Текст книги "Герцогиня Чёрной Башни. Хроники Паэтты. Книга Ii (СИ)"

Автор книги: postsabbath

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 44 страниц)

Уже на третий день Бин ненавидел всех вокруг себя, понимая, что и у остальных, за исключением разве что баинина, в душе клубятся точно такие же чувства. Ехали в гробовом молчании – казалось, что запёкшиеся губы слиплись так плотно, что их можно разрезать только ножом. В горле была словно ещё одна пустыня, не менее знойная и удушливая, а язык ощущался во рту, словно горячий песчаный бархан.

Больше чем спутников, Бин ненавидел только еду. Эти мерзкие баининские лепёшки, словно слепленные из верблюжьего дерьма, никак не хотели жеваться. Лишённое слюны горло было бессильно протолкнуть эти колючие пересушенные крошащиеся кусочки, а воду нужно было беречь. Вода была единственной милостью и благостью в этом аду. Тёплая, словно моча, да и на вкус и запах мало чем от неё отличающаяся, она, тем не менее, приносила хоть кратковременное, но облегчение от этих страданий.

Каждый раз, достигая оазиса, и люди и животные тут же бросались к источнику, испросив, разумеется, предварительного согласия у проживавших здесь баининов. Необитаемых оазисов практически не встречалось, а обитатели этих островков спасения требовали хоть и мизерную, но плату за гостеприимство. Впрочем, кого на тот момент волновали деньги?

Обычно, напившись этой слегка солоноватой и всё равно очень тёплой воды так, что та начинала плескаться во впавшем брюхе, четверо друзей какое-то время лежали в спасительной сени пальм на берегу источника. Местные баинины не жадничали в отношении воды и позволяли наполнять мехи под завязку. Бин так и порывался купить ещё больше бурдюков, чтобы обвешать ими верблюдов целиком, но Башани всякий раз отрицательно качал головой. Верблюды и так несли достаточно солидный груз, так что не стоило нагружать их сверх меры. В случае, если хотя бы один из них падёт, это может поставить под страшный удар всю группу.

Бин понимал, что баинину стоит верить в отношении всего, что касается переходов через пустыню. В конце концов, само его существование было подтверждением его компетентности. Башани было за тридцать, и наверняка половину своей жизни он занимался тем, что водил караваны. И если он до сих пор был жив, значит, он хорошо знал, что делает. Башани удавалось достаточно точно рассчитать количество воды таким образом, что её хватало до следующего оазиса, хотя, конечно, мерить её приходилось не галлонами и пинтами, но глотками, а иной раз даже и каплями. Но тем не менее, всякий раз, когда баинин отказывался запастись дополнительной водой, Бину приходилось с огромным трудом сдерживать себя от почти непреодолимого желания вмазать проводнику по морде.

Затем, когда приходила пора покидать благодатную сень оазиса, Бин испытывал новые душевные муки. Он ощущал себя Палоном, царём древних времён, который, как рассказывают жрецы-арионниты, был изгнан из царства Арионна за то, что после смерти постоянно призывал белого бога создать великую армию и пойти войной на Асса. Жидкая, неверная тень чахлых пальм казалась ему желаннее любых богатств. Остальным его спутникам приходилось и того хуже, поскольку, как мы уже говорили, палатийцы были менее привычны к такому климату.

Однако, сцепив зубы, ненавидя окружающий мир до содрогания, Бин всё же продолжал двигаться вперёд. Потому что, как ему очень хотелось верить, Мэйлинн была нужна его помощь.

***

Переход через пустыню занял двадцать три нескончаемо долгих дня и столько же не менее бесконечных ночей. Когда-то, во время морского путешествия через Глаз Дьявола, Бин определил для себя, что последнее место на земле, где бы он хотел оказаться ещё раз – это каюта корабля, попавшего в Вастиней. Теперь эту сомнительную честь, кажется, заполучила пустыня Туум. По телу Бина прокатывалась судорожная дрожь, когда он вспоминал, что вскоре им предстоит обратный путь.

– Не могу представить себе то количество денег, которое заставило бы меня совершать подобные прогулки регулярно... – проворчал как-то Лэйто, намекая на торговые караваны, два или три из которых попались на пути наших друзей, а с одним из них им и вовсе пришлось временно делить оазис.

