Текст книги "На границе кольца"

Автор книги: Russell D. Jones

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)

На «красную» ветку её занесло из‑за точки выхода, расположенной на «Сокольниках». Обычно там была тишь да гладь. Дед ни разу не пользовался этой норой. Чужаки пытались пройти, но предпочитали более многолюдные станции. И вдруг началась странная активность: словно кто‑то прощупывал обстановку, разнюхивал и подглядывал.

Тревога оказалась ложной. Дважды обойдя дымчато‑серые просторные «Сокольники», Злата села на поезд и проехала до конца, до самого верха линии – «Улицы Подбельского». В Центре бродил Дед, но периферийные станции протестировать не помешает.

Потом Злата села на обратный поезд, чтобы присоединиться к Обходчику. А на «Черкизовской» в вагон завалился пьяный – и начал свою исповедь, совмещённую с обвинительной речью и проповедью «Нельзя верить женщинам, и вообще сейчас каждый может предать и кинуть».

– Чего морду воротишь? – кричал он, нависая над Златой.

Другие пассажиры освободили ближайшие сиденья. Разумеется, никто не вмешивался – с чего вдруг, если она не пострадавшая, а как бы преступница?

– Не нравится правду слышать?! – ревел мужик, расходясь всё больше. – А она такая, правда‑то! Жжется!

Очевидно, сам он не успокоится. Злата не могла проникнуть в его сознание – с пьяными не просто, а при истеричном состоянии попросту невозможно. Такую программу незаметно не сбить…

Он мог проследовать за ней дальше, мог прицепиться к Деду, а впутывать Обходчика, ну, никак нельзя: нечестно, да и не профессионально. У Стража Границы хватает забот!

От пьяного нужно было избавляться до Кольцевой. Приняв решение, Злата встала, чтобы выйти на следующей станции. Очумевший мужик двинулся следом, как привязанный. К сожалению, он не нападал, вёл себя пристойно, разве что голосил, не переставая, описывая подарки, которые дарил, и свой каторжный труд на благо свежепостроенной ячейки общества.

А если бы попытался ударить – разве кто‑нибудь вступился бы? Одни отворачивались, другие косились недовольно, кое‑кто с интересом рассматривал Злату, но все они были твёрдо уверены, что она и есть коварная жестокая бывшая жена.

Поезд остановился, двери наконец‑то открылись, и Злата с облегчением покинула вагон, пропитанный парами алкоголя и пошлыми претензиями. Кто его знает, как оно было на самом деле, но бросить невыносимого зануду – никакое не преступление!

Как и ожидалось, пьяный в вагоне не остался. Кроме них двоих на станции сошло семь человек. Надо было дождаться, пока они не уйдут, и тогда заняться «муженьком» всерьёз.

Злата покосилась на него. Пьяный стоял рядом, но почему‑то молчал. Слова кончились?

Оглядевшись, она попыталась сообразить, что за станция. Должна была быть «Красносельская». Она и есть: одинокий ряд колонн‑столбов, облицованных светло‑коричневый мрамором. Медовая кафельная плитка на путевых стенах. Простор и простота осеннего леса…

Присмотревшись, Злата быстро сообразила, в чём ошибка: не было лестниц – ни той, что вела в наземный вестибюль, ни противоположной, «тупиковой». Во всём остальном имитация выглядела безупречно.

– Похоже, он слишком тебя любит, если позволил остаться рядом после всего, – прозвучал за спиной знакомый голос.

– Я бы избавился, – объяснил Макмар, подходя ближе. – Если Чтец начал читать, то это навсегда.

Он обошёл Злату, осмотрел её, замершую, собранную, готовую к бою. Презрительно усмехнулся, опустив взгляд на забрызганные кроссовки. Сам Макмар выглядел безупречно – пальто с чёрным меховым воротником, костюм‑тройка, узкий галстук. И свободные руки – ни портфеля, ни какого‑либо другого багажа. Как и у его спутников.

«Самая распространённая ошибка, которую совершаю чужаки, – автоматически отметила Злата. – Нет вещей…»

– Он ведь придёт, да? – улыбнулся Макмар. – Примчится спасать свою драгоценную ученицу. Вместе с Лоцманом…

– Хорошо, если с Лоцманом!

