Текст книги "Естественный ход событий (СИ)"
Автор книги: RayRoen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)
Я не сдержала ироничный смешок. Он не остался незамеченным.
– Что еще? – грубо спросил Заксен, не оборачиваясь.
– Да так… Я лишь подумала, что довольно опасно составлять семью из двух мечников. Ссора может закончиться чем-то куда страшнее криков и слез.
– Рука тянется к мечу, а? – хмыкнул командир и выдохнул новое облако дыма.
В зале вновь воцарилось молчание. Вид курящего Заксена, старающегося задавить свою злобу, действовал на меня медитативно. Я думала над тем, что если даже Бранденбург пытается обуздать чувства, то и мне удастся. Впрочем, сам факт того, что он первым отказался от продолжения сцены, уже одним быстрым движением затушило вмиг родившееся в душе пламя. От него остались лишь влажные шипящие угольки и тонкий скромный дымок. Буря утихла так же быстро, как началась.
– Терпеть не могу идиотов, прущих напролом, – внезапно заговорил Заксен. – Тех, кто не учится на своих ошибках и игнорирует реальность, зарывшись в своем идеальном мирке. И хоть ты подходишь под это определение, надеюсь, ты понимаешь, что я зол не только поэтому.
Он сделал новую затяжку и продолжил:
– Я в бешенстве от того, что ты так просто позволяешь обхитрить себя. Но еще больше от того, что ты могла быть не ранена, а убита.
Я молчала.
– Подобное может произойти с каждым. Тебя или меня могут убить в любую минуту. Кто угодно. Поэтому ты и должна сохранять бдительность.
Он наконец повернулся ко мне.
– Жить надоело? Как, черт возьми, ты можешь быть так беспечна? Если тебе плевать, где и кому ты отдашь свою жизнь, к чему был весь тот безобразный пафос, что хлестал из тебя фонтаном?
– Прошу тебя, успокойся, – попросила я. – Я совсем не хочу ссориться с тобой. Это глупое происшествие не стоит стольких нервов. Мы начали спор на ровном месте, давай попробуем поговорить спокойно.
Мужчина нахмурился сильнее, прикрыл глаза и медленно выдохнул. Вновь посмотрел на меня.
– Тогда расскажи, что там произошло, – сказал он, сложив руки на груди.
– Ты уже знаешь, я все изложила в отчете.
– Предпочту услышать от тебя полную версию, – строго ответил командир. – Начиная с того, почему ты оказалась одна в переулке в поздний час.
Я вздохнула и собралась с силами.
– Ладно, расскажу. Но много нового ты не узнаешь, там не произошло ничего сверхъестественного.
– Меня это устраивает. Идем.
Он направился к столу для заседаний. Отставив стул для меня, сел напротив и жестом приказал садиться.
– Как мило с вашей стороны, командир, – съязвила я и села на предоставленный мужчиной стул.
– Не ты ли предпочла начать разговор спокойно? Если передумала, мы можем продолжить там, где закончили, мне же проще.
– Я теперь понимаю Адаже. Споры действительно очень утомляют, – вздохнула я.
Резкий всплеск и такой же внезапный спад эмоций выбил из меня всю спесь, мне даже разговаривать не хотелось.
– Я пошла в город просто чтобы немного отдохнуть от рутины. Я думала погулять немного и вернуться в штаб, но перед этим решила навестить Давра.
– Кто это?
– Мужчина, которого я защитила от бандита. У него есть дети, они сильно болели после эпидемии, я дала ему денег на еду и лекарства, но из-за этого другой мужчина напал на него, чтобы отобрать их. Это тот мужчина, от которого ты спас меня тогда, незадолго до возвращения наверх. Подумать только, я хотела спасти мужчину, но в итоге чуть не погибла сама, и оказалась спасена тобой. Просто безумие.
– Верно. Ты вечно встреваешь в неприятности. И каждый раз все заканчивается травмами.
– Сам факт того, что я попала тебе в руки и осталась жива, уже до крайности поразителен. Возможно, я не так неудачлива, если сейчас ты беспокоишься о том, как продлить мне жизнь, а не о том, как ее отнять.
