Текст книги "Как привязать дракона, или Ниточная лавка попаданки (СИ)"

Автор книги: Лора Олеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

ГЛАВА 18. Ночная гостья

– И что за девчонка, которую ты привозил в замок?

Я с неодобрением посмотрел на Натана. Я ненавидел эту его манеру говорить, перекатывая слова, как шарики, во рту, а затем небрежно выплевывая их. Мог бы проявлять больше уважения ко мне в присутствии слуг и Камиллы.

– Это ведьма, которая недавно появилась в городе, – сухо сказал я.

– Хорошенькая куколка, – заметил Натан. – Ну, для простолюдинки.

Я выразительно посмотрел на брата, перевел настороженный взгляд на Камиллу, но та тщательно делала вид, что поглощена запеченными овощами и жарким. Умная девочка: умеет становиться глухой и немой, когда нужно. Хотя все равно не очень умна, раз собирается замуж за Натана. Но, говорят, люди глупеют, когда речь начинает идти о предмете их страсти.

Я с интересом посмотрел на брата. Что в нем такого, что могло бы привлекать женщин? Я слышал, как люди шептались, что Натан похож на меня. А по мне так не особо. Черты лица мелкие, и ниже он меня на полголовы. Разве что рыжие кудри такие же – тут мы пошли в нашего отца, герцога Нура.

– Я не для того звал сюда ведьму, чтобы ей под юбку лазать, – отрезал я.

– Одно другому не мешает, – хохотнул Натан и отпил вина.

Мне кажется, или за последние полгода он сильно опустился? Раньше брат не шастал так часто по кабакам. Да и страсти к любовным похождениям так сильно не выражал. Что с ним такое? Когда я устроил ему очередной разнос и потребовал объяснить, что происходит, Наташ лишь усмехнулся:

– Все летит к чертям, Север! И неизвестно, будем ли завтра ты и я. Да и весь мир. Так чего же беспокоиться?

Но я не собирался сдаваться так просто.

Хорошенькая куколка. Слова Натана не выходили у меня из головы, пока я перед сном сидел в кабинете, по привычке сравнивая карты и пытаясь найти изменения в географии. Все менялось. Города, деревни, люди. Лишь магически одаренных существ пока не затронуло это проклятие. Но кто знает, что будет завтра?

Вчера мне приснилось, что я летал. Огромная луна нависала надо мной угрожающим серебряным слитком, и ее мертвящая тяжесть давила мне на сердце.

Говорят, что после смерти души драконов улетают на солнце, которое когда-то родило двух богов огня – Каррила и Риллена. И там они становятся частичкой единого огня. А души ведьм попадают на луну, где они до конца мира будут рыть глубокие шахты и добывать слитки – сны. Эти сны они сбрасывают вниз на землю, и кому-то достаются радостные виденья, а кому-то тяжелые кошмары. Суть драконов и ведьм разная. Ведьмы могут уходить в тень, переступая грань. И они же могут медлить на грани жизни и смерти, оставаясь призраками, сколько угодно. Мы дети солнца и дня, они дети луны и ночной тьмы. Так было издревле, и ничто не сможет изменить это.

Интересно, откуда в Нур пришла Тина? Я слышал, что есть какая-то лазейка, какой-то проход между мирами, через который в наш мир иногда приходят чужачки. Я спрашивал тогда Эмельту. Не сильно давя на нее. Да и как бы я мог давить на одну из старейших и могущественных ведьм королевства? Просто поинтересовался.

– Простите, ваша светлость, но вам знать это не полагается, – хихикнув, сказала старуха. – Да, есть. Мы, ведьмы, обладаем многими знаниями и способностями, недоступными магам и драконам. Но делиться секретами не будем.

А я и не стал настаивать. Глупец! Я думал тогда, что Эмельта сможет решить проблему. Не смогла. И не рассказала, как вызвать ведьм в наш мир извне.

В моем сне я взлетал все выше и выше, разрезая носом и грудью затвердевший ледяной воздух. И тут, в самой верхней точке полета у меня отказали крылья.

Я стал падать, закручиваясь штопором, пытался расправить ставшие бессильными отростками крылья, но не мог. А земля увеличивалась, вертясь подо мной, как юла, и серебряные осколки луны, отраженные в реках и озерах, вспыхивали пророчеством о том, что со мною станет через миг…

Я проснулся, вернее, выпрыгнул из сна за секунду до гибели. Лежал, обливаясь потом и слыша в темноте бешеный стук сердца. Да, именно так я и ощущал себя в последнее время – законы логики и реальности отказали, и весь мир несся к своей гибели.

