Текст книги "Герцогиня Чёрной Башни. Хроники Паэтты. Книга Ii (СИ)"

Автор книги: postsabbath

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 44 страниц)

В общем, теперь латионские штабисты решили, что будет логичнее переложить проблему на плечи Шинтана. Насколько им было известно, в состав сформированной ударной группы входило около пяти или шести тысяч солдат. На фоне нескольких сотен тысяч гоблинов этого казалось крайне недостаточно, так что в сообщении, которое зачарованный голубь понёс в столицу Палатия, предлагалось усилить её хотя бы вдвое и, главное, ввести в её состав побольше магов, а также более боеспособные части. Вряд ли латионские легионы прохлаждались сейчас в Шинтане без дела, но если палатийцы могли спешно перебросить какие-нибудь латионские части – это было бы весьма кстати.

Тем не менее, и сами латионцы решили не сидеть сложа руки. Именитый Седьмой Коррэйский легион, вопреки своему историческому названию, находился сейчас отнюдь не в Коррэе, а на доформировании в Латионе. Он лишь несколько месяцев назад прибыл с побережья Серого моря, где довольно успешно дрался с варварами, а затем, когда потери достигли существенных значений, его было решено отозвать обратно на какое-то время. Теперь же, когда кроме Чёрной Герцогини возникла куда более пугающая опасность в лице Гурра, было решено попридержать пока Седьмой легион, поскольку неясно было, как повернётся положение дел на западе. Таким образом в штабе решили, что шесть тысяч отборных легионеров отправятся в тыл Симмерской ведьме и наконец избавят Паэтту от этой заразы.

К сожалению, говорить о координированном ударе вряд ли приходилось. Очевидно, что палатийские войска поспеют заметно раньше латионцев, а Симмерская ведьма вряд ли окажет любезность и подождёт, пока все её враги соберутся вместе. Но тут уж выбирать не приходилось. В крайнем случае – Седьмой легион растопчет те остатки, что уцелеют после первого сражения. Очевидно было лишь одно – существование третьей силы, враждебной жителям Паэтты, допустить было никак нельзя.

***

Когда Солана очнулась после сна, в котором она вновь побывала на озере Симмер, то сразу же почувствовала, что её съедает лихорадка. Несмотря на жарко горевший костёр, девушку трясло от озноба, при этом в голове, в области глазниц, наоборот – словно бы разожгли ещё один костёр, так что глазные яблоки, казалось, вот-вот закипят. Судя по слабому шуму, дождь всё ещё продолжался, хотя и стал заметно слабее. Тем не менее, редкие капли то и дело пробивались сквозь полог ветвей и падали то на неё, то, шипя, исчезали в огне.

Было ясно, что большая ель – не самое лучшее убежище от холода и дождя. Солана вспомнила о лежащем неподалёку сухом дереве. Огромная ель упала, вывернувшись из земли с корнем, оставив зияющую дыру. Немного углубив её, можно было сделать нечто вроде берлоги или неглубокой пещеры, которая станет куда лучшей защитой. Благо, у неё было, кому рыть эту яму – гоблины сами жили, как правило, именно в таких берлогах.

Полежав некоторое время, чтобы собраться с силами, Солана поднялась и направилась к вывороченному дереву. Тут же она отдала мысленный приказ, на который моментально явилось два десятка гоблинов. Ещё один ментальный посыл – и вот они уже принялись рыть землю своими когтистыми лапами. Солана же поспешила обратно к огню.

Очень хотелось пить – лихорадка словно выжигала её изнутри. Девушка жадно допила остатки воды во фляжке и тут же взяла вторую. Теперь у неё оставалось что-то около четверти галлона воды, так что необходимо было набрать ещё. Что-то, конечно, можно было бы собрать с листьев, но, раз уж она собиралась обосноваться тут на какое-то время, ей нужен был постоянный источник воды. Так что Солана тут же дала приказ своим гоблинам искать ручьи поблизости. Надо отметить, что для самих гоблинов это не было такой уж проблемой – они спокойно могли пить воду из луж, которых было предостаточно.

