Текст книги "Злая сказка (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Ага… пробормотал Лёнька. – Если это был космический корабль… Возможно, что после катастрофы его оборудование стало работать… как-то не так. Вы ведь заглядывали внутрь, да, Карам?

– Да, – мрачно ответил джинн. – Но мы ничего не трогали, во всяком случае я – точно… К тому же, раздался какой-то противный вой, мы покинули шар, и он тут же закрылся.

– Угу, какая-то сигнализация… на случай проникновения. Вот и сработала, – решил Лёнька и замолк. Желание попасть на плато как можно скорее было всё интенсивнее.

Только вот дорога была отнюдь не лёгкой. Единственным плюсом можно было назвать то, что исчезла вся летающая пакость, бабочки и птицы. Видно, и им было нелегко летать. Потом исчезли змеи и прочие животные. Но идти стало не легче. Сначала путникам пришлось пробираться сквозь бурелом, через который пробивались новые деревья. Старые поваленные великаны не истлели, они словно приобрели железную твёрдость, а уж пробираться по стволам, поросшим лианами и мхом, было удовольствием, мягко говоря, ниже среднего. Но Лёнька обратил внимание, что всё деревья были повалены вершинами наружу, словно от взрыва, эпицентр которого находился внутри круга, образованного поясом из бурелома. Карам на очередной вопрос Лёньки ответил, что и сверху поваленные деревья действительно образовывали почти идеальный круг, центр которого находился на плато.

Лёньке вспомнился Тунгусский метеорит, после падения которого тоже образовался круг из поваленных деревьев, да и обстоятельства падения вроде были схожи. Свидетели-эвенки вспоминали, что злые духи огня «жгли тайгу, валили деревья, кончали оленей». Правда ни о какой радиации в районе Подкаменной Тунгуски он вроде бы не слышал, да и не нашли ничего от того метеорита… С другой стороны – там же сплошные болота, мог и целый звездолёт кануть бесследно. Да и о радиации представления в начале двадцатого века были самые слабые – чета Кюри только начинала проводить свои опыты…. Или эти события просто никак не связаны и являются сплошным совпадением.

Задумавшись об этом, Лёнька продолжал пробираться вперёд по стволам поваленных деревьях. Пару раз он поскользнулся, на третий – содрал кожу с колена и заработал здоровенный кровоподтёк на голени. После этого парень решил подумать обо всех этих странностях в более спокойной обстановке и стал очень внимательным.

Путь через поваленные деревья продолжался, казалось, целую вечность, и когда бурелом кончился, Лёнька вздохнул с облегчением. Как выяснилось – зря.

Сразу за деревьями начиналась полоса выжженной земли. За столько прошедших лет почерневший песок так и не вернул себе свой первоначальный цвет. Стоило только его потревожить, как воздух поднимались целые чёрные тучи. Дышать становилось трудно, в лёгких кололо. Однако Арш-пахва вытащил из поясной сумки несколько простёганных лоскутов ткани и велел завязать лица. А на глаза пришлось опустить прозрачные роговые щитки, как объяснил Арш-пахва, это были чешуйки какой-то гигантской здешней ящерицы, которые она периодически сбрасывала. Идти стало легче, хотя, чем дальше и дальше, тем больше ноги проваливались в песок. Все совершенно вымотались, песчаная полоса казалась бесконечной. Но Арш-пахва подбадривал всех, говоря, что песок скоро закончится, и что осталось только одно, последнее испытание, и начнётся более или менее удобный подъём на плато.

Наконец, закончился и чёрный песок, сменившись небольшими скальными обломками. Преодолев полосу песка, все дружно устроились на отдых. К этому времени дневная жара спала, воздух стал прохладнее. Так что после короткого отдыха все перекусили той едой, что была в мешках, а Карам, ко всеобщему удивлению, слопал ту самую жареную змею, которая пала жертвой проснувшейся Лёнькиной силы – причём прямо так, с чешуёй и внутренностями. Оказалось, для джиннов змеи – особый деликатес. Лёнька только тихо порадовался, что в таком объёме наследие джиннов в нём не проявилось. Жареная змея у него особой брезгливости не вызывала, но и попробовать её у него никакого желания не было, хотя Карам и предлагал кусочек.

