Текст книги "Туата Дэ (СИ)"

Автор книги: Mary Renhaid

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

Глава XLII

Бич приоткрыл окно и оценил обстановку.

Космопорт имени Парицейна закрыт, вход оцеплен чёрно-жёлтой лентой. Рядом с ним дежурят пятеро сотрудников планетарной безопасности. Ещё двое патрулируют территорию у правой стены здания. На крыше космопорта стоит наблюдатель. Его напарник куда-то отошёл. Внутри космопорта? Вероятно, бессчётное множество агентов, подумал Бич.

На Шайперфим опускался вечер, а тем временем у Бича не было ровным счётом никаких зацепок по его делу номер двести пятьдестят три. Вместо этого к нему направлялся какой-то мужчина. По всей видимости, агент Планбеза. Бурая рубашка отлично сочеталась с чёрным, небрежно распахнутым пиджаком. Он был практически гладко выбрит. Куда более гладко, нежели Бич. И чем ближе к автомобилю подходил незнакомец, тем больше деталей его внешности замечал скрестивший на руле руки детектив.

– Прошу прощения, детектив, – обратился к Бичу подошедший мужчина, протягивая свою идентификационную карту личности. – Можно к вам?

Детектив взглянул на ИКЛ агента. На сетчатке правого глаза Бича возникло имя и должность. "Милтс Борвер, старший агент филиала Планетарной Безопасности на Юмайкале, ." Идентификационный номер, подлинность подтверждена.

– Садитесь, – ответил Бич, возвращаясь к наблюдению за космопортом.

Он понимал Борвера. Ветер с каждой минутой усиливался и холодал. Типичный вечер в Шайперфиме.

Старший агент Борвер без лишних слов забрался в автомобиль на переднее место и закрыл за собой дверь. От него пахло каким-то парфюмом, напоминающим свежерасплавленный пластик. Правая бровь Милтса Борвера короче левой.

– Детектив Бич Йосс, верно? – уточнил Борвер, делая акцент на имени. – Это вам поручено дело о детях, пропавших во время поездки на экскурсию в музыкальный музей.

– Всё верно, – подтвердил Бич, поправляя воротник.

– Я буду честен с вами, – заявил Борвер. Он вытащил пачку "Джойс Горифик", сине-зелёную. – Мне поручено проследить за успешным разрешением данного инцидента.

Бич подождал, пока агент затянется сладким малиновым дымком.

– Вы верите, что мы найдём хоть кого-то? – усмехнулся он.

– Я верю, что мы найдём по крайней мере их трупы, – признался Борвер, выкуривая сигарету. – Серьёзно, мистер Йосс. Неужели вы можете себе представить ситуацию, когда сорок шесть невинных юных созданий похищены не для каких-нибудь целей, а чтобы, я не знаю... утопить их на дне морском, растворить кислотой или сжечь в топке какого-нибудь литейного завода на Фортуне? Без какой-то видимой цели, выгоды, удовольствия здесь и сейчас?

– Вполне представляю, – ответил Бич.

– Это хорошо, мистер Йосс, – обрадовался Борвер, выбрасывая сигарету в окно. – Хорошо, коль вы представляете себе такие мотивы. Потому что подобные акции устрашения – это исключительно забота Планбеза. Предусматривать мотивы данного рода, – наша забота.

– А как вы думаете, агент Борвер, – Бич закатил глаза, скрестил руки на груди и откинулся на спинку сиденья. – Какова вероятность, что за произошедшим стоят земные провокаторы?

Борвер на пару секунд задумался. "Дела такого уровня вне нашей юрисдикции. С этим к Службе Безопасности Корпоративной Коалиции.", – захотел ответить он, но не стал.

Во-первых, Милтс Борвер сам добрых двадцать пять лет назад был "земным провокатором", и это идиотское словосочетание выбешивало его каждый раз. Какое-то оскорбление крайне серьёзного и важного вопроса во всей текущей политики корпоративной коалиции Райстерршаффт.

