Текст книги "Герцогиня Чёрной Башни. Хроники Паэтты. Книга Ii (СИ)"

Автор книги: postsabbath

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 44 страниц)

Брайк чувствовал себя паршиво. До сегодняшнего утра он терзался мыслью, что бежал с поля боя, оставив на верную смерть своего командира и своих подчинённых. Однако эта выходка, эта вспышка гнева перевесила чашу душевных терзаний в свою сторону. Уже, наверное, раз пять лейтенант просил прощения у избитого солдата. Тот толком ничего не мог сказать – он вообще с трудом двигал нижней челюстью, но смотрел очень выразительно. И во взгляде этом была обида. Не ненависть, не жажда мести, а именно обида несправедливо побитого пса. Именно это и терзало Брайка больше всего.

Однако, похоже, пора было начинать беспокоиться совсем о другом. Голодные, продрогшие и усталые солдаты не могли идти бесконечно. Даже если они не станут добычей гомункулов, они просто умрут – кто-то от усталости, кто-то от голода, кто-то, возможно, снова наложит на себя руки.

Плюнув на всякую конспирацию, отряд уже давно выбрался на пустынный тракт, по которому они ещё вчера маршировали на запад. Брайк не слишком-то глядел по сторонам в прошлый раз, поэтому с трудом узнавал дорогу. Но когда появился тот самый злополучный перекрёсток, Брайк узнал его сразу. Надо же! Оказывается, за всё это время они прошли не больше восьми миль! И было совершенно очевидно, что следующие восемь миль могут стать для них недостижимыми.

Тот франт-капитанишка, помнится, говорил о каком-то населённом пункте Золица, куда он направлялся, чтобы привести в помощь замку Фалли некий резервный полк. Но далеко ли было до этой самой Золицы? Пока никаких полков навстречу отряду Брайка не попадалось. Да что там полков – они не видели ни единой живой души. Кажется, всё, что могло думать, давно покинуло эти места.

Дважды отряд делал привал. Силы были на исходе. Одно было хорошо – люди настолько устали и замёрзли, что совершенно не чувствовали голода. Однако Брайк не слишком-то склонен был торжествовать по этому поводу. Хвала богам, у солдат не было сил даже на то, чтобы роптать. Доспехи, мокрые плащ и одежда, оружие – всё это казалось почти неподъёмным. Сам Брайк давно боролся с искушением отбросить проклятый меч в сторону, а вслед за ним и арбалет.

Так прошло ещё больше часа, когда наконец вдали показались люди. Навстречу отряду Брайка двигались войска. Это явно были люди, поскольку на них были кирасы, а над рядами вздымался лес пик. Наверное, это и был тот самый резервный полк. Идти дальше не имело смысла, поэтому два десятка измождённых людей просто попадали на обочину, наслаждаясь неожиданной передышкой.

***

Когда полк подошёл на близкое расстояние, Брайк, который к тому времени уже стоял на ногах, сразу заметил того самого крон-капитана. Раззолоченный хлыщ гарцевал едва ли не впереди пожилого вислоусого майора, видимо, командира полка. Последний был хмур и раздражён, но молчал, искоса бросая взгляды на раздувающегося от гордости дворянчика.

Брайк хорошо знал подобный тип людей, поскольку в армии они встречались особенно часто. Старый служака, звёзд с неба никогда не хватал, поэтому карьерная лестница оказалась для него крутовата. С одышкой и хватаясь за сердце, он к концу жизни дополз до ступеньки майора, где, вероятно, и встретит свою кончину. Подобные люди были очень осторожны, пассивны и бесталанны. Именно поэтому он сейчас не мог поставить на своё место капитана элитарного полка, потому что смотрел куда глубже и видел не золотые листья на погонах, а незримо развивающиеся над юнцом ветви родового древа, в корнях которого – чем Гурр не шутит? – вполне могли копошиться императоры Кидуанской империи. Майор был из тех, кто предпочитал дуть на воду.

Капитанчик же упивался собственной значимостью. Заприметив группу людей, что по нынешним временам было явлением экстраординарным, он тут же пустил лошадь крупной рысью и первым достиг отряда Брайка.

