Текст книги "Just friends (СИ)"
Автор книги: Paper Doll
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)
Отец начал писать, будучи ещё ребенком. Дедушка читал все его работы, осыпая сына жестокой критикой, что, тем не менее, не убила в нем желания писать лучше, чтобы однажды услышать от отца похвалу. Сперва он тоже промышлял сказками, но затем понял, что это было ему явно не по душе, а потому после первого же похода в театр с классом, папа так увлекся происходящим на сцене, что незамедлительно начал писать собственную пьесу. Один за другим выходили из-под его пера произведения, что получали такие долгожданные похвалы от отца. И всё же верхом его творчества был момент, когда одну из его пьес превратили в постановку школьного театра. После этого мой отец с ещё большим усердием стал писать, отправляя свои творения лучшим театральным режиссёрам Англии. До сегодняшнего дня его запросы остаются безответными.
Наверное, отец решил, что и у нас с Эллой должен бы развиться писательский потенциал, из-за чего заставлял нас писать. И если у сестры это получалось крайне хорошо, то у меня крайне плохо. Я ограничил себя всего лишь одной попыткой написать что-либо, и она не увенчалась успехом.
Это должен был получиться рассказ о мальчике вроде меня, что не мог найти дороги домой. Каждый день из школы его забирала мама, но, когда та умерла, ему пришлось возвращаться самому. Вдохновение прошибло меня насквозь. Я буквально чувствовал всё то, что должен был чувствовать мой герой, но это не выливалось в текст. Я напрасно пытался втиснуть мысли в слова, пока, в конце концов, не вымучил рассказ, что поместился на пяти тетрадных страницах. Перечитав его в одиночку, я сам убедился в том, что написан он был сухо, без малейшей доли таланта. Я сжег тетрадь. Отцу соврал о том, что ничего не смог придумать. У меня со всем так скверно получалось. Я даже предположить не мог, в чем мог быть хорош, кроме как выводить отца из себя. Шестнадцати лет оказалось мало, чтобы ответить на этот вопрос.
Когда отец захотел со мной поговорить, я знал, о чем будет идти речь. Мы всегда говорили с ним об одном – моем бесполезном существовании и альтернативе сделать его более значимым для меня самого и мира.
– Какие у тебя планы на лето? – мужчина стал расхаживать по моей комнате, рассматривая всё вокруг, будто был здесь впервые. Три стены, покрашенные в глубокий синий цвет и одна в белый. Они не были изувечены тупыми плакатами или милыми семейными фото, от которых меня воротило. Они оставались чистыми, и мне это нравилось гораздо больше излишнего нагромождения, чем отличалась комната Эллы. Она говорила, что это скучно и уныло, но мне было в самый раз.
– Пока никаких, – ответил я, закрывая вкладку с игрой. Отец отодвинул шторы, из-за чего яркий свет резко ударил в глаза, заставив меня поморщится.
– Тебе нужно найти какое-то хобби или работу, – опять он взялся за старое. Мужчина присел на край кровати, сосредоточив внимательный взгляд на мне. Я же прокрутился на кресле, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Это вроде как должен был быть серьезный разговор.
– Ты же знаешь, что в прошлом году я испытал все работы, куда брали людей моего возраста и отовсюду меня увольняли, – я качнул головой, зарыв ладонь в волосы, что лезли прямо в глаза. Жуткое выдалось лето.
Ровно год назад я решил, что найти роботу будет легче, нежели написать чёртов сценарий или пьесу, о чем просил отец. Я ещё никогда так сильно не ошибался. Оказалось, что я был непригодным даже для самой простой роботы, предлагаемой подросткам в этом небольшом городишке. Я попытал свои силы в книжной лавке, продуктовом мини-маркете, редакции местной газеты и пабе. В каждом из этих мест я не сумел продержаться дольше десяти дней, которые давались для стажировки. У меня всё валилось с рук, никак не получалось быть обходительным или хотя бы вежливым, часто путал задания или забывал о некоторых обязанностях. Я оказался неготовым к жизни в реальном мире, а потому последние несколько недель безвылазно торчал в своей комнате, снедаемый чувством собственной беспомощности.
