Текст книги "Естественный ход событий (СИ)"
Автор книги: RayRoen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц)
Он что-то быстро написал и обратился ко мне:
– Где и как это произошло?
– А почему ты спрашиваешь? – холодно спросила я.
Эта информация не секретна и, если на то пошло, совсем ничего не стоит. Я не уверена, но кажется, что даже ей Заксен может воспользоваться в своих интересах и повернуть против меня. Я не хочу отвечать, не зная причины его интереса.
– Провожу расследование о нападении, – спокойно ответил он.
– Что?.. Разве в убежище расследуют преступления? Мне казалось, вам до этого и дела нет.
– Все так. Мы не беремся искать преступников, если не поймали гада с поличным или если в деле не фигурируют сами Гончие. В твоем случае все ясно: нападение на стража порядка, – ухмыльнулся он. – Я должен узнать обстоятельства происшествия и решить, что делать с тобой дальше.
– Спустя столько времени?.. – не поверила я.
– Обычно процедура от начала до конца занимает не больше пары часов, здесь я сам виноват, что затянул. Но это не имеет значения. Ты, совершившая преступление, все еще жива и находишься под стражей, поэтому отвечай на вопросы, и мы быстро покончим с этим.
– Но перед этим я хочу знать: ты уже допросил своего подчиненного?
– Само собой.
– И теперь спрашиваешь меня. Неужели вы прислушиваетесь к словам заключенных?
– Ха-ха… Допрос преступников – формальность, глупое правило из Верхнего мира, которому мы обязаны следовать.
– Тогда я не стану отвечать.
– И упустишь шанс доказать свой статус несправедливо осужденной, которым ты так кичишься?
– Мы говорим о разных вещах. Сейчас мне нечем доказать отсутствие вины в смерти родителей, но в случае стычки с Гончей слова не имеют значения. Так чего ради распыляться на бесполезные оправдания?
– Это твое окончательное решение? – спросил Заксен, немного подумав.
– Да, – я кивнула, скрывая за уверенным тоном липкое склизкое разочарование.
– В таком случае, – он захлопнул папку и встал передо мной, – ты обвиняешься в нападении на сотрудника порядка при исполнении с целью убийства и ограбления жительницы убежища. Тебя казнят завтра в полдень. В назидание остальным.
– Ч-что?! – сердце ухнуло, голова наполнилась тонким звоном. – Но все было не так! Я не собиралась никого убивать!
– Нет, собиралась, твои показания являются отличным тому доказательством. Ты была так мила, что выдала все свои грехи за милую душу, – холодно сказал он и продемонстрировал папку. – Давай руки.
– Стой! Ты просто так возьмешь и напишешь показания за меня?
– В чем дело? Ты отказалась говорить, значит, содеянное настолько бесчеловечно, что уже и оправдываться нет смысла.
– Это ложь! Я не сделала ничего плохого.
– Тц! Постоянно твердишь одно и то же, однако сейчас, когда появился шанс, совершенно не пытаешься переубедить меня.
Я промолчала. Мне ведь не важно, верит он или нет, но лишиться жизни из-за такой глупости?.. Вся эта ситуация просто нелепа. Заксен сам признался, что мой допрос это всего лишь правило, которому он должен следовать, но дал под дых со всей своей сокрушительной силы, когда я отказалась плясать под его дудку. Какой толк ему тратить время на выяснение обстоятельств того вечера? Ему снова скучно? Он может в любой момент замучить меня до смерти, если захочет, ему не нужны никакие оправдания, связанные с наказанием за нападение на Гончую. Но вместо этого привел меня в свой кабинет и спрашивает о давно забытом инциденте. Я совсем не понимаю его.
Если попытаюсь игнорировать его вопросы, он правда так просто казнит меня? Значит, ему все-таки надоело играть моей жизнью. Поэтому он больше не приходит? «Оно и к лучшему. Интерес Заксена не несет за собой ничего, кроме пыток. Если ему действительно надоело, это мне только на руку. Но я не согласна прощаться с жизнью просто так».
– Я… Могу?.. Эм… Можно дать показания? – смущение сдавило горло, слова еле-еле вырвались на волю и как достигли ушей командира, обвили рот ледяной цепью не давая испустить ни звука в наказание за бездумную надменность.
