Текст книги "Злая сказка (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Все эти раздумья проносились в его голове, пока, скрытый чарами невидимости, он следовал по тому пути, который задавал поисковый камень, активированный кровью Льони. В отличие от Изначальных и Арайя джинны легко могли перемещаться по воздуху, даже не имея крыльев, и путь, проделанный Карамом занял несколько часов – гораздо меньше, чем если бы он просто бежал через лес.

Джинн осторожно приземлился на краю небольшой полянки, на которой находилось весьма странного вида жилище, больше всего напоминавшее кучу камней. На полянке паслась злобная чёрная тварь, с виду напоминавшая лошадей человеческого мира, вот только Карам сразу понял, что перед ним нерг, а уж когда тварь, ловко дёрнув головой, зажевала какую-то пробегавшую по полянке мелкую зверюшку, Карам убедился в этом окончательно и поблагодарил силу за то, что эта тварь хоть и чувствует силу под любыми чарами невидимости, но джинна распознать не сможет. Слишком давно его народ исчез из этого мира. Джинн продолжал рассматривать странный дом, всё больше убеждаясь, что охранных чар на него наложено больше, чем на сокровищницу Владыки джиннов, но, по счастью, все чары были специфическими, и, как и нерг, не реагировали на него. А уж в том, что он сможет проникнуть в жилище, Карам не сомневался.

Другое дело, что ему это страшно не хотелось делать. От дома так и разило жуткой запретной силой, той силой, которая была враждебна детям Огня. Это была сила земли, но не та сила, что заставляет травы и цветы тянуться вверх, наливаться плоды и пробиваться наружу сладкие родники. Эта сила позволяла поднимать мёртвых, делая их нежитью, подчинять себе тела и души мёртвых и живых. Только малая толика джиннов решалась следовать этой силе, дававшей дивное могущество. Но постепенно она сводила с ума своего владельца, делая его жестоким чудовищем. И джинн понимал, что один из родственников Льони уже сделал по этому пути не один шаг.

Чёрная тварь неожиданно прижала уши, забила копытом по земле и издала жутковатый визг. А потом понеслась прямо на стоящего за деревом невидимого джинна. Тот от неожиданности взлетел по стволу и устроился на толстой высокой ветке. Нерг, однако, не вернулся на прежнее место. Он стал нарезать круги вокруг ствола, злобно фыркая и тряся роскошной гривой. А потом снова издал жуткий визг. Неожиданно в куче камней образовалась щель, превратившаяся во вход, и на поляну вступил прекрасный золотоволосый Высший Изначальный.

– Балуй, Сумрак! – сказал он, и нерг тут же подлетел к хозяину, ластясь изо всех сил. Изначальный улыбнулся:

– Застоялся, мой хороший? Бесишься? Что ж, давай побегаем!

А потом обернулся ко входу в дом и крикнул:

– Сахель! Седло и узду!

Из жилища показался ещё один, совсем юный Изначальный. Низший… Нет… Карам пригляделся. Ага, на мальчишку наложены чары сокрытия внешности, очень сильные чары, хотя сейчас они уже начали разрушаться. И если они полностью спадут, то мальчишка будет очень похож на старшего Изначального. Но кто и почему наложил на него эти чары? Об этом стоило подумать, но, определённо не сейчас. А ещё на мальчишку было наложено мощное заклятие подчинения – похоже, он и дыхнуть лишний раз не может без разрешения старшего. Плохо… К тому же Карам, хорошенько рассмотрев потоки силы старшего Изначального – джиннам такое было доступно – понял, что именно он владеет той самой враждебной силой. И что эта сила уже начала подчинять его, превращая в чудовище.

«Странные какие-то у маленького хозяина родственники, – подумал джинн. – Хорошо, что он совсем другой».

Между тем старший Изначальный принял из рук младшего седло и уздечку и быстро оседлал и взнуздал нерга. А потом, вскочив в седло, сказал младшему:

– Ты не должен печалиться, Сахель. Я сделал это для твоего же блага, чтобы ты не натворил глупостей.

– Да, господин, – грустно отозвался мальчишка.

– Впрочем, можешь накормить нашего гостя. И принеси ему что-нибудь тёплое – в подвале холодно. Он плохо выглядит, я не хочу, чтобы он простудился и заболел.

– Но, господин, цепь… – сумел как-то возразить мальчишка.

