Текст книги "Злая сказка (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– Что? – вскрикнул Нерогабал, когда до него дошло, что ему предстоит. – Нет! Нет! Ни за что! Это жестоко!

Но в ответ раздался только короткий смешок, и ощущение чужого присутствия в голове пропало. Нерогабал остался с чудовищем один на один.

Жуткое создание заухало и защёлкало, и Нерогабалу показалось, что оно смеётся над ним. Он снова попытался освободиться и начал изрыгать проклятия, но долго и бесполезно сотрясать воздух ему не дали.

Одно из щупалец скользнуло в открытый рот, словно выстрелив из себя противную на вкус слизь. Нерогабал попытался выплюнуть её, но не тут-то было, щупальце надёжно запечатало рот. Непроизвольно он сглотнул, и тут же сознание его начало туманиться, а щупальце задвигалось у него во рту, словно гигантский член, проникая всё глубже. Когда щупальце нажало на корень языка, тело Нерогабал содрогнулось в рвотном спазме, но он сумел удержаться. А, возможно, желудок его нового тела был просто пуст.

«Это сон. Это не реально. Не со мной…» – промелькнула мысль, но вся беда была в том, что всё происходящее казалось до жути реальным. Нерогабал попытался сжать зубы, чтобы проклятое чудовище вытащило щупальце, но кожа существа оказалась до ужаса прочной, зато сразу два щупальца с силой хлестнули его по бёдрам, заставляя вскрикнуть от боли. Нерогабал расслабил горло и перестал сопротивляться, надеясь, что чудище скоро насытится и оставит его в покое. Не тут-то было. Это было только начало.

Ещё одно щупальце скользнуло между ягодиц и начало толкаться в анус. Боль была жуткая, Нерогабал никогда и никому не позволял доминировать над собой, предпочитая брать, так что в этом месте он был девственником. Слизь, которую выделяло щупальце, конечно, немного помогала делу, но всё равно было больно. Нерогабал забился, пытаясь уйти от этой боли, ответом ему были несколько хлёстких ударов по ягодицам и бёдрам, он был вынужден прекратить сопротивление. Щупальце с силой толкнулось в анус и задвигалось там, а то, что было во рту, задвигалось в том же ритме, так что Нерогабал ощущал себя жуком, насаженным на две булавки сразу. Сознание мутилось, он страстно мечтал потерять его, но никак не получалось, к тому же вскоре боль немного притупилась, осталось только ощущение растянутости и наполненности. Но не удовольствия. Об удовольствии в этой ситуации и речи быть не могло… Нерогабал никогда не был мазохистом, ему нравилось причинять боль другим, но вот испытывать её самому… Нет, такого желания у него не было. А вот сейчас боль и унижение достались ему полной мерой…

«Неужели Лигароту было так же больно?» – неожиданно оформилась мысль, но тут же угасла. Оба щупальца напряглись, потом выстрелили внутрь его тела противной липкой слизью. Он снова был вынужден проглотить её, но когда щупальца выскользнули наружу, даже обрадовался. Неужели всё?

Однако существо думало совсем по-другому. Очередное щупальце толкнулось в рот, а вот в анус стали проталкиваться сразу два.

«Эта тварь меня разорвёт…» – вяло подумал Нерогабал, но сопротивляться уже не было сил. Как ни удивительно, оба щупальца протиснулись внутрь и задвигались со всё возрастающей быстротой…

Сколько ещё продолжалась эта пытка, Нерогабал не осознавал. Чудовище вертело его, как куклу, переворачивая и так и этак, но он больше не мог сопротивляться. Всё новые и новые щупальца пронзали его тело, менялись, и пытка всё продолжалась и продолжалась. Под конец Нерогабал просто бессильно висел вялой тряпкой в охватывавших его щупальцах. Он не мог ни думать, ни двигаться, ни издавать какие-либо звуки. И даже не смог обрадоваться, когда последнее щупальце выскользнуло из него, оставив лежать на каменном полу, обессиленного и осквернённого.