Возможно, у Бранденбурга действительно новый способ развлекаться со мной. Так унизительно принимать поражение, но у меня нет выбора, в этой игре совсем иные правила, только лишь одной моей стойкости уже не хватает. Заксен хмыкнул и потянул меня за руку, усаживая на стул.
– Не будь дурой и не отказывайся говорить, пока тебе дают шанс. Здесь мнение заключенной мало что значит, но пока тебя готовы слушать, не позволяй своей бестолковой гордости управлять твоей жалкой жизнью.
Заксен сказал это так же ровно и сухо, как всегда, когда был спокоен, но его неказистое грубое наставление немного подбодрило меня, я почувствовала, что могу немного расслабиться.
– Итак, давай снова, – он сел на прежнее место. – Где и как все произошло? Без увиливаний и недомолвок. Говори все так, как было на самом деле.
Снова этот командный тон… Но Заксен хотя бы готов слушать меня. Я действительно могу и должна рассказать все. Может это не так уж и плохо, ведь у меня не было возможности обсудить ту ночь еще с кем-то, а сцена хоть и отброшена в памяти в далекий и темный угол, но все еще беспокоила разум, когда неожиданно всплывала перед глазами. Я тихо выдохнула, собралась с духом и заговорила.
– Все случилось на следующий день после моего освобождения. Я искала работу весь день напролет до позднего вечера и уже не надеялась найти хоть что-то, как наткнулась на шумный бар, которого раньше не видела. Я поговорила с хозяйкой и убедила взять меня на работу, а она, в свою очередь, рассказала немного о своем заведении и дала пробное задание. Я решила, что она держит обслугу, кем мне и придется работать. Я была уверена, что у меня все получится, ведь у меня были слуги когда-то, я могла ориентироваться на небольшом опыте, полученном от наблюдения за их действиями. В комнате меня уже ждал Гончая, чтобы развлечься. Я удивилась, но не стала спорить, лишь спросила, какую игру он предпочтет. Тогда он… завалил меня на кровать и принялся раздевать… – от воспоминаний плечи невольно передернуло, я решительно помотала головой, избавляясь от воспроизведения пережитых ощущений. – Точнее, попытался, ведь я остановила его и сказала, что у меня работа совсем иного рода. Он сильно разозлился и попытался поймать меня, но я была быстрее. Из его брани, я поняла, что он ждал не прислугу, а… Кхм… Женщину… легкого поведения, – меня накрыло смущение, даже думать о таком было невероятно тяжело и стыдно. – Я пыталась объяснить, что пришла на за этим, но он уже не слушал меня. Я хотела сбежать, но никак не удавалось поймать момент, а после уже было поздно: он схватил меня, кинул на кровать и… Ну… придушил меня и... – слова никак не хотели покидать горло, его будто сжало невидимой рукой.
Я подняла глаза на Заксена, он облокотился о подлокотник, приставил пальцы к виску и молча смотрел на меня своим острым взглядом. Совсем не помогло, только хуже стало.
– В общем, пока он возился с ремнем, я дотянулась до бутылки и разбила ее о его голову, – выпалила на одном дыхании, мне сразу полегчало. – А потом сбежала через окно.
– Ясно. Теперь расскажи о следующем инциденте. Как ты оказалась под тремя мужчинами?
Я мгновенно побледнела, вспомнив их голоса и крепкие сильные руки, не дававшие мне и двинуться.
– Т-ты все видел?
– Нет. Слышал, когда подходил. Вы кричали на всю улицу.
У меня мурашки пробежали по коже. Нас действительно слышали все, кто мог, но ни один не подумал выйти на помощь. В этот момент мне стало действительно не по себе, тело будто сжало грязными скользкими путами животного страха, пришло четкое осознание, что в убежище тебе не помогут, где бы ты ни находился, в какой бы ситуации ни оказался. Перетерпят шум и забудут, как только все стихнет. Я все еще не знаю, что собирались сделать те мужчины, и была благодарна судьбе за это. И за то, что Финн и Заксен оказались рядом.
– Я жду, – подал голос командир Гончих, привлекая мое внимание.