Все эти действия ещё сильнее подорвали силы девушки, так что она вновь на некоторое время провалилась в тяжёлый сон. На сей раз Симмер не призвал её к себе – он по-прежнему самоотстранялся от её проблемы, давая ей возможность справиться самой. Поэтому, проведя некоторое время в этом лихорадочном бреду, Солана вновь проснулась, чувствуя себя ещё хуже, чем до этого.

Через некоторое время прибежавший гоблин дал понять, что ручеёк найден. Солана тут же допила остатки воды из фляги и отдала их обе, чтобы наполнить. Гоблин неловко ухватил их своими грязными лапами, но Солана давно уже позабыла, что такое брезгливость.

Через какое-то время она отправилась проверить, как идут дела с постройкой её новых апартаментов. Гоблины копали очень рьяно и, повторимся, были профессионалами в этом деле, так что небольшая пещерка была уже готова. Она была достаточна для того, чтобы Солана уже могла в ней разместиться, но ей хотелось, чтобы там можно было поддерживать огонь, а потому размеры берлоги должны были быть заметно больше. Поэтому она оставила гоблинов рыть дальше.

Из неспокойного сна её вырвали истошные визги. Рефлексы у Соланы по-прежнему работали неплохо – ещё не успев до конца прийти в себя, она уже вскочила на ноги, выхватывая кинжал. В первый момент она решила, что на них снова напали. Но затем поняла, что шум доносится оттуда, где рыли её пещеру. Уже догадываясь, что произошло, Солана поспешила туда.

И её опасения полностью подтвердились. Полость в земле, которую вырыли гоблины, оказалась слишком велика. Пропитанная водой почва поплыла, и пещера просто обрушилась на голову своих строителей. Правда, никто из гоблинов не погиб, однако теперь они возились вокруг этого вновьпоявившегося провала, все перемазанные землёй, и виновато визжали, вероятно, опасаясь наказания со стороны Соланы.

Стало ясно, что, просто раскапывая землю, сделать более-менее приличное жилище не получится. Будь у Соланы больше сил, она могла бы помочь – укрепить потолок какими-нибудь брёвнами, но сейчас сил на это у неё не было. Поэтому девушка просто вернулась к своей временной лёжке.

Ночь была уже в полном разгаре – холодная и сырая. Лихорадка вновь вгрызалась в Солану своими ледяными зубами, заставляя её сжиматься в тугой клубок и стонать сквозь плотно сжатые челюсти. Несколько раз она то забывалась, то вновь пробуждалась, иногда совершенно не понимая, где находится. Временами ей казалось, что она лежит в водах Симмера, временами её воспалённому взору виделся низкий закопчённый потолок и законопаченные мхом бревенчатые стены её родного дома.

К утру дождя уже не было, но было довольно холодно. Солана лежала у костра, глядя на колышущиеся над нею лапы ели невидящими глазами. Лихорадка на время отпустила, но девушке не хотелось ни есть, ни даже пить. Очень соблазнительно было бы просто лежать вот так вот, пока последняя искра жизни не покинет тело – забыть о Симмере, Чёрной Герцогине, собственных амбициях... Но какое-то природное упрямство, злая упёртость заставляли бороться.

Солана заставила себя встать и пойти ко вчерашнему обвалу. У неё родилась новая мысль. Подойдя, она увидела, что обвал представляет собой заваленную землёй яму диаметром около восьми футов и глубиной приблизительно в пять футов. Вычистив обвалившуюся землю и накрыв яму, можно получить что-то вроде полуземлянки. Огонь внутри, конечно, не разведёшь, но запалив костёр у входа, можно будет обеспечить маломальский приток тепла.

Сегодняшний день Солана решила отдать именно этому. Она вновь приказала гоблинам рыть – на этот раз они расчищали яму под присмотром своей предводительницы, которая сидела на краю ямы. Когда состояние ямы наконец удовлетворило Солану, она приказала забросать её дно свежим лапником и сухой травой, чтобы получился своеобразный ковёр, предохраняющий от холода и сырости самой земли.

