Текст книги "Just friends (СИ)"
Автор книги: Paper Doll
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)
Когда я проснулся, часы показывали без пятнадцати одиннадцать. Я сел в кровати, переводя дыхание ото сна, что показался мне жутко зловещим. В горле пересохло, на лбу проступили холодные капельки пота. Казалось, будто это произошло на самом деле, настолько реалистичным показался сон. Никак не мог выбросить из головы Джо, её глаза переполненные слезами и вопрос.
Взял в руки телефон, чтобы проверить социальные сети, а заодно перевести дыхание и заставить картинку в голове исчезнуть. Сообщения от Найджела с одним пропущенным видео-звонком, от мамы с указанием, что завтрак ждал меня в микроволновке, от Дженны с предупреждением, что она заявиться ко мне ближе к двенадцати. И от Джо. Её даже не было у меня в друзьях, но она написала мне, так и не добавившись:
«Если не хочешь писать об этом, я сделаю это в одиночку»
Она написала это в половине первого. Как раз, когда вернулась домой. Её слова звучали, как вызов. Джо не знала Нэнси. Она не могла о ней написать. Иначе сделала бы это гораздо раньше. Ей нужен был я, и девушка будто просила меня одуматься и стать на её сторону. Джо хотела, чтобы я был с ней. Хотела, чтобы мы вместе писали чёртову историю.
«Ладно. Я в деле».
«Правда?»
Она ответила почти сразу.
«Сразу после того, как затея с группой провалиться»
========== 4. ==========
Джо собрала группу. Наши с Дженной попытки не увенчались успехом. Большинство людей, к которым она намеревалась обратиться либо ненавидели меня, либо ни во что не ставили её. Мы были, как две попрошайки, останавливаясь у порога людей, что вежливо отказывали, за глаза насмехаясь над нашими нелепыми попытками слепить что-то годное, что могло бы хоть немного их занять. Они пренебрегали нами, потому в действительности мы оставались никем для них. Почему вообще Дженна могла полагать, будто популярные детки, подобные тому же придурковатому Рику Дадли, захотят нас вообще слушать? Девушка безропотно верила даже тем, что обещали подумать, высокомерно глядя нам прямо в глаза. Она отчаянно хотела быть одной из них, а мне приходилось испытывать стыд и нетерпение надрать им морды, не желая разрушать её веру в то, будто однажды и у неё получиться стать тем, кто может пренебрегать другими.
Я не выносил этого безумия, а потому большую часть дня увлекал Дженну на длинные прогулки по городу и за его пределы. Мы держались за руки, даже когда те были потными от жары, целовались, даже когда уголки рта были измазаны мороженым, гуляли, даже когда были усталые до предела. Иногда мне удавалось забывать о том, что Дженна была Дженной. Это случалось крайне редко, когда мы погружались в уютное молчание. Я смотрел на неё и подмечал про себя вещи, которые мог бы полюбить в девушке. Она была милой, неплохо одевалась и, что немало важно, я нравился ей. Этого могло быть достаточно, но стоило Дженне открыть свой маленький рот, как единственным способом закрыть его, было поцеловать её, что с каждым разом я делал всё менее охотно.
Джо справилась с поиском людей лучше нас. Она встретила меня однажды на улице, когда я уставший возвращался домой и застала меня врасплох, почти как делала это всегда. Она всунула мне в руки вырванный из блокнота лист, где были написаны незнакомые мне имена, напротив которых её аккуратным почерком были выведены номера телефонов. Джо предупредила меня о дате и времени первой репетиции, и было похоже на то, что возражать у меня не было права.
Я с большим трудом мог назвать собранную группу командой моей мечты, потому что глядя на неё в совокупности без лишних раздумий дал ей название – «Лузеры из Хантигтона». Сложно было предугадать, где Джо могла откопать этих самородков, что с ними я более, чем на сто процентов, был уверен, что всё провалиться.