Во-вторых, Борверу пришлось пожертвовать всеми своими товарищами, дабы выжить и занять скромное местечко в планетарной безопасности. Тогда ему было плевать на всё и на всех. Сегодня агитируешь граждан Юмайкалы ради возвращения во "Млечный Путь" и спасения Земли-матушки, а завтра встаёшь первым в очередь информаторов Планбеза и сдаёшь всех без разбора, включая мудака Шепрофановича. Ублюдок Эсмо с самого начала ненавидел Милтса. Какой-то "земляк" старых времён, да ещё с замороженным возрастом. Вроде бы молодой, но мозги – старее некуда. Абсолютно противоестественная штука.

В-третьих, два предыдущих воспоминания возвращали Милтса к мыслям об ужасающей несправедливости и ненависти ко всей этой технологии НТП-заморозки. Ладно бы, если тебе противостоит такой же человек, как и ты. Даже если он молод, то преодолев тебя, он со своими более свежими идеалами улучшит мир. Привнесёт освежающий ветер в эту занюханную галактику. Такой естественный порядок вещей Борвер понимал и уважал. Но когда тебе противостоит многолетняя паскуда с юным физическим возрастом, ты не можешь победить его даже ценой борьбы на протяжении всей своей жизни. Он более опытный и абсолютно неуязвимый для новых концепций. Так что он просто переживёт тебя, плюнет на твой труп и будет ебать Вселенную дальше. Обманывать всех своим физическим возрастом дальше.

Сейчас мистер Шепрофанович, эта редкостная лицемерная гнида, разлогался где-то на Фортуне и, скорее всего, была мёртв. Однако сама вероятность повторение подобного сценария, – не только с ним, Милтсом Борвером, скромным агентом Планбеза, но и с любым человеком в принципе, – заставляла его ещё сильнее сжать свой энергетический пистолет "Лок" девятой модели и переключить его на термоядерные батарейки. Одуревшее от НТП-технологий человечество не победит. Вся НТП-шная дурь будет уничтожена до основания. Даже если это потребует заморозки собственного возраста, на которую Милтс никак не решался. Это шло против его ценностей. Таким образом он бы встал на один уровень с Шепрофановичем. Но умирать, зная о том, что мир ещё не очистился от всех этих технологий совершенного бессмертного лицемерия и паскудничества, Борверу было ещё страшнее.

Кисти рук агента планетарной безопасности сжались от приливая ярости. Кровь прилила к голове. Мысли рвались одна за другой. О каком, к чёрту, возвращении на Землю может идти речь, когда нас и нашу человечность пожирает подобный рак? Ещё немного, – и мы перестанем быть людьми. Мы превратимся в ебучих пришельцев, которых всегда так боялись, делая шаги в сторону освоения бескрайнего космоса. И тогда зачем, извините меня, кучке блятских человекоподобных пришельцев "возвращаться" на Землю? Добавить пару монет в копилку извращения и лицемерия? Монеты-то из неё уже наружу лезут! Нет, решительно нет. Возвращение на Землю откладывается, пока мы не разберёмся с НТП-порчей. Этой ублюдочной перспективой НТП-горизонта, порождённой Вельфриветой Шаффран и Дейктирианом Райстерршаффтом.

Он, Милтс Борвер, мог быть прав ещё сильнее. Корпоративная коалиция всё ещё не вернулась во "Млечный Путь" в целом и на Землю в частности, так как абсолютно все в её правительстве имеют возрастную заморозку. Таким образом, передёргивание на мысли о Земле и её спасении, вся эта агитация за "Возвращение", – всё это пшик, глупости. Подлинный идиотизм, который так защищал Шепрофанович. В то время как ему, Милтсу Борверу, открылась настоящая истина о происходящих процессах. Только он, обычный агент планетарной безопасности, знал путь к настоящему "Возвращению" и первый этап данного пути. Который заключался в изничтожении НТП-технологий и внедрении какой-нибудь "Отдела Этики" или "Комиссии по НТП", – чего-нибудь, что позволит осуществлять тотальный контроль за НТП-хуйнёй, подобной возрастным заморозкам.

