Текст книги "Just friends (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

– Что-то случилось? – спросила девушка, когда мы оба расположились за столом, дожидаясь, когда закипит чайник. Она подпирала голову руками, не отрывая от меня глаз, когда я засмотрелся на заснеженный вид за окном, погрязнув в фрустрации.

– Просто хотел увидеться.

– Выглядишь беспокойным, – девушка протянула одну руку вперед, но я не спешил её трогать. Хватало и её немого присутствия. О том, что случилось, я не хотел говорить. Я мотнул отрицательно головой, подавая девушке знак, что нам лучше было бы помолчать. Она убрала руку, заметно поникнув. Я был слишком подавлен, чтобы исправлять это. Джо стоило бы понять. И, наверное, ей всё же это удалось, ведь она не донимала меня пустыми разговорами, даже в попытке отвлечь, за что я был ей благодарен.

В тишине мы выпили чаю, после чего переместились в комнату девушки. Я находил в ней особую умиротворяющую атмосферу, где можно было на время забыться, став частью внутреннего мира Джо, где было спокойно и уютно. Мы расположились на широкой кровати, свесив ноги вниз. Я смотрел в потолок. Казалось, будто гнев на отца медленно растворялся, освобождая меня от своего плена. Я дышал глубоко и считал в уме до десяти. Это помогало. Но больше всего, казалось, помогало немое присутствие девушки, беспомощный взгляд которой я ловил на себе краем глаза. Когда стало вовсе легко, я взял её ладонь в свою и сжал. От нежного прикосновения Джо вздрогнула, выпустив облегченный вздох, а затем переплела наши пальцы вместе.

– Завтра в школе будут танцы. Мы могли бы пойти вместе, – я повернул голову к ней, когда она отвернулась, спрятав от меня улыбку. Её это предложение заметно смутило, но в то же время и взволновало. Девушка сжала мою ладонь в своей сильнее.

– Знаешь, я не большая поклонница танцев, – Джо сморщила нос, словно мы начали говорить о чем-то жутко отвратительном. Танцы и у меня не вызывали большого восторга, но ради неё я смог бы стерпеть один вечер. – Не люблю, когда много людей наблюдает за тем, как я танцую, что у меня получается совсем неловко, – она повернулась на бок, обратив ко мне голубые глаза, которые прятала всякий раз, как я пытался заглянуть в них. Она странно улыбалась, и я совершенно не мог понять, что значила эта улыбка, хоть и сама Джо тщательно пыталась её спрятать или подавить.

– Я не заметил этого, когда мы танцевали на свадьбе твоего кузена, – подметил я, возвращаясь к тому дню, когда мы много танцевали, пили и веселились, проживая один из лучших моментов, что у меня не было шанса забыть однажды. Я был в тот день счастлив. Хотелось бы верить, что Джо тоже.

– Это совсем другое. Мне было не так неловко в окружении людей, большинство из которых я знала. Я не боялась их осуждения. Поразительно, как стойко держался ты, – она ткнула пальцем мне в грудь, продолжая забавляться воспоминаниям. – Это было так на тебя непохоже.

– Да ладно тебе, это будет весело, – не уверен, что подвигло меня так нагло врать девушке в лицо, ведь я сам был не большим поклонником подобного рода мероприятий. – Или можем посетить каток в Кэнноке. У меня есть два билета, – внезапно я вспомнил о подарке Джонни, которым так и не успел воспользоваться.

Джо будто поежилась. Её ладонь выскользнула из моей, девушка перевернулась на спину, сложив руки на животе. Мне хотелось стукнуть себя по лбу, ведь я совершенно забыл о предупреждении Эллы, что она дала мне в самые первые дни знакомства с Джо, которое, как я полагал, будет не продолжительным. Дело затянулось, и стоило быть осторожным с тем, о чем я понятия не имел, но что, похоже, было сверхважно для девушки. У меня были некоторые соображения на этот счет, и я почти был уверен в правдивости своих догадок, но не хотел донимать ими Джо, раз для неё это было важно. Наверное, даже важнее, чем я мог предположить.