Когда трапеза закончилась, Арш-пахва заявил, что нужно идти дальше, иначе они не успеют оказаться на плато до темноты. Идти не хотелось, но оставаться в этом неприглядном месте хотелось ещё меньше. Так что путники вновь начали свой долгий квест.

Некоторое время пейзаж не менялся, но потом послышался какой-то странный гул, и температура воздуха вновь начала повышаться.

– Что там впереди? – спросил Лёнька у Арш-пахвы.

– Огненная река, – вздохнул старый шаман. – Скоро увидишь.

И спустя некоторое время Лёнька действительно увидел. Вся группа путешественников стояла на краю широкой пропасти, откуда-то снизу доносился глухой гул, а жара стала практически невыносимой. Осторожно приблизившись к краю пропасти, Лёнька увидел, что внизу действительно течёт река жидкого огня.

– Но как мы переберёмся на другой берег? – удивился Лёнька. – Перелетим? У нас может не хватить сил.

– Мы вышли немного правее, чем нужно, – сказал шаман. – Давайте пройдём по берегу. Ты сам поймёшь, Льоня, когда мы будем перебираться.

Действительно, пройдя шагов полтораста, Лёнька чуть рот не открыл от удивления. Прямо над пропастью висели в воздухе довольно-таки крепкие и тяжёлые на вид каменные глыбы. Они словно образовывали своеобразный мост с одного берега на другой. Выглядело это, с точки зрения Лёньки, словно ожившая компьютерная игра.

Он поинтересовался у спутников, встречается ли подобное где-то ещё на Изнанке или это нечто уникальное. Шан-туле задумчиво объяснил, что парящих каменных глыб он ещё нигде, кроме этого места, не видал, Арш-пахва только кивнул, а Карам заявил, что никаких таких глыб он, когда в своё время был на плато, не видел.

Лёнька подумал, что его гипотеза с потерпевшим бедствие кораблём пришельцев и вышедшим из строя оборудованием, похоже, получает ещё одно подтверждение. Но перебираться на тот берег нужно было так и так, поэтому парень просто спросил Арш-пахву:

– А они точно нас выдержат?

– Выдержат, – кивнул шаман. – Даже не шелохнутся. Только вот есть одна проблема, Льоня.

– Какая? – поинтересовался парень.

– Дальше ты пойдёшь один, – тихо сказал Арш-пахва. – Нам, Арайя, туда больше нет хода. Думаешь, почему я попросил идти за травой именно тебя? Я мог бы попросить любого из охотников – мне не отказал бы никто. Собственно говоря, когда внук начал болеть, я так и сделал – попросил Мирх-туа сопровождать меня до плато. Один я идти уже не рисковал – сам понимаешь, возраст. Мы с ним дошли до того места, где стоим сейчас, и начали переход… Однако на середине пути нас встретила невидимая стена и в головах прозвучали слова:«Нельзя больше ходить сюда разумным вашей крови. Следующие будут убиты». И после этих слов неведомая сила отбросила нас назад, так что мы оказались у границ наших владений. Более того, Мирх-туа потерял сознание, а когда я смог привести его в чувство, выяснилось, что он не помнит ничего о цели нашего путешествия. Зато я помнил всё. Так для меня была потеряна надежда на исцеление для внука… И когда среди нас появился, ты, Льоня, да ещё и Изменения у тебя начались… Я говорил с духами, и они сказали мне, что ты единственный, кто сможет пройти на плато…

И старый шаман бессильно сгорбился.

– Ты с ума сошёл, Арш-пахва! – возмутился Шан-туле. – А если слова «разумные вашей крови» относились ко всем разумным обитателям этого мира? Льоня погибнет! Почему ты не сказал нам сразу?

– Потому что тогда его отец и Арх-хамир ни за что не отпустили бы Льоню, – вздохнул шаман. – И я понимаю, сам бы не отпустил. Но мой внук умирает, для него красная трава – последний шанс. Я пойму, Льоня, если ты откажешься сейчас… – неожиданно закончил Арш-пахва, сел прямо на землю и закрыл лицо руками.