– Я не сниму её, и не смей мне перечить!

– Да, господин, – покорно кивнул мальчишка.

– А когда я вернусь – будь в моей постели и улыбайся! Приказываю тебе быть весёлым и довольным! Улыбнись же!

Мальчишка покорно улыбнулся. Жутковатое это было зрелище, но старший изначальный был удовлетворён:

– Вот так! И впредь будь весёлым! Ступай же и выполняй, что велено!

– Да, господин, – в третий раз повторил мальчишка.

Высший ударил нерга пятками по бокам, тот взвился свечой, злобно завизжал и стремительно ускакал с поляны со своим жутковатым наездником.

А мальчишка отправился к входу в жилище. Он продолжал улыбаться, но по щекам его текли слёзы.

А Карам, пользуясь тем, что младший Изначальный остался один, невидимый проскользнул за ним в жилище. Он не сомневался, что отец Льони где-то здесь.

========== Глава 37. В которой Сахель расстроен, Нерогабал доволен, а Лигарот удивлён ==========

Сахель, проводив хозяина, отправился назад, в дом. На душе было горько. Он согласился помогать Нерогабалу, надеясь на то, что в душе хозяина сохранилось ещё хоть что-то хорошее. Да и, по правде сказать, Сахель влюбился в нового хозяина больше жизни. Нерогабал был так прекрасен… и относился к Сахелю лучше, чем кто-либо в этой жизни, кроме маленького братишки и Лашьяма. И Сахель начал питать робкую надежду, что он Нерогабалу не безразличен. Он просто потерял голову от любви, потерял настолько, что согласился участвовать во всей этой авантюре с обменом телами. Нерогабал ведь обещал, что когда всё закончится, он вернёт душу Лашьяма на место и отпустит его, да ещё и вознаградит. Сахель поверил. Поверил, потому что хотел верить. И хотя он не особо понял, зачем Нерогабалу нужно найти в лесу затерянный посёлок ужасных злобных тварей, но был готов на всё, чтобы помочь любимому.

Действительность оказалась другой. Ужасные, злобные твари, о которых рассказывали жрецы Меркеля, оказались добрыми и приветливыми существами, которые выходили их с Нерогабалом, найдя в лесу. И сам посёлок… Сахелю удивительно понравилось там, в огромном лесу, где каждый жил так, как хотел, но твёрдо помнил о помощи другим. Арайя никого не осуждали, не издевались и не преследовали. Там на душу Сахеля снизошёл такой потрясающий покой, которого он не испытывал никогда в жизни.

Но длилось это недолго. Оказалось, что Нерогабал хочет похитить бежавшего брата и вернуть его, сделав своим… во всех смыслах. Сахель не смел ревновать, но это казалось ему неправильным. Видно же было, что Лигарот вполне счастлив и не желает другой жизни. К тому же неожиданно оказалось, что в посёлке есть ещё одно существо, которое пролило свет на тайну рождения Сахеля. Шок от общения с деревянной куклой, в которую вселился дух его деда Тиверина, у юноши был таков, что Лигароту пришлось отпаивать его настоем какой-то травы. Но Сахель сумел это принять, а вернувшись из дома Лигарота в гостевой дом, попробовал поговорить со своим любимым. Он стоял перед ним на коленях, он умолял оставить его дурную затею, а под конец предложил остаться в посёлке и жить вместе с Арайя.

Нерогабал лишь презрительно усмехнулся, но ничего не сказал. Он ушел спать в другую комнату, а Сахель полночи проплакал, а потом вышел на плетеную веранду гостевого дома, вдыхая свежий предрассветный воздух, чтобы немного прийти в себя. Когда же он возвратился в свою комнату, его уже ждал Нерогабал. Он улыбнулся, распахнул объятья и сказал, что пришёл мириться. Обрадованный этим, наивный мальчишка бросился в объятия любимого, и тут на его шею опустилась какая-то плетёная верёвочка с подвешенной к ней подвеской. Сахель тут же замер, не в силах пошевелиться, а Нерогабал зло усмехнулся и заявил:

– Ты не хотел по-хорошему помогать мне? Значит, будет по-плохому.