После этого гоблины стали стаскивать длинные ветви и небольшие деревца, которые Солана валила, взрывая их у основания. Их обдирали от мелких ветвей и наваливали сверху. Гоблины, конечно, по своей сути были животными, но какие-то зачатки интеллекта у них всё-таки были, и этого вполне хватало Солане, чтобы они справлялись с её приказаниями.

Сделав некое подобие каркаса из длинных веток и молодых стволов, гоблины сверху густо забросали его лапником, а затем навалили земли и дёрна, который до этого извлекли из ямы. Получилась довольно убогая полуземлянка с небольшим входом, больше похожим на нору, в которую едва бы втиснулся человек вдвое больший, чем сама Солана. Однако девушка была довольна. В последние часы лихорадка вернулась, поэтому сейчас она в полном изнеможении вползла в своё новое жилище, где пока ещё было холодно и сыро.

Внутри нельзя было стоять в полный рост, да это было и не нужно. Солана сложила в паре футов от входа костёр, который подожгла огнешаром. Огнешар оказался маленьким и слабым – у девушки уже не хватало сил на сколько-нибудь серьёзную волшбу. Однако его хватило, чтобы воспламенить сыроватые, но смолистые ветки.

Выловив двух первых попавшихся гоблинов, Солана приказала им время от времени подбрасывать хворост в костёр. Всем известно, что гоблины очень боятся огня, но ослушаться свою повелительницу они не могли. Скаля морды в гримасе ужаса, прижимая к затылку уши и жалобно скуля, они, тем не менее, осторожно подходили к костру, бросали туда ветку и тут же отскакивали назад, когда в небо взмывал сноп искр.

Постепенно Солана согрелась в своём гнезде, да и сырая одежда, вроде бы уже несколько подсохла. Выпив целую фляжку воды и не думая пока о еде, Солана откинулась на своё пахнущее хвоей ложе и закрыла глаза. Теперь нужно побольше спать в надежде, что сильный молодой организм переборет болезнь.

Глава 27. Ожидание

Несмотря на заверения генерала Шэндора, отряд диверсантов Брайка не выступил ни через два, ни через три дня. Палатийская армия оставалась палатийской армией даже во время войны – тут всё было по-прежнему бестолково, и даже такие командующие, как Шэндор, ничего не могли с этим поделать. Вся проблема заключалась в подборе подходящих кадров, и, как ни смешно это звучало, именно бюрократические согласования стали самой главной проблемой. Снятие с довольствия, перевод, постановка на довольствие – в государстве, которое отлично умело лишь считать деньги, этим самым деньгам придавался сакральный смысл даже перед лицом нависшей угрозы.

На следующее утро, выйдя на крыльцо, чтобы подышать свежим воздухом, Брайк первым делом, конечно же, наткнулся на крон-капитана. Тот сердито седлал своего коня, и при этом бранился в голос, не стесняясь выражений. Видимо, он уже получил тот самый пакет, который нужно было доставить в Шинтан. Немного зная теперь Шэндора, Брайк был убеждён, что тот сделал всё возможное, чтобы капитан вдруг случайно не решил, что это – действительно серьёзное поручение, а не просто попытка избавиться от надоедливой шавки. Так или иначе, а кавалерист, не таясь, проклинал безродных выскочек, которых ставят во главе армии, забыв привить ум и манеры.

Брайк с подчёркнутой вежливостью кивнул знакомцу, хотя положенного по уставу салютования не сделал. Теперь ему было абсолютно наплевать на этого выскочку – ему вот-вот предстоит отправиться туда, по сравнению с чем даже приём у короля покажется ничего не значащей безделицей. Капитан же не ответил на приветствие Брайка, резко отвернувшись к лошади. Хорошо хоть хватило ума или самоуважения не ставить себя в ещё более глупое положение новыми угрозами и обвинениями! Вскоре, закончив снаряжать свою лошадь, капитан изящно вскочил в седло и стремглав умчался из жизни Брайка, как тому хотелось думать, навсегда.