Лёньку разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, старый шаман поступил, мягко говоря, некрасиво, с другой… он не мог не использовать последний шанс. Лёнька бросил взгляд на противоположный берег. Если он поторопится, то обернётся до темноты – подъём на плато был небольшим. И у Лёньки почему-то было предчувствие, что вся эта авантюра не будет для него фатальной. Ну и ладно.

Парень уселся на землю и начал деловито опустошать свой мешок.

– Ты что делаешь? – спросил Шан-туле.

– Наберу в него красной травы, – коротко ответил Лёнька. – Может, ещё кому поможет.

– Но… – попробовал возразить охотник.

– Справлюсь, – отрезал Лёнька.

– Может, потратишь одно желание? – улыбаясь, спросил Карам. – Тогда я отправлюсь на плато вместо тебя и принесу травы столько, сколько надо. Возможно, меня эти слова и не касаются – я ведь не отношусь к Арайя по крови.

– Нет, – отрезал Лёнька, – у меня такое чувство, что все мои желания мне пригодятся. К тому же ты тоже порождение Изнанки, а я не хочу рисковать. Так что я пойду один. Я не несу крови Арайя и родился в другом мире. Со мной всё будет в порядке. Шан-туле, положи, пожалуйста, мои вещи в твой мешок.

Охотник подошёл к поднявшемуся на ноги Лёньке и тихо сказал:

– Если ты погибнешь – я тоже не буду жить.

– Я запомню, – ответил Лёнька. – И не погибну.

Прикрепив пустой мешок к поясу, он приблизился к Шан-туле и провёл пальцами по его щеке:

– Я скоро вернусь. Не скучай.

А потом развернулся и быстрым шагом направился к краю пропасти, где-то на дне которой клокотала огненная река. Ещё раз оценив на глаз расстояние между глыбами, Лёнька перепрыгнул на ближайшую, помогая себе крыльями. Как и говорил Арш-пахва, глыба даже не шелохнулась. Пробежав по ней, Лёнька прыгнул на следующую, потом на следующую, стараясь быть предельно внимательным и сосредоточенным. Срываться вниз как-то не хотелось, тем более, не факт, что он сможет взлететь. Даже прыгать, расправив крылья, было тяжело.

Четвёртая глыба… пятая… шестая… на этой Лёнька остановился немного передохнуть, так уж получилось, что она располагалась практически точно на середине. Он уже собрался прыгнуть дальше, но тут у него в голове прозвучал холодный голос:

«Разумный. Но другой крови. Похоже, вы нашли возможность обойти мой запрет. Я не буду тебя убивать».

«Вот спасибо, – с облегчением огрызнулся Лёнька. Привыкнув к мысленному общению с Тиверином, он даже не очень удивился и продолжил:

«Ну, я-то разумный… А ты что за хрен с горы? Отвечай по всей форме!»

«Е-Зю-Фью-Ар-18889216, – ответил голос безо всякого удивления. – Я – Мозг».

Лёнька чуть не хлопнулся на задницу от удивления, но всё-таки совладал с собой:

«Мозг? Мозг чего?»

«Я был создан искусственно и запрограммирован на управление лёгким разведывательным судном типа «Странник». Мой экипаж погиб при аварийной посадке. Я давно один. Ты понимаешь меня, разумный?»

«Вполне, – отозвался Лёнька. – Значит, ты что-то вроде компьютера, созданного для управления космическим кораблём. Так?»

«Примерно, – отозвался собеседник. – Только я не механический, а биоконструкт…»

И только тут до Лёньки дошло, что весь этот внутренний диалог ведётся на русском языке.

«А ты откуда знаешь русский?» – удивился он.

«Если ты имеешь ввиду язык, на котором мы сейчас общаемся, то я вытащил знания из твоей головы, – ответил Мозг, – как и образ машины, которую ты называешь «компьютер». Ты явно не отсюда и заинтересовал меня. Приглашаю тебя посетить меня».

Фразы вроде бы строились гладко, но было в них что-то неживое, однако Лёнька решил, что ссориться с инопланетным интеллектом ему не с руки и ответил:

«С удовольствием. Вот только на другой берег допрыгаю. Подожди меня».