Отец грустно покачал головой. Конечно же, он помнил о моих ничтожных попытках влиться в социум, что завершились неудачей. Он сказал мне сразу, что я не справлюсь, но я упрямо хотел доказать ему обратное. Это был мой не первый проигрыш.
– Тогда остается одно…
– Я не умею писать ни чёртовы рассказы, ни пьесы, вообще ничего, – сквозь стиснутые зубы проговорил я. – Не могу понять, почему мы снова начинаем этот разговор. Он всегда приводит к одному, – я резко спохватился с места и стал ходить из одного угла в другой.
– Фред, послушай… – ладони отца сжались в кулаки, он пытался совладать собой, чтобы очередной наш разговор не превратился в ссору. – Ты мог бы создать группу. Вы могли бы проводить репетиции в подвале…
– О чем ты говоришь? У меня даже друзей нет!
– Отличный повод завести их, – он обнадеживающе улыбнулся, а мне захотелось больше всего на свете ударить его. И хоть это было чертовски неправильно, но я не жалел об этом желании.
Я наконец-то остановился. Снова сел на стул, спрятав лицо в ладонях и выпустив тяжелый вздох. Почему же ему так трудно понять?
– Если бы здесь был хоть один нормальный человек, у меня не было бы с этим проблем.
– Так, ты считаешь, что ни один человек не достоин дружбы с тобой? – отец резко спохватился на ноги. Надолго его терпения не хватило. Конечно, разве могли мы хоть раз обойтись без ссоры? – Думаешь, ты лучше остальных?!
– Я не это имею в виду, – попытка объяснить ему что-либо снова проваливалась с треском. – Я просто…
– Ты создашь чёртову группу, напишешь чёртов рассказ или сделаешь хоть что-то полезное за это лето, ты понял меня? – я поднял голову вверх только чтобы посмотреть не шла ли у него пена изо рта из бешенства, которым намеревался закончиться наш очередной разговор.
– А то что? – с вызовом спросил я, наклонив голову набок. Наглая ухмылка явно была лишней, но я не смог не удержаться, глядя на рассерженное лицо отца. Он схватил меня за копну волос, заставив зашипеть от боли, и поднял меня, чтобы я оставался на уровне его глаз.
– Иначе тебе в этом доме не жить. По окончанию школы так точно, – мужчина брызгал слюной мне в лицо, что было не так уж и приятно, но я старался держать язык за зубами на этот счет. – Мне всё-равно пойдешь ли ты в колледж или будешь работать, но ноги твоей здесь больше не будет.
– Значит, у меня для этого есть ещё два года? – мой голос явно не звучал виновато или напугано, но меня от следующего рывка злости отца спасла мама, что без стука вошла в комнату, прервав нашу милую беседу.
– Руперт! – вскрикнула она, заставив отца отпрянуть в сторону. Мама смотрела на него испепеляющим взглядом, что заставил его отпустить мои волосы, ещё и аккуратно пригладить. Я и без того знал, что мужчина не посмеет поднять на меня руку, потому что он никогда этого не делал, воздерживаясь от желания (ведь, по правде говоря, я бы и сам себя ударил за подобное), но его дальнейшие угрозы явно бы ни к чему хорошему не привили. – Фред, у тебя гостья, – мама мягко улыбнулась, обратившись ко мне. Мы с отцом переглянулись, явно удивлены этой новости, но всё же я рванул вперед.
Внутри меня за считанные секунды успело зародиться убеждение, будто это была Джо. Я почти был уверен в этом. После нашей последней встречи прошло два дня, и я слонялся вечерами по улице, как придурок, но её так ни разу и не встретил. Она сказала, чтобы я привыкал к ней или, по крайней мере, подобное мне послышалось, поэтому я терпеливо ждал и искал её без особого успеха. И вот она сама пришла ко мне…
Насколько же большим разочарованием для меня оказалось обнаружить в прихожей не Джо, а Дженну, что сразу же повисла на моей шее, отравляя легкие крепким запахом стойких духов. Её объятие было грубым, хоть и искренним. Затем девушка не помедлила поцеловать меня в губы.