– Не отвлекайся. Продолжай.
– Да, точно. Я действительно ходила проведать того мужчину. Если тебе интересно, с ним и его мальчишками все в порядке, Давр получил у Гочних лицензию и открыл мастерскую.
– Теперь понял, о ком ты. Никто не открывает мастерские по изготовлению игрушек. Этот чудак был одним из первых, кто пришел к нам.
– Вот как, – улыбнулась я. – Я рада, что он так быстро воспользовался предоставленным шансом. Вчера я провела у него в гостях слишком много времени. Когда я собралась в штаб, уже темнело. С этого момента и начинался мой отчет. Я была в районе восемь-си, когда ко мне подошел мальчик. Он выглядел голодным и уставшим, очень просил денег на еду. Говорил, его младшая сестра может умереть, если ему не помогут и что-то про то, что его прогоняют из пункта, не дают еды. Дальше ты сам знаешь, – смутилась я.
– Нет уж. Договаривай.
Я снова вздохнула, собралась с силами и продолжила:
– Когда я достала кошелек, мальчишка выхватил его и пытался убежать. Я сразу среагировала, схватила его за руку, но пришлось отпустить, потому что на меня собирались напасть со спины. Как выяснилось, это был мужчина средних лет, возможно, отец ребенка. Они действовали вместе. Когда мужчина понял, что они могут попасться, хотел начать бой, но передумал, ведь я уже была готова атаковать. Мне удалось схватить мужчину, но мальчик, увидев это, кинул в меня камнем. Я увернулась, но из-за этого отвлеклась и пропустила удар бандита. Он всадил мне заточку в бедро и удрал вместе с мальчиком, когда я ослабила хватку из-за боли. Я использовала свисток, чтобы позвать на помощь, но эту парочку так и не нашли. Либберман остался со мной, помог остановить кровотечение и добраться до лазарета. Когда Адаже закончил с ногой, а обезболивающее подействовало, я написала отчет. Вскоре я отключилась, потому не знаю точно, кто отнес его.
– Какое обилие деталей, – хмыкнул командир. – В отчете лишь пара предложений о том, что мужчина, защищая ребенка, нанес тебе травму и сбежал. На деле тебя ограбили, покалечили, и, вполне возможно, могли убить.
Мужчина вновь приложил к губам забытую сигарету, затянулся и с непроницаемым лицом посмотрел на меня, медленно выдохнув в сторону. Плотное облако расплылось в воздухе и обжигающим душным комом осело в легких.
– Я никак не возьму в толк, откуда в тебе столько доверия к людям после предательств и нападений. Ты либо совершенно глупа, либо не способна учиться на своих ошибках.
Вот и те самые слова, которые я готова была услышать с самого начала. Я знала, что это случится, но теперь я уже не была так уверена в собственной защите.
– Меня бесит не то, что ты пошла в город одна, но то, что ты совсем не думаешь, прежде чем броситься грудью на лезвие, – строго сказал командир, глядя мне в глаза. По спине пробежали нервные мурашки. – Сколько раз нужно повторить, что ты теперь живешь в опасном месте? Сколько предупреждать об истинной сути твоих любимых горожан? Наверняка не я один повторяю это из раза в раз. Сейчас я работаю над тем, чтобы сделать эту землю спокойней, но мы окружены преступниками, а не обычными жителями. Никакие реформы не избавят нас от опасности. Никогда наш мир не освободится от крови. И если ты не способна запомнить эту истину, ты зря вернулась сюда.
– Я поняла свою ошибку и постараюсь быть аккуратнее.
– Это я уже слышал, – отмахнулся Заксен. – Не верю. И не поверю, пока не увижу подтверждение твоим словам.
– Почему ты так строг ко мне? Ничего серьезного не случилось. Я ранена, но все еще жива.
– Все еще, черт побери! – внезапно взорвался он, чуть не вскочив со стула. – Проблема именно в том, что такими темпами ты подохнешь раньше всех, – Бранденбург сделал над собой усилие, чтобы сбавить тон, но вместо спокойствия его голос выдавал едва сдерживаемую ярость. – Ты просто игнорируешь нынешние реалии. Тебе плевать на установленные правила просто потому, что ты считаешь себя слишком хорошей для них. Ты же у нас не убийца, верно? – зло съязвил командир. – У Гончей пасть в крови, чтоб тебя! А если ты все еще домашняя карманная собачонка, что любит всех и вся просто за их существование, тебе здесь не место.