Бин был полностью согласен с сержантом. За время путешествия они стали похожи на бледные тени самих себя. Бин давно уже не считал себя слабаком, да и те парни, что были рядом с ним, никак не походили на неженок, однако было очевидно, что Туум настолько высосала все их жизненные соки, что проведи они в дороге ещё хотя бы пару недель – кто-то из них вполне мог бы умереть. Тем больше было завистливое изумление друзей в отношении их проводника Башани, которому, казалось, были нипочём и жара, и холод, и жажда.

– Эти люди сделаны из железа... – ещё одно замечание Лэйто, сделанное во время одного из привалов в оазисе. – Как можно жить в этой преисподней?

– Скорее они сделаны не из железа, а из песка... – сквозь зубы процедил Пэрри, который теперь кутался от солнца гораздо прилежнее. – Им, похоже, просто плевать на всё это.

К счастью, любое путешествие рано или поздно заканчивается. Бин и сам видел, что они близки к цели. Песчаные барханы исчезли какое-то время назад, уступив место уже знакомой Бину красноватой потрескавшейся земле, словно созданной из камня. Вместо кактусов теперь вновь росли до боли знакомые колючие акации. До обиталища Каладиуса, вероятно, оставалось уже недалеко.

Теперь в каждом оазисе Бин посылал Башани к местным аборигенам, чтобы тот разузнал о великом белом шамане пустыни. И наконец его поиски увенчались успехом. Баинин вернулся и сказал, что нашлись люди, которые могут отвести путешественников к Каладиусу. Видимо, караван имел не столь представительный вид, как тогда, когда они втроём с Колом и Мэйлинн искали мага в первый раз, или же попавшиеся баинины были не такими наглыми, но на этот раз всё обошлось небольшой платой, без каких бы то ни было дополнительных подарков.

Несмотря на то, что Башани было полностью заплачено ещё в первый день путешествия, Лэйто на прощание дал ему ещё одну серебряную монету в знак благодарности и восхищения. Для них, сильных и мужественных людей, много раз рисковавших жизнями и терпевших невзгоды, казалось совершенно непостижимым то равнодушное спокойствие, с которым Башани повернул своего верблюда назад и в одиночку отправился в обратный путь.

Хотя месяц дождей[3] был уже в самом разгаре, а путешественники находились на северной окраине пустыни Туум, жара по-прежнему не отпускала этот несчастный мир. В свой прошлый приезд Бин был оглушён, практически уничтожен этой жарой. Теперь же, после перехода через самое жерло пустыни, ему казалось, что здесь вполне терпимо. Наверное, всё действительно познаётся лишь в сравнении.

Передохнув от жары и кое-как подкрепившись, друзья отправились в последний, как обещал их новый проводник, переход. Здешние баинины не были столь цивилизованны как сородичи Башани, так что новый провожатый ни слова не знал на имперском. Все необходимые указания ему были даны через Башани, и он же перевёл ответ, что до дворца Каладиуса удастся добраться примерно за шесть часов. Солнце уже пару часов как перевалило зенит, так что дальше жара должна была понемногу убывать. Кроме того, как мы уже отмечали выше, здешняя жара была не чета той жаре, которую уже испытали путешественники, так что все дружно решили больше не ждать, чтобы сегодня же быть на месте.

Правда, было ясно, что в оазис Каладиуса они прибудут уже затемно, но Бина это не смущало. Наоборот – он очень рассчитывал на гостеприимство мага, и ему не терпелось помыться впервые за бог знает сколько недель, хорошо покушать (ведь мы помним, каким гурманом был Каладиус!) и провести ночь в мягкой кровати, а не на песке, прижимаясь к вонючему боку верблюда.

Следующие шесть часов были, наверное, одними из самых приятных среди тех, что они провели в пустыне, поскольку надежда скорого конца пути окрашивала их мысли в самые радужные тона. По твёрдой земле верблюды шли быстрее, чем по зыбкому песку, так что настроение у всех было достаточно приподнятым.