– Хотела поблагодарить тебя, – её пальцы играли с моими волосами, когда наши лбы соприкасались. Я чувствовал себя слишком неловко в интимной близости к ней, поэтому поджал губы, вытянув те в странной улыбке.
– Так, ты девушка Фреда? – отец дал о себе напомнить. Я выбрался из рук Дженны, став рядом с ней. Её ладонь нашла мою и крепко сжала. У меня от напряжения даже вспотели руки. – Он много рассказывал о тебе, – мужчина бессовестно врал, и я не мог найти этому причины. Кажется, он немного охладился. Отец заметил, как сконфузило меня появление Дженны, и нагло пользовался этим, заставляя меня чувствовать себя не в своей тарелке.
– Это так мило с учетом того, что мы не так давно встречаемся, – мои брови поднялись вверх от удивления. Я и сам не подозревал о том, что мы встречались, поэтому подобного рода заявление было возмутительным. Я не хотел объясняться с девушкой перед родителями, поэтому стойко держался на месте, сжимая её ладонь в своей всё сильнее. – Очень рада с вами познакомится, но я хотела бы… – она стала показывать в сторону двери, и мне впервые захотелось поддержать её в намерении уйти.
– Да, конечно. Идите, – сказала мама. Её улыбка по-прежнему оставалась ласковой. Её глаза светились от счастья. Она была счастлива, что я был не один. Но если бы она только знала…
– На минуточку, – отец остановил нас, когда я как раз опустился вниз, чтобы обуться. – Милая, ты случайно не играешь на каких-либо инструментах? Просто Фред решил создать группу и не знает, с чего ему начать, – я бросил в сторону мужчины испепеляющий взгляд, но он плевать на это хотел.
– О, какая замечательная идея. Я неплохо пою. По крайней мере, мне так несколько раз говорили, – Дженна скромно улыбнулась, поправляя за ухо прядь волос. – Если Фред захочет взять меня в свою группу, я бы не отказалась.
– Ты принята, – резко ответил я, не дав отцу права хоть на одно слово больше. Я схватил девушку за руку и потащил на выход из дома, пока всё ещё больше не вышло из-под контроля.
– Твои родители такие милые. Мой отец почти не появляется дома. Лучшим решением матери было уйти от него, – Дженна усмехнулась, делясь со мной неприятными реалиями своей жизни. Я немного притормозил. Моя ладонь обмякла, но теперь её удерживала девушка, переплетя наши пальцы вместе.
– Как давно она ушла? – спросил я, опустив голову угрюмо вниз, опасаясь взглянуть Дженне в лицо. Я должен был расставить все точки над «і» в отношениях, в которых мы не состояли. Стоило объяснить девушке, что та малейшая симпатия, что я питал к ней, не была достаточным основанием полагать, будто я был её парнем. Более того, я хотел выбить из её головы мысль о том, что мы могли встречаться. И даже если бы это заставило её ненавидеть меня, я был бы спокоен, потому что девушки, как правило, долго не злились (как показывал долгий опыт общения с сестрой).
Но я не осмелился на это, когда Дженна вспомнила о своей семье. Она пыталась говорить об этом непринужденно, будто это было в порядке вещей, но у меня стал ком посреди горла от услышанного. Я многого не знал о девушке, которая была перед глазами большую половину моей жизни. Она оставалась для меня невзрачной, неинтересной, обычной. Как легко быть слепым перед переживаниями других, когда всецело поглощен собственными. Я чувствовал себя совершенно обезоруженным перед Дженной. Я ненавидел своих родителей (по большей мере, отца) за их вездесущность, когда ей этого больше всего не хватало. Мне отчего-то стало стыдно за неумение ценить то, что у меня было. Наверное, мне было бы гораздо легче, если бы отец не навязывал собственные интересы. В глубине души я понимал, что делал он это по доброте душевной, но было бы лучше, если бы он просто хоть раз прислушался ко мне, нам было бы проще найти общий язык. С предоставленной свободой выбора я, может быть, хотел бы жить, используя спектр возможностей вместо того, чтобы прятаться от них.
