Текст книги "Злая сказка (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

– Жаль… Мне бы хотелось позабавиться с этакой экзотической диковинкой. Да, видать, не судьба. А приятно было бы отрабатывать на этом предателе боевые заклятья… да и восстанавливающие тоже. Я бы не отказался от такого раба, но, увы, если ты заставляешь меня выбирать, я, безусловно, сдержу своё слово. Красная трава нужнее…

Лёнька был самому себе противен, но он надеялся, что Мозг заглотит наживку. И тот замолчал на некоторое время, похоже, раздумывал. А потом выдал:

– А что? Быть в рабстве в диком мире… Испытывать постоянные мучения… И не иметь возможности вернуться… Что может быть хуже? Пожалуй, ты сможешь наказать его сильнее, чем смогут додуматься мои соплеменники. Решено, после того, как ты подзарядишь источник, забирай этот гнусный балласт и развлекайся с ним, как пожелаешь. А я не буду тратить на поддержание его жизнедеятельности лишнюю энергию – всё-таки полёт предстоит долгий.

– Ты действительно на редкость хорошо просчитал варианты, – счёл нужным польстить Мозгу Лёнька. – А теперь, когда мы окончательно пришли к согласию, скажи, что я должен делать?

– О, это действительно очень простая процедура, – отозвался Мозг. – Встань на один из постаментов, вытяни руки к источнику, представь свою силу, как поток, и направь этот поток в его сторону.

Лёнька представил себе эту процедуру. Действительно, вроде бы просто. Он обогнул источник по широкой дуге, взобрался на постамент и закрыл глаза. Потом представил себе свою силу – это он умел делать хорошо, Арш-пахва научил Лёньку это делать практически рефлекторно. На этот раз сила показалась ему в виде окутывавшей тело плотной светящейся сферы, вокруг которой клубились небольшие золотистые протуберанцы.

Лёнька вытянул руки вперёд, формируя из сферы почти осязаемый плотный луч, и направил этот луч на источник. Луч ударил в источник и стал втягиваться в него. Источник стал постепенно светлеть, наполняясь заёмной силой, в то время как сфера, окружавшая Лёньку, стала терять свою плотность. И, каким-то шестым чувством, он понял, что прервать этот процесс уже не сможет. Мозг поймал его в ловушку. Если Лёнькиной силы окажется недостаточно – он погибнет.

Но думалось уже как-то вяло, к тому же тело вдруг скрутила сильнейшая судорога боли. И ни сойти с постамента, ни даже просто сдвинуться с места Лёнька не мог. Да уж, оставалось только расслабиться и получать удовольствие, хотя какое уж там удовольствие…

Луч продолжал тянуться к источнику, тот всё светлел и светлел, и, наконец, засветился ровным золотистым светом. В это мгновение луч иссяк, втянулся назад в сильно побледневшую и ставшую почти прозрачной сферу, окружавшую Лёньку. В этот же момент парень почувствовал, что снова может двигаться, и пошатнулся – боли больше не было, но ощущалась странная слабость. С трудом справившись со ставшим непослушным телом, он произнёс:

– Я выполнил свою часть сделки. Теперь – твоя очередь.

– Конечно! – в голосе Мозга прозвучало ликование. – Конечно! Источник полон, я о таком и мечтать не смел! Ты действительно силён!

– Был… – проворчал Лёнька.

– Твоя сила восстановится! – радостно сказал Мозг. – Не сразу, конечно… со временем… Но ты будешь так же силён, как прежде! А я умею быть благодарным – ты получишь всё, что я обещал! Ступай по стрелке, она выведет тебя наружу, собери красной травы, столько, сколько нужно, а потом просто позови меня. Я отдам тебе этого недостойного и верну к твоим спутникам.

Лёнька кое-как спустился с постамента, отметив, что слабость постепенно проходит, и отправился за вновь вспыхнувшей на полу тонкой красной линией. Очень скоро он оказался перед очередной овальной дверью, которая плавно отъехала в сторону. Лёнька выглянул наружу и увидел плоскую равнину, поросшую высокой травой, напоминающей ковыль, странного ярко-красного цвета. Лёнька спустился по выдвинувшемуся трапу, достал нож, снял мешок и стал срезать пучки травы. Очень скоро мешок оказался полон, и Лёнька позвал:

– Мозг! Я закончил!