Свечерело, и солнце в конце концов опустилось за кромку земли. Однако баинин продолжал уверенно править своего верблюда, хотя по мнению Бина места, которые они проезжали за последние дни, совершенно ничем не отличались одно от другого. У этих странных жителей пустыни было просто сверхъестественное чувство направления.

Прошла ещё пара часов. Стало заметно прохладнее. При каждом шумном выдохе из пастей верблюдов вырывались плотные облака пара, серебрящегося в свете луны. Наконец баинин, указав на недалёкую гряду невысоких холмов, освещённых бледным светом луны, что-то залопотал по-своему. У Бина радостно забилось сердце – он узнал это место.

– Приехали! – произнёс он.

Под ногами верблюдов появилась дорога, ведущая к кратеру, в котором находился подземный дворец. Ещё пара сотен ярдов – и караван встал у кромки кратера. Он был совершенно неосвещён – чёрный провал в земле, спускаться куда путешественникам без приглашения было страшновато. Сопровождающий их баинин, к слову, уже развернул своего верблюда и довольно быстро удалялся.

– Интересно, где тут у них дверной колокольчик? – попытался пошутить Лэйто, чтобы скрыть охвативший его страх.

Действительно, шутка ли – они стояли рядом с жилищем великого и могущественного мага, чьи деяния, зачастую ужасные и жестокие, были овеяны десятками похожих на сказки легенд. Было отчего испугаться.

– Подождём, – немного неуверенно ответил Бин.

На самом деле он тоже не знал, как отреагирует на их появление Каладиус. В прошлый раз он ждал Мэйлинн. В этот раз к нему пришли без спроса четверо незнакомцев с неизвестными намерениями, так что ожидать можно было всякого. Однако Бин старался не показывать виду, что ему тоже страшно.

Внезапно из густого мрака возникло несколько фигур. Бин понял, что это – баинины, которые служили Каладиусу. Когда луна осветила их лица, он внимательно вгляделся, надеясь узнать среди них Пашшана, хотя чем бы это ему помогло – неизвестно, учитывая, что повар, так же, как и его хозяин, не помнил юношу. Но Пашшана среди подошедших не было, Бин видел это ясно, хотя раньше полагал, что все баинины на одно лицо.

– Кто вы и зачем пришли сюда? – на плохом имперском спросил один из баининов, которые, кстати, похоже, не были вооружены.

– Я ищу мессира Каладиуса, – стараясь говорить спокойно и властно, произнёс Бин с высоты своего верблюда.

– Вы не назвали себя, – спокойно, без какой-либо угрозы или недовольства заметил баинин.

– Моё имя пока ничего не скажет мессиру, – осторожно подбирая слова, ответил Бин. – Однако могу сказать, что наши пути одно время очень плотно переплетались, о чём мессир несомненно вспомнит, когда я всё расскажу ему лично. В качестве рекомендации могу прибавить, что я нахожусь здесь по личной просьбе Дайтеллы.

Баинин на несколько секунд замер с каменным лицом, словно вслушиваясь в некий голос, звучащий в его голове.

– Мессир позволяет вам войти, – наконец сказал он.

Вздох облегчения невольно сорвался с губ Бина, однако он постарался не подавать виду, поэтому лишь коротко кивнул. Баинины взяли верблюдов под уздцы и повели по пологому спуску вниз.

Здесь повторилась та же сцена, что шестью годами ранее случилась с Бином и Мэйлинн – Лэйто и его подчинённые оторопели, увидев вход в подземное жилище мага. Так же, как и в прошлый раз, Бин спустился по этой широкой, хорошо освещённой лестнице вниз, где располагались магические врата с вздыбленными грифонами на створках. И снова эти грифоны словно бы испытующе взглянули на пришельцев, но, должно быть, не учуяв в них никакой опасности, остались неподвижными и безмолвными.

На сей раз Каладиус не встречал их прямо у двери. Четвёрка гостей прошла в тот самый холл с магическим окном, за которым шумел водопад. Им тут же были преподнесены вода, вино и кое-какая еда, вкуснее которой Лэйто, Парк и Пэрри не ели никогда и, наверное, даже представить не могли, что такая вообще бывает. И лишь спустя двадцать минут, когда гости уже как следует наелись и напились, из бесшумно открывшейся двери вышел человек, который вежливо и доброжелательно произнёс:

– Доброй ночи, господа. Я – Каладиус.