Хорошенькая куколка. Эти слова задели меня. Кукла. Я не собирался использовать Тину как куклу в своей игре. Да и раньше этого не делал. И люди, и маги, и ведьмы, и драконы – разве все мы не созданы богами с одинаковыми правами на жизнь и свободу? Не кукла, хотелось мне резко возразить брату, но я не стал затевать бесполезный спор в присутствии Камиллы.

Хорошенькая. И это слово резануло меня. Не хорошенькая. Красивая. Очень красивая.

В первую секунду, когда я увидел незнакомку, застывшую перед изменившимся фонтаном, я заподозрил неладное. Она тоже почувствовала, она тоже увидела , что случилось. Ведьма. Наверняка та, что появилась в городе ночью. Которую тщетно искали или – что больше похоже на правду – поиск которой симулировали стражники. Судя по одежде, это была старушка. Это хорошо, значит опытная ведьма. Я положил ведьме на плечи руки, и тут же ощутил силу, которая была в ней. Я не ошибся!

Незнакомка обернулась, и я застыл, околдованный взглядом огромных изумрудных глаз. В них было буйство летних трав. В них был летний полдень, весь в солнечных зайчиках, бегающих по листьям. Я заглянул в глаза незнакомки, как в чащу леса, полную тайн. Никогда еще взгляд женщины не поражал меня так сильно. Я смотрел завороженно, и буйная хмельная радость затопляла мне душу. И смех. Он забился у меня в груди дикой птицей, желая вырваться на волю.

Интересно, какого цвета у нее волосы, тщательно скрытые под чепец, подумал тогда я. Судя по светлым бровям, она блондинка или русая. У меня прямо зачесались руки, так мне захотелось созорничать, сорвать бесформенный старушечий чепец, который носят женщины среднего класса, и я, чтобы подавить невольное желание, натянул свой капюшон поглубже.

– Еще встретимся, ведьма! – крикнул я ей вслед, отчаянно веселясь. И грустя оттого, что она убегает от меня по улице. Явно решив, что говорила с буйнопомешанным. Пусть! Мы еще встретимся!

Я ждал нашей второй встречи, но при этом сам ее оттягивал. Понимал, что должен сделать, но вслед за радостью душу наполнил ужас при мысли, на что я обрекаю незнакомку.

И сейчас я тоже невольно сжал кулаки при мысли, что выхода нет. Я должен. А если и эта зеленоглазая красотка погибнет… Сердце так сильно сдавило болью, словно я уже держал в руках хрупкое тело, мечущееся в муках.

– Неужели ничего нельзя сделать? – шепнул я, невидяще глядя в ночное окно, где над рекой вспыхивали звезды, роняя одинокие искры в черную воду.

Свечи в подсвечнике вдруг задрожали, легли набок и погасли, оставив только пять струек чада, поднявшихся к потолку. Темная тень в углу заколыхалась, а затем в лунный прямоугольник от окна ступила призрачная тень.

Я вздрогнул, заглянув в черные, как полночь, глаза ведьмы. Волосы, в которых серебрились прядки, лежали на плечах, свернувшись змеиными кольцами.

– Ты пришла, чтобы обвинять меня, Мадлен? – спросил я, каменея в душе.

Нет, я не боялся призрака. Что может мне сделать мертвая ведьма? Но стыд жег меня, как раскаленный металл.

– Нет, дракон…

Голос мертвой был глух, но в нем я не услышал упрека.

– Ты проклинала меня.

– Не тебя. Ты ни в чем не виноват.

– Виноват, – выдохнул я, и воздух, проходя через сжатое горло, был горек.

– Я сама согласилась. Я надеялась, что смогу. Что у меня получится. Но нет, не получилось.

– Что с тобой случилось? Почему ты…

– Слушай, дракон! Я вижу, что тебя гложет вина и раскаянье.

– Гложут, – признался я. Какой смысл врать мертвым?

– Но еще ты боишься убить ту маленькую ведьму.

– Тину.

– Да, ее.

– Но ты все равно пошлешь ее на смерть.

– Пошлю, – процедил я сквозь зубы.

– Пророчество гласит, что только ведьма может спасти мир от гибели. Но ты можешь не дать ей умереть.

– Но как?

Я схватился за последние слова Мадлен. Если бы я знал это раньше, разве отправил бы на смерть тех трех?

– Ты можешь пойти с ней в тень.

– Но ведь только ведьма может пересечь грань.

– Ведьма и тот, к кому она привязана магически.

– Ты хочешь сказать…

– Узнай про связь, – шепнула Мадлен.

Я увидел, что призрак начинает бледнеть, становясь почти не видным.

