Текст книги "Проснуться ото сна (СИ)"
Автор книги: Maiyonaka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
Желание, чтобы молодой управляющий понес наказание, только усилилось. Я не давал ему покоя ни в один из вечеров. Слуги шептались о происходящих в доме странностях, боялись по одному ходить по ночам.
В комнате управляющего, когда предоставлялась возможность, я перекладывал вещи, раскидывал их, срывал с окон шторы. С момента моего приезда прислуга начала еще меньше уважать Джонатана, люди начали шептать, что необъяснимые события чаще всего происходят именно с ним, мол, таким образом высшие силы хотят наказать за что-то этого недоброго человека.
Озлобившись, еще больше, Джонатан кричал и укорял слуг в плохом выполнении работы и вот наступил день, когда, устав от подобного обращения, они пришли ко мне. Я как раз собирался уходить, время было расписано по минутам, когда услышал перешептывания в коридоре, пошел на голоса.
– Нужно поговорить с хозяином, так не может больше продолжаться.
– Давай, мы тебя поддержим.
– Почему я?
– Ты побойчее нас.
– И вон какая смелая.
Женщина, работающая горничной, горделиво подняла голову:
– Я не верю в летающие вещи, сами собой открывающиеся окна, а претензии к нам со стороны управляющего слишком строги.
– Что здесь происходить, кто объяснит? – Все трое вздрогнули, не услышав, как я подошел и двое, не сговариваясь, подтолкнули третью.
На их лицах читался страх возможного наказания, как с моей стороны, так и со стороны управляющего. Я ждал, они молчали.
– Говорите все как есть, если вы не совершили никакого преступления, то опасаться нечего. Ну же, смелее, – подбодрил я.
Я уже два дня не питался, поэтому меня мучили легкие боли внутри организма, перед глазами появлялись черные точки. Желание уйти подальше от людей с каждой минутой возрастало. Через людскую кожу, как по волшебству, начинали просвечивать вены, артерии и капилляры. Так случалось, когда увлекался, забывал обо всем на свете, в том числе и о питании. От слабого запаха крови, исходившего от прислуги, подташнивало.
– Видите ли, господин, – осторожно начала самая смелая. – Вы, наверно, знаете, что у нас в доме, с недавнего времени, начали происходить непонятные вещи.
Это долгое вступление меня начинало раздражать. Я начал жалеть, что подошел к ним.
– Ближе к делу, – поторопил я их.
Они переглянулись, беспокоясь, что могут прогневать хозяина.
– Управляющий стал очень требовательно относиться к нашей работе, – видать эта фраза должна была объяснить все, так как далее последовало молчание.
Я слышал, о чем они разговаривали до этого, поэтому ответил коротко:
– Я поговорю с ним, это все?
Все трое дружно закивали, с надеждой глядя на меня.
Когда я вышел, на улице моросил дождь, сильный порыв ветра заставил наклониться вперед, заслонить лицо рукой. Я шел, сопротивляясь стихии, и ругая себя за принятое решение отказаться от экипажа и прогуляться по улице пешком. На меня холод не оказывает такого губительного воздействия, но сейчас я был очень голоден, и холод начинал прокрадываться в меня, пронизывая до самых костей. Приближение зимы я всегда ждал с нетерпением, ведь это автоматически означало увеличение ночного времени. Времени, которого зачастую не хватало.
Прокручивая в голове подобные мысли, я дошел по пустынным улицам до интересующей меня цели.
Немного не дойдя до знакомого дома, я остановился, решив для начала понаблюдать со стороны. Дом выглядел недостаточно ухоженным: краска на фасаде местами облупилась, старые доски ступеней, ведущих на крыльцо, начинали гнить, я даже услышал скрежетание каких-то существ в стенах дома. Я закрыл глаза, пытаясь отрешиться от всего.
«Нет, в таком состоянии идти в дом нельзя, могу не совладать с собой», – эта мысль сформировалась быстро, но времени на поиски тратить не хотелось и словно откликаясь на нее, в траве зашуршал какой-то зверек.