***

– Ты посмел сбежать?.. Я думаю, что ты должен стать более послушным… А чтобы ты это запомнил, Нерогабал сейчас приведёт своё чудовище, и мы насладимся очень приятным зрелищем…

Лёнька всхлипнул от облегчения. Кажется, хитрюга Тиверин нашёл способ собрать все яйца в одной корзине.

Аннераал насмешливо произнёс:

– Ты такой же трус и слабак, как и твой отец. Боишься? Правильно, бойся. Я хочу, чтобы ты был послушным мне… во всём, а боль лучше всего закрепляет послушание.

Лёнька, у которого уже сил не осталось изображать перепуганное, сломленное существо, огрызнулся:

– Ты! Не смей оскорблять моего отца! Ни ты, ни твой наследник-садист даже мизинца его не стоят!

Аннераал подошёл ближе и хлёстко ударил Лёньку по щеке:

– Зубки решил показать, Осквернённый? Глупо, очень глупо… Сначала я хотел, чтобы Нерогабал велел своему чудовищу обойтись с тобой… помягче, но теперь думаю, что это ни к чему. Да и не страшно это, с твоей-то регенерацией. Задница заживёт, а мой урок останется с тобой навсегда.

Лёнька не ответил. Нет, он бы много чего ещё мог сказать всякого-разного о том, что думает о ситуации в целом и Аннераале в частности, но для Правителя не существовало ничего другого, кроме своих желаний и собственного беспредельного эгоизма. Так что говорить с этим существом расхотелось напрочь. Скорее бы Тиверин Арш-пахву привёл, вот тогда и начнётся всё веселье…

В ответ на эту мысленную мольбу Лёньки дверь вновь заскрипела, вошедший Тшаал распахнул её перед Нерогабалом, ведущим на поводке пленённого Защитника.

Аннераал, оглядев красные глаза чудовища, удовлетворённо улыбнулся и сказал Тшаалу:

– Брысь! и не беспокоить нас ни под каким видом!

Тшаал угодливо поклонился и моментально исчез, а Нерогабал быстро запер дверь изнутри. Да ещё и заклятье какое-то наложил. Теперь уж в эту комнату точно никто не войдёт.

– Ты довольно долго отсутствовал, сын, – процедил Аннераал, принимая прежний надменный вид.

– Мне пришлось применить… воспитательные меры, – ответил Нерогабал. – Это тупое чудовище никак не могло понять, что от него требуется.

– Надеюсь, что теперь всё в порядке?

– О да, – самодовольно ответил Нерогабал. – Боль – лучший учитель. Он прекрасно понял задачу и готов приступить к ней.

– Молодец, – похвалил Аннераал, и Нерогабал почтительно поклонился. – А теперь давай, выпьем вина и полюбуемся на редкое зрелище.

– Конечно, отец, – ответил наследник. Аннераал отошёл в угол комнаты, в котором на пушистом ковре стоял изящный резной столик, на котором заботливыми руками служителей были поставлены кувшин с дорогим золотистым вином, ваза с диковинными фруктами и два бокала из хрусталя, покрытых серебряным рисунком, похожим на изморозь.

Аннераал налил себе вина, устроился в удобном кресле, сделал глоток, кивнул сам себе, наслаждаясь изысканным вкусом, и сказал сыну:

– Ну что ж, командуй!

Нерогабал отцепил поводок, оставив при этом ручные и ножные оковы с довольно длинными цепочками, указал рукой на Лёньку и коротко скомандовал:

– Взять его!

========== Глава 50. В которой происходит нечто неожиданное для Аннераала, а Нерогабал продолжает испытывать на себе особенности воспитательного процесса ==========

Нерогабал отцепил поводок, оставив при этом ручные и ножные оковы с довольно длинными цепочками, указал рукой на Лёньку и коротко скомандовал:

– Взять его!

Лёньке сначала показалось, что Тиверин спятил, но потом он подумал, что шаману виднее. Дело в том, что он почувствовал, что цепи, которыми приковали его руки, были совсем не простыми. С виду невзрачные цепочки были явно из каких-то заначек Изначальных и силу его блокировали не слабо. Конечно, Лёньке по силам было разобраться с ними… но не сразу. А в сложившейся ситуации следовало действовать быстро, чтобы Аннераал ничего не успел понять.