– Кто такие? – надменно осведомился он, видя перед собой промокшее и измождённое отребье.

– Разрешите доложить, – выступил вперёд Брайк, салютуя напыщенному ублюдку. – Лейтенант Брайк, Пятый стрелковый.

– Пятый стрелковый? – изумился капитан. – Так какого дьявола вы делаете здесь? Разве я не отослал вас к крон-маршалу?

Это «я отослал» было сказано с таким оттенком самовлюблённого наслаждения, что Брайку захотелось пнуть ещё одну голову – на этот раз холеную и пухлощёкую. К этому времени подъехал и майор, скомандовав полку остановиться, чему солдаты были очень рады. Видно, и их гнали вперёд совсем не в щадящем темпе.

– С вашего позволения, господин капитан, – скрежетнув зубами, как можно ровнее проговорил Брайк. – Наш полк действительно отправился к замку Фалли, но, не дойдя до него добрых две мили, мы попали в засаду.

И Брайк сжато рассказал ситуацию. Не дожидаясь вопросов, он сам сказал, что дал приказ к отступлению. По мере того, как он говорил, на лице капитана расплывалась прямо-таки садистская улыбка.

– То есть ты хочешь сказать, лейтенант, что бежал с поля боя, вопреки прямому приказу твоего командира?

– Это не было бегство, господин капитан, – лицо Брайка пошло красными пятнами, которые крон-капитан принял за признак страха, хотя на самом деле они являлись проявлением ярости, клокотавшей в груди лейтенанта. – Это была попытка спасти как можно больше людей от бессмысленной гибели. Если я о чём-то и сожалею, так это о том, что нас выбралось всего два десятка, а не две сотни. Его величеству сейчас нужен каждый солдат.

– Его величеству ни к чему ни два десятка, ни две сотни трусов, которые дрожат при одном виде врага! – презрительно отрезал капитан. – Посмотри на себя, лейтенант! Разве так выглядит солдат? Разве так выглядит офицер? Вы покрыли себя несмываемым позором, и если бы мне не было так противно, я бы прямо сейчас приказал вздёрнуть всех вас! Сдайте оружие, горе-солдаты! Именем короля, вы все арестованы! По прибытии в замок Фалли вас будет судить военный трибунал!

– Но... – впервые нарушил молчание майор. – Господин капитан, разве вы не слышали, что сказал этот лейтенант? Нам не попасть в замок! Вероятно, он уже пал, а если и нет, то находится в плотном кольце врагов.

– Тем больше для нас резону двигаться туда как можно быстрее! И освободить тех, кто попал в осаду! – с важным пафосом произнёс капитан, видимо, очень любуясь собою в этот момент.

Неожиданно для себя Брайк рассмеялся. Этот нелепый внешний вид, эти нелепые слова, а главное – это нелепое желание сдохнуть во что бы то ни стало, невероятно насмешили лейтенанта. Смех этот вскоре перешёл в хохот, а ещё через некоторое время Брайк понял, что уже не может остановиться. Кажется, у него началась истерика. Надо признать, что этот истерический хохот должным образом подействовал на майора, который слегка побледнел и стал поминутно оглядываться на обеспокоенные ряды своих солдат.

– Возьмите себя в руки, лейтенант, – проговорил он. – Ну же, успокойтесь!..

Невероятным усилием воли Брайку постепенно удалось подавить смех. Всё это время крон-капитан сверху взирал на него с выражением брезгливой жалости на лице – мол, вот они, наши офицеры, сходят с ума от малейшей проблемы. Картина получилась очень контрастная – всхлипывающий от всё ещё душащего его смеха Брайк, мрачно молчащие воины за его спиной, растерянный и испуганный майор, а вишенкой на всём этом торте, несомненно, был героически-идиотский вид капитана.

– Я думаю, нам лучше всего вернуться обратно, – не глядя на капитана, в затылок своей лошади проговорил майор. – Идти дальше – верная гибель.

– Да я смотрю, в вашей армии трусость распространяется так же быстро, как триппер в борделе! – крон-капитан словом «вашей» попытался провести жирную черту между обычной палатийской армией и крон-кавалерией. – Господин майор, вам ещё раз показать приказ крон-маршала?

