Текст книги "Проснуться ото сна (СИ)"

Автор книги: Maiyonaka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Я вложил записку в руку умершего, одел его в свои лохмотья. Отряхнулся и, устроив все как несчастный случай, отправился в сторону дома.

Весь дом погрузился в ночь, только в одной крохотной комнате прислуги мерцало неровное пламя. Напустив на себя важный вид, я постучал. Дверь открыл мужчина средних лет, к несчастью, когда мы тут последний раз жили, управляющим был другой человек.

Открывший меня видел в первый раз, поэтому в глазах замер непроизнесенный вопрос. Когда дремота рассеялась, он немного грубо пробасил:

– Чего вам? Ночь уже, хозяина нет.

Я достал бумаги, подтверждающие мои права на дом. Управляющий недоверчиво уставился на буквы. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что слова, написанные на документе, ни о чем ему не говорят, стоящий передо мной человек не умел даже читать.

– Анатоль, новый владелец этого прекрасного дома, – представился я, убирая бумаги в шкатулку.

От этих слов он оживился, заулыбался, пытаясь угодить господину:

– Я Джонатан. Проходите, пожалуйста, в дом, – он отошел с дороги, жестом приглашая войти. – Подождите здесь, – за мной закрыли дверь. – Я сейчас подойду.

Эта перемена в его поведении мне сразу не понравилась и насторожила. Я доверяю своим умениям, позволяющим лучше чувствовать людей.

И он, поспешив по темному коридору, зашел в боковую дверь. Спустя пять минут вернулся не один, а со стариком ели поспевающим за ним.

– Здравствуй, добрый друг Ким, – поприветствовал я старика громким голосом, узнав в нем прежнего управляющего.

Старик поднял густые брови, услышав знакомый голос. По добродушному лицу потекли слезы, я подошел и обнял его.

– Господин, вас так долго не было, – старик был тронут моими словами до глубины души. – А Николас и Елана приехали? – Он огляделся по сторонам, щурясь почти не видящими глазами.

– К сожалению, нет, – глядя на старика, я решил не расстраивать его. – Они воссоединились.

– О! – Старик закашлялся, – я так рад, так рад. – Разумеется он не понял, о чем речь. – Ну что же мы стоим в прихожей, пойдемте, присядем в гостиной.

– Уважаемый Ким, вы даже не посмотрите бумаги? – обратился к нему молодой управляющий.

Тот только отмахнулся в ответ.

– Я распоряжусь, чтобы вам приготовили комнату, – медовым голосом произнес управляющий, на лице блистала фальшивая улыбка.

Мне хватило одного взгляда для понимания, что этого человека я не хочу видеть в доме, от него можно было ждать чего угодно, и, предвидя дальнейшие действия подхалима, я сам отдал ему пояснение какую комнату желаю занять.

– Благодарю, Джонатан, – я решил с первых дней держать его на расстоянии. Таких людей не стоит впускать в свой круг общения. – А с вами я поговорил бы в гостиной. – Слова прозвучали душевно и ласково.

От меня не укрылось недовольство Джонатана, старик поклонился:

– С большой радостью выполню вашу просьбу.

Джонатан отправился распорядиться по поводу моей комнаты. Когда он скрылся из виду, я произнес:

– Не нравиться мне этот человек, как он стал управляющим?

Старик медленно пошел в столовую, сел за стол и удивленно произнес:

– А зачем мы сюда пришли? – поднял брови, глядя на меня. – Насколько я помню… – он замолчал, улыбаясь, и приложил палец к губам. Я прекрасно понял, что он имел в виду то, что мы не пользуемся столовой таким образом, как это делают обычные люди. Этот человек – один из немногих, кто знал правду.

Ким громко хлопнул в ладоши, подозвав прислугу, и распорядился принести два чая и сладости. И с удовольствием прихлебывая горячий чай из кружки, изготовленной из тонкого, почти просвечивающего фарфора с мелкими цветами по канту, произнес:

– Сейчас хоть будет с кем поговорить.

Я смотрел на добродушного старика с уважением, размешивая ложечкой чай. В жидкости образовалась небольшая воронка.

Ответ на свой вопрос я так и не получил, догадываясь, что должность им не заработана честным трудом, и что ему пришлось для этого сделать, непременно выясню.

Два часа пролетели как один миг. Ким поведал все, что происходило в наше отсутствие. Теперь я знал, сколько собрали урожая, кто вышел замуж и сколько родилось детей. Ким увлеченно рассказывал, что еле успели спасти часть посева, когда начались сезонные дожди.