– То есть ты хочешь сказать, лучше бы я не возвращалась?
Он откинулся на спинку стула и с хмурым видом протер глаза, приходя в себя. Заксен молчал некоторое время, но когда вновь заговорил, голос его был спокоен:
– Я хотел бы перестать волноваться о тебе зная, что ты в безопасности или хотя бы можешь постоять за себя. Здесь первое неосуществимо, а во второе я больше не верю. Одна мысль о том, что тебя прирежет какой-нибудь мудак из переулка, выводит меня из себя.
– Тебе стоит перестать так беспокоиться обо мне. Я уже не могу и не хочу возвращаться наверх. Вместо того, чтобы жалеть о своем решении, я научусь… Научусь быть жестче. Я приму ваши… наши правила.
– Ты говоришь это лишь для того, чтобы успокоить меня и поскорее закончить разговор, – раздраженно кинул командир. – Такими темпами он ни к чему не приведет, – вздохнул мужчина. – Я перенаправлю тебя на административную работу. Ты больше не будешь патрулировать улицы.
– Что? Но почему? Ты и так дал мне безопасный район, и у меня не было проблем там. Я ведь влипла в свое свободное время, а не провалила работу.
– Я не верю, что в один миг ты можешь откинуть то, к чему привыкла за годы жизни в Верхнем мире. Ты медленно адаптируешься. Если бы не помощь посторонних, тебя бы давно сожгли в печи.
Вторая группа…
– Нет. Я не согласна с таким раскладом. Если и назначать меня на административную работу, то лишь за заслуги, а не за слабость. Тем более так ты заберешь место у того, кто его действительно заслужил. Я не один год патрулирую улицы и ловлю преступников, и здесь хочу заниматься тем же, раз уж мне изначально дали такое задание. Я не хочу забирать чужое место, когда сама в состоянии справиться с физической работой. Ты сам говорил, что я нужна тебе на активных позициях, так позволь мне теперь остаться там, – едва не вымаливала я.
Командир задумался. Он молча смотрел на меня и думал. И думал. И думал. Мои нервы были на пределе.
– Хорошо, ты останешься на своем посту, – наконец сказал он.
Да, победа!
– Спасибо!
– Но не думай, что избежишь наказания, – ледяной голос разбил вдребезги мою мимолетную радость. – Через пару дней, когда боль станет меньше, я дам тебе особое задание. И две недели после больничного ты будешь работать на пункте.
– Две недели? Ты уверен?
– Это мой приказ, и он не обсуждается.
– Резонно. Я не буду противиться твоему решению.
– Это в твоих же интересах. На этом все, можешь идти.
– Есть.
Я подобрала трость и направилась к выходу. Командир зло чертыхнулся, послышался мощный удар, стоило мне закрыть за собой дверь. Лучше не попадаться ему на глаза в таком виде, похоже, Заксену тяжело смотреть на меня.
Я кое-как добралась до библиотеки, взяла с полки книгу и плюхнулась в кресло. Читать не хотелось, но я не знала, чем еще занять себя сейчас, когда я даже ходить нормально не могу. Я устало вздохнула и протерла глаза, как командир недавно. Сегодня я должна была идти вместе с Заксеном в Либералитас, а место этого чуть не разругалась в пух и прах из-за ерунды. Наверняка и ему предстоит непростой день в чужом районе после столь неприятного утра. Подумать только, сколько нервов и сил отобрало такое незначительное событие.
– Ты вернулась, – Эрвин подошел ко мне и, кивнув на ногу, с участливым видом спросил: – Болит?
– Ну, терпеть можно. Не смертельно.
– Тогда ладно. Как все прошло у командира?
– Более-менее. По крайней мере ран больше не стало, – усмехнулась я. – Но меня сняли с поста на две недели.