[1] Месяц жатвы – один из месяцев календаря Паэтты. Первый месяц осени, соответствует нашему сентябрю.

[2] Галлон – мера измерения объёма жидких и сыпучих тел, приблизительно равная 4,5 литров.

[3] Месяц дождей – один из месяцев Паэтты, соответствующий нашему октябрю.

Глава 15. Старые знакомые

А он постарел, – подумал Бин, вглядываясь в лицо великого мага. Действительно, Каладиус и до того был худым, теперь же он выглядел осунувшимся. Глаза словно ещё глубже впали в глазные впадины, на щеках кожа обтягивала словно голый череп. Правда, осанка оставалась всё той же – маг двигался мягко и гибко. Конечно, Бин понимал, что для человека, разменявшего восьмую сотню, вряд ли решающее значение сыграют те пять лет, что прошли с их прошлой встречи. Дело было не в возрасте – Каладиус словно постарел душевно. Вероятно, что-то глодало его душу все эти годы, и Бин даже догадывался – что именно.

– Полагаю, что теперь, когда вы находитесь в моём доме, я всё-таки имею право узнать ваши имена, – глаза мага в свою очередь цепко изучали лица нежданных гостей – вероятно, он напряжённо рылся в памяти, пытаясь вспомнить то самое «переплетение путей», о котором заявил Бин.

– Мы назовём их, мессир, хотя пока что они ни о чём вам не скажут, – Бин встал с дивана, и остальные последовали его примеру. – Меня зовут Бин Танисти, я родом из Латиона.

– Я – сержант палатийской армии Тин Лэйто, родом из Шинтана, – представился Лэйто.

– Я – рядовой палатийской армии Нэл Пэрри, родом из городка Баксти, неподалёку от Шинтана.

– Рядовой Брин Парк, родом из Шинтана.

– Могу поклясться, что никогда ранее не слышал ни одного из этих имён, – задумчиво проговорил Каладиус. – Кроме того, я уже около двухсот лет живу здесь в полном затворничестве, а вы, полагаю, чересчур молоды, чтобы встречаться со мною в моей прежней жизни. Разве что... – и маг замолк, что-то обдумывая.

– Разве что – что, мессир? – тут же подхватил Бин, сразу поняв причину этой паузы. – Вы потеряли год своей жизни, и никак не можете вспомнить, что произошло за этот год?

Каладиус не сумел скрыть изумления.

– Значит, мы с вами виделись в тот самый год? – быстро спросил он.

– Не просто виделись, мессир. Мы весь этот год провели бок о бок, обогнув всю Паэтту.

– Неужели? И зачем же нам это понадобилось?

– Может быть, мессир, вы разместите где-нибудь моих спутников? – спросил Бин.

– О, разумеется, господин Танисти, – Каладиус сразу понял, что Бин желает говорить наедине. – Каждый из них получит комнату, в которой сможет как следует отдохнуть. Но сперва – горячая ванна, господа! Я не позволю вам лечь в постель в таком виде!

– Вы – действительно волшебник, мессир! – расплылся в счастливой улыбке осмелевший Лэйто. – Принять ванну спустя пару часов после того, как ты умирал от жажды – это восхитительно! Если можно, я останусь в ней ночевать!

– В этом нет нужды, дорогой сержант, – усмехнулся Каладиус. – Ванна будет наполнена для вас всякий раз, как вы этого пожелаете. Прошу вас, обмойтесь, поужинайте и ложитесь спать!

– Мы уже плотно поели, мессир, спасибо большое, но, разумеется, от ещё одного ужина я не откажусь! – тут же добавил Лэйто.

– «Ещё одного»? – презрительно поджал губы маг. – Да разве то был ужин? Пара лёгких закусок, годящихся лишь на то, чтобы раздразнить настоящий аппетит! Поверьте, друг мой, когда вы отужинаете у меня, у вас не останется ни малейших сомнений в том, что это был именно ужин!

