Текст книги "В главных ролях (ЛП)"
Автор книги: Mad_Lori
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)
Ирэн остановилась и перевела дыхание. Джон пристально ее разглядывал.
– Ирэн, ты, по-моему… расстроена.
– Да, расстроена. Мне противно, что пока все это не утихнет, за вами будут ходить по пятам. И еще мне противно, что приходится бросать вас в самое пекло, – Джон положил руку ей на плечо. Ирэн глубоко вдохнула и пригладила волосы. Затем широко улыбнулась. – Все в порядке. Все будет просто отлично.
– Ты полагаешь, Джону стоит записывать с Эллен целую передачу? – спросил Шерлок.
– Если она попросит – обязательно. Более доброжелательной публики и понимающего ведущего ты просто нигде не найдешь. Это отличная возможность преподнести информацию в выгодном для нас свете.
Джон посмотрел на часы.
– Ого, уже девять. Раз уж я должен идти в спортзал, то пора собираться. Ирэн, у тебя что-то еще?
– Дофига и больше, но оно может подождать. Иди уже.
Джон вскочил и отправился наверх.
Шерлок остался сидеть. Вид у него был мрачнее тучи. Он чувствовал, что все взгляды устремлены на него.
– Ему придется тяжелее чем мне, да? – спросил он.
Ирэн вздохнула.
– Боюсь, что да.
– А почему Джону будет тяжелее? – нахмурилась Гарри.
– Потому что у них разные амплуа, – сказал Грег. – Шерлок, скорее, эстет. Интеллектуал из высшего класса, который между фильмами играет в театре Шекспира и Мэмета. У него и так была репутация аутсайдера, будто он не от мира сего. А Джон, да простят меня британцы – свой в доску рубаха-парень всея Америки. С тем, что Шерлок гей, люди еще как-то готовы смириться, но вот в случае с Джоном я бы на это не слишком рассчитывал.
– А что станет с его карьерой? – спросил Шерлок.
Грег вздохнул.
– Ну, это очень хорошо, что он как раз искал перемен в этой области, потому что теперь они определенно наступят. Романтические комедии с большой вероятностью уйдут в прошлое. Скорей всего, какое-то время романтические роли вам обоим предлагать не будут. Может, пару-тройку лет, или еще дольше.
Вернулся Джон со спортивной сумкой. Все тут же повскакивали со своих мест. Джон рассмеялся.
– Господи боже, вы меня как будто на войну провожаете. Я же просто в качалку иду. Помните еще, что это такое? Покидаю железки, отожмусь пару раз…
Ирэн обхватила себя за плечи.
– Помни, что я сказала, хорошо? Дзен и спокойствие. Не ввязывайся. Представляй, что вокруг тебя силовое поле.
– Ирэн, расслабься. Я большой мальчик. Как-нибудь справлюсь, – Джон повернулся и направился к двери. Шерлок пошел следом.
– Если бы я стал утверждать, что не переживаю, я бы солгал, – сказал он.
Джон вздохнул.
– Милый, рано или поздно нам придется столкнуться с миром.
Шерлок моргнул.
– Ты только что назвал меня “милый”?
Джон переступил с ноги на ногу и покраснел.
– Ага, назвал. Извини, просто как-то вырвалось.
– Хм-м… Я думаю… Да. Я думаю, мне понравилось.
Джон расцвел в улыбке.
– Правда?
– Только не злоупотребляй этим, – Шерлок наклонился и поцеловал его. – Удачи.
– Если мне придется думать о чем-нибудь хорошем, я закрою глаза и представлю, что мы у тебя в Суссексе, – сказал Джон.
– И если уж это не хорошее, то я даже не знаю, что может им быть.
Джон улыбнулся и ушел. Шерлок остался стоять, уставившись на дверь. Он надеялся, что Джон вернется домой целым и невредимым.
***
“Черт бы подрал этих долбаных папарацци”, – думал Джон по дороге в спортзал. Он чувствовал себя героем “Буллита”.
Треща без умолку по своим телефонам и рациям, они кружили вокруг на мотоциклах, легковушках, фургонах… Стоило машине Джона выехать за пределы охраняемого квартала, как его сразу же узнали. Папарацци бросились фотографировать его, невзирая на тонированные стекла машины, а потом повскакивали на свои мотоциклы и рванули следом.
Когда Джон припарковался у спортзала, он увидел, как его преследователи бегут к нему наперегонки, побросав свои средства передвижения.
“Дзен и спокойствие. Дзен и спокойствие”, – повторял про себя Джон. – “Зона комфорта. Шерлок в горячей ванне в горах Шаста. Мы с Шерлоком лежим под звездами в Суссексе”.
Он сделал глубокий вдох и выбрался наружу.
Папарацци столпились так близко от машины, что Джон с трудом смог открыть дверь. Он был чертовски рад, что на нем темные очки, потому что это оказалось хуже любого фотоколла. Вокруг колыхался океан фотоаппаратов, вспышки с расстояния считанных сантиметров били по глазам. Джон направился к спортзалу. Папарацци шли рядом.
И кричали.
Он старался не прислушиваться, но все равно слышал.
– Джон, а ты давно гей? Джон, а кто из вас снизу? Джон, а ты любишь сосать? А он тебя просит? Наверняка просит. Джон, а кто из вас мужик? Джон, а кто из вас баба? А куда тебе больше нравится? А ты давно даешь в жопу? А ты давно отсасываешь? А ты давно врешь? У тебя СПИД? А с кем ты еще спал? А ты спал с..? А ты спишь с..?
Они всё наседали, и Джон уже не мог продвинуться дальше ни на шаг. Еще немного – и, чтобы расчистить себе путь, ему пришлось бы пустить в ход кулаки.
“Не сопротивляйся. Тебе не дают пройти? И не надо”.
Джон встал, как вкопанный. Скрестив руки на груди, опустив голову, он уставился на асфальт у себя под ногами. Потом, пользуясь тем, что на нем темные очки, закрыл глаза и сосредоточился на дыхании. Затворы камер все щелкали, вспышки все вспыхивали, крикуны все кричали.
Он не двигался. Он ждал.
Джону вспомнилось, как Шерлок рассказывал ему о способе, которым кое-кто из театральных актеров отвадил фотографов, карауливших их у служебки. Каждый вечер после спектакля эти актеры появлялись в той же самой одежде, что и в предыдущие дни, и выглядели на всех фотографиях одинаково – независимо от того, в какой день их фотографировали. Так как никто не стал бы платить фотографам за одинаковые снимки, у них пропало всякое желание дежурить у служебного выхода.
У Джона не дрогнул ни единый мускул. Пусть фотографируют, сколько вздумается – на всех снимках он будет выглядеть одинаково, в одной и той же скучной позе. В конце концов им придется сдаться. По крайней мере, он на это надеялся.
Джон был поражен тем, как хорошо сработала эта тактика. Через минуту прекратились крики. Через две – вспышки и щелчки камер. Он не двигался. Постепенно, один за другим, фотографы начали отступать. Осознав, что Джон не пошевелится, пока не пошевелятся они, папарацци опустили камеры и попятились. Наконец, после того, как он простоял так добрых пять минут, наступила благословенная тишина. Джон поднял голову, оглянулся на папарацци и коротко кивнул.
Джон беспрепятственно дошел до дверей спортзала. Никто его не преследовал. Уже заходя в спортзал, Он услышал несколько отдельных щелчков камер, но теперь он был в безопасности.
– О, господи, Джон, – сказал тренер из-за своей конторки. Это был Фил, любимый спарринг-партнер Джона. – Кошмар какой-то.
– Я сейчас в моде. Скоро они найдут себе новую жертву.
– Ты в порядке? – спросил Фил.
– Ага, все хорошо. Ты, наверное, уже слышал? – поинтересовался Джон, когда они поднимались в тренажерку.
– Дык, блин, все слышали, – они зашли в большое, просторное помещение, заполненное кардиотренажерами, всякими утяжелителями, спортивными снарядами и любопытными взглядами посетителей. – У нас тут и среди тренеров геи найдутся, и среди клиентов приличное количество, хотя про тебя я как-то никогда не думал.
– Я тоже не думал, – улыбнулся Джон. – Забавно, как меняется восприятие, когда влюбляешься в мужчину.
Фил засмеялся.
– Да, наверное, так и бывает. Свисти, если захочешь побоксировать после кардио, лады?
– Лады. Мне, наверное, действительно захочется выпустить пар.
Фил оставил его разогреваться. Джон начал с беговой дорожки, запустив ее на самую большую скорость, которую только мог выдержать, а потом еще и увеличил наклон. Было приятно просто бежать, топая по покрытию, чувствовать, как колотится сердце в груди, как стекает по лицу пот, как кровь несется по венам, вымывая мысли из головы и яд из тела.
Джон пробежал шесть миль, прошел еще одну, чтобы успокоить пульс, а потом отправился набрать воды. По пути в него довольно чувствительно врезался здоровый, туповатый с виду парень.
– Извини, приятель, – сказал Джон, хоть и не был виноват. Он двинулся было дальше, но…
– Смотри, куда прешь, педрила, – пробурчал парень.
Джон застыл на месте. “Оно что, на самом деле?”
– Что ты сказал? – спросил он, не веря своим ушам.
Верзила тут же картинно обернулся с явной надеждой на то, что Джон потребует сатисфакции.
– Я сказал: “Смотри, куда прешь, педрила”.
Застигнутый врасплох, Джон только моргнул от удивления. Он, конечно, понимал, что это может произойти, но ему и в голову не приходило, что кто-то наедет на него прямо в спортзале в Беверли Хиллз.
– Вы, артисты, небось все такие, да? – сказал парень, самодовольно ухмыляясь.
Джон осмотрелся по сторонам. По крайней мере, их вроде бы никто не слышал. Только эпических сцен ему сейчас и не хватало.
– Моя частная жизнь тебя не касается, – сказал Джон. Он снова попытался пройти, но его новый приятель так быстро не сдавался.
– А больше ничего не скажешь? – спросил парень, повысив голос.
– Давай не будем, ладушки?
– А может, я не хочу, чтобы всякие гомосеки пялились на мою задницу, об этом ты не подумал?
Джон уставился на него.
“Ну вот, Джон. Знакомься. Это твой дебютный гомофоб. Может, стоит поблагодарить его за мой первый раз – чем бы все ни закончилось”.
Это была неудачная мысль, потому что из-за нее Джон расхохотался.
Парень совсем набычился.
– Ты че ржешь?
– О, господи, – сказал Джон, все еще смеясь. – Неужели тебя только это и волнует? Называешь меня педрилой, а сам боишься, что я буду пялиться на твой зад? – Он покачал головой. – А я еще переживал из-за таких, как ты. – Джон утер слезы от смеха. – Братишка, у тебя такой вид, будто ты пришел в массовке играть. – Он описал круг почета вокруг парня, который теперь выглядел окончательно сбитым с толку и даже не пытался хоть как-то Джону в этом воспрепятствовать. – Да, кстати. Не волнуйся, не нужна никому твоя задница. До моего парня тебе в этом плане, как до луны.
Ухмыляясь и чувствуя легкое адреналиновое опьянение, Джон продолжил свой тернистый путь за водой. Пугало из его кошмаров материализовалось, назвало его в лицо педрилой, и Джон это пережил. Не провалился сквозь землю от стыда, не взорвался от ярости. По сути, это пугало оказалось скорее смешным, чем страшным.
Джон набрал воды в бутылку.
“Если бы я еще мог поверить, что их всех так легко победить”.
***
Джон вернулся домой вскоре после полудня. Он был все еще на взводе от встречи с придурком в спортзале, однако не тешил себя надеждой, что и прочие злопыхатели будут столь же по-гусарски прямолинейны в своем злопыхательстве. Если и дальше все будет не хуже, чем сегодня, он это как-нибудь переживет. К сожалению, Джон знал, что хуже все-таки будет.
Грег и Майк уже уехали, но машины Гарри, Салли и Ирэн все еще стояли у дома. Джон надеялся умыкнуть Шерлока на полчасика: он был на взводе, и ему чертовски хотелось трахаться.
Стоило ему войти в дом, как на него обрушился запах. Пахло, как… как… на похоронах. Нахмурившись, он прошел на кухню и остолбенел.
Все поверхности, включая стол и барную стойку, были уставлены разнокалиберными букетами, корзинами фруктов и прочими дарами. Появилась Гарри с очередным букетом.
– А, Джон! Здорово, что ты вернулся. А то Шерлоку уже мерещились картины страшного суда.
– Какого хрена тут происходит?
– Ты как ушел, так сразу и началось. Уже восемнадцать штук притащили. Вот это от Нила и Дэвида, – она достала карточку, торчавшую в букете из печенья и, грызя один из цветков, зачитала. – “Добро пожаловать на темную сторону. И да, это правда, у нас есть печеньки”. С наилучшими пожеланиями и все такое. По-моему, все открытые гомопары мира послали вам по букету. И еще кое-кто. Вот этот вот от Уилла и Кейт.
У Джона отвисла челюсть.
– Уилл и Кейт прислали нам цветы?
– А то. Открытка там очень формальная и тактичная, но все сводится к тому же: поздравляем, борьба за равноправие, бла-бла-бла.
– Сохрани их открытку. Мама, небось, захочет отлить ее в бронзе.
По лестнице загрохотали шаги Шерлока.
– Джон, это ты?
– Ага, – отозвался тот, обалдело разглядывая букеты.
Шерлок ворвался в кухню и стиснул его в объятиях.
– О, хорошо, руки-ноги еще на месте. Как все прошло? Ужасно? Насколько ужасно?
– Ну-у… И хуже, и лучше, чем я думал. Блин, Шерлок, ты только посмотри на все это!
Шерлок нетерпеливо отмахнулся.
– Бессмысленные жесты.
– Для меня не бессмысленные.
– Джон, – умоляюще сказал Шерлок. – Что там в спортзале? Случилось что-нибудь?
– А… ну… Да, кое-что. Давай позовем Ирэн, и я вам все расскажу.
Ирэн обнаружилась в кабинете. Она работала, уткнувшись в свой Айпад. Джон поведал им свою историю, начиная с того, каким способом он воспользовался, чтобы разрядить обстановку с папарацци, и заканчивая рассказом о своей встрече с верзилой-гомофобом.
– В обоих случаях приятного было мало, но я как-то это все пережил и в следующий раз уже не стану так дергаться.
В дверь снова позвонили.
– Я подойду, – сказала Салли. Гарри с кем-то говорила по телефону, а Ирэн вернулась к своему Айпаду. Джон, чье терпение было на пределе, рывком поднял Шерлока на ноги и поволок за собой из кабинета.
Шерлок наклонился и поцеловал Джона в шею.
– Меня возбуждает, когда ты приходишь домой такой потный, – пробормотал он, касаясь губами кожи.
– Я знаю, поэтому так и пришел, – ответил Джон. – Я так завелся, когда препирался с этим идиотом. С тех пор только и думаю, как бы тебя нагнуть, – сказал он тихо и настойчиво Шерлоку на ухо.
– О, боже, Джон, – простонал Шерлок. Он схватил Джона за руку и потащил вверх по лестнице. – У нас есть полчаса, а потом мне надо начать готовиться к встрече с Эммой.
– А чем мы займемся в остальные двадцать минут? – спросил Джон, пинком захлопывая за собой дверь спальни.
***
– Шерлок, солнце мое, – прощебетала Эмма и потянулась к нему, чтобы обнять. Шерлок, улыбаясь, наклонился, чтобы обнять ее в ответ.
– Спасибо, что согласилась встретиться. Я знаю, что все получилось несколько… хм… спонтанно, – сказал Шерлок, усаживаясь напротив нее. Он не решился выбрать свое излюбленное место на террасе, потому что теперь вокруг, как стая голодных пираний, бесновались папарацци.
Эмма только отмахнулась.
– Глупости какие. Я рада помочь. Кстати, тебе повезло, что ты меня застал, а то на следующей неделе я улетаю в Лондон. – Эмма поглядела в окно, за которым маячила толпа фотографов. – Эти шакалы у тебя весь день на хвосте?
– Сегодня, в принципе, мой первый выход из дома, но – да. Пока я сюда ехал, они от меня не отставали. Хорошо, что тут есть служба парковки – я хоть мог выйти из машины и сразу попасть внутрь, пока они меня не догнали, а вот Джону сегодня утром у спортзала повезло гораздо меньше, – он кратко пересказал ей историю, которой поделился с ним Джон.
Эмма поцокала языком.
– Как несправедливо, что вас преследуют.
– Это пройдет. Новизна померкнет, и появится кто-то свежее и скандальнее. То, что мы с Джоном сделали каминг-аут, еще не значит, что мы тут же побежим по ночным клубам надираться в дым, шляться по рейв-вечеринкам и раскатывать кокаиновые дорожки на телесах моделей нижнего белья. Мы такие же скучные, как и раньше.
Они заказали выпить. Официант наградил Шерлока игривой улыбочкой. Шерлок нахмурился – за сегодня это был уже второй мужчина, который так себя с ним повел. Перед этим ему подмигнул парковщик, когда принимал у Шерлока ключи от машины.
– Я так счастлива за тебя, Шерлок, – сказала Эмма. – Я прямо разревелась над видео с вашего просмотра. Вид у тебя там совершенно измученный.
Шерлок кивнул.
– Так оно и было. Жаль, конечно, что из-за меня начался весь этот цирк. Хотя не могу сказать, будто я огорчен тем, что все открылось. Мне повезло, что Джон не рассердился.
– Он хороший парень, твой Джон.
Шерлок улыбнулся.
– Лучше, чем я заслуживаю. Какая-то часть моего сознания все ждет, когда он придет в себя и задастся вопросом, какого черта он делает с таким ублюдком, как я.
– Эмма? – послышался голос.
Они оба подняли взгляды и увидели Фиону Бисли, второго помрежа “К незнакомцу”.
– А, Фиона, дорогая, привет! – сказала Эмма, приподнявшись, чтобы ее обнять. Шерлок ждал, когда на него обратят внимание, но, казалось, Фиона намеренно его игнорирует. – Эм-м… – сказала Эмма, взглянув на Шерлока. – Как ты?
– Я в порядке, спасибо. Меня как раз позвали первым помрежем в новый фильм Де Пальма. Через пару недель начинаем подготовку, – сказала Фиона, встав так, чтобы оказаться к Шерлоку практически спиной. Эмму, казалось, это озадачило. Шерлоку же все было ясно.
– И тебе тоже привет, Фиона, – сказал он ледяным тоном.
Фиона помедлила, затем обернулась. Лицо у нее было каменное.
– Шерлок, – процедила она, выбрав самый короткий из всех возможных ответов.
Шерлок откинулся на спинку стула и склонил голову набок.
– Я так понимаю, ты мной недовольна.
– А тебя это удивляет? Я согласилась работать за копейки, лишь бы только попасть в этот фильм. И я была не одна такая. А ты только что пустил это все псу под хвост и даже глазом не моргнул.
– Так, значит? Думаешь, мне плевать на фильм?
– Ну, судя по твоему поведению – плевать. Чего тебе в шкафу не сиделось? Месяц еще не мог потерпеть?
Какое-то время Шерлок смотрел ей в глаза и видел там не только раздражение от текущей ситуации, но и глубоко спрятанную застарелую боль.
– Мне жаль, что твоего брата уволили с флота за то, что он гей, но в этом нет моей вины.
Ее глаза округлились.
– Как ты, черт возьми..? Нет, неважно. Не хочу знать. И дело не в Джейсоне, дело в во всем этом шоу-бизнесе и твоем привилегированном положении. У меня есть друзья, которые годами сидят в шкафу, но сделать то же, что и ты – не могут, потому что у них на каминной полке нет Оскара.
– Если ты думала, что мне станут делать поблажки, то тебе приятно будет узнать, что это не так.
– А как же Джон? Он тоже этого хотел?
Шерлок с трудом сглотнул. Он чувствовал себя достаточно виноватым и без подобных обвинений, высказанных в лицо.
– Нет, не хотел, – сказал он.
Фиона вздохнула.
– Наверное, я сошла с ума, раз говорю с тобой в таком тоне, но, честно говоря, я уже задолбалась переживать. У этого фильма было большое будущее, а теперь это просто кино, в котором два актера завели роман и стали геями.
Шерлок закинул ногу на ногу и посмотрел на нее.
– Рано или поздно мы бы вышли из шкафа, и фильм все равно оказался бы “кино, в котором два актера завели роман и стали геями”. А сидеть в шкафу до второго пришествия мы не планировали.
Казалось, что у Фионы внезапно прошел запал.
– Хорошо быть звездой – можно такое и попланировать. Приятно, наверное. Рада была повидаться, Эмма, – она повернулась и вышла из кафе.
Эмма покачала головой.
– Фионе не следовало этого говорить, – голос ее звучал раздраженно. – Она не имела права устраивать тебе такую сцену.
– Уверен, она не одинока в своих чувствах.
– Я тоже работала над этим фильмом, Шерлок, но я же на тебя не сержусь.
– Спасибо. Боюсь, в будущем я мало кому смогу верить на слово. Публично против нас, конечно, никто выступать не посмеет, а то еще ханжой посчитают. Так что все будут улыбаться нам, улыбаться – и прятать камни за пазухой.
Эмма усмехнулась.
– Голливуд есть Голливуд.
– Я знал, что могу на тебя рассчитывать, – сказал Шерлок, успокаиваясь. – От попыток понять, кто что о тебе думает, голова кругом.
– Милый мой, так можно и умом тронуться, если все время об этом волноваться. Ты не один такой.
– Раньше чужое мнение меня никогда особо не волновало. Почему же оно так волнует меня сейчас?
– Потому что сейчас ты беспокоишься не за себя, солнце. А за Джона. Когда речь заходит о ком-то близком, сразу начинаешь беспокоиться.
Шерлок кивнул.
– Я бы с радостью пожертвовал своей карьерой, если бы знал, что карьера Джона от этого выиграет. Мне плевать, если ненавидят меня самого, но мысль о том, что кто-то ненавидит его из-за меня, просто невыносима.
– Это потому, что ты боишься его потерять, Шерлок, – Эмма посерьезнела, и из-под ее привычной внешности старой доброй английской бабушки показался проницательный исследователь человеческой природы, которому никогда не составляло труда видеть Шерлока насквозь. – Ты боишься всех тех последствий, которые могут обрушиться на Джона из-за того, что он выбрал тебя. На самом деле ты просто боишься, будто Джон решит, что ты недостоин таких жертв. Но ты достоин. Из всех людей на свете он выбрал тебя. На просмотре он взял тебя за руку и вытащил обратно на сцену, потому что любит тебя и не хочет больше смотреть на твои мучения. Неужели ты не можешь уважать его решение? Ты не толкал его на это. Джон – взрослый человек. Ставки были высоки, и он сознательно пошел на риск. Я думаю, у него серьезные намерения.
Шерлок улыбнулся.
– Какая ясность мысли. Ты просто женщина моей мечты.
Эмма подмигнула.
– Твоей голубой мечты.
Оба все еще смеялись, когда официант принес им заказ. Как и парковщик у входа в ресторан, он тоже подмигнул Шерлоку и наградил его слишком долгим взглядом.
– Эмма, мне кажется, с тех пор, как я сюда зашел, ко мне клеится уже четвертый парень, а украдкой на меня пялятся еще как минимум трое.
– Не кажется, маленький, не кажется.
– Они разве не знают, что я уже ангажирован?
– Знают, конечно. Добро пожаловать на другую сторону, Шерлок – в чудесный мир мужских взглядов. Смею заметить, тебя ждет масса сюрпризов. А теперь давай рассказывай..
И Шерлок рассказывал – обо всех вчерашних событиях и об их с Джоном свидании после предпоказа. Болтать с Эммой, обладавшей не только чутким сердцем, но и острым умом, было легко и приятно, и Шерлок все говорил, обрушивая на нее то самые свои сокровенные мысли, то бурные восторги в адрес Джона.
Шерлок как раз во всех подробностях докладывал Эмме о цветах и подарках, которые прислали сегодня утром, когда к их столику подошла официантка.
– Простите, мистер Холмс.
– Да?
– Извините, что прерываю, но там у входа два молодых человека просят узнать, нельзя ли им подойти к вам на два слова. Что-то про театр.
Шерлок посмотрел ей за спину. У дверей топтались два парня (явные геи) и старательно изображали светскую непринужденность. Оба в джинсах и футболках, один с дредами на голове, другой ярко-рыжий, в руках по пачке флайеров – живое воплощение восторженного энтузиазма.
– Хорошо, – сказал Шерлок.
Официантка вернулась к молодым людям, те заулыбались и поспешили к его столику.
– Мистер Холмс, огромное спасибо, – затараторил парень с дредами. – Мы тут разносили флайеры и увидели папарацци, а потом увидели вас и… ну… просто не могли не рискнуть.
– Чем могу служить, джентльмены? – спросил Шерлок своим изысканнейшим тоном актера-паиньки, окинув подошедших беглым взглядом. Парень с дредами из богатой семьи, но отдалился от них, когда вышел из шкафа. Средний Запад, возможно, Великие Равнины. Учится в школе кинематографистов, вероятно, в Университете Южной Калифорнии, как минимум два года в отношениях, вегетарианец, возможно, веган. Рыжий – из Сиэттла, поддерживает тесную связь с семьей, но одинок. Как минимум, одна подработка официантом и кошка. Нет, две кошки.
– Мы работаем в артхаусном кинотеатре в Западном Голливуде. У нас всего два зала. А после того, что вчера случилось… Ну, все просто в восторге! – улыбаясь до ушей, сказал Рыжий.
Парень с дредами наградил своего спутника выразительным взглядом, явно говорившим: “Держи себя в руках, тряпка!”
– У нас сегодня будет импровизированное мероприятие, – сказал он и протянул Шерлоку на удивление хорошо нарисованный флайер, оповещающий о “Фестивале Шерлока и Джона”. В рамках этого фестиваля обещали показ фильмов “Каниша” и “Перемотка” вместе с полной версией встречи со зрителями в театре “Варьете” и неким сюрпризом.
Шерлок не смог сдержать улыбки.
– Надо отдать вам должное, ребята, времени вы даром не теряли, – заметил он.
– Мы все вчера сидели в чате и смотрели вашу встречу со зрителями. Ждем не дождемся выхода “К незнакомцу”. Вообще-то, у нас на следующей неделе в полночь будет показ, а перед этим вечеринка. А когда мы увидели, как вы и мистер Ватсон… ну, вы понимаете… Мы сразу начали обсуждать, как бы нам устроить специальный показ ваших фильмов, а потом придумали этот кинофестиваль. Надеюсь, вы одобрите наш выбор картин, – обеспокоенно сказал Рыжий. – Я лично хотел показать “Из шума городского”, потому что “Каниша” все и так уже видели.
– Не все, – возразил парень с дредами. – К тому же, это классика! Я вот до сих сомневаюсь насчет “Перемотки”. Может, надо было взять какую-нибудь драму.
– “Перемотка” – один из самых известных фильмов Джона, – сказал Шерлок. – Да и из всех его романтических комедий мне он нравится больше всего. А Джон будет счастлив уже потому, что вы не выбрали “Медовый месяц в Майами”.
– Но круче всего то, что мы покажем десятиминутный отрывок из “К незнакомцу”, который нам прислала ваш менеджер!
– А, так вы говорили с Ирэн!
– Она такая милая. То есть, мы понимали, конечно, что шансов у нас никаких, но мы все равно позвонили, потому что думали – а вдруг вы все-таки придете на наш кинофестиваль, а она сказала, что вы не сможете. Но пообещала, что свяжется с “Фокусом” и попросит, чтобы нам прислали расширенный ролик для показа. А еще у нас будет благотворительная лотерея. Мы пожертвуем все доходы проекту “Тревор”, – парень с дредами в это мероприятие явно вложил всю душу. – Собственно, поэтому мы и… э-э… В смысле, мы пришли, потому что надеялись, что вы подпишете нам флайер. Это будет отличный лот для лотереи.
– Конечно, – Шерлок взял у рыжего маркер и подписал свободное место на флайере. – А вы не выручите за него больше, если Джон тоже подпишет?
Парень с дредами и рыжий в восторге вытаращились друг на друга, как будто вот прямо сейчас сбылись их самые сокровенные мечты.
– О, господи, еще бы! Это же будет историческое событие! Ваш первый совместный автограф после каминг-аута! Просто легендарно!
Эмма тихонько хихикала над их энтузиазмом. Шерлок ничего не мог с собой поделать – ему хотелось их осчастливить.
– Тогда я возьму флайер с собой. Уверен, Джон будет рад его подписать. А флайер я вам потом отправлю с курьером до начала мероприятия. Согласны?
Рыжий, казалось, был готов разрыдаться.
– Мистер Холмс, вы даже не представляете себе, насколько это будет прекрасно. Вы правда готовы сделать это для нас?
– Мне несложно. Давайте сразу три штуки, мы же можем подписать больше, чем один. Кстати, возьмите автограф и у моей подруги, она тоже играет в этом фильме.
Разинув рты, рыжий и парень с дредами уставились на Эмму, которую умудрились каким-то образом до сих пор не заметить.
– О боже! Мисс Хадсон! – воскликнул парень с дредами. – Я вас обожаю! Фильм, где вы играете с Энтони Хопкинсом… Я каждый раз рыдаю, как младенец, когда его смотрю, прямо стыдно.
Эмма улыбнулась.
– Спасибо, мальчики.
– Мы будем очень рады, если вы тоже подпишете флайер.
– Я подпишу отдельно, – сказала она. – Пусть у вас будут флайеры только с нашими героями, – она подмигнула Шерлоку и подписала им два флайера. Рыжий натурально запрыгал.
– А можно с вами сфотографироваться? – парень с дредами, казалось, стеснялся, но Шерлок ждал этой просьбы.
– Хорошо, – они позвали официантку, та их сфотографировала, и молодые люди откланялись в вихре благодарностей, рукопожатий и эйфории от встречи со звездами.
Эмма покачала головой.
– Шерлок, я потрясена. У меня еще свежи воспоминания о временах, когда ты велел бы этим парням проваливать и оставить тебя в покое.
– Возможно, Эмма, я учусь ценить тех, кто ценит меня. Мне нужна вся поддержка, которую я только смогу получить.
***
Ирэн от души посмеялась над рассказом Шерлока о встрече в кафе.
– Я уже успела побеседовать с хозяином этого кинотеатра. Он хотел, чтобы вы оба пришли на его маленький фестиваль. Мечтать не вредно.
– А с чего ты взяла, что мы не захотим пойти? – спросил Джон.
– А я как раз знала, что вы захотите, поэтому и отказала. Джон, вы только вчера вышли из шкафа. Вам еще слишком рано бегать по разным тематическим мероприятиям. Создастся впечатление, что вы примазываетесь к гей-сообществу, и ярлык “актеров-геев” к вам прилипнет окончательно. А именно этого мы и хотим избежать. Зато подписывать флайеры – вполне безобидно и очень мило.
Джон поставил свою подпись рядом с автографом Шерлока. Ирэн сфотографировала их с флайерами в руках, а Салли ушла распечатывать снимок.
– Что бы нам еще для них подписать? – спросил Джон, озираясь по сторонам. – А! Знаю! У нас есть пара свеженьких экземпляров “Энтертейнмент Уикли” с нами на обложке. Давай один подпишем и тоже отправим! – Они нашли серебряные маркеры и поставили свои автографы на обложке. Шерлок, розовея от смущения, наблюдал за тем, как Джон рисует в углу обложки большое сердце, пронзенное стрелой и украшенное вензелем “ДЖ+ШХ”.
– Джон, ради бога, что ты делаешь?
– Увлекся чуток. Хочется осчастливить людей, которые действительно рады нашему каминг-ауту.
– Ой, подождите! – сказала Ирэн. Она порылась в сумочке и достала программку показа в “Варьете”. – А это подойдет?
– Блин, точно! – Джон выхватил программку у нее из рук. Он поставил автограф и передал ее Шерлоку, который, посмеиваясь, тоже поставил свою подпись.
– Боюсь себе представить, чем все это может закончиться, – сказал он. – Хорошо, что мой Оскар остался в Лодоне, а то вы бы и его для лотереи пристроили.
– По-моему, достаточно, – сказал Джон, глядя на небольшую стопку предметов, которые они умудрились насобирать.
– Как бы мои друзья из кафе от счастья не лишились чувств, – сухо сказал Шерлок. – Их чуть удар не хватил, когда я сказал, что попрошу тебя подписать флайеры.
Джон улыбнулся, с нежностью глядя на него.
– Это было так мило с твоей стороны, Шерлок. Видишь, я всегда знал, что ты не такая сволочь, какой тебя считают.
– Да нет, они правы. Я все еще сволочь. Просто я менее сволочной рядом с людьми, которые для меня хоть что-то значат.
***.
В девять часов вечера Джон, наконец-то, всех выставил.
– Но, но… – заикаясь, протестовала Ирэн. – Джон, мы еще ничего не решили насчет Эллен, я уже не говорю о премьере…
– Это подождет, – сказал Джон, ведя ее под белы рученьки к входной двери. – Ты скоро упадешь. Даже на “Рокстарах” нельзя продержаться два дня без сна. А мне хочется снова побыть хозяином в доме.
Ирэн, Салли и Гарри неохотно позволили выпихнуть себя за дверь, которую Джон закрыл за ними со вздохом облегчения. Он остался у двери и ждал до тех пор, пока не удостоверился, что они завели свои машины и действительно уехали.
– Они уже ушли?
– Да, – сказал Джон, возвращаясь в кабинет. Шерлок валялся на диване с ноутбуком. Джон приподнял ноги Шерлока, плюхнулся на диван и положил их к себе на колени. Потом взял пульт от телевизора и включил “Новости шоу-бизнеса”.