Нерогабал сжал что-то в руке, и тело Сахеля пронзила чудовищная боль. Но он не мог издать ни звука. Он даже дышать не мог и начал задыхаться, в глазах потемнело, грудь сдавило, словно обручами. Сахелю показалось, что вот-вот он умрёт, и он отчаянно взглянул на Нерогабала, прощаясь. Даже сейчас он не мог перестать его любить.

Неожиданно в глазах Нерогабал что-то промелькнуло, и чудовищные тиски прекратили сжимать грудь. Сахель судорожно задышал, а Нерогабал довольно мягко произнёс:

– Это всё для твоего же блага.

С тех пор Сахель превратился в послушную куклу Нерогабала. Он не мог ослушаться ни одного его приказа, как ни пытался сопротивляться им. Именно благодаря Сахелю Нерогабал в облике Лашьяма стал вхож в дом Арх-хамира, жениха Лигарота. Правда, Лигарот и Тиверин начали что-то неладное чувствовать, поэтому Нерогабалу пришлось действовать быстро. По его приказу Сахель накинул на шею Лигарота амулет, подобный тому, что уже был на нём. Под воздействием амулета Лигарот покинул защищённый дом Арх-хамира и оказался в нужном месте, откуда Нерогабал смог активировать амулет переноса… Так Лигарот оказался в плену. В подвале. На цепи.

Нерогабал был доволен. В первую ночь после возвращения он был с Сахелем и не был жесток. Тело Сахеля испытывало удовольствие, а душа разрывалась на части. Ему было жаль Лигарота, он хотел посильно облегчить его пребывание в плену, но Нерогабал запретил ему даже приближаться к двери в подвал. Этого запрета Сахель ослушаться не мог, к тому же, когда Нерогабал вернул своё тело, он не отпустил Лашьяма, как обещал, а погрузил в стазис. И зарылся в свитки в библиотеке. В те самые свитки и книги, от которых фонило чужой враждебной силой. В этих старых документах упоминались жертвоприношения разумных, и Сахель понял, что тот, кого он любил, не собирается отпускать Лашьяма. Он принесёт его в жертву.

Сахель в очередной раз попытался поговорить с Нерогабалом, но тот не стал его слушать. Избил и изнасиловал. Потом, правда, выходил и довольно мягко попросил не противоречить ему, сказав, что когда всё закончится, сделает его своим Роэтэ и поселит в гареме. В другое время Сахель был бы счастлив, но теперь… Теперь он понимал, что за такое счастье ему придётся заплатить своей душой. Погубить сразу двоих ради призрачной надежды на счастье – на такое Сахель был не согласен. И он всерьёз стал обдумывать возможность уйти из жизни. Нерогабал запретил ему причинять вред себе, но ведь можно же как-то обойти этот приказ.

Он не мог помочь ни Лашьяму, ни Лигароту, но Нерогабал неожиданно смягчился и разрешил накормить пленника и отнести ему тёплые вещи. Сахель обрадовался возможности хоть как-то помочь пленнику и с горечью подумал, что Лигарот сейчас видит в нём только жалкого гнусного предателя. Но это неважно. Если он может оказать какую-то помощь – он её окажет.

И Сахель вошёл в дом, аккуратно прикрыв за собой дверь. Он был настолько погружён в свои невесёлые мысли, что даже не заметил, что дверь в дом закрылась медленнее обычного.

***

Нерогабал скакал по лесу, наслаждаясь скоростью и свободой. Он ничего не боялся – с таким верховым животным, как нерг, на него не решились бы напасть никакие хищники. Застоявшийся Сумрак стрелой летел вперёд, легко перескакивая препятствия или обходя их. Ветер бил в лицо. Жизнь была прекрасна. Скоро, очень скоро он получит всё, что пожелает.

Наконец Сумрак замедлил свой бешеный бег, и Нерогабал остановил нерга, ласково потрепав по вспотевшей шее:

– Набегался, мальчик? Ну, отдохни немного.

Сумрак извернулся и ласково куснул хозяина за запястье. Нерогабал соскочил с нерга, и тот, фыркая, отправился вперёд, выведя хозяина на берег лесного озерка. Нерг по-особенному вопросительно фыркнул, и Нерогабал сказал:

– Искупайся, если хочешь.

Сумрак согласно и коротко взвизгнул, и Нерогабал расседлал его. Нерг тут же кинулся в озеро, подняв фонтан брызг. Купаться он обожал.

