Текст книги "Порыв (СИ)"

Автор книги: Моник Ти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

   Может быть, сериалы позволили ему взрастить в себе эти низменные инстинкты?

   Негодяем Максим себя не считал. И на данном этапе разговора решил, что при расставании с Эммой проявит больше благородства. Потому и поцеловал, и сказал:

  – Вот видишь?.. Даже сейчас я готов дать тебе то, чего ты хочешь.

   Впрочем, он не собирался «давать», понимал и сам, что это было бы чрезмерным глумлением над её чувствами. Да и не хотел испортить впечатление от первого раза... Он ведь уже получил всё, чем мог удовлетворить своё эго.

   Эмма оттолкнула его, не выдержав издевательства. Уж слишком большим унижением было бы позволить ему ещё раз воспользоваться ею. Но она так хотела... так хотела оказаться в его объятиях ещё раз.

   Максим повернул ключ в замочной скважине, привлекая её внимание и предлагая уйти. Но она не спешила. Оскорблёно повернула голову к стене. Тогда Максим тихо подошёл к ней и нежными руками подправил её слегка растрёпанные волосы. Он всегда умел казаться таким, каким хочет. Сейчас же ему вздумалось принять роль её утешителя. Он весьма опасался того, что его отец вернётся, а она тут. Не хватало ему ещё одной истерики при нём.

   Отец его был очень высоких нравственных устоев и никогда не позволил бы такого обращения с женщиной. И он отчасти боялся даже, что Эмма всё может ему выложить...И неизвестно, что тогда будет...Но Сочи – прощай! Он понимал это, а так же и то, что знай его отец обо всех его приключениях и других нелицеприятных поступках, он бы уже давно оказался в тюрьме для несовершеннолетних.

   Исправляться пока Максим не думал, но Эмму решил чуточку успокоить несколькими добрыми словами:

  – У тебя ещё будет мужчина...сильный, умный, такой же, как я, и безумно любящий тебя.

  – Настоящий, – сказала она, стараясь смотреть ему прямо в глаза и как можно более презрительно.

  – Настоящий!– повторил он с улыбкой. Но не злой, а той солнечной и доброй, которая так характерна для него и которую Эмма так давно не видела. А то, что Эмма уже не считает его за настоящего мужчину, ничуть не оскорбляло его. Ведь Максим знал – он великолепен! Так и Эмма считает, но сейчас просто рассержена на него и готова сказать всё что угодно, лишь бы тоже оскорбить его, ну, хотя бы чуточку! Он понимал это и прощал женщинам такие выходки. Он был настолько самодовольным, что любое оскорбительное мнение женщины о нём только поднимало его самооценку.

   Эмма ушла с огромной мучительной пустотой на сердце. Она не знала, как быть и как жить дальше. Эмма даже не разглядела внутрь мастерской. А она ведь ещё недавно так хотела попасть сюда! Но Максим её даже близко не подпускал, гнал, как преступницу. Теперь только она поняла, почему он это делал – боялся, что обворует и они понесут убытки. Значит, получается, он уже и тогда не раз давал понять ей, что не любит её, не доверяет ей.

   Помещение, в котором Эмма только что была, являлось служебным, и вход туда был открыт лишь немногим. Осуществлялся с заднего двора. Здание этой мастерской значительных размеров, но только часть её принадлежит отцу Максима. Для клиентов часового мастера был открыт главный вход, который вёл также на продовольственные отделы продаж, смежные мастерским.

   Покинув мастерскую и уйдя от Максима навсегда, Эмма отправилась прямиком туда, где они чаще всего встречались. Эмма знала, что он там, возможно, уже никогда не появится. Но не затем она шла, чтобы встретить там Максима, наоборот, ей хотелось побыть одной, подумать обо всём случившемся, как-нибудь постараться переосмыслить произошедшие события, а главное, чтобы успокоиться, придать своей душе снова жизненность.