– Это произошло случайно, – попыталась ответить максимально спокойно, игнорируя заполонившие разум мысли. – Я врезалась в Гончую из таверны, надеялась, что он не заметит меня, но в итоге… Пришлось бежать. А там и те двое присоединились. В итоге меня поймали и повели в закоулок. Дальше ты знаешь.
Я замолчала и снова посмотрела на Заксена. Он взял папку и снова вносил в документ свои пометки. Он писал быстро и легко, его перо плыло по бумаге с ритмичным и глухим, почти гипнотизирующим шелестом. В полной тишине ночного кабинета этот звук ласкал мои уши как колыбельная, успокаивая, расслабляя, приглашая окунуться в едва ощутимые кожей мягкие перины. Я еще не успела насладиться этим умиротворяющим моментом, как Заксен остановился, отложил ручку и кинул на диван закрытую папку. Мне даже жаль, что он закончил так быстро.
– Во всей этой абсурдной ситуации меня удивляет одно, – подал голос Заксен. – Как ты могла допустить даже мысль, что в убежище кто-то будет держать слуг?
– Я просто… Это место само по себе оказалось очень странным, ведь там преступники и Гончие сидели вместе в одном зале… Я думала, это заведение вроде элитных гостиниц по меркам убежища…
– Ты действительно не очень умна, да? – усмехнулся он. – Все эти недомерки мать готовы продать за горсть монет и ложку похлебки, а ты допускаешь, что они будут просить молоденьких девчонок взбивать им подушки?
Из его уст все звучало действительно максимально нелепо, мне стало стыдно за свои глупые мысли.
– К тому же как ты могла быть настолько глупа, чтобы не понять, зачем мужчина зовет тебя в постель?
– Что? А при чем тут постель? – я не поняла, к чему он клонит. – В чем проблема кровати? Я не собиралась спать с ним и, если говорить о правилах, то в Нижнем мире неженатым мужчине и женщине не запрещено засыпать вместе, разве не так? По крайней мере мне так говорили.
– Засыпать? – по его лицу скользнуло недоумение. – Что ты имеешь в виду словами «спать с ним»?
– И ты меня называешь глупой? – его вопрос сбил меня с толку. – Сон, конечно. Ты спишь, я сплю… В Верхнем мире это запрещено, но тут мы могли бы спать друг с другом и это не считалось бы ничем зазорным.
Глаза Заксена округлились, он помолчал пару секунд, а потом внезапно взорвался громким смехом, закрыв лицо рукой.
– Меня все-таки обманули? – я сидела на месте и оторопело смотрела на задыхающегося в хохоте Заксена.
– Нет… Все правильно, – сказал он сквозь последний смешок и посмотрел на меня. – Ты бы поняла меня, если бы полностью осознавала смысл своих слов. Однако я удивлен, не думал, что ты настолько неопытна, – он вздохнул сквозь улыбку и протер прослезившиеся глаза.
– Неопытна?
Когда-то Эльткрид уже говорил мне такое, а сейчас еще и Заксен.
– Не очень приятно, знаешь ли… Я действительно чего-то не понимаю?
– Даже представить не можешь. Теперь я понимаю, почему Вудс был так зол.
– Кто?
– Гончая из таверны. Он знатно обломался.
– Так чего он ждал от меня? Я знаю о существовании профессии, но только и всего.
Продавать свое тело… Звучит ужасно, но это значит на самом деле?
– И ты хочешь, чтобы я объяснил? – ему явно было все еще очень смешно.
– Я… не уверена. Наверное. Почему нет?
– Если просто и коротко, то вспомни, что с тобой делали в переулке. Они собирались зайти намного дальше, чем просто облапать тебя.
Дальше? Я вспомнила руку, сжавшую мою грудь и другую, что нырнула под штаны и легла на пах. Все тело сжалось от ужаса. Что бы ни было это «дальше», меня не ждало ничего хорошего.
– Это и значит быть… легкого поведения?
Я снова вспомнила Риелит. Если она зарабатывала, каждый раз испытывая подобное или даже хуже, мне было бесконечно жаль, что ей приходилось терпеть это из раза в раз.
