Текст книги "Just friends (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

Постучал в двери с большей тревогой, чем делал это ранее. Больше всего боялся, что Джо упрекнет, обвинит, а затем захлопнет двери перед самым носом. Хоть сообщения её казались вполне безобидными, но я всё-равно не знал, чего стоило от неё ожидать. И вот больше всего я не ожидал, что двери откроет миссис Дойл.

– О, ты должно быть Фредерик, – женщина мило улыбалась, хоть голубые, как и у Джо, глаза выдавали усталость. – Джозефина предупредила о том, что ты придешь, – она пропустила меня внутрь, хоть я сам не успел сказать ей и слова.

Она не рассказала родителям о том, что я ушел. У них не получилось забрать её из больницы, и я мог бы остаться. Мы могли бы провести замечательный вечер вместе, но всё испортила Дженна. И теперь лишь монотонный голос Тильды внутри головы напоминал – «я сделала то, что должен был сделать ты». И всё же мне стало намного спокойней от того, что ко мне в этом доме относилось более любезно, чем я на то рассчитывал.

– Простите, а где мне найти Джозефину? – я продолжал стоять на месте, как дурак, когда миссис Дойл прошла в другую комнату.

– Просто иди на звук, милый, – в её голосе проскочил тихий смешок. Я почувствовал себя одураченным, но уже через миг понял, о чем шла речь. Справа от меня находился небольшой коридор, продолжающийся в две комнаты, в одной из которых играла громкая музыка. И мне не доставило большого труда, чтобы понять, в которой из них.

Дверь в комнату Джо была приоткрыта, а потому я лишь тихо её приотворил, появившись на пороге, чтобы лицезреть весьма забавную картину. Девушка танцевала с закрытыми глазами так неуклюже неумело, что я даже улыбнулся, не смея нарушать её идиллию лишним шумом. Она была в этот момент такой живой, чудной и красивой, что я не мог отвести глаз.

Песня на пластинке изменилась и, видимо, она не нравилась Джо так сильно, как предыдущая, поэтому она подошла к проигрывателю, но едва заметила меня, так схватилась за сердце, застыв на месте от испуга. И всё же глядя на её пугливое выражение лица я не выдержал и всё же засмеялся вслух.

– Дурак, – она подошла ко мне и ударила здоровой рукой. – Тебе стоит перестать, если ты пришел за извинением, – Джо впустила меня внутрь, заперев двери.

Я тут же стал рассматривать комнату, ощущая её в каждом миллиметре свободного пространства. Персикового цвета стены были усеяны коллажами детских и подростковых фото девушки, выставляя всю её жизнь на показ. Фото с родителями и сестрой, Тильдой и Найджелом, с чёртовыми Микки и Минни Маус из Диснейленда. Три книжных полки в виде облаков не пропорционально занимали место на стене. У небольшого рабочего стола стояла картонная коробка с виниловыми пластинками, а рядом на табуретке стоял проигрыватель. Ещё одну стену занимала длинная полка в три ряда со стеклянными шарами, внутри которых была совершенно другая жизнь, а под ней громоздкой комод. Её комната казалась слишком захламленной, но в то же время был здесь некоторый порядок, заметный лишь внимательному взгляду.

– Почему так много? – я взял один из стеклянных шаров и потряс его, вызвав снегопад внутри.

– Коллекционирую, – девушка села на подоконник, откуда наблюдала за мной.

– Зачем?

– Мир внутри них, как сказка. Как несбыточная мечта, к которой продолжаешь идти, невзирая на то, что если присмотреться ближе она не такая уж идеальная. Во всем есть недостатки, но пока это что-то не становиться нашим, мы его не замечаем. И всё же жизнь вне этих милых домиков, кажется, идеальной, – мне нравилось то, что она говорила. В этом был смысл. – А ещё хотя бы потому, что там всегда зима, – конечно, человек, выдумавший «зимний лимонад» будет обожать зиму. – Так, где моё сладкое?