По итогу, миссия "земных провокаторов" легла на плечи Милтса. Человека, который уничтожил всех "земных провокаторов" в этом спиральном рукаве. О нелепой агитации против правительства корпоративной коалиции и дрочке на глупые фантазии более речи не шло. Отныне вся жизнь агента Борвера посвятилась борьбе с новой, невиданной доселе угрозой. Битве против непредставимого раннее врага. Врага, скрывающегося внутри людей.

Мистер Борвер сразу понял главную вещь, – в одиночку он не вывезет. Ему требовались новые соратники. Не гражданские тупездяи, незнакомые с "реальной" ответственностью и заранее похоронившие себя. Не коллеги-собутыльники, даже самые понимающие. Нет, соратники требовались на самом верху социальной пищевой цепочки, не ограничивающейся девятым спиральным рукавом. В правительстве корпоративной коалиции.

Дело оказалось труднее, чем Милтс расчитывал. До "высшей лиги" достучаться со дна морского было невозможно. В девятом спиральном рукаве, – включавшем в себя Фортуну, Юмайкалу, Шаффран и ещё пару планет калибром поменьше, – всем распоряжались трое младших наследников Дейктириана. Катрикейт, Белладольфия и Киндигглер Райстерршаффты.

И все трое, как на подбор, – распущенные, тотально развращённые раздолбаи. В чём агент Борвер лично убедился, тайно составляя на каждого из них личное досье.

Катрикейт безвылазно сидела в зонах искусственных историй, наполненных экспериментальной человеческой популяцией. Преимущественно в "Реквиншоре", – заповеднике слащавых аристократов и мрачной атмосферы идиотического маскарадного декаданса. Изредка "Двойная Катюша" выныривала из этого высокородного омута, пресыщаясь однообразием или вспоминая о существовании другой реальности. И сразу же заныривала обратно, ибо уныние настоящего положения дел её удручало до невозможности. Золотисто-рыжеватая блондиночка всё ещё являлась неплохим кандидатом на роль проводника Борвера в действительно серьёзные круги. Она в подходящей степени одинока (за ней присматривает лишь какой-то пилот КЛА) и не забита глупостями. Но причиной тому была крайне ветренная натура. Все её достижения в девятом спиральном рукаве – публикация кучи сомнительных материалов вроде "Путеводителя Марка Хартингелла" и создание нескольких молодёжных центров моды. Милтс отбросил её кандидатуру. Шансы на благополучный исход были низкими, – примерно процентов девять-десять. От силы.

Белладольфия активно решала различные вопросы на всех обитаемых планетах в девятом спиральном рукаве. Но, как выяснил агент Милтс Борвер, вся эта деятельность была показухой, фасадом для прикрытия. Настоящая Белладольфия была мертва, а её нынешнее место заняла матёрая обитательница-изгой, намеревающаяся выслужиться перед всеми, пробраться наверх и захватить полный контроль над членами правительства корпоративной коалиции. Узнал агент Борвер про это практически случайно, от Филлина Каффтана, – представителя Салльвимерго Райстерршаффта в девятом спиральном рукаве. Оказалось, что "наверху" обо всём случившемся давно знали. Просто выжидали, когда "Белладольфия" окончательно потеряет НТП-способности, что происходило на финальном этапе жизненного цикла любой обитательницы. Ныне же Белла не представляла опасности и являлась полноценным человеком, идеальной копией оригинальной Белладольфии. Которую никогда не выпустят за пределы девятого спирального рукава. А жаль. Она была бы идеальным кандидатом в помощь Борверу с его миссией. Наверное, единственным человеком из семейства Райстерршаффт, кто бы осознал её важность.