– Крон-маршал мёртв, – осипшим от недавнего смеха голосом произнёс Брайк. – Так же как и тот, кому вы тыкали свою бумажку в нос в последний раз. Прошу вас, подумайте об этом, господин майор!

– Да я прирежу тебя собственными руками, хоть это и осквернит мой клинок! – вскричал капитан, выхватывая свой меч с золочёным эфесом.

Брайк, который до сих пор не успел ещё отдать своё оружие, тем не менее, не сделал ни одного движения, чтобы выхватить его. Он стоял, насмешливо глядя на паркетного вояку. Зато он почувствовал движение позади. Скрежетнула сталь – его солдаты почти синхронно вытащили оружие, сделав шаг к своему командиру. Брайк не сомневался, что этот заразительный пример показал всем Пэйл.

– Успокойтесь, господин капитан, прошу вас! – уже более резко и твёрдо приказал майор, и несмотря на слово «прошу» это однозначно прозвучало именно как приказ – видимо, перспектива назревающей драки вселила в него немного уверенности. А может, капитанишка достал и его. – И попрошу впредь соблюдать субординацию. Господин лейтенант, по моему приказу вы и ваши люди арестованы до дальнейшего выяснения обстоятельств. Прошу вас, сдайте всё своё оружие и пройдите с моим ординарцем. Вас переоденут и накормят. Мы направляемся в расположение Второй армии – они должны быть милях в двадцати пяти отсюда. Там мы получим дальнейшие указания, а вы, господин лейтенант, предстанете перед трибуналом.

– Но... – начал было капитан, изумлённо глядя на взбрыкнувшего вдруг старого мерина.

– Вы смеете перечить приказу старшего по званию, капитан? – было видно, с каким наслаждением говорит сейчас майор, и как демонстративно он опустил слово «господин». – Может быть, у вас в крон-кавалерии такое встречается сплошь и рядом, но здесь – действующая армия. Поэтому закройте свой рот и выполняйте приказ! Впрочем, вы сможете его обжаловать позже, у вышестоящего начальства.

Крон-капитан застыл, словно оглушённый. Румянец сполз с его щёк. По тону майора и по выражению лиц окружающих его людей он понял, что пришла пора заткнуться. Поэтому так он и поступил, лишь злобно сверкнув глазами. Однако майор, похоже, не обратил на это никакого внимания. Тёртый калач, он уже чувствовал, что прежний уклад жизни рушится под ударами Тондрона, поэтому этот мальчишка с гроздями пышных титулов был сейчас не более чем сопляком, едва не погубившим его и его людей.

Бледно улыбнувшись, Брайк вынул своей меч. Он не стал делать пафосных жестов, как это наверняка сделал бы крон-кавалерист. Он не бросил оружие к ногам лошади майора, не вонзил его в землю с презрительной усмешкой. Он осторожно повернул меч рукоятью от себя и стал ждать, пока один из спешившихся адъютантов не возьмёт его. Точно так же поступили и остальные.

– Едем в ставку, – повторил, словно специально для капитана, майор. – Если господин лейтенант прав, то в Золице нам делать больше нечего. Нужно собирать все силы в кулак. Однако же вы, капитан, если считаете нужным, можете продолжить путь. Покройте себя славой, в одиночку освободив замок!

Брайк одобрительно кивнул и, не сдерживая улыбки, направился вслед за адъютантом туда, где им обещали еду и тепло.

– Не переживайте, господин лейтенант, – догнав Брайка, тихонько произнёс Пэйл. – Нам дадут пожрать и переоденут. И зомбаки нас пока не перебили. Всё не так уж и плохо, чёрт возьми!

Глава 19. Диверсант

Больше суток потребовалось полку, чтобы преодолеть то расстояние, на котором находилась ставка Второй армии. Хотя дождик и прекратился, но дороги по-прежнему были больше похожи на месиво, да и люди порядком вымотались. Для Брайка и его людей этот переход, напротив, оказался довольно приятным. Их накормили непритязательной, но обильной пищей, переодели в сухую, пусть и не всегда подходящую по размеру одежду, а главное – их лишили оружия и доспехов. И это оказалось главным подарком от их конвоиров, потому что солдаты полегчали минимум фунтов на двадцать. Теперь этот марш-бросок казался им почти увеселительной прогулкой.