Каладиусу не понадобилось ни звука, ни даже жеста – слуга-баинин появился в холле, словно уловив мысли хозяина. Трое солдат, блаженно улыбаясь, направились за ним, предвкушая предстоящие наслаждения.

– Я прикажу, чтобы нам с вами ужин подали сюда, – в жестах волшебника сквозило лёгкое нетерпение. – Или вы, быть может, тоже хотели бы принять ванну?

– Я мечтаю о ней, мессир, но думаю, что сперва мы должны поговорить, – борясь с соблазном, проговорил Бин.

– Благодарю за любезность, друг мой. Итак, вы сказали, что мы провели вместе целый год – тот самый год, что странным образом выпал из моей памяти.

– Именно так, мессир, – подтвердил Бин. – Мы вместе путешествовали практически целый год. Кстати, с нами был ещё ваш повар, Пашшан. Надеюсь, он до сих пор при вас?

– Разумеется! – улыбнулся Каладиус. – Я забочусь о нём больше, чем о себе самом! Его стряпня – одна из немногих вещей, что ещё примиряет меня с этим миром.

– Здорово! Буду рад его увидеть снова! – обрадовался Бин.

– Так он путешествовал с нами? – проговорил Каладиус. – Впрочем, это и неудивительно – сомневаюсь, чтобы я куда-то надолго отправился без него. Расскажите-ка поподробней, что случилось тогда, и я, надеюсь, сумею вспомнить. Кстати, а что случилось с моей памятью? Какое-то заклятие?

– Не совсем. И, боюсь, без специальных ухищрений вы не вспомните ничего. Так, по крайней мере, сказала Дайтелла.

– Вы – удивительный молодой человек, дорогой друг, – Каладиус внимательно вгляделся в лицо Бина. – Судя по всему, вам нет и тридцати лет, а между тем вы уже свели знакомства с двумя величайшими магами современности.

– Даже с тремя, мессир, но об этом вы узнаете в свой черёд. Вы правы – всё, что произошло со мной, крайне необычно, ведь я простой парень из латионских трущоб. Но шесть лет назад произошло знакомство, которое изменило всю мою жизнь. Её звали Мэйлинн, она была воспитанницей школы Наэлирро...

И Бин достаточно подробно стал описывать свою встречу с Мэйлинн и всё, что произошло позднее. Нам нет нужды слушать этот рассказ снова, ведь он весьма подробно описан в предыдущей книге.

А вот Каладиус слушал с величайшим вниманием. Во время рассказа слуги принесли блюда с изысканнейшими яствами, вышедшими из-под руки Пашшана, однако маг едва к ним притронулся, полностью поглощённый повествованием Бина. Бин же, в свою очередь, и рад был бы отдать должное кулинарному искусству баинина, но боялся, что это будет выглядеть невежливым, поэтому продолжал говорить, поминутно сглатывая слюну. Увы, полностью захваченный рассказом Каладиус этого даже не замечал.

Бин останавливался лишь на наиболее ключевых моментах, упуская многие детали. Несколько раз Каладиус задавал уточняющие вопросы, заставляя юношу раскрыть больше подробностей, но в целом он слушал молча, погруженный в раздумья. По лицу великого мага было видно, что он тщетно пытается пробудить собственные воспоминания, но у него ничего не выходит.

Когда речь впервые зашла о ритуале вызова Белой Башни, Каладиус, слушая, удовлетворённо кивал, словно одобряя себя-прошлого. А во время повествования о событиях в Саррассе и разгроме Ордена некромантов он не выдержал и воскликнул:

– Так вот что с ними сталось! Мой друг и глава Ордена чернокнижников мессир Алтисан писал мне, что некроманты словно исчезли, но никто не мог понять – куда. Значит, заклятье забвения пало на всю Паэтту!

– Это не совсем заклятье, мессир. Слушайте же дальше.

Каладиуса очень заинтересовала Голова Шуанна, и он попросил Бина не упускать ни одной подробности этого эпизода. А затем, минуя приключения друзей в Кидуе, Бин сразу перешёл к событиям на Полумесяце. Здесь Каладиус опять превратился в учёного и естествоиспытателя, скрупулёзно выспрашивая любую мелочь, которая происходила на острове.