В ту же секунду на трапе материализовалась небольшая серебристая коробочка, и прозвучал голос Мозга:

– Здесь находятся семена красной травы и кристалл, который объясняет, как её выращивать. Чтобы увидеть этот процесс, тебе достаточно просто сжать его в руке. Кристалл многоразовый, он практически вечный, но если его возьмёт кто-то другой – ничего не увидит. Кристалл настраивается на того, кто «открыл» его первым, больше доступа к сведениям не получит никто, поэтому будь осторожен.

– Спасибо, – благодарно кивнул Лёнька. – А… а вторая часть сделки?

– Получай, – ехидно сказал Мозг.

И на трапе появился тот самый ящер из саркофага. Выглядел он испуганным и растерянным, несмотря на то, что был куда выше Лёньки. А ещё он выглядел измученным и истощённым. Шоколадную чешую кое-где пересекали длинные белёсые шрамы, походка была нетвёрдой, вихляющей. Шею ящера охватывал мощный ошейник с тянущимся за ним поводком.

– Можешь взять поводок, – сказал Мозг. – С этого мгновения он становится твоей полной собственностью.

Лёнька подобрал поводок и увидел в глазах ящера неподдельный страх. А Мозг заговорил на каком-то шипящем наречии – видимо, на родном языке ящеров. И пока тот говорил, страх в глазах ящера всё нарастал. Наконец, Мозг закончил и перешёл на понятный Лёньке язык.

– Держи крепче поводок. Наша сделка закончена. Я перенесу тебя к твоим спутникам. Прощай.

– Прощай, – кивнул Лёнька. И в это самое мгновение мир вокруг вновь превратился в цепочку мерцающих разноцветных пятен.

Комментарий к Глава 31. В которой Лёнька и Мозг выполняют договор

Разумный ящер:

http://tesall.ru/uploads/gallery/category_40/gallery_927_40_7815.jpg

Мозг

http://st2.depositphotos.com/1653909/8228/i/450/depositphotos_82283770-Brain-thoughts-concept.jpg

https://lesobrod.files.wordpress.com/2014/03/36695-brain-in-a-jar2.jpg

========== Глава 32. В которой говорится в основном о близких контактах третьего вида ==========

Внимание, пока не бечено!

– Прощай, – кивнул Лёнька. И в это самое мгновение мир вокруг вновь превратился в цепочку мерцающих разноцветных пятен. Голова закружилась, а когда Лёнька, рефлекторно сжавший поводок ящера мёртвой хваткой, проморгался, оказалось, что он стоит на том самом висячем камне на середине реки, откуда его забрал Мозг. На берегу отчаянно махали руками Шан-туле, Карам и Арш-пахва, на лицах которых было облегчение и неподдельная радость. А ещё – безмерное удивление, когда они узрели, кого Лёнька ведёт на поводке.

Лёнька помянул недобрым, но цветистым словом чувство юмора Мозга, но делать было нечего. Нужно было попасть на берег, но если Лёнька мог сделать это относительно легко, то что делать с ящером? Он наверняка истощён, обессилен и измучен непрерывной болью. Сможет ли он прыгнуть?

Лёнька взглянул на ящера. Шоколадная чешуя как-то потускнела, серебристый гребень казался серым, яркие глаза затягивала мутная полупрозрачная плёнка. Он действительно истощён до предела, но не бросать же его тут. «Мы в ответе за тех, кого приручили», – прозвучали в Лёнькиной голове бессмертные слова Экзюпери, которые так любила цитировать бабушка. Правда, Лёнька был не уверен, что ящер достаточно адекватен, но попробовать объясниться стоило. Он задрал голову и, стараясь поймать плавающий взгляд ящера, ткнул себя в грудь и сказал:

– Я – Лёня.

Ящер склонил голову, повторил Лёнькин жест, и проскрежетал что-то похожее на «Уралмаш». Лёнька потряс головой. Сомнительно, чтобы ящер имел в виду гигант российской промышленности, но парень всё-таки повторил:

– Уралмаш?

Ящер медленно кивнул и поморщился. Похоже, что ошейник причинял ему немалые неудобства. Лёнька отбросил поводок в сторону и сказал, подкрепив жестом свои слова:

– Наклони голову, пожалуйста. Я хочу снять ошейник.