О предстоящем трибунале Брайк не очень-то волновался. Его людям, за исключением, быть может, лейтенанта Бэйлы, вряд ли грозило что-то серьёзное, а что же касается его самого... Брайк утратил малейшие иллюзии относительно вторжения тондронцев. Он видел, насколько беспомощны оказались вооружённые силы Палатия в борьбе с этим необычным врагом. Он понятия не имел, как идут дела на других участках фронта, как они там идут на побережье Залива Дракона, но склонен был предполагать худшее. А это значило, что любой приговор трибунала вряд ли переплюнет в своей жестокой неотвратимости скорую гибель от войск Гурра.

Брайка крайне удивляла та медлительность, с которой продвигались войска Тондрона. Каждую минуту он ожидал сигналов тревоги, ожидал ударов в спину от нагнавших их отрядов, которые ранее жестоко расправились с его полком. Однако ничего подобного не происходило. Орды гомункулов отчего-то медлили. Они почему-то вели себя, словно обычная человеческая армия, которой нужны отдых и еда. Но Брайк ведь точно знал, что это не так. Значит, была какая-то иная причина, которая не позволяла полчищам нежити проходить по сорока миль в день, и лейтенант дорого бы дал, чтобы узнать – какая именно.

Однако, справедливо рассудив, что от него теперь мало что зависит, Брайк постепенно постарался выбросить все лишние мысли из головы, и сейчас просто шёл, радуясь прекрасному дню – потому что с неба не сыпал надоевший до колик в печёнках дождь; отличному самочувствию – потому что его желудок был плотно набит солдатской кашей; и лёгкой прогулке – потому что, как мы уже говорили, предупредительный майор конфисковал у него все тяжёлые вещи.

***

Ставка Второй армии располагалась в каком-то довольно крупном селении. Вероятно, когда-то здесь проживало довольно много народу, однако теперь гражданских не было видно совсем – либо прятались по домам, либо, что всего вероятней, бежали на восток. Так или иначе, но пустых хат было в достатке, поэтому людей Брайка под охраной разместили в одной из лачуг, а сам лейтенант в сопровождении майора и крон-капитана направился прямо в штаб – судя по всему, бывший трактир, где его заперли в каком-то тёмном чулане.

Брайк спокойно уселся на ворох каких-то одеял и только сейчас осознал, насколько он устал. Теперь он мечтал лишь о том, чтобы его оставили здесь часов на двадцать, чтобы он мог как следует выспаться. В углу тихонько скребла мышь, и этот звук успокаивал и убаюкивал лейтенанта. Это был звук из прошлого, когда будущее ещё казалось незыблемым, а самой страшной напастью были варвары-келлийцы...

Брайка разбудили, довольно грубо толкнув в плечо. Сколько он проспал – лейтенант не знал, но, судя по всему, не слишком долго. Однако он тут же поднялся и безропотно отправился за разбудившим его солдатом. Лейтенанта ввели в просторную комнату во втором этаже. Вероятно, раньше это была общая комната, в которой рядами стояли непритязательные койки для небогатых постояльцев, однако теперь всё лишнее было убрано, а посреди комнаты стоял огромный стол, который, вероятно, притащили из харчевни, заваленный картами и бумагами.

Вокруг стола стояло несколько офицеров, среди которых были и старые знакомцы Брайка – майор с капитаном. Брайк сразу же заметил командующего Второй армией, генерала Шэндора. Лейтенант никогда прежде не видел этого человека, но был наслышан о нём, причём чаще всего говорили о генерале хорошо. Не то чтобы он был прямо как отец родной своим солдатам – конечно нет. Но все сходились на том, что Шэндор – мужик справедливый и толковый. В каком-то смысле он был полной противоположностью крон-капитану, и это было замечательно.