Прогулявшись, Брайк решил навести справки о своих людях, о которых, несмотря на слова генерала, несколько беспокоился. Вскоре оказалось, что они по-прежнему заперты в той самой хижине, куда их поместили вчера, причём не по каким-то соображениям, а снова – по обычной безалаберности. Если бы им не принесли вечером поесть, можно было бы сказать, что о них просто забыли. Может быть, конечно, тут действительно некуда шагу было ступить, не наткнувшись на дезертира, но всё-таки Брайк был поражён здешними порядками. И это – действующая армия! И всё это было тем более странно, что генерал Шэндор действительно казался очень толковым командиром.

Его небольшой отряд встретил Брайка с удивлённой радостью. Признаться, почти все они уже успели распрощаться со своим командиром, да и свою судьбу многие уже оплакали. Тем восторженнее были крики, когда Брайк вкратце рассказал им то, что случилось, умолчав лишь о своём новом задании. Люди, которые здесь находились, были не робкого десятка, так что известие о переводе в другую часть никого из них не огорчило. Единственное о чём они попросили Брайка – добиться того, чтобы все они оказались вместе, и желательно – под его началом. Лейтенанту пришлось сказать, что его переводят в другое место, чем немало огорчил всех.

После того, как все бойцы позавтракали, Брайк улучил минутку и попросил Пэйла о приватном разговоре. Выйдя во двор для лёгкой прогулки после завтрака, лейтенант рассказал сержанту о том, чем ему предстоит заняться и предложил присоединиться. К чести Пэйла нужно сказать, что он не колебался ни мгновения.

– Я с вами, господин лейтенант, – просто сказал он. – Вы уже минимум дважды спасали мою никчёмную задницу, так что теперь куда вы, туда и я.

– Скорее всего, это будет смертельно опасно, – предупредил Брайк. – Шансы выжить – мизерные.

– Да и ладно! – беспечно отмахнулся Пэйл. – Я и так уже, благодаря вам, живу в долг! Уж коли воевать – так под командованием толкового человека! А то сейчас отправят в роту какого-нибудь недотёпы...

– Спасибо! – это было не по уставу, но Брайк протянул сержанту руку, и тот, несколько смутившись, пожал её. – Вы, сержант, лучше знаете наших людей. Может ли кто-то из них составить нам компанию?

– Да коли предложить – я думаю, любой согласится, – почесал небритую щеку Пэйл. – Но вот если подумать, с кем бы я не побоялся идти на такое... Пожалуй, Черк из шестой роты. Толковый малый, у него коленки не задрожат в нужный момент.

– Там будут нужны люди не столько с твёрдыми коленками, сколько с головой и руками, – заметил Брайк. – Как у него с этим?

– Я ж говорю – толковый малый, – повторил Пэйл. – С ним бы я поговорил. Остальные, боюсь, жидковаты для такого.

– Я понял вас, сержант, – кивнул Брайк. – Поговорю с этим Черком. Это тот, со шрамом над бровью?

– Нет, это Дэрри. Черк – такой, невысокий, светловолосый. У него ещё зубы гнилые.

– А, понял, – вообще-то мало кто из знакомых Брайка, в том числе и он сам, мог бы похвастаться приличными зубами, но у того, о ком говорил Пэйл, зубы были почти целиком черные, и вообще непонятно, как они до сих пор держались во рту. – Значит, пойду переговорю с ним.

Как и предсказывал Пэйл, Черк согласился сразу же, несмотря на то, что Брайк, так же, как и в разговоре с сержантом, откровенно рассказал обо всех минусах предстоящего предприятия. Лейтенанта это очень тронуло, поскольку он понимал, что главной причиной, побудивших этих двоих решиться на такое явное самоубийство, была их личная преданность ему.

Найдя двух бойцов для своего будущего отряда за какие-нибудь четверть часа, Брайк был убеждён, что и в дальнейшем никаких проволочек с этим не возникнет, однако, как мы уже знаем, в этом ему вскоре пришлось очень разочароваться. Отправившись к Шэндору, он ожидал чего-то особенного. В наивных мечтах он даже представлял, что при его появлении генерал прервёт на время важное совещание, чтобы лично представить подобранную команду.