   И вот она на посадке. Но не там, где они в последний раз были вместе. Этот участок земли находился ближе всего к городу и выглядел более затоптанной, чем любой другой на этой посадке. Здесь вообще редко кого можно встретить, именно поэтому они с Максимом и выбрали для встреч это место. Сейчас на траве было проложено несколько еле заметных тропинок. Пусть и шли вразброс, они неизменно вели к городу. Особенно были удивительны те, что делая дугу большого радиуса, возвращались к городу. Удивительным было и то, что эти тропы не вели к селу. Как будто бы это была тропа одинокого человека, который периодически приходит сюда, чтобы бесцельно походить, ностальгировать о чем-то. Но этим человеком не была Эмма, и это было странным, потому что она была уверена: сюда кроме неё и Максима больше никто не ходит. Во всяком случае, она тут никого никогда не видела, придя, по меньшей мере, раз сорок.

   Эмме было не до исследования тропинок, она еле дошла сюда, хотела разрыдаться уже там, на месте сразу же, как вышла от Максима. Не хотела она только, чтобы посторонние увидели её слезы. Знала ведь, что прохожие не останутся равнодушными, кто-нибудь обязательно спросит, что случилось, в чём причина таких рыданий? Больше всего она боялась расспросов на эту тему... и ужасно, если Магда обо всём догадается. Испугавшись её, она не пошла домой. Предпочла одиночество на этой посадке, под покровом молодых берёзовых листьев, которые так плохо защищали от солнца.

   Минуты три Эмма плакала, не переставая, не стесняясь, что её кто-нибудь может услышать. Но вот вдруг в ту самую минуту, когда она уже начала почти отходить от истеричных слёз к молчаливым, сзади кто-то стал тихо подкрадываться. Эмма услышала шелест травы – тихие шаги некоего человека. Она затаила дыхание. Ужасно стыдно было бы ей встретить сейчас кого-то... ведь она здесь, одна и в таком состоянии...ужасно объяснять всё кому-либо...Она не желала никого видеть, даже случайного незнакомца, пусть даже он окажется милым сочувствующим человеком, которому можно поплакаться.

   Эмма осторожным движением повернула голову и увидела Роберта.

  -О, Эмма!.. Что произошло?.. – спросил он тут же даже с более страдальческим выражением лица, чем было у неё.

  – Максим...понимаешь, Максим меня бросил...он уезжает,– сказала она в ещё больших рыданиях...Но ей сейчас стало спокойнее, ведь это был Роберт – Роберт, с котором всегда обо всём можно поговорить. Он всегда выслушает, всегда поймет, никогда не осудит, поможет, чем может. Роберт для Эммы тот, кто всегда подставит плечо, чтобы поплакаться. И сейчас был один из таких моментов. Эмма изливала своё горе у него на груди. Она подбежала к нему, сразу же, как увидела; оказалась в его объятии...

   Роберт молчал. С самого начала их отношений он предвидел конец расставания. Но опять молчал, молчал и молчал. Так и сейчас, он и слова сказать не мог, не умел их подобрать... Эмма была счастлива уже оттого, что Максим посмотрел в её сторону. Она рассказывала ему о том, как счастлива с ним, о том, как любит его...Роберт не мог этому помешать, хотя так хотел... Он видел, что она просто околдована Максимом, «жить без него не может». В то же время Роберт знал, кого из себя представляет Максим, предчувствовал, но не мешал им встречаться. Из страха молчал, что она его прогонит. Он бы не пережил этого. Роберт даже знал, что она ответит ему: «какое право ты имеешь рушить мое счастье?» И сейчас он ненавидел себя за то, что молчал. Ведь он мог бы помешать тому, что случилось. Реально мог бы...И он винил себя за то, что допустил то, о чем она поведала ему в следующую секунду:

  -На прошлой неделе, когда он приехал, мы были здесь...он завёл меня в глубь...Я думала, он любит меня....не понимала его лжи. Он был так груб и холоден...– Эмма говорила всё это, не поднимая головы; так ей было стыдно...Она уже не представляла себе, как будет смотреть ему в глаза. Да и сможет ли сделать это вообще?

   Роберт слушал её в полном молчании. Он вздохнуть не мог от той боли, что причиняли его душе слова Эммы, особенно последние, когда она хриплым, усталым голосом добавила:

  -...а потом он бросил меня лежать голой там, на траве...и ушёл.

