Текст книги "В главных ролях (ЛП)"
Автор книги: Mad_Lori
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)
– Я думала, может, Джереми Реннер…, – неуверенно сказала Молли, будто опасаясь проявить бестактность.
Джон кивнул.
– Верно подмечено. Он отлично бы подошел.
– Он отказался, – отрезал Шерлок.
Джон удивленно взглянул на него.
– Правда? Я даже не знал, что ему предлагали эту роль. А почему он отказался?
– Официальной причиной была нехватка времени. Подозреваю, что на самом деле это как-то связано тем, что два года назад на Губернаторском Балу его сопровождающая персона выплеснула коктейль мне в лицо.
Все рассмеялись.
– Ну что, уже придумали название для фильма? – спросила Салли.
– А, да! – встрепенулась Молли. – Вчера вечером решили, наконец, – она лукаво улыбнулась и помедлила, нагнетая ожидание. – Фильм будет называться “К незнакомцу”
– Хм-м, – задумчиво протянул Шерлок. – Красиво. Мне нравится.
– Уолт Уитман? – спросил Джон и улыбнулся.
Улыбка Молли стала еще шире.
– Ты знаешь эти стихи?
Джон кивнул.
– “Прохожий, незнакомец, ты не знаешь, с какой жаждой я смотрю на тебя. Ты – тот, кого я искал”.
– “К незнакомцу” – одно из моих самых любимых стихотворений. Мне показалось, оно сюда подойдет. Очень люблю последнюю строчку.
– “Я больше не потеряю тебя”, – тихо продекламировал Джон. Шерлок смотрел на него, подняв бровь. – Что? Да, я люблю поэзию!
– Ты полон сюрпризов, Джон.
– Только потому, что сам ты, скорее всего, не отличишь Элиота от Роберта Фроста. Между прочим, знание литературы и поэзии очень ценно для актера. И не надо мне опять втирать про то, что “все, что нужно знать о человечестве, можно найти в работах Шекспира”.
– И в мыслях не было тебе это… втирать, – сказал Шерлок с таким видом, будто само подозрение в подобных намерениях было оскорблением.
– Они всегда так? – поинтересовалась Молли, наклонившись поближе к Гарри.
– В последнее время да.
– Так вы, наверное, давно друг друга знаете? – спросила Молли у Шерлока и Джона.
Те непонимающе уставились на нее.
– Да нет, – сказал Джон.
– Мы познакомились на пробах, – сказал Шерлок.
– Правда? А кажется, что вы дружите уже много лет.
Шерлок и Джон переглянулись с легкими улыбками.
– Иногда у меня такое ощущение, что он уже и правда целую вечность действует мне на нервы, – проворчал Джон. Но глаза его светились.
Подошла Клара.
– Прогон, мальчики.
– Нам пора, – сказал Джон. – Было очень приятно познакомиться, Молли. Еще поболтаем. Нам с Шерлоком надо с тобой столько всего обсудить – и про наших персонажей, и про некоторые диалоги.
Молли кивнула.
– Буду рада.
Джон и Шерлок пошли в сторону площадки.
– Ты выбрала удачный день, – сказала Гарри.
– Да?
– Сегодня снимают сцену в парке. Первый поцелуй Марка и Бенджамина.
Молли по-детски запрыгала на месте.
– Я так мечтала это увидеть!
– А каково это? – спросила Гарри. – Что ты чувствуешь, когда видишь, как перед тобой оживают твои персонажи?
Сама Гарри в жизни не написала ни строчки, вся ее связь с искусством ограничивалась родством с Джоном, но она подумала, что это наверняка интересно: сперва из ничего сотворить персонаж, а потом увидеть, как актер заставляет его двигаться, говорить, дышать.
Молли улыбнулась, и глаза ее влажно блеснули.
– Я тебе даже передать не могу.
***
Джон волновался. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз волновался перед сценами поцелуев, в которых снимался столько раз, что уже давно потерял им счет. Ему казалось, что он перецеловал половину всех актрис в Голливуде. И сколько бы ни ухмылялись журналисты на пресс-конференциях, в этом не было ничего эротичного. Все надо было повторять раз по десять, с разных ракурсов, не говоря уже о том, что целоваться приходилось не обязательно с тем, кто тебе нравился, а вокруг толпилась, потея, многочисленная съемочная группа.
В этот раз все было по-другому. Джон не знал как, но по-другому. Ему и раньше пару раз доводилось целоваться с мужчинами, правда, в реальной жизни, а не на экране.
Но ни один из этих мужчин не был Шерлоком. Шерлок воплощал собой ходячее противоречие. Он был блестящим актером, которого не волновали эмоции или мотивация его персонажей. Он обладал гениальным интеллектом, но понятия не имел, как звали текущего Премьер-Министра. Он ненавидел бездействие, но выбрал профессию, которая на девяносто пять процентов состояла из ожидания.
И наиболее интригующим противоречием – по крайней мере, для Джона – было то, что Шерлока, при всей его ослепительности, казалось, совсем не интересовали ни отношения, ни секс.
Джону нравилось считать, что сам-то он неплохо знал, кто такой и чего хочет: повстречать однажды кого-то особенного, остепениться, обзавестись семьей. Этот кто-то особенный в его представлениях всегда был женского пола. Но Джон не мог отрицать, что Шерлок что-то в нем всколыхнул. Что-то, чего он раньше принципиально не замечал. Ситуация не становилась легче от того, что Шерлок, судя по всему, решил назначить именно Джона на роль человека, рядом с которым ему будет комфортно, и с которым он возжелал обращаться именно как с человеком, а не с пустой головой на ножках.
Волновался Джон не из-за поцелуя. Разговоры о том, что поцелуи на экране разжигают чувства в реальной жизни, были всеобщим заблуждением. Актеры знали, что если в реальной жизни что-то и разгорается, то не от того, что произошло на съемках той или иной сцены. Во всем было виновато количество времени, которое приходилось проводить вместе с другими актерами и членами съемочной группы. Как-то раз один коллега сказал, что актерам платят не за игру. Что играют актеры даром, а платят им за ожидание. И это было правдой, потому что всем им приходилось часами ждать начала съемок, тупо просиживая штаны в трейлере или буфете. А если ты был общительнее и хорошо приживался среди коллег, то у тебя с ними могли завязаться и довольно тесные дружеские отношения. И не только дружеские.
И как бы он сам этому ни удивлялся, Джон чувствовал, что они с Шерлоком действительно стали друзьями. Салли лично подтвердила это не далее как вчера вечером.
Джон собирал сумку у себя в трейлере, когда она постучала и вошла.
– Шерлок спрашивает, не захватишь ли ты вечером книгу, которую вы с ним обсуждали, – сказала она.
– Ага, хорошо.
Салли продолжала стоять, не сводя с него задумчивого взгляда.
– Что?
– Ничего. Я просто не понимаю.
– Чего ты не понимаешь?
– Знаешь, у него никогда раньше не было друзей.
Джон не знал, что на это ответить. Он был одинаково поражен как тем, что у такого человека, как Шерлок, никогда не было друзей, так и тем, что он сам может оказаться его единственным другом после двухнедельного знакомства.
– А как же ты?
– Я? Я на него работаю. Терплю его концерты, сама иногда ему закатываю скандалы, если он напрашивается. Но на этот счет у меня нет никаких иллюзий. Я просто не могу понять, что в тебе такого особенного. Многие пытались с ним подружиться, но он никогда никого не подпускал к себе так близко, как тебя.
Джон рассмеялся, стараясь обратить все в шутку.
– Может быть, как раз потому, что я не пытался?
Но Салли лишь стала еще задумчивее.
– Может быть.
Правда же заключалась в том, что у самого Джона тоже не было близких друзей. Конечно, была Сара, но за исключением совместных появлений на людях в рамках своего спектакля для прессы, они с ней практически не виделись. У Сары была Антея, а теперь еще и ребенок. И карьера. Так что они с Сарой не могли себе позволить часами трепаться обо всем на свете. Гарри утверждала, что настоящий друг – это тот, кому ты захочешь позвонить, если тебе вдруг будет хреново в четыре часа утра.
Джон поразмыслил над этим вопросом и был вынужден прийти к заключению, что – вот прямо сейчас – он позвонил бы Шерлоку.
Шерлок в костюме и гриме Бенджамина был сегодня хорош, как никогда. Джон придирчиво оглядел свой наряд. Его Марк одевался гораздо элегантнее, чем сам Джон, который предпочитал джинсы и джемпера. Сегодня на нем были костюм и плащ песочного цвета. Подразумевалось, что дело происходит в полдень. Парк был огорожен, массовка заняла места. За ограждениями собрались зеваки, которые снимали их на свои мобильные телефоны. Джон помахал им рукой. Послышался радостный визг, и зрители замахали ему в ответ.
– Не поощряй их, – проворчал Шерлок, материализуясь у него за плечом.
– Да они просто смотрят. Кому они мешают?
Шерлок раздраженно фыркнул.
– Мне бы не хотелось, чтобы на меня глазели, особенно сегодня.
– Почему сегодня?
– Нам предстоит целоваться, Джон. Много раз. Газетчики удавятся за фотографию такого зрелища.
Об этом Джон не подумал.
– Ну, скажи, чтобы их разогнали, если тебя это успокоит.
– Меня успокоит, если мы, наконец, начнем работать. Сколько можно готовить сцену?
– Я по-прежнему считаю, что нам надо было порепетировать.
– Мы репетировали! Сто раз!
– Но не поцелуй.
Так и было. Шерлок наотрез отказался целовать Джона во время репетиций, утверждая, что раз Энг задумал это как первый поцелуй Бенджамина и Марка, то и для них этот поцелуй должен быть первым. Они отрепетировали начало сцены, объятия, все, что происходит потом – но не сам поцелуй.
Джон надеялся, что дыхание у него достаточно свежее.
Клара попросила освободить площадку. Молли Хупер, их симпатичную сценаристку, усадили на стул рядом с мониторами, где она устроилась на самом краешке сидения, стараясь оказаться как можно ближе к происходящему.
Шерлок вышел из кадра, сжав в руке бутафорский мобильник. Сцену, где он подходит к парку, говоря по телефону, уже отсняли. Теперь Шерлок ждал команды, чтобы снова войти в кадр. Джон занял свою позицию под большим раскидистым деревом на фоне бухты.
Прозвучала команда “Мотор!”. Джон начал говорить по телефону. Сцену, конечно, потом переозвучат – не было никакой возможности записать диалог на улице в таких условиях. Шерлок за кадром подавал свои реплики. Джон ходил туда-сюда, позволяя ногам выдавать волнение Марка, его стремление к развитию отношений с Бенджамином и одновременно страх перед этим развитием.
А затем Бенджамин сказал, чтобы Марк обернулся. Джон послушался и увидел, как по газону к нему идет Шерлок. Бенджамин только что сказал Марку, что еще ни разу в жизни не рисковал, и хочет начать рисковать сейчас, с ним. Джон опустил руку. Шерлок отбросил свой мобильник на землю, подошел к Джону, взял его лицо в ладони, и…
И потом все изменилось.
На репетициях это представляло собой одно быстрое движение. Бенджамин брал в свои ладони лицо Марка, и они целовались. Легкость и уверенность этого движения говорили о решении Бенджамина изменить их отношения.
Теперь же Шерлок колебался. Он взял лицо Джона в свои крупные изящные ладони, придвинулся и замер на полпути. Задержался на секунду, глядя Джону в глаза, будто Бенджамин хотел удостовериться, не возражает ли Марк.
И только потом быстро приблизился и поцеловал его.
У Шерлока были полные и мягкие губы. Они с Джоном столкнулись носами, но это казалось правильным. В конце концов, это был их первый поцелуй. Легкая неуклюжесть сделает его только правдоподобней. Джон позволил удивлению Марка сковать его движения, выронил мобильник, а потом положил руки на плечи Бенджамину и ответил на поцелуй. Когда Шерлок прижался крепче, Джону показалось, что будет естественным приоткрыть рот, и он тут же почувствовал, как язык Шерлока скользнул по его языку. Железное правило для поцелуев перед камерой гласило: никакого языка, если это заранее не обсуждалось. Во всяком случае, с женщинами. Но они оба были мужчины, и, как и во всем остальном, Шерлок являлся исключением из всех правил.
Когда Бенджамин прервал поцелуй и отстранился, Шерлок не отошел от Джона, как они условились на репетициях. Следующие реплики они произносили, не размыкая полуобъятий, пока Энг не прокричал: “Снято!” Внезапно все разразились аплодисментами.
Джон улыбнулся.
– Это было круто!
Шерлок, казалось, был чем-то озабочен.
– Извини, Джон. Я не знаю, что произошло.
– Ты о чем? Отлично же получилось!
– Но совсем не так, как мы репетировали.
– Я знаю. Мне показалось, что так даже лучше. Пойдем, посмотрим, что там наснимали.
Они подошли к мониторам, где Энг отматывал сцену назад. Досмотрев эпизод до конца, Джон кивнул.
– Да. Гораздо лучше. Реалистичнее.
Шерлоку, казалось, все еще было не по себе.
– Как скажешь. Не против, если в следующем дубле я буду играть, как мы отрепетировали?
Джон хотел попросить его не делать этого, хотел сказать, что то, что они сыграли в этом дубле, было гораздо лучше. Однако, в конце концов, в его обязанности не входило контролировать творческие решения Шерлока.
– Давай, – сказал он. – Как скажешь, так и сыграем.
***
Джон плечом толкнул дверь квартиры Шерлока, которую тому предоставляла студия. В одной руке у него был пакет с китайской едой, в другой сумка с тоником и лаймами. Квартира Джона находилась на той же площадке, но сам он там бывал крайне редко.
– Эй, Шерлок! Поможешь?
– Я занят.
– Поздравляю, – проворчал Джон. Он ввалился в квартиру, запер за собой дверь и, перехватив поудобнее сумки, направился на кухню. Шерлок сидел на диване, сложив руки домиком у носа, и, насколько Джон мог видеть, ни хрена не делал.
– Ну молодец. Занят он, как же!
– Я думаю.
– А думать и нести сумку одновременно ты не в состоянии?
Шерлок внезапно поднялся на ноги.
– Я думал о сегодняшней сцене.
– О какой конкретно? Мы их сегодня три штуки отсняли.
– Сам знаешь, о какой. О сцене поцелуя.
– И что с ней не так?
– Энг сказал, что ему больше всего нравится первый дубль, тот, где я… сбился.
– Ты это называешь сбоем?
– Это было отклонением от плана, поэтому да, я называю это сбоем.
– Вечно ты со своими планами, Шерлок. Нельзя распланировать каждый жест и каждый взгляд.
В ответ Шерлок высокомерно приосанился.
– И почему же?
Джон нахмурился.
– Но… это же не так, как ты обычно работаешь, правда?
– Джон, все, что ты видел в моем исполнении на экране – результат тщательных исследований и планирования. Каждый поворот головы, каждая интонация, каждый жест точно выверены для достижения максимально реалистичного драматического эффекта. Ты не мог не заметить.
– Я заметил, что ты сохраняешь постоянство в каждом дубле.
– Это не постоянство, это система.
Джон помотал головой.
– Не буду критиковать твою систему, но я бы не смог так работать. Роль состоит из мыслей, действий и чувств персонажа. Они должны идти изнутри.
– Но если его эмоции основаны на твоих эмоциях в схожей ситуации, разве это не значит, что ты передаешь персонажу часть себя?
– Наверное, так и есть.
– Тогда это не игра. Играя, мы должны носить на себе маску персонажа, его манеры, его речь, все его существо с такой достоверностью, чтобы от нас самих в этом ничего не оставалось.
Какое-то время они сверлили друг друга взглядами.
– По-моему, это очень циничный подход к персонажу.
– Может быть. Но в моем случае он всегда приносит результаты. По иронии судьбы, не все ценят тонкость такого подхода.
– И с чего бы это? – сухо поинтересовался Джон.
– Вот что меня и беспокоит. Сегодня я сделал нечто спонтанное, неотрепетированное. И все, включая тебя, считают это лучшим вариантом.
– Спонтанные решения не всегда плохи. О чем ты думал, когда играл тот дубль? Все дело в той заминке перед тем, как ты меня поцеловал. Почему ты ее сделал?
– Ну… я не знаю. В тот момент мне показалось, что так будет правильно.
– Видишь? Это был инстинкт, Шерлок. Ты просто глубоко погрузился в личность своего персонажа, поэтому и сделал то, что, по твоему мнению, мог сделать он. Бенджамин хочет поцеловать Марка, он уже решил, что сделает это, но он человек осторожный, отсюда и заминка. Мы все так поступаем, когда переводим отношения на новый уровень. Поэтому Бенджамин и проверяет, все ли он понял правильно. Ты просто следовал своей интуиции. Здесь не о чем беспокоиться.
Шерлок взъерошил себе волосы.
– Я не привык следовать интуиции.
– Насколько я помню, все на ушах стояли от твоей интуитивной игры в “Каниша”. Хорошо же ты замаскировался, – сказал Джон. – Будешь курицу кунг-пао?
– Я не голоден. И я не маскировался. Я никогда не утверждал, что я эмоционален или интуитивен. Если людям моя игра кажется интуитивной, это их интерпретация. Их не должна касаться моя актерская техника. Все равно они будут думать так, как им того хочется. Помню, критики особо выделяли один эпизод в “Каниша” во время прогулки Алистера… – Шерлок умолк, приглядываясь к Джону. Тот с виноватым видом проглотил то, что жевал. – В чем дело, Джон? Ты как-то странно выглядишь.
– Мне стыдно, но я должен тебе кое в чем признаться.
– В чем?
– Я… э-э… никогда не смотрел “Каниша”,
Шерлок моргнул.
– А, ясно. Ну, тогда ты не поймешь, о чем я рассказываю. Забудь, – он вернулся на диван.
Джон закатил глаза.
– Перестань. Ты тут ни при чем. Ты же знаешь, я твой фанат. Просто как-то не было возможности посмотреть.
– Между прочим, я каждый год стараюсь смотреть номинированные фильмы.
– Ты же член киноакадемии. Тебе надо голосовать и все такое.
– Даже если бы я не был членом киноакадемии, мне интересно наблюдать за работой коллег.
– Ну прости невежду. Так уж получилось, что когда всех награждают, я работаю. В отличие от некоторых, я не могу втиснуть в свой график время на награды и интервью, – Шерлок молчал. – Давай посмотрим.
– Что?
– Давай посмотрим его прямо сейчас! У нас есть доступ к онлайн-видеотеке, а если “Каниша” там нет, можем посмотреть в интернете.
– Джон, это вовсе необязательно, – сказал Шерлок, смягчаясь. – Я не жду от тебя знания всей мой фильмографии.
– Но это твой самый известный фильм, я должен был его посмотреть! Все собирался, но сам знаешь, время всегда куда-то девается.
– Да нет, все в порядке. Не нужно углубляться в изучение моей творческой биографии.
Джон подозрительно прищурился.
– Почему ты сопротивляешься?
– Я не сопротивляюсь, – слишком поспешно возразил Шерлок.
– Нет, сопротивляешься! Ты почему-то не хочешь смотреть… А-а!.. Ты, наверное, один из тех актеров, которые не могут видеть самих себя на экране. Какая прелесть!
– Сам ты прелесть! Мне просто неуютно на себя смотреть.
– Да перестань. Почему?
– Я постоянно сомневаюсь в своей работе! – выпалил Шерлок. – И все время думаю: “О, боже, неужели я и правда так выгляжу? Неужели у меня и правда такой идиотский подбородок и такое лицо?” Я раб своего тщеславия, Джон. Можешь сообщить об этом в Дэйли Мэйл.
Джон был ошарашен. Он опустился на диван на некотором расстоянии от Шерлока.
– Шерлок, ты что, прикалываешься?
– Нет, с чего мне прикалываться?
– Ты действительно считаешь, что плохо выглядишь на экране?
Шерлок фыркнул.
– Профессия актера подразумевает, что тебя иногда запечатлевают не в самые лучшие моменты. Но это не значит, что мне обязательно должно хотеться на это смотреть.
– Поверить не могу. Ты и правда не понимаешь.
– Чего я не понимаю? – спросил Шерлок. Тон его был страдальческим от того, что в этом мире что-то посмело не поддаться его пониманию.
– Шерлок, ты… – Джон замолк. “Как бы это так сказать, чтобы не было похоже на флирт?” Он решил сказать правду. – Ты выглядишь сногсшибательно. Слышал бы ты, как пищали все мои знакомые женщины, когда я им сообщал, что буду работать с тобой, да еще и играть предмет твоих воздыханий. Даже Сара, а она вообще мужчинами не интересуется.
– Правда? – спросил Шерлок с сомнением.
– Истинная правда. Как ты мог этого не знать?
– Ну, мне пару раз говорили о моей внешности. Но сам я как-то не мог поверить.
– И никто из нас не может. Мы все считаем себя страшилищами и думаем, что никто нас никогда не полюбит.
– Мысль, что тебя никто не сможет полюбить, кажется мне такой же абсурдной, какой тебе кажется мысль о том, что я не уверен в своей привлекательности.
Джон покраснел, не зная, как отнестись к такому комплименту.
– Э… спасибо.
– Я просто хочу сказать, что ты из тех, кого большинству людей легко полюбить, – поспешил добавить Шерлок. – Ты дружелюбен, у тебя легкий характер, и ты находишь подход к людям так, как у меня это никогда не получалось. Хотя, конечно, если бы я захотел, то научился бы.
Джон улыбнулся, впечатленный умением Шерлока находить отмазки.
– Так, хорош. Давай смотреть фильм. Твое тщеславие не развалится.
Шерлок издал долгий страдальческий вздох.
– Ну ладно, раз ты настаиваешь.
“Каниша” действительно нашелся в онлайн-видеотеке. Джон подтащил поближе китайскую еду и вино, и они уселись смотреть. Шерлок напрягся, когда начался фильм, но по мере того, как разворачивались события, его стало отпускать.
Джон, конечно, много читал об этом фильме и знал его сюжет. Он номинировался на лучшую картину года, и многие до сих пор считали подтасовкой победу коммерческой военной драмы, более доступной широкой публике и явно снятой с прицелом на Оскаров. В конечном итоге фильм получил только два Оскара – за операторскую работу и за игру Шерлока, тайного фаворита в гонке за наградами. “Каниша” был практически фильмом одного актера, и Шерлок присутствовал там почти в каждой сцене. Он играл Алистера Темплтона, беззаботного оксфордского профессора философии, приехавшего в Австралию для работы над трактатом с ученым-затворником, которого знал только по переписке в интернете. Тот отвозит Алистера в свой уединенный дом в австралийской глубинке, а затем таинственным образом умирает. Алистер остается в доме на несколько месяцев, живет по принципам гештальта, которые изучали оба философа, и одновременно приходит к пугающему выводу, что его друг, возможно, умер не своей смертью.
От восхищения Джон скоро забыл про свою китайскую еду. Операторская работа была гениальной, это было заметно даже на небольшом экране, а игра Шерлока – захватывающей, как об этом и писали. Его Алистер был любопытен, но наивен: настоящий англичанин и одновременно тайный хиппи, жаждущий перемен.
– Это такой Поланский, у меня просто слов нет, – сказал Джон где-то через час после начала фильма.
– Думаешь? – спросил Шерлок, не отрывая взгляда от экрана.
– Напоминает “Пианиста”. Все это молчание. Только Алистер, и все эти длиннющие паузы.
– Эти два фильма и раньше сравнивали.
– О боже, как у тебя получается держать паузу столько времени? Я глаз оторвать не могу.
– Я придумывал мысли, тексты и внутренние монологи для каждого мгновения, что Алистер находится на экране. Я могу тебе рассказать, о чем он думает в каждую секунду, пока молчит.
– Заметно, – Джон замолчал, и они продолжили смотреть. – Это правда так далеко от цивилизации? – спросил он, наконец, спустя полчаса, когда Алистер бродил по австралийской пустыне.
– Да. Терренс настаивал на настоящей натуре. Они все туда перевезли. Одни генераторы чего стоили. Мы разбивали лагерь там, откуда можно было доехать до натуры на грузовике, а потом переезжали в другое место, и так далее.
– Это преступление, что его не номинировали.
– Согласен.
Они досмотрели фильм в молчании. Когда картина закончилась, Джон какое-то время просто сидел, пытаясь его переварить.
– Господи, Шерлок, если бы я еще и не был от тебя в восторге… – он вздохнул. – Что я вообще делаю с тобой на одном экране?
– Ты там очень хорошо играешь.
– Я никогда не смогу играть так, как ты в “Каниша”.
– Конечно, не сможешь. И не надо. Ты бы в этой роли создал что-то свое.
– И это получилось бы хуже, чем у тебя.
– Не скажи. Насколько я тебя знаю, это было бы интересно.
– Твои партнеры по фильму тоже просто отличные.
– Согласен. Я с радостью снова поработал бы с любым из них. Однако не уверен, что они тоже захотят со мной работать.
– Говорят, на съемках ты совсем ушел в себя.
– Я готовился к сложной роли, у меня не было времени на глупости.
– Сейчас у тебя тоже сложная роль, и все-таки ты находишь время, чтобы посмотреть со мной кино, – сказал Джон, улыбаясь.
Шерлок смотрел на него с едва заметной ответной улыбкой на губах.
– Возможно, в этот раз компания у меня более располагающая.
Джон был польщен, но не знал, как ответить, чтобы не прозвучало слишком заискивающе.
– Ну что, страшно было на себя смотреть?
Шерлок издал неопределенный звук.
– Наверное, к этому можно привыкнуть.
– Ты там выглядишь просто фантастически. Тебе очень к лицу послеполуденный свет, загар и эти костюмы.
– Терренс постоянно пытался сделать из меня этакого героя Байрона или Рэдфорда в “Из Африки”. А я старался быть как можно грязней и лохматей. Мы с гримерами постоянно воевали.
Джон взглянул на него. Шерлок сидел, подтянув колени к себе и обхватив их руками. В этом было что-то по-детски трогательное. Джон почувствовал внезапный прилив нежности к этому своему странному партнеру – и уж точно самому необычному другу, какой у него когда-либо был. Он бы никогда не подумал, что между ними может возникнуть хоть какая-то привязанность, не говоря уже о дружбе. С другой стороны, как могло быть иначе, когда этот человек – ходячая интригующая загадка?
– Ты постоянно воюешь со всем миром, да? – тихо спросил Джон. Ему было обидно.
Шерлоку не надо было бы воевать с миром, если бы мир просто взглянул на него и увидел таким, какой он есть. И если бы, конечно, сам Шерлок позволил миру на себя смотреть. В этой отдельно взятой войне виноваты были обе стороны.
– Так часто кажется. Но с тобой же я не воюю, нет?
Джон улыбнулся.
– Надеюсь, что нет.
– Вот и хорошо. Мне нравится, что можно, наконец, свободно вздохнуть.
– Это правда?
– Что?
– Что ты можешь свободно вздохнуть?
Шерлок взглянул на него и улыбнулся. Не скривил губы в своей привычной ухмылке, не растянул губы в фальшивой гримасе, как делал, когда ему приходилось терпеть чтье-то назойливое присутствие. Улыбка получилась теплой и естественной.
– Да, Джон. Думаю, что это правда.
Джон улыбнулся в ответ, и какое-то время они просто сидели и наслаждались моментом.
– Ну что, может, посмотрим теперь один из моих фильмов? – поддразнил Джон. – Возможно, тебе доставят удовольствие тончайший драматизм и экстравагантный юмор “Медового Месяца в Майами”.
***
Passing stranger! you do not know how longingly I look upon you,
You must be he I was seeking, or she I was seeking, (it comes to me, as of a dream,)
I have somewhere surely lived a life of joy with you,
All is recall’d as we flit by each other, fluid, affectionate, chaste, matured,
You grew up with me, were a boy with me, or a girl with me,
I ate with you, and slept with you—your body has become not yours only, nor left my body mine only,
You give me the pleasure of your eyes, face, flesh, as we pass—you take of my beard, breast, hands, in return,
I am not to speak to you—I am to think of you when I sit alone, or wake at night alone,
I am to wait—I do not doubt I am to meet you again,
I am to see to it that I do not lose you.
–“To a Stranger,” Walt Whitman
Примечания к четвертой главе:
1. Цитата об актерах, играющих задаром и получающих деньги за ожидание, принадлежит Уилу Уитону, блоггеру, актеру и просто прелести, некоронованному королю всех гиков. Хотя, возможно, он в свою очередь цитировал кого-то еще.
2. Почти во всех фильмах есть сцены, озвученные после окончания съемок. Это практически правило для натурных съемок, когда звуки ветра, уличного движения, пролетающих листьев и прочей фигни часто делают звуковую дорожку, записанную во время съемок, непригодной для дальнейшего использования. Актеры в студии перезаписывают свои реплики, глядя на свои изображения на пленке, чтобы попадать в движения губ. Большинство актеров терпеть не может озвучку, и многие режиссеры стараются уменьшить до минимума количество такой работы. Плохая озвучка – отличительный признак плохо снятых фильмов с маленьким бюджетом.
3. Андерсон – исполнительный продюсер фильма. Исполнительный продюсер – это что-то вроде бригадира на съемках. Продюсер подписывает чеки и нанимает людей, а исполнительный продюсер следит за тем, чтобы поезда приходили вовремя, а работа на площадке выполнялась. Продюсера часто не бывает на площадке (у большинства из них обычно запущено несколько проектов одновременно), но исполнительный продюсер всегда там. Он выполняет львиную долю ежедневной работы по управлению съемками. Это неблагодарная, но бесконечно важная работа.
4. Под упоминающимся здесь Терренсом подразумевается Терренс Малик. Шерлок уже упоминал его в прошлой главе. Фильму вроде “Каниша”, вероятно, нужен режиссер с довольно тонким художественным чутьем и одновременно способностью вести напряженные натурные съемки и управляться с радикально большими проектами. Малик поставил “Тонкую красную линию” и обладает как раз такой репутацией.
5. Если вы еще не видели “Пианиста”, срочно посмотрите. Я считаю, что этот фильм о Холокосте лучше, чем “Список Шиндлера”. Это тяжелый фильм, но он просто гениален.
6. Аронофски, о котором идет речь – это Даррен Аронофски, возможно, самый выдающийся из истинных создателей авторского кинематографа в наши дни. Он снял “Реквием по мечте”, “Фонтан”, “Рестлер”, “Черный лебедь” и другие фильмы.
И обо мне. В комментариях меня спрашивают о моих познаниях в киноиндустрии. Я должна объяснить, что все мои познания из вторых рук. Я сама не работаю в киноиндустрии, хотя у меня были знакомые, которые там работают, и еще я много читала на эту тему. Я работала в области кинорецензий и критики и, благодаря этой деятельности, многое для себя почерпнула. Однако я наверняка делаю ошибки, а также упрощаю и напропалую выдумываю, так что не принимайте это все на веру. Я пишу настолько точно, насколько могу, но не даю никаких гарантий.
Примечания переводчиков:
1. Мы оставляем стихи Уолта Уитмена без перевода. Желающие могут ознакомиться с классическим переводом Корнея Чуковского, который без труда отыщется в интернете, либо попытаться оценить первозданную красоту строк оригинала.
2. Названия фильмов, в которых снимался Джон, были изменены, чтобы забавные аллитерации получились и в русском варианте.
========== Глава Пятая ==========
Съемки. Неделя четвертая.
– Обед! – объявила Клара. Джон встал из-за стола для совещаний и потянулся. Эти чертовы сцены с разговорами, казалось, тянулись целую вечность. – Джон, у тебя на сегодня все. Шерлок, смена костюма.
Шерлок рассеянно кивнул. Он держал в руках свой уже изрядно потрепанный сценарий и писал что-то на полях. Подошел Джон.
– У тебя сегодня трудный день.
– М-м… Не труднее обычного.
– Сначала сцена с матерью Марка, а потом еще с главврачом.
– Сцены конфликтов всегда проще. Повышенные эмоции очень кинематографичны. В то время как более тонкое взаимодействие менее выраженной экспресии представляет вызов для актера.
Джон вздохнул.
– Почему ты всегда говоришь так, будто беседуешь с Джеймсом Липтоном?
– Кто такой Джеймс Липтон?
– Джеймс Липтон, Шерлок. Да знаешь ты его! Тот парень из “Нью скула”, который… – Шерлок непонимающе смотрел на него. – Ну да, конечно, ты не знаешь. – Джон похлопал его по плечу. – Ладно, я пойду.