Увы, когда Брайк пришёл в штаб, у Шэндора действительно было совещание, и адъютант, дежуривший у входа, безразлично предложил лейтенанту подождать его завершения, даже не потрудившись узнать причину его визита. Брайк был слегка раздосадован, но, тем не менее, послушно присел на табурет, на котором и провёл около трёх четвертей часа.

Наконец двери распахнулись, и несколько штабных офицеров вышли. Вслед за ними вышел и сам генерал.

– А, это вы, лейтенант? – заметив подскочившего Брайка, устало произнёс Шэндор. – Зайдите через пару часиков – сейчас у меня есть весьма неотложное дело.

Естественно, Брайку даже не пришло на ум спорить, потому он, отсалютовав, отправился к своим прежним товарищам по Пятому стрелковому. И они, надо сказать, довольно неплохо провели время – пережитое вместе несчастье очень сплачивает. Правда, среди них не было того самого парня, которому Брайк разбил ногой челюсть – он отлёживался теперь в лазарете, и у него, возможно, были свои соображения насчёт крепости их спайки.

Лейтенант явился в штаб ровно через один час и пятьдесят минут. Ему сообщили, что генерал ещё не возвращался. Уверенный, что ждать придётся недолго, Брайк уселся на лавку на первом этаже трактира. И прождал почти полтора часа. Наконец Шэндор вернулся в сопровождении тех же офицеров и, не замечая Брайка, прошёл наверх. Немного посидев ещё, лейтенант вновь поднялся и попросил адъютанта доложить о нём. Тот с видом крайнего неудовольствия на несколько секунд вошёл в комнату генерала, а затем вернулся и сообщил, что Шэндор будет ждать лейтенанта в семь вечера.

Несколько обескураженный подобным поворотом дел, Брайк вновь отправился в общество Пэйла и остальных, о которых, похоже, так и не вспомнили. Они продолжали шататься по деревне, и никто даже спрашивал – что они тут делают. В расположении деревни находилось несколько сот солдат, но основная группа войск, конечно же, располагалась на позициях, которые раскинулись на несколько десятков миль. В подчинении штаба Второй армии находилось восемь пехотных, два стрелковых и один кавалерийский полки. Вся эта масса людей то ли сражалась сейчас, то ли ожидала драки. И все, конечно же, ждали действий своего генерала, поэтому Брайк не очень-то обижался на Шэндора, понимая, какая ответственность сейчас лежит на нём.

Вечером, после впустую проведённого дня, Брайк снова был пунктуален и ожидал вызова в приёмной генерала уже без четверти семь. Однако и на этот раз никакого вызова не последовало, а адъютант категорически отказался беспокоить своего начальника. На сей раз лейтенант решил проявить характер и остался ждать. За это время несколько раз из комнаты спешно выходили какие-то люди, похожие на курьеров, и такие же люди два или три раза заходили, держа в руках пакеты. Брайк подозревал, что где-то сейчас очень плохо.

Около девяти вечера, когда за окном была уже чернильная тьма, сгущённая при помощи плотного занавеса туч, штабные офицеры всё-таки вышли из насквозь прокуренного помещения. Тут же туда юркнул адъютант, и Брайк услышал усталый голос Шэндора, который попросил принести чего-нибудь перекусить, а также горячего чаю.

Пользуясь тем, что адъютант опрометчиво оставил дверь незакрытой, выпуская последних офицеров, Брайк тут же заглянул в кабинет. Генерал сидел, не поднимая глаз от лежащей перед ним карты, освещённой множеством оплывших свечей, поэтому лейтенант легонько покашлял, словно поперхнувшись густым табачным дымом, который был тут вместо воздуха. Генерал Шэндор поднял взгляд и узнал Брайка.

– А, это опять вы, лейтенант, – голосом смертельно уставшего человека произнёс он. – Ну заходите, раз пришли.

Брайк вошёл в комнату, словно не заметив, как зыркнул на него адъютант, и подошёл к столу. Шэндор жестом пригласил его присесть.

– Давно ужинали? – осведомился он.

– Совсем не ужинал, господин генерал, – честно ответил Брайк. – Ожидал аудиенции с семи часов вечера.

