Текст книги "Гость из мира Death Note (СИ)"

Автор книги: Omi Or Tay

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 50 страниц)

Разумеется, данный маленький инцидентик не мог пройти мимо всевидящего ока одного субъекта. Молчание нарушил вкрадчивый голос Мака:

– А можно вопрос? Что от такой посадки умнеешь? – с неподдельным интересом спросил он у детектива.

– Да. Интеллект повышается на сорок проце...

– НА СОРОК?!! – блондин вытаращился на собеседника. – Не может этого быть!!!

– Вполне может.

– Правда?! Чувак, да это просто потрясно!!! – Мак приятельски хлопнул L по плечу. – А если я так сяду, то тоже поумнею? Правда-правда? – набросился он на детектива.

– Нет, Мак, тебе уже ничего не поможет... – сказала Катя с тоской в голосе.

– Ничего подобного! Наличие нескольких лишних сотен тысяч рублей мне бы очень даже помогло! – невозмутимо отозвался Белов. – Чувак! – он потряс L за плечо. – Ну скажи ты ей, что я тоже могу поумнеть!!!

Тот только вздохнул. Терпение L было по истине безгранично.

Шум в аудитории внезапно прекратился, т.к. вошла преподаватель по математике, худая женщина сорока лет с короткими тёмными волосами и вечно нахмуренными бровями. Началась пара, и это спасло Эла от дальнейших приставаний Белова.

Оперевшись руками о преподавательский стол, математица окинула аудиторию зловещим взглядом.

– Итак, поскольку курс лекций по Высшей математике нами уже пройден, последних две лекции мы отведём на подготовку к экзаменам, – сухо проговорила она. – Начнем с матриц.

Всю оставшуюся пару они занимались повторением, начиная от выше упомянутых матриц, заканчивая логарифмами. К приятному изумлению Кати оказалось, что она все, в принципе, помнит, так что экзамена можно не бояться.

В течение урока она то и дело украдкой наблюдала за Рюузаки. Чёрт! Ну разве не прикольно? Детектив L сидит здесь в поточке и записывает лекцию. И никто об этом даже не подозревает. А, между прочим, у них на курсе полно анимешников, в том числе и в их второй группе имеется несколько. Вот бы посмотреть на физиономии этих товарищей, если б они узнали, КТО теперь с ними будет учиться. Жаль, что это невозможно. Чертовски жаль!

Катя скосила глаза на детектива, который записывал примеры в общую тетрадь, которую, наверное, дала ему Маруся. Что ж, ему и одной хватит на все предметы. Тут до конца семестра всего ничего осталось. У девушки создалось впечатление, что если не все, так половину точно, из того, что они здесь решают, Рюузаки и так давно знает. Странно было бы, если бы было наоборот, хотя это и курс Высшей математики. Вряд ли Эл в своё время ограничился только школьной программой. Вот и чудненько. Будет кому переплюнуть Мака, а то тот уже совсем зажрался, умник.

Ещё одним любопытным фактом было то, что у Эла, оказывается, ужасный почерк. Катя не знала, заключалась ли причина в том, что он писал на чужом языке, (а может, дело было просто в спешке), но было точно: ощущение, будто курица лапой нацарапала. Притом основательно пьяная курица. Во всяком случае, когда Катя, отстав, решала подсмотреть в тетрадь к детективу, то увидела там такое…

– Ты сам-то потом поймёшь, что тут настрочил? – с сомнением в голове поинтересовалась она. Судя по лицу Эла, тот даже не сомневался в том, что все прекрасно поймет. М-дя…

После этого Катя пересмотрела свои взгляды на собственный почерк, который она до сих пор считала ужасным.

Больше ничего особенного она не заметила. L просто сидел и писал лекцию. Как и все остальные студенты в этой аудитории. А чего вы ожидали? Если он L, так должен издавать какие-нибудь странные звуки или совершать необычные телодвижения? Он такой же человек, как и мы с вами.

В конце пары преподаватель проверила отсутствующих. Оказывается, ложное имя L уже внесли в список их группы. Что ж, оперативно. Когда детектив назвался, Катя заметила, что их одногруппники в разных концах аудитории с любопытством разглядывают новичка. Оглядевшись, она увидела на последнем ряду Алину. Та была просто шокирована. «Какого хрена? Что вы ещё задумали?» – читалось на её лице.