Так они добрались до памятного боя у подножия Башни, причём Бину потребовался на это почти час. Рассказывая последние мгновения тех событий, которые он ещё помнил, Бин заметил торжествующее выражение на лице мага, но это снова было торжество учёного, пришедшего к важному открытию.

– Позвольте я угадаю, друг мой! – дрожащим от волнения голоса перебил его Каладиус. – Выходит, Герцогиня Чёрной Башни – и есть та самая Мэйлинн?

– Да, мессир, – глухо ответил Бин. Признаться, его слегка покоробила эта неуместная радость.

– Прошу простить меня, – поспешил добавить Каладиус, видя, что он обидел юношу. – Моё проявление радости было, конечно же, неуместно. Но это простительно старику, который несколько лет ломал голову над тем, откуда же взялась эта таинственная волшебница. Выходит, я сам и сотворил её...

– Да мессир. А теперь я расскажу то, что поведала мне госпожа Дайтелла.

Здесь пересказ был заметно короче и сбивчивее, поскольку Бин, конечно же, сам не до конца иной раз понимал, о чём говорит. Но Каладиус, похоже, схватывал на лету.

– Ну конечно! – восхищённо воскликнул он, в порыве даже хлопнув Бина по плечу. – Ложная реальность! Как гениально, и при этом просто! Просто, конечно же, не с магической точки зрения, – тут же поправился он. – Ибо то, что сделала Мэйлинн, недоступно, наверное, никому другому в этом мире, за исключением, быть может, Бараканда, да в потенциале, возможно, ещё Симмера. Но что за умная старая карга! – весело вскричал Каладиус, и Бин понял, что теперь он говорит о Дайтелле. – Это надо же – распутать такой клубок! Нет, положительно, мне тоже не помешало бы несколько годиков проваляться в полном параличе. Думаю, мне открылось бы немало тайн мироздания!

– Но вы по-прежнему ничего не помните, мессир? – осведомился Бин.

– Иной раз мне кажется, что я словно что-то припоминаю – какие-то отдельные образы, ощущения. Но стоит попытаться сосредоточиться на них, как они тут же исчезают. Но это не беда. Дайтелла была права – я вполне могу сам ввести себя в транс, чтобы всё это вспомнить. Подумать только – сколько было знаков, и я все их проглядел! – сокрушался Каладиус. – Появление Чёрной Башни, исчезновение некромантов, изменение течения возмущения, выпавший из памяти год... Я должен был догадаться, что это обязательно будет как-то связано со мной! Старею... – притворно кряхтя, закончил он.

Бин молчал, не зная, что сказать на это. Он лишь выразительно глядел на давно простывшую снедь. Заметив это, Каладиус на время спустился с небес на землю.

– Что ж, дорогой друг, не смею вас больше задерживать. Сейчас вас отведут в вашу комнату, где вы примите ванну и отужинаете. Ну или, если пожелаете, то в обратной последовательности. А затем – ложитесь-ка спать! И если сегодня ночью я прощаюсь с господином Танисти из Латиона, то завтра утром надеюсь поприветствовать уже своего старого друга Бина!

***

Наутро Бин проснулся с приятной разнеженностью во всём теле, которая бывает лишь тогда, когда давным-давно усталые мышцы получают наконец полноценный отдых. Много недель он не спал на настоящей постели, тем более, на такой сибаритской, как эта, поэтому выбираться из-под одеяла не хотелось. Единственное, что заставило юношу изменить решение – воспоминание о деликатесах Пашшана, которые уже наверняка поджидали его. Поэтому он всё-таки встал с томным вздохом, а затем неспеша оделся и умылся в специально приготовленном для этого тазике.

Выйдя из комнаты, он направился в холл с окном, где предсказуемо увидел трёх своих приятелей, уплетающих за обе щеки разнообразное содержимое множества блюд. Палатийцы, как профессиональные солдаты, не любили, да и не умели спать долго. Не ожидая специального приглашения, Бин, коротко поздоровавшись, присоединился к трапезе.

– Я не хочу отсюда уходить! – сладостно простонал Пэрри, проглотив очередной кусок и запив его вином из великолепного бокала. – Сержант, давай устроимся на службу к мессиру магу! Я готов на самую чёрную работу, если меня будут хотя бы раз в неделю так кормить!