– Принесите приборы на двоих, – жестом отпуская адъютанта, произнёс генерал.

Оставшись вдвоём, оба некоторое время молчали – Шэндор то ли глубоко задумался, то ли просто засыпал на ходу, ну а Брайк, понятное дело, не мог заговорить первым.

– Двадцать девятому пехотному крепко досталось, – наконец очнулся генерал. – Похоже, его просто растерзали, так же, как ранее ваш. Никаких вестей оттуда нет. Судя по тому, что сумели раскопать наши разведчики – нечисть на этом направлении движется сюда. Вот теперь думаем, что делать дальше. Попробовали заткнуть дырку двадцать шестым и семнадцатым, но вот что из этого выйдет... Ах, как бы я хотел быть простым лейтенантом! – почти простонал Шэндор. – Не знать, что сейчас творится, не видеть всех масштабов... Помню, был мальцом ещё совсем сопливым, и шли мы с отцом куда-то, уж не помню, куда. И поскольку я уже устал и начал хныкать, отец вдруг взял и посадил меня к себе на плечи... И знаете, лейтенант, что поразило меня в тот момент больше всего? Сколько всего, оказывается, я не вижу со своего росточка... А с отцовских плеч мир вдруг стал казаться таким огромным! И вот сейчас мне ужасно хочется слезть обратно, чтобы ничегошеньки не видеть...

Брайк молчал. Он понимал, как тяжело сейчас генералу, как он устал и как ему нужно выговориться. Принесли подстывший ужин и большой дымящийся чайник. Шэндор первым делом налил себе здоровенную кружку чая, всыпал туда просто невероятное количество сахара, а затем выпил обжигающую жидкость едва ли не залпом. Налив себе вторую кружку, и тем самым практически ополовинив чайник, он наконец принялся за еду – тушёную с овощами баранину. Брайк без ложной скромности взял свою вилку и принялся помогать генералу освобождать тарелку.

– Не передумали за ночь-то? – усмехнулся Шэндор, запивая куски мяса чаем.

– Никак нет, господин генерал, – Брайк также перенял этот метод, поскольку горячий напиток позволял растопить жир, понемногу застывающий на мясе. – Более того, я уже нашёл двух кандидатов.

– Быстро вы, – вновь улыбнулся генерал. – А я вот так пока и не нашёл никого. А такими темпами скоро и искать будет не из кого...

– Так тем быстрее нужно действовать! – горячо воскликнул Брайк. – Если вся эта история с рыбой и течениями верна, мы сможем заметно сбить с них спесь!

– Я думаю, что завтра я озадачу этим одного из своих штабистов. Потому что, как видите, у меня сейчас совершенно нет времени лично над этим работать. Придите завтра поутру, я познакомлю вас с полковником Палино – он и станет вашим куратором.

– Разрешите идти? – тут же вскочил Брайк, считая встречу оконченной.

– Доешьте сперва, – усмехнулся Шэндор. – А то мне одному тут многовато...

Баранина, если не считать того, что она почти остыла, была очень вкусной, так что Брайк с удовольствием исполнил просьбу. Он ушёл минут через десять, когда блюдо опустело, а Шэндор стал откровенно клевать носом.

***

Брайк был в штабе уже около семи утра, когда на улице было ещё темно. Он очень рассчитывал, что Шэндор будет ещё не занят, но просчитался. В штабе стояла такая суматоха, которая не предвещала бы ничего хорошего даже тому, кто не знал от генерала о том, что творилось на передовой. На сей раз Брайк не стал просить адъютанта с заспанными глазами, чтобы тот доложил о нём, понимая, что Шэндору всё равно будет сейчас не до него. Поэтому он просто уселся в импровизированной приёмной, надеясь, что даже если он и не дождётся генерала, то, по крайней мере, сможет узнать больше о положении на фронте.

Однако в этот раз, вопреки его пессимистичным ожиданиям, ждать долго ему не пришлось. Не позднее, чем через полчаса появился тот самый полковник Палино, которого Шэндор обещал назначить куратором над отрядом диверсантов и, вежливо поздоровавшись с Брайком, позвал его в залу совещаний.