   Роберт всё так же сохранял молчание, чувствовал, что бы он ни сказал, это будет не то, что нужно. Он ведь следил за Эммой, тщательно и усердно все эти последние три месяца, когда они с Максимом встречались. Только прошлые две недели оказались для него не самыми удачными. Ему пришлось уехать и это не зависело от его воли. Но он и подумать не мог, что в его недолгое отсутствие произойдет такое...Иначе не уехал бы, даже если перессорился бы со всеми близкими.

   Роберт постеснялся говорить, что следил за ней. Он был уверен, что она разозлится на него...даже сейчас. А он не хотел расстраивать Эмму ещё больше. Найдя всего лишь пару подходящих слов для неё, Роберт тут же начал говорить:

  – Он ответит, за всё ответит, обещаю тебе.

   Тем временем он гладил её по голове, призывая успокоиться. Но он понимал свою беспомощность, и это больше всего раздражало и расстраивало его. Он устал быть таким – таким не храбрым и нерешительным. Роберт хотел бы быть для неё героем и поэтому добавил:

  -Я пойду к нему...Сегодня же!.. И пусть только попробует...

  – Нет, Роберт! – перебила Эмма и, глядя на него красными от слёз глазами, стала просить – Обещай мне, что не станешь этого делать?

  -Стану, Эмма...Я не спущу ему то, что он сделал с тобой, – начал Роберт уже более решительно занимать позиции героя. Жаль только, он по-прежнему чувствовал своё бессилие, физическую и духовную слабость. Последнее даже больше мешало ему проявить силу духа, мужскую храбрость, которую он так хотел показать Эмме, но не мог.

  – Роберт, Роберт, как же ты не понимаешь, я ведь сама!.. Сама пошла с ним. Сама отдалась ему! – громко сказала Эмма, словно боясь, что он не услышит её.

   Роберт мудро посмотрел в землю, пытаясь проглотить свою боль и злобу. Но зелёный фон травы ничуть его не успокаивал. Ведь ещё пару минут назад он понимал ситуацию иначе: он думал, что Максим применил силу...Сейчас уже узнал другое...

   Эмма опустила голову сразу же, как произнесла последние слова. Она уже жалела об этом. То, что Эмма увидела в его глазах, была не просто грусть и злоба сочувствующего друга. Она увидела нечто большее. Ей на секунду даже показалось, что он не желает её больше видеть.

   Ситуация для Эммы была крайне неловкая. Только сейчас она поняла о том, как стыдно может быть рассказывать Роберту – другому мужчине о подробностях её неудачной любви. И всё для того лишь, чтобы поплакаться кому-то. Но Роберт не заслуживает этого. Ведь он лучший, кого она знает. И Эмма никогда не умела осознать это в полной мере. Даже сейчас она не понимала, что Роберт это тот, кто никогда не бросит её в беде. И какой бы сильной не оказалась её вина в своих же несчастьях, он никогда не станет презирать её и уж тем более говорить об этом.

   Эмма очень не хотела, чтобы Роберт пострадал от Максима. Поэтому она готова была рассказать обо всём, даже о самых позорных деталях... Эмма решила: лучше уж пусть Роберт думает, что она отдалась человеку, который хотел её изнасиловать, чем пойдёт туда, к Максиму, и наговорит кучу всего лишнего. И не известно было ей, сколько всего расскажет Максим ему. А она ведь знает Максима – красноречием он не обделён. Максим может представить её в сколь угодно дурном свете, и хуже, если это сделает он, а не она сама... И Эмма не уверена, что Роберт придет не покалеченным.

  – Максим уезжает сегодня или завтра...– сказала Эмма, не будучи в этом уверенна и вообще понятия не имея о том, когда же Максим уезжает; и добавила, – неважно. Все равно ничего уже не изменишь.

  – Но Эмма, так нельзя, преступление должно быть наказано – заговорил, наконец, Роберт, пропуская мимо ушей признание Эммы в том, что она и сама хотела быть с Максимом

  -Нет, не лезь в это. Слышишь?