Солисткой по-прежнему оставалась непревзойденная Дженна, голосом которой можно было разбивать бутылки. Причем себе об голову, чтобы больше не слышать этого безобразия. Дженна совершенно не умела вытягиватьть высокие ноты, ошибочно полагая, будто это было ей под силу. Более спокойный ритм подходил ей больше. Хрипловатый от курения голос неплохо звучал в незатянутых куплетах.
Следующей в списке была Джо, что вытворяла на синтезаторе невероятные вещи. Я не мог оторвать глаз от неё, наблюдая за тем, как быстро её пальцы перебирали клавиши, радуя слух. Джо не фальшивила и не пропускала ноты. У неё всё получалось сглажено и четко. Иного от неё не стоило ожидать.
С большим удовольствием я представлял её за большим фортепиано, которым она виртуозно владела. Невидимые пальцы музыки играли на струнах моей души. Джо копалась во мне, вытаскивая наружу всё то, что, я думал, внутри уже было мертво. Она и сама не подозревала, какое сильное воздействие на меня имела, и слишком опасно было признаваться ей в собственной уязвимости. Сидя за этим фортепиано, Джо была прекрасна. Она выглядела, как мечта, которою у меня не было шанса исполнить. И я стоял, как идиот, посреди зала, где все сидели, и безудержно хлопал, предлагая ей всю свою радость, посвященную ей одной.
Артур Сагг, тринадцатилетний мальчишка, играющий на электро-гитаре. Вид у него был, как у отбитого лузера, которого, как по расписанию, избивали каждый раз, как стоило ему надеть дурацкую вязанную жилетку. Играл он неплохо, хоть и музыкальный вкус оставлял желать лучшего.
Ещё одним парнем в нашей дружной компании оказался Клод Вильямс, который, перетаскивая барабаны в мой подвал, трижды едва не ли не покатился вниз головой по лестнице. Клод был на год старше нас, и я отдаленно знал его, не представляя, насколько неуклюжим он был на самом деле. Но и это не отталкивало от него так, как грязные длинные волосы, что, я почти был уверен в этом, были единственной причиной парня для гордости.
Кроме того Джо привела в мой дом ещё и свою излюбленную подругу-одноклассницу Матильду Уолфиш, высокомерие которой затылком касалось потолка. Эта девушка явно знала себе цену, хоть я и дал бы ей чуть меньше фунта. Она играла всего-то на акустической гитаре, а вела себя так, будто её пальцам подчинялась виолончель. Тильда сразу приглянулась Клоду, но я знал заранее, что у этого парня не будет никаких шансов.
– Я отойду на минуту. Очень важный звонок, – Джо с загадочной улыбкой на лице приняла вызов, не дождавшись от меня ответа, потому что в нем и не нуждалась. Девушка, перескакивая через ступеньку, поднялась наверх, оставив меня один на один с людьми, которые упрямо смотрели на меня, ожидая каких-либо действий.
Стоя перед ними, я чувствовал, будто был полностью раздет. Они уставились все, как один, на меня, а я не мог выдавить из себя хоть слово. Внутри разрасталась тревога, что охватила тело, подобно пожару. Мне не нравилось быть в центре внимания, хоть и не такой уж большой группы людей, что ожидали от меня не так уж и многого.
– На чем ты играешь? – спросил Артур, разрывая тишину, что начинала всё больше напрягать. Клод подошел ближе к Матильде, что достала телефон и намеревалась упорно игнорировать парня. Дженна зевала, рассматривая всё вокруг.
– В обычные дни на лютнях, но сегодня на бубне, – я попытался пошутить, но, похоже, что Артур не понял шутки. У меня действительно был бубен, и я почти был уверен, что никто не позволил бы мне на нем играть, потому положил его у своих ног в надежде, что не придется к нему даже прикасаться.
– Может, уже начнем? – нетерпеливо спросила Дженна, которая и без того немало злилась на Джо, так как та решила проблему с поиском группы быстрее, чем это получилось сделать у неё. – Поторопи её, – в голосе девушки почувствовались нотки упрека, что совершенно не подбадривало. Хотя раз уж Дженна и называла себя моей девушкой, я был бы ей немало благодарен, если бы она хотя бы попыталась меня поддержать в эту сложную минуту, когда я хотел привести своё дело к краху.