Киндигглер, как единственный персонаж мужского пола, обладал потенциалом воли для содействую агенту Борверу. Но потенциал парня был занижен почти до нуля благодаря негативному влиянию Белладольфии. Которая его то ли ненавидела, то ли завидовала, то ли ревновала. Одним словом, детство бок о бок со старшей сестрой-психопаткой характер мальчика не закалила.

Получалась откровенно дерьмовая картина. Поодиночки все три наследника Дейктириана в девятом спиральном рукаве сосали бибу. Да даже вдвоём никто из них не смог быть что-то изменить и помочь Борверу с его ответственной миссией.

Единственной выигрышной комбинацией, ненулевую вероятность наступления которой обнаружил агент Милтс Борвер, было следующая развитие событий. Сначала Киндигглер, устав от сестры, объединяется с Катрикейт. Или же наоборот, если вдруг Катрикейт по-настоящему наскучит заглатывать винцо с дебилами в масках. Такое должно было произойти, рано или поздно. Затем распущенная парочка не сможет удовлетворять сама себя и веселья ради вторгнется в дела Белладольфии. Вместе Катрикейт и Киндигглер раскроют её тайну. И, разумеется, они сообщат ей об этом. Эта драма будет идеальным моментом, чтобы оказать влияние на всех троих. На сцену выходит агент Милтс Борвер и сообщает всем миссию, аки пророк апокалипсиса. Передаст эстафету Белле. Белла передаст эстафету брату и сестре. Если она ещё и погибнет сразу после этого, то шансы успешного оказания влияния увеличатся в разы.

Но как этого достигнуть? И как долго придётся ждать подобных событий? Что, если он, – Милтс Борвер, – тупорылейшим образом просчитался? Он не верил в то, что подобное может произойти просто так, без воздействия внешних сил и предварительного влияния. Строго говоря, любое стечение обстоятельств являлось результатом внешних сил. Но, как правило, какого-либо божественного Демиурга за этим не присутствовало.

Всё это наводило Борвера на грустные мысли. Самыми грустными были те, в которых он банально не доживает до исторического момента. Иными словами, и без того микроскопические шансы победы над невообразимой угрозой всего человечеству отдавались на откуп одной бессильной фальшивке и двум испорченным долбоёбам. Смогут ли они совладать с грядущим без какого-либо участия Борвера? Нет, категорически нет. Так что же делать? Как оказать влияние на маловероятные грядущие события?

Лицо Борвера омрачилось. Он молчал несколько секунд, глаза остекленели. Детектив Бич Йосс, сидящий слева от него, с беспокойством смотрел на залипшего в одну точку агента планетарной безопасности.

– Эм-м, извините, сэр, – внезапно обратилась к Бичу рыжеволосая красотка с ледяным лицом, стуча кулачком в окно. "Элиссия Лаш, 47 лет, младший педиатр медклиники им. Йозефки Шаффран", высветилось на линзе Бича. Выглядела она для своего возраста весьма молодо-приятно. Хорошая генетика, недурственный образ жизни, или что-то ещё. – Не подскажите, почему что происходит в космопорте?

– Младший педиатр? – уточнил Бич.

– Да, – невозмутимо ответила Элиссия, разглядывая второго пассажира. – А что?

Детектив Бич повернулся к агенту СПБ. Тот смотрел на космопорт, пока Бича простейшим образом отвлекали от наблюдения.

– Мистер Борвер, что скажете?

– Ничего не скажу, мистер Йосс, – ответил старший агент Милтс, не отвлекаясь.

– Замечательно, – устало процедил сквозь зубы детектив. Он повернулся к Элиссии. – Слушайте, мисс, прекращайте строить из себя дурочку. Весь Шайперфим в курсе массового похищения детей.

– Что?! – удивлённо воскликнула Элиссия Лаш. – Но я не следила за сетью.

– Боже мой, – Бич раздражённо хлопнул себя ладонью по лицу.

– Соболезную, – коротко произнёс Милтс без толики сочувствия.