  -Да, знаю я, Эмма, что ты просто меня не хочешь втягивать в неприятности. Но поверь мне, со мной ничего.., а вот с тобой...За тебя он ответит. Я заставлю...

  – Хватит! – закричала Эмма от досады. Она уже не знала, что говорить дальше. Он твёрдо стоит на своём, но она не может допустить, чтобы Роберт пошёл к Максиму. Это будет катастрофа и – ещё больший позор для нее. Максим итак не раз смеялся над ней, говоря, что если ей что-то нужно, вездесущий Роберт придет и даст! И добавлял ещё: «если сможет, конечно!». Эти слова очень задевали Эмму, так-так Роберт был единственным человеком, с кем ранее общалась Эмма, и теперь ей казалось, лучше бы так было всегда.

   Эмма знала, что Максим побьет Роберта, а не наоборот, если вдруг они сцепятся. И тогда саркастические намеки Максима на немощность Роберта подтвердятся. Это будет невыносимо для Эммы. Роберт ведь он – человек гордой натуры и всякую обиду в его адрес воспринимает близко к сердцу. А бесконечно дружеская забота о Роберте не могла позволить Эмме допустить, чтобы из-за подлости Максима пострадал еще и Роберт. Она хотела, чтобы Роберт всегда чувствовал себя рядом с ней героем. Эмма всегда жалела его и очень. И из жалости своей она хотела дать ему-то, в чём он постоянно нуждается – уверенность в себе. То, что Роберт всегда выглядит слабоватым, дает повод его неприятелям зло подшучивать над ним. «И это ужасно» – считает Эмма. Именно с безмерного сочувствия Эммы началась их крепкая дружба...И сейчас Эмма не могла разрешить ему защищать её, потому что была уверена, что в случае поражения, он совсем сломается, окончательно потеряет веру в себя. Она уже представила себе, как он бродит по улицам с грустью смотря не весть куда и копаясь в своей душе. Эмма знала, что Роберт очень часто гуляет один по глухим улицам их города. Такая странная меланхолия Роберта всегда озадачивала Эмму. Она всегда думала, что это жизненные проблемы так заставляют его погружаться в самого себя. И боялась она, что не к добру эти его долгие прогулки в одиночестве. Роберт с самого начала их знакомства имел в себе все эти странности и, может быть, Эмма именно из-за них так заинтересовалась им. Эмме очень нравится всё необычное и сильное. Силу она нашла в Максиме и дорого поплатилась за своё непонимание его истинной злой сущности. В Роберте она увидела ту самую странность, к которой тяготила её душа. Но Роберт для неё только друг и больше никто. Она никогда не смотрела на него как на парня, в которого можно влюбиться. Почему это так, она, возможно, смогла бы объяснить, но такое просто в голову её не приходило. Мысль о возможной любви между ней и Робертом показалось бы ей фантастической и совсем не реальной. А вот друг он для неё был прекрасный. О другом ей и мечтать не приходилось. Она всё ему может рассказать: он прекрасный слушатель, не говоря уже о том, что она всё время делилась с ним неприятностями. Но вот сейчас поняла Эмма, что делать отныне это стоит с большой осторожностью.

   Эмма хотела защитить его от унижения, которое может выпасть на его долю в случае, если вдруг они с Максимом подерутся, а он проиграет. Эмма была зачем то уверена, что для него это будет именно унизительным и он не будет довольствоваться только тем, что полез в эту драку – защищал её честь. По мнению Эммы, он после этого либо погрузится в самого себя, либо пойдёт ещё к Максиму, а потом ещё и ещё...и Эмма представляла себе весь этот ужас со всеми кровавыми последствиями. Эмма становилась всё более хладнокровной и начала уже сконцентрировано размышлять об этом. Её великая любовь к Максиму стала постепенно замещаться безмерной заботой о Роберте. И сейчас Эмма не думала о том, что в своих мыслях она сама же и делает Роберта слабым и беспомощным, таким, каким все старались его представить.

  – Я же сказала, что я сама ответила на его любовь. Он ни к чему меня не принуждал, – продолжила Эмма рассказывать всё, что недавно произошло с ней; и голос её поначалу был твёрдый и убедительный, а потом стал неуверенным, – просто он был груб и ...