– Давно. Мне было не больше шести, – девушка пожала плечами, её голос всё ещё звучал обыденно. – Теперь мне всё равно. Я ведь не смогу уже ничего изменить. Так зачем же мне сожалеть о чужом решение? – я посмотрел на Дженну. Она улыбалась, прикусив нижнюю губу. Стоило мне обратить глаза к ней, как она отвернулась. Ладонь девушки всё ещё держала мою, и всё равно её смущал мой взгляд. Это могло быть по-своему мило, если бы я чувствовал что-то больше жалости. – Это случайно не Джо Дойл? – её глаза сузились, рассматривая фигуру девушки, имя которой заставило меня оторопеть.
Я разжал ладонь, надеясь успеть спрятать её за спиной, пока Джо не увидела, как я держался за руку с Дженной. По спине пробежал рой мурашек, лоб покрылся холодным потом. Я неуверенно поднял глаза. Это действительно была Джо. Шла напротив и весело размахивала рукой, приветствуя нас. И откуда только Дженна могла её знать?
– Куда спешишь? – первой развязала разговор Дженна. У меня язык присох к нёбу, когда глаза Джо опустились вниз на наши стиснутые руки. Хотелось провалиться в ту же секунду под землю, но деваться было некуда. Я просто рассматривал Джо, пытаясь прочитать эмоции на её лице, с которого по-прежнему не сходила милая улыбка.
– По субботам посещаю дом престарелых. Не хотите со мной? – она не могла быть ещё более идеальной. Диснеевская принцесса в реальном мире. Обычно, от таких меня воротило, но к ней напротив тянуло с неимоверной силой. Я даже хотел её ненавидеть, но не мог.
– Нет, – ответила за обоих Дженна. Я поджал губы. Глаза Джо остановились на мне, из-за чего я с ещё большей силой хотел вырваться из рук другой девушки, но едва ли останавливал себя от совершения опрометчивых решений. Наверное, Джо это понимала, а потому пошла вперед, а мы посеменили за ней. – Слышала, ты отлично умеешь играть на фортепиано. Фред собирает группу, может, ты хотела бы присоединиться?
– Правда? – она посмотрела на меня с явной насмешкой. – Думаю, для группы более подходящим мог бы стать синтезатор. Тащить с собой фортепиано не самая лучшая идея, – Джо снова посмотрела на Дженну. Её глаза заблестели будто бы от маленькой победы. Ей, наверное, показалось, что её слова звучали довольно иронично, но я усмехнулся только из-за того, что ей одной так показалось.
– А если мы найдем тебе синтезатор, ты присоединишься к группе? – звучало так, будто я бросал ей вызов. И в этот момент я сумел забыть и о Дженне, что держала меня за руку, и о том, что я напрочь не хотел создавать чёртову группу.
– Тогда и поговорим, – она снова лукаво улыбнулась. – Простите, я должна спешить, – Джо поправила на плече сумку и ещё быстрее пошла вперед. – Рада была вас видеть.
Она ушла, и я снова вспомнил о реальности, что меня окружала. Пришлось ещё раз вспомнить о родителях Дженны, чтобы заставить себя ответить на её поцелуй. Было неправильно целовать девушку лишь из-за жалости, которой она к тому же не требовала, но я знал, что на самом деле Дженна нуждалась в любви. Иначе она бы никогда не повелась на такого, как я. Дженна была отчаянной, и я чувствовал, возложенную на плечи ответственность за её чувства, что не находили ответа в моей душе. Отложить разговор о невозможности наших романтических взаимоотношений было, наверное, не самым лучшим решением, но я не мог обо всем сказать Дженне сразу. Особенно после того, как она счастлива была помочь мне собрать чёртову группу.