– Боги, как с тобой сложно, – Заксен сжал пальцами переносицу. – Давай еще проще. Шлюхи трахаются за бабки так, как хочет заказчик, берут деньги и сваливают. Тебя пытались изнасиловать. Чаще всего после подобного не платят, а убивают.
Меня снова передернуло от его слов. Все, что делали те трое, было мучительно и мерзко, так еще и смертельно. Мне было страшно узнать правду, но теперь я хотела знать, что именно со мной могло произойти.
– Есть какая-то принципиальная разница, когда это делается за деньги, а когда бесплатно?
– Все зависит от ситуации, – вздохнул он. – Проститутке платят за услугу, она выполняет работу и уходит. Тебя бы мучили до последнего. Просто потому что в руки попало свежее мясо. Влюбленные делают это, чтобы сблизиться и получить удовольствие. А в Верхнем мире в основном ради рождения детей.
– Я совсем запуталась. Мы говорим об одном и том же? Это и пытка, и наслаждение? И детей приносит не Храм, а…
– Секс. Да. Я поражен, что ты не знаешь даже этого. И в свои почти девятнадцать веришь в сказку про Храм? – он снова рассмеялся. – Пха-хаа… Ты просто нечто.
Я покраснела. Ему действительно настолько смешно мое неведение? Но ведь ни о чем подобном я никогда ни с кем не говорила.
– Но откуда ты обо всем этом знаешь? Нас же ничему подобному не учат в школе.
– По статусу положено, – усмехнулся он. – Как у женщин есть особенности физиологии, так и у мужчин. Мы обо всем узнаем гораздо раньше и знаем больше. Не считая девчонок, кому изначально плевать на построенные Храмом правила. Но такие зачастую заканчивают в переулках убежища.
– Я совершенно не понимаю, о чем ты. Можешь объяснить подробнее?
– Знала бы ты, о чем просишь сейчас… Тебе лучше быть аккуратнее с такими вопросами, когда имеешь дело с мужчинами. Многие захотят воспользоваться твоей невинностью.
– Я… Я бы не стала спрашивать о таком у кого попало! – я густо покраснела, он точно смеется надо мной!
– Не стала бы? – он поднялся со своего места, подошел ко мне и уперся руками в спинку дивана так, что я оказалась заперта в ловушке. – Именно это ты и сделала, – грязно оскалился Заксен и нагнулся, чтобы впиться в мои губы твердым поцелуем.
Первые секунды я не осознавала, что это происходит на самом деле, но, когда смогла снова здраво мыслить, попыталась оттолкнуть его. Мне не дали. Одной рукой он схватил меня за челюсть и зафиксировал голову, а второй сгреб мои руки и крепко сжал их, не давая шанса на сопротивление. Я в ужасе смотрела в его холодные прищуренные глаза и чувствовала, как его язык грубо раздвигает мои губы, ныряет в рот. Я попыталась отвернуться, но он слишком силен, у меня не было и шанса. Я чувствовала, как его зубы смыкаются на моих губах и слегка покусывают их, как его горячий язык неустанно вылизывает мой рот. Не отдавая себе отчета, я сжала челюсть и сильно прикусила его язык. Заксен болезненно прорычал мне в губы и в отместку прокусил их до крови острыми клыками.
– Оставь меня в покое! – зло прокричала я, сдерживая защипавшие глаза слезы, готовые вот-вот проступить от резкой острой боли.
Кажется, это лишь сильнее раззадорило его. Он поднял мои руки и одним быстрым движением развернул меня, бросил на диван и навис сверху.
– Что не так? – издевательски спросил он. – Я всего лишь объясняю процесс.
Он вытянул мои руки над головой, я старалась выкрутиться и отбиться ногами, но он легко справился со мной и прижал своим телом, совершенно обездвижив меня.
– Это – насилие, – коротко сказал он, посмотрев на меня сверху.
– Задумал показать наглядно, решив, что я не поняла? – прошипела я, глотая мелкие капельки проступающей на губах крови.
Он удовлетворенно хмыкнул и поцеловал меня. Мягко, но уверенно, аккуратно оглаживая разгоряченные губы кончиком языка. Я замерла, ничего не понимая. Он кинул на меня странный взгляд и стал спускаться к горлу, затем к шее, за ухо, лаская мою кожу губами.