– Лучше уж на танцы, – она нервно усмехнулась, опустив глаза на сомкнутые вместе руки. Я позволил себе накрыть их ладонью, приблизившись к девушке предельно близко, чтобы она могла чувствовать моё теплое дыхание.

– Что бы это ни было, может, стоило бы справиться с этим? Лучший способ избавиться от страха, это пойти на схватку с ним, – произнес я полушепотом, разместив подбородок на сгибе руки девушки. Она посмотрела на меня, выдав короткий смешок. В её глазах стояли слёзы. Я чувствовал себя идиотом.

– Ты пробовал сделать это сам? – надломленным голосом спросила Джо, мягко улыбнувшись. Я сжал губы, медля с ответом. Наверное, именно этим я и занимался, когда продолжал в одиночку писать рассказ о Нэнси, хоть та и вовсе выветрилась из моей головы. Я вытаскивал из глубины сознания то, что так тщательно хотел забыть, и испытывал, наверное, ещё больший страх, связанный в этот раз с Джо. Это было странно, напрасно и глупо, но я продолжал терзать себя написанием чёртовой истории, будто от этого был хоть какой-то прок. Будто с её помощью я ещё мог что-то исправить. Будто в этом был малейший смысл.

– Я ничего не боюсь, – заявил с мнимой уверенностью, заставив девушку улыбнуться. Её улыбка показалась вымученной и грустной, и я чувствовал себя совершенно бессильным перед этим. Мне по-прежнему было интересно, что произошло в её прошлом или, по большей мере, хотелось знать, что она доверяла мне достаточно, чтобы поделиться чем-то, что вызывало у неё ужас. И я бы разделил с ней это, искоренив страх из затворок души, которая умело напускала туман бесстрашия в глаза любого, оставаясь совершенно беззащитной в тишине вроде той, в которую мы погрузились. То, что меня излечило, разбило Джо.

– Иногда мне хочется сбежать. Оставить всё позади. Исчезнуть, испариться… – её голос звучал хрипло и тихо, словно она боялась что-то нарушить. Это придавало атмосфере, в которую мы погрузились, больше интимности и загадочности. От её голоса у меня были мурашки по коже. Джо была такой хрупкой, но я не стал осторожничать.

– Так давай сбежим. Оставим всё! Уедем к чертям, – я подскочил на месте, сжав ладони Джо в своих ещё сильнее. Девушка смотрела на меня, как на умалишенного.

– Куда мы сбежим? – она вдруг так громко засмеялась, заставив меня вздрогнуть. Казалось, Джо насмехалась надо мной, отвергая одно лишь предположение сделать что-либо вместе. Мне же не составляло труда представить, как мы двое могли бы бросить вызов миру, начать с ним борьбу, не имея в руках какого-либо оружия, ведь для окончательной победы было достаточно всего-то быть вместе. Рядом с Джо, казалось, я мог делать всё. Она меня мотивировала, вдохновляла, толкала вперед, невзирая на то, что всё чаще озадачивала, отталкивала и сомневалась. Ей достаточно было лишь сказать, как я уже готов был собрать вещи и уехать куда-нибудь, оставшись единственным, кто мог бы её спасти, когда рядом не было бы больше никого.

– В Лондон. У меня осталось немного подаренных на день рождение денег, которых хватило бы на первое время. А затем я бы устроился на работу…

– Фредерик, – девушка приподнялась с места. Её глаза были на уровне с моими. Она освободила свои ладони, чтобы прикоснуться к моей щеке, что заставило меня вмиг умолкнуть, чтобы отдаться этому моменту. Я даже невольно наклонился к ней чуть ближе, но Джо отпустила меня, как только мои глаза опустились на её губы, что были в миллиметре от моих. Меня тянуло к ней. Мы были одни. Лучше момента не могло представиться. Только, похоже, Джо не разделяла эту мысль. – Мы не можем всё бросить. Мы должны учиться ради своего же будущего. Нельзя всё просто взять и бросить, как бы сильно этого не хотелось, – она строго смотрела на меня, ожидая понимания, которого я не мог ей предоставить, как бы сильно этого не хотел.