Не мы, Алиночка, а L. Это была его гениальная идея.

* *

На перемене Алина спустилась к друзьям. Поздоровавшись со всеми, она уже хотела было спросить, что детектив L делает в составе их группы, но, глянув на Мака, запнулась. А он вообще в курсе того, что здесь творится? Его собираются посвящать в это или нет?

– Как жизнь, псевдоблондинка? – ни о чем не подозревая, весело спросил Мак. – Чего опаздываем?

– Иди ты!

– Дай угадаю: негодный автобус опять подвёл тебя.

Аля хотела было огрызнуться, но увидела, как Катя жестом предлагает ей отойти в сторону. Коротко она рассказала Алине, что произошло вчера после её ухода. Аля не знала, что её шокировало больше: смерть несчастного Влада Корсарова или то, что L решил занять его место. Видя, что подруга приуныла, Катя подумала отвлечь её мысли. Хотя и прекрасно понимала, что сейчас эта тема неуместна, но всё же лучше, чем концентрироваться на вчерашних печальных событиях.

– Э… Алина… как насчёт спора? – вкрадчиво поинтересовалась она.

Шухрай уставилась на подругу.

– Э-э… Чего?

… Алина стояла перед всей аудиторией и без энтузиазма (Хэ! Это ещё мягко сказано!) смотрела на занимающихся своими делами студентов. Те не обращали на неё никакого внимания, ровно как и на стоящую рядом Катю.

– Ну, вперёд, чувак! – хмыкнула Волкова.

– Может, не надо?.. – заискивающе проговорила Аля, всё ещё надеясь на милость Кати, хотя надежда эта была размером с блоху. Даже меньше. Потому что уж если Катя что-то решила, то доводила дело до конца хотя бы ради принципа. А ради принципов своих она готова была идти по головам.

Так оно оказалось и в этот раз.

– Чувак! – с расстановкой произнесла Катя, пропуская между пальцев прядь тёмно-каштановых волос, ей явно доставляло огромное удовольствие мучить бедную Алину. – Мы с тобой честно поспорили, так что ничего не знаю, – пожала она плечами, делая невозмутимое лицо.

– Честно?! – возмутилась Шухрай. – Ты знала, что L настоящий! Ты специально всё подстроила!

– Сама виновата! – сухо отрезала Волкова, уже начиная злиться. – Я тебя предупреждала, между прочим! Следующий раз будешь меня слушать! Вперёд! Зрители ждут, – она сделала широкий жест рукой, словно пытаясь охватить всю поточку.

Алина поняла, что это трындец. Когда Катя говорила таким тоном, это означало одно: она настроена серьёзно и ничто не заставит её отступить. Аля тяжко вздохнула. Ей не отвертеться. Катя просто ей прохода не даст. И потом. Уговор есть уговор.

– Короче, начинай, – Катя повернулась, чтобы идти к своему месту. – А то через пару минут лекция начнётся, ты же не хочешь, чтобы университетовед застукал тебя за интересным занятием, – хмыкнула она. – И да: кричи громко, чтоб всё услышали. И не пытайся халтурить, иначе мы тебе не зачтём, – с этими словами шатенка не спеша направилась к своему месту, оставив подругу в одиночестве размышлять о несчастной судьбе своей, м-да.

– А чего Алина осталась там? – спросила Маруся Катю, когда та с подозрительно довольным видом плюхнулась на своё место.

– Она исполняет спор, – внутренне злорадствуя, невинно проворковала Катюша.

Секунда понадобилась Мане, чтобы вспомнить, о чём та говорит.

– Катя! – всплеснула Маруся руками. – Как ты можешь! Это жестоко!

– Это справедливо! – сурово отрезала шатенка. – Она получила по заслугам. И потом, никто её не просил вчера соглашаться на это. И… надо же нам немного развлечься.

– О чём вы? – удивлённо спросил Мак.