– Аккуратные нежные поцелуи – ухаживание, – послышался его тихий глубокий голос над ухом.
– И… что? Зачем ты это делаешь? – растерянно спросила я, чувствуя его горячие поцелуи у себя на шее. Его слова не имеют никакого смысла. Как ни посмотри, это все еще оставалось насилием.
Он одним быстрым движением расстегнул две верхние пуговицы моей рубашки и завел руку под одежду, накрывая плечо большой горячей ладонью, оглаживая ей изгиб шеи. Его прикосновения странно подействовали на меня, от места, где его пальцы аккуратно ласкали мою кожу, по всему телу до ступней прошлась волна мурашек. Я неосознанно повела плечами, стараясь скинуть это странное ощущение. В ответ на этот жест командир спустил рубашку с моего плеча и накрыл шею нежными поцелуями в том месте, где недавно лежала его ладонь. Кожу обожгло жаром и мелкими острыми разрядами, пронзающими плечи и сворачивающимися где-то внизу живота тугим напряженным комом. Ничего не понимая, я распахнула глаза в удивлении и встретилась со взглядом Заксена. Он прищурился, слегка приподнялся и накрыл рукой низ моего живота, нырнул под рубашку и аккуратно погладил кожу кончиками пальцев. Стало только хуже. Я с ужасом осознала, что от живота по всему телу тянутся томные жилы, тянущие силы из конечностей и концентрирующие их в руках Заксена.
– Что ты делаешь? – спросила я, стараясь скрыть накрывший меня страх и незнакомые ощущения.
– Учу тебя.
Учит? Что за бред? Я не получаю никаких знаний. Все, что я чувствую, это жар, охвативший меня с ног до головы и невероятной силы томление, сковавшее тело. Часть меня хотела продолжения, узнать, что будет дальше, но разум кричал об абсурдности и опасности этой ситуации. Я не понимаю, что делает Заксен, но мне страшно от того, что он получил столько власти надо мной. Его пальцы, мягко скользящие по коже, по капле выпивали из меня силы, сопротивляться хотелось все меньше и меньше. Нет. Так нельзя! Я собрала остатки сил и дернула руками, вырвавшись из его захвата, и тут же как могла сильно ударила Заксена в раненое плечо.
Командир болезненно зашипел и отпрянул, отпустив меня. Не теряя ни секунды, я вскочила с кровати и полетела к двери. Не важно, как убегать потом, лишь бы убраться отсюда сейчас! Я схватилась за ручку и тут же почувствовала болезненное давление на ладонях: Заксен нагнал меня и накрыл мои руки своими. Он сгреб меня, развернул к себе лицом и прижал к стене у двери, встав ко мне впритык.
– Знаешь, что охотнику приносит истинное удовольствие? Сопротивление, – низко дыхнул он мне на ухо. – Ты можешь бороться сколько угодно, но все равно окажешься подо мной, если я того пожелаю.
Сказав это, он прикусил мою шею в изгибе, мягко огладил кончиком языка. Тело пронзило разрядом до самых ступней, все мои плечи покрылись крупными мурашками
.
– Так стараешься не поддаться, но мгновенно слабеешь у меня в руках. Одна мысль об этом будоражит мои нервы, – горячо дыхнул он мне в шею.
– Что ты делаешь? – мучительно спросила я, ничего не понимая.
– Использую твою слабость, – сказал он, с упоением зацеловывая меня. – Я не ожидал, но ты оказалась очень чувствительна.
– И что это значит? – когда я задала вопрос, Заксен наконец выпрямился.
– Для меня – ничего. Для тебя – знание, где тебя нужно ласкать, чтобы принести максимум удовольствия от процесса. Твой возлюбленный был бы счастлив знать об этом.
– Слышать от тебя слова о возлюбленном после того, что ты собирался сделать, просто омерзительно, – скривилась я.
– Я уже сделал все, что хотел, – ухмыльнулся Заксен. – В мои планы не входит изнасилование. Играть с тобой было забавно, ты порадовала меня, дав отпор так, как должна была. Знать и использовать слабость оппонента – правильная тактика.