– Да, точно, – я достал из рюкзака баночку варенья и протянул её девушке. Она взяла её так аккуратно, будто я дал ей в руки бомбу. Осторожно открутив крышку, Джо сперва понюхала содержимое, а затем провела пальцем, чтобы испробовать его.

– Чёрт, это так вкусно. Просто потрясающе. С чего это сделано? – она наклонила банку и стала есть варенье, от чего её лицо испачкалось. Джо выглядела глупо, а потому я позволил себе улыбнуться.

– С лепестков роз.

– Идеально, – девушка поднялась с места. Зачем-то я поднялся следом за ней. – Ты не против расположится на задней террасе? Я сделаю нам чай… Или ты предпочитаешь кофе?

– Лучше чай. Без молока и сахара.

– Ладненько, – она улыбнулась. Сомнения рассеялись. Хмурые тучи прорезал яркий луч солнца. Джо не затаила на меня обиду, скорее всего, вопреки желанию Тильды, которая хотела, чтобы я терзал себя чувством вины. Джо была проще этого, что было для меня в самый раз, потому что подводить близких было у меня сродни привычки, а потому я был рад, что девушка была из ряда отходчивых, незлопамятных людей. Затем стало интересно, нравилась бы мне Джо меньше, если бы всё же стояла на своем, противостоя мне своей гордостью и честолюбием. Это могло показать лишь время. И всё же я убедился в том, что подводить её было неприятно. Вопреки тому, что в этот раз всё закончилось нормально, я не хотел больше рисковать доверием девушки с опаской того, что однажды её двери могли быть всё же закрытыми передо мной.

Джо провела меня на заднюю террасу дома, где я расположился в удобном кресле. Я не хотел покидать её комнату так быстро, потому что, по правде говоря, мне там нравилось, невзирая на то, что она напоминала полную противоположность места, где жил я. Всего в ней было слишком, но в то же время, нельзя ли было того самого сказать и про саму Джо?

На заднем дворе располагался большой передвижной бассейн, где было достаточно места для четырех. В маленьком деревянном домике заметил спящую собаку – пятнистый Джек-рассел-терьер, который, кажется, даже не заметил присутствия чужого в доме, поэтому я пришел к заключению, что он был либо старым, либо глупым. У небольшого сарая стояла газонокосилка, вторично напоминавшая о моих обязанностях.

Поднос с чаем Джо держала одной рукой, поэтому едва я заметил её, то соскочил с места, чтобы помочь. Виновато смотрел на запястье с гипсом, где уже было написано несколько строк, которые не успел прочитать.

– Сильно болит? – осторожно спросил. – Ты ещё сможешь вообще играть?

– Не болит, – девушка разместилась в кресле напротив и принялась ложкой есть варенье. Лицо она умыла, но липкие пятна всё равно оставались в уголках губ. – Так, как играла до этого, смогу. Было бы гораздо хуже, если бы я занималась этим более профессионально. Но фортепиано никогда не было смыслом моей жизни.

– Что тогда? – я держал в руках чашку с чаем, но не спешил пить, неотрывно наблюдая за Джо, что смотрела прямо. Её взгляд ни на чем не останавливался, казалось, будто она просто смотрела в пустоту. Для меня это был самый подходящий случай смотреть на неё, запоминая черты милого лица, вдохновляясь для дальнейшего разрыва с Дженной.

– Я не строю больших планов на будущее. Пока что работаю над предвыборной кампанией на должность главы ученического совета. На этого уходит много времени, – она улыбнулась про себя, положив в рот ещё одну ложечку варенья.

– Зачем тебе это?

– Потому что я этого хочу. Иногда этого достаточно, – Джо наклонила голову и посмотрела на меня. Взгляд у неё был весело-грустный. Я не мог понять, что она чувствовала, и что творилось в её голове. Казалось, будто она читала меня, оставаясь самой по себе закрытой книгой. Это было странно. Я лишь надеялся, чтобы она не спросила о моих планах на будущее, потому что я собирался только как-то дожить до конца лета, чтобы потому выживать всю осень и так до следующего лета. – Я скучала по тебе, Фредерик. Время проходит быстро, когда ты чем-то занят. Помощь в гостинице, волонтерство в доме престарелых, подготовка к выборам, но я много думала о тебе, – от её слов у меня внутри будто пожар разгорелся, но я старался не выдавать его последствий. – Особенно о том, как мы застряли на месте с нашей историей и совершенно не двигаемся … – вот в чем дело.

