображён в виде коронованного осла. На спине восседал некто смутно напоминающей самого Ири, победно машущего мечом. Несколько убийственных надписей, завершали этот шедевр. И честно говоря, несмотря на отсутствие оригинальности, это было довольно смешно. Грандин искренне расхохотался.

   – Удивлён, что у Эльресто есть некоторое подобие юмора. Хотя ты и позволяешь ему помыкать собой, – заметил он разглядывая Ири со странным выражением.

   -Это ведь была не твоя идея. Ты слишком как бы это выразить...– Он щёлкнул пальцами, подбирая слово. – Мягкий

   – Ага. И ты сегодня в этом убедишься, – нахально, заявил Ири.

   Но чувствовалось, что он смущён происходящим, как всегда маскируя застенчивость, за внешней бравадой. Наблюдая за ним, Мистраль частенько ловил себя на мысли, что эта противоречивость чужой натуры раздражает. Слишком неуловимый коктейль, что бы составить однозначное мнение и утвердиться в нём определив собственное поведение. Временами Грандин просто не успевал за ним, ощущая почти уязвимость, от этого абсолютного непонимания, где же он настоящий? Сейчас или через минуту, каждый раз абсолютно естественный, искренний, дающий зацепку ровно для того, что бы выхватив постоянство, Мистраль снова осознавал себя подвешенным в пустоте чужой непредсказуемости. Казалось, что секунду назад он почти трогал истину пальцами, а вот уже рядом никого нет, и этот чужой абсолютно незнакомый мальчишка, выплясывающий перед носом, словно издевается над ним, изобретая новые способы досадить, и каждый раз ударяя точно в цель. Совершенно ненавистный и невыносимый в понимании, что он не бил, так, размялся походя, абсолютно не замечая, что сводит Мистраля с ума этим наплевательским отношением ко всему тому, что было важно для него, не желая проявить элементарного уважения к чужой территории. Но сегодня он заплатит за всё. И это даже забавно понимать, с какой лёгкостью удалось взять его за жабры. Почти смешно.

   – Ээ, может мы, пойдём? – предложил Ири, неловко теребя плакат.

   – Ири, – проникновенно проворковал Грандин, мурлыкая от предвкушения.

   – Сделай доброе дело. Оставь этот плакат в комнате. Он тебе сегодня, не пригодиться.

   Ири засопел, обдумывая, потом со вздохом кивнул.

   – Ладно. Но не думай, что это ради тебя. Просто мне не нравится своё собственное изображение. Эль будет недоволен, – пробурчал он обречёно, забросил плакат назад и захлопнул дверь.

   А затем только успел охнуть, потому что Грандин, казалось выжидавший лишь этой секунды, наклонился, без усилий подхватил его на руки, демонстрируя обращение, применимое только по отношению к девушкам. Да и то, исключительно на свадебных обрядах. Относительно к мужчине, это было не просто неслыханным, вопиющим. По крайней мере, с такими прецедентами лично сам Ар не сталкивался, да и общественность вряд ли оценит тоже.

   Грандин откровенно ухмылялся.

   От подобной неслыханной наглости, Ири полностью растерялся, онемев на несколько секунд, а затем завопил, брыкаясь и вырываясь.

   – Спятил? Ты, что творишь, Мистраль? Я тебе не девчонка. Отпусти немедленно, мерзавец. Как ты смеешь?

   – Увы, Ири. Увы. Слишком поздно для раскаяния. – Грандин крепко прижимая беснующегося оппонента к груди, откровенно насмехался.