– Проходите, господин лейтенант, – делая приглашающий жест рукой, произнёс Шэндор. – У этих господ и у меня есть к вам несколько вопросов.

Начало было немного неожиданным, поэтому Брайк слегка растерялся. Пока что это мало было похоже на трибунал. Однако, возможно, что у генерала были свои методы ведения допросов. Хотя это всё-таки было несколько странно – командир армии, лично допрашивающий дезертиров.

– Я уже знаю, что ваш полк погиб в схватке с гомункулами, – начал Шэндор.

– С вашего позволения, господин генерал, я думаю, что официально пока уместнее использовать формулировку «пропавшие без вести», – проговорил Брайк. – Формально я не видел гибели большинства солдат, равно как и самого полковника Жокко.

– Но сами-то вы как считаете – удалось ли им выжить?

– Я думаю – вряд ли, господин полковник, – нахмурившись, ответил Брайк.

– Ну тогда не будем пока придираться к формулировкам. Оставим это канцеляристам. Пожалуйста, расскажите максимально подробно о вашей встрече с вражескими войсками. Как они сражались, об их тактике, способах ведения боя... Всё, что сочтёте нужным сообщить.

Брайк так и поступил. Он отметил все вещи, поразившие его в той встрече с гомункулами, которых он считал вялыми и мало приспособленными к бою. Особо отметил лейтенант хитрость и скрытность ловушки, которую тондронцы устроили полку. Штабные офицеры всё больше хмурились, слушая доклад.

– Насколько я знаю, ваш полк отличился в сражении у Синицы? – задал новый вопрос Шэндор, когда Брайк закончил.

– Но позвольте, господин генерал! – неожиданно встрял крон-капитан. – Разрешите напомнить, что против лейтенанта возведены тяжкие обвинения, за которые ему может грозить смертная казнь. Не лучше ли...

Все присутствующие в комнате с изумлением взирали на расшитого золотом юнца. Казалось, возникни сейчас здесь сам Гурр, никто из них не удивился бы больше. Такое вопиющее нарушение субординации казалось совершенно неслыханным. Вероятно, в крон-кавалерии к воинским званиям других частей относились куда с меньшим пиететом, чем к дворянским титулам, а генерал Шэндор, как было известно всем, был сыном рыбака. Судя по всему, этот факт казался капитану вполне достаточным, чтобы вести себя почти по-хозяйски, словно перед своими вассалами. Однако у генерала были свои соображения на этот счёт.

– Будет лучше, если вы замолчите, господин капитан! – Шэндор вроде бы обратился к кавалеристу на «вы», и не забыл добавить слово «господин», однако произнёс это таким тоном, что щёголь внезапно почувствовал себя оплёванным. – Я уже выслушал вашу кляузу на господина майора, и у меня нет никакого желания тратить своё время на вторую. Прошу вас покинуть заседание штаба – вещи, о которых тут будет говориться, вас совершенно не касаются.

– Но... – вероятно, крон-капитан был туповат, или же свято верил в своё превосходство, однако, он, похоже, не уловил той грани, которую нельзя переходить.

– Пошёл вон, сопляк! – рявкнул Шэндор так, что зазвенели стаканы, стоящие на краешке стола. – Не то я прикажу выпороть тебя пряжкой от ремня!

Капитан стал пунцовым. Казалось, из его ноздрей и ушей сейчас повалит пар. Однако было видно, что он порядком струхнул, поэтому на этот раз ему хватило ума промолчать. Резко повернувшись, он буквально выскочил наружу, не забыв громко хлопнуть дверью.

– Придержите его внизу, – кивнул генерал своему адьютанту. – Пусть посидит пока и остынет. Ну а вы, господин лейтенант, расскажите нам всё, что вам известно о гомункулах. Так уж вышло, что вы тут пока единственный, кто видел их воочию. Ваше мнение будет нам очень полезно.

Брайк, приятно удивлённый тем, как повернулось дело, охотно рассказал и о том, как они неделями пялились на прибывающие суда, и о результатах своих наблюдений за гомункулами, и просто, без прикрас рассказал о сражении у Синицы. Шэндор посмеивался в усы – то, что он слышал от лейтенанта, довольно заметно расходилось с той официальной версией, которая была распространена высшим командованием.