– Я кое-что на самом деле набросал, – я достал из рюкзака блокнот, открыл его на нужной странице и дал Джо. Варенье ей пришлось отложить. Нахмурившись, она принялась изучать корявые записи. Я же был немного разочарован дальнейшим развитием событий.

– Ты расписал характер Нэнси так подробно, будто знал её лично. Это невероятно, – Джо отложила блокнот на стол, испачканный капельками варенья, не заботясь о том, чтобы загрязнить его. Девушка резко спохватилась с места, а за несколько минут вернулась со своим ноутбуком.

С этого и началась наша работа. Нэнси объединила нас, и я по-доброму был рад её смерти, что было так неправильно и странно, но отрицать чего я не мог. Мы много говорили, и я чувствовал себя легко, хоть и пришлось лишний раз заглянуть в прошлое, что я крайне не любил делать, но вынужден был для связки истории. Писать что-то оказалось легче, когда делаешь это с другим человеком, к тому же тем, что может превратить это занятие в забаву, невзирая на всю серьезность собственных намерений.

Мы сидели до самого вечера, перебравшись обратно в комнату Джо, которую я смог более досконально изучить. Мне нравилось находиться в пузыре её личного пространства, где оказалось место и для меня. Невольно пропускал один за другим звонки Дженны, после отосланного неубедительного сообщения о том, что был занят. Совсем не наблюдал за временем. И совершенно не хотел возвращаться домой.

Нам удалось написать немного – одну с половиной главы. Может, если бы мы меньше спорили, смеялись, отвлекались, работа пошла бы гораздо быстрее. Но так даже было лучше, ведь чем медленнее мы писали, тем больше времени проводили вместе, а следовательно тем больше Джо нуждалась во мне, хотя я почти был уверен, что с написанием этой истории она могла справиться и без меня, учитывая то, что я соврал ей о своем присутствии в жизни Нэнси, что сама была неотъемлемой частью моей жизни, каковой теперь была Джо.

– Варенье очень вкусное, но я хотела бы, чтобы у тебя было меньше причин для того, чтобы приносить его в качестве извинений, – сказала Джо, когда мы медленно брели к перекрестку, где должны были разойтись. Я успел забыть совершенно о причине своего визита и уж точно напрочь забыл о волнении, что преследовало меня всё это время.

– Могу приносить его без всяких причин.

– Что же тогда останется тебе? – засмеявшись, ответила девушка. Звонкий смех рассекал вечернюю тишину. Кроме незатейливого пения сверчков, было слышно где-то издали пьяные прогулки компании Рика, с ним во главе, что в это время только просыпались, чтобы выходить на охоту. Дети же разбрелись по домам, где после ужина мирно смотрели телевизор, разрушая клетки своих маленьких мозгов. Со временем они станут либо такими, как я, либо такими придурками, как Рик.

Я хотел ответить Джо – «Ты», но это было слишком сладко, банально и неуместно. Слишком романтично и нелепо, что могло разрушить шаткий мост доверия, что я едва смог восстановить между нами. Приятный теплый вечер толкал на совершение подобных глупостей, но я сопротивлялся ему, как мог. Я не любил Дженну, мне нравилась Джо, и всё же проявлять к ней какие-либо признаки внимания было бы неправильно. К тому же я страшился всего, что было связано с ней, будто её малейшее сопротивление моим кратковременным чувствам могло меня убить. И всё же я был недостаточно смелым, чтобы пытать удачу с Джо, хоть и время для этого было неподходящее, и сам я не был к тому готов.

– Я не должен был уходить… – вместо этого ответил я, пытаясь оправдать себя, что до этого делал только в уме, потому что до этого мы даже близко не были к обсуждению того, чего я боялся мы всё же начнем обсуждать.