Алина вздохнула. Потом ещё раз вздохнула. За эти несколько секунд она раз сто успела пожалеть, что согласилась на этот чёртов спор. Надо же было так влипнуть! И притом сама ещё предложила даже слова, которые придётся орать! Не могла придумать ничего более безобидного. И замдекана приплела. Фак! Но тогда она просто ляпнула первое, что пришло в голову, кто же знал, что L на самом деле…

Алина посмотрела на Рюузаки, с улыбкой замечая, что тот не преминул воспользоваться переменой и уже опять сидел на стуле с ногами. Девушка опять вспомнила, что наговорила ему при первой встрече, приставала к нему с какими-то глупыми вопросами. Всплыло в памяти, как она назвала его фанатом детектива L. Н-да… Фанат самого себя, ну и ляпнула, неудивительно, что так странно реагировал тогда. Но кто же мог знать?!

Ладно, чёрт с этим всем. В любом случае она была рада, что проиграла этот спор. L существует на самом деле. Разве возможность немного попозориться перед однокурсниками такая уж большая плата?

Решившись, Аля набрана полные лёгкие воздуха.

– Я идиотка и извращенка! – услышала она собственный голос, громко и чётко прокричавший эти слова на всю третью аудиторию. Студенты, до этого не обращавшие на Алину никакого внимания, с изумлением уставились на неё. Все разговоры, смех стихли. Повисла мёртвая тишина. Находясь под прицелом пристальных взглядов, Аля чувствовала себя, мягко говоря, не очень уютно.

Девушка собралась с силами для последнего рывка.

– И я мечтаю переспать с замдеканом! – громко и торжественно завершила она.

Первокурсники переглянулись между собой и все, как по команде, дружно заржали. Под всеобщий хохот Алина поспешила смыться с поля всеобщего обозрения и быстренько добралась до своего места рядом с друзьями. Маруся изо всех сил пыталась скрыть улыбку, Катя злорадно хихикала, прикрывая рот рукой. L, единственный, кто не смеялся, сидел молча и с интересом разглядывал стены. Мак открыто хохотал, откинувшись на сиденье.

Алина недовольно на них посмотрела, стараясь не обращать внимания, как почти все присутствующие с улыбочками косятся на неё и перешёптываются. Ну хоть бы один сочувствующий взгляд со стороны этих троих олухов (на Эла она не сердилась, хоть он и являлся непосредственной причиной её сегодняшнего «выступления»), хоть бы одно слово поддержки! А ещё друзья называются!

– Псевдоблондинка… неподражаемо! – с трудом выговорил Мак, аплодируя. Из глаз его текли слёзы. – Решила сделать… нашу компанию… ещё популярней? А я и не знал… что ты мечтаешь… о зам… о замдекане!!!

– Алина, жесть! – Катя подняла кверху большой палец.

Алина вспыхнула.

– Я вас ненавижу! – буркнула она, изо всех сил пытаясь придать своему голосу максимум обиды и негодования, что вызвало лишь ещё больший приступ смеха.

– Эх, Катя! Как тебе не стыдно! – с укоризной покачала головой Маруся.

Хохоча пуще прежнего, шатенка съехала под парту.

* *

Университетоведенье было одним из предметов, которые вообще непонятно зачем нужны, и включили их в программу исключительно из любви к студентам, дабы отнять у них и без того малое количество свободного времени. Обычно на подобных лекциях студент имел возможность заняться рядом самых разнообразных вещей: поспать, поесть. Посмотреть в потолок, посмотреть на стены, ещё куда-нибудь посмотреть, почитать чё-нибудь, поболтать ну и так далее. В крайнем случае, послушать препода. Но, к сожалению, университетовед, колобкообразный мужчина лет пятидесяти с лысиной на голове, предоставлял только последнюю возможность. Он постоянно что-то говорил, бегал туда-сюда перед аудиторией, делал замечания тем, кто его не слушал, короче, всеми силами не давал бедным студентам спокойно заниматься своими делами. Он рассказывал об университете БГУ, об университетах всего мира, образовании вообще (да, автор провел хорошую исследовательскую работу по выяснению того, о чем говорят на разных предметах на биофаке))), вечно цитировал стихи и надоел всем ещё на втором занятии. Но слушать его все равно приходилось. И даже записывать.

Катя глянула на L. Тот смотрел прямо перед собой и, судя по мутному взгляду, суть лекции от него явно ускользала, и пламенная речь о студенческих товариществах Виленского университета проходила мимо его сознания.