Ящер оказался смышлёным и дёрганую Лёнькину пантомиму просёк на раз. Большая зубастая голова покорно наклонилась, и Лёнька стал ощупывать ошейник. Тот вроде бы не имел никаких застёжек, но у Лёньки было чувство, что это украшение было не просто так, а с сюрпризом. Он осторожно собрал жалкие остатки силы… сейчас она ощущалась, как слабый ручеек по сравнению с прежней полноводной рекой. Но на не слишком затратное заклятие должно было хватить.

Лёнька мысленно поблагодарил Арш-пахву за то, что одним из первых старый шаман научил его заковыристому, но технически несложному заклятью под названием «Ключ от всех дверей». То есть на языке Арайя оно, конечно, звучало немного по-другому, но Лёнька перевёл это название на родной язык именно так. Главное тут было – не ошибиться, и Лёнька решил, за неимением другого плана, применить это заклятье, чтобы отпереть ошейник. Ему не нравилось это устройство, было такое ощущение, что он прикасается к чему-то нечистому. Наверняка ошейник сосёт силу из и так обессиленного ящера, а может, и ещё что-нибудь, по мелочи…

Лёнька посмотрел в глаза, рассечённые щелевидными зрачками, и мягко сказал:

– Замри. Стой тихо. Иначе не выберемся.

Зрители на берегу явно просекли суть проблемы, потому что молча и тревожно следили за Лёнькиными манипуляциями. Но никто не кричал бросить ящера и спасаться самому, хотя Шан-туле явно расправил крылья, готовясь лететь Лёньке на помощь. Лёнька успокаивающе махнул рукой: сам, мол, справлюсь, подождите! А потом положил обе руки на ошейник и начал осторожно переливать силу, формируя что-то вроде острой узкой пилы. Когда он справился с этим, стал повторять последовательность слов, которым ему учил Арш-пахва. Главное, чтобы всё получилось с первого раза и без запинки. Ошейник стал покрываться угловатым, видимым только Лёньке, узором наливающимся чернотой, но вот в одном месте узор стал отсвечивать алым. Это значило, что всё получилось. Лёнька мысленно подвёл «пилу» к светящемуся алым участку ошейника и одним посылом рассёк его. Ошейник вспыхнул алым весь, ящер заскулил, но даже не дёрнулся. Лёнька, не прикасаясь к ошейнику руками, отвёл его с помощью своей силы в сторону и швырнул вниз, туда, где бурлила огненная река. Однако ошейник не долетел до огня – он набух чёрной каплей и взорвался в полёте. Пламя реки вздыбилось, камень дёрнулся в сторону, вильнул, и ошалевшего Лёньку вместе с ящером выбросило на противоположный берег. Там же, где минуту назад находился камень, поднялся гигантский огненный язык. Пахнуло невыносимым жаром, но, видимо, ошейник и огонь растеряли свою смертельную силу, столкнувшись. Язык опал, а остальные каменные глыбы, висевшие над рекой, с треском обрушились вниз. Земля тихонько дрогнула… и всё успокоилось.

К поднявшемуся на ноги Лёньке и всё ещё возящемуся на земле ящеру подбежали Карам, Арш-пахва и Шан-туле. Карам улыбался, старый шаман явно боролся с двумя противоположными желаниями влепить Лёньке хорошую оплеуху и ощупать на предмет повреждений, а Шан-туле просто обнял Лёньку, обхватив его своими крыльями, и прошептал на ухо:

– Я так волновался, когда ты исчез… Хотел лететь туда, на плато… Но на мосту словно возник барьер, его невозможно было преодолеть. Я чуть с ума не сошёл, но Арш-пахва сказал, что ты вернёшься и велел ждать… Льоня, я так рад… Я не жил бы без тебя.

– Прости, что заставил волноваться, – прошептал Лёнька в ответ, – меня долго не было?

– Сутки… – прошептал в ответ Шан-туле. – А кто это с тобой? Это ведь не животное, я чувствую, что это существо разумно.

– Да, это так. Понимаешь, я просто не мог оставить его… там.

– Бывает, – кивнул Шан-туле и легко коснулся губами Лёнькиных губ. Лёньке неожиданно захотелось большего, но весь кайф сбил голос Арш-пахвы, к которому совершенно неожиданно вернулся еврейский акцент:

– Я таки рад, мальчики, шо у вас всё в порядке с личной жизнью, но не могли бы ви прерваться буквально на секунду. Льоня, твой спутник беспокоится, но мы с Карамом его не понимаем.