Слова принадлежали «бывшему мужу». Злата не сразу его узнала: никаких пьяных ноток или истерики в голосе. Тело тоже изменилось – руки стали непропорционально длинными, и лицо утратило симметрию. Словно две половинки разных лиц склеили вместе и насадили на вытянутый заострённый череп.

Остальные пассажиры, сошедшие с поезда, выстроились полукругом вокруг Златы, Макмара и третьего. Все, как на подбор – стриженные под ноль, низколобые, в чёрных куртках‑пуховиках и спортивных костюмах. Слуги. Очевидно, до порабощения миролюбием не отличались.

Злата вспомнил рассказ Деда о драке с зомби. Опасные враги! Присовокупляем предстоящий бой на чужой территории в заранее подготовленном Слое – и получаем ситуацию, когда и впрямь можно надеяться только на Лоцмана.

Но он не придёт. Условия не те…

– Он не придёт! – разочарованно воскликнул Макмар, обращаясь к своему спутнику. – Они не союзники!

– Жаль. А я настроился, – отозвался длиннорукий. – Может, всё‑таки явится?

– Думаю, когда ты прикончишь Обходчика, он заглянет на огонёк, – улыбнулся Макмар. – Чтобы составить нам компанию. Мы же простим ему Гранкуйена?

– Я – «за». Настоящий Лоцман лучше Последнего…

Он не договорил. С потолка ударил столб огня, сжигая одного из Макмаровых слуг, а следом спустилась Вишня в сопровождении Кукуни.

* * * 01:21 * * *

«Он погибнет из‑за меня, – подумала Злата. – В третий раз – наверняка. Три – особое число…»

– Держись! Не поддавайся! Не вини себя ни в чём!! – заорала Вишня.

Отшвырнув зомби, который стоял у неё на пути, Охотница схватила Злату за воротник куртки и начала оттаскивать подальше от Чтеца и его слуг. Злата не сопротивлялась, но и не помогала – послушно переставляла ноги.

«Я была ему полезна. И он не был одинок» – это мысль немного приободрила её. Следующая лишила всякого желания действовать, и Злата обессилено закрыла глаза: «Но он использовал меня, потому что я была втянута. У него не было выбора. И теперь тоже нет».

– Не смей сдаваться! – Вишня потрясла Злату за плечи. – Он лжёт!

Макмар нахмурился и перевёл свой пронзительно‑ласковый взгляд на Охотницу.

– Не старайся! – закричала она в ответ, храбро взглянув ему в глаза. – Я сделала свой выбор! Я могу выбирать! Я знаю, кто я!!

Крики окончились хрипами: сзади к ней подобрался зомби, обхватил правой рукой шею, а пальцы левой направил в глаза. Охотница едва успела вырваться из захвата. Ногти противника скользнули по её лбу, пропахав в коже две глубокие борозды. А потом Вишня запрокинулась назад и едва не упала, потому что зомби вцепился ей в волосы и развернул, подставляя под удар своего товарища.

Пока Злата корчилась на полу, разрываясь между навязанным чувством вины и природным чувством долга, Вишня раскрутила вокруг себя огненную карусель из искрящихся потоков пламени – как раз на уровне вражеских шей.

Тот зомби, что схватил её сзади, успел пригнуться и отпрыгнуть в сторону, но второму не повезло. Голова слуги беспомощно откинулась назад, повиснув на остатках кожи и мышц. Вишня сбила его с ног и стремительно развернулась, в процессе движения направляя поток пламени на третьего, который пытался подобраться к беспомощной Злате.

Тем временем Кукуня отбивался от остальных.

Когда обожженный в первой атаке слуга начал подниматься, ломая спёкшуюся корку из остатков одежды и собственной кожи, Кукуню едва не вырвало, и он с трудом сдержал естественную реакцию. Вспомнив советы Деда, обрушил на раненого весь свой скромный арсенал: парочку огненных шаров и силовую волну, чтобы закрепить результат. Правило «Бей по слабому» он выполнил, но забыл про «Не стой на месте, если противников больше одного» – и был отброшен в сторону другим слугой.

Ударившись спиной о колонну, Кукуня на какое‑то мгновение потерял сознание, но заставил себя забыть о боли. Вскочил на ноги – и рванул наверх. Лишь на потолке он позволил себе отдышаться и оценить ситуацию.