«Тут L не отличается от остальных. И ему надоело слушать», – подумала Катя, наблюдая за ним. L сидел какой-то грустный задумчивый, словно отстранившись от всего происходящего. Ей даже стало немного его жалко. Вырвали из привычной среды, так сказать, и теперь он попал в какой-то мир, где его достают разные придурки, типа Мака или Маруси (про себя, разумеется, она упомянуть забыла). А ведь здесь он совсем чужой. Что он чувствует, находясь так далеко от своего дома? Ведь кроме них у него здесь больше никого нет.

Катя вздохнула и вернулась к прерванному занятию: составлению списка ругательных слов на университетоведа, который она начала ещё в прошлую пятницу. Этот скользкий тип не понравился ей с первого взгляда. И не спрашивайте, почему. Просто не нравился ей этот человек, и всё тут. У Кати была хорошая интуиция, всегда подсказывающая, каких людей лучше сторониться. Её раздражало в этом человеке всё, начиная от идиотского розового галстука, который тот постоянно носил, вечного самодовольства и восхваления себя любимого и заканчивая тупой привычкой цитировать на всю поточку чужие (но чаще всего, СВОИ) стихи. Но больше всего добивала его любовь давать свои новые стихотворения студентам и заставлять читать вслух громко, с выражением на всю аудиторию. И, конечно же, поскольку никто этого делать особым желанием не горел, то все сидели на протяжении всей лекции тихо, стараясь во что бы то ни стало не привлечь внимание препода, дабы не стать очередной жертвой. Кате каким-то образом подобной чести до сих пор удавалось избегать.

– Молодой человек, о чём мечтаем? – голос препода прервал мысли Кати. Девушка посмотрела на Эла, который, слегка вздрогнув от неожиданности, уставился на университетоведа. Да, Великий детектив L не желал слушать про Виленский университет, да как он посмел!

– Да? – переспросил он.

– О чем мечтаем, а? – жизнерадостно поинтересовался преподаватель. – Или о ком? – тупые шутки были его фишкой, детектив был не первым. – Что-то раньше я тебя здесь не видел... – проговорил он, глядя на Эла, как на свою жертву. – Новичок, наверное, да? Девушки, смотрите, какой парень к нам в университет пожаловал! Не проморгайте! – шутка подобного типа тоже была одной из его любимых, все парни первого курса уже через это прошли.

Вся поточка теперь пялилась на детектива, девчонки хихикали, тот же продолжал сохранять невозмутимость. Внезапно рядом с ним послышалось тихое сочувственное цоканье.

– Аяяй... – прошептала Катя, качая головой. – Так непочтительно разговаривать с самим детективом L. Ты уж его прости, Эл, он же этого не знает...

Парень просверлил её взглядом, но Катя успешно его проигнорировала. Бедный... Он же не знает, что это только начало... Катя поняла, что самое страшное ожидает детектива впереди, когда университетовед взял со стола какой-то листик и неспешной походкой направился к Рюузаки.

– Только не это... – пробормотала она, не зная смеяться ей или сочувствовать Элу.

– Вот, – препод торжественно вручил детективу лист с напечатанным на нём стихотворением. – Прочтите-ка, как вас зовут?..

– Влад Корсаров... – рассеянно ответил Эл, со странным выражением вглядываясь в текст.

– ... Влад Корсаров! О! Пират*, надо же! Прочтите же народу это моё скромное стихотворение, которое я написал вчера вечером. Знаете, молодые люди, муза приходит ко мне...

Катя заглянула в листок. О! Вот тут у неё возник только один вопросик: а Эл знает белорусский язык?.. Вряд ли, судя по выражению его лица. Но именно на нём препод обычно и писал. Нет, все нормально. Для них всех, но не для Эла. Как он будет читать, если даже не знает, как, например, читается буква «ў». А буква «i»? Конечно, белорусский и русский схожи, но не настолько же, чтобы первый можно было понять, не учив его вовсе.

– Ну, молодой человек?

– Встань, – шёпотом подсказала Катя. – И лучше хотя бы попробуй. Если откажешься, эта сука тебя загнобит потом. Лучше прочти, хоть как-нибудь.