– Еще легко отделалась, – улыбнулся парень. – Я даже не знал, чего ожидать, когда увидел его. Поверить не могу, что он так разозлился лишь из-за травмы.
– Я тоже.
– С другой стороны, наверное, его можно понять. Раз он помог тебе вернуться наверх, вы были близки? Никому не понравится, если дорогой человек попадет в неприятности. Хотя тут более уместно беспокойство, чем злость.
– Он разозлился потому что я позволила преступникам обмануть себя, из-за чего пострадала. Командир не один раз говорил быть осторожней, – я не сдержала очередного усталого вздоха.
– А, так вот, в чем дело.
– Тебя нужно было отстранить от патрулирования навсегда, – из-за шкафов вышел Гайтен и встал напротив, раздраженно глядя на трость у моей ноги.
– Снова прятался? – хмуро спросила я.
– Такая слабая и неразумная девчонка просто не способна выжить здесь больше двух месяцев, – Гончая проигнорировал мой вопрос. – Ставлю на то, что в следующем полугодии тебя здесь уже не будет. Раз командир так дорожит тобой, его ждет большая потеря. Хотя я совершенно не понимаю, что он нашел в тебе.
– Оставь меня в покое, прибереги желчь на кого другого. Что бы ни случилось со мной, тебя это не касается. Если ты вышел только чтобы унизить меня, просто заткнись и проваливай, не трепи нервы, – отмахнулась я.
У меня не то настроение, чтобы ссориться с ним и что-то выяснять. «Просто уходи уже» – раздраженно думала я.
– Да нет, я хочу поговорить. Заодно насладиться зрелищем, – ядовито ухмыльнулся Гончая.
– Боги, Гайтен, оставь ее в покое, – Эрвин закатил глаза и повернул Гончую за плечо к выходу, подталкивая в спину. – Идем уже, дай ей отдохнуть.
– Эй! – Гайтен вяло сопротивлялся и хотел было скинуть руку товарища, но хватка Эрвина оказалась крепкой, к тому же брюнет был на голову выше своего коллеги.
– Хорошего дня, Рут, – дружелюбно махнул мне Эрвин. – Увидимся.
– Да. И тебе хорошего дня.
Парень улыбнулся мне и вытолкнул Гайтена за порог, сам же скрылся вслед за ним. Я еще слышала их пререкающиеся голоса в коридоре, но не могла разобрать слов, слабое беспорядочное эхо голых стен надежно укрыло их обсуждение.
Похоже, все, что мне остается в ближайшие дни – ждать «особого» задания командира.
====== Глава 20. Наказание за слабость ======
Заксен сам пришел за мной, когда посчитал, что прошло достаточно времени, чтобы рана перестала так неистово ныть.
– Тистелла. Идем в архив, – приказал он.
Время едва перевалило за полдень, я была в комнате отдыха совершенно одна, когда пришел командир. Он стоял на пороге и ждал меня. Я отложила книгу, взяла трость и пошла за мужчиной. Мы молча миновали большой кабинет и пошли к архиву. Когда мы оказались внутри, Заксен отвел меня к столу, стоящему в конце зала среди множества шкафов и полок, набитых документами. Мне стало не по себе.
– Садись.
– Я буду работать здесь?
– Не работать. Учиться, – ответил Заксен. – Это твое наказание за беспечность. Ты перепишешь все документы, касающиеся гибели Гончих на службе. А после те, что касаются нападений, из которых Гончие вышли живыми.
– Но зачем?
– За тем, чтобы ты наконец запомнила, почему я прошу тебя быть аккуратнее.
Я посмотрела на ящик на столе, до отказа наполненный множеством папок с документами.
– Я должна переписать все это? – удивилась я.
– Да. От начала до конца.
– Я ведь не успею за сегодня.
– Продолжишь завтра. Твой больничный будет длиться еще несколько дней, я придумал, как потратить время с пользой. Если не успеешь закончить к началу работы, будешь приходить после смены. Делай, что хочешь, но документы должны быть переписаны. И я запрещаю просить помощи у кого-либо. Это твое наказание.
– Ты до сих пор зол на меня?