Обожженный слуга лежал неподвижно, дымился и признаков жизни не подавал. Два других осматривались по сторонам в поисках добычи. Движения у них были дёрганые, резкие, как у насекомых. Учуяв Кукуню, зомби задрали головы и уставились на него, раззявив пасти.

Перешагнув через балку, разделяющую плоский потолок станции, Кукуня увидел на другой стороне Макмара.

Чтец стоял неподвижно, словно статуя. Невидимый сквозняк шевелил седые волосы волшебника и цеплялся за полы пальто. Длиннорукий спутник Макмара сидел на корточках со скучающим видом – ни дать, ни взять ручная горилла рядом с хозяином.

Кукуня не решился нападать на них. Оглянулся, заметил Вишню со Златой. Зомби направились в ту же сторону, и Кукуня бросился к Охотнице, надеясь, что успеет.

Охотница отбивалась от пары настырных слуг, стараясь держать их на расстоянии. Они же постоянно кружили, уворачиваясь от её огненных и силовых атак, отвлекали, старались зайти со спины. Кровь из царапин на лбу заливала ей глаза, и шея болела, так что трудно было дышать. Вишня легко бы расправилась с туповатыми созданиями, если бы не собственная заторможенность. Нелегко реагировать на действия противника, когда в твоей голове бьют тамтамы неуверенности и страха. Фальшивая станция высасывала остатки сил, и безумный танец продолжался.

Заметив приближающееся вражеское пополнение, Вишня прикусила нижнюю губу и приготовилась к худшему, но тут в бой вступил Кукуня. Стоя на потолке и для надёжности опершись о колонну, он начал швыряться сгустками пламени в «своих» противников, не давая им присоединиться к тем, кто окружил Охотницу и Злату.

Зомби упрямо лезли вперёд – как будто бы понимали, что Кукуня не решится применять огонь вблизи девушек.

Рискнув и оставив Злату без прикрытия, Вишня помогла Кукуне. Удвоенная атака сработала: огнеупорные враги вконец почернели, рухнули на пол и больше не шевелились.

Обернувшись, Охотница увидела, что пара оставшихся зомби покинула поле боя и скрылась за колоннами.

«Пока всё», – с облегчением подумала она, и тамтамы утихли.

* * * 01:22 * * *

Выждав несколько минут, Кукуня спустился с потолка и присел рядом со Златой.

Всё было не так, как представлялось раньше. На тренировках он мог целый час разбрасываться огненными шарами, разносить на куски бетон, гнуть и ломать стальные прутья арматуры, так что заброшенная стройка, выбранная Дедом для испытания ученика, выглядела как после террористической атаки. Теперь же каждое действие выматывало, дико болела голова, тошнило. И было стыдно: половина атак прошла впустую – противники оказались слишком верткими!

Как будто кто‑то поменял параметры и подстроил под себя правила игры.

– Она в порядке? – Кукуня положил ладонь на горячий лоб Златы и с удивлением обнаружил, что его кожа стала очень бледной – цвета молока.

Первый признак истощения.

Злата вздрогнула и что‑то пробормотала.

Наклонившись к ней, Кукуня смог разобрать «Он знал, что так будет… Он знал…»

– С ней всё хорошо? – он испуганно посмотрел на Охотницу.

– Она жива. Это главное, – вздохнула та, осматриваясь.

На платформе больше никого не было. А что на другой стороне? Но колоннада, разделяющая станцию на два зала, мешала обзору. Колонны сливались в непроницаемую стену, укрывая врагов.

– А ты как? – спросил Кукуня, задрав голову к Вишне.

Теперь она выглядела как грозная воительница, валькирия и амазонка. Лицо, вымазанное кровью и сажей, опалённые волосы, бледный плотно сжатый рот – и ни малейшего признака страха. Такой она нравилась ему гораздо больше.

– А как ты? – прищурилась Охотница. – На Злату и на меня напал Чтец. Я выкрутилась, Злата, как видишь, пытается. А ты?

Кукуня пожал плечами.

– Я ничего такого не почувствовал!

– Какие‑нибудь особенные мысли? – продолжала расспрашивать Вишня. – Чувство вины? Стыда?