– Говоришь так, будто действительно собрался меня учить. На деле же просто снова развлекся за мой счет.
– Ты совсем забылась, девчонка. Разве я похож на хорошего парня? Посмотри на меня и хорошенько подумай, прежде чем сказать или спросить то, о чем можешь пожалеть. Кажется, ты слишком быстро забываешь об этом, если тебе не напоминать, – сощурился он.
– Может на хорошего парня ты и не тянешь, но по крайней мере иногда похож на адекватного человека. Пока снова не включаешь режим психа.
– Как грубо, – усмехнулся Заксен.
– Где же твое настоящее лицо?
– Перестань задавать свои идиотские наивные вопросы, – его взгляд вмиг поледенел.
– Думаю, на самом деле ты и сам не знаешь, потому и не хочешь отвечать.
– Не неси чуши, – раздраженно сказал Заксен и отпустил меня. – Твои неумелые попытки в психологию выглядят жалко.
– Ты прав. Я не разбираюсь в людях. И если ты говоришь, что так отвратителен просто так, без причины, у меня нет основания тебе не верить.
– Тебе для каждого шага нужны объяснения?
– Может и так. Я бы хотела понять, в чем смысл всего этого. Сначала истязал меня, потом помог, сейчас просто-напросто издеваешься. Очевидно, тебе просто скучно, ты совершенно не знаешь, как себя развлечь. Но с чего ты решил, что можешь использовать других, чтобы убить свою тоску? Почему просто не оставишь нас в покое? Если ты не можешь справиться с самим собой и отыгрываешься на других, это лишний раз доказывает твою несостоятельность как человека и как командира.
– Так и не научилась держать язык за зубами. Слишком дерзкая для такой малявки, ужасно раздражаешь – цыкнул командир.
– Правда глаза колет, да, сэр Заксен? – зло посмотрела я на него, мысленно молясь, чтобы его спокойствие не разбилось вдребезги о мои неосторожные высказывания.
– Ты до ужаса глупа, если надеешься воззвать к моей совести своим пустым трепом.
– Было бы к чему взывать, – хмуро ответила я. – Я не пытаюсь сделать этого, давно не надеюсь вразумить тебя. Когда-то мне казалось, что тебя можно переубедить, но сейчас понимаю, что это бессмысленно. Ты так уверен в правильности своих действий, что не хочешь слушать ни капли упрека, сразу взрываешься, стоит сказать то, что тебе не понравится.
– Понимая это, ты все равно продолжаешь болтать все, что вздумается, – оскалился Заксен, снова нагнувшись ко мне и поставив руки по обе стороны от моего лица.
Мысль, что так он создает психологический барьер, разозлила меня.
– Только через диалог можно понять человека. В день, когда ты помог мне, я удивилась, подумала, что при желании мы могли бы понять друг друга. Очевидно, я ошиблась. Но убедилась в этом лишь сейчас. Уверена, ни один мужчина на самом деле не набросился бы на меня, спроси я его о том, что могло случиться со мной в том переулке. На такую низость способен только ты и твои испорченные псы.
Он удивленно смотрел на меня и, казалось, впервые за все это время не знал, что ответить. Не знаю, вызван ли его ступор моей «глупостью» и «наивностью», как он постоянно говорит, или же разочарованием, что я испытала от его реакции на мой вопрос. Возможно, впервые он не уверен в правильности своего поступка? Иначе он рассмеялся бы мне в лицо, верно? Нет, я снова выдумываю. Я снова что-то понимаю не так, как оно есть на самом деле.
– Так каково твое решение? Я рассказала все, как было. Что ты будешь делать? – решила спросить я.
– Ничего особенного, ты останешься под стражей, так как все еще числишься виновной в нанесении увечья Гончей, – как ни в чем не бывало ответил командир.
– И все?
– Тебе мало? Хочешь наказания по заслугам?
Я замотала головой.
– Тебе пора возвращаться, – Заксен выпрямился и отступил на полшага. – Руки.
Я подняла руки и позволила сковать запястья.