Нерогабал некоторое время с улыбкой наблюдал за резвящимся нергом, а потом достал из поясной сумки нечто, очень напоминающее птичий скелет с привязанным к лапе мешочком. Когда он приложил к костяному черепу перстень, украшавший его безымянный палец, тот задвигался и взлетел на плечо Нерогабалу. В пустых глазницах загорелись красные огоньки. Нерогабал пробормотал несколько слов, скелет птицы расправил кости, когда-то бывшие крыльями, их окружила призрачная сероватая дымка, и жутковатый вестник взвился в воздух и полетел куда-то вглубь леса.

Нерогабал удовлетворенно улыбнулся, быстро скинул одежду и присоединился к дурачащемуся в озере нергу, встретившему хозяина радостным визгом.

***

Лигарот очнулся от тяжёлой, вязкой дремоты и попытался сесть. Звякнула цепь, и он поморщился. Ощущение холода не проходило, и Лигарот понимал, что это цепь продолжает высасывать его силу. Ему несколько раз удавалось создать небольшой резерв, но развивающемуся малышу требовалось всё больше и больше. Лигарот отдавал всё, что мог, но этот холод обозначал, что малышу недостаточно того, что он получал от отца. Значит, ещё несколько дней пребывания на цепи – и малыш погибнет. Лигарот и сам был истощен почти до предела. Брат надеялся сломить его волю холодом и голодом, отчего-то желая, чтобы Лигарот согласился «добровольно»… Но Лигарот не мог пойти на это – новая жизнь, зародившаяся в нём, означала, что он верен совсем другому мужчине. Произнести слова отречения от него, хоть и под давлением, Лигарот не мог. Соглашаясь принадлежать другому, он мог убить своё дитя. Сила – слишком тонкая и могущественная вещь, чтобы шутить с ней, и Нерогабал глуп, если не понимает этого, а расплата будет ужасной.

Лигарот медленно встал, осторожно расправил одежду и поморщился. Он всегда был очень чистоплотным, и сейчас невозможность вымыться или сменить одежду угнетала не меньше постоянного голода. Он распустил длинные золотистые волосы, кое-как привёл их в порядок пальцами и вновь заплёл косу. Потом сделал несколько последних глотков из кувшина, только раздразнивших жажду. Цепь продолжала обжигать холодом, и Лигарот прислушался к себе – как там малыш? Неожиданно откуда-то изнутри поднялась волна чистого, неоформленного тепла. Цепь сразу же перестала обжигать. Лигарот потрясённо погладил абсолютно плоский живот и вновь получил тёплую волну в ответ.

– Малыш? – потрясённо прошептал он. – Малыш?

В ответ пришла ещё одна тёплая волна.

– Каким сильным ты будешь… – прошептал Лигарот. – Совсем как Льоня…

Лигарот проверил свой резерв. Странно, он не убавился, а словно прибавился. Лигарот стал осторожно, по каплям отдавать силу малышу, но она возвращалась к нему, и не просто возвращалась – росла. К тому же, цепь по-прежнему не обжигала, словно не могла тянуть эту новую силу. Как же так?

– Молодец, малыш, – Лигарот погладил живот, – помогаешь папе. Потерпи немного, нас разыщет твой второй отец… и всё наладится.

В ответ пришло тепло и спокойствие. Лигарот был потрясён – похоже, что его поняли. Он улыбнулся и начал прохаживаться по камере. Нужно двигаться… и думать. Нельзя сдаваться. Он должен защитить своего малыша.

Спустя некоторое время скрипнула дверь. Тихо, опустив глаза, вошёл Сахель, который нёс в руках поднос с едой. Лигарот судорожно сглотнул. Всё это время он пил только воду и чувствовал, как медленно слабеет, хотя большого голода не испытывал. А сейчас почувствовал, насколько голоден.

Сахель поставил поднос с едой на лавку у стены и тихо сказал:

– Поешь. Только не ешь сразу всё, а то плохо будет.

– Я знаю, – ответил Лигарот и, присев рядом с подносом, отломил кусок аппетитной поджаристой булочки.

– Прости меня, – всхлипнул Сахель, – я не могу помочь тебе. Я…

Лигарот кивнул. Он не питал к Сахелю вражды – мальчик виноват лишь в том, что полюбил не того… А сейчас он и вовсе под заклятьем и нарушить приказ брата просто не может.