– Но, сэр, я... – пробормотала Элиссия.

– Ну что такое?! – разозлившись, Бич повернулся к женщине и замер. Она смотрела на него испуганными, широко раскрытыми глазами. На него, – и на его пассажира.

Бич обернулся. Старший агент Службы Планетарной Безопасности больше не следил за космопортом. Он внимательно и беспристрастно следил за Элиссией. Сквозь мушку энергетического пистолета, наставив его прямиком в голову рыжеволосой женщины.

– Мисс Атлостарвинта, – агент Борвер вежливо улыбнулся. – Как жаль, что вам не досталось никакой фамилии при рождении. Но не отчаивайтесь, мы с коллегами исправим это недоразумение. Руки вверх. Ты какую базу данных используешь, Бич?

– Городскую, – ответил детектив, поворачиваясь обратно к Атлостарвинте. Та уже держала свои руки на виду, поднятыми к тёмному небу Юмайкалы.

– То-то и оно, – с прискорбием подытожил Борвер, приоткрывая дверцу автомобиля и осторожно выходя. Он продолжал целиться в незнакомку. – Обиженная на мир и корпоративную коалицию бедняжка. Аж с двумя незаконными заморозками возраста. Из третьего спирального рукава в наш скромный девятый... Такой приятный подарок будет для корпоративной коалиции!

Глава XLIII

К… Крофт, сэр…гг… Господин офицер, – слегка запинаясь доложился полицай, глядя на растянутые в улыбке губы и, буквально, лучащееся расположением и добротой лицо полковника, – Крофт, сэр! Карл-Хайнц! Сержант Крофт! Урождён в Любеке,в двадцать седьмом!

Вольно, Крофт. Вольно – мягко и спокойно сказал Тампест. Если бы не простреленная шинель висевшая на его плечах как на вешалке, болтая пустыми рукавами и не белизна бинтов, просвечивающая из-за форменного ворота, он бы вполне мог сойти за доброго дядюшку.

Так говоришь, ты ни разу не промазал?

Глаза Крофта загорелись,а губы под острым носом растянулись в искажённой улыбке, открывавшей верхний ряд зубов:

Ни за что бы не промазал, господин офицер! Ни за что!

Он продолжал бормотать,а Тампест терпеливо ждал, заложив руку за спину6

Wer mich angreift, wird vernichtet, – его оскалившиеся зубы, будто перетирали звуки, прежде чем плюнуть ими, – Aus. Feierabend. Ja, stimmt genau!

Значит, они не убежали? -тем же добрым голосом осведомился Тампест.

Ненавижу их, господин офицер! -прорычал бывший полицейский, – Студентов, коммунистов… Философов.

Полковник, – ласково, но весомо произнёс Тампест.

Никто не ушёл, господин полковник! -всё тем же звериным голосом произнёс он, – Никто! Так точно! Кого сразу не свалило – переворачивал и добивал пулей в затылок! Как положено!

Тампест улыбнулся ещё шире:

Вы мне нравитесь, Крофт, – и, обернувшись, весело произнёс, почти прокричал, – Умеет стрелять. Здоров как бык… Как считаешь, Гришем, он будет хорошим кандидатом в сержанты?

Тот оторвался от своей писанины и взглянул на полковника:

Просто замечательным. Сэр, – произнёс он чётко и раздельно безэмоциональным, равнодушным голосом.

Крофт не верил своему счастью. Может быть, он не служил в армии. Но не сообразить, что повышение означает прибавку и, может быть, весьма весомую – это надо быть круглым дураком…

Лицо полковника тут же погасло. Он устал. Повернувшись спиной к новоиспеченному сержанту, он сказал :

Вот и замечательно. Ваш первый приказ, Крофт. Прибыть на транспорт “Рианна” до тридцатого числа. Вы уже включены в судовую роль, удостоверение для прохода в порт вам сейчас выдадут. И позаботьтесь – он вытянул руку,указывая на удивленного донельзя Гершаля, – Чтобы вот это лицо тоже непременно попало туда.