Когда все было кончено, я стал здравомыслящим человеком. На улице никого не было, чуть заметный свет за зашторенными окнами мерцал в двух комнатах. Так как я наизусть помнил расположение комнат, не скрываясь, направился к левому окну.
Я знал, что в внутри, в кресле-качалке сидит человек и читает книгу, я отчетливо услышал шелест перелистываемых страниц, горение свечи, с которой расплавленными капельками течет воск, и покачивающееся туда и обратно кресло. Одного слуха мне показалось недостаточно и, сконцентрировавшись, я внушил, чтобы в комнате раздвинули шторы. После подобных манипуляций у меня ухудшалось самочувствие, так бывает всегда, не одно усилие не может пройти бесследно.
Пока я приходил в себя, внушенные мной мысли молча исполнила одна из прислуги. Сидевший в кресле белокурый юноша даже не поднял головы от бегущих перед глазами строк, упавшую с подлокотника руку лизнул шершавый язык лежащей возле хозяина черной собаки.
– Черныш, нельзя, – он махнул рукой, отгоняя назойливую псину. Черныш дернул головой, недовольно заворчав.
Подкравшись к окну, я заглянул внутрь. Собака, учуяв меня, вскочила на ноги и залаяла.
– Пошел вон, – резко прикрикнул на него хозяин, указав рукой в направлении двери. Черныш пристыжено поджал хвост и уши, поскуливая, выбежал за дверь.
Мой белокурый брат даже со спины выглядел божественно, каким-то образом он словно почувствовал мое присутствие и оглянулся, заметив лишь мелькнувшую возле окна тень. Я недоумевал, как такое возможно. Я знал, что почти сразу он подошел к окну, вглядываясь в черную стену ночи, но не увидел никого. Быстро удалившись, я направился к черному ходу, достав из кармана отмычку. После нескольких ловких движений, замок щелкнул, я проник внутрь дома.
– Ты, Николас, словно видел будущее наперед, всегда обучая меня тому, что пригодиться в дальнейшем.
Комнату отца я нашел быстро, зная его пристрастие к уединению. Узкие коридоры создавали неприятное ощущение. Из одной комнаты в другую проследовала прислуга, я даже не стал предпринимать усилий, чтобы спрятаться, люди оказались слишком глубоко погружены в свои мысли.
Я остановился у самой дальней комнаты, расположенной в левом крыле, столько раз представляя тот момент, как я с ледяным хладнокровием открываю дверь, вижу удивленное и искривленное ужасом лицо отца, чувствуя свое превосходство, и когда этот миг настал, все-таки колебался.
Открыв дверь, не сразу нашел его взглядом, лежащего на кровати, укрытого несколькими одеялами. Он спал. Я прошелся по комнате, размышляя, стоит ли его будить или подождать, когда проснется сам и увидит меня сидящим напротив.
Куча одеял зашевелилась, послышался приглушенный кашель, сопровождаемый слабым свистом.
– Энджил, это ты? – еле выговорил старик. – Подай мне воды, будь добр.
Налив из графина воды, отдал стакан в трясущиеся руки Дениэла.
Я был раздосадован, передо мной находился не властный, жесткий и себялюбивый отец, а больной и слепой старик. То удовлетворение, которое я хотел получить, мысли, вынашиваемые мной годами, рухнули в одно мгновение.
Я пошел к выходу, не желая больше смотреть на это жалкое подобие человека, в конце жизни принявшее свой истинный облик. Взялся за ручку. Голос старика остановил меня:
– Энджил, мальчик мой, – голос затих, Дениэл тяжело вздохнул. – Сядь рядом, я хочу кое-что тебе рассказать.
Задерживаться комнате с человеком, которого я винил в смерти моей матери, которым сначала восхищался, потом боялся и ненавидел, не было никакого желания.
– Прошу тебя, уважь старика, находящегося одной ногой в могиле.
Я усмехнулся. Он, даже пребывая в таком положении, не гнушался использовать свои уловки, чтобы все произошло так как он хочет. Я сел, поставив стул так, что свет от свечи на тумбочке не освещал меня, падающая тень полностью скрывала мое лицо.