– Как твое самочувствие? – поинтересовался я, мне не нравились бледность старика, его влажная и холодная кожа, редкое дыхание и сердцебиение. – Пойдем-ка спать.

Ким от недолгого молчания начал засыпать, и как только я произнес эти слова, закивал, встрепенувшись. Я проводил старого друга до комнаты и помог лечь в кровать, однако не стал торопиться подниматься наверх, дошел до конца коридора и замер как статуя за плотными портьерами.

Мои ожидания не были обмануты, не успело пройти и пятнадцати минут, как из соседней двери с Кимом выглянуло лицо. Щуря глаза, вглядываясь в сумрак коридора, шмыгая носом, вновь исчезло за дверью.

Мне не требовалось видеть, чтобы понять, кто это был, зрение в полной мере дополнял слух.

Спустя небольшой промежуток времени эта дверь полностью открылась, и я услышал крадущиеся шаги. Он что-то нес на подносе и остановился рядом с соседней комнатой, вновь боязливо оглядевшись. Дверь аккуратно за ним закрылась, управляющий зашел в комнату Кима.

Я вдыхал воздух, стараясь уловить непонятные сладковатые нотки, поднимающиеся от жидкости с подноса, и не мог вспомнить, откуда они мне знакомы. Тем временем поднос был поставлен на маленькую прикроватную тумбочку и стало слышно, как начали будить старика, толкая в бок.

Неожиданно я вспомнил, что это запах какой-то ядовитой травы, о ней мне в детстве рассказывала мама. Луиза какое-то время увлекалась травами, и ее познания в этой области были достаточно обширны. Я в то время был ребенком и не разделял ее увлечение, поэтому название затерялось в дебрях памяти.

План возник моментально.

Раздался громкий стук в дверь, управляющий чуть не разлил кружку с ядовитым настоем. Выругавшись, он поставил приготовленный напиток на поднос и пошел к дверям. Не желая выдавать своего присутствия, я выскользнул на улицу.

За короткое время я успел добежать до окна, влезть в комнату Кима. Тут же найдя принесенный яд, вылил его в горшок с цветком и спрятался за шкаф.

Молодой заговорщик возвратился, чуть слышно по комнате засвистел ветер:

– Что за нечистая сила! – выругался он, подходя к окну, которое оказалось не до конца закрыто. Он рывком захлопнул его.

Вернувшись к кровати, взялся рукой за кружку и удивленно заглянул в нее. Осветил свечой тумбочку, кружка оказалась пуста.

– Ким, проснись же! – Он затряс старика за плечо. – Вы все выпили?

Старик застонал, не желая просыпаться.

– Что случилось? – Хриплый голос старика выдавал недоумение тем, что его вновь побеспокоили.

– Я принес Вам настой для крепкого сна, отлучился на минуту, а когда вернулся, кружка оказалась пуста. Вы его выпили? – В свете свечи он выглядел более чем взволнованным.

– Не знаю, может быть. – Ким потер слипающиеся глаза. – А зачем мне настой для сна? До того, как ты меня разбудил я и так прекрасно спал.

На лице управляющего появилась легкая растерянность, он быстро нашел, что ответить, сообразительный малый:

– Его необходимо пить непрерывно дней десять, а сегодня ваш хороший сон связан с тем, что настой начал действовать. Вы точно его выпили? – не унимался наглец.

– Да, думаю да. Куда он мог еще деться, если кружка пуста? Спасибо за заботу, а сейчас ступай спать.

Ким укутался в одеяло, отвернувшись от незваного гостя. Я подождал, пока он не уснет и, прежде чем выйти, подошел к кровати, вглядываясь в морщинистое лицо старика.

«Таким я не стану никогда, хорошо это или плохо? – Чувства, терзающие меня в данный момент, были незнакомы мне. Ким выглядел таким хрупким, я видел, как нелегко ему даются подъем по ступеням на второй этаж. Его притупившийся слух и подслеповатые глаза затрудняли жизнь. – Нет, разумеется, я не хочу становиться таким, но желание Кима жить, и его доброта трогали мое сердце».

– Посмотрим, кто кого, – шепотом произнес я, выходя и бесшумно прикрывая дверь.

В последующие дни я делал все для того, чтобы негодяй не расслаблялся: скрипели половицы, открывались сами собой окна, а повторяющийся целую ночь стук в дверь сводил его с ума.

Когда он зашел в темную гостиную, неся перед собой горящую свечу, подул ветер, созданный мной открытыми в противоположных частях дома окнах, дрожащий огонек погас. Мне хватило одной искры, чтобы поджечь фитиль, после чего люстра на двадцать свечей осветила комнату. Вошедший вскрикнул от неожиданности, зажмурился, прикрывая глаза рукой от вдруг возникшего источника света.