Командир молча завел меня в камеру, освободил руки и так же без слов ушел прочь, как он это делал раньше. Меня не покидает ощущение, что этот разговор действительно не нес за собой никаких последствий. Изначально Заксен не думал ни наказывать, ни поощрять меня. Если бы я не была настолько неосторожна, чтобы затронуть щекотливую тему, наверное, все закончилось бы куда раньше и спокойнее.
Все, что произошло сегодня, снова не даст мне покоя ближайшее время. Мои вопросы, его ответы, его отвратительный поступок, неведомые ранее ощущения и это удивление на лице... Не знаю, что обо всем думать, но теперь точно понимаю, что мне нужно быть еще осторожнее, когда дело касается Заксена. Он слишком легко сбивает меня с толку. Нужно быть аккуратнее с вопросами… и с мыслями. Если я не буду достаточно сдержанна, совсем потеряю нить понимания происходящего. Не то, чтобы сейчас она была, но мне нужно сохранить хотя бы то, что есть. В стенах темницы выбросить из головы события минувших дней совершенно невозможно. Теперь я еще больше рада тому, что Финн собирается освободить меня сегодня. Скорее бы.
====== Глава 6. Все временно ======
Прошло несколько дней. Финн не пришел. Я забралась с ногами на твердую кровать и растерянно гадала, что же могло произойти. Напарник был настроен серьезно, я ни за что не поверю, что он забыл обо мне. Вероятнее всего, возникла непредвиденная ситуация, и у него больше нет возможности прийти сюда. Служба у Гончих полна непредвиденных обстоятельств. Ни сэр Инес, ни, судя по всему, Финн, не могли быть уверены наверняка во времени, отведенном им в свободное распоряжение. Предпочту думать, что он просто сильно занят. Или мы вовсе разминулись в то короткое окошко, когда меня не было в камере. Вероятность мизерная, но закон подлости работает так, что я совсем не удивлюсь, если позже узнаю, что именно это и произошло. Я успокаивала себя подобными мыслями в глубине души надеясь, что Финн не влип из-за меня в неприятности.
Я тяжело вздохнула и слезла с кровати, прошла круг по камере. Остановилась. Начала делать потягивания в стороны. Развороты. Что бы еще? Размять шею, плечи, руки. Снова потягивания. Да, я же начала неправильно. Не важно, здесь нет моего учителя, отругать себя могу только я сама. Решусь этого не делать. Дальше ноги. Размять, помотать, поболтать. Что за халтура? Пора уже заниматься нормально. Я постаралась вспомнить сложные упражнения, которые выполняла на тренировках. Оценив свое физическое состояние, решила, что кроме примитивных несложных движений ничего не осилю. Переживания и бесконечное ожидание неизвестного выпили все мои силы. К тому же я достаточно сделала позавчера: и разминка, и упражнения, и повторение техник боя – можно сделать себе небольшую поблажку.
Понятия не имею, какое сейчас время суток. Гончая приходил около часа назад, но я сбилась и не понимала, утренний это визит или вечерний. Ноги горят. Пока хватит. Отдышаться, походить и можно будет приступать к следующему упражнению. Сегодня или завтра меня поведут умываться. Какое счастье. Жизнь домашней крыски просто невероятна, так и пестрит событиями. Зачем я вообще здесь, если Заксен даже не приходит? Это ведь он не отпускает меня. Я думала, он держит меня, чтобы в любой момент прийти и спустить на мне пар. Что он там любит? «Избить, придушить, утопить…». Я тронула языком затягивающиеся ранки на внутренней стороне губ. «Зацеловать». Весьма специфичный набор.
Испустив очередной тяжелый вздох, я приняла упор лежа. Из-за вечного бездействия чувствую себя ужасно вымотанной, но это лишь самообман. Всякие попытки уснуть оказываются провальными, если не вымотать себя за несколько часов до сна. Я совершенно не чувствовала в себе сил, мне хотелось просто лечь и не двигаться столько, сколько это позволит само тело. Но, опять же, это лишь эффект длительного бездействия. Мне наоборот нужно пересилить это неподъемное состояние, чтобы хоть немного облегчить свое существование в этой тесной каменной коробке.
Я размяла руки в плечах и начала упражнение.
«Раз». Двигаться лень, но мышцы помнят свою силу и легко подчиняются мне.