– Сын мой я так плохо стал видеть. Дай мне твою руку. Ты собираешься куда-то идти? – Он сжал мою руку в бархатной перчатке. – Можешь не отвечать. Помню, в твои годы меня ничто не могло удержать дома, но уверяю, мой мальчик, что со временем красивые девушки перестают приносить счастье.
Дениэл вновь тяжело задышал, с трудом вытащив вторую руку из-под одеяла. Произнесенные им после молчания слова я точно не ожидал услышать.
– До твоей матери у меня была другая супруга Луиза, в эту потрясающую девушку я, как и в твою мать, влюбился с первого взгляда. Я оказался настойчивее других претендентов и, полностью удовлетворив интересы родителей, получил согласие на ее руку и сердце. Вот только ее сердце давно принадлежало другому. Замечать же подобную мелочь, как не взаимные чувства, я не мог, ослепленный своей безумной страстью. Прошло много лет, прежде чем у нас родился сын. Да, да! Ты не ослышался, у тебя есть родной брат, о котором ты ничего не знал. А получилось так потому, что я сделал все, чтобы оттолкнуть моего сына.
Я не понимал, к чему он клонит.
– Ты молчишь, эта новость настолько удивила тебя? Или ты обижаешься на устроенный мной вчера скандал?
Я покачал головой, не располагая сведениями, что вчера произошел за инцидент.
– Я никогда не относился хорошо к твоему брату и скажу тебе причину, дай слово, даже если вы встретитесь, не говорить ему. – Мне ничего не оставалось, как кивнуть в ответ. – А причина этого крайне печальна. Однажды я, длительный срок отсутствуя в доме, вернувшись, застал свою супругу с ее возлюбленным. Я был уничтожен этим событием, выкинул любовника через окно, Луизу запер в комнате, и она просидела там несколько дней. Моя любовь в одно мгновение преобразилась в злость и закрепилась, когда узнал, что супруга беременна. Не в себе я находился до самых родов, которые прошли тяжело. Увидев в первый раз новорожденного ребенка, мысли, съедающие меня изнутри, ушли. Алекс настолько оказался похож на меня, сомнений не оставалось, я – стал отцом. Однако мне не удалось простить ее, любовь, греющая мою душу все безответные годы, постепенно сошла на нет. И все, что я чувствовал тогда к Луизе, вымещал на сыне. В дальнейшем у меня было много девушек, даже и не вспомню, скольких я обнимал и целовал. И всего одна вновь смогла проникнуть в мое сердце.
Я смотрел в пустоту. Вера в доброту, кротость, честность Луизы рушилась с каждым словом. Получается, всю жизнь я заблуждался, родители обманывали меня, оба скрывали правду. После слов Дениэла я не знал что думать.
– Твоя мать стала вторым смыслом моей жизни. Тогда я решил проучил мою дорогую Луизу и поступил с ней так же, как и она со мной. Ты станешь презирать меня после моих слов, и я сожалею, что случилось именно так, но меня увидела не Луиза, а мой сын. Алекс поднял шум, Луиза, разумеется, вступилась за него, набросившись на меня с криками, и по чистой случайности упала с лестницы.
У меня дрожали руки, мой приход сюда таким, как я его представлял, был развернут на сто восемьдесят градусов.
«Зачем я сижу и слушаю? Эти слова выворачивают наизнанку мою память о детстве. Выходит, я никогда не был нужен Дениэлу? А Луизе служил тенью из прошлого? Для чего я пришел сюда?» – Сбитый с толку я уже ничего не понимал.
– Сын меня ненавидит, ты то меня простишь?
Я молчал, не в силах сказать «да».
Не совладав с собой, я придвинулся ближе, на мое лицо, широкую улыбку с чуть удлиненными зубами и волосы попал свет. Отец прищурился, пытаясь увидеть, и в ужасе воскликнул:
– Ты не мой сын! Что ты сделал с Энджилом?
– Я давно не зову тебя отцом.
Он поднял брови, собрав лоб складками, пытаясь приподняться на трясущихся от бессилия руках.
