Текст книги "Проснуться ото сна (СИ)"
Автор книги: Maiyonaka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
Весь день спал на удивление хорошо, никакие сны не тревожили меня. Проснулся я от повторяющегося стука в дверь.
Одевшись, умывшись и расчесав спутавшиеся за время путешествия волосы, с нетерпением направился на встречу с Николасом.
За дверью уже никого не было. Двинулся по коридору, по пути с любопытством заглянув в несколько незапертых комнат. Комнаты были полупустые и не представляли особого интереса. Меня удивляло то, что в какое бы помещение я ни зашел, везде горело множество свечей, а я ведь знал, насколько это дорогое удовольствие.
В конце коридора обнаружилось небольшое окно. Выглянув в него, увидел только густую листву. Ветви деревьев, словно плотный занавес загораживали его.
Выйдя на лестницу, я услышал голос:
– Вас ожидают в гостиной, пройдите прямо, пожалуйста.
Это определенно был вампир. Он стоял в тени, лицо до подбородка скрывал большой капюшон. Когда я шагнул в его сторону, он попятился, отчего-то испугавшись меня.
Я не стал упорствовать и прошел на расстоянии, чувствуя, как он, неотрывно следит взглядом.
Коридор был насыщенного коричневого цвета, плавно переходящего в гостиную. Вся мебель имела всевозможные желто-коричневые оттенки. Потолок украшала позолоченная лепнина. Не удивлюсь, если это были любимые цвета хозяина дома. Николас сидел в кресле с высокой спинкой, резными подлокотниками и ножками, положив ноги на небольшой пуф.
Именно в тот день я впервые увидел камин больше человеческого роста. Открыв рот, остановился напротив него, даже не поздоровавшись с наблюдавшим за мной Николосом. Я был потрясен. Замерев, я следил за языками пламени поднимающимися порой на высоту полутора метров.
С обеих сторон от него на прямоугольных постаментах изображен бюст девушки. Волосы у нее забраны, другая часть спускается чуть ниже плеч, спереди, будто складки платья. Перед камином внушительных размеров – полностью каменный портал, защищающий дом от возгорания. По верхней части портала к центру вились ветви неизвестного растения.
– Тебе нравится? – наконец прервал мое любование Николас.
– Никогда не видел камина таких больших размеров.
Хозяин был доволен произведенным эффектом:
– Такого больше не найдешь. Я заказывал его у одного мастера, к сожалению, второй такой камин он не успел мне изготовить.
Я глянул еще раз. В нутрии камина помещалась решетка для дров, заполненная только наполовину, тем не менее огонь того и гляди грозился выйти из-под контроля, но стоявший перед камином экран не давал ему ни малейшего шанса. Я готов был сам пуститься в бешеную пляску с пламенем, меняющим цвета, как хамелеон.
– Когда смотришь долго, мир исчезает, и кажется, что через этот камин можно оказаться в любом месте. Хотя, это мое видение.
– Определенно, здесь есть какая-то магия.
Я сел в пустое кресло, они стояли настолько близко друг к другу, что можно было легко коснуться собеседника, просто протянув руку.
Заметив в изгибе спинки и сиденья изумрудную брошку, показал ее Николасу:
– Елана весь дом обыскала. – Интонация была нейтральной, но он точно не был безразличен к находке. – Вижу, сегодня ты не сильно голоден, можно пропустить трапезу до завтрашней ночи.
Я кивнул, таким отдохнувшим давно себя не чувствовал.
– Спрашивай, но учти, что на некоторые вопросы ответы откроются только после определенного жизненного опыта. Ведь мы, как и люди, все отличаемся и у каждого определенные способности, которые со временем усиливаются. Их можно усовершенствовать еще больше, если они тебе необходимы или постараться улучшить в себе что-то другое.
Я смотрел на него и понимал, что в его лице произошли изменения, вот только какие именно, понял не сразу. Задумавшись, прослушал концовку его разговора.
– У Тебя… у Вас… – я запнулся, он кивнул, разрешая перейти на «ты», – не заметил вчера шрама на подбородке.
Николас поднес руку к лицу.
– Ты его видишь?
– Да, странно, что до этого не замечал, – я аккуратно поставил ноги на бархатный шоколадного цвета пуф.
Николас слегка улыбнулся, не слишком довольный моей проницательностью:
– Я уже говорил, что у каждого свои способности. Не говори никому про увиденное. – И оглянувшись на дверь, чуть шутливо добавил: – Я всегда стыдился этого шрама, с ним связана некая история, о которой не люблю вспоминать. Вижу твое недоумение, поясню. – Николас повернулся ко мне, его лицо оказалось в метре от моего. – Как тебе известно, каждый человек рождается с заведомо определенными способностями. Когда он становиться нам подобным, то эти способности легче развить. Конечно, у каждого есть выбор: или пытаться их совершенствовать или оставить все как есть. Вот пример: если у тебя есть слух, ты мог стать великим музыкантом, но по каким-то причинам не занимался музыкой достаточно усердно. Сейчас, став вампиром, твоим сторонником стало время, много времени, благодаря которому ты сможешь научиться даже тому, к чему у тебя нет предрасположенности, но есть большое желание.
После превращения у нас происходят некие изменения, благодаря чему улучшается зрение, чтобы мы приспособились к ночному образу жизни. Слух, обоняние, осязание, все меняется. Разница лишь в том, что у каждого все происходит индивидуально. Твои изменения после превращения отличаются от моих. Возможно, что совсем ненамного, но все-таки.
Я внимательно слушал, не перебивая его.
– То есть то, что заложено в нас природой, проявляется ярче.
– Можно и так сказать, – он кивнул. – В детстве я на память воспроизводил услышанные мелодии, напевая их, и всегда мечтал научиться играть на фортепиано, но моя семья была не слишком богата и позволить себе подобную роскошь не могла. Сейчас я прекрасно играю на трех инструментах. Я нашел для себя плюсы от подобной ночной жизни. Вопрос в том, сможешь ли это сделать ты?
– А если не найду, то, что тогда? – Легкий холодок пробежал по коже.
Повернувшись, Николас крикнул:
– Фернандо, зайди!
Через несколько минут в дверном проеме появился Фернандо, тот самый, который встретил меня, облаченный в плащ с огромным капюшоном.
– Подойди ближе и сними этот треклятый капюшон.
Было заметно, как пришедший медлил, явно не желая выполнять приказанное Николасом. Но суровому взгляду хозяина дома противиться не решился. По позвоночнику вновь паровозиком пробежал холодок.
Капюшон был отброшен на спину, и взору предстал вид, по сравнению с которым Луис был просто красавец. На коже лица и шеи не нашлось ни одного нетронутого рубцами участка. Почему-то вспомнился обожженный в огне человек, увиденный мной однажды. Я поежился. Лицом подобное сложно назвать. Глаза за ужасающей маской.
– Свободен, – Николас небрежно махнул рукой в сторону выхода. – Принеси немного дров, закончились.
– Что это было? – шепнул я, спустя несколько минут.
– Можешь не шептать, он не услышит, ему повредило не только лицо. Это был ответ на твой вопрос.
– Без цели я превращусь… – не смог подобрать приличного слова, не договорив.
Видимо, на моем лице отразился ужас. Невольно я отодвинулся от Николаса подальше.
– Можешь расслабиться, – он издевался надо мной. – Без цели ты просто не захочешь жить. Фернандо вышел на солнце, но слабая воля не дала вытерпеть боль, причиняемую вечным светилом, он спрятался. У него была цель, он не смог ее выполнить, а сейчас жаждет умереть, но слишком боится из-за первой неудачи.
– Ты хочешь сказать, он горел заживо? А как долго был на солнце?
– Точно не скажу, видимо, недостаточно. Я никогда не желал себе смерти и не искал ее. Я показал тебе Фернандо, чтобы ты знал, из-за чего мы избегаем солнца. Тебе граф этого не говорил. Что он тебе вообще говорил? Возомнил себя невесть кем, прикрываясь своим происхождением.
Я почувствовал нотки недовольства в голосе, почти осязаемую волну гнева, тут же исчезнувшую. Николас взял себя в руки.
– Ты можешь находиться в моем доме, сколько захочешь, но пока будешь здесь, ты должен учиться и выполнять мои просьбы беспрекословно. Согласен на такого рода условия?
– Да, – я кивнул. Выбор, да его просто нет, и так страшно вновь остаться одному.
– Быть одному не обязательно. – Он посмотрел на большие напольные часы, маятник которых с гулким звуком ходил туда-сюда. Фигурный корпус часов был украшен позолотой. – Уже много времени, у меня дела. Мы увидимся завтра и продолжим наш разговор. Чувствуй себя, как дома. – Мое разочарование не укрылось от него. – Библиотека наверху, музыкальная комната в конце другого крыла. Если появятся вопросы, то обращайся к Фернандо, только кричи громче, а то может не услышать.
С этими словами Николас легко встал, будто кто-то его дернул вверх и вперед. Он медленно направился к выходу, оставив за собой чарующее ощущение тайны.
Оставшееся время я бесцельно бродил по дому, выглядывая в окна, пытаясь понять, что там, в темноте, но близко к дому росли высокие старые деревья, мешающие понять, что скрывается снаружи. Наконец я забрел в библиотеку и пробыл там до рассвета.
Наступило новый вечер. Так как я привык находился в свободном полете и принадлежать самому себе, делая, что мне вздумается и когда захочется, положение затворника меня угнетало. Быстро надев приготовленный для меня костюм, вышел из комнаты. Я решил положить конец этому и спросить его напрямую.
Николас, словно прочитав мои мысли, ждал меня внизу лестницы, изучая карманные часы.
– Сходим, прогуляемся, а то засиделся ты в доме, посмотришь мои владения.
Он был одет в коричневый фрак с чуть заметной витиеватой вышивкой и удлиненной задней частью, со стоячим отложным воротником и двумя пуговицами. К белой сорочке было прикреплено жабо, состоящий всего из нескольких складок. На ногах, под цвет фрака, удлиненные панталоны. Он стоял, делая вид, что опирается на трость со стеклянным набалдашником.
– К сожалению, еще не узнал, какой цвет твой любимый, поэтому оставил для тебя одежду черного классического цвета. Тебе очень идет, словно сама ночь гостит у меня дома.
– Я люблю алый, – коротко ответил я, потрясенный и его видом, и его появлением. – Ты умеешь читать мысли?
– С чего ты взял? – Николас убрал в карман золотые часы и подал мне черную шляпу. – Я крайне проницательный, чувствую людей лучше многих. Я же видел, что тебе в тягость пребывание в доме, а незнание, что там за его приделами, не дает тебе покоя. Не люблю, когда много людей вокруг, мирская суета – не мое, поэтому живу уединенно, лишь иногда посещая приемы.
Его уклончивый ответ меня не устроил, но я понял, что Николас не намерен отвечать правду, и не стал настаивать.
Мы шли молча по дорожке из песка.
– Слышишь голоса?
Я прислушался.
– Да, граф не научил тебя и этому, или ты тоже плохой ученик?
Меня задело его высказывание. И что значит тоже? Я вновь прислушался: уханье совы, шелест травы и песка, даже взмах крыльев маленькой древесной птички и никаких голосов.
– Ты научился не слышать все разом, но так и не научился слышать, – его надменность и интонация меня взбесили.
– Так объясни, как нужно, чем критиковать! – Я вспылил, голос чуть не сорвался на крик.
Николас недобро глянул на меня, покачав головой.
– Я объяснить могу только теорию, но если граф выбирал тебя под стать себе, то мои слова будут впустую.
Я не сдержаться, меня задел равнодушный и явно издевательский тон. Ведь раньше не мог пожаловаться на непонимание какого-либо материала, скорее наоборот, все мне давалось легко. Упорство, а порою и ослиное упрямство двигали меня вперед.
– Ты совсем меня не знаешь, а смеешь судить! – Я остановился, сложив руки на груди, будто маленький ребенок, намереваясь так стоять пока не получу извинений. – Разве не ты обратил графа?
Николас рассмеялся так весело, как будто я только что рассказал очень смешную шутку. Я никак не мог понять его поведение.
– Совсем еще молодой, вспыльчивый. Знаешь, ты забавный.
Не понимая, как реагировать на очередную колкость я поджал губы.
– Ты слушаешь себя, а должен слышать то, что происходит вокруг. Для людей такая привычка, возможно, не слишком необходима, но для нас, – Николас сделал паузу, – она жизненно необходима, особенно, если ты планируешь жить в городе или посещать светские мероприятия. У меня умение слышать отработано до автоматизма. Я невольно улавливаю нужное и игнорирую бесполезные звуки. Это также требуется для выживания. Попробуй еще раз и слушай не только ушами, а еще внутренне. Не думай о расстоянии.
Я попробовал. Вначале вновь шум ветра, шелест листвы. Не понимая конкретно, что я должен услышать, охнул, пораженный произошедшим, после и сам не смог бы объяснить случившегося, будто открылась заслонка, отделявшая меня от всего мира.
Так далеко, что даже не видно глазами, находилась деревня, как я понял, таких деревень было несколько в округе. Я услышал лай собак, шум и переговоры домашних птиц, разговоры людей.
Николас довольно улыбался, поняв все даже раньше меня. Как он это делает, остается тайной. Открыв глаза, я не сразу смог выровнять дыхание. Увидел величественную фигуру Николаса с выражением лица – он повелитель мира.
– Вижу, что получилось.
– Я же сказал, что ты меня недооцениваешь.
Он взял трость и, делая лишь вид, что опирается на нее, пошел вперед, не дожидаясь меня. Я раздосадовано пнул попавший под ногу камень, поплелся следом.
– Ну-ну, нахохлился, как раззадоренный петух. Успокойся, я же не вызываю тебя на бой, или, ты думаешь, стоит? А может рассчитываешь победить?
Я не смотрел на него и молчал, это стоило мне больших усилий.
Наконец, подойдя к упавшему дереву, Николас сел на него, прежде постелив платок, который достал из кармана. И похлопал по месту рядом с собой, словно приглашая присесть рядом жеманную девушку. Я и взаправду ощущал себя рядом с ним слабым, в полной его власти. Думаю, и он об этом догадывался.
– Усвой главные уроки в твоей жизни: не выходи на свет, не выдавай себя и сейчас ты властелин мира, правда, до тех лишь пор пока не влюбишься. – Николас усмехнулся. – Любовь страшная и великая сила. Ты любил? Нет? Ты везунчик, но и самый несчастный человек на земле. И никогда не употребляй к себе подобное слово «вампир», лучше «человек», конспирация требует постоянной бдительности. Ну, оставим любовь, уверен, за длинную жизнь ты ее повстречаешь и не раз.
Николас приобнял меня за плечи, я попытался отстраниться.
– Ну что ты, – типичный его смех в голосе. – Мне нравятся девушки, но ты очень милый.
– Пожалуйста, можно без таких жестов?
По его мечтательному выражению лица, я понял, что Николасу просто нравится вгонять других в краску. Для него подобное поведение, как игра для ребенка – представляет часть его жизни.
– Поверь, это весело, – он поцеловал мне руку, меня передернуло. Рука так и осталась в его объятьях. Я ошарашено смотрел на подобное поведение, не сталкиваясь с похожим отношением ко мне раньше. – У меня есть Елана, но, чтобы подогревать интерес к жизни, необходимы безобидные интрижки вовне дома, и ей подобное не запрещаю.
– Это твой интерес, ко мне не лезь, – огрызнулся я. И почему мне показалось, что Николас меня не послушает?
– Сегодня мы просто погуляем под ночным небом и узнаем друг друга получше. Этот заброшенный сад – мое любимое место. Иногда я представляю, как он выглядит при свете солнца. – Он внимательно смотрел на меня, но искорки оставшегося задора плясали в глазах. – Начни с самого детства.
В итоге к концу ночи я рассказал половину своей жизни, жизнь Николаса так и осталась для меня тайной.
Прошла неделя, Николас регулярно куда-то отлучался, мы виделись всего два раза, и я был предоставлен сам себе. Елана, словно избегая меня, пряталась в комнате. Мой наставник пояснил, что она неуютно чувствует себя в обществе незнакомых людей, когда самого Николаса нет рядом. Фернандо так же без особой надобности не показывался. Я был один.
Глава 3
Несколькими днями позже, когда я уже проснулся и накинул халат, ко мне без стука зашел Николас, обаятельно улыбаясь.
– Как поживаешь без меня? Не надо так смотреть, здесь тебе не тюрьма. Ты можешь выходить, общаться с людьми, только будь осторожен.
– Забавно, сначала я должен их покусать, затем стоять и как ни в чем не бывало болтать?
– И много ты людей укусил за это время? – Он подошел к витрине. – Вижу, ты не проявлял большого интереса к этим склянкам, передвинуты лишь пара.
– Мне хватило, от запаха одной я чуть не задохнулся.
– Тебе, как человеку не так уж и мало лет, а ты просто понюхал из баночки? Правильней было бы открыть и слегка помахать рукой в сторону носа. Эта жидкость с резким запахом необходима, чтобы привести в чувства. Пока ее название в разработке. Также здесь стоят жидкости для остановки крови, для обеззараживания, несколько настоев с травами, ароматические масла, возможно, что-то забыл, но не суть.
Николас поправил свои черные волосы, пропустив их между пальцами:
– Ты не ответил.
– Не очень, – неохотно произнес я, отвечая на его первый вопрос.
– В тебе еще слишком много человеческого: жалость, сострадание, боль, эти чувства нам только мешают.
– Как же жить без чувств? Разве интересно?
– Можно создавать их самому. Обычные ситуации могут и не вызывать эмоций, но, если сделать нечто из ряда вон выходящее, чувства появляются. Я же не говорил, что их не остается совсем, что они бесследно пропадают. Конечно, нет. – Он приблизился ко мне и уткнулся в волосы возле моего уха, жадно вдыхая воздух. И находясь в нескольких сантиметрах от меня, посмотрел в мои глаза своими, кошачьими. – Видишь, я делаю так не потому, что я тебя люблю. Ты мне нравишься, но не настолько. Мне доставляет удовольствие твоя реакция. Ты становишься таким забавным. – Николас отстранился, но у меня все еще сводило плечи от напряжения. Он облокотился на раковину, замерев, будто позируя. – Смерть человека – это как убить муху, просто я знаю, что это плохо, и не делаю. Жалость так же мешает жить, ведь жалко причинить боль. А еще, если представишь, каково ему будет. М-м-м.
Он замолчал. Я уже начал замечать, что все его движения, порою, словно наигранны.
– Это не так! – Я вздрогнул. Николас настолько громко и резко произнес это. – Я порою играю, но лишь на публику. С тобой стараюсь этого не делать. Иногда, – он пожал плечами и даже этот простой жесть завораживал, – самопроизвольно выходит. Почему Экшелен выбрал тебя, ты спрашивал?
Я отрицательно покачал головой.
– Как-то не успел. Я вообще ничего толком не смог узнать.
– Я считаю, что он совершил большую ошибку, выбрав тебя.
– Особо не напрашивался. – Подумав: умеет Николас сказать обидное.
Объясню почему.
Он встал и прошелся туда-обратно, приложив руку к подбородку в задумчивости. Сейчас Николас казался живым, но движения словно без души.
– Я, когда меня обратили, оказался, как и ты, одинок. Мне тогда было лишь на лет пять больше, чем тебе. Впереди я грезил большими планами, которым не суждено оказалось сбыться. У меня состоялась помолвка, и дело шло к свадьбе. Мою невесту я очень любил, расставание с ней перенес крайне тяжело. Сейчас я вспоминаю это без особых эмоций, но тогда было очень горько. Тем не менее, мой учитель был великолепен. Он научил меня всему, через полгода я даже перестал жалеть о своей утраченной человеческой жизни. Прошло лет пять, и он ушел. Просто так, однажды сказал, что хочет побыть один и когда вернется, не знает. Больше его не видел.
– Прям, как граф, – непроизвольно вставил я, проведя мысленную параллель.
– Не сравнивай их. Граф – ничтожество по сравнению с ним. – Искорки гнева блеснули в глазах Николаса. – Тебе преподнесли новую жизнь с негативной стороны, но мастер, прежде всего, должен после обращения заинтересовать и обучить выбранного им человека, чтобы тот не наделал глупостей. Кроме того, ты оказался обманут в самом начале. Ты знал, что невозможно превратить кого-то против воли?
– Мне говорила об этом графиня Экшелен, но я не давал своего согласия.
– В этом-то и заключается подлость графа, если он что-то задумал, исполнит любой ценой. Подобное качество является плюсом, но здесь кроется и минус. Ты мог убежать, показаться людям, доставить дополнительные хлопоты, выйти из-под контроля или обезумев пойти убивать людей. Граф никогда не блистал особым умом, и за прожитые годы так и не сумел приобрести мудрость. Но сейчас не о нем.
– Но, раз нельзя обратить без согласия, тогда как удалось это со мной?
– Я говорил, обманом. Вспомни, кто-либо задавал тебе странный вопрос, к примеру: хочешь ли ты жить вечно?
Пришлось задуматься:
– Тимми, – наконец выдохнул я.
– Вот-вот, тебя спросили через твоего друга. Это хитрая уловка. Вижу, ты переживаешь за Тимми, но не стоит. – Николас облокотился на дерево и молча смотрел на меня. Когда мы успели выйти на улицу, я не помнил. – Бедный мой мальчик. Твои ожидания о будущем были жестоко обмануты.
– Мне надоело слушать, как ты стремишься уколоть меня своими высказываниями, – я встал, намереваясь уйти.
– Сидеть! Я тебя не отпускал! – он мгновенно оказался возле меня, отшвырнув на прежнее место. Его шляпа упала с поваленного ствола и улетела в кусты, я чуть не последовал за ней, оцарапав руку пытаясь удержаться. – Я предложил тебе помощь, а ты хочешь уйти? В следующий раз хорошенько подумай, да и поворачиваться спиной в подобной ситуации не советую.
Я замер в немом ужасе. Что его так вывело из себя? Я не понимал. Лишь видел, что лицо стало неприятным, глаза прищурены, показалось даже, что и волосы слегка встали дыбом, как у огромного кота. Его силу, ранее скрываемую от меня так тщательно, я ощутил в полной мере. Волоски на теле зашевелились от навалившейся силы.
Когда я смог дышать, охрипшим голосом произнес:
– Я тебя понял, – даже не в состоянии оказался сказать ему это в глаза. Одно неверное движение, и он правда прихлопнет меня, как муху.
Я ругал себя за то, что не хватило смелости поднять свой испуганный взгляд и встретиться с его кошачьими, холодными глазами. Он, безусловно, победитель.
– Не хотел тебя напугать, – Николас подошел и погладил меня по голове, будто домашнее животное. Я сжал кулаки.
– Я совсем недолго знал графа, но почему ты так о нем отзываешься?
До сих пор я так и не поднял головы, поэтому Николас сел передо мной на корточки и заглянул мне в лицо.
– Мой дорогой мальчик, – я хотел отвернуться от него, но Николас ловко поймал мой подбородок и повернул к себе. Наши лица оказались напротив друг друга, я перестал дышать. – Чуть не сойдя с ума от одиночества, превратил Фернандо. Он, как ты убедился, совершенная моя противоположность. Оказался слаб характером. Елана это другое, она человек. Прошло много времени, и я вновь словно остался один, Фернандо шарахался от меня, как от прокаженного. И не представляя, как жить, так дальше стал искать себе преемника. Этот настырный тип преследовал меня, переезжая за мной с места на место. Своим упрямством и внешней схожестью со мной он заинтересовал меня. Я не хотел ошибиться в выборе, но благодаря выдающимся умениям графа обманывать и выдавать желаемое за действительное, на тот момент убедился, что он тот, кто мне нужен. Довольно скоро его лживая сущность открылась мне, но слишком поздно. Даже ты при нашей первой встречи заметил, что мы с ним похожи. – Николас усмехнулся, сжав пальцы. Мои губы превратились в кокетливый бантик, он тут же разжал руку. – Я специально искал подобного себе и внешне, и по характеру. Ну с характером я, конечно, промахнулся. И когда я увидел тебя, то подумал: он совершил такую же ошибку.
– Но зачем Вы хотели обратить непременно подобного себе? – Из его спутанных объяснений я не понимал главной сути.
– Все очень просто. Сначала у меня была семья: братья, сестры, родители, затем мой учитель, случайные знакомые вскоре наскучили мне, а после – пустота, а я лишь хотел рядом с собой дорогого мне человека, по духу, а кто, как не родственник, может таким стать? Я хотел найти похожего на меня и сделать из него того, кем я буду дорожить, как братом или сыном, и я считал, что этот кто-то обязательно должен походить на меня и это сходство сблизит нас. Выходит, я слишком долго выбирал и сам запутался. Но я обманул тебя, сказав, что граф был глупый. Он хорошо разбирался в людях, но слишком много думал о себе.
До нас долетело кукареканье неожиданно рано проснувшегося петуха. Я напрягся.
– Ты говоришь о нем в прошедшем времени?
– Хм… как о нем еще говорить, раз он мертв?
От его слов я непроизвольно встал, не в силах усидеть на месте.
– Ах, да, ты же не в курсе. В этот раз он перешел все границы, убивая людей, обратив тебя. Знаешь, даже при расставании я его чувствовал и при желании мог узнать, где он и что с ним происходит. Между обратившим и обращенным остается некая связь. Зная, что он за тобой следит, мне казалось, что еще есть время, пока он решится на следующий шаг. У графа всегда была сверхразвита интуиция, и, почувствовав неладное, он слишком скоро завершил задуманное.
– Ты хочешь сказать, что в ту ночь меня не собирались обращать, а сделали это по той лишь причине, что ты можешь помешать?
– Да, именно так. Я не успел, хоть и торопился. Путь занял у меня длительный срок, в это время я путешествовал вместе с Еланой, пришлось все бросить. И мое приближение от него не укрылось. Граф старался скрыться, а встретившись со мной, в отчаянии вступил в схватку, но проиграл. Не знаю, почувствовал ли ты, ваша связь только начинала укрепляться. Были случаи, что вместе с мастером погибали и его обращенные.
– Если ты так ненавидел графа, то почему оставил в живых меня?
– Ненависти не было. Он нарушил правила. А ты – милашка, – у меня аж зубы заскрежетали от услышанного. – Мои вкусы не изменились, хоть я и дал слово не повторять ошибок. Не знаю, на сколько открою для тебя тайну, но ему нравились как мужчины, так и женщины. Женился он, правда, по любви, но любовь быстро прошла, когда супруга не смогла ему родить наследника. Тогда граф пустился во все тяжкие, в смысле – в поиски бессмертия. Я не в праве упрекать его в страхе смерти, ведь его жизнь ничего собой не представляла – пустая и бесцельная. Да и бессмертие не дало никаких результатов, не изменив жизнь в лучшую сторону. Поэтому и говорю тебе, что необходимо уметь выбирать. Каюсь, я так этому и не научился, но преуспел во многом другом.
– То есть, я тебе нравлюсь?
– Ты такой проницательный. Но если станешь неинтересным собеседником, прогоню. Пойдем в дом, к завтрашней ночи необходимо собрать вещи.
Я встал, поднял упавшую шляпу Николаса, отряхнул. Николас, не дожидаясь меня, ушел вперед, пришлось бежать, догоняя его.
– Зачем?
– Я не сказал тебе? Мы уезжаем, нам приходится часто менять место жительства, привыкай.
С тех пор мы действительно часто переезжали с места на место. У Николаса, оказалось, есть где остановиться во многих городах. Дома всегда принадлежали разным людям с одинаковым лицом. Я запутался в количестве имен, Николасом его называли только приближенные к нему, он дорожил этим именем с тех времен, когда он еще был человеком. В некоторых городах мы жили по несколько недель. Пояснить причину столь скорых переездом мне никто не собирался, Николас задумчиво молчал.
Я, как и в далекие времена, принялся за учебу, читая все, что попадалось мне под руку. Подгонять меня не требовалось. С Еланой наши отношения становилось с каждым днем все теплее. Она уже не избегала меня, прячась в комнате. Даже Фернандо присоединялся к нам в играх в карты, скрыв лицо веселой маской.
Нам с Николасом редко удавалось побеседовать по душам, а тем временем у меня оставались вопросы.
В этот раз мы остановились в шумном и большом городе, сняли трехкомнатную квартиру. Что это была за помойка! Выцветшие обои, местами заляпанные грязью, из кухни невыносимая вонь, так как кухонная раковина напрямую соединялась с выгребной ямой. Приходилось дышать воздухом, профильтрованным через экскременты.
Большое количество людей, большие здания, суета, я задыхался в городе. Елана бегала по магазинам, покупая новые наряды, обувь, шляпки. Впервые я хотел, как можно скорее уехать.
Приглашению на бал-маскарад больше всего обрадовалась Елана и Фернандо. Им настолько надоело за две недели сидеть в маленькой квартирке. Я отказался ехать, в последнее время у меня было только одно желание: бежать из города и как можно дольше не возвращаться. Елана надела парик из длинный золотистых волос и маску с красивыми разноцветными перьями, Фернандо предпочел маску шута, Николас обычную наполовину черную, наполовину белую.
– Я вернусь пораньше и составлю тебе компанию, чтобы ты не скучал, – уходя, шепнул мне Николас. По выражению его лица совершенно не понять очередная это игра или нет. Но мне стало не по себе. Я кивнул, придавая лицу выражение покорности, а не разочарования.
С недавних пор я увлекся звездами. Я настолько проникся их красотой и связанной с ними мистикой, полностью погрузившись в чтение, скупая всюду интересующую меня литературу. В прежнем пристанище, в скудной библиотеке я нашел больше пяти книг о звездах. Николас отмахнулся на мой вопрос, увлекается ли он этим.
«Сейчас нет, но помню времена… они были настолько прекрасны».
Больше он ничего не сказал на эту тему, уклонившись от разговора и лишь временами наблюдая, как я с жадностью читаю. Николас всегда поощрял всяческое стремление к знаниям.
Я настолько увлекся чтением, что совсем потерял счет времени. Сегодня я дочитывал только первую книгу, иногда удавалось прочесть две или три. Мне по-прежнему казалось, что мои знания крайне скудны. Полулежа, облокотившись на спинку софы, я перелистывал страницу за страницей, иногда убирая за ухо падающие на глаза пряди волос.
– Ты так задумчиво прекрасен, – Никалос сидел в углу в кресле. Я подскочил и уронил книгу.
– Ты давно здесь? Я не слышал, как ты пришел.
– Тебе еще многому необходимо научиться. Мне приятно было просто наблюдать за тобой.
Свет стал совсем тусклым, пять свечей в люстре догорали.
– Так мало света, – задумчиво протянул Николас.
Я немного помедлил с ответом, пытаясь, не вставая дотянуться до книги.
– Экономлю, мы все покупаем на твои деньги, от этого я чувствую себя неуютно.
– Ты волнуешься из-за такого пустяка? Не бери в голову, мне доставляет большое удовольствие твое общество, я готов за это платить больше.
– Как прошел вечер? – поинтересовался я ради приличия, желая сменить тему.
– Замечательно. Мы танцевали, меня представили людям, которые пригодятся в дальнейшем. Потанцуем?
Я уже достал книгу и держал ее кончиками пальцев, подтягивая к себе. Услышав последнюю реплику, вновь выронил.
– Зачем? Ты не натанцевался на приеме? – Я сглотнул подступивший к горлу ком, чувствуя какой-то подвох. Николас хитро улыбался. – Не хочу, танцевать лучше с девушкой.