  – И зачем ты его защищаешь? – с едким укоризной спросил Роберт; он не ожидал, что она повторит эту болезненную для его восприятия истину. – Зачем?! после всего, что он сделал?

  – Я его не защищаю, Роберт, как же ты не понимаешь! – воскликнула Эмма с заметным отчаянием в голосе.

  -Ну хочешь... хочешь, по закону его накажем?.. – чрезвычайно нерешительно начал говорить Роберт – С несовершеннолетними нельзя вступать в близость...его посадят...я знаю это, за совращение малолетних...

   Эмма была шокирована, услышав это. Столько злобы, столько ненависти она увидела в глазах Роберта. Эмма и подумать не могла, что он может быть таким. Ведь его лицо и он сам всегда казались воплощением доброты.

  -Роберт! Роберт! Мне уже... – сказала Эмма, не договаривая слов.

  – Что уже? ― спросил Роберт. Он знал, что она собирается сказать. Они только недавно отпраздновали её совершеннолетие, недели две назад.

  ― Я уже совершеннолетняя, ― с гордостью напомнила Эмма.

  ― И что, что теперь...но познакомились вы с ним задолго до...думаю, как-то можно доказать его вину.

   Эмма поняла, что Роберт весьма серьёзен в своих намерениях.

  – За что его сажать, если он не сделал ничего плохого? ― сказала Эмма вконец. Она не хотела привлекать в это ещё и полицию. Не хватало ей большего унижения...

  – Плохо уже то, что он посмотрел на тебя. Я бы даже за это посадил его лет на тридцать, – добавил Роберт в дикой злости.

  -Ты что? шутишь? – спросила Эмма с неестественным смехом. Но её секундная радость досады тут же сменилась мрачным выражением лица.

  -Он играл с тобой. Этот подлец использовал тебя, ради удовлетворения своих низменных замыслов. Ты не знаешь, ты не видела.., он никогда тебя не любил. Да он вообще не представляет себе, что это значит. Максим – психически нездоров. Ты и вообразить себе не можешь, сколько таких молоденьких и наивных девочек он соблазнил и бросил...Радость для него в этом, понимаешь?.. и нужны они ему не более чем на одну ночь.

  – Хватит! Замолчи! – не выдержала Эмма. Ей итак было плохо оттого, что Максим с ней так поступил, а то, что Роберт осыпал её такими вот подробностями о его жизни, становилось для Эммы просто невыносимым. Эмма до сих пор ещё не могла поверить, что слышит всё это от него – милого чувствительного Роберта.

  -Ты неправа, Эмма. Не надо его защищать, я очень тебя прошу, – его голос стал более нежным и уравновешенным. – Я ведь не затем всё это говорю, чтобы ещё больше тебя огорчить. Я просто хочу, чтобы ты поняла, какой он негодяй. Он не заслуживает твоей любви, твоей жалости к нему.

  -...и ты хочешь так просто от него избавиться, посадив в тюрьму? – не без упрёка спросила Эмма.

  – Не просто так, а за грехи...за много грехов. Эмма, он заслужил...

  Эмма молчала. Она была просто поражена происходящим. Роберт продолжал говорить:

  -Разве не так всё, Эмма? Скажи, неужели ты можешь вот так просто всё ему простить?...

  -Я не собираюсь прощать – тихо-тихо сказала Эмма, словно раскрывала ему великое таинство; а потом попросила печально, – не будем о нём? Я так его ненавижу...так хочу забыть.

   Роберт окинул взором окрестности земли, и помолчав с пол минуты, сказал:

  – Тогда почему же ты так не хочешь, чтобы я хотя бы поговорил с ним?.. Если извинится...

  – О, господи! Роберт, очнись же! Он никогда этого не сделает...ты же сам сказал, он подлец.

  -Сделает,– уверенно заверил Роберт – Я...

  – О! только не надо опять говорить, что заставишь его. Хватит, закроем эту тему, пожалуйста...Я устала...