– Ты ведь не просто так ушел. Наверное, опять нужно было спасать кого-то… Иначе, уверена, зашел хотя бы попрощаться, – она давала мне надежду, оправдывая в собственных глазах. – Не так ли?

– Да, появились срочные дела, – я почесал затылок, наблюдая из-под лба за девушкой. Она улыбалась. – Это всё теперь не важно. Сегодня мы неплохо поработали. Не знаю, правда, когда получиться в следующий раз… Может, завтра? – ненавязчиво предложил.

– Фредерик! – Джо громко вскрикнула, схватив меня за руку, заставила оступиться. Обернувшись, я заметил, как нам на встречу летел всё тот же автомобиль, что едва не сбил нас с ног у дома Нэнси. Теперь, когда Джо сумела заметить его немного издали, под светом работающих фонарей, я смог, как следует рассмотреть его.

Вишневый кадилак с молниеобразной трещиной на лобовом стекле. Я успел посмотреть на номера, не заметив при этом водителя, что в который раз не включил чёртовы фары, нарушая любые правила. Он свернул на перекрестке, покидая нашу улицу, но я застыл на месте, глядя ему вслед, потому что до меня дошло, что эту машину мне уже приходилось видеть. И принадлежала она человеку, о существовании которого я хотел забыть больше всего на свете – убийце Нэнси.

========== 8. ==========

Я почувствовал страх, а следом за ним и злость. Измучила паранойя, что гонялась за мной, как верный пес, которого решили выставить из дома, но куда тот постоянно возвращался, невзирая на то, что и снаружи ему построили вполне сносное жилище, способное перенести и холод, и жару. Я много работал над тем, чтобы это не преследовало меня. Последним убеждением стал визит в тюрьму, когда я убедился, что виновник был наказан, а Нэнси наверняка мертва. Кроме того, чтобы смириться с этим, не оставалось ничего другого, как вдруг это безумие охватило меня снова.

– Сядь и переведи дыхание, – приказала Элла, когда я заявился к ней в комнату, потому что не доверял никому другому так, как ей. Сестра была рядом в самые тяжелые моменты моей жизни. Она хранила мои секреты, помогала во многом разобраться без вмешательства в нетри души, захламленные пустыми мыслями, что не имели никакого смысла. Элла была другой. Она была старше и лучше меня. И хоть я не хотел быть таким же, но больше всего желал, чтобы она оставалась всё той же. – Тебе ведь могло показаться?

– В том то и дело, что нет. Я давно об этом не думал, чтобы находить знаки даже там, где их не было. Всё не так, как раньше. В этот раз я видел настоящую машину мистера Грея. Чёрт, у неё были те же номера…

– Ты всё ещё помнишь их? – Элла недоверчиво подняла одну бровь. Конечно, она думала, что я свихнулся. Я и сам сомневался в том, что моё поведение можно было назвать адекватным, но нуждался, как и раньше, в поводе, какой-либо причине убедится, что и в этот раз я ошибся, хоть и всё было слишком реально.

Я мало верил в Бога, но верил в совпадения. Впервые мы заметили машину ночью у дома Нэнси, где нас едва не придавили насмерть. Похоже, водитель не весьма беспокоился ни о собственной безопасности, ни о чужой. Выключенные фары, запредельная скорость – кто-то явно надеялся остаться незамеченным. Второй раз он повторил тот же трюк, словно окончательно решил кого-то раздавить. Из злости он делал это, из безумства или неосторожности сложно было предопределить. Как и то, доделает ли он своё дело до конца однажды, встретившись на нашем с Джо пути.

– Я видел его машину сотни раз возле школы, – а кроме того и как Нэнси садилась в неё однажды, но об этом не знал никто, кроме меня. Я знал номер машины этого ублюдка на память, рассматривая её, пока ждал отца, что забирал меня в то время из школы. Сперва он заезжал за Эллой, а потом – за мной. – Это точно она.