Между тем Сахель развил бурную деятельность. Пока Лигарот медленно ел, он прибрался в комнате и унёс вонючий сосуд, в который пленнику приходилось справлять нужду. Потом приволок пушистый ковёр, который постелил на пол, низенький столик и несколько ковровых подушек. Потом несколько одеял, кувшин с водой и чистую одежду.

– Сними эту, я постираю, – предложил он.

Лигарот съел примерно треть с подноса и сказал:

– Спасибо тебе. Жаль, что нельзя помыться.

Сахель кивнул, поставил поднос на столик и вернулся с тазом, кувшином тёплой воды и полотенцем.

– Вот, хотя бы так… – тихо сказал он.

Лигарот скинул одежду и стал мыться тёплой водой из тазика. Даже это ему сейчас казалось райским блаженством, да и настроение стало лучше после еды. Обмывшись, он взял полотенце и начал вытираться. И не сразу заметил, что Сахель замер, уставившись на его живот, а на лице парнишки отпечаталось величайшее потрясение.

– У тебя будет дитя… – наконец выдал Сахель. – Но ведь так не бывает…

– Ты должен молчать об этом! – угрожающе прошипел Лигарот, прикрывая живот руками. Как мальчишка догадался о его величайшей тайне, он так и не понял – с виду живот выглядел как обычно.

– Я постараюсь… – прошептал Сахель. – Но если господин спросит меня, я не смогу не ответить…

– Я понимаю, – ответил Лигарот. – На тебе амулет и подчиняющее заклятье. Но ты должен молчать. Нерогабал убьёт моё дитя, если узнает о нём.

У Сахеля задрожали губы, он поднёс руки к лицу и отчаянно зарыдал.

И в этот момент от двери донёсся незнакомый голос:

– Не волнуйтесь, мальчики, я постараюсь помочь вам…

========== Глава 38. В которой Лёнька получает послание, а Карам дарит надежду ==========

Внимание, пока не бечено!

Когда вся компания наконец-то прилетела в посёлок, тот напоминал кипящий котёл. Обычно спокойные и доброжелательные Арайя не могли невозмутимо заниматься своими делами. Они собирались на открытых верандах, возмущённо обсуждая произошедшее и от души сочувствуя и похищенному Лигароту, и страдающему от потери любимого Арх-хамиру, и Тиверину, которого, кажется, совсем подкосило предательство внука, и Лёньке.

Арайя были готовы все вместе вернуть похищенного, только вот где его искать? Рассказ Лёньки о том, что он послал на поиски отца джинна, немного успокоило растревоженных обитателей посёлка, но всё равно все были в напряжённом ожидании.

Лёнька сразу же по прибытии постарался устроить Уралмаша как можно лучше, а Арш-пахва заявил, что сразу же, как только сварит необходимое зелье из красной травы и напоит внука, займётся здоровьем ящера. Уралмаша устроили в гостевом доме, напоили и накормили, и он вновь уснул. Лёнька забеспокоился, но Арш-пахва пояснил, что во сне к ящеру возвращается сила, и, с помощью его зелий, он скоро будет совсем здоров и силён как раньше.

Что же касается Ланеша с его котятами, то все дети и подростки просто влюбились в белоснежных малышей, а заодно и в их хозяина. И только строго сдвинутые брови Арш-пахвы, который сразу же увёл Ланеша в свой дом вместе с его питомцами, спасло и того, и других от умилённого затискивания. Помощь в уходе за малышами Арш-пахва поручил младшему из своих учеников – Мар-кири, который ещё не вышел из детского возраста. Помянутый Мар-кири надулся от важности за такое самостоятельное поручение и, пока шаман не видел, показал расстроенным детям и подросткам, от которых увели такую замечательную живую игрушку, страшнейшую рожу, приставив пальцы одновременно к глазам и к носу, растянув их, и оскалив клыки. Получилось реально жутковато, и Мар-кири огрёб кучу протестующих воплей и подзатыльник от Арш-пахвы, после чего моментально принял вид пай-мальчика и исчез в жилище шамана.

Лёнька, наблюдавший всю эту сцену, невольно прыснул со смеху, но тут же погрустнел, а подошедший Шан-туле обнял его, накрывая крыльями, и прошептал в ухо:

– Будь терпелив, Льоня, и не расстраивайся раньше времени. Карам вернётся. Мы непременно освободим твоего отца.