   Роберт опять замолчал. Он оглянулся по сторонам и в трёх метрах от них увидел весьма толстое поваленное дерево. От него остался лишь ствол, полусгнивший и сырой, а трава вокруг была поредевшая и больная. Он молча пошёл туда и сел, Эмма последовала за ним. Недолго сохраняя молчание, он заговорил:

  – Я познакомился с одной девушкой – жертвой Максима. Насколько я понял, она была изнасилована им. Об этом я узнал от её подруги, которая рьяно хочет его наказать. Сама же Софья, та самая пострадавшая, так же как и ты, факт изнасилования отрицает. Кроме того, она отрицает, какую либо связь с Максим Глебовичем.

   Он удивлял Эмму с каждой второй минутой. Сейчас она неожиданно узнала, что Роберт начитался книг по юриспруденции. У него даже речь преобразилась, стала больше походить на речь профессиональных юристов, а не на подростковую. Особенно выражения «факт изнасилования» и «отрицание связи» толкали её на мысль, что её друг сильно увлёкся законами, точностью их исполнения. Но сейчас его познания Эмму мало интересовали, она так устала говорить об одном только Максиме, что уже была не в состоянии выслушивать объяснения Роберта о планах возмездия. Она не понимала, почему же он так настойчив?..

  -Роберт, – слегка глухим голосом обратилась она, словно желая начать на него какое-то магическое воздействие. – Максим меня не насиловал. Это правда, поверь...

   Она попыталась взять его за руку, но он резко встал и отвернулся со словами:

  -Чёрт, чёрт, чёрт!

   И она увидела, как в дикой ярости он сильно стукнул себя кулаком по колену. Казалось, он злость свою сдержать не может. Эмма даже испугалась: раньше она никогда его таким не видела.

   Потом он так же резко повернулся, и своими обеими руками схватил её левую, приложил к губам тыльную сторону ладони и начал говорить в каком-то страшном нервном исступлении:

  -Эмма, дорогая, обещай мне, что мы его накажем? Я жить...жить не смогу с ним в одном мире, если он так и останется безнаказанным.

   Последние слова Роберта не просто повергли в шок Эмму, заставили задуматься о самом страшном...

  -Эмма, Эмма, послушай же, та девушка, Софья...её можно уговорить дать показания против него, а её подруга – она мечтает просто посадить его.

   Они оба замолчали. Эмма пыталась разобраться в ситуации, старалась понять его. Она так хотела разгадать причину его столь безумного поведения. «Неужели это любовь?» – подумала Эмма – «но если это так, то она безумна!».Но Эмма не была уверена в своей внезапной догадке, ведь когда их отношения с Максимом стали только развиваться, Роберт никакой реакции по этому поводу не проявлял, а теперь вдруг так и сразу...Это было непонятным для Эммы. И чувство сильной тревоги стало овладевать её сердцем, особенно после того, как Роберт сказал:

  -Ты можешь отомстить ему. Говорил же тебе, что его накажут уже за связь с тобой, даже если и не было изнасилования...а я уверен, оно было...было же?

   Эмма низко опустила голову, и это выглядело так, словно она отвечает да; но на самом деле она просто не могла смотреть ему в глаза. А Роберт поднял ей голову и переспросил:

  -Он ведь изнасиловал тебя? Ну, скажи же!

  Эмма не могла ответить утвердительно, ведь даже сама ещё до конца не разобралась, было ли какое-то насилие или она сама отдалась Максиму? Но Эмму обижало то, что он переспрашивал одно и тоже многократно, словно не веря ей, словно думая, что её ответ изменится оттого, что он переспросит.

  -Не молчи же, Эмма – сказал он, опустившись на колени, чтобы увидеть её лицо. Глаза его были полны безумия и ярости по отношению к Максиму. И он хотел, чтобы Эмма говорила с ним. Ее молчание мучило его, но Эмма по-прежнему не знала, что сказать.

  – Я убить могу за тебя! – наконец, произнес он громко.– Только скажи.

   Глаза Роберта блестели злобой и ненавистью. В Эмме не оставалось ни единого сомнения в том, что он серьезен.