Чччч… ч.. Что!? – едва произнёс шокированный врач, выталкивая комки липкого влажного воздуха через спазматически сократившиеся мышцы, – Я..Меня нанимали лишь для …

Будет исполнено, господин полковник! – Крофт снова вытянул спину, словно ожидая поощрения.

Но полковник смотрел не на него.

Поздравляю с зачислением. Вы теперь, официально, наш полевой хирург. У вас будет так много практики – на Тяжёлом Континенте! Ценнейший опыт приобретёте. Позже, мы ,может быть, найдём вам ещё кого-нибудь в помощь. Не всё же вам одному, верно? – Гершаль,невольно кивнул в ответ, кабы соглашаясь с полковником, – Об удобной каюте для вас, конечно, позаботятся.

Полковник развернулся и пошёл к выходу:

Оставляю дела на вас, Гришем, – тот кивнул.

Резко качнув головой, врач как бы стряхнул с себя путы всепоглощающего английского гипноза и закричал вслед уходящему полковнику:

Подождите! – крикнул он,– Я же не работаю! Именно на вас!

Полковник резко развернулся на каблуке и,как грозовая туча, печатая тяжкие шаги пошёл прямо к столу за которым сидел Гершаль. Крофт, которого он не заметил, отскочил в сторону с его пути. Стул на котором тот сидел -он отставил… Нет, отшвырнул со своего пути!

Остановившись, он с минуту посмотрел, на него взглядом своих холодных,как остывший под дождём металл и затем произнёс одно слово:

Документы.

Гершаль, не отрывая взгляда от металлических глаз Тампеста сам полез во внутренний карман… И там было пусто.

Их нет, у меня нет собой. Господин офицер… – срывающимся голосом забормотал Гершаль.

Чёртов Крофт! Прилипло его словечко!

Полковник, – спокойно сказал Тампест.

Пол…ковник? – заикнулся врач. Глаза Тампеста снова начали плавиться и страх боли дал ему силы вырваться из объятий тяжёлого металла. Он скользнул взглядом по свитым из золота погонам.

Господин, – “ Иегова цеваот…. ” , – Полковник.

Ему не хватило воздухе и одно слово от другого отделил глубокий вдох, слабое усилие изношенных старческих лёгких. Гершаль как-то съежился, став словно бы меньше, опустил взгляд. Да,именно так надо называть британского господина.

Да… господин, – повторил он покорно.

Полковник, – скрипнула половица под сдвинувшейся ногой в тяжёлом от дождевой воды и холода, запачканном какой-то белой грязью сапоге.

Да, господин полковник, – кивнул несчастный бывший главный хирург из Шотландского полка, – У меня паспорт ООН, господин полковник. Я – служащий… Консультант в комиссии по химическому разоружению Германии.

Полковник кивнул. разогнулся и оставил Гершаля в покое.

Гришем, – бросил он сквозь зубы, -

Верный пёс полковника, поднял голову.

Обеспечь.

Тот кивнул , будто бы всё понимая и начал рыться в ящиках.

Сейчас, – сказал Тампест, – Ты получишь паспорт моряка. Чистый….

Но… -хотел было возразить Гершаль и Тампест его тут же перебил

На квартиру, в своё общежитие, ты больше не вернёшься. Отныне – он обвёл рукой пространство комнаты, – Это твой дом. Крофт! – неожиданно рыкнул он на встрепенувшегося немца, – Ты всё понял!?

Не удерёт, господин полковник, -ухмыльнулся бывший полицейский, – Даже до сортира провожать буду.

Под каким именем его вписать? – спросил Гришем, не отрываясь от заполнения бумаг.

Как хочешь, -отрезал полковник, который и так слишком долго тут задержался, – Будто мне есть дело. Можешь даже под настоящим.