– Нет. Ты не права, – я заставил её нахмуриться. Джо не ожидала сопротивления, как обычно, вообразив, будто её мнение было единственным правильным. – Это не то, что ты хочешь. Это совершенно не то, что позволяет тебе полноценно жить. Законы природы простые: если ты что-то хочешь, ты это делаешь. Жизнь слишком коротка, чтобы подавлять свои желания.

– Как у тебя всё просто. Ты мыслишь просто, как ребенок, – её голос стал заметно громче. Джо завелась, и мне нравилось видеть её такой. – Кроме школы я занимаюсь ещё многими вещами, что не так уж просто бросить. Ораторский клуб, факультативы с экономики и политологии, подработка в отеле, волонтерство в доме престарелых и частные уроки с Линдой по совершенствованию каллиграфии. Я занята большую часть времени. И сбежать означает не только бросить всё, но, прежде всего, сдаться перед мечтой, что значит для меня гораздо больше, чем минутное желание избежать всех трудностей, – девушка произнесла всё на одном дыхании. Её голос сохранял сомнение, словно она спорила с собой, убеждая себя, что всё это было гораздо важнее того, чего Джо хотела в эту же секунду.

– Это совсем не значит сдаться. Это значит рискнуть. Это страшно, опасно и непредсказуемо, но порой более действенно, чем все усилия, взятые вместе, возложенные в одно дело…

– Я хочу сбежать не потому, чтобы действовать, а напротив – залечь на дно. Мне нужно больше свободного пространства, больше воздуха, больше времени, чтобы привести в порядок голову. Я хочу сбежать от людей, которые меня окружают, мест, где мне приходиться быть, чёртового города! Мне важно не бежать к чему-то, а сбежать откуда-то, – Джо устало упала на подушки. Её противоречия сводили меня с ума.

– Ладно. Давай, бросим всё на время. Ты отдохнешь, я соберусь с мыслями, а затем мы вернемся и сделаем вид, что ничего не произошло. Ладно?

– Фредерик, – она выдохнула моё имя, поморщившись при этом. Словно я был ребенком, что не понимал элементарных вещей. – Я не могу этого позволить. Я устала контролировать свою жизнь, но я собьюсь с плана, как только отклонюсь от него хоть ненадолго, – Джо замолчала, спрятав лицо в ладонях. Я смотрел на заснеженный вид за окном, не нарушая тишины, что стала вдруг угнетающей. Я был вдохновлен, но в то же время подавлен. Кажется, я понимал Джо, хоть в то же время наши мнения расходились. Хотелось думать, что и она меня понимала. – Фредерик, – девушка потормошила меня за руку. – Пойдем завтра на танцы? – Джо ласково улыбнулась, пытаясь сгладить углы, что в этот раз не действовало.

– Да, конечно, – я натянуто улыбнулся в ответ, испытывая смешанные чувства. Казалось, я пребывал в трансе. Ощущения были странными. – Мне пора домой.

Я наклонился, чтобы поцеловать Джо в щеку, прежде чем бы это сделала она. Её это смутило. Что же, пусть почувствует себя мной, когда она бессовестно дразнит меня дружескими жестами, от которых я схожу с ума, желая большего, чего позволить не могу.

Я ушел, не оборачиваясь, чтобы проверить, как скоро двери за моей спиной будут заперты. Всё ещё чувствовал себя озадаченно, занятый заманчивыми раздумьями о побеге, что казался наилучшей перспективой в ответ на выходку отца. Мысли о том, как я мог бы начать новую жизнь сначала, среди людей, которые не были заражены предрассудками на мой счет и не питали больших надежд, ожидая от меня большего, чем я мог себе позволить. И плевать заметил ли бы это хоть кто-нибудь, и волновало ли бы кого-то моё внезапное исчезновение (конечно, маме я бы оставил предупредительную записку, где попытался бы объяснить свои намерения). Достаточно было обрести свободу. Джо хотела избежать суеты, я же был намерен совершить более кардинальное решение оставить всё без шанса на возвращение. Благо тому, что я не умел привязываться к людям, избавив себя от страха потери. Исключением была лишь Джо. С ней я нашел бы способ связаться, чтобы затем оставить адрес, чтобы притянуть её следом за собой. Но эти планы стоило оставить на потом. Прежде я намеревался сбежать.

