Текст книги "Проснуться ото сна (СИ)"
Автор книги: Maiyonaka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)
– Не хочу тратить время впустую, – начал я, недобро глядя в сторону шантажиста.
– Так приступай к делу, – самоуверенно заявил наглец.
– Отдай мне этого человека, и ты останешься жить.
– Убьешь меня и никогда не получишь его, кроме того, я нашел тех, кто жаждет денег и подкупил их, могут пострадать близкие тебе люди. Даже если ты найдешь всех, для кого-то будет слишком поздно. С кем предпочтешь распрощаться первым? – Его излишняя уверенность нервировала.
– Обратить тебя, это не то, о чем я мечтал, – усмехнулся я, желая как можно скорее завершить разговор.
В одно мгновение возникнув рядом с ним, и подняв его над землей, проговаривая каждое слово, чтобы не сорваться, угрожающе произнес:
– Где ты его прячешь?
– Ты прав, это то о чем мечтал я. Давай же, кусай. – Взгляд Адиса издевательски сверлил меня насквозь. – Как только передумаешь, найдешь меня. – Произнесенные слова холодили душу, предчувствовалось нечто недоброе.
Я попытался прочитать его мысли и налетел на череду смешанных образов, надуманных специально: невысокую плетеную оградку, через которую прыгали пушистые барашки, за ними, оплетенная зеленью, возвышалась стена, пробиться через которую не представлялось возможным.
Резко выпустил его, он ели устоял на ногах.
– Что ты намерен делать?
Адис одернул рубаху и провел руками по сюртуку, словно разглаживая одежду. Не произнеся больше ни слова, он удалился.
Я так же предпочел скорее покинуть место наших переговоров. Хмурясь, я долго стоял и смотрел вдаль, думая, что к такому повороту событий Николас меня не готовил. Да и как бы поступил он сам? Снес бы препятствие и уехал бы с Еланой подальше. Дорогих людей, кроме нее, у него уже давно не было. Моя же реальность грозилась рухнуть от подобного решения.
С аналогичным мне не приходилось сталкиваться ни разу. Что ожидать от этого человека и что предпринять в противовес его действиям – оставалось загадкой. Я посмотрел на небо и поймал взглядом золотой блеск падающей звезды.
Не теряя времени, я разыскал Аниту. Я всегда старался быть в курсе, где и как живут люди, которые могут понадобиться мне, это был один из незаменимых уроков Николаса. Молодая колдунья давно вышла замуж за обеспеченного господина, сейчас жила в нескольких часах ходьбы от города.
Проделав столь длинный путь, я надеялся получить предсказание или совет от мудрой девушки.
Вначале я хотел проникнуть в дом как всегда, незаметно, с черного хода, когда услышал, как открылась входная дверь. В доме везде было темно, тень Аниты завернула за угол, продолжая ускользать от меня, и скрылась за очередной дверью. В полутьме я неотступно шел следом.
– Что случилось у тебя? – заранее предчувствуя ответ, поинтересовался я. Зеркала во всем доме были закрыты тканью.
– Супруг скончался, – она повернулась ко мне, взгляд был серьезен и печален. – Но это ты и без моих слов знаешь, – и тут же добавила: – Понимаю, твое воспитание не позволяет поступать по-другому.
Я не стал ничего добавлять, посчитав это излишним.
И при первой нашей встрече нельзя было назвать Аниту жизнерадостной, сейчас, получив жизненный опыт, ее взгляд приобрел благородную мудрость. Милое с пухлыми щечками личико, прямая осанка, высокая грудь пленили мужчин, не предоставляя им шанса пройти мимо. А тонкий ум, врожденная интуиция и иногда просыпающийся дар предвидения помогали ей избежать бед, правда, только до недавнего времени.
– Слухи, не верь им.
– Что? – не понимая, на какой именно из непроизнесенных мной вопросов отвечает женщина.
– На тот, как такое произошло. Если кратко, то во всем виновата любовь.
До меня действительно доходили слухи, что она изменила супругу, тот наложил на себя руки, спрыгнув с крыши дома. Уверен, все случилось не так, она никогда не использовала свои способности против других. Я чувствовал присутствие чужого воздействия:
– Будь осторожна, – предостерег ее.
– Поздно, я положу все силы, чтобы убрать это проклятье с моих детей.
При прошлой нашей встрече мне представили трех ее дочерей, молодых девушек. Младшая, которую звали Лилит, оказалась самой красивой, с темными волосами и заметно выступающей грудью. Она кокетливо поглядывала на меня, стараясь поймать мой взгляд.