– Да прочти ты, Влад, что ты стрёмничаешь, – вставил Мак свои пять копеек. Маруся и Алина с сочувствием смотрели на бедного брюнета.

Не хотя, но L всё же поднялся с места. Помолчав секунду, он принялся читать. На всю аудиторию раздался глубокий хрипловатый голос детектива:

– Я кольк... и... ж часу я не веда... – Эл запнулся, – у? Куды пайст... каб ад...зинае кáханне знайсци... д...зе сэрдцу майму прытулак... Гора мне и боль...** – Разумеется, все окончания были проглочены, звуки произнесены на русский манер, перепутано ударение в слове «каханне». Эл читал по возможности быстро, но всё равно ощущение складывалось, что белорусский текст он видел раза два в жизни максимум. Вся публика была повержена в шок. Отовсюду доносились перешёптывания. Мак, выгнув бровь, смотрел на Эла.

Университетовед подскочил к парню и забрал у него листик.

– Э... не надо, можете не продолжать... – пробормотал он, пялясь на детектива, стоявшего с таким невозмутимым видом, словно это не он тут только что выступал с ужасным чтением.

– Почему вы так плохо знаете свой родной язык? – ошарашено спросил преподаватель и ошибся дважды. Во-первых, это не родной язык Эла, а во-вторых, он знал его не плохо! Он не знал его вообще. Не дожидаясь ответа, университетовед задал ещё один вопрос: – О чем говорилось в стихотворении?

– Мммм... – Рюузаки сделал многозначительную паузу. – О душевных переживаниях? «Семьдесят семь процентов стихов раскрывают какие-либо душевные переживания. И поскольку я всё равно не понял половину из прочитанного, то вероятность угадать...»

– Э... Ладно... – преподаватель явно не знал, что на это ответить. – Садитесь...

L послушно сел на место, под сопровождение перешёптываний и косых взглядов всей аудитории. Глаза Мака, Маруси, Алины и даже Кати были полны сострадания.

«Н-да... – думала Катя. – Если б мне неделю назад кто-нибудь сказал, что у нас на всю поточку детектив L будет читать стихи... Эх, L… ноль баллов вам по технике чтения».

Остаток пары стихи читали другие студенты. А университетовед ещё долго поглядывал в сторону сидящего с невинным видом «Влада Корсарова»...

* *

Следующей парой должна была быть практика по зоологии. Выйдя из третьей аудитории, пятёрка направилась на второй этаж. В левом крыле на втором этаже располагалась кафедра зоологии. По дороге им то и дело попадались стенгазеты с изображениями карикатур преподавателей и остальных смешных вещей, ибо сегодня был День биолога.

– Люди, погодите, зачем идти в класс? Давайте пока перемена посидим на пуфике в коридоре, – предложила Алина.

– Да, мне, кстати, альбом надо дорисовать, нефиг, чтобы зоологица видела, что я дома нихрена не делаю, – с этими словами Катя направилась к ближайшему пуфику. Присев на него, она достала из рюкзачка альбом и пенал. Мак плюхнулся по левую руку от неё. Эл и Марина тоже сели, Алина предпочла остаться стоять. С горестным вздохом Катя пролистала альбом по зоологии и, найдя последнюю страницу, принялась дорисовывать не законченный на последнем занятии рисунок. (На практических занятиях ведут альбомы и зарисовывают туда рассмотренные в течение пары объекты.) – Кто-нибудь готовился к занятию? Читали что-нибудь? – спросила она.

– Ээээ... нет, – ответила Алина.

Белов лишь отмахнулся.

– Разнообразие насекомых? Я эту фигню всю и так наизусть знаю! Ой, совсем забыл! – Мак внезапно хлопнул себя по лбу. – Катя! Я же кое-что тебе принёс! – радостно сообщил он, поворачиваясь к шатенке.

Та оторвалась от вырисовывания ротового аппарата мухи и, вопросительно выгнув бровь, с подозрением посмотрела на сияющего улыбкой блондина.

– Н-да? – без особого энтузиазма выдала она. – Что-то мне подсказывает, что радоваться этому не стоит.

Но Мак уже с весьма озадаченным видом рылся в одном из отделов своего рюкзака. Маруся из любопытства пододвинулась поближе. Алина тоже с интересом посмотрела на них. Эл достал из сумки шоколадный батончик, который взял дома у Марины.