– Этот голос… Алекс? Не может быть, ты мертв… твое лицо, – он протянул руку в моем направлении. – Оно совершенно не изменилось.
– Вы с Луизой стоили друг друга и думали только о себе. Она до беременности, ища смысл жизни в другом, ты с момента измены. Брак по расчету убивает людей.
– Ты просто не любил, как я, – начал старик.
– Хватит, – неожиданно громко крикнул я. – Если любовь так прекрасна, то почему от нее страдали и вы, и я? Ваши задетые чувства отразились на мне бумерангом.
Мои глаза в легком свете огоньков сверкали металлическим блеском, я не в силах был сдержать поднимающуюся из нутрии злость.
– Делай со мной что захочешь, но обещай, что не бросишь Энджила.
– Я тебе ничего не должен, – тихим голосом, сдерживая себя, процедил я. – Чувствую, у тебя осталось мало времени.
– Только вы остались друг у друга. – Он захохотал. – Я породил демона и ангела, две половинки одного целого. – Голос перешел на хрип, из горла начало доноситься бульканье, дыхание свистом вырывалось наружу. Смех Дениэла больше походил на карканье. Закашлявшись, он упал на подушку и затих.
Я нагнулся над ним, он еле дышал, все оказалось почти кончено. Нужно ли мне было это представление? Скорее нет, чем да. Услышанную информацию я не мог использовать, чтобы изменить прошлое, все останется по-старому.
– Смерть поселилась в этом доме, – промолвил я, совершая непонятные с первого взгляда манипуляции руками в воздухе.
Вмешиваться желания не было, я покинул дом.
Глава 4
Я отошел на такое расстояние, чтобы не видеть родовое гнездо, из-за услышанной информации разболелась голова. Совершая круговые движения пальцами у висков, старался унять боль.
– Хватит прятаться, – человека за деревьями заметил не сразу, потеряв бдительность.
Он вышел, слегка улыбаясь, в каре-зеленых глазах не отражалось и крупицы страха.
– Ты либо глупец, либо безумец, – учуянный мускусный запах насторожил меня, заставив собраться. – Зачем ты следил за мной?
– Позволь представиться – Адис. То, что я делаю, это не глупость, а целеустремленность. В тот вечер граф выбрал тебя своим приемником…
– Ты хотел себе такой участи? – перебил я, не скрывая своего безразличия к этому человеку.
– Да, я почти уговорил его, но тут влез ты! – Злость лилась из его уст нескончаемым потоком, он подошел ко мне на расстояние вытянутой руки. – Красивый падший ангел.
Желание выслушивать подобные речи не было, я оттолкнул его от себя. Адис отлетел назад и рухнул на землю, пробороздив спиной по выступающим корням деревьев.
– Дурак! Пошел прочь.
Адис, с трудом поднимаясь, крикнул:
– Тогда я был молод и глуп, но даже повзрослев, не изменил своим принципам. Я преследовал тебя, изучал. Ты интересный экземпляр, Алекс. Обрати меня! – Его крик разнесся по окрестностям. Он оторвал верхнюю пуговицу на воротнике, обнажив шею. – Давай, кусай!
Я откинул волосы с лица, устало вздохнул и, покачав головой, процедил:
– Как ты меня выследил?
– Я был осторожен и всюду следовал за тобой, следил в основном с помощью купленных людей. Деньги, знаешь ли, творят чудеса. Кстати, несколько человек были замечены твоим дружком. – Последовал странный смешок. – Частые переезды, жизнь в вонючих квартирах. Твоя жизнь как постоянный театр – изменчивая и загадочная. Я потерял тебя, когда ты ушел из леса, почуяв мое присутствие. Дальнейшие действия, что ты явишься сюда, были вполне предсказуемы, правда, пришлось ждать, но я терпеливый. Ну же, я хочу стать вампиром.
– Я сегодня не голоден, – парировал я, собираясь уходить.
– Тебе придется или обратить меня, или убить, иначе я сделаю твою жизнь невыносимой! – крикнул Адис вслед. – Я не хочу больше оставаться один.
Я замер, мне показалось, он знает меня лучше, чем я сам и пытается манипулировать.