– Прости, – прошептал Лёнька, – наверное, Уралмашу требуется помощь. Представляешь, его Мозг пытал сотни лет…

– Кто? Как? Почему? – поразился Карам.

– Я позже расскажу, ладно? – отозвался Лёнька. И сам прикоснулся губами к губам Шан-туле. Тот ещё крепче обнял Лёньку, потом разомкнул объятия и прошептал в ответ:

– Ладно…

Шант-туле опустил крылья, и Лёнька повернулся к ящеру. Тот действительно был неспокоен. Показывал то в ту сторону, где находилось Звёздное плато, то на небо, то делал волнообразные вертикальные и горизонтальные движения руками, а под конец провёл ребром ладони по шее и упал на песок.

Лёнька нахмурился. Пантомима была не очень понятной, но ящер явно пытался сказать что-то о какой-то опасности. Но как понять, что он имел в виду?

– Похоже, Льоня, твой чешуйчатый друг пытается нас предупредить… – заметил старый шаман. – Но о чём?

– Не знаю, – тихо сказал Лёнька. – Я его не понимаю…

– Льоня, – ехидно заметил шаман. – Ты ведь общался мысленно с Тиверином и продолжаешь общаться. То есть, это умение у тебя есть. Вот и попробуй его спросить мысленно.

– Но как? – возмутился Лёнька. – Я же сказал, что не понимаю его!

– Льоня, ты балбес! – наставительно сказал Арш-пахва. – Попробуй послать ему не слово, а образ. Понятие. Если нам повезёт – он поймёт тебя и ответит.

– А если нет? – продолжал сопротивляться Лёнька.

– Не попробуем, не узнаем, – развёл руками Арш-пахва. – К тому же, тебе он хотя бы минимально доверяет, чего нельзя сказать о нас. Попробуй, Льоня, важно знать, что за опасность он имеет в виду.

Лёнька вздохнул. Он честно признался сам себе, что ящер его немного пугает – всё-таки, несмотря на общий худой и измученный вид, тот выглядел… внушительно. Да и зубы с когтями впечатляли. Но делать было нечего. К тому же, мало ли что мог решить Мозг, получив в своё распоряжение заряженный источник. Да, он честно выполнил свою часть сделки, но кто знает…

Лёнька вздохнул, подошёл поближе к ящеру, мягко провёл рукой по гладкой чешуе и попросил, подкрепляя свою просьбу жестом:

– Наклони голову!

На этот раз ящер понял его быстро. Он послушно наклони голову, и Лёнька осторожно положил ладони на виски ящера, пытаясь восстановить то состояние, которое у него было при вхождении в первый контакт с Тиверином. Тогда Тиверин практически всё сделал сам. Теперь Лёньке предстояло повторить этот опыт.

Парень сосредоточился и попытался ощутить мысли ящера. Сначала ладони просто обожгло холодом, потом они стали теплеть и Лёнька вновь оказался в рубке. Он вновь увидел парящий в жидкости Мозг и ощутил ненависть к нему. Но это была не его ненависть, и Лёнька понял, что настроился на мысли ящера. Он сосредоточился и послал мыслеобраз: недоумение, вопрос, удивление… Ладони снова обожгло холодом, и Лёнька увидел как бы со стороны взлетающий корабль пришельцев, от которого по кругу распространялось ревущее пламя, дотла выжигающее плато и несущееся с рёвом дальше. Он увидел, как пламя поглощает фигуру ящера и три забавные маленькие фигурки, стоящие рядом с ним, а потом постепенно затихает, но волна горячего пара словно испаряет наваленный дальше бурелом. Остаётся только выжженная пустыня с чёрным песком, а взлетевший корабль исчезает в небе. Потом пришла уверенность, что это случится скоро, буквально в ближайшие минуты.

Лёнька мысленно поблагодарил ящера и опустил руки, а потом повернулся к ожидавшим его спутникам и сказал:

– Плохо. Звёздный корабль скоро взлетит. Уралмаш показал, что при этом будет просто стена огня, который распространится быстро и сожжёт всё. Нас тоже.