«С тобой или без тебя, я сделаю это»

«Прости»

Написал я Джо посреди ночи, мучаясь от сомнений, стоило ли бросать её вместе со всеми, кого я намеревался оставить. Насколько бы она облегчила мне задачу, если бы согласилась уйти со мной. Она подожгла меня, оставив испепеляться в пожаре желания, представляющегося, как реальность, образ которой застыл в голове. И я не мог избавиться от этого. В моих мыслях мы были вместе, как и должно было быть.

«Поговорим об этом завтра»

***

В день всех влюбленных все, словно сошли с ума. Девушки суетливо расхаживали по школе в ожидании открыток, что свели бы их с половинками, которым они сами обнадеживающе отправили письменные признания. Я был убежден, что ответ получили бы исключительно те, которые уже были в узах отношений, остальным же стоило лишь мечтать о долгожданном соединении, потому что мы, парни, были не слишком уж и чуткими к намекам и знакам, что посылали девушки, сообщая косвенно о том, что мы им нравились. Я отправил открытку Дженне, чтобы ей не было слишком грустно в этот день. Написал ей дружеское до мозга костей послание. Мне же пришло целых три открытки, и я понятия не имел, кому вообще мог нравиться. И всё же ни одна из них не принадлежала Дженне, чего и не стоило ожидать. Я был бы весьма не против, если бы одну прислала Джо, но радовался и тому, что мы вместе шли на танцы.

Вернулся домой после второго урока, не в силах дольше там оставаться. Бросил открытки в ящик стола и забыл даже думать о том, что я нравился, по меньшей мере, трем людям, которые помимо всего обратили на меня внимание, что само по себе было странным. Дома никого не было, и я принялся писать матери прощальное письмо, что планировал оставить на кухонном столе через неделю, когда решил бы вопрос с билетами, местом проживания и более детальным планом на будущее, что не успел пока сложить.

Я никак не мог подобрать слов. Они никак не строились в голове. Перебирая их несвязные сочетания, я вырывал из тетради страница за страницей, комкая их все к чертям. Это начинало раздражать, поэтому я оставил это дело на потом.

Пока до бала оставалось много времени, я занимался ерундой, вроде того, что ел, смотрел сериал, немного спал, слушал музыку, представлял, как мы с Джо снова танцевали. Я не намеревался принаряжаться, ведь это были всего лишь очередные школьные танцы, которым едва ли кто-то придавал много значения. Намеревался надеть джинсы и джемпер, но по настойчивой просьбе матери (что скорее напоминало приказ) в итоге облачился в костюм, в котором чувствовал себя окончательным идиотом. Я чувствовал себя не в своей тарелке. Мне было не комфортно. Казалось, что теперь-то все точно будут пялиться только на меня, обращать внимание и насмехаться, мол «Как по-дурацки он выглядит. Думает, будто кому-то не плевать».

Мы с Джо договорились встретиться возле школы. Я ждал. Как дурак, поглядывая на часы каждые пять минут, когда она опаздывала больше, чем на полчаса. Несколько девчонок, искоса глядели на меня, перешептываясь между собой, и мне не хотелось ломать голову над тем, что это значило. Я всего лишь напряженно топтался на месте, ощущая, как от холода немели конечности, а Джо всё не появлялась, заставляя меня чувствовать себя обманутым. Как на зло, я забыл телефон дома и не мог хотя бы позвонить девушке, чтобы выяснить, в чем было дело.

В конце концов, холод затолкал меня внутрь. Где-то издали спортзала звучала попсовая музыка, что я на дух не переносил, поэтому оставив верхнюю одежду в гардеробе, первым делом я поспешил в туалет, где мог спокойно покурить, чтобы немного успокоить нервы и найти Джо оправдание, на которое и сама девушка не поскупилась бы, навешав мне, как можно больше лапши на уши, во что я с идиотской улыбкой на лице поверил бы.