– Раз уж ты идешь наверх, принеси мне, пожалуйста, лимонаду, – попросила Тильда, состроив милую рожицу, что совершенно меня не впечатлила. Фыркнув ей в ответ, я поднялся наверх следом за Джо.
Дома не было никого, кроме Эллы с её дружком Сэмом, которые заперлись в комнате сестры. Я не хотел думать о том, что они могли там делать, хотя, казалось, всё и без того было слишком очевидно. Сэм никогда мне не нравился, и сам парень не скрывал того, как едва ли переносил меня на дух. У него совершенно не было чувства юмора, как и мозгов. Будучи старшим от Эллы на год, он не стал учиться, устроившись садовником в одном из домов богатого района города, куда я старался не заглядывать. Моя сестра была куда умнее, поступив в Браун, как давно об этом и мечтала. Сэм никогда не был её причиной остаться, если вообще был чем-либо для неё. Мне казалось, будто Элла его вовсе не любила, и сама она этого никогда не опровергала и не доказывала.
Сперва Сэм был для неё всего лишь другом наравне с Хэйли. Никто из нас не заметил, как это переросло во что-то большее, хотя мама говорила, будто подозревала о подобном исходе. Мне же было плевать, с кем встречалась Элла, только бы она не была влюбленной идиоткой, какими мне представлялись влюбленные девушки. Я не хотел, чтобы сестра теряла голову из-за какого-то проходимца, что разбил бы ей в конечном итоге сердце. Хотя, когда в моей жизни появилась Джо, что перевернула мой мир с ног на голову, заставив на худой конец что-либо чувствовать, я задумался над тем, как всё же прекрасно было находить красоту в ком-то другом, хоть и представление об этом человеке не совпадало с построенным ранее идеалом.
Я оказался большим идиотом, чем Элла. Хотя, пока не показывал Джо своих чувств, казалось, что был умнее. Оставался лишь вопрос – умнее кого? Разве что самого себя. Хотя и это оказалось под сомнением, когда я увидел, как Джо мечтательно накручивала прядь светлых волос на палец, воркуя явно не с матерью, отцом или сестрой. Она расслаблено облокотилась о стол, опустив глаза вниз, будто от стеснения перед человеком, что осыпал её сахаром сладких слов, которых, к сожалению, мне не было слышно. Почувствовал, как меня поразило молнией. Я больше не боялся тех людей, что ждали меня внизу, больше не волновало, что они могли обо мне подумать и остались ли бы со мной дальше, когда взволновала единственная мысль о том, что у Джо мог быть кто-то быть.
Я громко прочистил горло, привлекая внимание девушки. Улыбка сползла с её лица, когда глаза остановились на мне. Это был плохой знак. На пальцах я показал ей, чтобы она заканчивала разговор, и будь моя воля я бы попросил её удалить чёртов номер и вообще сменить собственный, чтобы этот парень, кем бы он ни был, больше мне не докучал. Была проблема в том, что у меня самого была девушка, и, что немало важно, я пообещал себе не поддаваться мнимым чувствам, что сводили с ума, поэтому не мог этого сделать. Хотя, мысль о том, чтобы украсть ненадолго её телефон и сделать всё самостоятельно была слишком навязчивой.
– Кто это? – голос меня выдавал. Я снова прочистил горло. В этот раз лишь для того, чтобы и Джо не показалось, будто мне действительно было до этого хоть какое-то дело. Я хотел спросить об этом как бы между прочем, но врал превратно плохо.
– Вуди Кёртис. Мой одноклассник, – одно его имя заставило Джо снова засиять, как рождественскую ёлку. Она закусила нижнюю губу, подняв глаза мечтательно вверх. Было тошно смотреть на неё. Я переминался с ноги на ногу, преградив ей путь. Хотя она и не двигалась с места. Задумавшись о чем-то, что, скорее всего, касалось его, девушка звонко засмеялась, прикрыв рот ладонью, будто ей стало стыдно за это. Впервые её смех больно уколол, а не обдал легкой летней прохладой, что была так желанна в эти знойные дни.