Я ходил из одного угла комнаты в другой, охваченный паникой. Это был совсем не тот тип страха, когда я боялся заговорить с незнакомцем, нарушить чье-то личное пространство или сказать что-то невпопад. Это были глупости по сравнению с тем, что я чувствовал тогда, терзаемый худшими предположениями.

– Ладно, у нас есть только один способ узнать правду, – Элла подхватилась с места. Девушка взяла телефон и принялась набирать какой-то номер, не сообщая о своих действиях, что были непонятны.

– Что ты делаешь?

– Звоню в тюрьму. Это всё, что я могу сделать. Не волнуйся, всё будет в порядке, – Элла взяла меня за руку и держала затем всё время, будто это ей нужна была поддержка, а не мне, хоть меня этот жест немного приструнил. Теплая ладонь сестры сжимала мою, отдавая долю того наружного спокойствия, в котором я нуждался.

Мистера Грея перевели в другую тюрьму, что была гораздо дальше от нашего города. Когда мы перезвонили и туда, то узнали, что его пожизненное заключение продолжалось, и он не делал никаких отчаянных попыток сократить его. Раз в месяц его навещал сын, о существовании которого я и понятия не имел. Кроме того, похоже, он был изгоем среди изгоев, а потому друзей и соратников у него было немного. Молчаливый, угрюмый, но явно не сожалеющий о содеянном, этот человек продолжал жить, забыв о моем существовании напрочь.

– Скорее всего, его сын продал машину. Придурок, который на ней разъезжает не имеет к этому делу никакого отношения, – заверяла меня сестра. Когда речь была о Нэнси и всего, что с ней связано, Элла никогда не язвила, оставаясь терпеливой к моим тревогам, особенно в детстве, когда я был напуган до предела. Элла уверяла меня в том, что моей вины не было в смерти девочки. Я плакал у неё на плече, как последний слюнтяй, кричал, когда было до невозможности больно, упрямо игнорировал, когда она не делала ничего плохого. На самом деле Элла помогла мне гораздо больше, чем чёртов психотерапевт, от которого не было ни единого толка. Если бы тогда она не отвела меня в ту проклятую тюрьму для встречи с ним… Я бы никогда не смог забыть обо всем. Или, по крайней мере, так думаю сейчас.

– Наверное, так всё и есть. Спасибо, – я собирался уходить, но Элла задержала.

– Это ведь не начинается заново? Всё то безумие? Ты ведь, кажется, уже забыл обо всем… – глаза, полные заботы, внимательно изучали моё лицо. Похоже, Элле стало страшно, и я мог понять почему. Я чувствовал, будто сестра даже мысленно просила хотя бы соврать только бы заверить её в том, что всё было в порядке, только бы она могла быть спокойна. Тревога по-прежнему разъедала меня изнутри, как кислота, но она не напоминала и отдалено тот сокрушительный ураган, который однажды уже пришлось пережить.

– Всё в порядке. Просто… Это было странно. Я всего лишь хотел удостовериться, – я выдавил из себя неуверенную улыбку. Элла улыбнулась в ответ. В этот момент внизу раздался громкий звонок. Реальность врывалась в мой дом.

– Так, это Джозефина или Дженна? Напомни, с которой из них ты встречаешься? – Элла быстро выключила режим заботы, принявшись меня донимать, как и раньше. Я закатил глаза, показав ей средний палец. Если бы я выбирал… Я бы вернулся к жизни, где не было ни одной из них, чтобы не испытывать ни ответственности за одну, ни страданий из-за другой.

***

Дженна уехала до конца лета к тетке, чему я был несказанно рад. Джо оставалась в городе, что было даже лучше. И, несмотря на то, что не хватало двух участников, Артур и Клод принялись меня терроризировать срочными репетициями, будто именно от меня всё и зависело. Когда я рассказал обо всем Джо, она примкнула к ним, пообещав, что найдет новую пианистку, которая заменит её на время, и сделала это быстрее, чем я мог ожидать.