– Филлипсон. Надо же, и ты здесь, – в туалете меня встретил никто другой, как Майлз Ричман, явно довольный тем, что занимался сексом с моей девушкой за моей же спиной. Наверняка он к тому же считал меня идиотом, которому так и не было обо всем известно, и я, должен признать, неплохо держался, подыгрывая ему в этом. – А вырядился то как, – он присвистнул, будто я был одной из тех девиц, которым всего-то стоило надеть юбку, чтобы его извращенное воображение сумело разыграться. Сам парень был одет не лучше, и я едва сдерживался, чтобы смолчать. Почему-то вдруг задался вопросом, не был ли он на свидании с Дженной. Уверен, он называл её настоящим именем.

– Отстань от него, Ричман, – подал голос парень, лицо которого смутно было знакомо мне. Скорее всего, это был один из парней Рика, но и в этом я не был уверен. – Будешь? – он протянул мне косяк, от которого я не отказался. Чем я рисковал? Вечер и без того был испорчен. Майлза же очевидно расстроило то, что меня удостоили той же привилегии, что и его.

Парни принялись обсуждать девушек, когда я стоял в стороне, выдыхая в открытое окно дым и думая о Джо. Она обещала прийти. Я надеялся создать больше воспоминаний, прежде чем уехал бы, оставив её здесь, но для неё, похоже, это не имело того же большого значения, как для меня. Было ужасно неприятно и горько. Если бы у меня ещё был чёртов телефон.

Недолго поразмыслив, я решил вернуться домой. Это было лучшим из решений, ведь чёртов бал не имел и малейшего значения, когда там не было Джо. Прежде чем уйти, парень (в ходе разговора я услышал, как его назвали Сэнди) тайно передал мне таблетку, заверив в том, что очень скоро я почувствую себя лучше. Затем он подмигнул мне и ушел. Сунув её под язык, я стал дожидаться, когда это произойдет. А затем меня накрыло.

Дальнейшие мои действия разворачиваются в памяти фрагментально. Скорее всего, я и тогда не осознавал, что делал, но чувствовал себя при этом великолепно. Все заботы и тревоги испарились, исчезли, перестали на время существовать, избавив от своего тлена. Я чувствовал себя свободным и, что важнее всего, живым. Голова была ясной и чистой от назойливых мыслей. Джо, Дженна, любовь и расставание – всё было не важно. Был момент, и я проживал его, не испытывая сожалений за что-либо, чего не мог запомнить хоть на секунду, задержав время хоть бы в собственном сознании, что было мне не подвластно.

Я много танцевал. Кажется, даже целовался с Памелой Бриггз. А затем провел домой Фрэнсин Финч домой, перед самой дверью которой вывернул наизнанку желудок. Вернулся домой ближе к полночи. Зашел через окно и провалился в сон, не думая ни о Джо, ни о том, как она впервые бросила меня.

Проснуться меня заставил рвотный рефлекс. Я выскочил с кровати и побежал прямиком в ванную, где опустошил желудок. Голова раскалывалась, но радовало, что по этой же причине она не допускала каких-либо мыслей, что могли бы покоробить меня, вызвав стыд и сожаление относительно прошлого вечера. Я не помнил ни черта, и это больше пугало, чем радовало.

Не обнаружив дома никого, я прошел на кухню, где опустошил три стакана воды, после чего вернулся в свою комнату. На полу возле кровати валялась куртка. Я и не заметил, как по-прежнему оставался в обуви. Сбросив ботинки, упал лицом вниз на кровать, ощущая легкую боль в мышцах, что мне совсем не нравилось.

Взяв с тумбочки телефон, что был там всё время с тех пор, как я ушел, заметил больше десяти пропущенных звонков от Джо. Кроме того девушка оставила мне ещё и несколько сообщений, которые я открыл, не став медлить. Я ведь даже позабыл о том, что Джо не появилась на дурацком бале, из-за чего я и рискнул уйти в отрыв.