– Ничего особенного, – упрямо повторил он. – Не до того! Я защищался. И волновался за вас. Это неправильно?

– Всё правильно! – фыркнула она. – Забыл, что такое Чтец? Он использует против тебя твои собственные мысли! Ты сам захочешь убить себя!

– У меня нормальные мысли, – обиделся Кукуня. – Не знаю, что у тебя или Златы, но лично я о смерти никогда не думал! Ну, если не считать…

Он осёкся и с ужасом осознал, что едва не выдал Вишне информацию о Лоцмане. Единственный раз Кукуня всерьёз думал о самоубийстве в Гьершазе, когда Лоцман в шутку угрожал убить Обходчика.

Тогда был особый случай. А теперь он не хотел умирать, наоборот!

Кукуня собирался победить. Потому что это его сон, его фантазия: человекообразные монстры, босс, поджидающий в тайном логове, знакомый сеттинг станции метро, красивые девушки, которых надо защищать...

А если это сон, то можно управлять происходящим. Надо только сильно захотеть.

– Посчитаем очки? – предложил он Вишне. – Сколько их осталось?

– Сколько их было? – усмехнулась она.

– Восемь? – нахмурился Кукуня. – Шесть слуг, Чтец и ещё один. Осталось четверо.

– Не уверена.

Охотница подошла к колоннам, выглянула – и поспешно вернулась назад.

– Я оторвала голову одному из них. Но не сожгла, – пояснила она. – Думаю, их можно убить, если поджарить как следует. Что с тем первым?

– Готов. Я точно уверен, – Кукуня сжал кулак и собрался добавить что‑то, но промолчал.

Пальцы дрожали и плохо слушались.

Потому что он не был уверен в себе. Подсознательно готовился к проигрышу. И ждал помощи, как слабак и маменькин сынок!..

– Эти тоже готовы, – Охотница указала на чёрные тела. – Их пятеро. А нас двое.

– Трое, – поправила её Злата, открывая глаза.

– Ты как? – Кукуня вновь наклонился над ней, но она раздражённо оттолкнула его и села.

– Нам нужно уходить, – сказала Злата. – Немедленно.

– Не вижу смысла, – возразила Вишня. – Мы уничтожили половину его слуг. Он не сумел ни сломить нас, ни толком ослабить. Думаю, у нас хорошие шансы!

– Ты здесь не для того, чтобы думать, – язвительно заметила Злата.

Кукуня вздрогнул, нахмурился и собрался было напомнить Злате, кто спас ей жизнь, но промолчал. Ссора показалась ему приятным разнообразием. Самоуверенная Охотница и высокомерная Злата. Пусть спорят хоть до посинения! Всё равно развитие ситуации зависело только от него.

– Открывай свой супер‑портал и выводи нас хоть в Гьершазу, хоть в Большой Дом! – приказала Злата.

– Я изгнанница, – напомнила ей Вишня. – Я не могу!

– Тебя никто не изгонял. На твой зов откликнутся и обеспечат поддержку. Главное, выведи нас отсюда!

– Я не могу! – повторила Вишня, повысив голос. – Я не понимаю, что это за место! Не Слой, а что‑то другое! Я не чувствую станции за всем этим, – и она указала на закопченные колонны.

– Не Слой, верно, – поддакнул Кукуня. – Похоже на «Красносельскую», но не она. Я не слышу…

Он прикусил язык, потому что едва не сказал: «Я не слышу здешнего Держителя». Дед запрещал упоминать о духах метро, но с каждой оговоркой приказ казался всё более глупым. Вишня жизнью рискует, защищая их, зачем же скрывать от неё такую важную информацию?

– Может быть, кусок из «Красносельской», – предположил Кукуня. – Если взять фрагмент и размножить, можно создать иллюзию… Но здесь всё слишком реально.

– Потому что это всё – одна большая ловушка, – объяснила ему Злата таким тоном, каким разговаривают с умственно отсталыми. – А мы в ней – приманки. Для Деда! Это ты понимаешь?! Зачем вы сюда залезли?!

– Мы спасали тебя, – ответила Вишня. – Извини. В другой раз спешить не буду.

– Открывай портал, – повторила Злата. – Хоть какая‑нибудь польза от тебя будет?

Вишня покачала головой.