Мы сидели в гостиной. Я читал тексты авторских песен, предложенных Артуром, Клодом и Жаклин (безутешная замена Джо, которая к тому же являлась кузиной Клода), но ни в одной из них я не находил чего-то особенного. Слишком примитивно, скучно и пресно. Их песни напоминали мой рассказ, который никому так и не суждено было прочитать. Ни одну из этих строчек я не хотел бы запоминать, записывать на полях тетради, переслушивать раз за разом. Я мог бы их принять, потому что группу свою вел неизменно к провалу, но всё же не мог этого сделать, потому что тексты эти были чушью собачьей, что оставили бы на мне клеймо на всю жизнь. А мне ещё стоило пережить последних два года в школе.

– Это бред. Я не могу больше это читать, – я отбросил кипу бумаг в сторону, от чего они беспорядочно разлетелись, как осенние листья. Глаза болели, как и голова. К тому же я успел немного проголодаться.

– Что тебе не нравиться? – раздраженно спросил Клод, собирая листья снова вместе. Он отыскал одну из собственных песен и протянул мне обратно. – Например, здесь. Что не так?

Выхватив резким движением лист из его рук, я разорвал его пополам, и плевать, если после этого Клод решил бы уйти из группы или разнести половину моего дома. Это никуда не годилось, и я даже не хотел тратить ни силы, ни время, чтобы объяснять, что с этим было не так. Даже если бы я пытался это сделать, то не был бы достаточно убедительным, потому что это не звучало в моей голове и всё.

– Почитай, пожалуйста, это, – Джо протянула лист, исписанный её рукой. Это была песня. Чёртовски длинная песня. Я поднял на неё глаза. Девушка поджала губы и теребила край юбки. Она явно нервничала, как и я отчасти.

Я принялся читать, впитывая строки с большей внимательностью, чем до этого. Меня немного смутило, что текст был написан от мужского имени, но в остальном он был полон живых эмоций. Я не находил слова совершенными лишь потому, что написаны они были Джо, но они были интересными и более значимыми, чем те, что приходилось читать до этого. В этих строках был смысл. Прочитав текст до конца, я почувствовал грусть, потому что на ноте болезненного смирения закончился долгий путь поисков героя. Когда он достиг желаемого, оно оказалось не тем, чего он хотел на самом деле. Он представлял всё иначе.

– Мы берем это, – сказал я, встретившись взглядом с Джо, что в ту же секунду одарила меня широкой улыбкой.

– Это нечестно! Всё дело в том, что это написала она? – Клод тут же подскочил с места, будто собирался ударить меня, но я знал наверняка, что он не собирался этого делать, поэтому оставался невозмутимым. К счастью, Жаклин и Артур были более безразличны к этому, не принимая безосновательную критику близко к сердцу.

– Дело в том, что здесь я не нашел слова «детка» ни в единой строчке.

– К тому же это не я написала, – стала на свою защиту и Джо.

– Кто же? – мы произнесли с Клодом вместе, обернувшись к девушке.

– Мой друг. Наш друг, – она посмотрела на меня, будто я и сам должен был догадаться. – Найджел.

Тильда вздохнула вместе со мной. Я уже и забыл о существовании этого парня, хотя мы не общались всего-то около недели. Я привык отклонять звонки Найджела, но всё же в редкие моменты принимал их, признавая, что немного всё же скучал за ним. Только проходило это стоило нажать на кнопку принятия вызова, когда обратной дороги уже не было. Это было странно.

В голове не укладывалось, что это мог написать Найджел. Тот самый парень, которого я на дух не переносил из-за его чрезмерной заносчивости и болтливости. Тот, из-за которого я чаще всего возвращался домой побитым (хоть доля моей вины в том была немалая). Тот, который познакомил меня с Джо. И, тем не менее, эта песня не стала для меня хуже. Хоть попытка сопоставить текст с личностью Найджела, который написал её, была провальной, но это по-прежнему было хорошо.

– Кто-то должен петь, пока нет Дженны, – заявил Артур, не став настаивать на том, чтобы я перечитал его тексты. Клод же демонстративно отвернулся, наказывая своим обиженным молчанием, что вовсе меня не занимало.