– Нет, не зол. Но я же обещал, что ты не отделаешься так легко, верно? Ручка и бумага в столе. Развлекайся, – кинул он и вышел.
Я еще раз оценила объем работы и мысленно ужаснулась: количество пострадавших было просто невероятным. Информация в документах собрана по годам, некоторые папки были толще остальных, некоторые тоньше, но в целом были примерно одинаковы. Учитывая количество погибших Гончих, мне было страшно думать, во сколько ящиков уложилась бы информация об убитых жителях, если бы каждую смерть оформляли документально. Одно это является хорошим напоминанием о том, где я оказалась на самом деле.
Осмотрев комнату, я поняла, что еще вызывает это странное внутреннее беспокойство, не отпускавшее меня с самого входа. Освещение. Высоко над головой всего одно длинное, но узкое окно, протянувшееся под потолком, и света его явно недостаточно на такую просторную комнату. На уровне глаз лишь стол да стены. Обернувшись, я осмотрела стеллажи, заполненные бесконечными картонными ящиками, уставленными в ряд на открытых полках. Их было так много, а света так мало, что последние стеллажи терялись где-то далеко в темном углу, лишенные даже такого скудного внимания солнечного света. Я сглотнула и включила лампу. Положение почти не улучшилось, разве что туманная серость сменилась щедрым желтым заревом, вмиг обозначившим резкость теней. Теперь комната выглядит еще более жутко.
Я поежилась и отвернулась. Не время всматриваться в темноту и нагонять на себя страх, лучше приступить к делу и покончить с ним как можно скорее, чтобы убраться отсюда. Я никогда не закончу, если так и не начну. Устроившись за столом, я настроила лампу, подготовила ручку с бумагой и принялась за работу. Первая взятая мной папка была пятидесятилетней давности. Ясно, значит, здесь все-таки информация не за все время существования убежища.
Не знаю, кто был правителем убежища в то время, но при нем погибло невероятное количество Гончих. Некоторые файлы содержали подробную информацию, включая начало произошедшего, вид ран и причину, приведшую к смерти – чаще всего массивная кровопотеря. Другие же документы сухо извещали о дате смерти и заключении медика. Были месяцы, когда Гончие гибли один за другим, каждый день. Страшно представить, что происходило там на самом деле. Может быть преступников было слишком много, а командир был слишком лоялен? Возможно, горожане устроили бунт и попытались свергнуть местную власть… Иначе я не вижу причин, почему десятки Гончих продолжали умирать каждый день от множественных колотых и резаных ран. Меня всю передернуло от представления изувеченного тела некого Эмина Сайто. Его тело нашли приблизительно через три дня после смерти. Молодой парень девятнадцати лет был найден без пальцев, языка и глаз, но к смерти привело даже не это, а массивное кровотечение внутренних органов, вызванное их разрывом от множественных ударов тупым предметом. Другого двадцатичетырехлетнего парня группа горожан связала по рукам и ногам и целой толпой возила по земле в одной рубашке и трусах до тех пор, пока его, всего изодранного, не спасли товарищи. Он был все еще жив, но сильно изувечен и умер по пути к штабу от болевого шока. Другим случаем, поразившим меня, оказался мужчина сорока лет – опытный полицейский. Его нашел напарник, когда мужчину поймала группа преступников. Прижав голову к земле, ему молотом вбили заточку в висок.
Мне стало дурно. Я оттолкнула документы подальше и встала из-за стола, желая как можно скорее покинуть тесную темную комнату, насквозь пропитанную смрадом смерти. Мне воняло гнилью и кровью. Не могу. Мне срочно нужно подышать.
Вырвавшись из плена черной коморки, после прочитанного напоминавшей гроб, я прижалась к стене и сползла на пол. Это выше моих сил. Столько жестокости… столько крови… Горожане и Гончие… Вечное противостояние. Вечная вражда и кровопролитные столкновения. Пятьдесят лет назад для всех жителей убежища Нижнего мира осень оказалось адом наяву. Вот как действительно выглядит сбывшийся ночной кошмар.
Я опустила голову на колени и закрыла глаза. Мне хотелось выкинуть из головы образы, сложенные сухим языком отчетов Гончих, но воображение отказывалось умолкать. Это просто невыносимо!