– Не думай, я не один, – гордость поднялась изнутри, не желая мириться с его словами.
– Я не отстану от тебя. Слышишь?! – Адис сидел на палой листве, ударяя сжатыми кулаками в землю. – Ты украл мою жизнь, – в его глазах заблестели слезы, скатываясь по щекам и оставляя сверкающие искорки на желтеющей траве.
То, что я узнал этой ночью, меня сильно огорчило, и постоянно возникающие мысли о скорой кончине Кима не давали покоя. Я чувствовал, как утекает его земное время, и не мог ничего сделать, бездействие убивало.
Я помню, что все детство пытался стать лучше, чем есть на самом деле. Когда подрос, перестал претворяться, закрылся ото всех, оттолкнув друзей, девушку, любившую меня, всем своим видом показывая безразличие к жизни. И жизнь ответила тем же, отобрав у меня все, что любил, изменив мою жизнь кардинально.
– И где я так нагрешил? – задал я вопрос самому себе. – Хватит жалеть себя, Алекс, – отозвался мой внутренний голос. – Для того чтобы умереть, ты слишком слаб, соберись и живи.
С момента приезда в родные места наступила первая ночь, когда я принял решение не ночевать в своем доме. Я долгое время ходил по улицам, путаясь в своих мыслях, и пришел в себя стоя под окнами графини.
Я поступил бесцеремонно, проникнув в ее покои.
– Доброй ночи, графиня.
Она обернулась, рубашка для сна доходила до щиколоток, подчеркивая фигуру. Она смущенно взяла со стула платок и накинула на плечи.
– Здравствуйте, наша встреча неожиданная. Вы не постеснялись проникнуть в покои дамы, наглец. – Она довольно улыбнулась. – Меня давненько так приятно не удивляли. – Она тут же посерьезнела. – Вы расстроены, что-то произошло? Расскажите мне, прошу вас.
Ее оптимизм будил в моей душе надежду, слова сами собой полились из моих уст. Она слушала очень внимательно, не перебивая, гипнотизируя своим участливым взглядом. Мой взор скользил по ее обнажившемуся плечику, когда она поправляла пухлыми пальчиками спадающий платок.
– Не против, если мы перейдем на ты? Так будет легче общаться. – Ее слова были предсказуемы, я сам желал предложить это, с готовностью кивнул. – Твой рассказ очень печален, – она опустила глаза полные грусти, быстро посмотрела на меня, и чуть отпустила придерживаемый на груди платок.
– Ты играешь со мной? – вступая в игру, поразился я.
– Думаешь, я стара для этого? – Изумилась она, напуская на себя обиженный вид. – В любом случае ты не намного моложе меня.
– Благодарю, что напомнила.
– Что ты намерен делать с Адисом? Я слышала, это нахальный и дерзкий молодой человек.
– Мне необходимо хорошо подумать. Такое чувство, что вокруг меня повсюду смерть, куда бы я ни пришел.
– Это глупости, друг мой. Все, кого ты знал раньше, повзрослели и рано или поздно тебе их придется проводить в последний путь. Создается иллюзия, что все вокруг умирают, так как ты не стареешь.
– Значит, лучшим выходом будет отречься ото всех и остаться одному? – Эта неожиданно возникшая мысль испугала меня.
– Успокойся, мой дорогой, ты все неправильно понял. Думаю, тебе нужно найти того, кто разделит твою жизнь.
До меня не сразу дошел смысл сказанного ей.
– Стоит обратить Адиса? – сделал я предположение, прозвучавшее нелепо даже для меня.
– Отчего понимаешь все так буквально? – Платок кокетливо сполз ниже по ее милому плечику. – Я не называла имен, это полностью твой выбор. – Она посмотрела на часы, затем в окно. – Скоро рассвет, давай провожу в твои покои, но сначала помоги мне надеть платье.
От меня требовалось всего лишь зашнуровать корсет, признаюсь, я переживал как мальчишка. Сам не знаю отчего, пальцы не слушались, и шнурок корсета постоянно выпадал из них.