– Что? – хором спросили Шан-туле и Арш-пахва. Джинн промолчал, только нахмурился. А охотник торопливо сказал:

– Надо бежать. Как можно быстрее.

– Можем не успеть, – констатировал Лёнька. – Уралмаш показал, что взлёт вот-вот произойдёт. Летать ведь здесь всё ещё невозможно?

Все трое кивнули.

– И я не брошу Уралмаша, – заявил Лёнька. – Надо придумывать что-то другое. Арш-пахва?

Старый шаман только головой покачал:

– Я могу перенестись отсюда сам, но вас перенести не смогу. Я уже стар. Сил не хватит. И я вас не брошу, глупые мальчишки, и не надейтесь. Всё это началось из-за моего желания излечить внука.

– Но Арш-пахва… – попробовал возразить Лёнька.

– Нет, я сказал, – отрезал шаман. А джинн неожиданно улыбнулся. Лёнька хлопнул себя по лбу – правду Арш-пахва сказал – балбес он!

– Карам! – сказал Лёнька. – Ты готов выполнить моё первое желание!

– А как же, – заулыбался джинн.

– Ты можешь перенести нас всех подальше отсюда?

– Само собой, – невозмутимо ответила эта зараза, продолжая улыбаться так, что Лёньке захотелось его придушить.

– Так переноси! – рявкнул Лёнька. – Мне в шашлык превращаться не хочется!

– А пункт назначения можно уточнить? – медовым голосом поинтересовался джинн.

В этот момент ящер что-то зашипел, показывая на небо. Где-то вдалеке, на плато, раздался приглушённый взрыв и земля дрогнула.

– Скорее, – крикнул Лёнька, – времени нет. Давай в лес, куда-нибудь поближе к посёлку!

– Понял! – отозвался Карам. – Возьмитесь за руки!

Лёнька торопливо схватил Шан-туле за руку, другой рукой сжал здоровенную конечность ящера. Тот не сопротивлялся. Карам взял за руки Шан-туле и Арш-пахву, явно не желая приближаться к ящеру, а старый шаман осторожно коснулся рукой ящера. Тот не проявил агрессии и даже кивнул.

– Держитесь крепче! – рявкнул джинн и все пятеро оказались мгновенно поглощены тёмным вихрем, похожим на воронку. Когда вихрь рассеялся, берег огненной реки был пуст. А через несколько секунд на него обрушилась сплошная стена ревущего пламени.

========== Глава 33. В которой полностью оправдывается народная мудрость, повествующая о том, что мир тесен ==========

Ланеш рухнул на землю, пытаясь отдышаться, спасённые малыши тыкались в него холодными носиками и как-то странно урчали. «Голодные…» – сообразил парень. В ответ на эту здравую мысль один из детёнышей вцепился в набедренную повязку Ланеша и стал её мусолить, урча при этом. Второй присоединился к нему, но когда оба не получили желаемого, дружно оторвались от измусоленной одежды и жалобно замяукали-заплакали. Ланеш был в полной растерянности. Малыши, похоже, были ещё молочными, а где взять молоко в лесу, Ланеш вообще не представлял. Но что-то делать было нужно – белоснежные малыши были явно голодны. Поэтому Ланеш с трудом поднялся на гудящие и подкашивающиеся от усталости ноги, прижал продолжавших плакать малышей к себе покрепче и прошептал в мягкие плюшевые ушки:

– Потерпите! Я что-нибудь придумаю…

Как ни странно, те словно поняли его, потому что сразу же замолкли, уткнулись носами в шею Ланеша и засопели, прикрыв глаза. Ланеш вздохнул и начал пробираться сквозь лес, надеясь получить хоть какую-то помощь. А что делать, если он её не получит, парень представлял себе слабо. Оставалось только надеяться на собственное везение…

Ещё какое-то время Ланеш пробирался по лесу, потом вышел на полянку, которую пересекала вытоптанная явно разумными тропинка. Почему разумными? Потому что на полянке бил родничок, аккуратно обложенный камнями, образовывавшими что-то вроде чаши. Чаша была полна чистейшей прозрачной водой, которая переливалась через аккуратно сделанный сток и исчезала в лесу небольшим серебристым ручейком.