«Фредерик, прости, мне придется немного опоздать. Помогаю маме в отеле» (18.10)

«Я обязательно приду. Подожди ещё немного, пожалуйста. Я уже дома» (18.40)

«Почему ты не отвечаешь на звонки? Надеюсь, не обижаешься?)» (18.45)

«Фредерик, это уже не смешно! Возьми, пожалуйста, трубку!» (19.13)

«Я уже возле школы. Ты где?» (19.20)

«Фредерик, надеюсь, ты не ушел?» (19.21)

«Я ушла. Ещё раз, прости, что опоздала» (20.50)

«Кстати, красивая девушка. Очень милая. Вы неплохо смотритесь вместе» (20.53)

«И всё же очень жаль, что я ей не понравилась. Надеюсь, ты не разобьешь ей сердце, как и Джемме» (21.00)

«На самом деле, она мне совсем не понравилась. И думаю, ты перешел черту и сделал мне очень больно. Неужели ты настолько зол на меня?» (21.35)

«И знаешь что, Фредерик? Иди ты сам к чёрту!» (22.14)

И вот я снова облажался.

========== 22. ==========

Я совершенно не помнил событий прошедшей ночи, но исходя из сообщений Джо, насколько хорошо я бы себя не чувствовал, на самом деле, всё было плохо. Я утопал в бесчисленном море вопросов, ответы на которые хотел знать больше всего на свете, но в то же время и не знать их ради обманчивого убеждения, что всего этого не было. Это помогло бы мне жить дальше, как ни в чем не бывало, если бы не Джо, которую, очевидно, я послал к чертям, чего совсем не намеревался делать. Я не рисковал писать ей что-либо. Сложно было подобрать слова, когда я должен был бы и извиниться, и узнать в то же время к чему относились эти извинения. Мои пальцы зависли над неугасающим экраном. Девушки давно не было в сети, но рано или поздно она должна была прочитать, но то, что следовало за этим, приводило меня в ужас.

Внутри меня случился сбой. Я отбросил дурацкий телефон в сторону, укрылся одеялом и попытался снова уснуть, но назойливые мысли не позволяли этого сделать. Я должен был узнать последовательность произошедших событий и попытаться исправить что-либо, для чего совершенно не было сил. Насколько одухотворенным чувствовал я себя последние дни, настолько подавлено упало на меня утро того злосчастного дня. Надо мной нависли серые тучи, грозившие взорваться проливным дождем, а мне даже не было куда прятаться, ведь рядом не было ни одного крова, под которым я бы приютился. Пора бы уже давно построить свой, но я слишком привык видеть ясность неба над головой, чтобы вспомнить о том, что и оно умело злиться.

Снедаемый чувствами стыда и полнейшего бессилия, я не мог уснуть. Разочаровав других людей в себе, я и сам устал от этого, потому что будто ничего другого я и не умел делать. И если раньше я мог примириться с этой мыслью, сдаться перед обстоятельствами, с опущенными руками двигаться дальше в темноте затуманенного сознания, теперь это убивало. Я только начал быть кем-то, кто стал нравиться не только мне самому, но и окружающим. Плевать на окружающих, я стал больше нравиться Джо, что хоть и не было явным, но проявлялось через мелочи, что делали нас ближе.

Я по-прежнему был её лучшим другом. Медленно, но уверенно, приближался к совершенно другому статусу, отыскивая во взглядах девушки, жестах, словах потайные знаки, что убеждали всё больше в том, что у нас могло бы получиться быть запредельно близко друг к другу. Мы были бы идеальными вместе. Благодаря ей я становился лучше, осторожно выбираясь из зоны комфорта, рамки которой становились всё шире. Благодаря мне она могла бы знать, как красива на самом деле, забавна, мила и желанна. А теперь я будто снова провалился сквозь лёд, где было холодно, темно и грустно.

К вечеру меня бросило в озноб. Поднялась температура. Я сбрасывал усталость обманутой ожиданиями самозабвенной души на счета простуды, хотя меня по-прежнему одолевали беспомощность и угнетенность, испытываемые по отношению к Джо, которая ожидаемо не написала и слова больше, в чем её сложно было винить.