Чудовище рыкнуло и шагнуло вперёд, наваливаясь на Лёньку. Парень непроизвольно дёрнулся, и руки шамана тут же сжали его скованные запястья поверх цепей. Со стороны это смотрелось жутковато – чудовище выпустило когти и издало кошмарный вой, Аннераал одобрительно рассмеялся:

– Так его! Но серьёзного вреда не причинять! Мне не нужен идиот, пускающий слюни!

Выпущенные когти скользнули по цепочкам, которые неожиданно со звоном лопнули – видимо, хитрый шаман предвидел подобное развитие событий и чем-то обработал свои когти. А с цепочками на ногах Лёнька справился сам.

Аннераал сначала ничего не понял. Вдруг ни с того, ни с сего лопнули крепчайшие цепи, потом чудовище отскочило в его сторону, приставив к горлу выпущенные когти, а освободившийся пленник крикнул:

– Сюда его!

Аннераал попытался обездвижить пленника заклятьем, но не успел он сплести его, как когти чудовища чуть вонзились в шею. Потекла кровь, а Нерогабал быстро накинул какой-то амулет ему на шею. После этого Правитель потерял способность двигаться, хотя находился в сознании и всё помнил.

– Предатель! – сумел выдавить он, обращаясь к сыну. – Как ты мог?

Нерогабал не стал отвечать. Вместо этого все трое – Нерогабал, освободившийся пленник и чудовище, в один миг ставшее на диво разумным, уложили неподвижное тело Аннераала на пол, и тот в полном бессилии наблюдал, как Льоня снимает с шеи цепочку, на которую был нанизан крошечный фиолетовый шарик. Льоня щелчком пальцев увеличил его, так что шарик размером с ноготь мизинца стал с два кулака, по нему побежали фиолетовые разводы и красные искорки.

Чудовище же опустилось на пол, на колени и непонятно откуда взявшимся куском белого крошащегося камня начало чертить вокруг неподвижного тела Аннераала какие-то символы. Правитель сначала не понял, чего хочет добиться преступная троица, но символы показались ему смутно знакомыми. Приглядевшись, он вспомнил… и похолодел. Похожие символы применял и он, руководя ритуалом, в котором душа брата Тиверина была изгнана из тела и заключена в артефакт.

Когда это дошло до Правителя, он обрушил свой бессильный гнев на голову Нерогабала:

– Так вот что ты задумал! Ты сумел сговориться с этими предателями! Тебе мало показалось быть моим сыном и наследником, ты пожелал получить себе всё! Мерзавец! Негодяй.

В ответ на это Нерогабал лишь ехидно улыбнулся:

– Твой сын, конечно, мерзавец и негодяй, но совсем по другим причинам. Свергать тебя он не был намерен… Во всяком случае – пока.

– Что? – прошептал совершенно дезориентированный Аннераал. – Так ты не мой сын? Да кто же ты такой?

Ответная улыбка лже-Нерогабала была ещё ехиднее:

– Нет идей? Не узнаёшь меня, братишка? Неужели не соскучился за столько лет?

Лицо Аннераала исказилось в гримасе узнавания:

– Тиверин… Ты… Не может быть… Нет…

– Очень даже может, – усмехнулся лже-Нерогабал. – Тебе очень хотелось меня помучить посильнее, брат. Но ты сделал ошибку. Тебе следовало казнить меня, не поддаваясь эмоциям. Тебе ли было не знать, что я никогда не смирюсь со своим положением… и с тем, что творишь ты, дорвавшись до власти. Ты все эти годы вёл Изначальных к погибели, но венцом всей твоей дурости была идея завоевать человеческий мир.

– Это наш мир! – постарался крикнуть Аннераал, но голос его прозвучал на удивление негромко.

– Нет, – ответил его брат. – Тот мир уже давно принадлежит людям. А нам следовало осваивать Изнанку, вливаясь в новый мир, предлагая дружбу, а не вражду. Мы и сотой части Изнанки не знаем, этот мир сопротивляется нам, палачам и колонизаторам. Более того, с твоей подачи мы истребляем самих себя. Разделение на Высших и Низших – это ни в какие ворота не лезет! Во всех нас течёт кровь наших Изначальных предков, каждый ценен, ибо все мы обладаем силой… А за время твоего долгого правления Низшие обратились практически в рабов, их положение куда хуже, чем у животных, они настолько забиты, что даже не протестуют! Этот мир мог дать силу всем нам, но ты не готов был принять эту силу – и вот результат! Да, первые Правители наделали немало ошибок, но более всего положение усугубил ты!