Ланеш только сейчас понял, как хочет пить. Он пустился на колени перед чашей, увидел, что рядом с ней повешен сплетённый из коры какого-то дерева ковшик. Интересно, кто так обустроил этот родничок? Неужели немногочисленные охотники, выбиравшиеся в лес по приказу Высших? Вряд ли… Насколько Ланеш знал, они боялись и ненавидели лес. Стали бы они обустраивать такое уютное местечко?

Но думать дальше Ланеш не смог. Жажда просто обожгла горло. Он бережно опустил снова запищавших детёнышей на траву, снял ковшик и зачерпнул чистейшей хрустальной воды, а потом жадно выпил ковшик в несколько глотков. В жизни он не пил ничего вкуснее, чем эта простая вода. Кажется у него даже прибыло сил. Ланеш взглянул на попискивающих малышей, зачерпнул ещё ковшик и поднёс его к их мордочкам. Один из малышей ткнулся мордочкой в воду и начал неуверенно лакать. Второй какое-то время смотрел на братца, а потом присоединился к нему. Вдвоём малыши быстро вылакали весь ковшик, но просить ещё не стали – видимо, напились. Ланеш аккуратно ополоснул ковшик и повесил его на прежнее место, потом взял малышей на руки и встал, готовясь продолжить свой путь.

Но в это самое мгновение в центре поляны словно вспух огромный воздушный пузырь. По нему пробежали радужные искры, пузырь почти бесшумно лопнул, и в центре поляны появились пять фигур. Ошарашенный Ланеш смотрел на этих странных разумных во все глаза, застыв на месте и даже не пытаясь бежать – его ноги словно приросли к земле.

В оправдание Ланеша можно было сказать только то, что группа была действительно странной, и таких разумных существ он не видывал никогда. Двое: постарше и помоложе – с фиолетовой кожей, очень развитой мускулатурой, кожистыми крыльями и золотистыми глазами со щелевидными зрачками. Выглядели они… жутковато. Один – черноглазый и черноволосый, красивый, но какой-то странно чужой. Ещё один – тоже красивый, похожий на Высшего, но не Высший и не Низший явно. Тоже крылатый, с золотистой кожей и волосами цвета пламени. А вот тот, кого он держал за руку… лапу… вызывал вообще оторопь. Больше всего он походил на гигантскую ящерицу, вставшую на задние лапы. И это было явно не животное. В глазах ящера светился разум… Но именно он выглядел самым слабым и измождённым из всех пятерых. Именно ящер первым бессильно опустился на траву и что-то жалобно прошипел.

Тот, что с волосами цвета пламени, что-то обеспокоенно сказал остальным. Речь его тоже была странной – Ланеш вроде бы улавливал некоторые слова, но смысл фразы ускользал от него. Но он чётко разобрал слово «еда» и понял, что странный чешуйчатый разумный просто голоден.

Детёныши подняли головки и сердито заурчали на неведомых разумных.

– Тише, тише… – попытался их шёпотом успокоить Ланеш. Ему было страшновато. Эти разумные не казались жестокими и кровожадными, но ведь и Повелитель, который приказал наказать его так жестоко, был одним из самых прекрасных существ, которых он видел на свете. Вдруг и эти такие же. И Ланеш начал потихонечку отступать в лес.

Однако его уже заметили. В руках тех, что с фиолетовой кожей появилось какое-то оружие, а красавец с огненными волосами быстро приблизился к Ланешу и сказал на вполне понятном языке:

– Постой, не бойся. Мы не причиним тебе вреда. Откуда ты здесь взялся?

– Я… я сбежал… – сбивчиво пояснил Ланеш. И постарался как можно короче объяснить и про работу во дворце, и про Повелителя, и про своё наказание, и про побег, и про ужасных существ, которые растерзали мать детёнышей. Он очень старался говорить коротко и чётко, но под конец стал испуганно всхлипывать. Вдруг эти сейчас скажут, что его нужно вернуть? И детёнышей отберут. Ланеш прижал малышей к себе покрепче, а они извернулись в его руках и оскалили крошечные зубки.

Но обижать его никто не стал. Когда более или менее успокоившийся Ланеш пришёл в себя, оказалось, что он уже сидит у горящего костра на мягкой подстилке из веток, над костром источает вкусный запах жарящееся мясо, а ему протягивают лист с сырым, но мелко-мелко нарезанным. Детёныши продолжали жаться к нему, но агрессии уже не проявляли.