– Хорошо, господин лейтенант, – произнёс генерал спустя полчаса, когда Брайк рассказал всё, что знал, а также ответил на ряд вопросов, возникших у присутствующих. – Пока что вы можете быть свободны. Вас проводят в отдельную комнату, где дадут возможность поесть и немного отдохнуть. Вскоре я вызову вас снова.

Это было очень странно. Солдат, который встретил лейтенанта за дверью, куда больше походил на провожатого, нежели конвоира. Брайк сам затворил за собой дверь в отведённую ему комнату и, как он ни прислушивался, так и не услышал звука задвигающегося засова или поворачивающегося в замке ключа. Кажется, его не собирались запирать. Более того, его провели, похоже, в не самую дешёвую комнату постоялого двора – тут была приличная кровать с матрасом, набитым конским волосом и вполне свежим постельным бельём. Через несколько минут, вежливо постучав, вошёл солдат с подносом, на котором кроме здоровенной миски с вкусно пахнущей похлёбкой, хлеба и куска сыра стояла кружка с элем. Решив, что время поудивляться у него ещё будет, Брайк с аппетитом набросился на еду, а затем, следуя совету генерала, не раздеваясь и не расстилая постели лёг, чтобы немного вздремнуть.

На сей раз Брайку дали поспать несколько часов, судя по тому, что когда его разбудили, на улице было уже темно. Генерал Шэндор вновь вызывал его к себе. Когда лейтенант вошёл в знакомую уже ему комнату, Шэндор сидел за столом. Около десятка свечей, стоящих вокруг карты словно часовые, освещали множество линий и стрелок, исчертивших пергамент. Лицо генерала выражало усталость – кажется, сам он не высыпался уже давным-давно.

– Как отдохнули, лейтенант? – осведомился он. – Хотите есть?

– Спасибо, отдохнул хорошо, – вежливо ответил Брайк. – Есть не хочу. Я весь к вашим услугам, господин генерал!

– Хорошо, – кивнул Шэндор. – Присаживайтесь.

Брайк послушно сел. Почему-то он не чувствовал никакого волнения. Было видно, что если его и приговорят к смерти, то явно не сейчас.

– Поговорим как мужчины, лейтенант? – Шэндор откинулся на спинку стула, но тот был такой неудобный, что генерал, сморщившись, вновь подался вперёд и облокотился прямо о карту, лежащую перед ним.

Не зная, что ответить на подобное предложение, Брайк просто кивнул.

– Против вас возводятся очень серьёзные обвинения, лейтенант, – начал Шэндор. – Да, собственно, вы этого и не отрицаете, и сами, если можно так выразиться, свидетельствовали против себя. Нарушение прямого приказа, оставление поля боя – за любой из этих проступков вполне можно лишиться головы.

– Я знаю это, господин генерал, – Брайка не слишком испугали слова генерала, поскольку он чувствовал, что разговор пойдёт совсем по другому руслу. – И готов принять любой приговор.

– Вы не трус, лейтенант, – Шэндор кивнул головой, словно отвесил небольшой поклон, как дань уважения смелости Брайка. – Знаете, пока вы спали, я навёл кое-какие справки. С вашими людьми поговорили и многое выяснили о вас. Вы знали, что в роте у вас было прозвище Батя? – добродушно усмехнувшись, спросил генерал.

– Я слышал об этом, господин генерал, – с лёгким смущением ответил Брайк.

– Вам ведь едва за тридцать, лейтенант?

– Тридцать два, господин генерал.

– Отличное начало! Вы далеко пойдёте, лейтенант... Если, конечно, раньше вас не повесят, – с усмешкой добавил Шэндор, и Брайк снова лишь кивнул, не найдясь с ответом. – Мне рассказали о том, как вы вели себя при Тавере и при Каледе, а также и в других местах. Вы бы слышали, как выгораживали вас солдаты! Каждый за вас горой! Вас любят ваши подчинённые, а это дорогого стоит, уж поверьте старику!

Теперь Брайк действительно чувствовал себя крайне неловко. Эти речи очень смущали лейтенанта. Похоже, о собственных грехах ему было слышать проще, чем о добродетелях.