«Совсем еще ребенок, а старается завлечь. В ее годы еще не об этом надо думать», – я откланялся, предпочтя как можно скорее удалиться. – «Что за вздор, она совсем ребенок».
С того времени эта девушка всевозможными способами искала встречи со мной, порой ей это удавалось, и тогда я, придумывая любой предлог, стараясь как можно скорее сбежать.
– Я могу помочь людям, но не могу помочь себе, – она усмехнулась. – Видно, это расплата за мой дар, детей бы не трогала проклятая судьба. – Анита взяла себя в руки. – Ты явно пришел слушать не мои жалобы, чем могу помочь?
Она сидела молча, пока я пересказывал часть мой жизни. За кивком, последовал ответ:
– Значит, тебе не удалось избежать с ним встречи. Он заручился помощью одной сильной ведьмы. Его мысли тебе не известны? – Я помотал головой. – Здесь два варианта: убить его, тогда пострадают близкие, или смириться с судьбой и обратить. Я говорю как есть, что будет в дальнейшем, судьба не открыла мне карты. Смею предположить, оба варианта не несут в себе ничего хорошего.
– Это возможно было избежать? – ради любопытства уточнил я.
– Я предупреждала тогда, требовалось лишь услышать. – Она смотрела в неизвестность, вспоминая. – Зачем сейчас гадать, твой вопрос заключался не в этом. Будущее приходит ко мне само, могу посоветовать тебе быть очень внимательным.
– Получается, какой путь я не изберу, исход будет одинаков?
– Исход всегда одинаковый. Эти люди умрут либо сейчас, либо потом, но они умрут. Готов ли ты отпустить их сейчас? – Усмехнувшись, она сделала паузу. – Могу сказать точно: в настоящем ты проиграешь сражение, в будущем остается шанс. Решать тебе.
– Спасибо, я, пожалуй, пойду.
– Ступай, времени на возвращение осталось мало. И Алекс, – окликнула Анита шепотом. – Моя дочь, Лилит.
– Я знаю, – отозвался я.
– Мне не удалось уберечь ее от тебя, – закончила она, оставшись одна.
Разговор с Анитой расставил приоритеты, сейчас я знал, что является для меня главным, и все же хотел потянуть время. В душе теплилась надежда, будь она неладна, на лучший исход.
Я исчез из города на две недели, посвятив все время поискам, позабыв обо всем и обо всех. К сожалению, все было напрасно, драгоценное время оказалось потерянно, и я ни с чем вернулся к графине.
В ее комнате горел свет, в окне удалось рассмотреть ее мелькнувший силуэт.
– Что случилось? – подошел я, обняв ее за плечи. Графиня стояла лицом к окну, обхватив себя руками, даже не повернулась ко мне. – Что случилось? – повторил я, чувствуя тревогу и нарастающее волнение моей покровительницы.
– Он искал тебя, – тихо, почти шопотом сказала она.
– Адис тебя тронул? – Гнев хлестнул, как кнутом. Графиня Экшелен схватилась за мою руку, словно за спасательный круг.
– Он сказал, что предупреждал тебя, и время на раздумье подошло к концу, и… – Слеза, прокатившись по щеке, влажной кляксой разбилась о мою руку. – Прошу тебя, навести Энджила, ты все поймешь сам.
Услышав это имя, почувствовал заструившийся внутри холодок. Я осознал, что за все время я о нем ни разу не вспомнил, и мысль, что из-за меня он мог пострадать пугала.
– Ты точно в порядке? – еще раз обратился я.
– Да, – одними губами отозвалась графиня.
Видя ее состояние, не сложно было догадаться, что она не договаривает. Что ты скрываешь моя дорогая? Я закрыл глаза, осторожно проникая в ее мысли, и увидел такую картину:
«Несколько человек, среди которых был и Адис, застали ее врасплох гуляющей в саду. Ей зажали рот и волоком затащили в густо растущие кусты.
– Позовете на помощь, и спасать станет некого, – прошипели у правого уха.
– Графиня, не нужно так отчаянно сопротивляться, можете случайно покалечиться, – в отрывистой речи проскальзывали нотки яда. – Твой любовник исчез, как неосмотрительно оставить такую милую даму без должного внимания.
– Если меня тронете, то пожалеете, – чуть слышно произнесла заложница. – Тебе с ним не справиться!
– Тебя мы оставим на сладкое, и ты заблуждаешься по поводу его силы, Алекс слабее, чем кажется, его слабость вы – людишки. – Он нежно коснулся ее шеи, скользнул по плечу. Графиню передернуло от омерзения. Тот лишь усмехнулся. – Вытяните. – Адис протянул руку с зажатыми бумажками. Мерзавец слегка расслабился.