– Вы с ним кажетесь близкими, – заметил я, осторожно наблюдая за реакцией Джо. Она наклонила голову, посмотрев несколько вопросительно. Я встряхнул головой, отгоняя мысль о том, что девушка могла читать меня, как открытую книгу, забавляясь моей слишком уж большой заинтересованностью в этом парне.
– Мы лишь недавно начали общаться, – едва не пропела она. А затем опять засмеялась. Девушка взяла меня за руку и покружила вокруг, что заставило удостовериться в том, что ни чёрта она не подозревала обо мне. – И уже завтра мы пойдем вместе в кино, – девушка буквально пропищала это, подпрыгнув весело на месте. – Разве это не замечательно?
– Я прямо обделался от радости, – хмыкнул ей в ответ, но мой снобизм не мог испортить момента, которого она, похоже, с нетерпением ждала. – Нам пора, – я кивнул в сторону лестницы, игнорируя счастье девушки, что всё больше нервировало.
– Ты мог бы меня хотя бы поблагодарить, – её голос стал в ту же секунду обиженным. Джо едва скрывала радость за маской сердечной обиженности, будто мои слова хоть немного её задели. Мы не были настолько близкими, чтобы я мог радоваться за неё или сопереживать. Даже самые родные не ждали от меня хоть капли понимания, привыкнув к тому, что возлагать на меня каких-либо надежд не было смысла. Я разочаровался в себе и разочаровывал других, подтверждая их догадки о том, каким холодным мог быть человек, безразличен к жизни. Не то, что бы я не хотел жить, и покончить с собой, казалось, неимоверно романтическим способом остаться навеки молодым, но я просто не умел жить и не скрывал этого.
У меня не было друзей, потому что я совершенно был бесполезен в чувственной поддержке, предлагаемую другу другом. Найджел считал меня другом, потому что у него-то и выбора особо не было. Ему нужен был хотя бы кто-то, и вот на эту роль я вполне сгодился. Нечто подобное было между мной и Дженной. Они смотрели сквозь меня, стараясь не замечать, что даже рядом со мной оставались одинокими. Я был их иллюзией, когда Джо оказалась моей реальностью.
– Ты сделала то, что было и в твоем собственном приоритете. Но, если это так уж важно… Для формальности только – спасибо, – я был излишне жестким, одолеваемым сиянием её глаз при одной мысли о некоем Вуди Кёртисе, имя которого ядом просочилось в мой мозг.
– Может, я и жду с нетерпением, когда группа познает поражения, но люди, которых я собрала отнюдь не неудачники! – мы снова начали ссориться. От прежней беззаботности девушки не осталось и следа, чему я вопреки всему радовался. По мере того, как напряжение между нами росло, а Джо закипала, подобно чайнику на плите, я чувствовал, как чёртов Вуди таял на глазах, рассеиваясь как сахар в чае. Жаль только, что сладковатый вкус оставался, из-за чего совершенно нельзя было прочувствовать неповторимый вкус самого напитка. – Если я за что-то берусь, то довожу это дело до конца. Кроме того, я делаю это качественно, потому что не люблю допускать ошибок, хоть и не исключено, что могу сделать оплошность. Мне очень жаль, что ты сомневаешься в моих возможностях и, вероятно, доверяешь не так сильно, как… – здесь она осеклась, будто имя Дженны, повисшее на кончике языка, никак не могло оттуда сорваться. Поэтому Джо лишь мотнула головой, будто отгоняла назойливые мысли. – И почему тебе всегда обязательно портить всем настроение, – последний взгляд, которым она меня наградила, был полон разочарования. На меня и раньше так смотрели, но этот заставил затаить дыхание. Проходя мимо, Джо даже не задела меня плечом, хотя я сам на это, наверное, и надеялся.
