Текст книги "В главных ролях (ЛП)"
Автор книги: Mad_Lori
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)
Джон покачал головой.
– Все, что мне сейчас надо, это хоть малейший проблеск надежды. Я даже не прошу, чтобы они сразу изменились. А со мной вместо тебя он не мог поговорить?
– Он пока что не может говорить об этом с тобой, Джон. Рана еще слишком свежая. Он сейчас сам себе не доверяет. Я думаю, мы должны быть благодарны уже за то, что он сказал это мне.
– По крайней мере, ты произвел на него впечатление. Что бы это ни значило, – Джон выжал сцепление и вырулил на дорогу.
Шерлок застонал, когда его желудок снова недовольно рванулся вверх.
– Я больше никогда не буду есть баноффи.
Джон засмеялся.
– Давай куда-нибудь заедем и возьмем тебе имбирного чая?
Беспокойство в голосе Джона заставило Шерлока улыбнуться.
– Нет, я лучше пострадаю.
– А, ну конечно. Гораздо интереснее играть мученика.
– Еще бы. А потом, может, я еще позлоупотребляю твоей заботой.
– Умоляю, только не говори мне, что это намек на игры в доктора!
– Отличная идея!
– О, боже. Зачем я это сказал?
Шерлок вздохнул и позволил себе на минутку прикрыть глаза. Его мозг увлеченно пережевывал – по выражению Джона – новую информацию о семье Ватсонов, обрушившуюся на него, как из рога изобилия. Ему всегда было тяжело встречать так много новых людей за один раз. Он против своей воли читал истории их жизни, и ему приходилось изо всех сил сосредотачиваться, удерживая внимание на том, что говорили ему в это время сами люди.
Шерлок не мог представить себе детство в семье, где было бы пятеро детей. Он знал, что это далеко не предел, но поскольку их с Майкрофтом было всего двое, пятеро казались ему целой толпой. Это было многочисленное собрание – четверо сестер и братьев Джона, трое из них с супругами и многочисленными детьми. Одна только Гарри никого с собой не привела.
– Гарри пришла без Клары, – заметил Шерлок.
– Да, без Клары, – ответил Джон, и тон его был весьма красноречив.
– Я думал, она могла бы сказать что-нибудь из солидарности, – Джон ничего на это не ответил. – Она еще не ввела их в курс дела, так ведь?
– Думаю, гораздо легче скрываться, когда тебя не преследует Перес Хилтон, – Джон помотал головой. – Я не знаю, что об этом думать. Не буду же я ей говорить, как жить и что делать. Не представляю себе реакцию родителей на известие, что сразу двое их детей состоят в однополых отношениях.
– В случае с Гарри реакция будет другой.
– Почему?
– Она и так уже паршивая овца в вашей семье. Ей тридцать шесть, она не замужем, вряд ли у нее когда-нибудь будут дети, вдобавок, она алкоголичка. То, что она лесбиянка, будет лишь еще одним штрихом к портрету. Ты – другое дело. Ты их золотой мальчик. Ты заслуженный герой войны и всемирно известный актер с миллионными гонорарами. Ты всегда встречался с красивыми женщинами и поддерживал семью, позволяя им пожинать плоды твоего звездного образа жизни.
– Да куда уж звезднее. По пятницам я вечером сидел один перед телевизором и жевал яичницу.
– Ты знаешь, что я имею в виду. В их глазах ты упал гораздо ниже.
– Мои отношения с тобой – это не падение.
– С их точки зрения – падение. Все предельно ясно. Семья тебя боготворит. Твой младший брат пошел в армию в надежде стать, как ты.
Джон вздохнул.
– У Питера были свои причины.
– Волнуешься за него, да?
– Конечно, волнуюсь. Он только что вернулся с Ближнего Востока и через пару месяцев снова туда едет. А Ли остается одна с детьми. Ты наверняка заметил – у нее такой вид, будто она уже дошла до ручки. А Питер словно не понимает, – Джон вздохнул. – Я подумываю, не нанять ли человека ей в помощь.
– Она хочет тебя об этом попросить, но не решается.
Джон нахмурился.
– С чего ты взял?
– Это очевидно. Ей стыдно. Люди могут подумать, что она плохая жена и мать.
– Ерунда какая.
– Может, и ерунда, но сама она тебя никогда не попросит. Нам придется взять дело в свои руки.
Джон взглянул на него и улыбнулся.
– Нам?
– Да, конечно. Твои проблемы – это и мои проблемы.
Остаток поездки они провели в молчании. К тому моменту, когда они добрались до дома, Шерлоку более-менее полегчало, но он все еще чувствовал себя неприятно сытым и каким-то липким, будто лишний сахар выступил сквозь поры. Они с Джоном перетащили из машины в дом и свалили в кухне все подарки и еду, которую им всучили с собой, а затем поплелись наверх, в спальню.
– Я в душ, – сказал Шерлок.
Джон кивнул и издал звук, который, вероятно, должен был означать “окей”, но потонул в гигантском зевке.
К тому времени, как Шерлок вышел из душа, Джон уже лежал в постели, закутавшись в одеяло и закрыв глаза. Чтобы не разбудить Джона, если тот уже уснул, Шерлок осторожно забрался в кровать. Он как раз собирался выключать свет, когда Джон заговорил.
– Ты хочешь заняться сексом?
Шерлок не мог удержаться от смеха – от усталости Джон говорил так медленно и неразборчиво, что едва можно было понять, о чем речь.
– По-моему, ты уже и так дошел до кондиции. И я, кстати, тоже. Давай просто поспим, хорошо?
– Хршо.
Шерлок выключил свет и устроился поудобнее. Джон подполз ближе и положил голову Шерлоку на плечо.
– Люблю тебя, – пробормотал он уже в полусне.
– А я тебя, – Шерлок поцеловал Джона в лоб. Он тоже устал, но подозревал, что заснуть ему будет трудно. Минувший день дал ему много пищи для размышлений, к тому же Шерлок пребывал в ажитации из-за подарка, который собирался преподнести Джону утром. Свои подарки друг для друга они сложили под маленькой настольной елочкой – Джон настоял, чтобы они все-таки купили ее в Хэйлшеме. Несколько небольших коробочек, несколько подарков в носках… Но Шерлок знал, что каждый из них приготовил для другого еще и главный, особый подарок. Он видел нетерпение на лице Джона, когда тот клал под елку некий плоский пакет, и сам чувствовал то же самое, когда клал туда маленькую коробочку, которую приготовил для Джона.
Шерлок знал, что для большинства людей Рождество означало не только радость от полученных подарков, но и удовольствие их дарить. У самого Шерлока еще никогда не было такого Рождества, как это. Раньше ему не с кем было разделить праздник. Все предыдущие годы он проводил Рождество либо у себя дома, либо за работой, либо в неловкой компании матери и брата. Он дарил им подарки, отдавая дань традиции, а те подарки, которые от него получали Грег и команда, (как он со стыдом вынужден был признать), покупала Салли. Для себя ей тоже приходилось выбирать подарок, потому что Шерлоку было плевать.
И вот он, Шерлок, вернулся домой, проведя бесшабашный праздничный вечер в суматошном клане Ватсонов, где царили те самые воодушевление, любовь и семейные ссоры, которые – если верить фильмам и телевидению – были делом совершенно нормальным. А утром он встретит Рождество с человеком, в которого влюблен по уши, и преподнесет ему подарок, на поиски которого потратил значительное количество энергии.
Выбор подарка дался ему нелегко. Материальные подарки казались неуместными. Ювелирные изделия сразу исключались: Джон не носил украшений, а Шерлок не хотел покупать ему колец, кроме того единственного, которое идет в комплекте с клятвой – но время для этого еще не настало. Экстравагантный подарок вроде машины выглядел как-то заискивающе. Шерлок подумывал, не подарить ли Джону путешествие, но они и так уже строили острожные планы куда-нибудь поехать, когда закончится сезон наград (когда бы он для них ни закончился), если позволят их графики работы.
Если забыть про все его терзания, Шерлок был доволен тем, что выбрал в конечном итоге. Он не мог дождаться, чтобы увидеть лицо Джона, когда тот откроет подарок.
***
“Наверное, весь год я был очень-очень хорошим мальчиком”, Джон улыбнулся этому штампу, но ведь так все и обстояло. Карма его наверняка просто сияла от чистоты, раз уж он заслужил пробуждение рождественским утром в пасторальном загородном доме, занимаясь сексом с прекрасным любовником, который в данный момент просто выносил ему мозг.
Джон уперся Шерлоку в плечи и перекатил их обоих, не прерывая процесса, а потом, застонав от удовольствия, устроился верхом на Шерлоке.
– О, да, так, – выдохнул он.
Шерлок выгнулся и ухватил его за бедра. Джон уронил голову вперед и закрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущениях: на Шерлоке внутри себя, на медленных поступательных движениях бедер Шерлока между его ног, на опытной легкости, с которой они занимались любовью. Им и с самого начала было хорошо вместе, но теперь, несколько месяцев спустя, они окончательно друг к другу притерлись. Шерлок читал в движениях Джона, чего тот от него хочет, а Джон по напряжению в теле Шерлока, чувствовал, насколько тот близок к кульминации.
Джон наклонился и поцеловал Шерлока, тот согнул ноги, чтобы Джону было удобнее сохранять равновесие, и обнял его. По мере того, как Шерлок все чаще задевал ту самую точку у Джона внутри, поцелуи их становились все интенсивнее, прогоняя у Джона из головы все мысли, кроме одной: “Шерлок, Шерлок, Шерлок”. Джон шумно втянул воздух, чувствуя, как его грудь и лицо заливаются краской. Шерлок смотрел на него.
– Да, Джон, – прошептал он.
Шерлок просунул руку между их телами, опытным жестом обхватив член Джона, и Джон взорвался, как ракетный ускоритель.
– О, боже, – ахнул Джон. Волна оргазма прокатилась по всему его телу. Вздрагивая, он излился, уткнувшись лицом во влажную шею Шерлока, а потом обмяк в его объятиях и мог только лежать и дышать, пока тот входил в него все быстрее и сильнее, пока со сдавленным криком не кончил.
Какое-то время они лежали, хватая ртом воздух. Джон поерзал на насытившемся члене Шерлока, который все еще оставался у него внутри. Шерлок засмеялся.
– Такого пробуждения ты хотел?
Джон оперся на локоть, устраиваясь поудобнее.
– Это было идеально, – он снова поцеловал Шерлока, на этот раз неторопливо. – Счастливого Рождества, Шерлок.
Шерлок вздохнул. В глазах у него плескалось чувство, которое – Джон знал – было для него в новинку. Джон спрашивал себя, сможет ли Шерлок когда-нибудь к этому чувству привыкнуть.
– Да, ты прав, – сказал он. – Это очень счастливое Рождество.
Они еще какое-то время лежали и целовались без всяких поползновений завести дело дальше поцелуев – просто наслаждаясь близостью друг друга. В какой-то момент Джон поднял взгляд, и глаза его округлились.
– Шерлок! Смотри!
Шерлок повернулся и приподнялся на локте, глядя туда, куда показывал Джон.
– Похоже, кто-то послал нам свое благословение.
Джон улыбался, глядя, как за окном спальни медленно падает снег. Кусты были укрыты белым покрывалом, как пироги глазурью, и мир казался безмятежным и совершенным.
– Я бы хотел остаться тут с тобой навсегда, – вырвалось у Джона. Он моргнул, не понимая, откуда взялись эти слова.
Шерлок посмотрел ему в глаза.
– Мы можем остаться, ты же знаешь.
Какое-то время Джон раздумывал.
– Остаться тут, чтобы нас больше никто никогда не увидел?
– Почему бы и нет?
– Потому что нам станет скучно, и мы тогда друг друга просто поубиваем.
Шерлок засмеялся.
– Скорее всего, ты прав. В таком случае, давай лучше встанем и посмотрим, не приходил ли к нам Дед Мороз.
Второпях натянув пижамы и почистив зубы, они спустились вниз.
– Тьфу ты. Те же самые подарки, которые мы вчера сюда сами и положили, – сказал Джон, разглядывая настольную елочку.
– Может, мы все-таки были не такими уж хорошими мальчиками, – промурлыкал Шерлок ему на ухо, одновременно стискивая рукой его ягодицу.
Джон хихикнул и пихнул его.
– Сначала завтрак, потом подарки. Такое правило было у нас дома. В детстве на Рождество мы поедали овсянку с рекордной скоростью, – он прошел на кухню, чтобы сделать кофе и тосты. Шерлок куда-то отошел, и через несколько мгновений дом заполнила рождественская музыка из его айпода. Джон узнал “The Holly and the Ivy” Джорджа Уинстона. – Это моя любимая рождественская песня, – сказал он.
– Я знаю. Поэтому и добавил ее в свой плейлист. Тебя до сих пор удивляет, что я знаю о тебе такие вещи?
– Меня это не удивляет. Просто приятно.
Намазав тосты маслом и джемом, Джон осторожно прошел в гостиную, удерживая две тарелки на сгибе локтя одной руки и зажав две кружки кофе в другой. Шерлок освободил его от половины ноши, обменяв тарелку и кружку на поцелуй, который Джон с радостью принял.
Джон грыз свой тост, разглядывая украшения в гостиной и мерцающие на елочке огоньки.
– Действительно очень мило. А этот снегопад а-ля Ирвинг Берлин – прямо финальный штрих, правда?
– Вообще-то, меня больше впечатляет тот оргазм, который я недавно от тебя получил.
– Так ты не мечтаешь о белом Рождестве? – поддразнил его Джон.
– А, ну, это и правда приятно. Но если бы снаружи было омерзительно пасмурно и шел дождь, я бы все равно был тут, рядом с тобой. И это все, что имеет для меня значение.
Джон покачал головой.
– Как ты это делаешь?
– Что я делаю?
– Превращаешь свои раздражающие мозговые спазмы в трогательные проявления нежности.
Шерлок рассмеялся.
– Я специально оттачиваю это умение, а то ты постоянно будешь куда-нибудь убегать, в ярости топая ногами.
Джон прожевал тост.
– А теперь подарки! – воскликнул он и вскочил. Шерлок залпом допил кофе и последовал за Джоном к елке. – Значит так: это тебе, и это тебе, и это… а вот это я попридержу на потом, – Джон засунул тот самый “Особый Пакет” в карман халата и улыбнулся.
– Ну надо же, и у меня для тебя есть подарок, который я хочу попридержать на потом, – сказал Шерлок, пряча в карман небольшую коробочку. – Но сначала открывай эти.
Они принялись по очереди открывать подарки. Джону достался кашемировый джемпер приятного синего оттенка, а Шерлоку – новый бумажник. Джон получил булавку для галстука с выгравированными инициалами, а Шерлок стал обладателем антикварного экземпляра “Матери Тьмы” с автографом Воннегута… Они открывали коробки с конфетами, шерстяными шапками, перчатками для вождения, багажными бирками с монограммами… Пока не остались только “Особые Подарки”.
Оба сидели, глядя друг на друга.
– Ты первый, – сказал Джон, протягивая Шерлоку пакет.
Казалось, Шерлок борется с желанием настоять, чтобы первым открыл свой подарок Джон, но все же взял у него пакет и разорвал упаковку. Джон был так взволнован, что ему пришлось сесть себе на ладони. Казалось, Шерлок будет до бесконечности открывать коробку и разворачивать оберточную бумагу, но в итоге он достал из упаковки плоский черный конверт, украшенный выпуклой печатью.
– Джон, я… – Джон увидел, как глаза Шерлока округлились, когда тот прочел надпись на печати. – Что это?
Джон улыбнулся, не в силах больше сдерживаться.
– Я основал и профинансировал благотворительный фонд твоего имени, который будет предоставлять полную стипендию для одного студента, поступающего в Школу Искусств Сан-Франциско, и одного – в Ла Гвардия. Это официально зарегистированная благотворительная организация, так что дальше ты можешь либо финансировать ее сам, либо объявить прием пожертвований. Фонд полностью профинансирован на два года вперед, и каждый год два студента, которые не могут сами себе этого позволить, пойдут учиться кинематографии и драматургии.
Шерлок уставился на него, открыв рот. Из всех тех удивительных вещей, которые произошли с Джоном за последние месяцы, лишенный дара речи Шерлок был где-то в самом верху списка.
– Джон, я… Я не знаю, что сказать, – он открыл конверт и какое-то время просто смотрел на документы Фонда Холмса, затем отпихнул бумаги в сторону и бросился обнимать Джона. Он стиснул его в объятиях и поцеловал, а затем отстранился.
– Спасибо. Господи. Это самый идеальный подарок, который кто-либо… – Он помотал головой. – Ты, наверное, потратил на это много времени?
– Да. Я хотел тебе подарить что-то такое… осмысленное.
– У тебя получилось. Господи. Еще какое осмысленное, – Шерлок расплылся в широченной, счастливой улыбке. – Я ошеломлен. – Он снова поцеловал Джона. – Никто никогда… Я просто… – Он сделал глубокий вдох. – Спасибо тебе.
Джон моргнул. Шерлок отреагировал именно так, как он и ожидал: весь светился от радости и, казалось, был ошарашен тем, что Джон взял на себя труд (а это и вправду оказалось нелегкой задачей) все организовать.
– Пожалуйста. Я рад, что тебе понравилось.
Шерлок хитро ему улыбнулся и вытащил из кармана небольшую коробочку.
– По-моему, настал ваш черед, мистер Ватсон.
Джон взял коробочку, умирая от любопытства узнать, что там внутри. Сняв обертку, он поднял крышку и обнаружил внутри… ручку.
– О, – сказал он, стараясь, чтобы это прозвучало воодушевленно. Ручка была даже не особенно дорогой. Хорошая, но совершенно обыкновенная. – Это… ручка. – Стараясь действовать незаметно, он искал гравировку или хоть что-нибудь эдакое, но ничего не находил. – Я… Это ручка, – повторил он.
Шерлок ухмыльнулся.
– Расслабься, Джон. Я не собираюсь дарить тебе на Рождество дурацкую ручку. Но она тебе пригодится, чтобы подписать вот это, – сказал он, эффектным жестом вытаскивая из-за диванных подушек какие-то бумаги и передавая их Джону.
Джон отложил ручку и стал читать. Это оказалось дарственной на дом. Его глаза округлились, когда он понял, что речь шла об этом самом доме: совсем недавно отпечатанные бумаги, и на месте для подписи – имена владельцев: Шерлок Холмс и… Джон Ватсон.
– Шерлок, что… Это же дарственная на… этот дом.
– Наш дом, Джон.
– Ты… Что ты сделал?
– Я попросил брата отказаться от права на владение половиной этого дома и переписать ее на тебя.
– И он вот так запросто это сделал?
– Я могу быть очень убедительным.
Джон поднял бровь.
– Шерлок, ты выкупил у него вторую половину, так ведь?
Шерлок вздохнул.
– Ну хорошо. Да, я ее выкупил.
– Поверить не могу. И теперь мы владеем этим домом? Вместе?
– Будем владеть, как только подпишем документы, – Шерлок взял у него бумаги. – У тебя ручки часом не найдется? – спросил он, ухмыляясь.
– Часом найдется, – рассмеялся Джон, и передал ему пресловутую ручку. Он смотрел, как Шерлок ставит свою подпись, а потом возвращает ему бумаги. – Это просто… – Он не смог закончить фразу и молча подписал бумаги. – Шерлок, ты должен позволить мне вернуть тебе деньги.
– Что это за рождественский подарок, если получатель вынужден платить за него дарителю?
– Но это же не кожаная куртка и не новая шапка – это дом!
– Да, Джон. Это дом, где мы стали нами. Он должен принадлежать нам, должен быть нашим домом – местом, куда мы всегда сможем сбежать. И я хочу подарить его тебе.
Джон смотрел на документы, и слезы застилали ему глаза.
– Наш дом, – сказал он. – Поверить не могу, что ты это сделал.
– Почему не можешь?
Джон взглянул на Шерлока.
– Нет, я не… Я не то, что не могу поверить, просто меня восхищает то, что ты это сделал, – он подался вперед и поцеловал Шерлока. – Спасибо тебе, – прошептал он между поцелуями.
Джон почувствовал, как губы Шерлока изогнулись в улыбке.
– Счастливого Рождества, Джон.
– Счастливого Рождества. Первого из многих.
– Нет, не “многих”.
– М-м?
– Не многих, а всех оставшихся. Мы проведем все наши оставшиеся Рождества вместе, так ведь?
Джон чуть отстранился, чтобы можно было смотреть в глаза Шерлоку.
– Совершенно верно, – сказал он.
Джемпера и заколки для галстуков – все это было мило, а от владения половиной дома у Джона начинала съезжать крыша, но ничто не могло сравниться с тем, что Шерлок уже успел ему подарить.
========== Глава Семнадцатая ==========
– Быстрее, начинается! – крикнула Салли из библиотеки.
Гарри схватила новую порцию попкорна и побежала обратно. Она юркнула под плед, заботливо приподнятый Салли, и они снова в него закутались.
– О, боже, что Анджи на себя напялила? Ей надо срочно перестать таскать эти хламиды, а-ля древнеримская жрица. Видок у нее совсем доходяжный.
– Ну, по крайней мере, хоть Брэд побрился. Я уже волновалась, что у него там живность завелась, – сказала Салли.
– Боже мой, эти люди просаживают хренильоны денег на стилистов, и в результате получают вот это вот? Я бы и то лучше справилась!
– Ну, ты понимаешь, на кого мы с тобой сейчас похожи.
– На озлобленных голливудских неудачниц?
– Угадала с трех нот.
– Ну а что, нет, что ли? – Гарри выудила из кармана зазвонивший телефон. – Смс-ка от Ирэн. Говорит, они тридцать секунд, как вышли, так что через пару минут мальчики появятся на красной дорожке.
– Ну все, началось в колхозе утро.
Они помолчали.
– Как думаешь, кто-нибудь из них выиграет? – спросила Гарри.
Салли вздохнула.
– Я себе весь день места не нахожу. У Мориарти хорошая поддержка.
– А зато Джона чествовали в нью-йоркской и чикагской Ассоциации кинокритиков. Это что-то да значит.
– Но его не номинировали на награду Гильдии. И все задаются вопросом – почему.
– Никто не хочет говорить о причинах, потому что тогда придется говорить и о каминг-ауте.
– Шерлоку это не повредило.
– Не повредило. Но помнишь, про что говорил Грег? Про то, что Джону будет тяжелее, чем Шерлоку.
Салли пихнула ее локтем.
– Тихо. Вот они.
На экране толпы народу махали руками и вопили, приветствуя Шерлока и Джона, которые появились на красной дорожке, держась за руки. Вспышки засверкали с удвоенной частотой. Джон и Шерлок шли по красной дорожке мимо шеренги фотографов, останавливаясь каждые пару шагов, чтобы попозировать. Они улыбались, махали руками и держались рядом, пока не дошли до своего первого интервьюера. Это была какая-то девица нетяжелого поведения с развлекательного канала. Она скалилась в камеру, обнажая свои ужасные зубы.
– Со мной рядом парочка наших сенсационных перцев – Шерлок Холмс и Джон Ватсон. Вы тут сегодня оба, как номинанты в категории “Лучший актер”. А как у вас в связи с этим на семейном фронте – терки и напряги, небось, сплошные?
Салли фыркнула.
– “Сенсационные перцы”. Есть у меня подозрение, мы это еще не раз услышим.
– Нет, вовсе нет, – говорил в это время Джон. – Для нас это не состязание. Решение о том, кто победит, примет Голливудская Ассоциация Зарубежной Прессы.
– Шерлок, ты уже два раза номинировался на “Глобус”, но пролетал. Если сегодня, наконец, покатит – что это для тебя будет значить?
Шерлок даже не давал себе труда скрыть раздражение по поводу того, что ему приходится отвечать на такие идиотские вопросы. Джон сохранял любезность, но по тому, как крепко были сжаты его челюсти, Гарри было ясно – в этот самый момент ее брат изо всех сил сжимает руку Шерлока, чтобы тот не ляпнул чего-нибудь совсем уж неприятного.
– Конечно, для меня это будет честью, – скучным голосом сказал Шерлок. – Этот фильм очень важен для нас обоих, и мы надеемся, что он получит признание. Меня не слишком заботит, если кто-то из нас получит индивидуальную награду.
– С нами были Шерлок и Джон. Пожелаем им удачи!
Оба кивнули и удалились с максимально возможной скоростью. Гарри пожала плечами.
– Ну, он хотя бы не велел ей заткнуться.
– Зато он об этом думал, – Cалли запихнула в рот пригоршню попкорна. – Ну что, теперь ждем.
Охаивая костюмы всех присутствующих, они досмотрели до конца репортаж с красной дорожки, а потом наступила рекламная пауза перед началом церемонии. У Гарри зазвонил телефон. Она сняла трубку и сразу же включила громкую связь.
– Ну как там твое хождение по мукам? – спросила она.
– Временно отмучилась, – сказала Ирэн. – Я взяла штурмом комнату для прессы. Пришлось подставить подножку кому-то из “Варьете”, чтобы занять уютный столик в углу. Как смотрелись наши мальчики?
– Все тип-топ. Джон вел себя хорошо, а у Шерлока был такой вид, будто его пропихивают через чеснокодавилку.
– Значит, как обычно.
– Более-менее.
– Мне пришлось побегать, чтобы они не столкнулись с Мориарти на глазах у прессы. А то мало ли что.
– По-моему, он конкретно прется от звука собственного голоса, – фыркнула Салли. – Так долго нудел о работе и вдохновении, что репортер его буквально выпихнул из кадра.
– Тяжелый случай словесного поноса, но, думаю, награду сегодня получит именно он. Черт. Пойду-ка я наору на кое-кого из прессы. Еще перезвоню, – и она отключилась.
– Ты думаешь, он победит? – спросила Гарри. – В смысле, Мориарти.
Салли пожала плечами.
– Не должен бы.
– Да, блин. Не должен. Это Джон должен победить.
– Эй, минуточку! Давай не будем забывать про моего босса!
– Шерлок сыграл фантастически, но Джон… – Гарри запнулась. – Ему просто нужно победить.
Салли нахмурилась.
– Всем нужно. Или ты о чем?
Гарри вздохнула.
– Забей.
– Нетушки. Колись, в чем дело. Это ведь тебе нужно, чтобы он победил, да? – Гарри сидела, стараясь сохранить нейтральное выражение лица, но, вероятно, у нее получалось не очень, потому что глаза у Салли округлились. – О. Понятно.
– Что тебе понятно? Ты вообще о чем?
– Ты думала, что он не потянет эту роль, так?
Гарри стиснула зубы.
– Он мой брат. Я полностью в него верю.
– Врешь.
Гарри посмотрела на нее.
– Ну хорошо. У меня были сомнения. Но я же не знала! Никто не знал! То есть, я в курсе, что он хороший актер, но…. Господи, я никогда не подозревала, что он настолько крут. А у него, оказывается, просто не было возможности это показать. Но я-то должна была знать! Мне нельзя было в нем сомневаться.
– И если его наградят, то тебя это будет меньше грызть, да?
– Я понимаю, это глупо. Как бы то ни было, Джон ни о чем не подозревает, так что не говори ему.
– Не скажу.
Началась церемония, вскоре снова позвонила Ирэн, и все трое стали комментировать в живом режиме костюмы присутствующих, их ораторские способности и человеческую несостоятельность. Они сошлись во мнении, что конферанс мог бы быть и получше, и что операторы явно получили указания как можно чаще показывать столик Джона и Шерлока. Рядом сидели остальные причастные к фильму: Энг с женой, Молли, Эмма Хадсон (которая также выходила на сцену, чтобы объявлять следующих номинантов), Джеймс Шамус и Эндрю Берд, которого номинировали за музыкальное сопровождение.
После одной из рекламных пауз снова показали Шерлока и Джона. Те сидели за столиком и казались заскучавшими путешественниками, ожидающими, когда, наконец, объявят посадку на рейс.
– “Актерские лица”, – сказала Салли.
– Какие лица?
– Актерские. Ну, знаешь, когда они на людях, то всегда делают такие лица, чтобы никто не догадался, о чем они думают и что чувствуют на самом деле. Не могу точно описать это выражение, но всегда узнаю, когда вижу.
Гарри склонила голову.
– Хм-м. Я бы описала это выражение как “устало-задумчивое”.
– “Небрежно-созерцательное”?
– Может, “пассивно-покорное”?
– Ага, типа того, – между объявлениями наград камера снова их показала. В этот раз рука Шерлока лежала на спинке стула Джона. Оба они все еще сохраняли “актерские лица”, но в какой-то момент Джон посмотрел на Шерлока, маски на мгновение исчезли, и Гарри увидела пробежавшую между ними мимолетную нежность. И вот уже оба они снова выглядят “устало-задумчиво”.
Салли вздохнула.
– Ты так когда-нибудь влюблялась? Ну, как они?
– Пару раз думала, что да. Но потом все заканчивалось, и я понимала, что это было не со мной. Я становилась кем-то, кого, как мне казалось, буду любить и хотеть больше, чем меня.
– Лучше и не скажешь.
– А у тебя что?
Салли пожала плечами.
– У меня на это никогда не было времени. Да и желания особого.
– А как же Дэвид?
– Что – Дэвид?
Гарри фыркнула.
– Все ясно.
– А как там Клара?
Гарри помолчала.
– Клара мне очень… нравится.
– Ой, как… мило.
– Я знаю, – сказала Гарри и сморщила нос. – У нас не получается пробыть вместе достаточно долго, чтобы успеть понять, что мы чувствуем. Я ее не люблю. Но, может, это еще и случится, – она поджала ноги и поплотнее подоткнула плед. – Иногда смотрю, как Джон счастлив с человеком, о котором такое ни в жизнь не подумаешь, и… Звучит избито, но мне кажется, что нет ничего невозможного.
Салли кивнула.
– Может быть, – в какой-то момент церемонии камера показала, как к Джону и Шерлоку за их столиком присоединился Том Хэнкс. – Батюшки, ты только посмотри, кто до нас снизошел.
– Да ну тебя, Том хороший, – отмахнулась от нее Гарри.
Они бурно радовались победе Молли в категории “Лучший сценарист” и награде Эндрю в категории “Лучшая музыка к фильму”. Их ликованию не было предела, когда в категории “Лучший режиссер” победил Энг – девушки просто визжали от восторга, схватив друг друга за руки.
– О боже, ну, вот и началось, – сказала Гарри, когда Скарлетт стала зачитывать имена номинантов в категории “Лучшая мужская роль (драма)”. Они с Салли вцепились друг в друга, как девочки-подростки на фильме ужасов. – Господи, пусть он выиграет. Ну, пусть хоть один из них выиграет.
Камера показывала по очереди каждого из номинантов. Джон казался воплощением непоколебимого стоицизма, в то время, как мина Шерлока не оставляла никаких сомнений в том, что он с радостью поменялся бы местами с каким-нибудь узником в одиночной камере.
– И Золотой Глобус получает…
“Джон Ватсон. Джон Ватсон. Джон Ватсон”
– Джеймс Мориарти!
– Да пошел он на хер! – заорала Салли.
Сердце у Гарри сжалось. Публика аплодировала, пока Мориарти поднимался на сцену за наградой. Камера снова переключилась на Джона и Шерлока. Те вежливо аплодировали, обмениваясь взглядами, говорившими: “Ну и ладно”.
– Ну и хрен с ним, – пробормотала Гарри.
– Это беспредел какой-то!
Мориарти между тем уже поднялся на сцену и со своим обычным пафосом толкал благодарственную речь.
– Господи, вот ведь мудак.
– Теперь у нашего мистера Фаворита совсем от важности крышу снесет.
– Как он вообще победил? Критики его особо и не жалуют. Хвалят в основном Шерлока и Джона, иногда еще Жана и Джорджа.
– Ну, когда речь идет об “Оскарах”, критики – не истина в последней инстанции.
– После пролета с Гильдией шансы на “Оскар” у Джона просто аховые.
– Давай будем надеяться, что этот гад не выиграет хотя бы награду Гильдии. Если там победит Шерлок, то, по крайней мере, еще можно будет о чем-то говорить.
– Господи, а если Джона даже не номинируют?
Салли встала за добавкой.
– Да номинируют его, куда он денется. Это вообще не вопрос. А вот что дальше? Хрен его знает.
***
На вечеринке после церемонии Шерлок и Джон вели себя довольно сдержанно. После обязательной процедуры объятий и поздравительной болтовни они взяли себе напитки и уединились в тихом уголке. Вскоре их там обнаружил Шамус. Он поставил на столик статуэтку за лучший фильм и по очереди посмотрел на каждого из них.
– Парни, кому-то из вас должны были вручить одну из этих штук, – сказал он.
– Зато мы рады, что фильму сегодня повезло с наградами, – ответил Джон.
– Вы играли гораздо лучше Мориарти.
Шерлок слегка подался вперед.
– Ты думаешь, на результаты повлияли наши с Джоном отношения?
Джим пожал плечами.
– Мне бы не хотелось так думать. Но, возможно, некоторые сомневаются, не было ли все подстроено, чтобы привлечь внимание к фильму.
– Эту песню не задушишь, не убьешь, да? – Джон стиснул зубы.