Женщина, осмелев, пнула ногой неожиданно близко подошедшего наглеца. Несколько бумажек спланировали на землю. Он охнул скорее от неожиданности, чем от боли – удар пришелся вскользь – и, нагнувшись, подобрал одну.
– Похоже, начнем мы с его брата Энджила, а следующий… – Адис замолчал, не собираясь раскрывать имя. Ты живи и бойся того дня, когда мы придем за тобой. И не забудь передать наш разговор любовнику.
– Каким ты был жалким, таким и остался. Я благодарна Богу, что его избранником стал Алекс.
– Бог здесь не при чем. И будешь ли ты так же счастлива, когда станет известно, что благодаря тебе сейчас пострадают его близкие? Или совершишь туже самую ошибку, что и он? – Адис махнул рукой в ее сторону. – Отпустить.
Удерживаемые за спиной руки разжались, оставив от крепкой хватки на запястьях синяки. Она машинально начала растирать их, все тело била мелькая дрожь, глаза защипало от подступающих слез.
Вынырнув после минутного ступора воспоминаний, я вытянул вперед ее руки, графиня попыталась помешать этому, да разве это возможно. Синие отпечатки мужских пальцев толстыми браслетами окольцовывали запястья. Она увидела, как вспыхнули мои глаза, как у зверя, заметившего добычу.
– Нет, прошу тебя, он только и ждет, чтобы ты разозлился и совершил промах, – графиня вцепилась в меня, чуть не упав, когда я пошел к двери.
– Я к Энджилу. – Ее руки разжались, слезы хлынули из глаз.
– Будь осторожен, – взмолилась моя леди.
Я поцеловал ее в лоб, давая клятву вернуться.
Глава 6
Дом, в котором я совсем недавно стал свидетелем кончины моего отца, словно вымер: из прислуги осталось меньше половины человек. Огромный долг Дениэла окончательно погубил некогда внушающее доверие имя. Печь давно не топили, поэтому внутри дома было ненамного теплее, чем на улице, не комфортные для человека условия. Я мысленно проверил помещения. Расположение всех комнат я помнил наизусть еще с детства. Теперь я узнал, где искать брата. Почти сразу, после применения способностей, пришла расплата: ноги стали «ватными». Я не мог себе позволить слабость.
От входа повернул налево, затрагивая кончиками пальцев стену. Шершавые обои, потертые временем, их ни разу не меняли, и они доживали свой век, растворяясь со стен. Я остановился, передумав идти вперед, взлетел по лестнице на второй этаж и быстрым шагом направился в правое крыло.
Сколько я себя помнил, все спальни располагались на втором этаже. Мои родители, Луиза и Дениэл всегда спали в разных комнатах. Я ночью прокрадывался в покои моей матушки и засыпал, прижавшись к ней. Луиза излучала приятное тепло и нежность, ее близость успокаивала, помогала справиться с ночными страхами. Когда о моих ночных похождениях узнавал отец, он приходил в ярость, считая, что меня слишком опекают, и ничего путевого из такого ребенка не вырастет.
Я моргнул, закрывая детское воспоминание, и опомнился, уже стоя в дверном проеме моей бывшей спальни. Обведя ее взглядом, я поразился переменам. Узнать комнату было невозможно: бело – коричнево – алые цвета сменили более женственные.
Нежные оттенки голубого, зеленого и желтого наполняли комнату светом. Стены выкрашены в светло зеленый. Вся мебель была белого цвета. Кровать с красивой, округлой резной спинкой была покрыта светло-серым покрывалом, с разбросанными по нему серыми, зелеными и белыми подушки. С обеих сторон кровати стояли тумбочки на витых ножках. Слева у той же стены располагалось трюмо с круглым зеркалом, рядом стоял пуф, у противоположной стены комод. Белая тюль и зеленые шторы с золотыми цветами собраны на угол. Нежно-голубой потолок напоминал ясное небо. С потолка свисала сделанная из тонких позолоченных прутьев люстра.
Предполагаю, что, стоявшие на комоде, тумбочке и на полу вазы, раньше были заполнены свежесрезанными цветами. На подоконнике я заметил горшок с завядшим растением.
В стене напротив кровати находилась дверь. То, что я за ней увидел, сильно удивило. В полутемном помещении с маленьким окном стоял гончарный круг для лепки, в углу печь цилиндрической формы.
Точно знаю, что, когда я жил здесь, этой двери не было. Неужели ее сделали специально для Энджила? Похоже, Дениэл действительно любил сына. Гончарный круг с виду казался гладким, мне захотелось дотронуться до него, не отказался бы попробовать освоить это мастерство, о котором почти ничего не знал.