– О, неужели я стала свидетельницей первой семейной ссоры? – Элла появилась, будто из ниоткуда и заставила меня немало перепугаться. Я резко обернулся, чтобы проверить ушла ли Джо или же слышала необоснованно сатирический комментарий сестры, что усмехалась. – Чёрт, я забыла, что ты с другой. Не успеваю проследить за тем, с кем ты встречаешься, братец. Кем будет твоя следующая жертва?
– Может, прекратишь? – Элла только излишне раздражала. Не хватало ещё и с ней поссориться. Я достал из холодильника пиво отца и собрался уходить. Рано или поздно нужно было начать чёртову репетицию.
– Сразу после того, как ты решишь, в кого влюблен на самом деле, – Элла ловким движением выхватила у меня из рук бутылку.
– Сразу после того, как ты признаешься в том, что плевать ты хотела на Сэма, – зло прошипел я. Вуди Кёртис всё не шел из головы. Я даже не обратил внимания, как сестра отреагировала на мои слова. Если что-то и должно было её огорчить так это то, что даже я насквозь видел, из чего были сотканы их отношения. А это уже было дурным знаком.
Когда я вернулся, то застал Джо рядом с Матильдой. Девушки о чем-то перешептывались и, судя по взволнованному лицу Джо, я без лишних сомнений понял, что речь шла о чёртовом Вуди Кёртисе. Клод поглядывал в их сторону, пытаясь подслушать. Дженна о чем-то разговаривала с Артуром. Я хлопнул в ладоши, привлекая их внимание. Все, кроме Джо, подняли на меня глаза.
Я пытался объяснить им о собственной цели, совратив её до того, что она оказалась полностью противоположна той, что я поставил изначально. Пытался связать несколько слов вместе, разъясняя, какими дружными и сплоченными мы должны быть. Рассказал о безотлагательной и почти искренней вере в то, что у нас должно всё получиться, что, кажется, действительно помогло всем воодушевиться. Даже Джо наконец-то посмотрела на меня. Хоть сделала это с неким укором, но почему-то показалось, будто она поверила, что для меня вся эта затея имела значение. Только она снова отвернулась, когда по окончанию речи Дженна повисла на моей шеи, чтобы поцеловать.
Репетиция проходила неимоверно медленно. У меня не было терпения находиться рядом с этими людьми, хотя среди них были те, с которыми я без особых трудностей мог бы общаться. Я чувствовал себя крайне дискомфортно, оказавшись в центре их внимания. Они задавали вопросы, ожидали моего одобрения или просто были настолько назойливыми, насколько их совесть позволяла им быть. Находясь среди них, я отнюдь не чувствовал себя важным. Напротив проклинал отца за то, что только из-за него вынужден был тратить время жизни на то, что даже не доставляло мне удовольствия. Всё больше хотелось надеть наушники и спрятаться в своей комнате, подобно маленькому домашнему паучку, скрывающимся в своем угле.
На репетицию у нас ушло чуть больше трёх часов, которых было достаточно для того, чтобы Вуди Кёртис перестал меня так сильно беспокоить. Я перенес мысли о нем до лучших времен, например, когда не смогу уснуть поздно ночью, буду ворочаться в постели, представляя его вместе с Джо. Лучшего времени для этого нельзя было придумать. А пока голова трещала от дисбаланса собранных вместе инструментов, что совершенно не звучали вместе.
Сперва я был втянут в обсуждение. Непоседа Артур настаивал на том, чтобы мы придумали группе название. Джо предложила, чтобы каждый написал свой вариант на клочке бумаги (и я сделал вид, что не был удивлен тому, что у неё с собой был блокнот), а затем я должен был вытянуть один из них, что должно было избавить нас от излишних споров. Идея была сама по себе замечательная, если бы мне действительно не было всё равно, как будет называться чёртова группа, у которой даже не была шанса на существование. Вариант, что я вытащил принадлежал Клоду – «Остров потерянных игрушек». Матильда хотела возразить, но когда поняла, что ей придется оспаривать это безпосредственно с Клодом, то вмиг умолкла.