– Я всё делал правильно! – возразил Аннераал. – Я хотел вернуть нашему народу его силу и блеск! А Низшие… На что они годны со своей мизерной силой, кроме как быть слугами Высших и их Роэтэ!

– Нет! – возмутился уже Лёнька. – Низшие – не животные, и многие из них достойны уважения! А их сила… Она могла бы возрасти, но Высшие делали всё, чтобы превратить их в забитых рабов и нерассуждающих слуг! Но всё должно измениться!

– Да, – поддержал его Тиверин. – А я не хочу, чтобы мой народ исчез! Поэтому, брат, а вовсе не из мести, ты будешь смещён!

– Тебя не примут Высшие… – растерянно произнёс Аннераал. – Ты не сможешь править, даже будучи в теле моего сына.

– А кто тебе сказал, что я намерен оставаться в теле твоего сына? – усмехнулся Тиверин. – Я займу твоё место и твоё тело, а Высшие не осмелятся перечить тебе – ты сам создал себе такую репутацию.

– Но остаются жрецы Меркеля… Они смогут распознать подмену… – продолжал возражать Аннераал, уже понимая, что проигрывает по всем пунктам.

– А с чего бы они будут что-то распознавать? – спокойно спросил Тиверин. – Мудрая, взвешенная политика, несколько льгот для храмов… Жрецы не глупы и не желают междоусобиц, а если Правитель станет к ним более благосклонен… то мы сможем договориться.

– Перестань ему что-либо доказывать, Тиверин, – заметило чудовище, как оказалось, умевшее выражаться вполне членораздельно, – у нас не так много времени.

– Ты прав, – откликнулся лже-Нерогабал. – Пора начинать.

– А я? – вырвалось у Аннераала. – Что будет со мной?

– Вернее, с твоей душой, – уточнил Тиверин. – Ибо тело я намерен использовать по полной программе. Что ж, у нас есть куда тебя поместить, правда, Арш-пахва?

Чудовище кивнуло и осклабилось. И в этот момент Аннераалу очень захотелось потерять сознание, но и этого было ему не дано. Расплата, которой предстояло быть очень долгой, началась.

***

Нерогабал очнулся на жёстком каменном полу в полном одиночестве. Он попытался встать, но тут же передёрнулся от боли. Болело всё тело. В памяти всплывали позорные видения того, что проделывала с ним отвратительная тварь со щупальцами. Нерогабал застонал и хотел уже побиться головой о каменный пол, но новое резкое движение вызвало такую волну боли, что его замутило.

Кое-как отдышавшись, Нерогабал с трудом принял сидячее положение и огляделся. Огромный каменный зал был пуст. Преодолевая тошноту, боль и слабость, Нерогабал поднялся и вновь стал оглядываться, ища хоть какой-нибудь выход из зала. Но выхода не было, куда ни глянь, глаз натыкался на холодный, гладкие, словно отполированные стены из серого камня с чёрными прожилками.

«Этот зал существует только в моём мозгу, – подумал Нерогабал и истерически рассмеялся. – Это всё только внушение».

Однако нервы у наследника были на диво крепкими, он вновь усилием воли взял себя в руки и задумался, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход. Результат его дум был нерадостным – если его душа оказалась во власти такого могущественного существа, как Властитель Снов, то невозможно было предвидеть, что ещё его ждёт и чем закончатся его испытания. И ему придётся пройти всё до конца, и… Что дальше?

«Верно мыслишь, – раздался в голове знакомый насмешливый голос, – с логикой у тебя всё в порядке. А вот с состраданием и милосердием… Увы. Так что, твои испытания только начинаются. И твой старый знакомый ждёт тебя, не дождётся».