– Стой, Мадлен! Дай подсказку! Куда идти?

– Идите к Часовщику. И возьми шкатулку у меня дома. Чтобы поймать в нее…

Голос становился все слабее. Призрак таял.

– Что поймать? Не уходи!

– Время, – долетел до меня еле слышный голос. А затем Мадлен бесследно исчезла.

Мое сердце переполнили жалость, боль и раскаянье. Но впервые в этом ядовитом коктейле появилась надежда.

Отправлю ли я Тину за грань? На смерть, на муку? Да! Это был мой долг властителя. Даже если я не смогу после этого перенести вину за ее гибель, я сделаю это. И пятую ведьму, и шестую. Что значит смерть десяти, даже ста человек, ведьм или драконов по сравнению со спасением целого мира? Ничтожная цена!

Но если есть надежда… Я сжал кулаки так сильно, что даже хрустнули пальцы… Если есть надежда спасти Тину… Нет! Решено! Я не отпущу ведьму без спутника. Не отправлю одну по той безнадежной черной дороге, где ее ждет мучительная смерть. Надо лишь понять, что делать. Как жаль, что Мадлен не договорила. «Время», – сказала она. Да, ей пришло время покинуть этот мир навсегда. Ладно, я постараюсь сам понять, что надо делать. Вместе с Тиной. Она обречена стать спасительницей. Или умереть. Но теперь этот риск мы разделим пополам.

ГЛАВА 19. Рабочая жизнь продолжается

Я не нашла в себе сил добраться до спальни и в первых отблесках рассвета рухнула на диван, завернувшись в плед. А затем сон затянул меня в свои тяжелые объятия.

Снились мне самые безумные вещи. Как я брожу по темному торговому центру, где было агентство «МирПро», заманившее меня в Нур. Полутемные витрины и ни души. На потолке зажжена одна лампа из десяти, и закоулки между магазинами тонут во мраке. Эскалатор начинает двигаться, стоит мне подойти к нему. Это жутко. Но я зачем-то встаю на ребристые ступени, и эскалатор везет меня, извиваясь сам, как змея, через весь торговый центр. Мимо меня проплывают крыши кафе, магазинов. Превратившийся в запутанную ленту эскалатор наконец выкидывает меня на верхнем этаже рядом с фудкортом.

Я подхожу к одному из прилавков. Тут тоже безлюдно. В глубине все погружено во мрак, но на стойке стоит готовый поднос с завернутой едой. Электронное табло горит одной единственной надписью: «Заказ номер 004». Я сверяюсь с чеком в руках и вижу там тот же номер. Беру поднос и сажусь в пустынном зале за столик.

Ем, ежась от ощущения чьего-то пристального внимания, ежеминутно оглядываясь. В последней коробочке печенье с предсказанием. Из него торчит фиолетовая нить. Я тяну за нее, наматывая на руку, но она никак не хочет заканчиваться. На моей руке уже целый клубок ниток. Не выдержав, я разламываю печенье, и нить сразу же обрывается. Внутри бумажка, которую я разворачиваю.

«Иди в башню Чемби-толл, маленькая ведьма!»

Стоит мне прочитать надпись, как пол у меня под ногами вздрагивает. Я в испуге вскакиваю. Сильный треск, и зал пересекает трещина, куда тут же проваливается несколько столов со стульями. Я вскрикиваю, суматошно пытаясь понять, куда бежать, но тут здание сотрясает новый толчок, и прямо на моих глазах все начинает разваливаться на куски, а те падают в чернильную тьму внизу. Пол под моими ногами содрогается, разламывается, и я лечу вниз с криком…

Падаю на диван и подскакиваю с него с бьющимся сердцем. Ничего себе сон! Я ошалело гляжу на обрывок фиолетовой нитки, которую, видимо, машинально намотала на руку во сне. Убираю ее в карман, гляжу на часы и подскакиваю, как мячик.

Господи! Уже десять часов! Проспала!

Я увидела клиентку, стоило мне войти в лавку. Молодая женщина играла у магазина с ребенком и с надеждой поглядывала внутрь через окно. Я надела на лицо дежурную улыбку и, отворив дверь, перевернула табличку с «закрыто» на «открыто»

– Доброе утро! Меня зовут Ада, – представилась посетительница, входя внутрь.

Поставила малыша в синем пальтишке и смешной вязаной шапочке на пол. Тот тут же сунул палец в рот и с интересом уставился на полки с коробками.

Я вспомнила эту женщину. Она была вчера в толпе. Кричала, что ждала меня неделю. Почему-то мне казалось, что рвалась она в лавку не за катушками ниток.