***
После контрольного визита отца, который пожелал мне спокойной ночи, а заодно заверил себя в том, что я вообще находился в своей комнате после окончания комендантского часа, я выбрался через окно на улицу. Воздух был прохладным, шумели деревья и сверчки, наполняя ночь волшебством. Последние дни, что я был занят дурацкими поисками участников в чёртову группу, немало изнурили меня и большей мере потому, что я слишком много времени проводил с Дженной. Отец был чрезвычайно доволен, а потому больше трех дней я с ним не разговаривал. Прогулка в одиночестве среди ночи была всем, о чем я мог мечтать.
Взял с собой скейт. Рассекал воздух, чувствуя себя на своей волне, что придавала мнимое чувство свободы от всего того, во что пришлось ввязаться. Стал понимать, почему Джо выбирала именно это время для катания на роликах, потому что без людей мир казался лучшим местом. Наверное, без меня мир других людей мог бы быть лучше. Вечность была у меня перед глазами, и я проживал её, не намереваясь предаваться удушающим мыслям о ничтожности собственного существования, что не покидали меня ни на минуту. Однажды я хотел бы проснуться и не знать, какими были день и время. Забыть о том, как меня зовут и откуда я родом. Я хотел забыться на короткое время в кромешной темноте летней ночи, убитой светом уличных фонарей. Я позволял себе делать это, пропуская похожие дома и улицы.
Встретил придурковатого Рика с компанией таких же исключительных идиотов, как он, но сумел сбежать, показывая им средний палец. Они бежали за мной, пока им хватило дыхание. Остановившись в нескольких метрах от них, я не мог удержаться от того, чтобы не рассмеяться над их жалкими попытками поймать меня. Они что-то кричали в след, но через смех, что разрывал легкие, я не слышал их.
По дороге домой я задержался на перекрестке. Лег на ещё теплый асфальт и стал смотреть на небо, усеянное звездами. Снова вспоминал лицо Джо, нависшее надо мной. Даже мысли о ней были приятными. Когда настоящая Джо появляется передо мной, я даже не до конца осознаю, настоящая ли она, пока её голос не нарушает тишину вокруг.
– Ты в порядке? – её брови были сведены вместе, выражение лица выглядело несколько испуганно. Девушка выдохнула с облегчением, когда я обнажил зубы в противной улыбке. – Идиот, – она толкнула меня в бок, поднявшись с места. – Что ты здесь делаешь?
– Смотрю на звезды. Разве не очевидно? – я бросил на девушку беглый взгляд. Она стояла рядом, обняла себя и рассматривала ночное небо. Джо была в юбке, а потому я быстро отвел глаза, не нарушая рамок дозволенного. Я не хотел подглядывать за ней, как какой-то чёртов извращенец. – Может, ляжешь рядом?
– Могла бы, если бы здесь не было пыльно. Не хочу запачкаться, – хотя бы честно. Она посмотрела вниз. Провела ладонями вниз по юбке, разглаживая её, а затем отошла в сторону, подумав, вероятно, о том же, о чем и я. – Ты, действительно, собрался создавать группу?
– Да. Осталось только найти для тебя синтезатор, – я поднялся. Сидел, вытянув ноги, и неотрывно наблюдал за девушкой, что теперь носком обуви пинала камушек. Она улыбнулась, когда я сказал это.
– У меня есть свой, – беглый взгляд в мою сторону, будто бы проверяла, не шутил ли я. Затем отвела глаза, явно смущена тем, что и я смотрел на неё. – Просто это всё не похоже на тебя.
– Как ты можешь знать, что похоже на меня? Мы знакомы не больше нескольких недель, – её улыбка погасла. Джо прикусила нижнюю губу. Она чувствовала себя неловко из-за сказанного, а потому снова неуверенно подняла голову вверх, устремив океаны голубых глаз во мрак ночного неба.
– Твоя правда, – девушка развернулась на пятках и намеревалась продолжить путь домой, но я не хотел, чтобы она так быстро уходила. Встречи посреди ночи уже начали быть закономерностью, как и то, что все наши разговоры будто бы обрывались на половине слова. Я их обрывал, не давая Джо шанса узнать себя лучше, хоть и сам хотел узнать больше о ней самой. Хотя бы то, почему она не боялась гулять посреди ночи одной? Джо была достаточно милой, чтобы для неё эти прогулки отличались особой опасностью.