– Так мило, ты смущен моей откровенностью. Скажи, ты считаешь мое поведение знаком того, что я легкодоступна?
– Нет, конечно. – Ответ был выдан без промедления, редко я веду себя совсем неблагоразумно.
Графиня засмеялась, чуть повернув корпус, чтобы видеть меня:
– Если бы я не знала кто ты, то, несомненно, подумала, что передо мной неопытный юнец.
– Мой опыт не настолько богат, – я не желал вдаваться в подробности моей личной жизни.
– Благодарю за помощь. – Она связала волосы зеленой лентой. И точно зная, какое производит на меня впечатление, добавила: – Тебе многому пришлось учиться. Понимаю, почему супруг выбрал тебя. – Графиня уверенно шагнула в моем направлении и провела нежными пальчиками по моей щеке, я стоял не шелохнувшись. – Я ждала тебя каждый день с твоего первого прихода. – Ее голос перешел на шепот. – Разреши мне поцеловать тебя. Только один поцелуй. – Она подошла ко мне вплотную и поднялась на цыпочки, коснувшись своими мягкими губами моих губ. – Ты весь дрожишь.
И действительно, меня била легкая дрожь, я, широко открыв глаза, смотрел на графиню. Обняв ее, произнес:
– Я боюсь любить, не заставляй меня.
– Ты просто не встретил человека, ради которого готов будешь сделать невозможное. А пока это не произошло, раздели мое одиночество.
Мы шли по коридору молча. Я возвращался добровольно в помещение, где в те далекие года был заложником графа. Перед самой дверью графиня остановилась, пропуская меня вперед:
– Смелее.
Я прошел внутрь. Изменения, увиденные мной, порадовали. Некогда пустое пространство с каменными стенами оказалось заполнено большой кроватью под балдахином из черной полупрозрачной ткани. Белое покрывало на кровати будто светилось, тут же находился секретер из темного дерева со стулом, красная софа в белую полоску, напротив софы иллюзия окна, оформленная шторами. Я никогда не видел алые стены, украшенные травянистым черным узором. Улыбнувшись, я поблагодарил графиню, добавив:
– Похоже, мы находимся не в равных условиях, ты хорошо меня изучила.
– У нас будет время узнать друг друга лучше. Спокойной ночи. – Я не понял ее взгляд, мне показалось, он может значить все что угодно.
– Спокойного дня, графиня, – закрыв дверь, я остался наедине с собой.
На следующий день с тяжелым сердцем мне пришлось возвращаться домой. Состояние Кима ухудшилось, возраст и выпитый до моего приезда отвар сделали свое дело. Мои знания и способности здесь оказались бессильны. Последние минуты жизни Кима я провел рядом с ним, держа за руку, вспоминая прошлое. Эти образы стояли перед глазами живыми красочными картинами, теплым огоньком грели изнутри.
«Вместо того чтобы провести больше времени рядом с родным мне человеком, я сидел у отца, выслушивая его жалобы, да и затем пошел совсем не домой», – корил я себя.
После последнего вздоха Кима я вышел в коридор, где собралась в ожидании прислуга. На их глазах блестели слезы, слышались всхлипы. Я прошел мимо них и чуть не сбил с ног управляющего. В его бессовестных глазах светилась неподдельная преданность.
– Что ты здесь ходишь, у тебя нет дел? – со злостью в голосе спросил я, гнев разрастался во мне подобно цунами.
Управляющий ойкнул и, приклеившись к стене, обошел меня. Ужас на его лице порадовал, едва удалось сдержаться от желания захохотать.
Я отдал поручения и распорядился похоронить Кима в своих владениях. Указав конкретное место и попрощавшись со старцем, уехал.
Сама судьба вторую ночь подряд привели меня к дому графини. В ее комнате на подоконнике горел огонек света, словно направляющий маяк для долгожданного путника.
Увидев меня, женщина отложила расческу с маленьким зеркалом в деревянной оправе. Ее радостное лицо сменило переживание, она подбежала и прижалась ко мне:
– Что случилось? На тебе лица нет.
– Хочу забыть все, как страшный сон.