Когда серая шинель на покатых как ледниковые валуны плечах исчезла в проёме двери, а шаги полковника затихли на лестнице, Гершаль смог поднять голову. его взгляд был похож на разлитую по воде нефть в чёрном зеркале которой отражается огонь.

Почему? -хирург встал и сжав кулаки и произнёс голосом похожим на плач,– Просто скажите мне– Почему!?

Что– почему? – Гришем не спешил реагировать на истерику врача.

Почему власть всегда, всю историю! – срываясь, произнёс Гершаль,– Со времен разрушения Храма проклятыми римлянами, власть над моим народом, – в этот момент, он под “народом” понимал исключительно себя, – Дается таким как…

Гришем поднял на него взгляд.

Ты думаешь – я забоюсь тебя !? Что я такой же трус как и он? – истерически закричал, почти завизжал Гершаль, указав на Крофта. Вздохнул, налил стакан воды и залпом выпил. И глядя в такие же безучастные как у древней амфибии глаза Гришема, – Да, такой же! Но я нужен ему, он велел доставить на корабль… Я всё… Ничего ты мне не посмеешь сделать! А если … То какая разница – где меня разрежут!

Полицейским захватом, не вмешивавшийся дотоле, Крофт, завел его руку за пояс и свинтил его пополам, буквально вдавив старика в столешницу. Вывалившийся из руки толстостенный стакан упал и со стуком покатился по полу.

Ну, хватит, еврей, – сказал сержант, – На сегодня ты выговорился. Потом мне можешь всё рассказать. Люблю я , знаешь, про Маркса, Мао и прочую философию поговорить. Поднаторел – во время полицейской службы…

Из глаз старика полились прозрачные слёзы, состоящие почти полностью из воды.

Пусти его, – не глядя на них произнёс Гришем.

Крофт поколебался,но отпустил Гершаля. Тот, тихий, не верящий в то,что тяжёлые руки немца исчезли, он начал разминать помятую полицейским сержантом руку -не смея подняться и не веря в то, что ему это позволено.

Неожиданно, хлопнула кипа очередная бумаг страниц. Гершаль поднял взгляд. Помощник полковника глядел прямо на хирурга.

А что бы ты сделал, еврей, – спросил, он врача, – Чтобы ты сделал, обладая его властью, властью английского полковника?

Я бы повесил Тампеста! – ни секунды не медля выкрикнул врач, как человек, падающий с крыши,в темную пропасть ночного города. И тяжело задышал, выталкивая из себя воздух тяжелыми, мокрыми комками.

Его трясло. Тяжёлый Континент. Эти слова, которые кто-то произносил в его голове,раз за разом, тихим, похожим на шипение огнемёта, голосом, выжигали его обычную осторожность.

Му– это жаркий, сухой ад, где человек, вне узкой береговой полосы, может выжить только в костюме химзащиты.

И этому английскому демону… Всем англичанам – там самое место.

В самой его сердцевине!

Но как, каким образом, так получилось, что … Он-то тут не при чём!

Гершаль выкрикнул эти слова, отыща отчаянную храбрость на дне своей жиденькой как ледяная весенняя водица, души, рассчитывая поразить и шокировать тампестовского адъютанта.

Сейчас,в его руке снова появиться этот кинжал, “Р-03” -и он не успеет даже вздохнуть. Но лучше так. Быстрая и легкая казнь -вместо уготовленных ему на Му мучений…. Он глубоко вздохнул, и задержал воздух, желая выдохнуть его уже оказавшись в холоде темной и пыльной равнины Шеола…

Но ничего не происходило. Гришем заинтересованно разглядывал хирурга.

Врач, словно бы посмотрел этим взглядом на себя самого – со стороны. Вся его храбрость выглядела наигранной бравадой. Он был смешон – как плохой актёр в роли шекспировского героя.

Лёгкие заболели от натуги и он, буквально, вытолкнул из себя давивший на грудь изнутри свинцовый шар.