Я обошел все помещение и увидел то, что вначале укрылось от моих глаз под черной тканью. Отдернув ее, обнаружил стеклянную витрину. В ней стояли вазы, тарелки, кувшины, над одними работа была полностью завершена, и они блистали своей великолепной росписью и яркими цветами, другие цвета высохшей глины ждали своей очереди.
Раньше я думал, что буду ревновать и злиться на Энджила, что он получил в детские годы любовь и ласку отца, которые так недоставало мне. Однако вопреки всему мысли о брате волновали душу, внутри разливалась приятная теплота.
– Ты же не виноват, Энджил, что судьба так обошлась со мной, – тихо произнес я, закрывая дверь детских воспоминаний, вызванных посещением спальни.
В комнате Энджила, где он сейчас находился, не было шика, к которому он привык: односпальная кровать, шкаф, тумбочка, маленький прикроватный столик, раковина, рядом с которой стояли кувшины с водой, лежали чистые полотенца.
Когда я открыл дверь, мой брат, сидящий в старом кресле напротив окна, даже не счел нужным повернуть головы.
– То, что принесли, поставьте на стол, – коротко обратился он к зашедшему в его покои.
Прикрыв дверь, чтобы не спровоцировать излишнее любопытство прислуги ответил:
– Я ничего не принес.
– Тогда, зачем ты пришел? – Вопрос показался мне странным, ведь я не представился.
– Тебе не интересно кто я? – разумно поинтересовался я, не видя в комнате кроме кровати места, куда можно сесть.
– Мне все равно, будь ты сам дьявол, – в его голосе слышалась усталость и отрешенность от всего происходящего. – Забирай, что тебе нужно, и уходи.
– Мне не нужно ни одной вещи из этого дома, – я устроился на кровати, положив ногу на ногу. – Все вещи уже описали? Когда торги?
– Скоро. У меня нет настроения разговаривать о чем-либо с чужаком. Если что-то пропадет, скажу, что украли. Могу посоветовать подлинные картины в гостиной или драгоценные украшения в комнате моей матушки.
У меня сложилось впечатление, что Энджил не услышал ни одного слова, сказанного мной.
– Ты заблуждаешься, я не вор, – встав с кровати, я подошел к нему, по-прежнему смотрящему в темноту за окном. – Скажи, что ты видишь?
– Темноту. – Он повернул голову, и первый раз посмотрел на меня глазами цвета безоблачного летнего неба. – Впереди только боль и пустота. Ты не сказал, зачем пожаловал.
– За тобой. – Энджил удивился, в глазах читалось непонимание моих слов. – Я устал ощущать себя одиноким, хочется разделить свою жизнь с тем, для кого станешь небезразличным.
– Одиночество… это грустно, повторюсь, что мне все равно, – его голос вновь стал монотонным и безжизненным.
– Это хорошо, что ты не против моего предложения. Вскоре я вернусь, чтоб забрать тебя, ты дождешься?
Энджил горько усмехнулся:
– Ты переживаешь, что я себя покалечу? Не бойся, второй такой ошибки я не совершу. И убежать тоже не получиться.
Я подошел и положил руку ему на голову, потрепав золотые, волнистые волосы.
– Меня зовут Алекс, больше всего я не хочу остаться один.
Какое-то время мы молчали, наконец брать произнес бесцветным голосом:
– Твои опасения мне вполне понятны, ты ждешь и от меня, что я распахну свою душу? – Я покачал головой, взгляд Энджила был направлен на мое отражение в оконном стекле. – Я боюсь очередного предательства.
Из отчего дома я вышел окрыленным, моя давняя мечта поговорить с Энджилом наедине сегодня осуществилась. Странно, на него я совсем не злился, а когда заглянул в его прекрасные глаза, мне стало грустно.
Я не позволил себе проникнуть в его сознание, чувствуя прочную невидимую преграду, создаваемую братом. Словно какая-то незнакомая до этого сила таилась в нем, и если бы я настоял, то мог дорого поплатиться за свое любопытство. В одном я был уверен: с Энджилом что-то случилось и в этом присутствует вина Адиса.
Отыскать Адиса не составило труда. Когда я предстал перед ним, он широко улыбнулся.
– Я уже заждался тебя, решил, что ты готов принести жертву, внезапно исчезнув. Прошу, присаживайся в кресло.
– Нет, спасибо, лучше постою.
– Брезгуешь? – Адис усмехнулся, начав напевать какую-то мелодию. – Приступим сразу к делу.