Испытываемые чувства заставляли ощущать себя глупо. Я переусердствовал в самобичевании, обвиняя себя в том, что снова разрушил всё одним резким коротким движением. Опасался, что эта проделка всё изменит, и я не смогу вернуть положение дел обратно, ограничившись незамысловатым «Прости. Я был не в себе». Этого было мало и даже такой тупица, как я, осознавал это.

И всё же я продолжал бездействовать ещё несколько последующих дней. Простуда не проходила. К ней прибавилось ещё и воспалившееся горло. О моем самочувствии поинтересовались одновременно Памела Бриггз и Фрэнсин Финч, одну из которых я, похоже, целовал, как раз вовремя того, как Джо успела заявиться на чертов бал. Я оставил их сообщения непрочитанными, что было грубо, но что я мог сделать, когда думал лишь о том, что стоило написать Джо, чтобы убедить её в том, что и в этот раз произошла чудовищная ошибка.

Было отвратительно от самого себя. Я буквально воспылал ненавистью к человеку, который только то и делал, что совершал ошибку за ошибкой, а затем изрекал пустые обещания, обманывая самого себя, будто подобного не случиться, когда случалось нечто похуже. Я не хотел быть идеальным, всего лишь достойным Джо и её несовершенств, что делали её лучше меня в разы. Я чувствовал себя бессильным перед её превосходством, и убивало лишь то, что меня это вообще волновало, когда не должно было.

Я даже скатился к тому, чтобы написать Рику, спросить о самочувствии Джо, подозревая, что Тильда могла послать меня куда подальше. Будучи больным, я даже не мог подловить девушку в собственном доме, когда та приходила на репетиции, потому что был слишком не расторопен, когда она появлялась здесь, прошмыгивая мимо, как молния, не удостаивая чести даже поприветствовать или спросить о моем самочувствии.

Как парень парню, Рик объяснил всё доходчиво и ясно:

«Она делает вид, будто всё в порядке, но это не так. Она более рассеяна, молчалива и поникшая. Глаза постоянно на мокром месте»

«Похоже, в этот раз ты действительно всё испортил»

«Тебе бы лучше не появляться пока что на горизонте»

«Я сообщу тебе, как только что-то измениться»

Что же, это не сильно обнадеживало. Джо обижалась, и я понятия не имел, как изменить это, потому что я вроде как целовался с другой девушкой, послав её к чертям. Известия Рика заставили чувствовать себя ещё хуже, невзирая на то, что температура упала, а слабость ушла из тела.

Стоило сделать ради неё подвиг, который доказал бы, как сильно она мне дорога, но единственное, в чем Джо нуждалась, это в любви. Я мог бы ей отдать всю ту, что была у меня, но этого было мало и, скорее всего, было бы расценено девушкой, как неудачно предложенная взятка, насколько искренними не были бы мои намерения. Я мог бы ещё раз избить Вуди Кёртиса, но это повлечет за собой ещё больше проблем (кроме того хотелось бы предполагать, что Джо уже и позабыла о его существовании, невзирая на то, что имела шанс встречать парня каждый день в школе). Или мог бы посетить дом престарелых, будто бы совершенно случайно в тот же день, что и она, но, подозревал, она быстро раскусила бы моё притворство. Мог бы привезти для неё Найджела или стать более дружным с Риком, но, полагал, что не выдержал бы компании ни одного из них даже для неё. Поэтому я не мог ровным счетом ничего.

И я пропускал школу, слонялся по дому, как привидение, и много думал, зарывая мыслями себя ещё больше под землю. Не отличавшейся глупостью, я всё же сильно сглупил. Стоило лишь ненадолго отвлечься, пуститься в нирвану, попытаться отключить мозги, как всё полетело к чертям. Стоило ли ожидать, что я мог выйти из воды сухим?

– Что делаешь? – спросил я маму, когда мы остались дома одни. Мне было уже гораздо лучше, хоть и до полнейшего восстановления не хватало лишь вернуть всё, как было. Она сидела за старым компьютером и, нацепив очки на нос, что-то внимательно изучала. Женщина заметно встрепенулась, как только я стал за её спиной, и тут же закрыла вкладку, что заставило меня даже улыбнуться впервые за последние несколько дней.