– Попробуй покормить малышей, – сказал ему тот, с фиолетовой кожей, что был моложе. – Зубки у них есть, может быть, смогут прожевать.

Детёныши и в самом деле стали усердно терзать кусочки мяса – видно, мать их подкармливала не только молоком. Съев всё с листа, так что их животики раздулись, как маленькие барабаны, они свернулись на подстилке рядом с Ланешем, некоторое время сонно щурились на пламя, а потом просто заснули. Рыжеволосый красавец тоже накормил ящера кусочками лепёшки и какими-то плодами, а потом, когда мясо дошло на огне, кусок был разрезан и поделен на всех сотрапезников. Такое нежное и вкусное мясо Ланеш попробовал впервые, но порция была огромной, и он с трудом справился с ней, с удивлением заметив, как черноволосый вешает над огнём очередную немаленькую порцию. Ящер же явно наелся, свернулся чешуйчатым клубком и уснул.

– Всё в порядке, – сказал рыжеволосый. – Мы тебя не обидим. Если хочешь, можешь пойти с нами. Меня зовут Лёня.

Потом он назвал имена всех остальных. Фиолетовокожих звали Шан-туле и Арш-пахва, черноглазого – Карам, а ящера – вообще странно. Уралмаш. Ланеш даже чуть не хихикнул, но сдержался, подумав, что высмеивать чужие имена нехорошо.

– Ложись спать, – сказал тот фиолетовокожий, которого звали Арш-пахвой, видя, что Ланеша разморило от тепла и сытной еды.

– А… а потом? – тихо спросил Ланеш, которому совсем не хотелось оставаться одному в лесу. А в этой странной компании ему было тепло и спокойно.

– Потом будет утро, и мы отправимся к своим, – сказал Шан-туле. А рыжий Льоня добавил:

– Если хочешь, то можешь пойти с нами. Ведь его же примут в посёлке, правда, Арш-пахва?

– Конечно, – улыбнулся старик в ответ, – тем более, что у него такое замечательное приданое.

– Что? – удивился Ланеш.

– Детёныши глара запечатлелись на тебя, – отозвался Арш-пахва. – Я помогу тебе обучить их, но их хозяином будешь только ты. Малыш, ты не представляешь, что за сокровище попало тебе в руки. Глары – верные друзья и преданные охранники, они никому не дадут тебя в обиду. Ты сможешь создать семью, у тебя будет любящий муж и дети…

Ланеш прерывисто задышал. Ему вспомнилось, как его насиловали, как было больно, страшно и стыдно. И ему предлагают пойти на такое добровольно? Вряд ли муж будет любить и ценить того, кто потерял свою девственность с двумя десятками мужчин. Он вспомнил семью папиного брата. Тот сначала был обещан другому, но его жених погиб. Дяде нашли другого жениха, но тот всё время попрекал своего мужа, что тот не сохранил его для себя, и даже бил. Хотя поведение дяди всегда было безупречным, муж находил к чему придраться. Только когда им удалось создать кокон, немного утихомирился. Но однажды явился домой, перепив дешёвого пойла из сушёных грибов Хны, и устроил страшный скандал. Дядя не мог уйти, оставив кокон, и муж избил его до смерти. Кокон тоже погиб. А муж дяди оказался на каторге, откуда не вернулся. Но Ланеш слышал, что папа шёпотом говорил отцу, что для бедного дяди так даже лучше. Даже когда его муж не скандалил и не бил его, он был очень жесток. Ланеш так понял, что каждую ночь муж старался причинить дяде как можно больше боли. И вот сейчас…

– Не хочу! Никакого мужа не хочу! Я лучше в лесу сгину! – вырвалось у Ланеша.

– Тихо-тихо-тихо… – к нему подсели с двух сторон Льоня и Шан-туле, стали успокаивать, – не захочешь, значит, не будешь. Никто тебя неволить не станет… будешь жить у Арш-пахвы, помогать ему… У него внук болен, ты ведь будешь ему помогать?

Ланеш всхлипнул и кивнул. Старый фиолетовокожий показался ему безопасным, у него точно не будет никаких плотских желаний… К тому же у него больной маленький внук… Ланеш будет им полезным. Его не прогонят. И о детенышах он сможет позаботиться. Может быть, его даже бить не будут, если повезёт. А если даже и будут – что такого? Отец всегда наказывал за малейшую оплошность, говорил, что дети должны быть разумными и покорными. А папа не возражал и вздыхал, только хмурился и не давал отцу наказывать слишком сильно. Так что ничего страшного, Ланеш это как-нибудь переживёт, главное – что обратно он не вернётся. Ни за что.