– Вам что-то угодно? – произнес я холодным голосом.

Управляющий резко обернулся, пораженный тем, что не слышал, как я подошел.

– Вы, вы меня напугали. – Начал он заикаясь. – Я просто хотел узнать, не нужно ли вам чего?

– Нет, спасибо, – у меня не возникло желания продолжать разговор. Но управляющий не торопился уходить. – Что-то еще?

Он замотал головой, затем спохватился и начал кивать:

– Небольшой вопрос, хозяин, – последнее слово произносилось, будто с трудом. – Вы не замечали ничего странного в доме? Не поймите меня неправильно, я забочусь в первую очередь обо всех живущих здесь. – Он заискивающе посмотрел на меня.

– Что именно?

– Непонятные звуки, – его глаза сделались большими, словно он только что услышал что-то.

– А другие также слышат нечто подобное?

Управляющий ответил почти не раздумывая:

– Понимаю, это прозвучит странно: их слышу в основном я. – Он что-то искал у себя в карманах, движения хаотичные, рука никак не могла найти требуемое. – Господин, у вас есть, чем зажечь свечу?

– Забыл взять с собой? – спросил я, зная, что сам опустошил его карманы после захода солнца.

– Раз подобное происходит преимущественно с тобой, может, это наказание? В последнее время совершал ли ты грех?

– Ну что вы, господин, – слово «господин» прозвучало уже довольно легко, с лживым почтением.

Я знал, у него есть подозрение, ведь эти странные события начались после моего приезда и возможно как-то связаны со мной.

– Разрешите идти? – Избегая моего взгляда, он усердно прятал свои глаза.

– Я сегодня уезжаю, меня не будет два или три дня. Если произойдет что-то необычное, доложишь по моему возвращению. Можешь идти.

Поклонившись несколько раз, мой визитер удалился. Сейчас начавшаяся игра заинтересовала меня. Моей целью стало то, чтобы этот человек сознался в своих деяниях, после чего последовало бы соответствующее наказание.

Однако куда-то уходить я не собирался, в этом доме, как и во всех прочих, настоящая спальня располагалась в потайной комнате, из которой был проложен второй выход, заканчивающийся за пределами дома.

«Думаю, он не потребуется, и я легко смогу выйти обычным путем – через дверь. Считаете, перемещаться по дому никем не замеченным сложно? Я отвечу вам, что нет ничего невозможного. Вы когда-нибудь слышали о том, что человек может становиться словно невидимым? У людей чаще всего это случается непроизвольно, вследствие сильных переживаний. Николас этим умением обладал в совершенстве, мои же исчезновения удавались лишь на непродолжительный промежуток времени, так как требовали концентрации. Сейчас и этого вполне хватало».

На какое-то время я еще задержался в доме, разлегшись на мягкой кровати, поглаживая кончиками пальцев бархатистую ткань покрывала, предаваясь воспоминаниям о прошедших днях.

До моего появления в нашей странной компании Ким уже был управляющим. Он, тогда будучи совсем молодым, тридцати лет, прекрасно справлялся со своими обязанностями, следил за этим великолепным двухэтажным домом и прилегающей территорией. Добрый, ответственный и умный человек, он сразу заслужил доверие Николаса. До их знакомства с Николасом семейство Кима давно разорилось, жило впроголодь, Ким подрабатывал, где только мог. В тот вечер, как рассказывал мне друг, его звал в город голос, звучавший в голове. Я верил, что подобные случаи не его вымысел и не бред сумасшедшего. Мой учитель был особенным, обладал тонкой интуицией. Так он встретил Кима.

Забрав его к себе и некоторое время присматриваясь к нему, в конце концов, открыл свою тайну, полностью доверившись. Николас обожал приезжать в этот дом, зная, что здесь есть человек, которого не нужно обманывать и скрывать от него, кто ты есть.

В этот вечер я сделал все возможное, чтобы обезопасить Кима, и с чистой совестью поехал навестить старую знакомую графиню Экшелен.

Как только я ступил в знакомые залы, на меня нахлынули воспоминания. Ускорив шаг, я прошел их, глядя только перед собой. Бал сегодня не давался, без гостей дом казался пустым и тихим, таким я его не помню. Первые дни, когда я стал вампиром, смазались в памяти.

Небольшие проходные комнаты со столиками и диванами для ожидания, бесед и игр, стены украшали картины, статуи, на полках расставлены коллекции безделушек. В одной из таких приемных на стене расположились декоративные блюдца из тончайшего фарфора с изумительными рисунками ручной работы.