– Нам всем нужно поесть и отдохнуть, Льоня, – тихо сказал Арх-хамир. – Пойдём домой. Шан-туле, ты с нами?

Охотник кивнул, и все трое отправились в жилище Арх-хамира, где кто-то из подростков уже накрыл на стол, принеся общественной еды. Тиверин сидел в комнате Лигарота, на его постели. Голова его была опущена, деревянные ручки прижаты к кукольному лицу, от этой позы веяло таким отчаянием, что Лёньке вновь стало больно.

– Тиверин, – окликнул он, – Тиверин, как ты?

«Плохо, Льоня, – прозвучал в голове ответ, – это я виноват. Я думал, что мой внук чист и не может замыслить плохого… Я ввёл его и его друга в этот дом… Я раскрыл перед ним свою душу… А он…»

– Послушай, – тихо сказал Лёнька, – ты не виноват. Мы все были обмануты. Я думаю, что тот спутник Сахеля… Как его… Лашьям… Думаю, что это был Нерогабал. И он подчинил себе Сахеля так, что тот просто не мог сопротивляться. Так что твой внук не злоумышленник, а жертва. Понимаешь?

«Ты хочешь утешить меня?» – мысленная речь Тиверина зазвучала как-то… бодрее.

– Нет, я в самом деле так думаю, – ответил Лёнька. – Я видел Сахеля только один раз, и он показался мне хорошим, чистым мальчиком, а вот при взгляде на его спутника я почувствовал странное беспокойство, но потом решил, что слишком накручиваю себя. Так что я виноват не меньше.

«Это беспокойство чувствовали многие, – отозвался Тиверин. – Но я даже предположить не мог, что в теле Лашьяма может скрываться Нерогабал…»

– Почему? Ведь перемещение души возможно – ты же это сам на себе испытал, – удивился Лёнька.

«Это не слишком хороший ритуал. Кстати, когда его применял Арш-пахва, я ничего плохого не почувствовал, видимо, Арайя используют какой-то другой вид силы. А вот Изначальным… Изначальным подобные ритуалы иссушают душу и могут свести с ума. То, что Аннераал заключил мою душу в артефакт, усугубило его безумие. А теперь пришла очередь и Нерогабала… Бедный мой Сахель… Он ведь влюблён в это чудовище…»

– Именно поэтому ты должен собраться и перестать горевать, – с нажимом сказал Ленька. – Даже в этом теле ты можешь применять силу, к тому же, кто лучше тебя знает членов твоей семьи? Мы спасём и отца, и Сахеля, но ты не должен впадать в отчаяние!

– Ты прав, Льоня, – вздохнул Тиверин, наконец-то заговорив вслух. – Мне следовало хорошенько обдумать ситуацию, а не поддаваться отчаянию.

– Вот и хорошо, – попробовал улыбнуться Лёнька, – пойдём, мы сейчас будем обедать, там и поговорим.

За обедом Лёнька, Шан-туле, Арх-хамир и Тиверин обсудили ситуацию и решили, что главное сейчас – дождаться Карама со сведениями. Если он узнает, где держат Лигарота, нужно хоть штурмом взять это место, но спасти его из рук безумного брата.

После обеда все переместились на открытую веранду, попытавшись устроить мозговой штурм, но вдруг Шан-туле взглянул вдаль и удивлённо вскрикнул:

– Смотрите, сюда что-то летит!

– Птица… – хмыкнул Лёнька. В ответ охотник прищурился и заявил:

– Если это и было птицей, то очень давно сдохло. Смотрите сами!

Все немедленно повернулись в ту сторону, которую указывал Шан-туле, и увидели непонятным образом перемещавшийся по воздуху птичий скелет с мешочком, привязанным к костлявой лапе. Зловещее создание залетело прямо на веранду, шлёпнулось у ног Лёньки и рассыпалось прахом. Однако мешочек остался цел, и Лёнька протянул к нему руку, чтобы поднять.

– Ай, шоб я так жил! – раздался голос старого шамана, у которого, явно от волнения, вновь прорезался одесский акцент. – Льоня, ты адиёт! Не смей брать в руки всякую пакость, пока я не проверю!

– Арш-пахва! – радостно воскликнул Лёнька. – Ты уже освободился?