«Я тебя перенесу», – спокойно ответил голос.

Лёнька попробовал было возразить, что остальные напугаются, узрев, что он тает в воздухе прямо посреди реки, однако неведомый собеседник уже начал перемещение, и перед глазами у юноши замелькали цветные пятна.

Комментарий к Глава 29. В которой Лёнька идёт в гости

Чёрный песок:

https://im1-tub-ru.yandex.net/i?id=be54818773d1505a2fc49a9112596c25&n=33&h=215&w=323

Огненная река:

http://sf.co.ua/12/12/wallpaper-2474617.jpg

Парящие камни:

http://s61.radikal.ru/i171/1401/39/48145f694afc.jpg

========== Глава 30. В которой Лёнька узнаёт много интересного и оказывается перед выбором ==========

Лёнька попробовал было возразить, что остальные напугаются, узрев, что он тает в воздухе прямо посреди реки, однако неведомый собеседник уже начал перемещение, и перед глазами у юноши замелькали цветные пятна. Потом это хаотичное мелькание прекратилось, и Лёнька оказался в странном помещении, более всего напоминавшем рубку космического корабля, такую, какой её изображают в фантастических фильмах.

Огромный экран во всю стену, большой пульт управления с кучей непонятных значков и мигающих лампочек, три кресла перед ним, центральное выглядело как-то более монументально, возможно, это кресло предназначалось для командира корабля. Но всё это выглядело как-то странно, чуждо… Как-то нечеловечно. Особенно странными выглядели кресла – куда более высокие, чем это потребовалось бы людям, со странными выемками на ручках и очень неудобными треугольными подножками. Особенно странно смотрелась выемка возле каждого из кресел, было особо непонятно, для чего она.

И вдруг Лёнька сообразил – для хвоста. В общем, это его не особо удивило, просто стало интересно, как же выглядели обитатели этого корабля. Вряд ли это была гуманоидная раса. Хотя, кто знает…

Хорошенько рассмотрев рубку, Лёнька понял, что кое-что он заметил не сразу. Чуть в удалении от пульта, в удобной, слабо подсвеченной зелёным светом большой нише стояла прозрачная цилиндрическая ёмкость, формой и размерами напоминавшая бочку из-под солярки. Ёмкость была доверху наполнена полупрозрачной зеленоватой слабо опалесцирующей жидкостью, в которой плавал… плавал…

Когда до Лёньки дошло, что именно он видел, он чуть было не вернул свой обед назад, но, к счастью, сумел сдержать рвотные позывы. В жидкости плавал гигантский мозг, очень напоминавший человеческий, но по размерам значительно его превосходивший. Выглядело это… отвратно. В голове у Лёньки стали возникать самые нехорошие ассоциации, но тут раздался лёгкий треск, и прямо перед нишей возникла полупрозрачная фигура.

«Голограмма!» – сообразил Лёнька.

– Правильно, – отозвалась фигура. – Это голограмма. Правда, на нашем языке это звучит по-другому…

И тут фигура прощёлкала что-то совершенно непроизносимое.

– Так звучит мой родной язык, – невозмутимо пояснила фигура. И беззвучно рассмеялась. А потом добавила:

– А в этой ёмкости, что так тебя напугала – я. Кстати, голограмма показывает, как выглядят разумные моего мира.

Голограмма замерцала, потом стала чётче. Лёнька присмотрелся. Что сказать… Выглядели эти разумные впечатляюще. Защитники, чья внешность была достаточно грозной, тут и рядом не валялись. Больше всего голограмма напоминала динозавра, покрытого бледно-зелёной чешуёй и вставшего на задние лапы. Морда… лицо… существа было вытянутым вперед, с мощными челюстями и костными надбровными дугами. Под ними прятались глаза – полностью чёрные, с щелевидными жёлтыми зрачками. Эти глаза были удивительно живыми и проницательными, где-то на середине головы начинался перепончатый пурпурный гребень, верхние конечности были похожи на человеческие руки и так же пятипалы, но покрыты чешуёй и заканчивались перламутровыми, тщательно отполированными когтями. Руки были очень гибкими, похоже, у этих разумных был не один локтевой сустав, а два. Ноги – достаточно крепкие – были трёхпалыми и тоже заканчивались когтями – куда более острыми и мощными. Длинный хвост с утолщением на конце довершал картину. Облачено было существо в длинные белоснежные одежды, украшенные сложным серебристо-зелёным узором и простые сандалии с ремешками.