– Рут? Что вы здесь делаете? – знакомый голос вырвал меня из кровавого месива, обуявшего мой разум.
– Сэр Инес, – облегченно выдохнула я.
– Снова за старое, – на его лице расплылась легка приятная улыбка. – Я думал, вы научились общаться менее формально.
Мужчина подошел ближе.
– Вы бледны, – обеспокоенно сказал он и сел на корточки напротив меня. – Вам плохо? Нужна помощь?
– Плохо, – кивнула я. – Но помощь не нужна, я не больна.
– Тогда что случилось?
Я набрала воздуха в легкие и, не найдя слов, обреченно выдохнула. Инес молча смотрел на меня и ждал.
– Я переписываю архивные документы, касающиеся гибели Гончих. И это… Это просто ужасно.
– Все настолько плохо?
– Вы даже не представляете, – я мучительно взвыла. – Я хотела переписать сегодня побольше, чтобы скорее закончить, но это выше моих сил. Первая папка – пятидесятилетней давности. Я сделала только ее одну и то не до конца. Не знаю, что происходило в убежище в те времена, но я никогда не видела ничего страшнее.
– Вот как, – неопределенно кивнул вице-командир. – Признаться, я никогда не изучал эти документы.
– Заксен, видимо, изучил, – грустно ответила я. – Иначе он не дал бы мне такое задание.
– Закс сказал делать все это? – удивился Инес.
– Да. Это мое наказание за беспечность. Он хочет, чтобы я вела себя аккуратнее, когда дело касается взаимодействий с преступниками.
– Что ж, метод сомнительный, но цель мне импонирует. Признаться, я тоже крайне обеспокоен вашим поведением. Вы уже не раз оказывались в серьезной опасности. И на вас, как на девушку, кажущуюся легкой целью, многие могут положить глаз. К тому же, как показывает практика, вас очень легко обмануть и втянуть в прямое столкновение. Я тоже думаю, что вам стоит быть осторожней.
– Я понимаю. Понимаю, – я обреченно зажмурилась и уперла голову в колени.
Я совершенно без сил. Не думала, что наказание командира принесет мне столько мучений. Мне хочется спрятаться от всего мира в безопасный тихий уголок среди полей и гор и навсегда забыть обо всех опасностях, окружающих нас каждый день. Как бы я хотела… Жить беззаботной жизнью в маленьком теплом домике вместе с Заксеном. А рядом по соседству Инес, Адаже, Финн, Риелит, Мерло и остальные. Я просто хочу жить в мире и спокойствии с дорогими мне людьми. Никогда не чувствовала себя такой беззащитной и обреченной, как сейчас.
– Рут, – позвал меня Инес.
– М? – не поднимая головы промычала я.
– Вам сейчас тяжело, но я правда считаю, что вам будет полезно взглянуть на наш мир иным взглядом. Знать правду всегда больно, но для нас, ваших товарищей, это будет значить, что вы осознаете всю серьезность ситуации и будете осторожнее. Как для вашего начальника, для меня нет большей радости, чем уверенность в том, что вы не будете подвергать себя риску при встрече с преступниками.
Мужчина печально вздохнул и положил ладонь мне на голову. Его горячая рука слегка взъерошила мои волосы и остановилась.
– Но, может, вам стоит остановиться на сегодня? Нет нужды сейчас возвращаться туда, если это настолько мучительно для вас.
– Мне нужно, – буркнула я. – Если я буду разбирать по папке в день, работа затянется на несколько месяцев. Я не готова терпеть эти ужасные мысли изо дня в день.
Его рука соскользнула с макушки на плечо и слегка сжала его.
– Тогда перед этим проведите со мной немного времени. Составьте мне компанию за чашкой чая.
Я подняла голову и встретилась с дружелюбным расслабленным взглядом вице-командира.
– Разве вы не заняты?
– Я могу позволить себе отложить дела ненадолго ради вас, – мирно улыбнулся Инес.