– Ну да, – ответил шаман. – Само зелье варить несложно, главная проблема была в красной траве. Напоил внука, теперь сутки спать будет. А для ящера зелья готовы, проснётся – проверю на совместимость. А мои ученики присмотрят за ними обоими – не впервой. И, как я вижу, очень вовремя я пришёл – брать без проверки в руки то, что принёс Туманный Вестник очень опасно!

– А что это за дрянь такая, этот Туманный Вестник? – удивился Шан-Туле. – Ни разу не слышал…

– И незачем тебе такое слышать было! – отрезал шаман. – Мы, шаманы Арайя, таким не пользуемся! Туманный Вестник – низшая одноразовая нежить. Маг, владеющий искусством поднимать мёртвых, может создать такого, имея в своём распоряжении зверя или птицу.

– Мёртвую? – тихо спросил Лёнька.

– Живую! – отрезал Арш-пахва. – После ритуала, в котором несчастное создание умирает в муках, получается такая вот дрянь. Её можно послать с любым поручением куда угодно, даже не зная, где находится тот, кому предназначалось послание. Донесёт в лучшем виде, а пославшего отследить невозможно.

– Вот оно что… – поразился Лёнька. – Но что это за послание по мою душу?

– Думаю, – вздохнул Арх-хамир, – тот, кто похитил Лигарота, решил выйти с тобой на связь. И вряд ли для того, чтобы сообщить что-то хорошее…

– Умеешь ты подбодрить, Арх-хамир, – хмыкнул Арш-пахва. – Но увы, думаю ты прав. Давай-ка я проверю…

Шаман сделал несколько движений над мешочком и что-то тихо пробормотал. Мешочек на секунду окутался белым туманом, а потом всё рассеялось.

– Всё в порядке, – кивнул Арш-пахва, – содержимое безвредно.

Лёнька торопливо взял мешочек и развязал шнурок, стягивавший горловину, а потом потряс над столом. Из мешочка выпал прозрачный кристалл. Стоило Лёньке взять себя в руки, как внутри кристалла замигали разноцветные огоньки и раздался голос:

– Ну, здравствуй, племянничек!

Тиверин мгновенно вскинул голову и прислушался:

– Нерогабал! Это голос Нерогабала!

– Нерогабал, – повторил Лёнька и замолчал, чтобы послушать, что будет сказано дальше.

– Узнал меня, Льоня? – продолжил голос из кристалла. – Вижу, что узнал. Так вот, у нас с тобой осталось одно незаконченное дельце, а чтоб ты о нём не забыл, скажу коротко: Лигарот сейчас находится у меня. И я могу сотворить с ним всё, что пожелаю. Как тебе такое?

– Падла! – вырвалось у Лёньки. – Скотина!

– Тише, – прошептал Шан-туле, накрыв руку Лёньки своей. – Давай послушаем, что дальше скажет этот плешивый выкидыш больной зловонной лихорадкой самки курумза.

Лёнька вздохнул и взял себя в руки. А в голосе Нерогабала зазвучали насмешливые нотки:

– Понимаю, что не нравится. Но ты можешь спасти своего дорогого папочку. Он мне, в принципе, не нужен. Мне нужен ты, Льоня. Точнее, ты нужен моему отцу. Ты понял, в чём суть? Ты придёшь туда, куда я прикажу, а я отпущу братца – пусть катится к своему женишку-уроду и живёт долго и счастливо. Если сможет. Ну как, согласен?

Лёньку затрясло. Перспектива оказаться в руках любящих родственничков ужасала. Но если он этого не сделает – Лигарот погибнет. Погибнет вместе с нерождённым братиком. После такого жить точно не получится. Значит, нужно соглашаться.

– Думаю, – прозвучала последняя часть речи Нерогабала, – что ты умный мальчик и понял, что к чему. Не волнуйся – если будешь послушным, жизнь твоя будет не так уж плоха. Так вот – послезавтра, на рассвете ты должен стоять перед главными воротами поселения. Я встречу тебя там. Если всё будет так, как я сказал – я отдам приказ своему слуге отпустить Лигарота. Если же нет… Ты сам будешь виноват в его печальной судьбе. До встречи, дорогой племянник! Жду с нетерпением!

***

У Сахеля задрожали губы, он поднёс руки к лицу и отчаянно зарыдал.