В памяти Нерогабала вновь всплыла отвратительная сцена насилия, и он прошептал:

– Не надо… Это ужасно. Прошу…

«Тебя многие просили о милосердии, – спокойно заметил голос. – И твой брат, и те, кого ты приносил в жертву, и Низшие, на которых ты срывал свой дурной нрав… Они его получили? Напротив, тебе нравились их страдания, не так ли? Вот и мне доставляет удовольствие наблюдать за тобой».

– Урод! – прошипел Нерогабал. – Больной ублюдок! И Сахель… Я не сделал ему ничего дурного!

«Всего лишь использовал его тело, как тебе было угодно и удобно, и собирался принести в жертву его единственного друга, – в голосе прозвучала изрядная доля насмешки. – Он любил тебя искренне и бескорыстно, а ты… Не оправдывайся, у тебя нет никаких оправданий».

Нерогабалу захотелось ответить что-то резкое и злое, но он промолчал. Может быть, потому что в словах Властителя Снов содержалась неприглядная правда. Так что, после некоторого молчания, голос продолжил:

«Ты помнишь, что я тебе говорил, что мой слуга готов к спариванию? А целью спаривания является оплодотворение. Думаю, что оно прошло удачно, так что тебе предстоит ещё некоторое время провести в компании моего слуги в его жилище… Сейчас он явится и заберёт тебя. Ты будешь пребывать с ним, пока не появятся на свет детёныши».

– Что? – вырвалось у Нерогабала. – Что значит – оплодотворение? Какие ещё детёныши?

«Видишь ли, – спокойно пояснил голос, – эти существа – они называются Тхум – весьма редки как раз из-за особенностей спаривания. Тхум – двуполые существа, но в последние несколько веков стало уменьшаться количество тех из них, кто способен выносить зародышей и получить полноценное потомство. Я пробовал использовать в качестве носителей зародышей особей других видов, но, увы, моё могущество ограничено стенами этой пещеры… Поэтому мои слуги потихоньку вымирали, этот остался последним. Представь себе, выяснилось, что во время вашего спаривания выплеснутая в тебя жидкость создала в организме временные плодные вместилища, которые тебе предстоит выносить до определённого срока. А для того, чтобы плодные вместилища развивались должным образом, необходимо поступление в твой организм оплодотворяющей жидкости. Так что последний Тхум будет заботиться о тебе… и очень часто подпитывать плодные вместилища… Я доволен, это значит, что скоро у меня появятся новые слуги – усердные и исполнительные…»

– То есть, – быстренько вычленив самое главное, сказал Нерогабал, – меня сейчас утащит к себе в логово отвратительное чудовище и будет трахать как можно чаще до тех пор, пока его отвратительные детёныши не покинут моё тело?

«Немного грубо, но в целом верно, – хмыкнул Властитель Снов, – только это будут не детёныши, а что-то вроде яиц, которые тебе придётся согревать своим телом, пока не появятся детёныши».

Нерогабал передёрнулся от отвращения, но быстро спросил:

– Ты сказал – согревать своим телом? Но ведь у меня нет тела. Всё это – лишь иллюзия…

«Здесь моё могущество безгранично, – насмешливо сказал Властитель Снов. – Так что для тебя… и для моего слуги тоже всё происходящее вполне реально. И детёныши будут настоящими. Так что, постарайся не сердить Тхума… это в твоих же интересах. Умирать разорванным на части обозлённой полуразумной тварью – не самое лучшее ощущение, знаешь ли. Конечно, я тебя потом оживлю… и всё повторится. Запомни – первый этап твоего наказания закончится, когда из яиц появятся детёныши Тхума».

– А что дальше? – с ужасом спросил Нерогабал.