– Ты и так толстый, – фыркнул Парк, который, впрочем, нисколько не уступал Пэрри в скорости поглощения пищи. – А тут и вовсе станешь похожим на шар.

– Вы бы не слишком-то тут обвыкались, парни, – Лэйто проговорил это с почти садистским удовольствием. – Через несколько дней, чую, мы отсюда сваливаем, а там – опять привет баининским лепёшкам, трактирному жаркому и солдатскому гуляшу!

– Если вы думаете, что я соглашусь грызть эти мерзкие лепёшки во время путешествия, вы очень заблуждаетесь! – как всегда неслышно в холл вошёл улыбающийся Каладиус.

Все четверо поспешно вскочили, стараясь поскорее проглотить то, что было у них во рту, чтобы поздороваться. Однако ничего путного из этого не вышло – Парк закашлялся, когда кусок попал ему не в то горло, и был вынужден залпом осушить целый бокал вина.

– Не стоит прерывать трапезу из-за меня! – замахал руками маг. – Если я к чему-то в этой жизни и отношусь серьёзно, так это – к приёмам пищи. Прошу, друзья, продолжайте. Я с радостью присоединился бы к вам, если бы уже не позавтракал ранее.

Бин испытующе смотрел на мага. Тот перехватил его взгляд и, улыбнувшись, заговорщически подмигнул.

– Не хотите ли лично отблагодарить повара, который всё это приготовил? – хитро спросил он.

– Повара? – закатывая глаза, воскликнул Лэйто. – Скажите лучше – волшебника! Ибо всё, что касалось сегодня моего нёба, наверняка принадлежит не нашему миру! Если в царстве Арионна потчуют такой же вкуснятиной, то я, пожалуй, сменю веру!

– Благодарю, – улыбнулся Каладиус. – Мне лестно слышать эти похвалы, хотя они произносятся и не в мой адрес. А вот и он! – словно заправский конферансье, маг широким жестом указал на дверь.

В проёме возникла худощавая даже на фоне Каладиуса фигура баинина. Бин радостно вскрикнул – он узнал Пашшана. Тот, в свою очередь, тепло улыбнулся ему и кивнул головой. Было видно, что он узнал Бина, а это значило, что Каладиусу удалось вернуть память не только себе, но и своему повару.

– Спасибо, друг Пашшан! – опережая Лэйто, воскликнул Бин. – Вижу, ты стал ещё искуснее в кулинарном деле! Надеюсь, не позабыл ещё и как сражаться?

Пашшан произнёс пару коротких слов на баининском и, улыбаясь, склонил голову.

– А я только хочу сказать, что вашу стряпню, уважаемый, я готов есть прямо вместе с тарелками! – добавил Лэйто.

– Прошу, не надо! – с шутливым испугом воскликнул Каладиус. – Это – фамильное серебро! А вы, друг мой, – обратился он к Бину. – После того, как насладитесь завтраком, зайдите ко мне в библиотеку.

С этими словами маг, поклонившись гостям, удалился. А Бину так не терпелось поговорить, что он, быстро проглотив ещё пару кусков, без особого сожаления покинул стол и своих друзей, которые, видимо, поставили перед собой молчаливую цель – не вставать из-за стола, пока на тарелках ещё хоть что-нибудь остаётся.

– Я вижу, вы вспомнили, мессир? – едва войдя, нетерпеливо спросил Бин.

– До последней секунды, друг мой, – приветливо улыбнулся Каладиус. – Хотя не скажу, что это было просто. Ввести в транс самого себя, а главное – вывести... Это оказалось сложнее, чем я думал. Приятно осознавать, что такая магиня, как Дайтелла авансом посчитала меня способным на подобное!

– Значит, она была права? В отношении Мэйлинн, – уточнил Бин.

– На все сто! Она права и в отношении Мэйлинн, и в отношении Башни, и в отношении Тондрона. У всех самых страшных задач нашего мира сейчас один общий ключ к разгадке, и это – наш добрый друг Сан Брос.

– Значит, направляемся в Латион?