– Впечатляет, – с трудом выдавил Лёнька, попутно подумав, что в мире, откуда прилетел корабль, эволюция явно свернула куда-то не туда, сделав предками разумных не млекопитающих, а пресмыкающихся.

– Почему это не туда? – обиделась голограмма. – Возможно, это вы, теплокровные, тупиковая ветвь эволюции.

– Слушай, ты так и будешь копаться у меня в голове? – спросил Лёнька. – У нас не принято. Мне это неприятно.

– Извини, – ответил Мозг без всякого раскаяния в голосе. Впрочем, какие чувства могут быть у машины?

– Я не машина, – обиделся Мозг, – я биоконструкт.

– То есть, для того, чтобы создать тебя, выпотрошили кого-то разумного? Но зачем? – поразился юноша.

– На самом деле, – в механическом голосе появились некие нотки самодовольства, – это величайшее изобретение моей расы. Скажи мне, ведь случается, что рождаются дети с ужасными внешними уродствами и отклонениями, но с нормально развитым мозгом?

– Да, такое бывает, – согласился Лёнька.

– И они обречены на пожизненное страдание, – продолжил Мозг, – ведь часто случается так, что эти внешние поражения неисправимы. Такие несчастные особи способны вызвать лишь насмешки у окружающих. Они не способны быть полезными членами общества, даже если и научатся обслуживать себя.

– Всякое бывает, – вынужден был согласиться Лёнька. – Но они способны вызвать восхищение своей силой духа.

– Я говорю о коэффициенте полезности для общества, – холодно отозвался Мозг, явно удивлённый тем, что кто-то не понимает такой простой и очевидной истины. – Так вот, после того, как незрелые детёныши моей расы появляются на свет, их тщательнейшим образом обследуют. Тех, кто соответствует норме, в дальнейшем обучают, сообразно их склонностям и социальному заказу, чтобы они стали полезными членами общества. Тех же, кто норме не соответствует и не способен в дальнейшем приносить пользу, утилизируют…

– То есть вы убиваете детей? – уточнил Лёнька.

– Незрелая особь не есть личность, – отрезал Мозг. – В избавлении от балласта нет ничего плохого. К тому же в каждой кладке встречается не более двух-трёх таких особей. Это допустимые потери.

– Понятно, – протянул Лёнька, изо всех сил придушив нарастающую откуда-то из глубины неприязнь. – А вот как получаются такие, как ты?

– Очень просто, – ответил Мозг. – Тело, поражённое органически, но с высоким интеллектуальным потенциалом, подвергают операции. Мозг отделяют от тела и доращивают в искусственной среде, попутно давая необходимые знания и развивая интеллект. Бесполезное тело утилизируют, а развитый мозг делается частью сложной системы управления. Чаще всего это космический корабль, но возможны и другие применения. Польза от этого несомненна. Механический интеллект способен лишь просчитывать вероятности. Биоконструкт может решать интеллектуальные задачи любой сложности и выдавать нестандартные решения.

– Но если такие, как ты, умеют находить правильные решения в нестандартной ситуации, как получилось, что этот корабль потерпел крушение?

– Это была диверсия, – отрезал Мозг. – На борту корабля находился Девятый принц династии ЗЗых-хон. Один из мятежников, пробравшийся в экипаж, сумел одурманить меня и изменить программу, рассчитывающую курс корабля. Я почувствовал это и попытался предупредить капитана, но было уже поздно. Мы вошли в Прыжок… и это закончилось трагически. Но я должен восстановить честь Девятого принца.

– Каким образом? – спросил Лёнька.

– Пройди в эту дверь, – уклончиво отозвался Мозг, и, видя, что Лёнька заколебался, добавил. – Не надо беспокоиться. Я не планирую причинять тебе вред. Более того, если ты поможешь мне, я помогу тебе. Ты ведь пришёл сюда за растением, которое местные жители называют «красная трава»? Ты хочешь кого-то исцелить?