Так что успокоенный этой мыслью Ланеш перестал всхлипывать, свернулся на подстилке, прижал к себе сонно урчащих детёнышей и заснул. Он уже не чувствовал, как его накрыли чем-то лёгким и тёплым.

***

Когда найдёныш успокоился и заснул, Шан-туле сердито прошипел Арш-пахве:

– Ты в своём уме? Зачем ты ему про мужа говорить начал? Ему и так худо пришлось.

– Да уж, – поддержал его Лёнька. – Нехорошо получилось…

Карам промолчал, поскольку он с энтузиазмом уничтожал уже вторую ляжку лесного быка, которому не посчастливилось встретиться с голодным джинном. Но всем своим видом пройдоха выражал полнейшее согласие со словами Лёньки и Шан-туле.

Старый шаман в ответ огорчённо поцокал языком:

– Тц-тц-тц… Не сообразил. Старею. А вы правильно решили – пусть мальчик пока поживёт у меня. Успокоится, привыкнет, поймёт, что его никто обижать не будет. Да и внуку будет веселее выздоравливать…

После этих, в высшей степени справедливых слов, все уже хотели ложиться спать, но выспаться им в эту ночь было не суждено. К костру легко спикировали три крылатые тени.

– А, – пробормотал совершенно не удивлённый Арш-пахва, – стражи…

– Шан-туле? – удивился первый из новоприбывших. – Льоня? Арш-пахва? Откуда вы здесь взялись? Вы же на Звёздное плато ушли. А это кто с вами? И где вы взяли это жуткое чудовище? А это детёныши глара? О, и кто это с ними спит? Какой хорошенький…

– Уже вернулись, – отрезал Шан-туле.

– Ты кого тут чудовищем назвал? – возмутился Лёнька. – Сам давно в зеркало смотрелся?

– Видишь ли, Мир-кхур, – ехидно заметил Арш-пахва, – твой язык подобен горной реке, под твоими вопросами можно утонуть, как под лавиной, но я постараюсь ответить тебе так, чтобы ты понял.

– Ещё мяса кто-нибудь хочет? – невозмутимо поинтересовался Карам, вешая над огнём очередной здоровенный кусок, который скоро начал издавать вкуснейший запах.

– Карам, ты не лопнешь? – возмутился Лёнька.

– Не-не, – беспечно ответил джинн. – Я для гостей… и сам за компанию. Чтобы не скучно было. И вообще, мне силу восполнять надо, я столько лет даже чёрствой лепёшки в рот не брал.

Лёнька вздохнул, подумав, что поголовью лесных быков угрожает серьёзная опасность, но Мир-кхур произнёс:

– Тут вообще-то граница нарушена. Мы до сих пор никого не нашли.

– Считай, нашли, – махнул рукой Шан-туле. – Вот этот парнишка от Высших бежал, мы с ним в лесу столкнулись, когда он детёнышей глара от курумза спасал.

– А, – радостно сказал Мир-кхур, – вот и замечательно.

Все трое стражей быстренько подсели к костру и выслушали с раскрытыми ртами рассказ Арш-пахвы. Им пришлось продемонстрировать и красную траву, и чудесный кристалл, а приглядевшись к ящеру, Мир-кхур заявил:

– Не такое уж он и чудовище. Правильно, Льоня, пускай с нами остаётся. У нас и детёныши глара, и Уралмаш вот такой. Круто же.

Лёнька только глаза закатил. Мир-кхур был замечательным стражем и отличным охотником, только вот совершеннолетним он стал совсем недавно и вполне себе сохранил незамутнённое подростковое сознание. Отцы Мир-кхура по этому поводу не слишком печалились, считая, что главная их задача – отыскать сыну умного супруга, чтобы тот направлял его кипучую энергию в мирное русло. Арайя вообще не особо напрягались по поводу чужих личностных особенностей, принимая родню и соплеменников такими, как есть и не пытаясь вытесать из них некий идеал по своему образу и подобию, понимая, что никто не идеален. За это Лёньке так и нравился этот лесной народ.