– Что ты делаешь здесь в это время?
– Возвращаюсь домой. Разве не очевидно? – она повела бровями, полностью копируя мой тон. Девушка продолжила отдаляться от меня, когда я, как последний дурак, стоял на месте.
– Откуда возвращаешься?
– Почему я должна отвечать на твои вопросы, если ты не хочешь отвечать на мои? – Джо остановилась, повернувшись ко мне. Между нами было достаточно большое расстояние, чтобы я перестал чувствовать запах её духов в воздухе. Я сделал неуверенный шаг вперед, сокращая эту пропасть. Джо была умной девушкой. Если я чего-то просил у неё, то должен был непременно что-то отдавать взамен. Она не была такой уж безвозмездной, как Дженна, и это совершенно не портило её в моих глазах.
– Отец поставил условие. Я должен либо написать рассказ или пьесу, либо же создать чёртову музыкальную группу, – я пожал плечами, выкладывая всю правду, какой она была. Джо опустила глаза вниз, задумавшись о чем-то, пока я терпеливо ждал от неё ответа.
– Думаешь, с группой проще?
– Писать я уже пробовал. Получилось скверно. Группа тоже провалиться, но я хотя бы попытаюсь, чтобы он отстал от меня, наконец.
– А если я помогу тебе написать историю? – глаза Джо загорелись нездоровым огоньком. Мне это одновременно и нравилось, и пугало. Слишком уж зажглась она этой идеей, хоть я ещё не успел дать своё согласие. – Пошли за мной, – подпрыгнув на месте, девушка быстро сократила между нами расстояние, схватила за руку и потянула за собой. Прикосновение её холодных пальцев заставило почувствовать рой мурашек, пробежавший по спине. Это делало меня уязвимым. Мои чувства делали меня слабым.
– Ты всё ещё не ответила на мой вопрос, – осторожно заметил я, не став расспрашивать, куда мы направлялись и зачем. Мне просто было приятно держать Джо за руку и вдыхать сладкий запах её духов. Кожа у неё была нежная, а потому мне не хотелось её отпускать, как бы мозг тревожно не просил об этом.
– А, это пустяки. Ходила в кино с подругой, – она махнула рукой, будто в этом ничего необычного не было, кроме того, что ближайший кинотеатр был в другом городе. – Матильда уговаривала остаться на ночь у неё, но я жутко хотела домой. Фильм выдался ужасным.
Я улыбнулся. Она хотела домой, но вместо того, чтобы спешить туда, с энтузиазмом тащила меня куда-то, заставляя одолевать полгорода. Я и не возражал особо, потому что мне было приятно рядом с ней. Ночная прохлада и едва различаемое пение сверчков создавали невероятную атмосферу, которую кроме как с Джо, я бы согласился провести разве что в одиночку.
Она пересказывала сюжет фильма, но я не слушал её. Джо была настолько увлечена этим занятием, что даже не требовала от меня какой-либо ответной реакции. Похоже, ей и не нужен был внимательный слушатель. Тем не менее, я оставался тем, кто слушал её голос, распознавая в нем ноты от первого «до» и до последнего. Джо обладала звонким голосом, что в своем привычном звучании из уст кого-то другого несомненно действовал мне на нервы, выводя из себя, но её было приятно слушать. Гораздо приятнее Дженны.
Наверное, прошло больше получаса, как мы оказались на месте. И я оторопел, подняв глаза на дом, что был мне до боли знакомым. Невольно отпустил ладонь Джо, сделав шаг назад, будто это могло отдалить меня от воспоминаний.