– Я не могу. Извини. Я опять совершила ошибку. Я не могу открыть портал из этого места.

– Нам надо пойти туда и убить их, – влез Кукуня. – Чтеца и остальных. И ловушка исчезнет.

Во взгляде Златы читалось искреннее удивление, но Кукуня не смутился. Он чувствовал себя всесильным. Он не собирался отступать.

– Какой ты умный вдруг стал, – усмехнулась Злата и полезла во внутренний карман куртки.

Когда она достала ножницы с длинными лезвиями, Кукуня засомневался: а сон ли это?

– Чтец – мой, – заявила Злата. – У нас с ним старые счёты.

– Ты справишься? – прищурилась Вишня.

– Если нет – твоя очередь.

– Тогда я займусь тем типом, который вместе с ним, – предложил Кукуня. – А ты прикрываешь нас!

И Вишня согласилась, развеяв его сомнения. Всё было не так, как он ожидал, а гораздо лучше! Никакого трусливого бегства. Никаких скучных планов. Их было трое – идеальное число для отряда храбрецов! Жгучая брюнетка, суровая блондинка и впереди несгибаемый белый воин, с чьих пальцев срывались языки пламени.

«Надо просто верить в себя!» – подумал Кукуня и торжествующе усмехнулся, представляя лица поверженных врагов.

* * * 01:23 * * *

Готовые к любым неожиданностям, помощники Обходчика вышли на другую платформу станции – и никого там не обнаружили. Вернулись – тоже никого.

Платформа просматривалась в обе стороны, и спрятаться было негде, разве что между колоннами. Но Злата сомневалась, что Чтец будет играть в прятки.

Всё было намного проще и намного сложнее.

– Нам нужно разделиться, – сказала Злата, и, не дождавшись ответа, перешла на другую сторону колоннады.

Так и есть: Чтец поджидал её там – разве что рукой не манил. Наверняка, слышал, как они «делили» противников. Должно быть, смешно звучало!

– Ну, что, заждался? – пробормотала Злата, пряча за спиной ножницы.

Между ней и Макмаром было пять шагов или один хороший прыжок. И невидимая стена, существующая лишь в сознании Златы, а потому непреодолимая.

Макмар с интересом рассматривал её – так энтомолог изучает поведение редкой бабочки, размышляя, как бы половчее поймать и приобщить к своей коллекции.

Злата тоже не теряла времени даром – сразу обратила внимание на мелочи, о которых упоминал Дед. Дело в том, что одежда и обувь, воссозданная старым волшебником, выглядела более естественно, чем станция.

На фальшивой «Красносельской» все колонны были похожи друг на друга – медовый мрамор с затейливым узором белых прожилок повторялся на каждой плитке, и от однообразия рябило в глазах. Грубая работа! Намного тщательнее Макмар потрудился над складками брюк и мехом, которым были оторочены рукава пальто. Воссоздал каждую чёрточку, каждую уникальную деталь. Не просто маскировка, натянутая на основу, – настоящая материя.

Зачем столько усилий? Обычные люди не замечают, поддельный перед ними облик или подлинный. А магов и вовсе не обмануть такой ерундой!

– Если ты надеешься ослабить меня или задержать, то я разочарован, – признался Чтец, используя Синее Наречие. – Ты не можешь быть такой наивной!

Злата отрицательно покачала головой и попыталась немного продвинуться вперёд.

Бесполезно.

– Когда появится Обходчик, вы прикончите меня, – сказала она по‑русски и стиснула холодный металл ножниц. – В тот же миг!

– Верно, – улыбнулся Чтец, тоже переходя на русский язык. – Умная девочка! Тогда почему ты до сих пор жива? Его здесь нет. Пока что. Поспеши!

– Я знаю. Я знаю правила. Жизнь ученика и жизнь Обходчика неравноценны…

Сзади послышался шум, и она оглянулась, ожидая увидеть атакующего зомби. Но на платформе было пусто.

Очевидно, колонны не просто разделяли фальшивую станцию на два зала, но служили барьером между изолированными зонами. Оставалась надежда, что Вишня и Кукуня остановят Макмаровых слуг.