– Ну, где же это, а? – бормотал парень, копаясь в отделе, в котором, судя по доносящимся из него звяканью, бренчанью, шороху и т. д., содержал ещё кучу всяких нужных и ненужных (последнее, скорее всего, преобладало) вещей. – Он должен быть где-то здесь. Хм. Ладно, достану отсюда всё...

С этими словами Мак, отчаявшись на ощупь найти нужный предмет, с ужасно серьёзной и решительной миной принялся выгружать себе на колени это ВСЁ: старый, потрепанный и давно исписанный вдоль и поперёк блокнот, штук десять закончившихся стержней от ручки, пустую пачку от чипсов, калькулятор, исписанный листок бумаги, пачку из-под жареного арахиса, студенческий, сломанную ручку, носовой платок и завёрнутый в пакетик огрызок от яблока.

Катя с кислой миной рассматривала горку на коленях у Мака, пытаясь понять, что именно из всего этого предназначалось ей. Сидящий по правую руки от неё Рюузаки, преспокойно дожёвывал свой батончик.

– Упс, здесь нет, – ухмыльнулся Мак. Собрав в кучу весь ненужный мусор, он отправил его в стоящую поблизости урну. – Хм, я был уверен, что положил его сюда...

– Н-да, Мак, – проговорила Катя, качая головой. «Тааак... Марусину СУМОЧКУ я постоянно шманаю и регулярно провожу там чистку, не мешало бы и здесь марафет навести *__*».

– Мак, что у тебя с сумкой?– хохотнула Алина.

– О! Он здесь! – радостно возвестил Белов, извлекая из маленького кармашка сбоку рюкзака – Катя в изумлении изогнула бровь – спичечный коробок. – Вот! Это тебе, Кать! Подарочек! – скалясь во все двадцать восемь зубов (зубы мудрости у него ещё не выросли, обломитесь!), Мак всучил шатенке

коробок.

С подозрением глянув на давящего лыбу друга, Катя отложила в сторону альбом по зоологии и внимательно оглядела коробок со всех сторон, осторожно держа его двумя пальцами, чем невольно напомнила самой себе Эла. Что этот хитрец задумал? Что-то тут не чисто. «Этот гад всегда что-нибудь откалывает, но фиг тебе, что бы там ни было как и всегда сделаю вид, что ничуть не удивилась... обломись, не на ту нарвался». Мак славился своим умением прикалываться и издеваться над людьми. И хотя он всегда знал меру, тем не менее, надо было быть начеку. Нет, не то что бы он был садистом каким-нибудь, сволочью или что-то в этом духе, но обожал подстраивать другим нелепые ситуации или задавать всякие странные глупые вопросы. Причём делал это не ради забавы и не из любви помучить кого-то, а просто для того, что бы посмотреть на чужую реакцию. Причём, как говорил сам Мак, большинство людей до омерзения предсказуемы, но среди них всё же встречаются иногда редкие уникальные экземпляры, за поведением которых понаблюдать очень и очень интересно. Зачем ему всё это, знали только трое (Бог, Чёрт и сам Мак), но должны же быть у человека хоть какие-нибудь тараканы в голове, как же иначе? Тем более, что ты всегда выходишь сухим из воды. Ну... или почти всегда...

Нет, конечно, над друзьями Мак никогда не будет издеваться, тем более над Катей, но зачем, чёрт подери, он всунул ей этот хренов коробок, и почему у него самого морда опять такая наглая?! Хотя она у него и так всегда наглая, но в данный момент, по мнению Кати, была наглее обычного. Решив не мучиться вопросами, Катя слегка приоткрыла так называемое вместилище спичек.

«Ну если что не так... оторву этому уёбищу башку... и яйца!»

– Его зовут Саня, – весело сказал Мак, загадочно улыбаясь и одним глазом наблюдая за Элом, вставшим, чтобы выбросить обёртку от батончика. – В честь моего соседа по комнате!

«Чего?» – не поняла девушка.

Секунду она смотрела на приоткрытый коробок, гипнотизируя его тяжёлым взглядом. Как вдруг из щели высунулись два шевелящихся усика, и на свет белый выполз огромный, жирный, рыжий...