– Это дом погибшей больше десяти лет назад Нэнси Кэмпбелл. Не знаю, было это правдой, но мама рассказала мне когда-то о том, что её жестоко убил один из учителей или что-то в этом роде. Помню лишь отчетливо, как она не разрешала нам с Хейли выходить друг без друга из дома и названивала каждые полчаса, проверяя всё ли с нами было в порядке. Подлинной истории я не знаю, поэтому не могу утверждать, будто это правда…
– Это правда, – я едва смог выдавить из себя звук. Я весь побледнел, чувствуя призрак Нэнси, что касался моей спины своими холодными маленькими пальчиками, обвиняя в том, что я не спас её. Не был с ней рядом, когда мы были не разлей вода и не спас, чёрт побери.
– Ты был знаком с ней? – лицо Джо вытянулось от удивления. Прядь упала на её лицо, и у меня не впервые ли за последнее время не появилось желания случайно прикоснутся к её милому лицу, чтобы поправить мягкие волосы.
Позднее я подумал о том не зря ли так внезапно вспомнил о Нэнси, когда впервые встретил Джо. Между ними по-прежнему не было ничего общего, но почему-то тогда воспоминание о ней пронзило меня, будто молнией, а теперь Джо привела меня к её дому.
Он пустовал ещё с момента, как Кэмпбэллы уехали из города. Они не стали продавать дом, оставив его пылиться и стоять без дела, своей пустотой напоминая окружающим о своей потери.
– Нет. Но тоже слышал об этой истории, – я отвернулся от дома, медленно шагая от него прочь. Я избегал появления здесь, а потому после смерти Нэнси никогда не ошивался даже рядом с этой улицей (хоть и Рик напрасно считал, будто я делал это из-за него, ведь жил он по соседству). Несколько сеансов у психотерапевта и встреча с её бесстыжим убийцей заставили меня бессовестно вычеркнуть Нэнси из своей жизни, не вспоминая о ней, будто её и вовсе никогда не было.
Оказавшись снова здесь, возле её дома, я почувствовал, как придушенное чувство сожаления о допущенной ошибке, снова давило на мою грудь, выжимая оттуда весь воздух. Волна паники накрыла меня с головой. Хотелось бежать, как можно дальше и не оглядываться. Это место заставляло переживать худшие воспоминания, что могли бы стать лучшими, если бы угроза была предотвращена. Я не хотел ни вспоминать о Нэнси, ни думать о ней, но Джо вынуждала меня, при том довольна собственной затеей.
– Мы напишем историю о ней. Превратим местную легенду в правду! Соберем немного информации об этом всем… Даже на целую книгу хватит! – Джо весело побежала за мной. Похоже, она была в восторге от идеи, зародившейся в её голове, и я не хотел расстраивать её грустной реальностью о том, что мне и без того хватало информации об этом деле.
– Я не уверен, что хочу…
– Можно будет связаться с её родителями. Думаю, они будут только за…
– Я не хочу об этом писать, – чуть громче произнес я, чтобы девушка наконец-то смогла меня расслышать.
– Но это замечательная история. На её примере мы могли бы…
– Джо! – крикнул я, разрывая ночную тишину. Она остановилась. В больших глазах ещё плескалась надежда на то, что я передумаю, но та угасала с каждой следующей секундой, что таяли между нами. Девушка неотрывно смотрела на меня, поджав губы. В конце концов, она хотела, как лучше, хоть и явно перегнула палку. Она даже снова успела открыть рот, чтобы возразить мне, но я бесцеремонно перебил её, не дав даже начать фразу. – Джо, хватит! Я не буду писать об этом. И ты тоже!
– С Дженной ты разговариваешь также? – мне показалось, как в её голосе пробились нотки ревности. Это могло бы потешить, если бы нервы и без того не были накалены до предела. Я шумно выдохнул, не скрывая раздражения, чем, наверное, ещё больше усугубил ситуацию. – Почему ты не можешь понять, эта история должна быть рассказана. Это важно, – продолжала в том же русле девушка едва ли не со слезами на глазах.
– Так почему ты сама не написала об этом раньше?
– Я не решалась. Но теперь, когда нас двое…
– Мы оставим всё, как есть. Это не обсуждается, – я пытался придать голосу строгости и, похоже, это подействовало. Джо нахмурилась, сложив руки на груди, а затем быстрым шагом вышла вперед. Всегда она куда-то торопилась.