– Наши планы несколько... гм... откладываются, господин лейтенант, – тихонько проговорил он подошедшему Брайку. – Думаю, вы сейчас сами поймёте – почему.

Поморщившись, Брайк вновь нырнул в густое облако дыма, в котором плавало несколько размытых фигур.

– Доброе утро, господин лейтенант, – приветствовала его одна из фигур голосом генерала Шэндора. – Господа, вот тот самый лейтенант Брайк, о котором я вам говорил.

Остальные фигуры тут же поздоровались с Брайком, он же просто отсалютовал всем сразу.

– Видите ли, господин лейтенант, – заговорил Шэндор. – Ситуация за ночь значительно ухудшилась. Кажется, мы потеряли ещё и двадцать шестой полк. Семнадцатый, девятнадцатый и двадцать второй в спешке отступают. Кавалерия сейчас перебрасывается на юго-запад – возможно, нам удастся вытащить из образовывающегося мешка стрелков. Как видите, дело скверное, и, судя по всему, нам вскоре придётся покинуть это преуютнейшее место и драпать к востоку. Думаю, вы понимаете, господин лейтенант, что в такой ситуации крайне затруднительно реализовать наш план.

– Если позволите, господин генерал... – вопросительно проговорил Брайк и, дождавшись кивка Шэндора, продолжил. – Но ведь ситуация и дальше будет только ухудшаться. Если мы будем только, как вы только что выразились, драпать – этак нас вскоре размажут по Анурским горам, словно мух. Дайте мне хотя бы десяток людей и мага, и мы попробуем что-нибудь сделать...

В этот момент, словно в театральной мелодраме, дверь открылась и показался забрызганный грязью человек.

– Донесение к генералу Шэндору, – тяжело дыша, проговорил он.

– В чём дело, сударь? Генерал Шэндор – это я.

– Лейтенант разведроты Данк, – козырнув, представился вошедший. – Прибыл сообщить, что довольно крупная группировка противника замечена чуть более чем в трёх милях северо-западнее отсюда. Движутся в этом направлении. Вероятно, через час или два будут уже здесь.

– Вот видите, господа, об этом я и говорил... – произнёс Шэндор. – Ну что, похоже, пора начинать драпать? Мой приказ всем войскам – избегая столкновений, отходить к востоку. Мы направимся к Шельдау, и где-нибудь в его окрестностях постараемся создать достаточно мощный очаг сопротивления. По коням, господа!

Спустя несколько минут всадники, прижимаясь к своим лошадям, помчались на запад, пытаясь успеть предупредить находящиеся в опасности войска. Однако куда более многочисленные отряды, спешно собирая пожитки, отправлялись на восток. В их числе, к своему неудовольствию, находился и Брайк.

***

Отступление длилось долгих четыре дня. За это время штаб перебрался невесть на сколько миль к востоку и в конце концов обосновался в деревушке под названием Банти, расположенной в нескольких милях от довольно крупного города Шельдау. Сюда же, к Шельдау стягивались войска Второй армии, как мы знаем – изрядно потрёпанные.

Северный фронт насчитывал четыре армии. Первая располагалась севернее и теперь постепенно отжималась к берегу Серого моря расползавшимся языком Тондрона. Третья и Четвертая армии, стоящие южнее, пострадали от ударов Гурра заметно меньше, особенно Четвертая, которая вообще оказалась несколько в стороне от основного удара. Сейчас перегруппировывались все силы Северного фронта. Первая армия максимальными темпами двигалась вдоль побережья, надеясь успеть выскользнуть, прежде чем гомункулы сбросят её в море. Ну а Третья и Четвертая армии подтягивались сюда же, к Шельдау.

Дело в том, что довольно размашистый поначалу удар Тондрона становился всё концентрированнее. Могучий клин захватчиков с пройдённым расстоянием не разрастался вширь, как это обычно бывает, а наоборот, всё больше походил на острозаточенный клинок, целящийся прямиком в Шинтан. Шельдау же был одним из наиболее крупных и защищённых городов, прикрывающих столицу с запада.