Затем я выслушал всех по очереди. Дженна сидела рядом и с видом знатока кивала головой каждый раз, когда музыка прекращалась, а затем поворачивала голову ко мне, вынуждая сказать хоть что-то. Но я особо и не слушал, краем глаза поглядывая на Джо, что продолжала перешептываться с чёртовой Тильдой. В подобные моменты она выглядела совершенно, как Хэйли, хоть и была совершенно другой. Чаще всего мне удавалось забыть о том, что они были сестрами, настолько разительным было их отличие, но теперь я едва мог не преисполниться к Джозефине презрением лишь из-за того, как больно было думать о том, что в них могло быть хоть что-то схожее. Но чары развеялись, стоило девушке сесть за синтезатор, игра на котором овладела моим вниманием всецело и полностью.
После этого мы выбрали песню, которую должен был знать каждый и сошлись на старой-доброй «Let it snow», что посреди лета погрузила всех в зиму. От Дженны не требовалось тянуть высокие ноты, задачей остальных была неторопливая слаженность, за которой я следил, да уследить никак не мог, потому что её не было. На это и ушел остаток наших сил.
Я сдался первым, хотя, наверное, меньше всего приложил усилий. Попросил всех, чтобы они написали список любимых песен, которые мы могли бы разучить. Это казалось невыполнимой миссией, но, чёрт с ним, пусть отец убедился бы в конец, что я полное ничтожество и позволил бы дальше проживать мою никчемную жизнь.
– Нам нужен собственный стиль, – Артур подошел ко мне. Парень тщательно спрятал свою гитару в чехол, но у меня так и чесались руки, чтобы достать её и разбить о его голову.
– Я согласна. Даже знакомые всем песни можно исполнять по-особенному, – к нему подключилась и Джо, что сделало слова парня в несколько раз значимымее. – Мы должны подстроить музыку под голос Дженны, – это она ненавязчиво намекала на то, что голоса у Дженны не было. – И под наши инструменты, – быстро исправилась девушка, когда возле меня в ту же секунду появилась сама Дженна, напоминая тень.
– Да, ты права. Так нас быстрее заметят, – девушка вцепилась пальцами в мою руку, больно сжав ладонь в своей. Тон её не предвещал ничего хорошего. Только, кажется, Джо это совсем не занимало. Она самодовольно улыбнулась, пробормотав себе под нос едва слышимое:
– Именно этого мы и хотим.
После этого мы все дружно попрощались. Мне практически пришлось выпроводить всех из дома, даже Дженну, которой это не совсем понравилось. Я пенял на то, что слишком устал и нуждался в полнейшей тишине, что позволила бы мне снова обратиться в мыслях к Вуди, мать его, Кёртису.
Как набитый дурак, я представлял, как Джо должна была встретиться с ним около чёртового кинотеатра. Он бы непременно купил билеты, заняв места в заднем ряду, потому что, буду честен, кому бы не хотелось поцеловать Джо в её милые розовые губы, напоминающие нежные лепестки розы, дышащие весной. Она бы пыталась оттолкнуть его от себя, потому что была одной из тех девушек, что ходили в кино из-за фильма, наивно полагая, будто именно для этого они и пришли. Джо более подходил милый поцелуй, спрятанный погасшим фонарем у её дома, что послужил бы замечательным завершением вечера и стал бы лучшей пищей её бурного воображения. Прижимания в зале, полном людей, совершенно не подходило ей, поэтому даже мысленно я не мог удержаться от того, чтобы не избить человека, которого в лицо никогда не видел, за его навязчивость и самоуверенность, которыми, я был уверен, он был полон. И даже вопреки тому, что этот мутный тип Вуди вынуждал бы её отвечать на его слюнявые поцелуи, Джо всё равно нашла бы для него оправдание, заставив и себя поверить в то, будто ей нравилось быть рядом с ним.
Я мучал себя мыслями об этом, пока не пригласил Дженну в кино. Что-то подсказывало, что слезливая мелодрама с Кирой Найтли в главной роли была именно тем фильмом, на который собралась пойти Джо. Не ужасы ведь ей разные было смотреть, укрываясь в объятиях парня?