Теплый халат изумрудного оттенка делал его глаза безумно яркого цвета. Я оглядел комнату, она была оформленная в сдержанных тонах: бежевые стены, бежевый пол с темными завитками рисунка, темная мебель с золотыми вставками, только два кресла около окна под стать шторам кремовые, на стенах висели картины прекрасных зимних пейзажей в золоченых рамках. От интерьера гостиной веяло холодом.
Адис сел в одно из кресел, вальяжно развалившись, и взял со стоявшего рядом столика трубку:
– Ты не против, если я закурю? – Он раскурил ее и выпустил изо рта белый дымок.
– Наслаждайся, пока можешь, – ответил я, устав от его наглости.
– Пусть так, я готов пожертвовать многим для достижения своей цели, – довольный, он откинулся на спинку кресла.
– Вижу, что даже не гнушаешься посягнуть на человеческую жизнь, – я брезгливо поморщился, отмечая его сходство в отношении к людям с графом Экшеленом.
– Что значит одна ничтожная жизнь по сравнению с вечностью, – по лицу было видно, как он наслаждается звучанием последнего слова. – Приступим.
– Вначале ответь мне на два вопроса, – бестактно перебил я, мимику лица я до конца не понял: или его задела моя наглость, или он ждал безропотного подчинения. – Что ты сделал с Энджилом?
– Так предсказуемо, – Адис махнул в мою сторону рукой. – Может, сядешь, а то создается неприятное впечатление, что я разговариваю со слугой. Не надо злиться, я здесь, можно сказать, не при чем. Если хочешь узнать подробности, то спроси у него сам. Отвечу только, что всему виной любовь, ради нее живут, ради нее умирают. Ты любил когда-нибудь?
– Не твое дело, – огрызнулся я, рухнув в белое кресло.
– Похоже, мои слова задели тебя. Давай поскорей покончим с этим, не тяни.
– Как ты себе представляешь жизнь вампира? Для чего тебе это? – Я подпер подбородок рукою, повернувшись в его сторону. В моем взгляде скользило безразличие.
Адис усмехнулся:
– Это уже три вопроса, но, тем не менее, отвечу, раз так интересно. Вампирами я заинтересовался давно, до того момента, как встретил графа. Ты думаешь, что это увлечение странное? Дело в том, что в детстве я часто болел и несколько раз был на грани жизни и смерти, поверь мне, ощущение знать, что все может закончиться, ужасно. Тогда я поклялся себе найти способ жить бесконечно долго, поиски заняли время. В дальнейшем я все активнее стал интересоваться этим вопросом, пока не обнаружил живое доказательство их существования – графа Экшелена. Ты не представляешь бушевавший внутри меня восторг и эйфорию, поднимающую меня над землей. К сожалению, это чувство длилось недолго, появился ТЫ, и своей таинственностью, и печальным видом, красотой, схожей с красотой графа, привлек его внимание. И он выбрал тебя, – от негодования, переживаемого в этот момент, Адис подпрыгнул в кресле. Взгляд, обращенный в потолок, был близок к безумному. – Не смотря на то, как я долго к этому шел и сколько времени добивался его расположения.
– Жаль, что он не выбрал тебя, – падающие на глаза волосы я убрал за ухо, напустив на себя равнодушный вид.
После этих слов из рук Адиса, выпала трубка, часть табака разлетелось по полу, этому инциденту мой собеседник не придал особого значения. Быстро взяв себя в руки, Адис с издевкой, заявил:
– Тебе не удастся притупить мою бдительность, неужели сейчас бы ты отказался от такой жизни?
Я промолчал, прекрасно понимая, что любой ответ Адис обратит против меня.
– Жизнь вампира не так чудесна, как ты думаешь. Но вижу, что любые мои доводы против будут бесполезны.
– Правильно понимаешь, я проделал колоссальный путь к своей мечте и отступать не намерен. Может, ты уже забыл, насколько сложна жизнь человека? Ограниченный слух и зрение, болезни, шанс в любой момент распрощаться с жизнью, а чего стоят потери близких людей? Скоро с этим будет покончено. – Пальцы его рук переплелись, локти находились на подлокотниках кресла. – Не против, если я не пойду провожать тебя. Дела, сам понимаешь?
– Я вернусь через неделю, без разрешения никого обратить нельзя, – встав, я вышел, даже не попрощавшись с ним.
«Что за самовлюбленный дурак,» – подумал я.
У меня было несколько запланированных дел и откладывать их на потом теперь не представлялось возможным.
– Неделя, – думал я, прикидывая будущий план действий. – Должен успеть.