Адъютант,в ответ на его страшные и дерзкие слова, только кивнул, будто услышал нечто ожидаемое и снова принялся за свой журнал. Минуты две он лениво перелистывал страницы,

– Повесил на городской площади! В две минуты! Без суда! На леске! -попробовал Гершаль ещё раз.

А вот полковник, – лениво произнёс тот, когда бывший военврач выдохся, – Полковник тебя не повесил. Даже после того, как ты тут болтал о его убийстве. Из чего следует, что господин полковник, – он оторвался от заполнения своей непонятной конторской книги и посмотрел на Гершаля поверх страниц, строго, как недовольный ответом ученика преподаватель, – Добр. А в тебе только злоба и зависть. Но бодливой корове, как говорили у меня дома, Боженька рогов не даёт. И потому ты слаб. Нету ни силы, ни власти. И никогда не будет. Я ответил на твой вопрос? Но тебе повезло – они есть у полковника. Он – единственный твой заступник на Тяжёлом Континенте и потому, теперь ты будешь молиться на него, как вы евреи, это любите, по нескольку раз в день…. Даже в субботу. Сейчас напишешь, – он вытащил из стопки несколько девственно чистых листов и протянул их замершему Гершалю, – Письмо своей старухе, чтоб не померла от разрыва сердца и не бегала по пустякам в полицей-президиум… И заявление на переход в континентальный отдел Агентства – мы играем по правилам, чтобы ты о нас не думал, еврей. И сообщишь мне какой у тебя размер.

Сорок четвёртый, – автоматически ответил Гершаль, потирая болевшую после лап Крофта руку, – У обуви – сорок второй. Я пойду полицию! Прямо сейчас! Мы живём в… Меня будут искать… Комиссия…

Жид ... – произнёс раздраженно Крофт, зайдя ему за спину. Подошвы его ботинок мягко перекатывались с носка на каблук – под ними даже ни одна доска не скрипнула, выдавая его движение и потому не было ничего удивительного, что Гершаль не то.что не услышал оскорблённого им полицая, но и даже забыл о его существовании, – Жид… Тебе уже несколько раз сказали, что делать, время на тебя бестолкового тратят…. А ты всё никак не поймёшь. Господин офицер! Господин офицер, дозвольте я растолкую этому непонятливому – по-свойски!

Гершаль не успел ничего сказать,как его лицо вжали в столешницу железные руки немца -да с такой силой, будто хотели расплющить

А потом, до ошеломленного врача донёсся интимный шёпот, жарко дышавшего ему в ухо Крофта:

Господин полковник, – Вжатый мордой в твёрдое дерево Гершаль, всё же испытал прилив гордости. В отличие от этого Крофта. он не поставил на себе рабского клейма униженнего обращения к английскому офицеру, – Господину полковнику нужен не ты. Господин полковник желает только, чтобы ты исчез. Я не знаю – и не хочу знать почему -иначе я тоже исчезну. Но ты пойми, жид …Господин полковник совершенно не расстроится, даже если я покажу ему тебя, со свёрнутой шеей и скажу, что ты пытался убежать…

Осознание собственной глупости было подобно удару олимпийской молнии в медный щит Аякса. Гершаль дёрнулся, как от гальванического удара и хотел сказать, что он…

-Не дёргайся, – железные руки полицейского приняли его движения за попытку вырваться – и отреагировали так как привыкли, чуть не сломав шею старику,– Слушай. Говорить будешь потом. Отныне -ты будешь покупать у меня каждый день, каждый вдох кислорода… Своим хорошим поведением, конечно!

Последние слова он произнёс как-то весело и расслабленно, будто отпустил невероятно смешную шутку на пикнике – и Гершаль понял,что вся тяжесть огромных сильных рук на него больше не давит.

Он медленно, осмелился приподнять голову.

Гришем, внимательно наблюдавший за этой сценой, слегка наклонил голову набок – и вновь вернулся к своим бумагам, так и не сказав ни слова.