«Я решу это потом, – невозмутимо ответил Властитель снов. – Поверь, у меня есть масса вариантов. И тебе не удастся сбежать – твоя душа в полной моей власти…»

Нерогабал содрогнулся. А голос в голове замолк, пропало и ощущение чужого присутствия. Зато в зале словно из ниоткуда материализовалось давешнее чудовище со щупальцами. Радостно ухнув, оно ухватило Нерогабала и в этот момент стены зала стали словно оплывать, меняясь. А когда картинка вокруг вновь обрела чёткость, Нерогабал понял, что он оказался в другом месте. Это была просторная пещера, вход в которую был закрыт огромным камнем. Тхум опустил Нерогабала на широкое, довольно мягкое ложе, сделанное из травы и каких-то веток. А потом наследник почувствовал, как в него снова проникает щупальце…

========== Глава 51. В которой Лёнька стесняется, а Нерогабал принимает водные процедуры ==========

– Вернее, с твоей душой, – уточнил Тиверин, отвечая Аннераалу, – Ибо тело я намерен использовать по полной программе. Что ж, у нас есть куда тебя поместить, правда, Арш-пахва?

Шаман кивнул и вновь улыбнулся, показав клыки. Лёнька заметил, что Правитель в одно мгновение стал белее мела, любого другого он бы в этой ситуации пожалел… но не Аннераала. Тот, кто мучил его мать и издевался над отцом, ничего другого и не заслуживал. Даже к Нерогабалу Лёнька не испытывал такой ненависти, как к этому существу. В конце концов, Нерогабал стал таким под влиянием отца, а вот Аннераал с его гордыней, ненавистью к людям и жестокостью к собственным подданным ничего другого и не заслуживал.

Поэтому Лёнька принял участие в обряде, помогая старому шаману своей силой, и спустя четверть часа душа Аннераала отправилась в шар, зачарованный особым образом, а тело замерло неподвижно.

– Хорошо, – улыбнулся Тиверин, – теперь нам нужно завершить то, что задумали.

Он уселся в кресло, приготовившись к новому ритуалу, и Лёнька вновь помог старому шаману своей силой. Ритуал и в этом случае прошёл благополучно, хоть и продолжался немного дольше – всё-таки он, будучи не столь сложным технически, был доступен далеко не каждому именно из-за огромного расхода силы. Если бы не подпитка в лице Лёньки, у Арш-пахвы ничего не получилось бы. Но даже с поддержкой шаман израсходовал слишком много силы, и едва Тиверин, на сей раз в теле Аннераала, открыл глаза и заявил, что всё получилось, Арш-пахва опустился на пол и тихо сказал:

– Ну, мальчики, давайте дальше сами…

Тиверин и Лёнька переглянулись и кивнули. Теперь предстояло обезопасить Арш-пахву и не привлечь излишнего внимания к телу Нерогабала. Таким наследника не должен был увидеть никто из сильных Высших – иначе вся интрига пошла бы насмарку.

Поэтому Лёньке пришлось взять на себя управление неподвижным телом наследника – все должны были видеть, что Нерогабал отправился в свои покои, а уже там Тиверин намеревался погрузить его в стазис и переправить в посёлок Арайя для пущей безопасности, объявив назавтра придворным, что наследник отбыл с очередным заданием отца к вящей славе Изначальных. Учитывая, что Нерогабал часто отсутствовал во дворце, это никого бы не удивило. К тому же, зная крутой характер Правителя, вряд ли кто из Высших осмелился бы задавать уточняющие вопросы.

***

Тшаал и Суршан ожидали вызова в Особую комнату. Правитель и наследник находились в ней уже довольно долго, но это не удивляло Низших. Им было известно, что оба представителя правящей семьи были натурами увлекающимися… и отвлекать их от процесса не стоило ни в коем случае под страхом жесточайшего наказания.

Но наконец пришёл зов от Правителя, и оба Низших служителя Отстойника ринулись на зов. Двери Особой комнаты распахнулись, и глазам их предстала не самая приятная картина. Правитель, как всегда холодный и невозмутимый, сидел в кресле. В другом кресле располагался наследник. Что же касается пленника, он стоял на коленях у ног Правителя, совершенно обнажённый, в ошейнике, от которого тянулась к руке Правителя тонкая, но крепкая посеребрённая цепочка. Чудовище, тоже неподвижно, замерло на коленях поодаль. Наследник же сидел в кресле рядом с Правителем, опустив голову, и выглядел несколько утомлённым. Лицо его было неподвижно, глаза прикрыты, в руке он сжимал бокал с вином, который время от времени подносил к губам.