– Да, это так, – ответил Лёнька сразу на два вопроса.

– Договоримся так, – заявил Мозг. – Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Более того, ты сможешь выращивать «красную траву», и за ней не придётся добираться так далеко.

– Но для этого не придётся причинять кому-то вред? – быстро спросил Лёнька.

– Нет, – отрезал Мозг. – Ну, так что? Ты согласен? Поверь, если ты не поможешь мне, в моих силах уничтожить и тебя, и твоих спутников. Они ведь ждут тебя, я знаю…

Лёнька только зубами скрипнул, но выхода, похоже, не было.

– Я сделаю всё, что в моих силах, – сказал Лёнька. – Но я, право, не знаю, чем смогу помочь тебе.

– Сможешь, если захочешь, – отозвался Мозг. – Я тебе всё объясню. Немного позже. А сейчас – пройди всё-таки в эту дверь.

В одной из стен рубки бесшумно открылось высокое овальное отверстие, откуда потянуло странным холодом. Лёнька шагнул вперёд и оказался в довольно большом помещении восьмиугольной формы без окон. Стены помещения были отделаны серебристо-серым металлом. Восемь прозрачных саркофагов стояли в нём на металлических постаментах, образуя круг. В центре круга находился ещё один постамент – более высокий, украшенный вязью каких-то странных символов. На нём стоял ещё один саркофаг, богато украшенный.

– Это экипаж нашего корабля, – сказал Мозг, и в механическом голосе прозвучала печаль. – Это те, чьи тела удалось извлечь и поместить в саркофаги. Остальные сгорели. А тело гнусного предателя я уничтожил сам. А в центральном саркофаге находится тело Девятого принца. Посмотри на него. Не правда ли, он величественен и прекрасен?

Лёнька медленно приблизился к саркофагу и заглянул в него через прозрачную крышку. В нём, на белом бархате лежал здоровенный ящер с золотисто-коричневой чешуёй и золотым гребнем. Ящер был облачён в какое-то подобие военного мундира с золотыми эполетами на плечах. Зрелище было… запредельное. Лёнька постарался не шарахнуться, просто опустил голову и плавно сделал шаг назад, сказав:

– Да, принц воистину величественен.

Лёньке с трудом удалось подавить нервный смешок, но Мозг, по счастью, принял всё за чистую монету.

– Вижу, что ты проникся его величием. Вернись обратно и присядь. Я расскажу тебе, как ты сможешь мне помочь.

Лёнька вернулся в рубку, но сесть в кресло как-то не рискнул. Уж больно громоздкими и неудобными они выглядели. Мозг, видя колебания парня, вырастил прямо из пола губчатое цилиндрическое сиденье, подходящее Лёньке по росту.

Лёнька сел и приготовился слушать. Мозг же немедленно начал говорить.

– Я застрял на этой планете на долгие столетия. Но мне необходимо вернуться домой и вернуть тела погибших. Девятого принца наверняка считают дезертиром и изменником, я должен вернуть его доброе имя.

– Но ведь так много прошло времени… – поразился Лёнька.

– Это неважно, – отрезал Мозг. – Наша раса живёт долго, и незапятнанная честь Рода много значит для нас. Я должен вернуться.

– Я… я понимаю… – сказал Лёнька.

– Так вот, – продолжил Мозг. – Мне необходимо попасть домой. За долгие века я сумел восстановить техноботов и починить корабль. Сейчас он готов к полёту, но… есть одна деталь, с которой ты мне и поможешь.

– Но я ничего не понимаю в космических кораблях, – возразил Лёнька. – Я вообще только в школе учился…

– Это неважно, – отозвался Мозг. – Видишь ли, для полёта необходима энергия. Её источник сейчас почти иссяк. И только ты можешь зарядить его.

– Я что, батарейка, что ли? – возмутился Лёнька. – Как я могу зарядить источник?