За мыслями о Джо и Вуди я и не задумался о том, что это вроде как было моё первое свидание с Дженной. Вспомнил об этом слишком поздно, когда встретил девушку, приодетую к вечеру. На ней было милое чёрное платье с кружевными вставками, что делало её очаровательной. Сам же я был в обычной серой футболке, брюках и джинсовке, что не отличались особой торжественностью. Я сказал Дженне о том, что она была красивой. Кажется, это заставило её ещё больше в меня влюбиться, что было явно не на пользу. Одна незамысловатая фраза заставила её простить и мой внешний вид, и отсутствие цветов, и даже то, в чем я, вероятно, и не был виноват.
Дженна следила за тем, чтобы наши пальцы оставались сплетенными всю дорогу до Кэннока, ближайшего города, где был кинотеатр и какая-либо цивилизация, в отличии от Хантингтона, где самым большим развлечением считался музей Оливера Кромвеля, посещаемый редкими туристами не больше пяти раз за год. Я же думал об одном, измученный жалкими чувствами к девушке, которую боялся любить.
Я и не думал любить Джо. Она всего лишь мне нравилась. До разгоревшегося огня внутри, до увлекающей за собой морской глади, рассекающейся шальными волнами. Она изводила меня, заставляя чувствовать гнев и отрицание ко всему, чтобы не сказала, но в то же время я уважал её, как человека, проникался к ней самыми нежными и добрыми чувствами, порывы которых были мне так не присущи.
Я не знал, что такое любовь и знать об этом никогда не намеревался. Для меня она оставалась лишь словом, пустота которого была раздута до вселенских пределов. Она напоминала выдумку одного безумца, что оказалась такой соблазнительной, что остальные просто стали воображать, будто действительно любили, навязывая себе это призрачное чувство. Что в сущности означало любить? Заботиться, переживать, утопать, сходить с ума, отдавать, жертвовать… Делать что-угодно, посвящая это дело другому человеку. Какая расточительность. Людей тянули друг к другу тела, а не души, заточившиеся в их телах, как в клетках. Те всего лишь не хотели быть одинокими, подбирая себе те, с которыми им была удобно быть рядом.
Мне не было комфортно с Джо, и всё же я хотел быть с ней рядом. Она притягивала к себе, и виной всему было её умение быть очаровательной. Помимо того удивляла её искренность, что хоть и напоминала скорее глупость, граничащую со слабостью, но какое же это было редкое в человеке качество – быть честным. Моя душа (или то, что люди ею обычно называли) вцепилась в эту честность и не отпускала. Я и сам пытался быть искренним с окружающими, а потому был одинок. Моя правда была для них слишком резкой, а оттого и болезненной. Джо умела преподнести её как можно мягче, не задев при этом чувства другого, что были для неё так важны.
Погода была сырая. Дженна сотрясалась от холода, мне хватило ума предложить ей свою куртку. Хоть через минуту я и сам озяб от пронзительного холода, что так внезапно сорвался посреди лета, но почему-то от этого было только приятнее.
Я пригласил девушку в кафетерий напротив кинотеатра. Большие окна открывали прекрасный вид, оценивая который я мог одновременно наблюдать за тем, прибыли ли Джо с придурком Вуди. Короткое знакомство и достаточно сильное пожатие руки, чтобы он понял, что ему следовало бы избегать того, что предлагал ему извращенный от порнухи мозг.
Я открыл перед Дженной двери, она сделала небольшой реверанс, вызвав у меня что-то вроде добродушной улыбки. Я помог ей снять свою куртку, когда в помещение оказалось слишком душно, как она поцеловала меня в щеку, оставив след красной помады. Я подозвал к нам официанта и сказал ей заказывать, что душе угодно, как она призналась мне в любви. Дженна нуждалась в малом, отдавая намного больше, чем мне нужно было. Её слепая наивность могла показаться милой, если бы время от времени не раздражала. Больше причин для расставания с ней не было. Кроме того разве, что я её совсем не любил, считая невозможным любить кого-либо вообще.