В Особой комнате царил полный разгром, и оставалось только догадываться, каким образом развлекались здесь Правитель и наследник. Аннераал, заметив вошедших, отрывисто приказал:

– Отведите чудовище в его комнату, хорошенько накормите мясом, не обижайте и не беспокойте. Оно оказалось… полезным.

Тшаал кивнул и осторожно, бочком, стал подбираться к чудовищу, опасаясь, что оно, без пут и ошейника, кинется на него. Заметив его страх, Аннераал расхохотался:

– Не ты, трус! Он!

И указал на Суршана. Тот послушно приблизился к чудовищу и знаком приказал ему следовать за собой. К удивлению обоих Низших, чудовище подчинилось и послушно последовало за Суршаном. А Правитель насмешливо сказал, обращаясь к Тшаалу:

– Приведи здесь всё в порядок, трусливый раб! А мальчишку я забираю с собой в качестве Роэтэ. Как выяснилось, он не так плох, как кажется на первый взгляд… и весьма вынослив. И не забудь сказать Старшему, чтобы дал тебе двадцать плетей за трусость… и ещё кое за что. Наказывать моих пленников могу только я. Ты понял?

– Понял, господин! – упал на колени Тшаал, мысленно благодаря Правителя за неслыханную милость. Ведь предупреждал же его Суршан, что Правитель может приблизить мальчишку к себе… Хорошо, что он приказал дать всего двадцать плетей, могло быть и куда хуже…

Правитель и наследник поднялись с кресел и последовали к выходу. Поднялся с колен и мальчишка, следуя за правителем. Тшаал был без памяти рад, что легко отделался, и вовсе не обратил внимания на то, что походка наследника какая-то… неловкая. И вообще, не его это дело – вмешиваться в дела Высших.

***

К счастью, коридоры дворца были уже пусты – царила глубокая ночь. Только стражи бдили в переходах, да пробегали редкие Низшие-слуги по каким-то важным и неотложным делам. Но вторые старались не попадаться на глаза Правителю и наследнику, а первые просто становились навытяжку с каменными выражениями лиц при виде столь важных особ. Так что дорогу до покоев Правителя заговорщики прошли без приключений, к счастью, Тиверин хорошо знал дворец и шёл уверенно. А Лёнька торопливо следовал за ним, не отвлекаясь ни на что – ведь управление телом Нерогабала отнимало достаточно сил.

Наконец путь завершился. Повинуясь мысленному приказу Лёньки, тело Нерогабала вошло в покои наследника, которые Аннераал тут же запечатал заклятьем. Это никого не должно было удивить – и настоящий Нерогабал частенько поступал так, поскольку не любил, чтобы его беспокоили.

В покоях же Правителя их дожидалось несколько личных слуг, и «Аннераал» приказал:

– Приведите в порядок моего нового Роэтэ и приготовьте для него отдельное место в моей спальне! Быстрее, ибо я утомился и желаю отдыха!

Вышколенные слуги тут же заметались со скоростью полёта мысли, и всё было исполнено в кратчайшие сроки. Обалдевший Лёнька, которого в самое короткое время успели вымыть, высушить и заплести волосы, отполировать ногти на ногах и руках, сделать массаж, покрыть серебристой пастой рожки и причесать особым образом кисточку на хвосте, пригладить особой щёточкой крылья, а также почистить и отбелить зубы специальным зельем, которое заодно и освежало дыхание, как пояснил один из слуг, даже не сопротивлялся. Но вот когда дело дошло до декоративной косметики, парень взвыл. « Аннераал», находившийся в это время в купальне, изволил показаться на этот протестующий вопль. Слуги с ужасом попадали на колени, но на этот раз Правитель был на удивление милостив. Он коротко сказал, что сегодня не намерен брать нового Роэтэ к себе на ложе, а значит, и украшать его излишне не следует, просто приготовить постель. Потрясённые тем, что дело обошлось без наказания, слуги быстренько организовали для Лёньки в углу спальни Правителя что-то вроде низкой неширокой тахты с одеялом и парой подушек. После этого все слуги бесшумно испарились, прикрыв за собой двери, которые Тиверин тут же запечатал заклятьем.