Я остановился и пробежал взглядом по полкам, оценив мастерство, с которым были изготовлены тарелочки. У меня в этом деле имелся небольшой опыт, в маминой коллекции было три замечательных тарелочки из-за границы, которые, если посмотреть через них на свет, просвечивали – очень хрупкий, тончайший фарфор.

Залюбовавшись и кутаясь в приятные воспоминания, я не сразу услышал стук каблучков. Когда графиня зашла в эту комнатку, я притаился за дверью. Торопясь по делам, она не заметила меня.

– Графиня, – от неожиданности она подпрыгнула. – Здравствуйте!

Я дошел почти до центра маленького помещения, остановился на почтительном расстоянии. Хозяйка дома полминуты приходила в себя от удивления:

– Вы напугали меня, – она поправила складки на платье.

– Согласен с вами, я и сам не думал, что вернусь в родные края. Как ваши дела? – Я сделал еще один шаг вперед и остановился, увидев появившийся испуг на ее лице.

Годы брали свое, в дурнушку она не превратилась, но морщины в уголках глаз и около губ стали глубже, кожа более дряблой, при этом она имела здоровый цвет, было видно, что графиня за собой следит.

– Вы прекрасно выглядите, – сделал я комплимент, желая разрядить обстановку.

– Удивительно, но вы совсем не изменились, – ее губы тронула легкая улыбка. Было очевидно, что мои слова ей приятны.

– Вас что-то заинтересовало в этой комнате, или вы нашли удачное место, чтобы…

– О нет, я не пытался застать вас врасплох. Если честно, меня заинтересовала коллекция тарелок. У моей матушки было несколько подобных экземпляров, и я могу оценить, насколько ваши хороши.

Графиня была польщена, искорки радости заблестели в глазах.

– Я собираю несколько разных коллекций, но которая перед вами – моя гордость, – разговорившись, она расслабилась не чувствуя угрозы с моей стороны. Голос стал приветливый. Вот эту, с изумительным сине-фиолетовым орнаментом, я привезла из-за границы, а с изображением охоты мне подарил один влиятельный господин. А вон та, в самом нижнем ряду с дрожащим рисунком, не поверите, расписана мной. – Ее рассказ сопровождался постоянной жестикуляцией рук.

– Потрясен вашими умениями, но осмелюсь предложить нам где-нибудь присесть, не опасаясь посторонних глаз и ушей.

– Разумеется, прошу за мной, – и она повернувшись ко мне спиной, зашла в следующую дверь по коридору, открыв ее ключом.

Я сразу обратил внимание, что в комнате почти нет мебели, и понял, что в ней редко появляются.

– Не обращайте на убранство комнаты внимания, все, что здесь находится, ненужные вещи и мебель, которую жаль выкинуть по определенным обстоятельствам. Воспоминания мешают избавиться от этого хлама, иногда я здесь сижу часами, не в силах заставить себя уйти. Прошу вас, можете осмотреться.

Комната была почти пуста. Первое, что привлекло мое внимание – это необычно длинный диван у самой стены.

Уловив мой взгляд, графиня прокомментировала:

– Его изготовили по заказу моего бывшего супруга. Когда мы с ним познакомились, я была очень молода и застенчива, и, чтобы не смущать меня, в тоже время находиться рядом, он заказал этот диван, создав некую иллюзию расстояния. Мы сидели на разных его краях и часто просто смотрели друг на друга, говорил чаще всего он, а я, не помня себя от счастья, слушала.

– Это хорошие воспоминания, – подтвердил я ее слова.

– Я стараюсь не впускать плохие. – Она обошла диван и нежно провела по темно-бордовой, бархатистой ткани рукой, пробежала пальчиками по оформленной деревянной окантовкой спинке. – Вот здесь, слева, обычно сидела я.

Кивнув, я перевел свой взгляд на небольшой столик, совершенно обычный, без изысков и золота. На нем стояла тарелочка, лицевой стороной отвернутая от меня. Я подошел, чтобы рассмотреть ее.

– Возьмите в руки, не бойтесь, – ее пытливый взгляд я постоянно чувствовал на себе.

Повернув ее, я изумился:

– Это же Вы, – на донышке блюдца на коричнево-черном фоне была изображена девушка с убранной вверх прической в красивом алом с белыми вставками и пышными рукавами платье, в сложенных на столешнице руках она держала книгу. На шее висел золотой кулон на черном ремешке. Дно тарелки окаймляла золотая окантовка с небольшими вензельками, далее синий фон и вновь такая же золотая окантовка.