– Спасибо за это, – искренне поблагодарила я. – Но не стоит. Боюсь, я не сумею найти в себе силы вернуться к работе, если уйду сейчас с вами. Мне нужно как-то перебороть эту стену, иначе не никогда не закончу начатое, и Заксен придумает мне что-нибудь похуже в наказание за игнорирование наказания, – усмехнулась я.
– Что ж, раз вы снова в состоянии шутить, пожалуй, я могу поверить вашей решимости. Но если снова станет плохо, не стесняйтесь, идите ко мне. В ближайшие пару часов я буду в кабинете.
– Разве там не Заксен? – удивилась я.
– С чего вы взяли?
– Не знаю. Просто почему-то убедила себя.
– Нет, сегодня Закс не занимается документами. Сейчас он на посту.
– Сейчас? Рано ведь, сейчас, наверное, всего около двух часов дня.
– Ему не повезло, кроме своей, придется стоять и часть чужой смены. На его посту Гончая пострадал при стычке с преступником, Закс будет нести службу на позиции до двенадцати.
– Долго. Он пропустит обед, да и ужина давно не будет. Ему стоит принести что-нибудь перекусить.
– Вы весьма заботливы. Но если собирались идти сами, я запрещаю. Это далекий и опасный район, я не хочу пускать вас туда. Заксен сам разберется, что ему с этим делать.
Я иногда забываю, что имею дело со взрослыми, закаленными в боях мужчинами. Такая вещь, как голод на один день, наверняка считается для них слишком мелкой проблемой, чтобы уделять ей внимание. Раз Инес отказал мне прямым текстом, я не решусь идти одна к Заксу. Не сейчас, когда я и так под прицелом из-за недавнего происшествия.
– А что с тем парнем, которого подменяет командир?
– Ну, он жив и в целом в порядке. Скоро снова выйдет на работу, можете не волноваться о нем.
Если бы это случилось на день раньше, его случай тоже наверняка был в стопке, касающейся нападений на Гончих, приведших к травмам. Как часто происходят стычки? Заксен дал мне только те документы, в которых Гончие погибли или получили травмы. Тогда сколько еще случаев, в которых наши товарищи вышли невредимыми? Я искренне надеюсь, что, несмотря ни на что, их все же больше. Но тогда это значит, что там погибли жители? И чему тут радоваться? Я совершенно запуталась. Эта дележка на своих и чужих с каждой стороны просто выедает мне мозг.
– О чем вы задумались? – поинтересовался вице-командир.
Я коротко пересказала свои умозаключения.
– Ну, вам ведь не обязательно здесь и сейчас выбирать чью-то сторону?
– Что вы имеете в виду?
– То, что вы с Гончими, вовсе не значит, что вы не можете волноваться о мирных жителях. Я понимаю ваши переживания. Совсем недавно вы были на стороне жителей и видели в Гончих лишь врагов. Сейчас мы выставляем преступников опасными беспринципными людьми, чтобы научить вас быть осторожнее. Но на самом деле и среди нас, и среди них есть люди совершенно разные. Я бы даже сказал, противоположные по своей сути. Те, кто стремится решить вопрос лишь мечом или ножом, и те, кто пытается избежать каких-либо стычек. Каждый сам выбирает себе позицию.
– А вы?
Он призадумался и вскоре ответил:
– Я действую по ситуации. Если нет причин убивать или калечить, я не стану этого делать. Но если мне нужно защитить себя, товарища или мирного жителя от вора или убийцы, я не стану колебаться. Я не в праве учить кого-либо или навязывать свою позицию, но моя мне кажется правильной.
– Разве это не то, чего придерживаюсь я?