Только потом он посмотрел на красного от злости и смущения Лёньку и перестал сдерживать рвущийся наружу смех. Лёнька сердито засопел, тогда Тиверин подошёл к нему и приобнял за плечи:

– Ну, не сердись… Потерпи ещё немного. У нас тут завтра государственный переворот намечается, так что без тебя никак… Сам подумай, в каком ещё качестве я тебя мог в покои Правителя привести?

Лёнька сердито стряхнул руку … получается, что двоюродного дедушки:

– Да понимаю я всё… Просто противно. Они меня, пока мыли… и всё такое… везде трогали и говорили, какой я красивый. Как я сдержался и на месте их не испепелил – сам не знаю.

– Между прочим, – хмыкнул Тиверин, – они чистую правду говорили. Вон, полюбуйся…

И ехидный родственник подхватил Лёньку за руку и подвёл к огромному зеркалу, украшавшему противоположную стену. Лёнька с удивлением полюбовался на не слишком знакомое, но прекрасное существо, которое глядело на него из зеркала. До сих пор у него не было особенной возможности разглядеть себя целиком, с головы до ног – то возможности не было, то времени. Лёнька отметил, что чёткими, точёными чертами лица он явно пошёл как в папу Лигарота, так и в злобного дядюшку-Нерогабала, а необычный для этого мира цвет волос вкупе с золотисто-рыжими крыльями производил впечатление уж полной нереальности. В голове Лёньки промелькнула игривая мысль о Шан-туле и о том действии, которое молодежь Арайя уклончиво именовала «полетать над горами», получив в организме полный отклик и одобрение. И только тут до Лёньки дошло, что добрые слуги не оставили ему ни ниточки, чтобы прикрыться. Поэтому он ласточкой отлетел от зеркала и замотал бёдра в первую попавшуюся тряпку, которой по случайности оказалось небольшое покрывальце, брошенное слугами поверх одеяла. Расцветочка покрывальца была из серии «вырвиглаз», так что завернувшийся в него Лёнька выглядел донельзя комично. Тиверин, наблюдавший за всей этой сценой, расхохотался ещё сильнее, Лёнька надулся и неизвестно, какой ссорой могло кончиться это недоразумение, как вдруг в окно осторожно поскреблись…

***

Нерогабал с трудом открыл глаза. Всё тело ломило хуже, чем в прошлый раз, а неприятным ощущениям добавились головная боль и тошнота. Увидев над головой скальный потолок пещеры, вспомнил всё, что произошло с ним, и чуть не взвыл от отчаяния. Хотелось разбить себе голову об стену пещеры, но у него было стойкое убеждение, что так просто освободиться ему не удастся – всё начнётся сначала. В душе у него зародилась глухая ненависть к Властителю Снов. Нерогабал чувствовал себя просто игрушкой, бесправной вещью, от которой ничего не зависит. Ему придётся выносить детёнышей Тхума, иначе эта бесконечная пытка никогда не прекратится.

Неожиданно его плеча коснулось что-то прохладное и немного скользкое. Нерогабал шарахнулся, оглянувшись, и увидел рядом Тхума. Тело вспомнило давешнее насилие, и он непроизвольно сжался в комок, опасаясь повторения. Но чудище явно пока не намерено было продолжать свои сексуальные игрища. Щупальца коснулись тела наследника довольно ласково и осторожно, помогая подняться на ноги. Нерогабал, недоумевая, застыл соляным столпом, не понимая, что от него хочет чудище. Щупальца мягко подтолкнули его вглубь пещеры, Нерогабал сделал несколько шагов и увидел исходящую паром лунку, наполненную водой. Очевидно, где-то в недрах пещеры скрывался природный горячий источник, от которого Тхум каким-то образом сумел сделать ответвление.

«Ну, да, – вяло подумал Нерогабал, – он же достаточно разумен для этого». И одновременно с этой мыслью Нерогабал ощутил, насколько он грязен. Долгие сексуальные упражнения с Тхумом явно не пошли ему на пользу. Волосы спутались и слиплись, по всему телу засохла та самая жидкость, которой Тхум столь щедро оделял его. Нерогабал поежился и подумал, что воняет сейчас от него просто отвратительно.