Наступление эллорцев, как обычно, носило импульсный характер – продвинувшись вперёд резким броском, они на какое-то время замирали практически на месте. Вероятно, генерал Шэндор был прав, и они действительно возводили эти свои столбы. Лейтенант Брайк все эти дни бесился, словно волк, запертый в клетку. Внешне это никак не проявлялось, но в груди его клокотала настоящая злость. Ему не терпелось действовать, тем более, что его действия могли бы переломить ход войны. Однако же не бросаться же в тыл врага втроём с Пэйлом и Черком!

На протяжении переезда времени было побольше, так что Брайк несколько раз сумел поговорить с полковником Палино и однажды – с самим Шэндором. Первый заверил, что он уже вовсю работает над планом и обещал, что как только всё более-менее установится, набор группы займёт не больше недели. Этому должна была поспособствовать увеличившаяся концентрация войск. К сожалению, Брайк чувствовал, что мысли полковника сейчас больше заняты другим, а именно – перспективой полного разгрома Палатия, ведь от Шельдау до Шинтана оставалось не больше полутора сотен миль.

Тем не менее, после того, как штаб обосновался в деревушке Банти, Палино действительно заработал. В тот же день он объявил Брайку, что по его особому указанию командующие разведротами озадачились поиском толковых людей, имевших опыт работы если и не в тылу тондронцев, то хотя бы в непосредственной близи от линии фронта. Сам по себе поиск подобных кандидатов, конечно же, не мог занять очень много времени, ведь каждый командир прекрасно знал своих людей, и тот же Брайк в бытность свою командиром роты без запинки мог бы назвать лучшего из своих бойцов. Собственно говоря, он так и сделал на свою голову, отправив сержанта Лэйто невесть куда в то время, когда он позарез был нужен тут. Однако, как мы помним, в армии Палатия, а вернее всего – в любой из армий мира сложности на этом отнюдь не заканчивались, а скорее – только ещё начинались, когда данные об этих людях попадали к писарям и канцеляристам.

В итоге лишь на восьмой день Палино объявил, что специальная диверсионная рота полностью сформирована и готова к выполнению боевой задачи. Полностью сформирована – потому что с парочкой своих подчинённых-магов Брайк познакомился двумя днями ранее.

Оба они были ещё юны – старшему едва исполнилось двадцать четыре, а младшему – двадцать два. При всём этом оба уже успели поучаствовать в сражении под Каледом, а для Брайка это уже была отличная рекомендация, а также проявили себя в войне с Тондроном, прикрывая Одиннадцатый стрелковый полк, входящий в состав Второй армии.

Оба были идеалистами, мечтающими изменить мир, немного максималистами и революционерами, как и все мыслящие молодые люди. И, что характерно, оба успели нахватать дисциплинарных взысканий за неподчинение командованию. Будь они простыми солдатами или даже офицерами средней руки – давно бы уже были повешены или отосланы в штрафные батальоны. Но талантливыми магами обычно не разбрасываются, поэтому мессиров Грэйда и Барео терпели ровно до тех пор, пока не представилась удобная возможность перебросить их куда-нибудь ещё.

Итак, в двадцатый день месяца жатвы ранним промозглым утром Брайк зашёл к генералу Шэндору перед отходом на запад. Как обычно, генерал уже не спал, и в этот раз лейтенант был принят безоговорочно, в приоритетном порядке.

– Уже выходите, лейтенант? – спросил Шэндор, хотя сам точно знал ответ.

– Да, выступаем сразу же, как я выйду от вас, господин генерал, – подтвердил Брайк.

– Отлично. Только помните: одна диверсия, и тут же возвращайтесь обратно! То, что вы сообщите, слишком важно, вы же понимаете. Хотя бы один из отряда должен добраться до наших, чтобы подробно всё рассказать. И я бы предпочёл, лейтенант, чтобы это были вы. Не нужно ложного геройства! Все те люди, что идут с вами – идут для того, чтобы помочь вам выполнить вашу миссию. Вы поняли меня, лейтенант?