– Джо…
– Перестань называть меня этим чёртовым именем! – крикнула девушка. Она повернулась ко мне, взмахнув волосами, а затем её глаза широко открылись от испуга. – Фредерик! – крикнула она, заставив меня оглянутся.
Позади меня несся на большой скорости автомобиль. Я едва успел отпрянуть в сторону, как он промчался мимо меня. Моё сердце едва не остановилось от испуга, и я не успел заметить, кто был за рулем. В следующую секунду я посмотрел на Джо, чтобы удостоверится, что с ней всё в порядке. Она стояла осторонь, наблюдая за мной. Девушка тяжело дышала, переводя дыхание. Мы оба были не на шутку испуганы.
От автомобиля и след простыл. Я даже не успел заметить, кто был за рулем или кому вообще могла принадлежать эта машина. Водитель даже не удосужился включить фары или посигналить нам. Он просто пронесся мимо, спрятавшись в темноте, как преступник.
– Какого чёрта только что произошло? – я вскинул руками в воздухе, приближаясь к Джо. Жар бессмысленного спора спал, и мы оба были слишком встревожены тем, что только что произошло. По крайней мере, я полагал, будто это беспокоило нас обоих.
– Это был знак свыше, что тебе стоит одуматься и принять моё предложение.
– Почему для тебя это так важно?
Девушка ничего не ответила. Обижено надула губы, будто ей самой было невдомек, как я мог быть настолько глупым, чтобы не понимать этого, а затем развернулась на пятках и едва ли не впервые за наше непродолжительное знакомство, медленно побрела обратно. Она что-то бормотала себе под нос, но я не мог разобрать и слова. Почему-то это казалось забавным. Я шел рядом с ней и улыбался, раздражая этим всё больше и больше.
Мы расстались с Джо на том же перекрестке, где встретились. Она бросила беглое «До встречи», не удосужившись даже посмотреть в мою сторону. Она была разочарована, но я не намеревался исправлять это, как бы сильно Джо мне не нравилась. Я хотел быть лучше в её глазах, но для этого, наверное, уже было слишком поздно, а потому она не питала больших надежд, связанных со мной, хоть и была похожа на одну из тех, что на досуге позволяли себе мечтать о том, как исправить кого-то столь несносного, как я. Джо была такой, как и все, как бы сильно мне не хотелось отрицать, но было в ней и что-то, что заставляло меня симпатизировать этим схожестям, что не отличали её от других девчонок. Мне могла нравиться и Дженна, похожа на меня гораздо больше, чем я хотел то замечать, но невзирая ни на что тянуло меня к доброй, наивной, приторно сладкой Джо, которая называла людей полными именами, будто от этого они становились более значимыми.
Я вернулся через окно с облегчением от того, что утром мне не нужно будет торчать на террасе, страдая на узкой лавке в половину седьмого утра. Я просто переоделся и уснул, уставший после совершенной прогулки.
Мне впервые за долгое время приснилась Нэнси. Я чувствовал, что это была она, потому что она была взрослой и совсем не похожей на ту девочку, с которой я когда-то дружил. Я узнал её по длинным рыжим волосам, что, как обычно, были в беспорядке, и карамельным глазам, что с большим интересом изучали мир. Я, будто бы находился под водой, не в силах расслышать и слова, что она говорила. Я видел, как двигались её губы, но из них выходила лишь пустота. Я терпел это до тех пор, как меня это окончательно не взбесило. Я хотел слышать голос Нэнси, чтобы убедится, что это действительно была она. Это разозлило и её. Девушка умолкла, отвернулась, будто бы обиделась на мою неспособность слышать её, и затем я смог распознать в тишине её тихие всхлипы.
Я потормошил Нэнси за плечо, вынуждая её посмотреть на меня, но она сбрасывала мою руку. Тогда я с силой повернул её к себе и встретился с голубыми глазами, что покраснели от слез. Это была Джозефина. Она смотрела на меня с укором и спрашивала:
– Почему ты не хочешь написать обо мне?