– Да, пожалуй, – задумчиво кивнул вице-командир, – но при этом вы сами создаете себе ситуации, требующие вмешательства. Вы не обязаны помогать каждому бедолаге, кто просит пищу, ночлег или деньги. Как Гончей, вам достаточно сказать человеку о существовании пункта раздачи и о возможности найти работу, получив у нас лицензию. Не будете же вы отдавать все свои сбережения и всю пищу, чтобы накормить обездоленных? С нашей стороны достаточно дать им инструмент, но воспользоваться им должны сами люди. А вы можете смотреть со стороны, если так хотите, но не вмешивайтесь, пока ему не грозит реальная угроза в виде нападения другого жителя. Вы понимаете, что я имею в виду? Мы не кормим и не поим людей, мы их защищаем. А сейчас и даем возможность самим строить свое будущее, не полагаясь на подачки пункта. Если так хотят денег и пищи, пусть сами заработают их. С чего вы взяли, что должны кормить каждого с рук? Тем более вы сами видели, к чему это может привести. Мало кто использует подобные уловки на Гончих, но те жулики верно выбрали тактику, найдя в вас легкую мишень. На деле вы так же мягки, как выглядите, потому вас и пытаются обмануть. Еще вы должны знать, что на Гончих послабее часто нападают в попытке ограбить, не вы первая, не вы последняя, но оказавшись втянутым в подобную ситуацию, всякий, кого я знаю, старался стать сильнее. Надеюсь, вы тоже сделаете со своей стороны все, что только можете, чтобы избежать повторения недавнего происшествия.
Я не ожидала услышать от вице-командира столько всего. Услышанное поразило меня до глубины души и придало решимости.
– Спасибо, Инес. Вы сильно помогли мне сегодня. Мне действительно есть, над чем подумать.
– Рад, если вам действительно помогло то, что я сказал, – облегченно улыбнулся мужчина. – В таком случае постарайтесь как следует, хорошо?
– Да, обязательно. Я придумаю, как стать сильнее. Ну, а первый шаг на пути к этому прямо за дверью, – я кивнула на дверь архива.
– Верно. Вам стоит закончить начатое, – Инес встал с корточек и подал мне руку. Я приняла ее и поднялась на ноги.
– Боюсь представить, что еще я найду в тех документах. Но надеюсь, это хотя бы закалит меня немного.
– Будем надеяться. По крайней мере я верю, что у вас все получится, – ободряюще улыбнулся вице-командир.
– Спасибо, – я ответила ему самой благодарной и искренней улыбкой, на какую была только способна.
– Что ж, раз вы решились действовать, мне тоже пора.
– Снова горы документов?
– Не такие уж и горы, Заксен ведь уже здесь, – смущенно ответил мужчина. – Но работа есть работа.
– Понимаю.
– Тогда я пошел. До встречи, Рут, – он повернулся вполоборота и махнул мне.
– Да, до встречи. Удачной работы.
Мы попрощались и разошлись по делам. Вице-командир в большой кабинет, а я в архив. Ладно. Попробую снова. После разговора с Инесом мне действительно полегчало, думаю, сейчас будет проще. Ну-с, приступим.
…
В тот день я разобрала дела об убийствах за восемь лет, а до конца больничного покончила со всеми документами за оставшиеся года. Временами мне приходилось брать перерывы, чтобы избежать нервного истощения, чтение и переписывание всех этих случаев все равно давалось мне крайне тяжело, скорость разбора дел падала с каждым днем. Тем не менее, документы были не вечны, они все-таки закончились к моменту, когда я могла вернуться на службу. Но картонная коробка, хранящая все это множество папок, опустела лишь на треть. Остальные случаи касались столкновений с жителями, закончившихся лишь травмами. «По крайней мере все эти люди живы» – успокаивала я себя. Но, похоже, еще несколько недель мне придется видеть перед глазами боль и страдания. Я искренне надеюсь, что все не зря. Хотя это зависит лишь от меня самой.
– Чего зависла? Забыла, где рот? – недовольный голос вырвал меня из нелегких дум.
Я откусила бутерброд и посмотрела на Гончую перед собой.
– Надо же, вспомнила все-таки.
Это был Гайтен. Сегодня мой первый рабочий день после больничного, надо же было моей удаче закончиться на том, что одним из охранников пункта сегодня оказался этот мерзкий тип. Сейчас была пересменка, Гончие сменяли друг друга, а у меня было время обеда. Другой напарник по пункту куда-то ушел, так что до прихода Гайтена я сидела в тишине и спокойствии.
– Тебе заняться нечем? – раздраженно спросила я. – Не порть аппетит, проваливай.
– Ты как с коллегой разговариваешь, малявка? – цыкнул он.