   Гнев Роберта совсем не походил на гнев Максима. У Максима он был временный и внезапный, у Роберта – развивался постепенно и, казалось, кроме мести, ничто никогда не способно его заглушить.

  – Убить?– в стрессовой улыбке спросила Эмма, молчать она уже не могла, – Роберт...

   Голос её был добрый и нежный, и она по буквам растянула его имя.

  – Ты собрался убить Максима? Для меня?.. нет...Ты – Роберт, ты добрый, милый друг Роберт. Ты не можешь убить – никогда.

   Казалось, эти слова стали для Роберта определяющими. Он повторил даже про себя «Убить – никогда. Роберт не убийца» После этого он ощутил необыкновенное спокойствие – счастье, словно тяжкий груз с его плеч вывалился на землю.

   А ведь Роберт действительно никогда не думал никого убивать, даже Максима – столь порочного эгоистичного человека, который многим причинил зло. Но если Эмма пожелает – он сделает это. Роберт понял, что так оно и будет. Он уже не мог контролировать свою привязанность к Эмме, свою любовь. Сейчас он также не контролировал свои эмоции, как некогда Максим. И если безумство Максима проявлялось вместе с его сексуальным возбуждением, то в Роберте – вместе с готовностью совершить всё, даже убийство ради любимой. Эмма не знала, что хуже. Она была уверена лишь в одном: они оба не вполне нормальные, оба говорят в манере, свойственном только безумцам. Максима она испугалась больше – он ужасный, грубый человек, которому нравится подавлять волю других. Эмма поняла это в предпоследнюю их встречу. А Роберт – её друг, самый верный и надёжный. Даже сейчас, выявив в нём столь дурной порок – способность к убийству, она ничуть не сомневалась в его доброте по отношению к ней.

   Роберт любит её, Эмма теперь знает это точно, не понимает только одного: почему же он не откроет свои чувства ей?

   Эмма, однако, не хотела, чтобы он признался ей в любви. Ничего хуже она и придумать для себя сейчас не смогла бы. Ведь она только что сказала, что недавно переспала с другим мужчиной; плакалась у него на плечах оттого, что тот, другой, её бросил; целых три месяца рассказывала о том, как любит Максима; и что теперь она ему скажет? Это была бы очень сложная для неё ситуация. Эмма бы не знала, что делать? Она итак чувствовала свою вину оттого, что рассказала обо всём Роберту, причинила боль и ему тоже. За это ей было очень стыдно, особенно сейчас, когда все догадки по поводу его чувств у неё рассеялись.

   Они молчали около пяти минут – это был самый продолжительный перерыв в их разговоре сегодня.

   Эмма заговорила первой:

  – Роберт, обещай мне одну вещь?

   Голос у неё был спокойный и ничего не объяснял. Но Роберт посмотрел на неё с неким ожиданием, словно это не был вопрос, на который надо отвечать. Он уже жалел о том, что наговорил. Лучше бы он молчал вовсе, чем сказал такое...такую ужасную вещь о себе – что он может оказаться убийцей.

  – Ладно, – произнёс он, помолчав непродолжительное время.

  -Обещай, мне не трогать Максима?

   Эмма посмотрела в глаза Роберту и увидела, что они полны упрёка. Но он всё же сказал:

  – Если для тебя это так важно...

  -Мне важно другое, – резко прервала Эмма – поклянись мне, что никогда никого не убьешь? Ни при каких обстоятельствах не убьёшь?

   Роберт улыбнулся своей широкой лучезарной улыбкой и протянул руки к ней, но она отстранилась от него. Тогда только он заговорил:

  -Эмма! Конечно же, я клянусь никого не убивать!.. Ей Богу, даже если самого будут резать.

   В ответ на эти слова Эмма тоже улыбнулась. Она не могла устоять перед его простотой и искренностью. Теперь уже она сама добродушно протянула к нему руки, чтобы он помог ей встать. Роберт был счастлив этому. Он уже не надеялся возобновить с ней прежние дружеские отношения...он был им рад, потому что на другие даже не надеялся. И потом, Роберт ещё не был готов признаваться ей в любви. А услышав её «милый друг Роберт», вообще разуверился в том, что когда-нибудь сможет это сделать. Он не переживёт отказа, ведь тогда у него не будет даже дружбы. Он решил молчать – молчать до тех пор, пока случай нужный не выпадет.