– Это, может быть, Джо, – ответил я, обратив внимание на девушку, которая тут же нахмурилась, стоило мне не так произнести её имя. В этот раз вышло совершенно случайно.

– Или ты, – предложила она в ответ. Это был неожиданный поворот событий. Похоже, она ожидала, чтобы я исправился, назвав её полное имя, но я не собирался идти у неё на поводу, потому что злить Джо было гораздо веселее.

– Это даже смешно звучит. Разве я похож на парня, который может петь? – я обвел глазами остальных, что не вмешивались в этот вопрос. Все смотрели на меня, и, похоже, их мнение об этом было однозначным. Я усмехнулся, но никому больше не было смешно.

– Жаклин уезжает во второй половине сентября. Кто тогда будет на клавишах? – с вызовом бросила Джо. Я ни чёрта не знал о Жаклин, в особенности о том, куда и зачем она должна была уезжать. На самом деле я надеялся, что группа не сможет просуществовать хотя бы до конца лета, но чёртово выступление нужно было пережить. – Ты создал эту группу, но не нашел в ней места для себя. Думаю, сейчас самое время присоединиться.

– Я не умею петь. Можешь, ты это понять или нет? – в голосе появились нотки раскаленной злости, которую я и не думал скрывать. Джо выводила из себя почти так же легко, как и очаровывала.

– Дженна тоже не умеет, но это ведь не помешало ей стать солисткой? – вмешалась и Тильда. В воздухе повисла неловкость. Все продолжали пялиться на меня, ожидая взрывной реакции, ведь Дженна, как никак, была моей девушкой. Даже чёртов Клод стал в изумлении ожидать того, что произойдет дальше. Но они были правы, как бы мне не хотелось того отрицать, поэтому я не собирался яро защищать девушку, будто это имело хоть какое-то чёртовое значение.

– Я не могу, – я поднялся с места. Следом за мной стала лишь Джо, будто тут же готова противостоять каждому произнесенному мной слову. – И не буду этого делать.

– Даже ради нас? – подал голос Артур. Наверное, единственный, кто боялся распада группы больше всего на свете. Мы все были старшеклассниками, которые создали настоящую музыкальную группу, у которой хоть и не было шанса стать чем-то большим, чем просто красивой идеей, но всё же это было время, когда парень думал, что стремился к чему-то, чего так сильно хотел, хоть и дело стояло на месте. – Даже ради себя?

«Нет, нет и ещё раз нет» – хотелось ответить, но это разочаровало бы всех, в особенности Джо, потому что она постаралась ради меня отыскать всех этих людей, договориться с ними, а кроме того искренне верила в то, что у нас всё получится. Будто у меня что-то могло получиться вопреки тому, что я сам в это не верил.

– Нет. И на этом разговор окончен, – я пошел на кухню, сопровождаемый разочарованными взглядами людей, которые, скорее всего, были уверены в том, что я сдамся во благо общего дела, во имя мечты, что они разделяли.

– Ты чёртов трус! – бросила вслед Тильда, когда я вышел из гостиной, чтобы набрать немного воды. Джо шикнула на меня, посеменив следом. Я не обратил внимания на слова девушки и был готов обороняться уловкам Джо. Оставшись с ней наедине, я знал, что она сможет меня уговорить на что-угодно, потому что делала меня уязвимым, хоть я по-прежнему старался держать это в тайне от неё самой. Хоть она и не казалась той, что могла злоупотреблять своей силой, но с девушками никогда нельзя быть во всем уверенным.

– Если хочешь пить, в холодильнике есть сок, – предложил я, пытаясь сбить её с колеи. Но Джо была настроена решительно. Сложив руки на груди, она стала сверлить меня взглядом, что только смешило. Мне нравилось, когда она злилась. Будто от этого становилась ещё милее. – Не хочешь прогуляться сегодня вечером?

– Ближе к вечеру обещали дождь, – зло процедила девушка. – Почему тебе так сложно подумать о ком-то, кроме себя?