– Знаете, я ведь многим вам обязана, Максим Маркович, – сказала Злата. – Благодаря вам я познакомилась со Стражем и стала его ученицей. Благодаря вам узнала любимого мужчину так, как и не надеялась узнать. А сегодня благодаря вам смогу сдать свой главный экзамен. Вы определили всю мою жизнь, задали направление, наполнили её смыслом. Из всех моих Наставников вы – самый лучший!

Улыбка Чтеца несколько подвяла. Похоже, он не ожидал подобных признаний.

– Всё началось с вас – вами и закончится, – продолжала Злата. – Жалко, что вы покинули Большой Дом! Максим Маркович, ваше призвание – готовить Обходчиков! Даже когда вы пытались уничтожить одного из них, вы волей‑неволей делали его сильнее. Представьте, чего бы вы достигли, если бы остались там!

– Ты понятия не имеешь, о чём говоришь! – фыркнул он, разозлившись. – От кого ты узнала про это? От Лоцмана? И поверила?

– А кому мне верить? Большому Дому?

Невидимая преграда как будто бы слегка поддалась.

– Ты ничего не понимаешь, – усмехнулся Макмар. – Я…

– Вы дважды предали своё дело, – перебила Злата и показала ему ножницы. – Вы были хорошим Наставником, но всё бросили. Вы были прекрасным портным – и опять от всего отказались. Ради чего?

– Я был раскройщиком, – поправил её Чтец, заворожено глядя на блестящие лезвия. – Раскройщиком, а не портным!

– Раскройщиком, закройщиком – какая разница? – хмыкнула Злата.

– Большая! – раздражённо поправил её Макмар. – Огромная!

– Какая разница, если вы уже не… не то, чем были? Вы никто. Вы никогда не сможете вернуть всё обратно. Убейте меня, убейте Стража, убейте всех, но вся ваша прежняя жизнь закончилась. Вы сами её закончили!

Злата не могла проникнуть в сознание Чтеца. Она понятия не имела, что творится у него в голове! Всё, что у неё было – это ножницы. Знакомый предмет, последняя ниточка, связывающая мага‑изгнанника с элегантным стариком.

Старый раскройщик был таким же сильным и уверенным в себе, как и маг‑наставник. Он был им и оставался им, и никуда не делся, учитывая сохранившиеся привычки. И он откликнулся, увидев ножницы.

Макмар помнил тяжесть этого инструмента, помнил, как хрустит разрезаемая ткань, помнил чувство гордости, возникающее при виде идеально сидящей одежды.

Там была жизнь. Там был смысл.

Макмар сделал шаг, потянулся к ножницам – и Злата тут же отдала их ему. Остриями вперёд – прямиком в сонную артерию. Почувствовала, как одно лезвие скользнуло по шейному позвонку. С наслаждением впитала выдох‑вздох и ошарашенный взгляд побеждённого Чтеца. Улыбнулась, осознав блаженную ясность мыслей и желаний.

Ухватившись обеими руками за ножницы, торчащие у него из шеи, Макмар неуклюже осел на пол.

В тот же миг колонны исчезли, потом вновь вернулись, но перестали быть барьером. Просто облицованная мрамором колоннада, сквозь которую Злата могла с лёгкостью разглядеть Вишню, которая поливала огнём скорчившегося зомби. Рядом лежали два других тела. Длиннорукий помощник Макмара застыл в стороне, словно равнодушный зритель. А на потолке стоял Кукуня – бесполезный, лишний, испуганный.

– Помочь? – спросила Злата, направляясь прямиком к «горилле».

– Ну, помоги! – отозвалась Вишня.

На щеке у неё красовалась свежая царапина.

– Стой! Он мой! Я сам! – завопил Кукуня и прямо с потолка ударил по длиннорукому.

Вложил остатки сил – и создал могучий огненный вихрь, от которого невозможно укрыться.

Но длиннорукий и не пытался. Стоял себе, задрав голову и глядя прямо в прозрачные глаза Кукуни.

Злата слишком поздно поняла, что происходит. С криком «Стой, дурак!» бросилась вперёд, к «горилле», надеясь вытолкнуть его из зоны поражения… Не успела. Кукуня страшно закричал и сорвался с потолка.

Остановившись в шаге от длиннорукого, Злата пригнулась, ожидая нападения. Но он усмехнулся, повернулся к ней спиной и направился туда, где лежал Макмар.

И тогда Злата пошла к Кукуне.