   Роберт понимал, что после такого жестокого предательства Максима, Эмма ещё не скоро захочет иметь с кем либо романтические отношения. Пусть даже сегодня Роберт и начел раскрывать свои чувства, он не смог сделать этого до конца – остановился. Потом он оправдался, что просто не выдержал несправедливости по отношению к ней и той девушке – Софье .., потому и глупость сказал, разбушевался. Впрочем, так оно и было.

   Эмма была рада, что Роберт её понял, что не стал навязывать новые чувства. Она была благодарна ему за понимание, и с радостью согласилась сохранить их прежнюю крепкую светлую дружбу.

   Потом они ещё долго вместе гуляли. Роберт помогал ей отгонять тоску и плохие мысли, словом – возвращал к жизни после тяжелейшей душевной травмы.

   Глава 3. О Селифане

   Ну, вот прошли долгожданные Эммины каникулы.

   Не все этим летом было замечательно, но Эмма уже старалась не думать о плохом. Максим уехал в Сочи, как и говорил, и теперь Эмма его даже случайно не сможет встретить на улице – нет упоминания о её несчастной любви... А всё свободное время её как и прежде скрашивает Роберт. Каждый день перед занятиями он не забывает удостовериться в выполнении ею домашней работы. Обязательно спрашивает, как она сделала ту или иную задачу по алгебре, то или иное упражнение по русскому языку...В общем, проверяет всё, что можно проверить. И очень часто он умудряется заглянуть в её тетрадь с домашними работами, добродушно попросив сравнить их упражнения. Ему кажется, то Эмма нисколько не думает об учёбе и не стареется в этом преуспеть, как он. А ему хочется, чтобы Эмма хотя бы чуть-чуть проявляла ответственность.

   Такой жёсткий контроль со стороны Роберта продолжается уже давно: с середины прошлого года. Эмма не поняла даже поначалу, с чего это вдруг такая забота о её выполненных и невыполненных заданиях? Но теперь уже догадалась, что причина всё-таки таится в его неожиданной и сильной привязанности к ней. (Эмма, почему то, называла его любовь к ней неожиданным явлением; может быть, потому что догадалась о ней внезапно) Эмма поначалу очень сопротивлялась постоянным проверкам её работ, её места нахождения...Он ведь вообще интересоваться стал каждой мелочью, какая бы не происходила в её жизни. Он иногда даже расспрашивал её о выполнении той самой «хозяйственной повинности», которая досталась ей по воле мачехи. Но это уже он делал сугубо по одному лишь поводу – чтобы узнать, сможет ли она выйти с ним погулять?

   Это долгое время очень раздражало Эмму. Его забота стала представляться для неё сущим надзором за всяким её движением. Как-то раз она даже очень сильно разозлилась на Роберта. Это событие произошло ещё до появления Максима в её жизни, когда Роберт ещё только начинал проявлять о ней повышенную заботу. Но к частью, для Роберта, да и для Эммы тоже, их ссора оказалась непродолжительной: они быстро помирились. Роберт стал более осторожно и хитро интересоваться её домашними делами, а Эмма заставила себя быть посдержаннее в резкостях по отношению к Роберту. Впрочем, после их ссоры той он меньше не стал спрашивать её и о доме, и о проблемах в семье, и о её школьных работах. Теперь только Эмма стала по-другому относиться к его заботе, поняла их истинную причину...

   После истории с Максимом, Роберт стал ещё больше интересоваться всеми мелочами в её повседневной жизни. Но Эмма уже почти привыкла к этому, и несильно раздражалась оттого, что он вечно следит за ней, как ревнивый муж. Эмма теперь просто закрывала на это глаза – всеми силами старалась не показать Роберту своё недовольство им. По-своему, она очень трепетно относилась к нему и всем его душевным проблемам. Потому и старалась не расстраивать его и хотела хоть в чём-то угодить. Да и потом, ей было очень приятно, что о ней кто-то заботится – по-настоящему заботится!