– Ее мне подарил один из моих возлюбленных, разбивших мне сердце. Я его тоже любила и не жалею об этих отношениях. Давайте присядем.

Диван оказался очень удобным, изогнутая спинка идеально поддерживала спину, когда сидишь слегка развернувшись друг к другу.

– Я хотела бы услышать историю вашей жизни, мой друг, и причину, по которой вы вернулись.

За разговором прошла ночь. Графиня оказалась очень внимательным слушателем и интересным собеседником. Невзирая на то, что до этого мы практически не были с ней знакомы, я испытывал к ней дружескую симпатию.

Закончив повествование, я передал инициативу беседы графине:

– Думаю, вам будет интересно узнать о судьбе ваших старых знакомых, с которыми вас разлучила судьба. Я интересовалась их жизнью, предполагая, что вы вернетесь. – Она задумалась, с чего начать. Залюбовавшись ее профилем и размышляя над чем-то абстрактным, я не сразу понял, что она смотрит прямо на меня.

– Вас не было почти двадцать лет, Алекс, мой муж после превращения прожил совсем недолго. Не поверите, я думала, что он сумасшедший. Теперь понимаю, насколько это было реально. – И без вступлений вернулась к прежней теме: – Ваш друг Илларион и Маргарита поженились. – После этих слов внутри что-то екнуло, невольно я задержал дыхание. – У них двое прекрасных детей: девочка и мальчик, которого назвали в честь Вас. Маргарита хоть и относится с почтением к своему супругу и возможно по-своему любит его, забыть вас до конца так и не смогла.

– Она была достойна лучшего.

Графина устроилась поудобнее, расправив оборки и складки платья.

– Зачем принижаете себя? По-вашему, и вы, и она сейчас счастливее, чем если бы остались вместе?

– Думаете, стоит обсуждения возможный вариант событий, которого никогда не будет? – Данный вопрос вызывает у меня раздражение, я и сам не был уверен до конца в правильности сделанного тогда выбора и, желая сменить тему, произнес: – Красивая люстра.

Графиня заулыбалась, поняв намек:

– Вы правы. Эта люстра из моего детства, сейчас ей нет места в интерьерах моих покоев из-за смены вкусов, а когда-то она освещала туалетную комнату.

По краю темно-зеленой чаши, прикрепленной цепями к окружности гораздо меньшего радиуса, располагались подсвечники. От одного подсвечника к другому висели золотые лианы. Обильное украшение позолотой и узорами придавало люстре богатый вид.

– К сожалению, я не знаю всех ваших знакомых, и, если интересно, советую самому разведать нужную информацию. Вот про судьбу вашего брата до меня доходили некоторые слухи. – Мое сердце забилось сильнее, ведь я не слышал ничего о Тимми с момента отъезда. – Его семья по-прежнему проживает в подаренном доме. Это был благородный поступок с вашей стороны таким образом помочь брату.

Я тряхнул головой:

– Очень рад, что у него все в порядке. Если представится возможность, я навещу его. Прошу прощения, если у вас были планы, и я отвлек. – Я встал, сверху вниз глядя на графиню.

– Он в курсе, кто Вы? – Она удивленно подняла брови. – А я гадала, как случилось такое совпадение с наследованием. Твой отец устроил целое представление, требовал, чтобы проверили подлинность документов. Мне рассказывали, он даже угрожал нотариусу, если тот не сознается в подлоге.

Я невольно задержал взгляд на ее глубоком декольте, ее кокетливый взор играючи пробежал по мне, глаза заблестели озорством.

– Вижу, вы, в отличие от моего супруга, не стали бездушным к женскому полу.

Графиня словно преобразилась, лицо разрумянилось, женщина светилась изнутри, неожиданно став восхитительно красивой.

– Перед вами сложно устоять, – прошептал я, подавая ей руку. Она приняла. Я в легком поцелуе прикоснулся к ее пальчикам. – Благодарю за чудесный вечер в вашем обществе. Надеюсь, эта встреча не последняя. Мне еще хотелось кое-что у вас узнать, но близится утро, мне пора спешить.

– Вы можете остаться у меня, нам столько нужно обсудить.

– Нам еще представится время, – я был уже у самой двери. – Надеюсь, когда буду в этом нуждаться, не откажите мне и разрешите остановиться в вашем доме.

С этими словами я тенью выскользнул из маленькой комнатки.

– Разумеется, можете, – она дотронулась рукой до места прикосновения моих губ, наощупь кожа выдавала возраст, подобно зеркалу.

Графиня помотала головой, отгоняя неприличные мысли.