Он больше не кричал и был похож на обгорелую спичку, скрюченную и жалкую. Лицо его превратилось в чёрно‑красную маску, как у побеждённого зомби, и если не знать, что это Кукуня, то никакой разницы с другими опалёнными телами. На него, как и на них, падали белые снежинки.

* * * 01:24 * * *

Зависнув над ладонью Деда, снежинка растопырила дырявые крылышки и начала расти. С нежным хрустом вытянулись прозрачные усики, обросли ледяными иголками, раздвоились, а потом опять, и снова, и снова. Густая ледяная паутина заполняла пространство ловушки – от пола до потолка, от колонны к колонне. Где‑то там, впереди, снежные соты должны были наткнуться на Злату и остальных. А в другом месте – на Макмара и его сообщника.

Отвратень выстроил качественную иллюзию – достаточно подробную, чтобы обмануть при первом взгляде, не настолько сложную, чтобы утомить своего создателя. Макмар наполнил эту иллюзию своими любимыми ловушками и капканами. Фальшивая станция располагалась в одном из ближних Слоёв, но, разумеется, в стороне от настоящей «Красносельской», иначе бы у них ничего не вышло.

Определённо, они знали про Держителя «Красносельской» и его возможности, и этот факт весьма тревожил Деда. Вдруг они способны повредить духу станции?

Противники получили фору, создав поле боя под себя: можно контролировать происходящее, впускать и не выпускать. А Злата опять играла роль приманки. То есть они так думали. Им казалось, что захватить ученицу Обходчика – лучший способ захватить самого Обходчика.

«Прошлый раз их ничему не научил!» – мысленно усмехнулся Дед, пробираясь на станцию‑ловушку.

Он не спешил с операцией по спасению. Проникнув на фальшивую «Красносельскую» через единственную точку выхода, Дед присел у ближайшей колонны и начал плести паутину из кружевного льда.

Самое сложное и самое любимое применение его замораживающего таланта. Это вам не сосульками кидаться! Настоящее искусство – сделать их одновременно лёгкими, крепкими и устойчивыми к колебаниям температуры.

В воздухе было достаточно влаги, чтобы заполнить пространство станции хрупкими снежинками. Натыкаясь на колонну или на любую другую преграду, они прекращали рост. Сквозь них легко было прорваться, но любое движение сразу же становилось заметным.

И они уплотнялись, как и положено снежинкам.

Кукуня и Злата знали, как себя вести в такой ситуации и как выжить под искусственно созданным снегом. Вскоре Дед понял, где они и что делают. Чем занят противник – тоже не секрет: раздвигает границы ловушки, чтобы оттянуть начало следующей фазы боя, расходует силы, выдаёт своё присутствие.

Они выбрали место – молодцы. Теперь пусть выбирают время. Дед умел ждать, они – вряд ли. Они сменили тела и отказались от маскировки, едва появилась такая возможность. Так спешили, что организовали ловушку на «красной» – самой старой ветке!

Они кое‑что знали о духах метро, но так и не смогли толком их изучить. Иначе бы сообразили, что здешние Держители самые общительные. Вряд ли оставят без внимания создание иллюзии и манипуляции со Слоями…

Есть!

Сквозь хрусткий прозрачно‑белый снег пробивался кто‑то.

Один.

Не Макмар.

Макмар умирал. Не смог избежать искушения – занялся Златой. Дед был благодарен старинному врагу за такое постоянство. В первый и второй раз Злата проиграла, но выжила и сохранила свой опыт. В третий раз она уже знала, как нападать, и готовилась к бою.

Противник должен быть сильнее, иначе это не противник, а жертва.

Тот, кто вышел из снежного тумана навстречу Обходчику, однозначно не был жертвой.

Непропорциональность фигуры, вытянутая форма черепа, болезненная худоба и другие признаки, вроде разреза глаз, указывали на происхождение Отвратня. Разумеется, он был не с Земли. В каждом мире свои стандарты внешности, но для Деда гораздо интереснее была приверженность стандартам как таковая. Нарочитое «Я помню, откуда я». Видимо, это имел в виду Лоцман, когда намекал на их рудиментарную «человечность».