– Видишь ли, – невозмутимо продолжил Мозг. – Источником энергии служило то, что в этом мире называют силой. Весь экипаж – в той или иной степени обладал способностями, которые могли при необходимости подзаряжать источник. Но увы… Они все погибли. Накопленной в источнике силы хватило на ремонт… на поддержание систем корабля в экономном режиме… Но на полёт этого не хватит. Нужна подзарядка. Я надеялся, что местные разумные смогут помочь мне, для того и создал на плато особый мир с красной травой, панацеей от всех болезней. И разумные стали появляться. Они действительно обладали силой, но эта сила была несродственна той, которая требовалась для подзарядки. Я ждал долго, проверял много раз и понял, что мне не повезло. Уже хотел закрыть плато от всех разумных и перейти в режим консервации. Оставалось только надеяться, что меня когда-либо обнаружат. Но эта надежда была крайне слабой. И тут появился ты. Твоя сила – другая. Она подходит для моего источника. Ты помогаешь мне – подзаряжаешь источник, и я улетаю, а я помогаю тебе, оставив красную траву. С помощью её ты сможешь излечить всех, кого пожелаешь, и даже вернуть разум безумным. Красная трава уникальна, и я передам тебе секрет её выращивания. Ну, как, тебя устраивает такая сделка?

– Я могу немного подумать? – спросил Лёнька, в принципе, уже зная, каким будет его ответ.

========== Глава 31. В которой Лёнька и Мозг выполняют договор ==========

– Я могу немного подумать? – спросил Лёнька, в принципе, уже зная, каким будет его ответ.

– Можешь, – согласился Мозг. – Но я хочу, чтобы ты помнил – от твоего решения зависит не только твоя, но и жизнь и благополучие тех, кто пришёл с тобой. Ну, и о красной траве в этом случае и речи быть не может.

– Это шантаж, – вздохнул Лёнька.

– Это жизнь, – отрезал Мозг. – Я осознаю, что ни ты, ни те, кто с тобой пришел, не виноваты передо мной, и это входит в противоречие с моими моральными установками. Но у меня благородная цель – я должен вернуть доброе имя Девятому принцу династии ЗЗых-хон.

«Угу, – мрачно подумал Лёнька, – цель оправдывает средства. Где-то я это уже слышал…»

Затем Лёнька задумался о грядущих нерадужных перспективах. Во-первых, самому помирать как-то не хотелось, во-вторых, он не хотел смерти ни Шан-туле, ни Арш-пахве, ни Караму. Ну, и наконец внук Арш-пахвы так и не дождётся исцеления – угаснет от своей хвори. То, что Мозг мог выполнить свою угрозу, Лёнька не сомневался. Ведь сумел же перетащить его, Лёньку, прямо в корабль. Да и все нарушения законов физики типа невозможности летать наверняка на его совести. Так что выход был один – соглашаться. Правда, неизвестно, чем ему, Лёньке, лично грозит подзарядка источника. Останется ли он жив? Не потеряет ли свою новообретённую силу? Будет ли Шан-туле так же любить его после этого?

Последняя мысль была настолько неожиданной, что Лёнька растерялся. С какой стати он вдруг подумал о Шан-туле? Парень встряхнулся и заставил себя собраться. Ну, жил он как-то без силы до этого, и дальше проживёт. Крылья ведь у него не отвалятся, летать сможет. Да и три желания при нём остаются, так что рассчитаться с Высшими у него возможность будет. А если Шан-туле любит по-настоящему… он всё поймёт.

На душе стало неожиданно спокойно, и Лёнька твёрдо сказал:

– Я согласен.

– Вот и молодец, – заявил Мозг. – Иди по стрелке.

– По ка… – начал было Лёнька, но тут же замолчал, увидев, как возле его ног на полу засветилась тонкая красная линия. Стрелка пробежала от ног парня к противоположной стене и уткнулась в неё. Кусок стены сместился, возник такой же овальный проход, как и в первый раз. Стрелка нырнула туда, и Лёнька сделал шаг вперёд.

Стрелка заструилась дальше, и Лёнька двинулся за ней, постепенно ускоряя шаги и минуя одну за другой открывавшиеся овальные двери. Несколько раз ему пришлось спуститься по очень неудобным лестницам со слишком высокими ступеньками. Если бы не крылья, которые удавалось расправить в нужный момент, Лёнька бы уже не один раз навернулся.