И в этот момент от двери донёсся незнакомый голос:

– Не волнуйтесь, мальчики, я постараюсь помочь вам…

Лигарот и Сахель одновременно повернулись на голос и увидели, как из воздуха медленно возникает странное существо, внешне напоминавшее и человека и Изначального, но не бывшее ни тем, ни другим. Крыльев у него не было, зато нижняя часть тела была покрыта густой шерстью, ноги заканчивались чем-то напоминающим копыта, а на голове имелись небольшие рожки. Кожа незнакомца была смуглой, волосы – чёрными, как ночь, а в антрацитовых глазах порой сверкали красные огоньки.

– Ой… – вырвалось у Сахеля.

– Кто ты? – спокойно спросил Лигарот. – И почему хочешь нам помочь?

– Не нужно волноваться, – успокоительно сказал незнакомец. – Меня зовут Карам, я джинн, истинное дитя Огня, и меня послал Льоня, чтобы я разведал, где мерзкий похититель держит его отца. Но я думаю, – тут Карам кивнул Сахелю, – что он не обидится, если я помогу и тебе, мальчик.

– Но что ты намерен делать? – спросил Лигарот. – Ты можешь вывести нас отсюда?

– И как ты проник сюда? – спросил Сахель. – На этот дом наложены мощные заклятья, никто не может проникнуть сюда без согласия хозяина…

– Заклятья! – фыркнул джинн, прищёлкнув пальцами. – Я джинн, моя сила древнее и могущественнее, чем сила Изначальных, и эти заклятья на меня не действуют! Но они, увы, действуют на вас обоих. Так что вывести вас прямо сейчас я не могу. Я могу спалить это мерзкое гнездо тёмной силы, но не могу позволить, чтобы вы пострадали. Поэтому я постараюсь ослабить действие этой цепи, чтобы ты мог накопить силу, Лигарот… Ведь тебя зовут Лигарот?

– Да, – кивнул Лигарот. – А мальчика зовут Сахель. Прости, что не представился сразу, но я был несколько… ошеломлён.

– Я понимаю, – тепло улыбнулся джинн, – вы ведь никогда не имели дел с моим народом. Так вот, сейчас я ослаблю действие этой цепи, снять, увы, не могу, чтобы похититель не почуял лишнего раньше времени. Так же я могу нейтрализовать амулет, который заставляет безоговорочно подчиняться тебя, Сахель.

– Но Нерогабал заметит… – испугался Сахель.

– Не заметит, – отрезал Карам. – А потом ему уж будет не до того.

Тут джинн злорадно улыбнулся и продолжил:

– А потом я полечу за помощью. Думаю, что Льоня и другие из посёлка, особенно твой жених, Лигарот, очень злы за такую подставу и прямо-таки горят желанием расквитаться с тем, кто осмелился похитить тебя.

– А я… – прошептал Сахель, – это ведь я помогал хозяину.

– Ты вынужден был подчиняться. Ты был под заклятьем. Я ни в чём тебя не виню, – быстро ответил Лигарот. – А Льоня… Он поймёт.

Сахель вновь вознамерился зарыдать, но Карам заявил:

– Прекрати рыдать, парень. Сейчас я буду с вашими заклятьями разбираться, постарайся успокоиться. У нас не так много времени – Нерогабал может вернуться.

========== Глава 39. В которой Карам демонстрирует свою магию, Нерогабал мечтает, а Лёнька нервничает ==========

Внимание, пока не бечено!

Сахель вновь вознамерился зарыдать, но Карам заявил:

– Прекрати рыдать, парень. Сейчас я буду с вашими заклятьями разбираться, постарайся успокоиться. У нас не так много времени – Нерогабал может вернуться.

Сахель тут же замолк – так резко, словно его выключили, и только смотрел на Карама своими потрясающими грустными глазами.

– Не грусти, маленький, – ласково сказал джинн. – Ещё встретишь свою любовь. Настоящую.

Сахель только вздохнул и ничего не ответил. Карам же покачал головой и сказал Лигароту:

– Сядь. Я начну с тебя.

– А это не повредит малышу? – немного испуганно спросил Лигарот.

– Нет, – уверенно ответил Карам. – И, в любом случае, эта цепь гораздо вреднее. Ну, надеюсь, что тебе недолго быть пленником. Закрой глаза, расслабься.