Дженна решила сделать попытку узнать меня получше. Я не любил рассказывать о себе по большей мере потому, что и рассказывать было нечего, но больше всего не нравилось, когда кто-то хотел покопаться во мне. Я буквально чувствовал, как накрашенные чёрным короткие пальчики девушки тянулись ко мне с намерением выпотрошить, но стоило мне в конце каждого короткого предложения добавить незамысловатое «А ты?», как у меня оставалось, как минимум, пятнадцать минут передышки. Я смотрел устало в окно, но Джо за ним не появлялось. Затем переводил усталый взгляд на часы, задумываясь о том, что где-то я всё же просчитался.
Мы просидели два часа и тринадцать минут, прежде чем я заметил её. Дженна успела мне порядком надоесть, да и она сама уже напомнила трижды о том, что мы собирались в кино, но я всё тянул время.
– Нам пора, – я подскочил с места, едва фигура Джо замаячила на горизонте. Она была одна. Стояла на улице, мерзла, дожидаясь этого отморозка. Я бросил на стол нужную сумму, схватил куртку и Дженну и вышел на улицу, где к тому времени стало ещё холоднее. Девушка просила не спешить, и мне действительно стоило немного сбавить обороты, но, в конце концов, как же долго я её ждал.
– Смотри, это кажется Джо, – заявила Дженна, когда нам оставалось всего лишь перейти улицу, чтобы встретиться с блондинкой. Она и сама заметила нас. Кажется, наше появление немного её ошеломило, но, тем не менее, Джо улыбнулась, махнув нам рукой.
Она была красивее обычного. На ней было обычное белое платье с рукавами до половины локтей и белые кеды. Светлые волосы собраны, веснушки спрятаны за неумелым макияжем, сквозь который некоторые сумели выглянуть. Она обнимала себя, дрожа от холода, и мне захотелось в ту же секунду стянуть куртку с плеч Дженны, и я едва сдерживал себя от этого опрометчивого поступка.
– Какой сюрприз, – с иронией произнесла девушка, бросив в меня короткий взгляд, полный негодования. – Какой фильм будете смотреть? – вежливо спросила у Дженны, что инстинктивно прижалась ко мне ближе.
– Что-то сейчас выберем…
– Я большой поклонник Киры Найтли, – быстро выпалил я, обратив к себе внимание обеих девушек. Они смотрели на меня с некоторым удивлением, что, тем не менее, выражалось в недоверительно сдвинутых вместе бровям и проявившемся на лбу испаринам.
– Похоже, мы пришли на один и тот же фильм, – произнесла Джо, а затем, кажется, будто девушки молча договорились не обращать на меня внимания.
– Ты кого-то здесь ждешь? – продолжила Дженна. Люди тем временем проходили мимо нас, и в каждом из них Джо пыталась найти Вуди. Я тоже провожал взглядом каждого парня, что проходил мимо, ожидая, как один из них подойдет к нам и окажется тем самым, кому я должен был напомнить о манерах рядом с Джо. Если бы Дженна подозревала хоть о чем-то, то и секундой дольше не осталась здесь.
– Да, моего… Друга, – она снова бросила короткий взгляд на меня, но когда заметила, что я смотрел на неё, то отвела глаза. – Вам не обязательно ждать его со мной. Кажется, он немного опаздывает, – ещё одна неловкая улыбка, похожая на извинение. Джо хотела, чтобы мы убрались, оставив её одну, чтобы её недосвидание прошло по тому сценарию, что она сама выстроила. Дженна уже за руку оттаскивала меня в сторону, получая одобрение в голубых глазах Джо, а я невольно слушался, ведь выбора у меня особо и не было. – Приятного просмотра, – добавила девушка на прощание.
– И вам, – ответила Дженна, поскольку я был настолько зол, что поджал губы, подавляя большой ком, что застрял посреди горла из слов, которые не имели шанса быть произнесёнными в силу бездействия, что проглотило меня с головой. Я отпустил руку Дженны, прибавил шагу и больше не оборачивался, чтобы случайно и взглядом не коснуться продрогшей от холода ждущей неизвестно чего Джо.