В одно мгновение Катя вся покрылась холодным потом, сердце бешено заколотилось, глаза полезли на лоб. С диким воплем, девушка выронила коробок из рук. Но было поздно. Мерзкая ползающая тварь уже перебралась ей на руку и быстро побежала вверх по предплечью.

– А-А-А-А-А!!! – завопила Катерина, как ненормальная тряся рукой. – ТАРАКА-А-А-А-АН!!!

Стоящий рядом L вздрогнул от неожиданности и выронил из рук обёртку от батончика, с изумлением вытаращившись на кричащую девушку. Все кто был в холле, тоже уставились на них.

– Спасите!!! – вопила Катя. – А-А-А-А!!!

– Не кричи ты! – замахал руками Мак. – Ты напугаешь Саню!

Однако, судя по всему, это ещё был спорный вопрос, кто кого боялся больше. Казалось, Катю сейчас хватит удар. Красивое лицо девушки побелело и перекосилось от дикого ужаса, глаза были широко распахнуты.

Маруся прижала руки ко рту и, не зная, что делать, просто сидела и хлопала глазами. Алина пыталась что-то сказать, но так и стояла с открытым ртом.

Наконец, сильно тряхнув рукой, Катерина сбросила с себя таракана. Насекомое пролетело в воздухе и с мерзким звуком шлёпнулось прямо на страницу альбома девушки, лежащего между ней и Маком. Шевеля лапами, оно пыталось перевернуться.

С перекошенным лицом Катя вскочила с пуфика и оказалась совсем рядом с Рюузаки, наблюдающим всю эту сцену с немым недоумением, и не осознавая, что делает, мертвой хваткой вцепилась в детектива L, обхватив его торс. Так как ни от Марины, ни тем более от Мака помощи ждать не приходилось, шатенка прибегла к последнему варианту.

– Эл! – не своим голосом проговорила девушка. – Пожалуйста, убей его! – почему в тот момент она забыла о существовании Алины, Катя позже так и не поняла.

Эл моргнул, осознав, что девушка обращается именно к нему.

В этот самый момент таракан, изловчившись, перевернулся, наконец, на брюхо, забегал по вещам Кати.

– ЕБАТЬ!!! ЭТА ТВАРЬ БЕГАЕТ ПО МОИМ ВЕЩАМ!!!

Словно в ответ на вопль девушки, таракан развернулся и поглядел прямо на неё. Бедной Кате показалось, что ужасная тварь смотрит прямо ей в глаза!.. Это было последней каплей. Представьте себе только!.. Таракан... своими мерзкими черными глазками... прямо ей в глаза!.. Ужа-асссс!!! Гордость отошла на второй план.

– Эл! – вцепившись в детектива, чуть не плакала девушка, дрожа все телом. – Умоляю, убей его...

Но брюнет как будто окаменел. Лишь губы его шевелились, словно в попытке что-то произнести. Однако по какой-то причине он ничего не сказал, лишь молча смотрел на девушку со странным выражением лица.

И тут одновременно случилось три вещи: Катя, не дождавшись помощи, схватила альбом, намереваясь стряхнуть с него таракана, Мак завопил: «Осторожно!!! Не раздави Саню!!! Я всё утро его ловил!!!», и чей-то строгий голос прогремел рядом с ними:

– Что здесь происходит?!

Все, как один, посмотрели на источник звука. Над ними, уперев руки в бока, возвышался – угадайте кто? – замдекан факультета. Но в этот раз он явился зря, ибо Катя всё же успела стрясти таракана, и тот, очертив в воздухе изящную дугу, так же изящно врезался в пиджак замдекана и там повис.

Владимир Николаевич оглядел компанию с ног до головы: застывшую на месте с приложенными ко рту руками черноволосую девчонку, сидящего рядом с ней блондина, который смотрел на мужчину невинными голубыми глазами; девушку с длинными собранными в хвост волосами, которая вцепилась во второго парня с такой силой, что казалось удивительным, как она его еще не задушила, и стоящую рядом с этими двоими ещё одну девушку с очками от солнца на голове.

– Это опять вы, – недобрым голосом проговорил он. Маруся выдавила невинную улыбку, Алина втянула голову в плечи…

– Мы? – с удивлением переспросил Мак, не бывший участником прошлого инцидента.