– Нашла очень интересный рецепт. Просто потрясающий. Должно быть невероятно вкусно, – мама поднялась с места, притронулась губами к моему лбу, проверяя неизменившуюся нормальную температуру, а затем двинулась на кухню.

– И что сегодня будет на ужин?

– О, сегодня готовит твой отец. Я иду на посиделки к Сесилии. Подозреваю, это надолго, – мама закатила глаза, а затем расхохоталась так, словно я должен был подозревать, что с Сесилией было не так, и я вроде как подыграл ей, коротко кивнув в ответ. – Будешь сэндвич?

– Нет, спасибо, – аппетита, как обычно, не было, но интерес снедал меня изнутри. Я подозревал, что мама не могла прятать от меня что-то важное, но всё же она что-то утаила, и это было подозрительно. Я почти был уверен, что обнаружу снимки полуголого Брэдда Питта или молодого Леонардо ДиКаприо, от которого мама сходила с ума, что было само по себе забавно. – Ты не против, если я воспользуюсь вашим компьютером? Ноутбук, кажется, накрылся, – я уселся на место, которое ещё несколько минут назад занимала мама, прежде чем она дала мне ответ.

– Да, я закончила. Я могла бы отнести завтра твой ноутбук в ремонт, если хочешь, – бегло предложила она, скрывая в голосе волнение, которое я, тем не менее, распознавал. Как и Элла, мама была неплоха во вранье, но и я не был так уж плох в его распознавании, поэтому обмануть меня ей не удалось.

– Нет, спасибо. Я сам это сделаю, – я натянуто ей улыбнулся, изучая историю открытого браузера, где совсем недавно была наспех закрыта вкладка с сайта «Рейтерс», откуда была скопирована информация о некой Карли Липман, имя которой и лицо были мной неопознаваемы. Ознакомившись с историей её загадочного убийства, я поразился ещё больше, потому что ни разу о подобном и не слышал, хотя история, кажется, была резонансной. Вбив имя девушки в поисковике, я обнаружил ещё ряд статей, ранее изученных матерью, а также страницу девушки на Фейсбуке. Ей было всего пятнадцать, когда она была зверски убита неизвестным. Она беззаботно улыбалась мне из профильного фото, сделанного лет семь назад, будто не ощущала опасности, что была уже близко. И, похоже, я обнаружил её быстрее, когда инертно залез в раздел «Друзей», где было не так уж численно, и обнаружил среди страниц имя одного знакомого – Райан Грей.

Сердце забилось быстрее. На лбу выступил холодный пот. Я с опаской посмотрел на маму, которая задумчиво смотрела в окно, дожидаясь, когда закипит чайник. Затем я сделал попытку отследить последние скачивания, которые мама всё же успела удалить, а потому пришлось нагло обыскивать рабочий стол в надежде обнаружить собранные женщиной файлы, если таковые вообще были.

Она обещала узнать больше о Райане. У меня были большие сомнения на счет того, как она это сделает и что, в конце концов, сможет обнаружить. Похоже, мама взялась за это дело всерьез, копнув гораздо глубже, чем этого от неё кто-либо мог ожидать. Я и подумать не мог, что мама сможет выйти на след Райана, всего-то использовав для этого интернет с учетом того, что последнее фото на Фейсбуке она обновила ещё лет пять назад. Безусловно, она была под большим впечатлением от того, что Райан написал против меня заявление, и её злость была тихой и опасной, от осознания чего у меня мурашки пробежали по коже.

Папка с названием «Проект Х» привлекла моё внимание. Конечно же, мама не проявила оригинальности, а потому обозначила свою шпионскую игру совсем непримечательным названием, что совсем не резало глаз. Моё сердце, кажется, готово было выпрыгнуть из груди, когда я навел курсор на папку и кликнул. Но это был новый театральный проект отца. Я даже разочаровано выдохнул. Посмотрев украдкой на маму, заметил, как она вопросительно на меня взглянула. Махнул рукой, мол не так уж это и важно, а в подтверждение этому ещё и фыркнул. Она улыбнулась в ответ. Можно было продолжать.