Текст книги "The Pirate Adventure (СИ)"
Автор книги: MeL
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 44 страниц)
Почему этого никогда не произойдет?
Почему, при этом искренне любя ее, он продолжает играть роль такого упрямого барана? Почему? Почему?
Френсис спрятала лицо в ладони и помассировала пальцами распухшие веки. Ночью ей не довелось выспаться. Впрочем, Френсис и не думала жаловаться, та ночь была великолепной.
– Как дела? – спросил ее юнга, и Френсис удивилась тому, почему этот мальчуган вечно появляется в самые напряженные моменты.
– Замечательно, – девушка попыталась улыбнуться, но за место этого широко зевнула.
– Ты поговорила с капитаном?
Френсис призадумалась.
– Да, поговорила.
– И как? Контакт найден?
– Ага, найден, – уклончиво ответила девушка, а сама раскраснелась. – Но это вовсе не значит, что отныне все будет хорошо...
Она хотела рассказать Тому обо всем, что знала сама, но затем решила, что нет надобности пугать ребенка. Как же еще человек среагирует на новость, что твой капитан, которого ты чуть было не боготворил, решил уничтожить человеческий мир? К тому же, Френсис хотелось верит в то, что их с Артуром разговор не прошел напрасно, что за место того, чтобы дуться без повода, он сидит там у себя и думает над ее словами. И он выберет правильное решение. И многое для себя осознает.
– Итак, дорогие мои друзья, – рядом с Френсис примостился Антонио – такой бодрый, просто полная противоположность француженке, которая в данный момент мечтала уйти в мир грез и наконец отдохнуть от всей этой жуткой кутерьмы. – Сообщу вам прискорбную новость – еды почти не осталось.
– Это не еда, а отрава, – возразил юнга и слегка позеленел от отвращения при мысли о кислящем бульоне.
– У нас нет выбора, малыш, – Антонио попытался потрепать мальчика по волосам, но Том– неожиданно для всех – резко увернулся от загорелой руки юноши и спрятался за спиной Френсис. Похоже, ему не нравилось общество Антонио, и он даже не боялся этого скрывать.
– Слушай, Сара, – Антонио подманил к себе итальянку, и та, подоспев на зов, змеей обвила руками шею испанца и жадно облизнула пухлые, красные губы. Похоже, не у одних Артура с Френсис тот вечер прошел более, чем волшебно. – Слушай, милая моя, я тут понял... Я хочу от тебя детей.
Такое заявление заметно обескуражило итальянку, девушка убрала руки от Антонио и посмотрела на него уже знакомым, рассерженным – женским – взглядом.
– Двоих, троих, – продолжал невинно перечислять Антонио. – А лучше сразу штук десять!
"Боже, они уже думаю о детях, и даже не представляют себе, в каких условиях им предстоит расти малышей!"– ужасалась про себя Френсис. Конечно, детей она любила, но думать сейчас об этом казалось совсем неуместно. И, судя по тому, как свирепо посмотрела на своего избранника Сара, она была полностью солидарна со своей подругой.
– Мы поговорим об этом, когда окажемся дома, – пояснила она как можно спокойнее, хотя ее холодные медовые глаза продолжали недобро стрелять в адрес Антонио. Получив в ответ неуверенный кивок, девушка гордо развернулась и поспешно ушла, надеясь тем самым закончить их разговор.
– Я с ума от нее схожу...-прошептал заворожено Антонио и посмотрел на француженку. – Френсис, прости меня.
– А чего ты у меня-то прощения просишь? – не поняла его француженка.
– Ты мне очень-очень нравишься, но... у нас с тобой все равно бы ничего не вышло.
Тем же вечером Френсис решила навестить Посланника. На то у нее был ряд веских причин. Она надеялась на то, что мужчина уже подумал о том, что наговорила ему в ту ночь Френсис…очень хорошо подумал. И сделал какие-то выводы.
Пират стоял в самом центре своего выцарапанного рисунка и водил по нему концом своего тесака. Он даже не сразу обратил на нее внимание, был очень задумчив в тот момент.
Френсис осторожно прикрыла за собой дверь и молча залюбовалась Артуром-тем, в какой позе он стоял, как задумчиво нахмурил брови, зачем-то почесал пальцем кончик носа... Как же все-таки интересно наблюдать за такими мелочами, замечать то, на что до этого никогда не обращал внимания, ибо не видел в этом надобности.
– Ты долго там будешь стоять? – спросил субъект ее любопытного наблюдения и даже не обернулся. – Пришла же не просто так, чтобы стоять и глазеть на меня...если конечно у тебя нет фанатизма ко мне.
– Я пришла узнать на счет твоего решения, – Френсис не заметила, как ее умиление сменилось раздражительностью. – Ты подумал над нашим разговором? Сделал выводы?
Артур тяжко вздохнул и резким движением всунул мачете себе под ремень. Такое движение показалось Френсис очень неприятным. Словно таким образом он попытался выразить то, как его бесит вся эта ситуации. В том числе и Френсис со своими выборами. Ведь он же все давно для себя решил, чего она еще хочет? Почему не может спокойно принять его сторону?
– Ты хочешь испортить то, чего очень долго добивалась?
Френсис не понравился этот холодный тон. Словно в какой-то момент ему стерли память и он забыл о том, что происходило прошлой ночью. И словно услышав ее мысли, пират беззвучно подкрался к девушке, и мягко провел пальцами по щеке. Какое странное ощущение. Приятное покалывание. Френсис судорожно вздохнула, пытаясь притупить свои вспыхнувшие внезапно желания, но черт подери – как же это было приятно. И он знал, он видел, что ей это страшно нравилось.
– Френсис...– сказал он. – Все будет хорошо. Тебе понравится новый мир. Ты не пожалеешь об этом, клянусь.
Посланник прикоснулся к ее лобику губами, дабы окончательно сделать Френсис беззащитной и лишить всяких мыслей. Френсис зажмурилась, ощущая, как щекотно становится от прикосновений его подбородка. Но это не значило, что ей это было противно. Наоборот, она лишь сильнее от этого возбуждалась.
– Пытаешься взять меня своими ласками? – спросила она. – Хитрый же ты лис.
– Ну, что ты такое говоришь, девочка моя? Я к тебе с чистыми намерениями, – Артур медленно провел ладонью по ее животу, направляясь к груди. Френсис хрипло задышала. – Сообщу тебе одну маленькую тайну – я уже давно ждал, когда же ты меня навестишь, старого моряка. Я внезапно осознал, что больше не в силах сдерживаться. Мне кажется, что я хочу тебя еще больше, чем когда-либо.
Френсис прижалась спиной к двери, точнее говоря, ее попросту придавили. Посланник уничтожал все возможные здравые мысли, возникающие в ее голове. Ей казалось, что еще чуть-чуть и она забудет, что значит мыслить вообще.
– Позволь мне еще одну такую сумасшедшую ночь... И я ради тебя поставлю на колени всю Европу. Да что там Европа, весь мир склонится перед тобой, моей маленькой королевой! Просто скажи «да».
– Но я не хочу, – Френсис аккуратно отстранилась от пирата, хотя такой поступок дался ей с большим трудом. В отличие от Посланника, себя-то она сдерживать пока еще могла…наверное…или же это были последние, предсмертные отголоски здравого разума? Тогда они явились вовремя!
– Да что же это такое? – Артур гневно стукнул кулаком по двери. Но не достаточно сильно, чтобы пробить ее насквозь. – Ты понятия не имеешь, что это за сила! То, что сейчас пульсирует во мне – лишь крохотная ее частица!
– Вот это одна из причин, почему я против твоей затеи! Если ты говоришь, что сила так велика...то сможешь ли ты с ней справиться?
Артуру явно не понравилось то, на что клонила девушка.
– Ты что… сомневаешься во мне? – опасливо поинтересовался он.
Френсис внимательно посмотрела ему в глаза, словно выискивала там что-то.
– Нисколько, Артур… нисколько, – она почувствовала, как к ее горлу подобрался горьковатый комок. Не смотря на то, что плыли они медленно и через чур равномерно, Френсис почему-то начало укачивать. Дыхание ее участилось, и девушка приложила руки к своей груди, как бы успокаивая саму себя. Но Артур не посчитал ее состояние таким уж важным, он продолжал отстраненно стоять и смотреть на нее исподлобья, не понятно чего выжидая. Может, ждал, когда Френсис кинется к его ногам и скажет, что она не права?
– Тогда вопрос исчерпан – сухо изрек он, жестом указывая девушке на дверь. Френсис еще не долго простояла на месте, ибо ее девичья гордость железно давала о себе знать, но затем, увидев, как ненавистно запылали глаза пирата, поспешно засеменила к выходу.
Она не понимала, что же это за отношение такое? Почему он не хочет прислушиваться к ней? Почему он такой осел упрямый? Он же любит ее...так почему же его не интересует мнение своей любимой? Ведь это же важно...очень важно... Ради сохранения таких…непонятный, очень хрупких отношений, придерживаться некоторым уступкам! Хоть изредка, но слушать мнение любимого человека!
"Не глупи, Френсис, – сказала себе девушка. – Или ты забыла с кем имеешь дело? Если он когда-нибудь и скажет тебе о том, что он не прав, то уж тогда-то и произойдет конец света!"
Но тем же вечером в ее голову пробралась весьма странная, предательская мысль. Конечно, так долго переваривая все произошедшее до этого, можно было вполне ожидать подобных идей. Но Френсис все равно это напугало. Она подумала о том, что уничтожение мира... не такая уж и плохая идея. Что Посланник прав.
"Боже, Френсис, о чем ты только думаешь? Смерти миллиардов людей – это не есть хорошо! Это аморально!" – кричал в ней отчаянный вопль. Тот самый, который в последнее время звучала ней все реже и реже, наверное, из-за обострения кое-каких чувств. Френсис схватилась за собственные волосы и хорошенько себя оттянула – что же она делает, черт возьми? Неужели ситуация настолько критическая, что даже она начинает сомневаться в собственных убеждениях?
Вскоре Френсис все же заставила себя уснуть, хотя ее душевная борьба продолжалась, не смотря на поздний вечер. В тот момент часовые сменяли друг друга, а огонь в свечке стал тухнуть. Воск должен был скоро закончиться. И когда это произойдет, они окажутся во власти тьмы.
Но самым страшным днем оказался тот самый, когда на корабле все же заметили землю. Но произошло это не за две суток, как сетовал им всезнающий Посланник, а более четырех дней. За то время еды в котле кока оставалось на самом донышке, и матросы уже не знали, как растянуть эту лужу еще хоть на сутки. Хотя сама эта похлебка, если честно, выглядела также отвратно, какой и была на вкус. Для Френсис это плаванье казалось вечным. Каждый день похожие на следующий. Каждое утро с появление каких-то загадочных, ярких лучей в небе, которые продолжали свое свечение где-то около часа, около часа Френсис стояла на палубе и мысленно радовалась свету…после этого, свет исчезал и вместе с ним в душу девушке закрадывалось чувство страха. Девушка чувствовала себя ненужной даже Посланнику, который хоть и говорил каждую их совместную ночь про то, как он любит ее… Френсис понимала, что мужчина говорил ей это искренне, уж она –то знала, что такое «фальшь», но то, как дальше оборачивался их разговор, даже вспоминать противно становилось. Едва их разговор заходил на уже замусоленную тему о «спасении человечества», как Артур тут же менялся, становился злым, раздражительным и не терпящим возражений по поводу его идей. Френсис казалось поначалу, что если она будет часто и аккуратно донимать его по этому поводу, то в конечном счете Артур сдастся и примет ее сторону. Но… это же был Посланник…
После таких бессонных ночей Френсис ощущала странности в своем организме. Порою, ее начинало сильно укачивать, она теряла координацию, перед глазами начинало все плыть. Но только это длилось лишь какое-то мгновение, ибо потом девушка приходила в себя, зрение возвращалось в норму, как, впрочем, и все остальное. Оставалось лишь гадать, чем и по какой причине вызывалась эта неустойчивость. Хотя…нет, она была уверена в том, что виновником этих перемен являлся Посланник! Но только Френсис не могла оценить реальную угрозу. Головокружения и потеря координации не являлись такой уж страшной проблемой, особенно, если их хватало на мгновение.
А между тем, остров продолжал медленно приближаться к кораблю. Вскоре пираты могли легко изучить каждую трещинку на мощной скале, насколько близко теперь располагался к ним этот остров.
Оставалось совсем чуть-чуть…
Какое странное ощущение в груди, словно там, внутри прорастает пузырь, дышать становится невыносимо. Френсис перевалилась на живот и попыталась найти выход воздуху. Сон, как рукой сняло, кровь, застывшая при сне в жилах, с неохотой снова начала свое движение.
Что же это такое? Почему так тяжело дышать? Почему так жарко? Почему нет воздуха? Френсис захрипела, словно рыбешка, оказавшаяся на суше, и с отчаянием посмотрела по сторонам, в поисках помощи. Но почему-то никто ее не слышал, все спали, видели, наверное, сны, даже не догадываясь о том, что происходит в реальности.
Кое как поднявшись на ноги, Френсис добралась до борта корабля, облокотилась на него грудью и широко раскрыла рот.
На самом деле Френсис помнила лишь несколько таких моментов, когда ее так рвало... Один такой момент был в самом детстве, когда она сильно отравилась фруктовым салатом. Она так явно помнила ту ночь, когда ее буквально разрывало на части, из глаз брызнули слезы, живот скручивало так, словно желудок затянуло шершавой веревкой. Отвратное ощущение.
– С тобой все в порядке? – послышался за спиной взволнованный голос Сары. Значит, не всем на этом корабле было на нее плевать. Девушка осторожно положила руки на плечи Френсис и девушка почувствовала себя чуть лучше. Спазмы отпустили.
– Все...нормально, – девушка стерла с глаз выступившую влагу. – Да...мне лучше.
– Мда, этот кислый бульон через чур отвратный, я уже двое суток не ем, – спокойно пояснила Сара. А сама заулыбалась. – Мне кажется, что он уже давно протух. Знаю, что есть-то уже нечего, но лучше...лучше я поголодаю. А ты-то недавно ела?
Френсис нахмурилась. Честно говоря, вся эта канитель с Посланником и его идей на счет уничтожения мира так сильно забралась к ней в голову, что у нее просто не было времени подумать о еде. К тому же, есть-то она особо не хотела. А когда она вообще в последний раз ела?
– Не помню, – призналась она вслух, отодвигаясь от края борта. – Ладно, пойду спать.
Оставив Сару, Френсис отправилась обратно к себе в постель. Тошнить больше не хотелось, но живот почему-то странно бурчал. Порою, когда твой организм сильно возбужден, ты не думаешь о таких вещах, как еда, или сходить в туалет. Даже сейчас она не особо хотела того или другого, хотя знала, что еда предаст ей больше энергии, которая сейчас им была необходима. Девушка не задумывалась над этим, но наверное за время приключения она потеряла несколько килограммов. Ручки стали худыми и посеревшими, как будто давно потеряли жизнь, да и ноги поражали остротой своих коленок.
Можно было бы предположить, что тошнота была вызвана отравлением… хотя это звучало глупо, и к тому же, она не ела уже больше суток, а может и больше. Тошнило ее больше собственным желудочным соком.
– Наверное, я что-то подцепила, – сказала она себе вслух, окутываясь в пропахшее сыростью одеяло. – Только что же это такое…
Когда сон постепенно начал захватывать ее, мысли о тошноте отошли в сторону, и Френсис почему-то вспомнила об Антонио.
"Я хочу от тебя детей..."– вроде так он сказал Саре. Такой наивный, веселый, беспечный – полная противоположность Артуру. Он не знал, что наготовил им капитан Армады. Если бы он только имел возможность залезать людям в головы и читать их мысли. Хотя, у Френсис это получилось, почему бы и ему не попробовать? Но это глупо. Так же глупо, как и думать о детях в такой мрачный период их приключения.
Вскоре, на смену этим странным мыслям пришел сон. Хотя, когда она в последний раз видела сны? Да, она прекрасно помнила тот вечер в каюте любимой, бывалой, крепкой, как тогда казалось, бессмертной Армады. Тогда-то ее в последний раз навестил тот маленький Посланник. И, Френсис думала о том, что именно он и был виноват в том, что события их развивались в эту сторону. Именно он давал ей намеки, разъяснял понятие «любви»…именно он натолкнул Френсис на эту рискованную тропу, с которой теперь на вряд ли можно было сойти.
И, когда Френсис снова очутилась в глубинах своего сна – а точнее, черного, замкнутого мирка, заполоненного синим дымом. Почему-то это наводило на мысль о прошлых годах, когда Френсис, копируя привычке вдовы-соседки, курила трубку, затягивалась этим горьковатым дымом, с каких-то пор считая, что женщина с трубкой олицетворяет для всех символ мудрой, свободной от людской суеты дамы. По крайней мере, та вдова выглядела исключительно так. Но это было давно…казалось, слишком давно для того, чтобы это все еще держать в своей памяти.
Так вот, сквозь эту дымчатую пелену к ней неспешно брела знакомая фигурка. Френсис сразу узнала в ней Посланника – своего давнего, забытого товарища со светлой, лохматой шевелюрой и чумазым, как у трубочиста личиком. Мальчик еле волок ноги, словно испытывал терпение девушки, которой так и хотелось заорать: «Чего ты медлишь? Давай уже, говори, зачем явился! Открой мне снова глаза! Дай наводку! Расскажи мне, что я еще не знаю!»
Мальчик держал в руках какой-то сверток. Причем держал его бережно, старался не опрокинуть. При виде него, девушка почему-то почувствовала страх. Будто сейчас должно было произойти что-то невиданное. И от этого руки ее запотели.
Мальчик остановился от нее в трех шагах, и глаза его замерцали в темноте, как два зеленых огонька.
– Смотри, что я принес тебе, малютка Френсис! – сообщил он, протягивая ей тот самый сверток. Но как-то странно, явно без желания. Как будто с одной стороны и хотел ей его отдать, а с другой жадничал.
– Что это? – спросила недоверчиво Френсис, подходя к мальчику ближе.
– О-о, это маленький сюрприз! – пропищал Посланник, улыбаясь широко и коварно, что было совсем не свойственно мальчику этого возраста. – Он тебе понравится! Понравится…
Вдруг сверток зашевелился и Френсис услышала детский плач. Она почувствовала, как по спине пробежались мурашки.
– Тс-с, не хнычь, не хнычь, – мальчик прижал сверток к себе и принялся его убаюкивать. При этом продолжая хищно поглядывать на француженку. – Мама рядом. Сейчас мама покормит тебя.
– Это ребенок…
– Тихо, тихо, – Посланник погладил сверток рукой. – Все хорошо.
– Это ведь ребенок! – Френсис указала на Посланника дрожащим пальцем. – Чей он? У кого ты его забрал?
– Ни у кого, – пожал плечами мальчик. Говорил он спокойно, но вот в глазах его резвились бесята. – Он наш, Френсис. Наш маленький монстрик.
Френсис глубоко задышала. Она понимала, что хочет поскорее проснуться. Лишь бы не видеть больше этого ребенка! Никогда! Она увидела, как из хлопчатой ткани высунулась маленькая, младенческая ручка, покрытая красной чешуйкой, и с наточенными, черными коготками на каждом малюсеньком пальчике. Визг младенца болезненно бил по ушным перепонкам.
– Это…это не мой ребенок, – заявила Френсис, отстраняясь от Посланника все дальше и дальше и слыша помимо плача его злобное хихиканье. – НЕТ! НЕ МОЙ! *
Вдруг какой-то сильный толчок в мозгу вывел Френсис из тумана сновидений и девушка с ужасом поняла реальную причину своего расхлябанного состояния.
От одного заявления "я беременна" становилось не по себе. Хоть Френсис постаралась успокоиться и даже немного повеселить себя мыслей о том, что один ребенок хорошо, а двойня – еще лучше, но все равно чувствовала себя, как на иголках. Во-первых, мысль о беременности была лишь предположением, вполне обоснованным предположением, между прочим...Во-вторых, страшно было представить себе реакцию Посланнику, когда она ему выставит вот такой веселый "аргумент". В-третьих, из головы не выходил этот кошмарный сон. «Не думай об этом, Френсис, не думай о том монстрике…Это был всего лишь…всего лишь сон…думай лучше о том, что ты…господи, да не может этого быть!» – отчаянно билась мысль в голове. Билась, билась и затухала.
– Итак, Артур, веселись, ты скоро станешь папой! – прокричит она ему с порога и броситься к нему в объятия. А он что? Обрадуется? Ну, да, конечно, расплачется от восторга и начнет строить планы на их будущую семейную жизнь.
Да и вообще все это выглядело как-то странно, некомфортно – грозный и кровожадный Посланник станет сюсюкаться с малышом, поднимать его за бочка над головой и устраивая птичьи полеты. Нет, конечно, он этого делать не станет.
"А вдруг он вообще разозлиться?"– со страхом подумала Френсис. Ведь он и так был на нее зол, а тут она еще с таким сюрпризом к нему придет.
Самым неприятные во всей этой ситуации заключалось то, что у нее даже не было времени обдумать случившееся, придумать себе нормальную речь, с которой она явится к Посланнику. Ведь через час, если не меньше, они будут уже на острове, а там у них не будет времени на отношения. Кто знает, что их там ждало впереди.
"Надо действовать сейчас..."-заявила она самой себе и, сжав кулаки, направилась к Посланнику в каюту. Каждый шаг ей давался так, словно она босиком передвигалась по острому лезвию ножа. В голове билось желание развернуться, забыть на время о беременности. Заняться лучше чем-нибудь полезным. Например, помочь грести корабль.
"Стоп, если я беременна, то мне нельзя напрягаться!"– подумала француженка и жалобно застонала. Ну, почему, теперь вся ее жизнь непосредственно была связана с этим проклятым словом? Почему ее возможности отныне ограничены и все в связи этой...этой...крохотной проблемки?
Нужно было срочно рассказать все Посланнику, и плевать на его реакцию, на то, что он скажет ей в ответ! Он должен знать! И девушка зашагала бодрее. Уже находясь на ступеньках, она обратила внимание на свой живот. Нет, конечно, она не какое-то там мелкое животное, у которого живот набухает за пару дней, но все равно... мысль о том, что скоро так оно и произойдет, конечно не через неделю, не через месяц...но произойдет же! Ей придется сильно напрягаться, чтобы держать спину прямо, она будет ходить, широко, по-мужски раздвигая ноги, ибо так ходить удобнее...
"Господи, Френсис, зачем ты сейчас думаешь об этом? Лучше думай о том, как ты это преподнесешь Артуру!"– рявкнула справедливая мысль и Френсис поспешно убрала руки с живота. Все равно было страшно. Даже когда ей пришлось идти с белым флагом на пиратское судно – добровольно в пасть чудовища – она не чувствовала в себе такой боязни. Если тогда у нее в животе словно взволнованно порхали бабочки, то на данный момент они наверное устроили своими метаниями бурю. Смерч.
Когда вся команда неслась к носу корабля, дабы своими глазами увидеть, насколько сильно к ним приблизилась суша, Френсис направлялась в противоположную сторону. Остров был не интересен ей совсем. Особенно, если сейчас решалась ее судьба...и возможно, судьба будущего ребенка.
Дверь в каюту оказалась открыта. Ну, это было очевидно. Если прежде у Артура на то были явные основание запираться от внешнего мира – а точнее, от одного единственного субъекта, к которому он испытывал неровные чувства, то сейчас, когда все скелеты повылазили из шкафа, скрывать было нечего, значит, и дверь запирать не имело смысла.
К тому же, Артур был сильно занят своими рисунками, которые с каждым приходом Френсис заметно росли. Кругов становилось больше, символы повторялись, словно имея при себе какие-то магические значения. И Артур стоял в центре этих кругов, как всегда сгорбленный, и как всегда бледный, как полотно. Порою Френсис посещало страстное желание наконец воспринять его глазами как он видит собственные творения на полу. Безусловно, этот человек видел его иными красками. А может...даже и не видел. Может, его взгляд улавливал лишь какие-то определенные фрагменты, то, что ему было нужно. Светящиеся адским огнем во мраке символы. Френсис же не видела ничего подобного – какие-то закорючки, косые рисунки, не имеющие никакого носящего смысла.
– Мы почти приплыли, – сообщил ей монотонным голосом Посланник. Так, словно это необходимо было ей знать. – Совсем немного осталось. Дальше я должен идти пешком.
Френсис попыталась понять, что именно он говорил, но затем поспешно вспомнила о другой, важной проблеме, кстати, благодаря которой она здесь и объявилась.
– Артур, я должна кое-что тебе сообщить, – начала она с отдаленного. Скорее для того, чтобы подготовить не его, а саму себя к такой шокирующей новости. – Это очень важно...
– Ш-ш, – Артур приложил палец к губам. – Не шуми. Не пугай удачу. Я мечтал об этом с самой юности. Я чувствую, как горит моя звезда. Все сильнее и ощутимее с каждой минутой. Пульсация отдается во всем теле, как будто я – огромное, живое сердце. Честно говоря, я немного волнуюсь. Даже дышать сложнее стало. Вот ты, Френсис, как ты себя чувствуешь, когда понимаешь, что почти добилась своего?
Френсис молчала. Слушала она его едва ли. Одним ухом. Потому что в другом уже вовсю звучала ее будущая волнительная речь. "Артур, я беременна! У нас с тобой будет ребенок! Скажи, ты счастлив?" – кричал ее собственный голос. Такой наиграно веселый, немного визгливый из-за потаенного страха перед Посланником. Она даже попыталась представить себе их будущего ребенка: его внешность, привычки, характер... Интересно, у него будут черные, густые брови, как у папочки? А может он будет таким же упрямым засранцем? Боже, как все это было волнительно... Или же…как в том злосчастном сне…от которого у Френсис все тело покрывалось холодным потом.
– Знаешь, чего я жалею? – Артур продолжал не спеша свою занудную симфонию. – Что тут нет бутылки с ромом. Эх, я бы выпил. А то, когда смотришь на все трезвым взглядом, то от увиденного дрожь по телу пробегает.
– Артур...– девушка снова совершила попытку донести до пирата важную новость. – Артур, выслушай...
Но резко вздернутый кверху палец заставил ее замолчать. Артур быстро зашагал в ее сторону, и едва Френсис издала звук против воли пирата, тот мягко заслонил ей рот ладонью. Так, аккуратно, словно боялся, что губы ее отвалятся от этого прикосновения. Девушка жалобно посмотрела в сияющие глаза мужчины, мечтая о том, что сейчас он прочтет ее мысли. Узнает все. И ужаснется.
– Френсис, – прошептал он, и уголки его тонких, бесцветных губ лукаво приподнялись. Это было не к добру. – Смотри на меня, девочка.
Это была не просьба, это был приказ. Френсис послушно распахнула веки, и холодный взгляд впился в ее глаза, ударил по ним мощным, энергетическим потоком. Девушка попыталась сдвинуться с места, заставить себя хотя бы рукой шелохнуть, но тело ее не слушалось. По жилам вместе с кровью потекло что-то теплое и приятное. В голове заговорил новый, бархатистый голосок. Он лелеял Френсис, говорил, что все будет хорошо; просил ее расслабиться, успокоиться. Что Френсис и сделала. Отдавшись воле того приятного голоса, девушка повисла в объятиях пирата, словно кукла. А Артур был этому только рад. Улыбка его стала настолько широкой, что его вполне можно было счесть за умалишенного. Обхватив девушку крепче за руки, Артур отволок ее вглубь комнаты, а Френсис послушно засеменила ватными ногами. Голова ее лениво покачивалась то в одну сторону, то в другую. В прикрытых пышными, светлыми ресницами, глазах плыл серый туман, искусственно созданный Артуром.
– Все будет хорошо, Френсис, – повторял он, усаживая девушку на пол и поправляя складки на ее платье, чтобы со стороны она выглядела более прилично. А затем, покончив с этим, отошел в сторонку и критически осмотрел свое творение. Френсис напоминала фарфоровую куколку – такой же, лишенный всякого интереса, взгляд, покрытая белизной кожа, брови как-то невинно поползли наверх, словно у ребенка, испытавшего сильное удивление.
Артур снова подошел к француженке и приложил руку к ее побелевшей щеке. Девушка никак не среагировала на его прикосновение. Возможно, где-то в глубинах своего мозга она все это прекрасно видела и осознавала, но тело ей не подчинялось. Словно в какой-то момент потеряла контакт к своей плоти.
– Тебе понравится, – шепнул он ей в приоткрытые, пухлые губы и, соблазнившись ими, страстно поцеловал девушку. Конечно, Френсис и на это не подала никакой реакции, не считая только того, что веки ее легонько задрожали, и то, незаметно для Артура. Ротик ее послушно приоткрылся, впуская в себя пирата, а голубые, стеклянные глаза продолжали с равнодушием смотреть в стенку. Артуру было приятно проводить пальцами по этой мягкой, светлой головке, чувствовать, как волнистые волосы, подобно воде, плавно стекали по его рукам и падали обратно на грудь.
Хотелось бы провести с ней дольше времени и попытаться снова изучить каждый сантиметр ее тела. Но единственное, что позволил себе сделать Посланник, это спуститься вниз по ее шее, покрывая ее похолодевшую кожу дорожкой спешных поцелуев.
– Я скоро вернусь... – шептал он, невольно возбуждаясь от запаха ее тела. – Ты только дождись меня. Я изменю мир, и он обязательно понравится тебе в новом обличье. Я знаю, сейчас, находясь в плену своего тела, ты меня презираешь за мое упрямство, но... просто представь, как я долго этого ждал. Тебе кажется эта мысль ужасной, но поверь мне на слово, что это только к лучшему. К тому же, я хочу увидеть это оружие. Звезда кричит во мне, я не в силах ее игнорировать. Прости меня, маленькая.
Отпустив ее голову, Артур поднялся на ноги и, сжав рукоятку от мачете, направился к двери. Голова Френсис беспечно упала на грудь, а глаза – широко раскрытые, заслоненные туманом, глаза – продолжали с холодным равнодушием сверлить стенку каюты. Даже когда дверь захлопнулась, и погас луч света, она не шелохнулась.
Захлопнув за собой дверь, Посланник мысленно задвинул засов с внутренней стороны каюты и гордой походкой направился к своей команде. Он не лгал на счет звезды, ибо с каждой миной, с приближением, Посланник чувствовал ее жар. Если раньше он выдерживал это, то сейчас ему хотелось закричать. Корабль не спеша продвигался к узкому бережку каменистого острова на которой располагалась треугольной формы скала – другими словами, пирамида. К затянутому облаками небу тянулось острие скалы в виде кривой, тонкой сосульки. На острове стояла подозрительная тишина, хотя это вовсе не значило, что опасность путникам не грозила.
– Придется огибать, – произнес Артур.
– А зачем? – не понял приказа Антонио. Он сидел на скамье и осторожно передвигал тяжелыми веслами. – Можно и здесь остановиться. Здесь не много рифов.
Но почувствовав на себя желчный взгляд капитана, испанец замолк и послушно принялся грести интенсивнее, чтобы развернуть корабль и не удариться об острые края берега.
Все мысленно задавались вопросом, чего же Посланник искал в этом богом забытом месте? Скала, что возвышалась над кораблем подобно огромному наконечнику стрелы, казалось, двигалось вместе с ними. Проплыв несколько метров вдоль острова, люди с ужасом понимали, что остров так и не сменил своего положения.