– Вы почему опять нарушаете порядок? – прошипел замдекан. – Что на этот раз?

Катя отняла одну руку от детектива, другой все еще обнимая его, и указала пальцем на пиджак Владимира Николаевича.

– Та… та… та… – заикаясь пролепетала она.

– Ведите себя тихо, вы не на базаре! – продолжал ни о чём не подозревающий замдекан. – Вы же взрослые люди! Что вы здесь вечно устраиваете?

– Та… та… таракан… – наконец выдавила из себя Катя.

Замдекан умолк и посмотрел на девушку.

– Что? – нахмурился он. – Вы опять за свое? У-нас-на-факультете-нет-тараканов!

Катя яростно замотала головой, сделала страшные глаза и еще сильней вцепилась в брюнета, словно он был её единственным защитником и только он способен был огородить бедняжку от всех опасностей этого мира.

Произошедшее вслед за этим всех просто убило. L, приложив палец к нижней губе, с до опупения серьезной и целеустремленной физиономией, потянулся вперед и осторожно, двумя пальцами отцепил от пиджака замдекана стремительно бегущего к воротнику тараканчика. Подняв на уровень своих глаз, внимательно рассмотрел под разными углами. Тот шевелил усами, изворачивался, дергая лапками, изо всех пытаясь вырваться из стиснувших его пальцев.

Катя позеленела.

Глаза замдекана стали по пять копеек.

– Что… что это? – выдавил он из себя.

– Саня! – жизнерадостно выдал Мак, сияя серо-голубыми глазами.

– Это таракан, – невинно пискнула Маруся. Алина решила промолчать.

Еще раз оглядев насекомое, Эл повернул голову к Кате, поднеся таракана ближе к девушке.

– Что с ним де…?

– Убери его от меня!!! – прорычала та с перекошенным то ли от злости, то ли от страха лицом. В следующую секунду она с силой стукнула детектива по руке. Таракан упал на пол – и тут же был раздавлен ногой Кати. Образовалась смачная лепешка.

– Саня!.. – застонал Мак, горестно заламывая руки. – Такой был жирный экземпляр! Как ты могла!

Никто даже не обратил внимания, как замдекан, последний раз глянув на них, поспешил подальше от этой странной компании, по дороге рукой отряхивая свой пиджак и бормоча что-то про насекомых и про ненормальных студентов.

– Максим!!! – орала Катя, не обращая внимания на то, как проходящие мимо студенты косятся в их сторону. – Ты, блять, в конец охренел?!! Какого #№$%, ты #&$ притащил сюда ^&$#????!!!! Совсем мозгов нет?!! ^#&@#!!!!!! @#$*&^%!!!!!!!!!!

– Чувак, где ты его откопал? – спросила Алина.

– У нас на кухне в общаге бегал, – радостно сообщил Мак, не обращая внимания на то, как Катя багровеет от гнева. – Я решил начать отучивать Катю от ее фобии.

– Какого нах отучивать?!! – бесилась шатенка. – Моей смерти хочешь?!! У тебя, блять, с мозгами совсем проблемы, уёбище?!!

– Да, – невозмутимо отозвался Мак. – У меня с мозгами действительно проблемы.

– Оно и видно! – рявкнула Катя. Белов спокойно выдержал ее взгляд.

– Зачем ты это сделал. Максим? – с укором проговорила Маруся.

Тот лишь пожал плечами, потом вдруг ехидно посмотрел на Катю.

– Отпусти ты уже Влада, – проворковал он, прищурив и без того раскосые глаза. – А то ненароком задушишь ещё…

Катя вздрогнула и медленно перевела взгляд на Эла, которого все еще обхватывала руками за торс. Казалось до нее только сейчас дошло, к КОМУ она все это время прижималась. Катя почувствовала, как краснеют ее щеки. Она отшатнулась от детектива так резко, словно Эл ударил ее током.

– Мак! – прошипела она. – Ты конченный ублюдок!!!

С этими словами Катя быстро подхватила с пуфика свои вещи и, стараясь ни на кого не смотреть, пулей умчалась прочь, бормоча себе под нос ругательства в адрес одного небезызвестного блондина.