«Два». Губы почти зажили, но в душе, похоже, все больше мелких багровеющих точек.
«Десять». Все еще не чувствую никаких сложностей.
«Тринадцать». Он вонзил клыки не в губы, а в само сознание.
«Двадцать два». Я замедляюсь слишком быстро, так быть не должно.
«Двадцать семь». Я должна бы злиться на него… я и злюсь, но недостаточно, и мне это не нравится.
«Тридцать один». Мышцы заметно дрожат, я действительно сильно ослабла.
«Тридцать четыре». Я все еще хочу понять его, это раздражает, я не должна этого желать.
«Тридцать восемь». Давай, хотя бы до минимальных пятидесяти, это уже не смешно.
«Сорок два». Все из-за тех ощущений? Они кажутся неправильными.
«Сорок три». Я пытаюсь поднять тело или гору булыжников в мешке?
«Сорок четыре». Как мне перестать постоянно думать обо всем этом, черт возьми?
– Дрожишь как немощный котенок, что за жалкое зрелище, – послышался голос слева.
Я опустилась грудью на камни, тяжело дыша. Я чувствую себя странно и, откровенно говоря, опасаюсь говорить с Заксеном, но в глубине души благодарна, что он пришел: мне не придется доделывать оставшиеся шесть отжиманий. Не мое поражение, а его неожиданный визит. Я не слышала, как он пришел, как и не слышала гула открывающейся калитки и его шагов, приближающихся ко мне. В голове шумело. Я повернула голову и увидела пару черных сапог в метре от меня. О нет, сейчас еще и встать как-то нужно… Тело налилось свинцом, руки дрожали в локтях, но мне удалось подняться на ноги. Икры щекочет изнутри, ноги трясет от слабости, но это скоро пройдет, нужно всего лишь перетерпеть. Я отряхнулась, расправила смявшуюся одежду и только тогда нашла в себе силы взглянуть на Заксена.
– Я поражен, ты была настолько сосредоточена, что не слышала моего прихода. Многозадачность не входит в список твоих умений, как я погляжу.
Я растерялась. Его взгляд спокоен и насмешлив, каким я и видела его в последние встречи, но я совершенно не знала, как мне реагировать. Я решила не отвечать на его колкость в ожидании того, что еще он может мне сказать. Повисла тяжелая, почти физически ощутимая тишина.
– Ты не слишком-то приветлива, – недовольно протянул командир. – Язык проглотила?
– Да нет, – коротко ответила я.
– Тогда где же твое гостеприимство, бывшая аристократка? Разве тебя не учили этикету?
Я не ответила.
Кажется, Заксену не понравилось мое молчание. Он быстро заскучал, озорной огонь его глаз вмиг погас. Он большим пальцем указал на решетчатую дверь за спиной и приказал:
– На выход, – и сам двинулся за пределы клетки.
– Что на этот раз? – мрачно спросила я, последовав за ним и машинально подняв руки, чтобы дать их сковать.
– Интрига, а? – ухмыльнулся командир Гончих, застегнул на запястьях наручники и за них же притянул меня к себе: – Всего лишь избавляю штаб от паразитов, – хищно оскалился он.
Я посмотрела в зловеще поблескивающие глаза Бранденбурга.
– Уже наигрался, сэр Заксен? – зло прошипела я.
– Вполне, – хмыкнул командир Гончих. – Ты оказалась не так бесполезна, как я полагал. Но однажды даже самая лучшая игрушка оказывается на помойке. Туда тебе и дорога.
Он кивком приказал мне двигаться к выходу из темницы, и я последовала к массивной металлической двери. Когда мы вышли, он взял меня за локоть и направил в сторону двойной двери, ведущей на улицу. Мы спустились по лестнице и направились к калитке, ограждавшей территорию штаба. Я едва могла поверить, что вновь могу видеть солнечный свет. Не имею не малейшего понятия, сколько я пробыла внизу, и, откровенно говоря, мне почти все равно, куда ведет меня командир, ведь все, что я могла делать сейчас – наслаждаться ненавязчивым робким ропотом улиц за забором, что становился отчетливей с каждым нашим шагом.