– В том числе ваши люди рассказали нам и о том, что произошло позавчера... И знаете что? – доверительно проговорил Шэндор. – Я считаю, что вы поступили верно. Конечно, я сейчас говорю не как генерал и командующий армией, а как офицер, как мужчина, как разумный человек. Ваш полковник Жокко – просто кретин, что повёлся на писульку этого капитана-недоноска. Он, а не вы, виноват во всём, что случилось дальше. Однако, с него спросить у нас уже не получится. А вы – здесь. И формально вы – преступник. И что нам со всем этим делать, а, лейтенант?

– Не знаю, господин генерал, – у Брайка вдруг возникло неприятное чувство, что Шэндор сейчас просто пытается водить его за нос, словно мздоимец-судья, который запугивает несчастного истца, чтобы выторговать у него приличную взятку. – Я уже говорил, что приму любой приговор.

– Ну а вот если представить, что вы на моем месте, – хитро сощурил глаз генерал. – Что бы вы сделали с таким вот строптивым лейтенантом?

– Я бы не стал казнить такого лейтенанта, или сажать его в карцер, – спокойно ответил Брайк. – Сейчас война, господин генерал. Возможно, самая страшная из войн, которые когда-либо видел наш мир. Может быть, я чего-то не понимаю, но мне кажется, что на кону сейчас ни много ни мало – существование человечества, а также и лирр, и гномов. Зная, что этот лейтенант храбр и умел, я бы отправил его на фронт. Наверное, я бы понизил его до сержанта, а может даже и до рядового, и пусть бы он кровью искупил свой проступок.

– Лейтенанта, который не слушает приказов командира? – усмехнулся генерал. – Хорош бы получился из него рядовой!

– Рядовой – не командир, господин генерал! – возразил Брайк. – На нём не лежит ответственность за жизнь людей. Он просто выполняет приказы. Поэтому ему гораздо проще – всего-то и нужно, что сделать то, что велели. Можно совсем не думать о последствиях.

– А ведь вы верно говорите, лейтенант! – одобрительно воскликнул Шэндор. – Именно ответственность отличает рядового от офицера! И это именно то, чего, на мой взгляд, так не хватает большинству наших офицеров. Тому же полковнику Жокко, или этому олуху, майору Прасту, который арестовал вас. Они – рядовые в погонах, слепо исполняющие любой приказ, который спустит на них начальство. Я не говорю, что каждый офицер должен обсуждать и оспаривать всякий приказ начальства! – тут же поправился генерал. – Но бывают такие моменты, когда командир должен сделать выбор между слепым долгом и совестью. Увы, этому не учат в наших офицерских школах. Однако вы, как мне кажется, обладаете этим редким даром. И поэтому с моей стороны будет преступлением разжаловать вас в рядовые.

Брайк молчал, выжидая дальнейших слов. Всё происходящее напоминало ему какую-то безумную джангу – он словно вытягивал из шатающейся башенки брусочки, пытаясь не сделать неверного движения, что обрушит всю конструкцию. Нет, обрушить всё сейчас мог только Шэндор, поэтому Брайк уступал ему один ход за другим. Однако генерал тоже молчал, словно и он видел сейчас перед собой эту фантастическую башню, едва держащуюся на одном бруске, вытянуть который он решил предоставить лейтенанту.

– И что же вы решили, господин генерал? – чувствуя, что молчание затянулось, вынужден был спросить Брайк.

– Я могу не дать ход вашему делу, лейтенант, в обмен на некоторое условие, – осторожно проговорил генерал, словно пробуя предварительно каждое слово на вкус.

– И что же это за условие? – Брайк действительно несколько растерялся. Неужели такой человек как Шэндор потребует денег? Но у лейтенанта их не было, да и богатых родственников, как у поганца-капитанчика, тоже не водилось.

– Мне нужен такой человек, как вы, лейтенант, – заговорил Шэндор. – Для одной опасной работы. Можно сказать, что эта работа – для самоубийц. Наидерьмовейшая из всех дерьмовых работ.