Было бы неплохо выяснить его имя, чтобы знать, на чём он специализируется…

Дед не стал ждать, когда «горилла» подойдёт ближе. Направил на него «тень льда» – своё любимое заклинание, позволяющее сконцентрировать и усилить врождённый дар. И тут же понял, какая специализация у этого Отвратня, потому что его собственное тело мгновенно закоченело, а кожа застыла и начала трескаться.

Знакомое чувство. В свой первый день в Большом Доме, Дед сам себя заморозил, когда его попросили «напрячься и что‑нибудь сделать».

Тогда он не владел регенерацией – теперь же мог и согреть себя, и вылечить. Поэтому Обходчик продолжил замораживать, одновременно восстанавливая собственный организм.

Отвратень оставался неуязвимым. Стоял себе в обледеневшем сугробе и посмеивался, любуясь на окоченевшего Деда, покрасневшего, измученного, но всё равно продолжающего медленно продвигаться вперёд.

Порыв арктического ветра, боль, восстановление, лёд, боль, восстановление. А силы тают, потому что вокруг не Земная Явь, не обычный Слой и не Гьершаза. Место изматывало Обходчика, пожирало, как будто он был незваным гостем в чужом мире. Больше похоже на фрагмент Вунлеха, Вечной Ночи, где нет ни жизни, ни смерти.

Сколько это может продолжаться? Сколько сможет выдержать Отвратень? Дед не знал. А сколько он сам выдержить? Он чувствовал, что умирает: никакие регенеративные способности не могут противостоять многократному обморожению. Кожа пострадала сильнее всего, и он сосредоточился на внутренних органах. Ударил снова, встав вплотную, но не прикасаясь к противнику.

Отвратень зябко поёжился, когда в нескольких сантиметрах от его лица взметнулась вьюга. Что касается Деда, то он едва удержался на ногах.

– Вот мы и встретились, – улыбнулся Отвратень и протянул руку. – Меня зовут Хаванса. Я много о тебе слышал, Страж Земных Границ!

Очевидно, он знал, что лучше всего способности Деда работают при непосредственном контакте.

А Дед вспомнил свои тренировки в Большом Доме. Как‑то раз он сумел опустить температуру замораживаемого объекта настолько, что почти достиг абсолютного нуля. Минус двести семьдесят три градуса по Цельсию. Остановка всех тепловых процессов. Смерть. Так ему рассказали через пару месяцев – после продолжительного лечения.

Потом он долго учился контролировать свой дар. Минус пятьдесят для чужаков было достаточно. Но Дед знал, как превысить предел.

Если он сам заморозит себя до абсолютного нуля, то чужаку тоже достанется.

Классический самоубийственный подвиг: пожертвовать своей жизнью, но утянуть за собой врага. Кукуне бы такое понравилось. Вот только Дед не собирался бросать Границу, Злату, Варю и свою жизнь, какой бы она ни была!

Но разве есть другой способ победить непобедимого Отвратня?

«Горилла» ощерился, потому что знал об этой дилемме. Наслаждался бесспорной победой – и по‑прежнему жаждал рукопожатия. Так увлёкся, что не заметил, как сквозь единственный лаз, ведущий на станцию‑ловушку, просачивается Держитель «Красносельской».

Дух не вытерпел – явился посмотреть.

Конечно, не сам, а в виде проекции‑посланника. Создал подходящий для общения образ – и вошёл в «двойника» своей станции. Держителю не понравилось, что кто‑то осмелился скопировать его плоть. Тем более с такой целью!

Похожий на пятнистую многоножку, но с одним рядом ног, дух «Красносельской» проникал в иллюзию, разрушая её по ходу движения. Фальшивые колонны таяли, словно свечи, гранитные плиты пола растекались лужицами, и лишь снег оставался неприкосновенным, пушистым и мягким.

Свиваясь спиралью и постукивая «ножками» по насту, Держитель приблизился к магам, застывшим друг напротив друга. Сказал им что‑то. Или попросил?

– Я не смогу, – прошептал Обходчик, с трудом шевеля лопнувшими губами. – Давай, ты как‑нибудь сам.

После этих слов Отвратень рванул прочь. Оскальзываясь на снегу, взламывая наст, он удирал, оглядываясь через плечо. И хотя Держитель ничего не делал, Хаванса весь съёжился от страха и посерел, как будто ему явился худший его кошмар!