– И чем скорее, тем лучше! – подтвердил Каладиус. – Дайтелла верно сравнила Башню с тяжёлым ядром, проминающим рельеф возмущения. И беда в том, что это проминание продолжается и сейчас. Провал глубже с каждым днём, и во что это обернётся – не предскажет никто.

– Мои приятели огорчатся, узнав, что мы выступаем сегодня, – признаться, Бин и сам был огорчён – слишком уж свежи были воспоминания о пустыне.

– Кто говорит про сегодня? – изумлённо воскликнул Каладиус. – Уж не с ума ли вы сошли, любезный друг? Или вы хотите, чтобы я отправился в путешествие без подготовки, сборов? Вот так, в домашней одежде? Нет, нет и нет! Мы выступим через три дня, и не раньше!

– Хорошо, – странно, а вот теперь, когда возвращение в пустыню слегка отодвинулось назад, Бин почувствовал лёгкий укол разочарования и даже раздражения на мага за то, что они напрасно теряют время.

– Мне нужно ещё многое обдумать, друг мой, – уже мягче сказал маг. – Вы же понимаете, все эти воспоминания свалились на меня, словно горный обвал. Я не могу действовать до того, как разгребу его, наведу порядок. Вспомнить всё это оказалось дьявольски тяжело. Особенно последние минуты... Но я все равно рад! – встряхнулся Каладиус. – Вы не представляете, с каким грузом я жил последние пять лет! Я тщетно ломал голову над всем, что случилось со мною и Паэттой, и не находил ответов.

– Признаться, мессир, эти переживания отразились на вас, – ляпнул Бин. – Как только я увидел вас впервые, я заметил, что вы выглядите не лучшим образом.

– Спасибо за прямоту, друг мой! – рассмеялся маг, по-видимому, совершенно не обидевшись. – Но не беспокойтесь! Теперь, когда всё встало на свои места, я вскоре приду в норму! Никогда ещё не чувствовал себя таким здоровым и бодрым! Когда мы отправимся в путь, я буду прежним старым Каладиусом, которого вы привыкли видеть!

– Пашшан отправится с нами? – улыбаясь, поинтересовался Бин.

– Ну а как же! – воскликнул Каладиус. – Уж не думаете ли вы, что я буду грызть всю ту дрянь, что вы считали едой, когда пробирались ко мне?

– Хвала богам! Он – славный человек! Тогда, на Полумесяце, он, можно сказать, спас всем нам жизнь... – и словно туча набежала на чело Бина от этих воспоминаний. – Как вы считаете, мы спасём её?

– А разве может быть иначе? – с великолепной уверенностью ответил маг. – Уверен, что мы всё исправим!

– А Кол?.. Что будет с ним?.. – Бин задал второй вопрос, которые непрестанно мучал его. – Раз он – причина всего...

– Вот тут я пока ничего не могу вам сказать, – покачал головой Каладиус. – Вы же понимаете, случившемуся нет аналогов во всей истории этого мира. Ещё вчера я не мог бы предположить, что подобное вообще возможно осуществить. Наши знания о Башне весьма скудны и, к сожалению, куда больше походят на сказки. Предлагаю не загадывать далеко вперёд и решать проблемы по мере их поступления. Наша первая... задача – давайте не будем называть их проблемами – попасть в Латион и вернуть в нашу дружную компанию мастера Варана.

– Дайтелла сказала, что Симмер становится всё сильнее и опаснее, – заметил Бин. – Значит, в обратный путь мы двинемся снова через Саррассу?

У Бина даже в этом простом вопросе не повернулся язык сказать «через пустыню». Кстати, он с удовольствием заметил, что не испытывает больше былого трепета в обществе великого мага. Шесть лет назад, будучи вынужденным общаться с ним один на один, Бин вряд ли выдавил бы из себя несколько фраз. Теперь же он говорил с ним спокойно и уверенно.

– Старая карга права и тут, – кивнул Каладиус. – Уж не знаю, как ей так удаётся следить за всем из своей берлоги, но насчёт Симмера она не ошиблась. Он стал гораздо сильнее теперь, когда рельеф возмущения изменился. Знаете ли вы, что он активно включился в игру?