– Наверное, проще просто сказать – что за работа? – Брайк почувствовал явное облегчение, когда понял, что ошибся в мотивах генерала.

– Мне нужен человек, способный возглавить небольшой диверсионный отряд, – глядя в глаза Брайку, проговорил Шэндор. – И я думаю, что даже если я оббегаю всю нашу королевскую армию, я не подберу кандидатуру лучшую, чем вы.

– Диверсионный отряд? – удивился Брайк. – Но какие диверсии можно осуществлять против подобного врага? Отравлять колодцы? Но им не нужна вода. Жечь деревни? Им не нужны пища и кров. Или нужно подобраться и уничтожить самих Герцогов?

– Разумеется, нет. Однако у тондронцев есть слабые места. Разведка докладывает, что на оккупированных территориях они устанавливают какие-то хреновины. Это нечто вроде каменных стел с какими-то кристаллами на вершине, вроде вулканического стекла. Судя по всему, они очень зависимы от этих стел, поэтому не продвигаются дальше, пока не воздвигнут её. Каждая такая стела располагается примерно в радиусе десяти-двенадцати миль друг от друга. Я думаю, что если получится уничтожать эти стелы, мы здорово задержим ублюдков, пока наши кудесники не придумают, чего с ними делать дальше.

– А для чего им эти стелы? – поинтересовался Брайк.

– Я сам не слишком-то всё это понимаю, – пожал плечами Шэндор. – Маги пытались мне объяснить, но всё равно многое осталось непонятно. Но смысл в том, что наша магия не подходит для эллорских засранцев.

– То есть как это? – не понял Брайк.

– Вы сами откуда родом, лейтенант?

– Из Шинтана, господин генерал.

– Столичный, значит, – усмехнулся генерал. – Ну а я вот родился в деревеньке Горки, что стоит аккурат напротив Тавера, на другом берегу Труона. С детства я рыбачил с отцом. И знаете, что я заметил, лейтенант? Морская рыба никогда не заходит в реку, а речная не хочет идти в море, хотя, казалось бы, никаких преград нет – плыви, куда хочешь! Но как объяснил мне отец, если речную рыбу выпустить в море, она умрёт. И наоборот. Вроде и там, и там – рыбы, и там, и там – вода, а вот оно как выходит! Так и тут. Насколько я понял, магия Тондрона какая-то особенная, не такая, как здесь, на Паэтте, и поэтому многие тысячелетия эти ублюдки не могли к нам пробраться. А теперь вот из-за этой долбаной шлюхи в Чёрной Башне всё пошло вверх дном, и словно бы речная вода, не разбавляясь, потекла по морю этаким течением. И вот речная рыба в этом течении может жить, но за его границы – ни-ни. А стелы эти, стало быть, укрепляют границы этих течений, или усиливают их – дьяволы разберут!

– Выходит, если уничтожить стелы, морская вода разбавит речную и рыба сдохнет? – улыбнулся Брайк.

Ему понравилась аллегория генерала, а кроме того он, кажется, нашёл ответ на мучавший его вопрос. Он понял, почему гомункулы так и не нагнали его отряд. И главное – он увидел какой-то проблеск надежды во всём этом.

– До последнего драного малька! – усмехнулся Шэндор в ответ.

– Кажется, это отличный план, господин генерал! – произнёс Брайк. – Я с радостью соглашаюсь в нём поучаствовать!

– Нисколько не сомневался в вас, господин лейтенант! – улыбнулся Шэндор. – Благодарю вас. Вы идеально подойдёте для этой работы. Самое главное – над вами не будет никого, кто бы мешал вам своими глупыми приказами. Формально вы будете подчинены моей армии, но по сути вы будете сам себе голова. Отберёте себе два-три десятка сорвиголов, которые не побоятся пойти на верную смерть...

– Мне понадобятся маги, – тут же заметил Брайк. – Хотя бы один, но лучше – больше.

– Само собой, – кивнул генерал. – Конечно, много я вам не дам, но парочку найти смогу. Среди магов тоже находятся отщепенцы, которым тесно в казарменных стенах. Может, у вас есть на примете кто-то из ваших людей?