– Я могу помочь? – в ее глазах светилась тревога. – Готова сделать для этого все, – графиня встрепенулась, заволновавшись. – Ты сегодня поздно, скоро рассвет, пойдем, пойдем скорее. – Она потянула меня прочь. Мы спустились в знакомую красную комнату. – Я так боюсь за тебя. Приду, как только сядет солнце.
На душе было мерзко. Я, не отдавая отчета в том, что делаю, схватил графиню за руку, притянув к себе – она ойкнула, подняла голову, ее широко открытые глаза смотрели с удивлением – и с неистовством поцеловал. Ее язычок задел мои слегка выдающиеся клыки, рот заполнил одурманивающий вкус крови. Женские мысли заметались в моей голове стайкой пойманных птиц.
«Как бы я хотела стать для него больше, чем собеседником… нет, такое поведение не достойно дамы моего возраста… я сойду с ума, если он не придет в скором времени…»
Я закрылся от ее мыслей, насквозь пропитанных желанием, к сожалению, остановиться уже не мог. Напор чувств смертного человека впервые подавил мою волю, и я, оставив все как есть, понесся в бурном течении.
До рассвета оставалось не больше пяти минут. Когда графиня встала с постели, ее сердце все еще учащенно билось, тело пылало жизнью.
– Прошу, оставайся у меня как можно дольше, мой дом, как и я, принадлежит тебе.
Невольно я прочитал ее мысли: «Идеальный любовник, незаметный, подобно тени, темпераментный и горячий».
«Даже в такой ситуации графиня практична, и в этом ее нельзя винить, слухи могут вознести тебя до небес и кинуть в самую глубокую пропасть», – отметил я про себя.
Невзирая на то, что я остался жить у моей покровительницы, меня не покидала мысль расквитаться с управляющим, сейчас эта идея терзала меня чаще обычного. Дело обернулось так, что, будто почувствовав неладное, он исчез из дома в тот печальный день, прихватив ценные вещи. И словно растворился в воздухе. Где бы я его ни искал, не мог найти.
– Трус, подлый предатель, – вырвалось у меня одним из холодных вечеров ранней зимы. На улице шел мокрый снег, дул северный ветер, пронизывая до нитки.
– Успокойся, мой дорогой, все образуется, – графиня хлопотала у своего столика, наливая ароматный чай.
– Мне кажется, я за чем-то не уследил, его смерть была преждевременной, – я все сильнее накручивал себя этими мыслями.
– Если это и так, что измениться? – она подошла сзади и заглянула мне через плечо на открытую уже полчаса на одной странице книгу.
– Виновный не наказан, это гложет меня изнутри. Самое страшное то, что я нигде не могу найти его.
Я замолчал, услышав далекие шаги, приближающиеся к нам, шагнув в тень, падающую от шкафа. В скором времени в дверь постучали.
– Спасибо, свободны, – спокойно сказала графиня, поскорее отправляя слугу прочь. – Это для тебя, – удивленно произнесла она и положила вскрытый ею конверт. – Кто-то знает о тебе, – моя госпожа пыталась взять себя в руки, чувства же предательски брали верх.
Мельком пробежав глазами по письму, я выругался, отшвырнув в сторону книгу:
– Это Адис.
– Что он хочет? – дрожащим голосом произнесла графиня.
– Желания остались прежними, а вот методы изменились. Сейчас у него в рукаве два козыря: наши отношения и тот, кто виноват в смерти Кима. – Я ударил кулаком по столу, графиня вздрогнула, в глазах заблестели слезы.
– Что теперь делать, если о нас станет известно?… – она опустилась на стул, заламывая себе пальцы.
– Успокойся, моя дорогая. Если потребуется Адиса можно устранить, сначала я встречусь с ним.
– Убить его? – она быстро встала, подбежав ко мне. – Нет, не ходи, я боюсь за тебя, у меня плохие предчувствия, – графиня начала осыпать меня поцелуями, бормоча нежные слова.
– Не волнуйся, я сумею защитить и тебя и себя.
Не желая терять ни минуты времени, я отправился по указанному адресу.