– Это говорит та, что однажды убеждала меня же в том, что на самом деле я не такой уж безразличный придурок, которым хочу казаться.

– Да, но… – я сумел озадачить девушку, взяв на некоторое время верх в бесполезном споре. Какие могут быть у человека аргументы против собственных же слов? Если он не сумасшедший, то никаких. – Господи, ты такой противоречивый…

– Тоже могу сказать и о тебе, – я действовал ей на нервы спокойным тоном и расслабленностью в теле, чего точно не испытывала сама Джо. Она продолжала смотреть на меня испытывающее, вызывающе, не обращаясь ни к мольбе, ни упрекам, ни угрозам, что были бы в любом случае бесполезными. Во время небольшой паузы я знал, что Джо подбирала ко мне ключ, что в этот раз оказалось сложнее, чем она полагала. Я же с нетерпением ожидал, что могло пойти в ход дальше.

– Почему ты не хочешь сделать этого? Одно выступление, а затем мы вернем Дженну…

– Затем мы не вернемся к этому вовсе. Ты не сможешь справляться и с группой, и с историей, и с должностью главы ученического совета…

– Это если я выиграю выборы… – неуверенно пробормотала девушка. Огонь, что обжигал меня превратился в слабое свечение. Джо не верила в себя, что делал и я. Ей сложно было это понять.

– Выиграешь, потому что ты стремишься к этому и делаешь для этого всё. Я же не хочу всего этого, и ты знала с самого начала, что это никогда не значило для меня хоть что-то. Я терпеливо ждал, когда всё с треском провалиться. И вот оно! Группе пришел конец, – в голосе пробивались сладостные нотки упоения, будто я познал долгожданную победу, а не поражение. Я не чувствовал радости, но некое облегчение от того, что этому пришел конец. Мне не нужно было больше терпеть в своем доме незнакомцев, притворно воодушевлять их, решать вопросы, в которых я не был заинтересован.

– Но это важно для меня не меньше. В определенный момент мне показалось, будто и тебе всё это не безразлично, – её голос стал тише и нежнее. Джо выбрала путь к моему сердцу, что я хотел бы назвать ложным, если бы только она одна не знала, что оно у меня всё же было. – Фредерик, нам всем нужно это. Мы все, действительно, будто на острове потерянных игрушек. И только то, что мы вместе не позволяет нам на нем потеряться.

– Запиши эту цитату для нашего рассказа.

– Фредерик… Один раз. Всего один раз, а потом вернется Дженна и… Как же не вовремя она уехала, – Джо отвернулась к окну. Теперь гримаса на её милом лице свидетельствовала об отчаянии. Почему-то для неё это было важно.

Я задумался об этом, а затем представил, как должен был выходить на сцену, где всё бы пялились на меня, тыкали пальцами, а затем насмехались. Находясь в самом центре, я был бы на виду у всего города, который так ненавидел и что, кажется, ненавидел меня в ответ. Меня бросало в холод от одной мысли об этом.

– Я не сделаю этого.

– Мне тоже страшно, – Джо подошла ко мне ближе и взяла аккуратно за руку. Чёрт, это был запрещенный прием. Мне стало от этого не по себе. Чувствовать легкое прикосновение, снова дышать её духами и смотреть в упор на лицо, находившееся так близко, что один неверный шаг, и мы могли бы быть ещё ближе. – Иногда, кажется, что я умру, если сделаю что-то, но я иду на риск, потому что, невзирая на то, каким будет результат, это будет стоить того.

– Так почему не хочешь взять эту ношу на себя?

– Потому что мне здесь отведена совершенно иная роль. Рука заживет, и я хочу вернуться к игре. Это то, чего я хочу. Если же ты всё ещё в поисках этого, занимай то место, что свободно, – слабая улыбка появилась на её лице. Я опустил глаза вниз, выпустив тяжелый вздох, но Джо всё равно заставила меня посмотреть на неё снова. Она хотела, чтобы я утонул в её океане, богатство которого заставляло совершать не свойственные мне поступки.