Наконец, пройдя весьма большое расстояние и удивившись тому, насколько велик корабль, Лёнька оказался у цели своего путешествия.

Это был довольно большой зал округлой формы, отделанный каким-то сияющим материалом. Зал был практически пуст, если не считать нескольких небольших постаментов, как раз под рост высокорослой команды. Постаменты образовывали полукруг, а прямо перед ними висела в воздухе сфера примерно метрового диаметра. Сфера была угольно-чёрной, только кое-где мелькали слабые красные просверки.

– Видишь, как мало осталось в ней силы? – прозвучал голос Мозга из-под потолка. – Когда она почернеет совсем – сила иссякнет. Ты должен подзарядить её.

– Погоди, – сказал Лёнька, чьё внимание неожиданно привлёк ещё один предмет, на который он первоначально не обратил внимания. – А это что такое?

Предмет был расположен в той части зала, которая была затемнена. Сразу за сферой и на максимальном удалении от Лёньки. Этот предмет был очень похож на саркофаги, в которых располагались тела погибших, но этот саркофаг был словно впаян в постамент из чёрного камня, по которому бежали красные и голубые огоньки. Странно, но этот предмет сразу же вызвал у Лёньки отчётливое чувство омерзения.

– Ах, это… – холодно отозвался Мозг. – Здесь заключён предатель, осмелившийся покуситься на экипаж моего корабля и Девятого принца. Здесь он заключён мною на все прошедшие века и до сих пор испытывает ужасные муки… Постоянно… Всегда…

– Но ты же сказал, что убил его… – удивился Лёнька.

– Нет. Я сказал, что расправился с ним. Предательство – это худший из грехов. И он платит за это. Платит уже долгие годы, – в механическом голосе Мозга прозвучало злорадство. – Ты можешь подойти и оценить красоту моего замысла.

Лёнька подходить не хотел, он не любил смотреть на чужие мучения, но какая-то сила сама подвела его к саркофагу. Лёнька заглянул в него. Внутри извивался и корчился ящер с чешуёй шоколадного цвета и серебристым гребнем. Его обвивали крепкие путы, к рукам и ногам были подключены какие-то трубки, заполненные разноцветной жидкостью. Глаза ящера были зажмурены, лицевые мышцы подёргивались, словно от ударов током.

– Что это за трубки? – хрипло спросил Лёнька.

– Это особые растворы, – в голосе Мозга неожиданно прозвучало явное злорадство. – Они поддерживают жизнь в этом ничтожном теле. К тому же мерзкий предатель обладал немалой силой. Его муки помогали подзаряжать источник, но сейчас его сила почти иссякла. Но после того, как ты зарядишь источник, это перестанет быть проблемой.

В это время ящер дёрнулся в очередной раз и неожиданно открыл яркие фиолетовые глаза с золотистой полоской зрачка.

«Помоги, чужой, помоги! – прозвучало в голове у Лёньки. – Пусть я умру, и мои муки наконец-то прекратятся!»

После этого глаза ящера закрылись вновь, и по телу прошла очень сильная судорога. Лёньке стало почти физически больно, когда он представил, какие муки испытывал это несчастный разумный неисчислимое количество лет.

– Ты можешь подарить мне его? – неожиданно спросил Лёнька.

В ответе Мозга прозвучало откровенное злорадство:

– Хочешь живую игрушку? А что, вполне могу. Но тогда ты не получишь красную траву.

Лёнька похолодел. Ящера-предателя почему-то было до ужаса жалко. Но красная трава… Что скажет Арш-пахва, если он вернётся без неё, обрекая на гибель его единственного внука? И тут Лёнька в полной мере проникся душевным состоянием Маргариты, которая просила Воланда простить несчастную Труду, а в ответ услышала, что может потребовать только одно… Правда, Воланд и его свита, в конце концов, сжалились над Маргаритой, только вот Лёнька сильно сомневался, что Мозг способен на этакое всепрощение. Пытать живое разумное существо несколько веков… А что ждёт этого беднягу дальше… А что, если… и Лёнька как можно более равнодушным тоном произнёс: