Текст книги "The Pirate Adventure (СИ)"
Автор книги: MeL
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 44 страниц)
И, кажется, он что-то придумал. Крикнув своим подчиненным, чтобы те его прикрыли, Посланник кинулся в сторону пороховницы.
– Я так просто не отдам тебе корабль, – шипел с ненавистью он. Ох, если бы кто-то знал, как же дорога была ему Армада. Она была частичкой его тела, его души, она была для него всем, и он даже вообразить себе не мог, что он сможет ее потерять. И он решил, что раз чудовище невозможно разрубить, так как щупальца как будто вновь воскресали, вырастая из свежих рубцов, то чудовище можно было взорвать. Может, убить этим он его не убьет, но зато у него будет время уплыть отсюда как можно дальше.
Френсис не могла поверить в эту реальность, нет, это был сон, очередной кошмар, рожденный ее воспаленным мозгом. Нужно было только ущипнуть себя и она проснется. Но чудовище казалось до удивления реальным, и вонь – напоминающее тухлую рыбу – исходила настоящая. Она была настолько омерзительна, что вызывало у девушки тошноту. Френсис стояла, покачиваясь то в одну сторону, то в другую, словно лунатик, вышедший из комнаты для прогулки. Люди пробегали мимо, что-то кричали невнятное, но она их не слышала, они казались ей необычайно далекими, словно их разделяла невидимая преграда.
Парочка тонких щупалец, похожих на лианы растений, воспользовавшись заминкой, подползли к ногам Френсис и медленно оплели ей ноги. Френсис чувствовала их прохладную кожицу, но не могла пошевельнуться. Она продолжала упрямо уверять себя, что это не правда. Это все самый обычный кошмар, и он не сделает ей больно. Не посмеет…
– Что ты делаешь?! Немедленно отойди от него, дура! – голос принадлежал Посланнику. Она не понимала, почему он злится, почему бежит к ней, ловко перескакивая преграду, словно спортсмен на мероприятии. Просто она одним своим появлением испортила ему все планы, она заставила его забыть о бочке с порохом, которую он как раз готовил для выката.
Пират грубо оттолкнул девушку, так, что та шлепнулась на пол. Артур срезал с ее ног щупальца и отбросил их подальше от себя. Даже после отделения от общего тела, они представляли для него угрозу.
– Ты рехнулась? – заорал он. В его глазах читалась такая ярость, нет, это было бешенство. Френсис поспешно втиснула голову в плечи, пытаясь оградить себя от тонны оскорблений, и от этого острого, как само лезвие, взгляда. Она боялась его, и при этом чувствовала себя виноватой. Она была, как затерявшийся в толпе ребенок, такая же беззащитная и несчастная.
– Я же понятным языком велел тебе не соваться на палубу! Или английский для тебя совсем не понятный язык? Уж прости, что не лопочу на вашем идиотском французском, которого просто на дух не переношу! Решила героизмом блеснуть, то лучше бы...Ох! – Артур не успел закончить свои скопившиеся в голове мысли, так как в этот момент, пока он стоял спиной к их общей проблеме, проблема не дожидалась их готовности.
Протиснувшись между деревянными коробками, выпавшими из трюма, огромное щупальце резво обхватило Посланника за колени и потянуло к себе. Артур грохнулся на спину, послышался странный, мягкий звук, от которого Френсис стало не по себе. Девушка опустила глаза, чтобы посмотреть на пирата, но того уже уносило за борт. Посланник, похоже, был без сознания, он не двигался, голова его трепыхалась, как у куклы, оставляя после себя кровавую дорожку.
"Что мне делать?" – думала она с паникой. Она бы хотела поползти следом, попытаться выхватить тело пирата из цепкого щупальца, но... Ее словно парализовало. К тому же, все прошло перед глазами настолько быстро, словно это была хорошо отрепетированная сценка, в которой она – Френсис – принимала невольное участие.
Щупальце начало подниматься, возрастая над побитым кораблем, как скала.
На ее кончике виделось обмякшее тело Посланника.
– Артур! – крикнула девушка, наивно надеясь, что ее охрипший от страха и усталости голосок донесется до пирата. – Артур!
Он не должен был погибнуть, ведь он же ПОСЛАННИК, для него такая кончина просто неприемлема.
Посланник лениво зашевелился в объятиях толстого, склизкого чудища.
Кровь тонкой струйкой стекала по его соломенным волосам, однако едва он открыл глаза, кровь его моментально засохла, превратившись в темно-бордовую корку.
– Та-ак, – протянул он, с удивлением разглядывая мрачные просторы хаоса. Боли он не ощущал, однако этот удар, от которого ему наверняка проломило череп, все же подарил ему небольшое помутнение. Оно должно было рассеяться следом, за зажитой раной, но сейчас он чувствовал слабость. Слабость, которая свинцом покрывала ему руки и ноги: они как будто прибавили в весе.
Он посмотрел куда-то вниз, где смутно, под морем щупалец виднелся его корабль. Где-то там продолжала отчаянно драть глотку Френсис. Она думала, что он все еще без сознания. Но она отчасти ошибалась.
А существо... Этот отвратительный осьминог... Он словно почувствовал в своем пленнике что-то неладное. Какое-то огромное скопление энергии. Очень неприятной на вкус, который совсем не нравился чудовищу. За всю свою охоту на корабли, которые невольно оказывались в этом мире, чудовище крушило их, убивало и получало от этого такое удовольствие, как ребенок, рушивший песочницу. Ощущение полнейшего превосходства.
И оно всегда испытывало от этих мелких жалких человечков такую манящую, сладостную энергию. Ее было очень мало в одном человечке, но если их собрать в толпу и хорошенько взбудоражить, то энергия лилась от них фонтанами, а чудовище купалось в них, сходя с ума от радости, от восторга.
Но энергия, что исходила от этого коротышки, была иной – противной, горькой, как будто это был перезрелый фрукт. Монстру стало любопытно, что же это за странное существо, и почему оно одно излучает в себе столько негатива, сколько не дарил сам хаос! Отбросив от себя изнуренную крушениями Марию, как ненужную вещицу, осьминог пополз к своему пленнику.
Френсис видела, как к щупальцу начала подтягиваться огромная, скользкая масса, похожая на раздутую медузу. Эта тварь сама по себе походила на остров, на котором вполне можно было бы ужиться.
Девушка поспешно поползла подальше от борта, подальше от чудовища. Френсис чувствовала себя маленьким, беззащитным насекомым, чье существование не волновало никого, по сравнению с этой громилой.
Посланник испытал на себе пытливый взгляд огромных, желтых глаз.
Существо угрожающе зарычало, как будто пыталось заговорить с пиратом, но Артур не понимал его. И ему было в принципе на это плевать.
Он чувствовал, что сила уже вернулась в его руки и ноги, она теплыми волнами расходилась по его телу, будоража в нем каждую клеточку кожи. Он понимал это чувство и был полностью уверен в себе, в своих силах. А монстр только громче зарычал. Конечно, он тоже ощущал эти перемены
так же явно, как и цветы ощущали лучи солнца. Но это сравнение слишком не явно олицетворяло состояние осьминога. Ведь цветы обычно радуются приходу солнца, а он же был в ярости. Ему не нравилась эта энергия.
Посланник с полным спокойствием смотрел в глаза чудовища, и его почерневшие зрачки подобно стреле, впились в самое сознание монстра.
Осьминог даже не успел толком понять, когда это произошло, когда это он стал во власти этого человечка? Но теперь он не мог шелохнуться, он только завораживающе смотрел на своего врага. Он готов был пойти ради этого пирата на все что угодно, ему необычайно сильно захотелось
исполнить любое его желание.
– Уходи отсюда, – процедил Артур, усиливая напряжение в глазах, дабы сделать своего ручного монстра окончательно беззащитным. Получив от пирата приказ, осьминог недовольно заворчал.
Щупальце покорно опустило Посланника обратно на разгромившую палубу, а сам монстр медленно погрузился в пенистую пучину. Когда оставшиеся щупальца уползли следом за своим хозяином, корабль с облегчением выпрямился и удовлетворенно заскрипел снастями. За какие-то считанные секунды все кончилось, в хаосе снова наступила мертвая тишина.
Глава 15. Чудовище
Посланник неуклюже поднялся на ноги и погладил свою окровавленную голову. Затишье казалось ему сладкой наградой после всех ужасов, которые ему пришлось одолеть.
Френсис вышла к нему навстречу. На ее лице читалось такое выражение, словно она смотрела на человека, восставшего из мертвых. Она чувствовала страх, сердце ее все еще гулко отбивалось в груди, но кажется, было что-то ещё. Радость. И, естественно, искреннее изумления того, что все они ещё живы.
– Оно ушло? – спросил кто-то из пиратов. Не одна Френсис поражалась живостью Армады. Наверняка большинство из них смирилось со своей кончиной. В какой раз.
Френсис с интересом смотрела на профиль их "спасителя", чувствуя в нем что-то величественное, что-то новое, чего она не успела до этого увидеть. Но наблюдение продолжалось недолго, ибо Посланник заговорил своим знакомым недовольным тоном, который подобно звону колокола, привел многих в себя.
– Приберитесь, и проверьте повреждения. Сообщите, если будет что-то серьезное. Я буду у себя в кабинете, – он не ожидал от кого-либо похвалы, и вел себя так, словно так все и должно было быть. Хотя в глазах многих читалась благодарность, те люди все равно молчали, подавленно выслушивая наказания хозяина.
Френсис хотела подойти к нему, сказать что-то, она пока не знала, что именно, в голову ничего не приходило, но тут ее отвлекли чьи-то крики.
Мария практически полностью ушла под воду. Единственное, что еще виднелось на поверхности – кусок палубы и пара пеньков, что прежде было мачтами. На этом крохотном островке теснился десяток напуганных моряков. Среди них были Сара с Антонио.
– Эй, на Армаде! – устало крикнул капитан тонувшего корабля. Выглядел он совсем немощным. – Может, разрешите перебраться к вам на корабль?
Френсис глянула через перила.
– Слыхал такое правило, что капитаны обычно остаются тонуть со своими кораблями? – крикнул в ответ Посланник, и сам же рассмеялся. – Эй, слыхал? Нет? Как так? Кто же ты после этого? Какой ты капитан, черт тебя дери? Дешёвка!
Испанец промолчал, так как находился не в том положении, чтобы пререкаться с хозяином Армады. И поэтому его оставалось только пыхтеть и покрываться красными пятнами.
– Пожалуйста, давай возьмем их, – попыталась вмешаться Френсис. – Мы же не можем их здесь оставить.
– Они сами виноваты! – сварливо ответил Посланник, но затем, все же, махнул рукой. – Вытаскивай их.
И почему он возмущался? Какой в этом был смысл? Так или иначе, Френсис бросилась за веревочной лестницей и скинула ее за борт.
Испанская команда поспешно взобралась по лестнице, опасаясь, что корабль в любую минуту потонет. Островок постепенно сужался, сухого места становилось всё меньше и меньше, а затем, вскоре, проворная мутная вода жадно обхватила этот сухой кусок, и корабль исчез из виду.
– Боже... Пресвятая... – восклицал Антонио, то и дело оглядываясь назад. – Там же... Там же...
Никто не знал, что тянуло так Антонио назад, почему он выглядел таким... разбитым.
Вместе с новеньким фрегатом утонуло и его сокровище. Это чудовище, вызванное самим дьяволом, отобрало у него самое дорогое, самое ценное – последнюю возможность вернуться домой. Испанец тоскливо заскулил.
– Куда его положить? – пыхтя, спросила Сара. Вид у нее был взмыленный, в глазах читалась зверская усталость. Конечно, кто бы ещё смог таскать на себе этого лося…?
– Том, посторонись! – Френсис открыла дверь, и заглянула в комнату, в которой творился бардак, наиболее худший, чем перед нашествием чудовища. За спиной девушки толпились Сара с раненым Антонио. Испанец продолжал бормотать под нос что-то тихое и невнятное, и Френсис начинала по-настоящему за него волноваться. Ещё перед боем с чудовищем, Карьедо выглядел таким живым, в его зелёных глазах вечно искрился весёлый огонёк, аля «Хей-хо, то ли ещё будет!»
– Я тут, – юнга выполз из-под стола. Вид его был помятый, под глазом пылал фиолетовый синяк. – Что это было? Стены так шатались, я уже решил, что нам конец!
Френсис ничего ему не ответила. Она жестом предложила гостям войти в комнату, и вошла только последней. Сара обхватила испанца за талию чуть сильнее, так как тот казался совсем обмякшим и жалким. Она растерянно смотрела на перевёрнутую мебель и осыпанные на полу перья.
– Куда? – выпалила она с трудом. – Быстрее, а то он тяжелеет с каждой секундой!
Том указал дрожащим пальцем в сторону пустого матраса. Туда-то Антонио и погрузили. Мужчина устало шлепнулся спиной на жесткий матрас и жалобно застонал.
– У него ноги совсем никакие, – честно призналась Сара, вытирая со лба капельки пота. – Эта штуковина протащила его от капитанской каюты до трюма. Я боялась, что не успею его спасти... Это... спасибо, – девушка смущенно протянула француженке руку, на что та, мгновение мешкая, ответила пожатием. Жест этот значил не только общую благодарность от всей выжившей команды Марии, но и личное тайное предложение итальянки покончить с их с Френсис личной бессмысленной войной.
Они все стали одним целым. Две команды, чьи стремления были совершенно разными, воссоединились, и благодаря общей трагедии нашли общий язык. Хотя, это было слишком сильно сказано. Посланник ничего не сказал на счет их гостей, однако, раз он молчал, то это вполне могло значить, что он не против гостей. Хотя к Антонио он относился с особой ненавистью.
Карьедо медленно поправлялся в каюте юнги, Сара внимательно следила за его лечением. Крушение их корабля сильно повлияло на ее внутренний мир. Она в основном молчала, если что-то ее и злило, то она старалась проглатывать в себе свой гнев. К Френсис она относилась куда мягче, чем прежде и, казалось, что они и вправду стали близкими подругами. Итальянка часто уходила в какую-то глубокую задумчивость, различные мысли терзали ее изнутри, и порой, она не выдерживала и изливала свои переживания близкому ей человеку, которым оказалась Френсис.
– Мы с ним были мелкими пиратами, любили грабить народ. Сначала ради того, чтобы себя прокормить, а после, просто ради удовольствия. Мы никогда не шли дальше воровства, а если честно, то капитан никого не убивал. Ты только погляди на него! Разве он способен на убийство? Он же такой мягкотелый, для него любая перемена в жизни проходила так болезненно, под такими впечатлениями... А тут еще он взял и повелся за Посланником, идиот, – звучало это не как обвинение. Сара говорила о нем с такой мягкостью, с какой только мать могла говорить о своем сыне, которым она гордилась, и который совершил незначительную оплошность. – Искал что-то связанное с ним... Меня это раздражало, я понимала, что, чем дальше он уйдет в свои расследования, тем хуже потом ему придется... Нам всем.
– Ты с ним давно была знакома?
– Да, в принципе, – колеблясь, ответила итальянка. – Он заботился обо мне, когда я была еще совсем подростком. У меня никогда не было нормальной семьи. Я жила в бедности. Можно сказать, что он подобрал меня с улицы, как какую-то дворнягу. Проходил мимо того местечка, где я обычно обворовывала своих жертв… Эх, я помню тот жаркий день. Нагретые камни, сухой, обжигающий лицо, ветер…Я думала, что умру, во рту было суше, чем в пустыни. И вот, когда я приложила голову к стенке, мне на глаза попался он. Такой…вечно весёлый, неунывающий. Я как увидела его доброе, невинное лицо, так сразу ограбить захотелось. Я его привлекла своим голодным взглядом, и он смело ко мне подошел, предложил яблоко…Странно, не правда ли? Кто бы знал, что этот чёртов сочный плод окажется первым шагом в наших отношениях. Кто бы мог предположить, что вот я такая – грязная, дикая, невоспитанная, стану его помощницей? Из всех прекрасных дам, которым я даже в подмётки не гожусь, его взгляд остановился именно на мне! Ах, эта проклятая жизнь! Жизнь – наша индивидуальная игра, в которой мы – непосредственные участники… Кто-то играет в неё с удовольствием, кто-то еле сводит концы с концами…Но, вот что самое прелестное, Френсис…Никто не знает, как всё может обернуться, что будет ждать нас впереди. Игра-то непредсказуемая, чтоб её!
Как выяснилось, у Армады несильно пострадала боковая часть с левой стороны – там было несколько трещин, из покрытого толстым лаком дерева высовывались белые, острые щепки – напоминания о страшном столкновении; носовая часть выглядела, мягко говоря, ужасно. Она была так побита, словно корабль врезался с большой скоростью ею в рифы; там, где должен был быть бушприт, его просто не оказалось. При покачивании корабль скрипел, как усталая, вредная старуха. И эти звуки были единственной мелодией во всем пространстве. Каждый день начинался с сумрака и заканчивался таким же сумраком.
Пираты молчали, хотя в их глазах читалось недовольство и желание выяснить, куда же тянет их капитан. Никто ничего не знал, бунтовать не собирался, все просто боялись и делали то, что от них требовали.
Антонио поселили в комнате Тома, Сара осталась там же, и не смыкая глаз, следила за своим капитаном. Уж слишком остро она переживала самочувствие своего капитана. А Френсис и Том поместились в соседской каюте, хозяин которой исчез ещё во время страшного шторма. Армада потеряла практически добрую половину команды. Это было как-то странно, вроде бы эти люди ходили рядом, общались между собой, шутили, а сегодня их уже не было. Они исчезли. Океан поглотил их.
Когда на корабле наконец настало долгожданное спокойствие, Френсис спустилась в камбуз. После ее последнего визита, количество столиков в помещении значительно уменьшилось, на полу валялись осколки от посуды и кусочки еды. Кок тем временем продолжал как ни в чем ни бывало колдовать над котлом и что-то напевать себе под нос. На данный момент он был единственным членом экипажа, на которого монстр-осьминог не произвел вообще никакого впечатления.
– О, кого я вижу! – посмотрев через плечо, воскликнул Джеспер. – Я слышал, что наша малютка Френсис вернулась, а я тебя даже не встретил. Эх, я старый негодяй.
Его грубоватый юмор сделал свое дело – Френсис немного расслабилась и дала волю смеху.
А ещё этот странный, ирландский акцент. Кок почему-то любил ставить ударение не на «е», а на «и». Тем самым имя «Френси-и-ис» казалось длинным, и даже каким-то…скулящим.
– Когда капитан вернулся с того острова, я, честно сказать, весь извелся. Не мог поверить, что он оставил тебя там. Одну.
Когда Джеспер упомянул про остров, Френсис почувствовала горечь в горле. Неугомонные приключения на Армаде волшебным образом поспособствовали тому, что воспоминания об острове просто превратились в давно позабытый сон. Голос Посланника звучал в ее голосе уверенно и очень громко – не смей вспоминать забытое! Сейчас все по-другому! Что было-то прошло!
Это были его слова.
Но Френсис пришла сюда не ради воспоминаний. Ее волновало другое: то, что возможно в тот момент терроризировало большую половину экипажа, то, о чем так часто задумывалась Сара.
– Вы... Вас не напрягает это место, Джеспер?
– Меня? – кок нахмурил брови. – Меня скорее больше напрягает тот факт, что из-за расхлябанности нашего корабля, трюм уже вторые сутки стоит на воде и половина продуктов благополучно стухло. Как жалко, что наш капитан не резанул эту тварь, может, я бы приготовил из неё шикарнейший салат!
Вот это Френсис и удивило – вся команда тряслась от страха перед невиданным, тем, чего они не в силах были понять, их пугало это место и возможность никогда не увидеть своего мира; а кок между тем убивался над тухлой едой.
Френсис понадеялась, что Джеспер ее просто не так понял.
– Капитан (так она называла Артура при людях) сказал, что все это-хаос, что это другой мир. Но ведь это не так, правда?
– А, все ясно, – протянул кок. – Во всём виновата твоя вера, Френсис. Тебя всю жизнь учили одному, принуждали знать и верить в то, что Бог есть. И сейчас, в твою жизнь врывается наша старушка Армада с ее сумасшедшим капитаном и неожиданно для тебя самой разбивает все твои стереотипы. Ты видела этого монстра, но подсознательно пыталась сопоставить его со своей верой, пыталась найти всем этим безобразиям рациональное решение, которое бы вполне устроило тебя и то, во что ты веришь. Я все правильно разъяснил?
– Да...– Френсис поразилась тому, как быстро какой-то кок поставил ей верный диагноз. – Джеспер, вы знали, что ваш капитан, он... бессмертный.
– Мне, честно сказать, Френсис, все равно, какой наш капитан... Когда я подписывался на службу у него, меня не волновало его прошлое, не волновали его цели. Мне просто хотелось чем-то заниматься, я делал то, что от меня требовалось. Жизнь научила меня встречать любое явление со спокойствием. Поверь, лишние размышления приведут только к головной боли. То, что надо, ты скоро рано или поздно узнаешь.Знаешь, почему команда не бунтует? Потому что она так же, как и я, подписываясь на все это, была предупреждена на счет различных странностей, с которыми могли столкнуться. Они следуют собственным обещаниям, они следуют кодексу; да и ко всему прочему– никто и вправду не знает, где мы, а как отсюда выбраться– тем более. Знает только он, он– наш компас, он наше все.
– Но Джеспер, капитан...
– Френсис, – кок выглядел слегка раздраженным. По крайней мере, этот разговор дошел до такого этапа важности, что Джеспер запросто позабыл о котле со своим варевом и обращался теперь только к девушке. – Старайся во всем слушаться капитана. Если тебе трудно во что-то поверить, лучше не верь, не задавайся лишними вопросами. Просто делай, что велят, и слушай, что говорят. И тогда, тебе самой станет легче. Не противься судьбе, умоляю!
– Ох.. Спасибо, – только и сказала она, уже подбираясь к дверям. Может, кок был и прав – следовало бы занять себя чем нибудь другим и не думать о Посланнике. И с чего же тогда начать?
Может, навестить Антонио? Спросить, как его ноги?
– Когда ты не вернулась на корабль, многие начали волноваться... – Джеспер внезапно заговорил. Он повернулся к Френсис спиной и помешивал похлебку в котле. – Некоторые решили, что ты мертва. Ха, ну да, ну да, здесь на Армаде многие появились недавно, они не знают всей истории. Я, наверное, был одним из первых людей, которые ступили на этот корабль. Поэтому, я-то знаю намного больше, чем остальные. Например, команда не знает, что тот остров, где мы тогда остановились, был убежищем нашего капитана.
Френсис застыла на месте, пальцы её коснулись дверной ручки, но девушка ее так и не повернула.
– Убежищем? – спросила она шепотом.
– А что тебя так поражает? Или он оставил тебя на острове, и даже не ввёл в курс дела? Он тебе не рассказал о своём скромном местечке, которое он сам построил в начале своей…кхм…карьеры?
Френсис практически ясно видела перед собой тот камин, который зажегся сам собой, сервированный стол с толстым слоем пыли, этаж с сокровищницей... Образы пролетали быстро, с каждым новым стуком ее сердца. Нет, конечно же, она не знала об убежище, и он ей ничего не рассказал. Он пытался ее убить, вот и все. Пытался, но так и не смог, поэтому бросил ее медленно умирать от голода и одиночества на пляже. Все было так. Но почему Джеспер говорил таким тоном, словно она ДОЛЖНА БЫЛА ЗНАТЬ ОБ ЭТОМ?
– Нет, конечно, сказал, – что-то заставило ее лгать.
– Мне вот что интересно – зачем он тебя там оставил, а? У него на это были явно какие-то причины, не так ли?
– Не знаю.
Френсис отвечала так фальшиво, что возможно даже идиот сумел бы распознать в ее словах очевидную ложь, но Джеспер повел себя так, как именно и хотела от него француженка– он промолчал.
Френсис собралась было уйти, но тут дверь сама открылась и на пороге появился Чарли– помощник кока. Побитый и взлохмаченный, он проплыл мимо девушки, как привидение, так ничего ей и не сказав.
Это было и к лучшему.
К Саре она так и не пошла, а сразу же навестила свою подушку. Она не осуждала себя за свое халатное отношение к Антонио, к его самочувствию. Просто сейчас ей действительно было не до него. К тому же, если бы что-то произошло с испанцем, Сара бы уже её давно об этом оповестила бы.
Ну да, все сходилось. Та звезда, высеченная на камне... И почему Френсис сразу не догадалась, хотя ответ был очевиден. Оставалось только узнать – зачем Посланник всё это делал?
Хаос – хаосом, а за Армадой тоже нужно было следить. Корабль был повреждён, но всё же продолжал упрямо плыть по наставлению своего хозяина. И пока Армада качалась на волнах, скрипя и завывая, жалуясь окружающим о своём состоянии, команда старалась поддерживать её внешний вид. Кто-то проверял состояние пушек, кто-то штопал истерзанные ветром паруса, а кто-то с усердием и скрытой ненавистью к такой несправедливой судьбе, драил палубу. Даже Тома не обделили работой – пихнули в руки швабру с ведром воды и отправили прочищать коридоры. Френсис вызвалась ему помогать. Слишком тёплые чувства питала она к этому рыжеволосому мальчугану.
Бог знает, сколько мусора им пришлось выгрести из некоторых палуб, и сколько сил уходило на починку ступеней. А для Френсис, жизнь которой до встречи с Посланником, протекала относительно мирно и беззаботно, ручной труд показался хуже бойни с осьминогом. У неё не было даже удобной для уборки одежды! Френсис была одета в тот вечерний наряд, так милосердно подаренный Антонио. Дорогая, блестящая ткань конечно никак не подходила для уборки корабля, но… впрочем, кому было до этого дело?
– Вода кончилась, – с досадой заметил Том, опуская тряпку в пустое ведро. Вид у него был усталый, глаза заметно слипались, да и движения его в целом были рассеянными, словно мальчик не спал несколько суток.
– Сейчас, я схожу за вторым ведёрком, – улыбаясь, ответила девушка, задорно щелкнув Тома по кончику носа. – И мы продолжим.
Ни одного ведерка, ни бочонка с водой – вот что можно было обозвать проклятием. Френсис металось то на один конец корабля, то на другой конец, прочистила все углы Армады, но так ничего не нашла.
А затем, девушка почувствовала себя дурой. Как сказал Посланник? Да, да, именно дура. Он не ошибся.
Как можно было убиваться над проблемой с отсутствием воды, если Армаду и без того окружала целая стихия?! Вода была кругом, она лениво шлепала судно своими неживыми волнами...
Френсис посмотрела через перила и почему-то испытала во рту привкус меди. Ей стало страшно. Вода не была живой, имела черный, как уголь, оттенок и порою казалась…вязкой. Словно их корабль плыл по толстому слою масла.
"Эх, кто не рискует..."– Френсис, перекинув веревочную лестницу за борт, принялась спускаться вниз. Ведро болталось на плече, задорно звеня железными винтиками. Чем ниже Френсис спускалась вниз, к воде, тем больше осознавала всю никчемность этой идеи. И вообще, как она умудрилась додуматься до того, чтобы спуститься за борт в тот момент, когда движется судно?
Наконец, Френсис поняла, что достаточно спустилась. Никто из команды не заметил ее, никто не знал, что она задумала... Оставалось только нагнуться...
– Довольно странный способ самоубийства.
Френсис резко выпрямилась, как струна, её пальцы похолодели и онемели от страха. Обернувшись в сторону иллюминатора, девушка встретилась взглядом с Посланником, который с интересом наблюдал за ней, облокотившись на подоконник. Судя по рюмке с ромом, которую он держал в руке, а точнее по тому, что она была практически пуста, Артур находился здесь довольно-таки давно.
– Я...я...– девушка попыталась выдумать правдоподобную ложь, но ей казалось, что чтобы она ни придумала, Посланник все равно ее раскусит.
– Я имею в виду то, что эффектнее было бы спрыгнуть сразу с борта, а не спускаться вниз по лестнице.
– Я не собираюсь падать, – сказала немного обиженно девушка, кое-как переворачиваясь на ступеньках, чтобы оказаться перед пиратом лицом к лицу. – Я хотела зачерпнуть немного воды.
Уж лучше сразу сдаться с потрохами, чем потом жалеть о неудачной лжи.
– Тогда мне тебя искренне жаль, Бонфуа, ибо это не лечится, – с наигранной тоской проговорил Посланник и допил остатки рома. – Ты разве не видишь, какая под нами вода? Тебя не напрягает ее цвет? Запах?
– Она не пахнет.
– Вау, Бонфуа, твои птичьи мозги начали немного работать! Скажу тебе по секрету, но вода имеет запах. Я не имею в виду абсолютно чистую воду, без всяких примесей и контакта с живыми существами. Запах растений, запах соли, запах металла, запах тухлятины, если держать ее долго в вазе до помутнения. Но вот эта вода... Она не имеет запах! Но только не я. Кстати, раз уж ты здесь так соблазнительно висишь, то не оказала бы мне пребольшую услугу? – пират смерил её вечерний наряд оценивающим взглядом. – Набери мне немного. Хочу познакомиться с ней получше.
"Вот я и нарвалась,"– подумала Френсис с неохотой опускаясь чуть ниже, и всё же ощущая на себе его пытливый взгляд. Когда она окунула ведро в воду, по ее телу вновь пронесся холодок. Ей показалось, что вода ожила, и с радостью потянулась навстречу к француженке.
"Очень странно..." – подумала она, быстро поднимая руку над головой и наблюдая за тем, как с краёв ведёрка капают капельки черной, маслянистой жидкости. Нужно было срочно избавиться от этой гадости, ибо она... Френсис чувствовала что-то в ней нехорошее. Она еще не знала, что именно, но предчувствие ее редко обманывало.
– Благодарю, – пробормотал англичанин, аккуратно принимая ведро с черной водой. – Любопытно, очень любопытно. И любопытна не сама вода... Меня возмущает то, что в древней мифологии хаос всегда описывался вскользь. Так, знаешь ли, словно это задний фон и он нам не важен. Впрочем, – Посланник настороженно посмотрел на француженку. – Не важно. Ползи, куда ползла.
И он ушел от иллюминатора, да так, чтобы Френсис не смогла его увидеть за рамой. И девушка испытала сильное разочарование. Ей почему-то стало очень обидно видеть, с каким равнодушием Посланник относится к её персоне.
Но тут из уголка иллюминатора снова высунулась знакомая лохматая голова. Френсис крепче ухватилась за деревянные ступеньки, как будто надеясь таким образом спрятаться от этого острого взгляда.
– Ты всё ещё висишь? – спросил он. – Слушай, на эту лестницу уже давно покушались термиты, так что я не советую…
Термиты? Френсис энергично поползла по лестнице. Если бы она хотя бы на секунду остановилась и прислушалась, то до её ушей донёсся бы – о да, несомненно – печальный вздох. Ох, нет, она бы никогда не поверила в то, что вода, по которой плыл корабль, имела способность вздыхать. Хотя, эта штуковина обладало ещё рядом занятных качеств…
Френсис надеялась, что больше никогда не повторится подобный нелепый разговор в нелепом месте и в нелепое время.
Но, ее надежды потухли сразу через несколько часов, когда Посланник, выйдя из своей каюты, внезапно вновь заговорил... с Френсис. И это выглядело довольно-таки необычно. В этом заключался какой-то подвох, но какой?