– Очень приятно. Тина. Расскажите, что у вас случилось.

Женщина доверчиво посмотрела на меня и грустно улыбнулась.

– Сны.

– Что, простите?

– Сны. Донимать стали. Уже месяц как. Сначала я решила, что просто устала. Зима тяжелая была. У Виля зубки резались, – Ада сняла шапку с головы сына, нежно пригладила русые завитушки волос. – Вот я и решила, что кошмары только мне снятся. Но потом и муж признался, что каждую ночь его мучают страшные виденья. И Виль тоже плохо спит, просыпается с плачем. А потом мы с мужем сличили наши сны и поняли, что тут неладное что-то. Ну не может такого быть, чтобы кошмары у всех одинаковые были, – шепотом закончила Ада.

Я нахмурилась. О чем-то подобном я ведь читала ночью. Только я уже такая усталая и сонная была, что не запомнила подробности.

– Подождите здесь, пожалуйста! – попросила я женщину.

Она кивнула, явно готовая на что угодно, лишь бы избавиться от своей беды.

Книга в черном переплете лежала там же, где я ее оставила, то есть на столике рядом с диваном. Я начал лихорадочно перелистывать страницы. Где-то это было. Близко к началу. На какую букву? На «же»? Нет! А-а! Вот оно! Молодец, Тина! Не зря читала книгу!

Я внимательно перечитала весь раздел. Неужели такое возможно? Но не зря же в книге они описываются. И как от них избавиться тоже. А еще я вчера нашла в книге вложенный листочек – прейскурант, где была указана стоимость каждой манипуляции ведьмы. Неплохо так, оказывается, может заработать хозяйка ниточной лавки. Зря я беспокоилась, на что буду жить.

Мешок Хватай-и-не-отпускай. Какое интересное название! Он тоже должен быть где-то у тетушки. Или мне придется плести его самой, чего очень не хотелось.

Я полезла в комод и зашарила по ящикам. В самом нижнем нашла мешок, похожий на описанный. А также много разных других интересных вещей. Но сейчас разбираться с этим было некогда.

Я вернулась в лавку, полная оптимизма. Застала Аду вытирающей нос сыну платком.

– Апч-хи! – сказала женщина и приложила платок к своему носу. Извинилась: – Не знаю, что со мной. Может, продрогли на ветру, пока ждали, когда откроется лавка. Апч-хи!

– Да? – нахмурилась я. – Хотите горячего чая?

– Нет, что вы!

– Я поняла, в чем причина ваших кошмаров. Надеюсь, что смогу решить вашу проблему. Это будет стоить десять серебряных монет. Вас устроит?

– Конечно! Апч-хи! Да что ж такое!

– Я сейчас быстро найду катушки, и мы с вами пойдем к вам домой, – пообещала я.

Подтащила стремянку к стеллажу, залезла и стала набирать катушки в корзинку, повешенную на локоть. Сейчас мне нужны были самые яркие цвета – именно такой совет был в гримуаре.Огненно-желтый, золотой, шмелино-желтый. Я передвинула стремянку к соседнему ряду. Алый, цвет красной розы, вишневый и кармин. Я снова переставила стремянку. Лаймовый, майский зеленый, салатовый…

Корзинка наполнялась, Ада и Виль чихали, клиентка постоянно извинялась, стремянка скрежетала, когда я двигала ее от ряда к ряду.

– Все! – удовлетворенно сказала я, заглядывая в свою корзинку, превратившуюся просто в калейдоскоп самых ярких оттенков. – Пойдемте!

Ада радостно закивала, надела сыну шапочку, а через минуту я уже закрывала лавку.

– Мы живем в Колесном переулке, – сказала женщина, поднимая сына на руки. – Тут минут десять идти.

– Скажите, Ада, – осторожно поинтересовалась я у клиентки, – а в последнее время у вас не было никаких конфликтов с соседями, родственниками или подругами?

– Почему вы спрашиваете?

– Я подозреваю, что вам в дом подбросили злыдней.

Ада ахнула.

– Это что еще за напасть такая?

– Все не так страшно, но сами по себе злыдни не заводятся в доме. Кто-то подбросил вам их.

– Кто ж на такое решится? – расстроилась женщина, машинально крепче прижимая к себе сына.

– Это только вы можете знать.

– Даже не знаю. У мужа моего – Виллум его зовут – были ссоры с компаньоном. Виллум мой столяр. Столярную мастерскую они вместе с братом двоюродным держат. В последнее время нелады у них. Уже дошли до того, что разделиться решили. Думаете, это брат мужнин подбросил?

– Не знаю, – покачала я головой. – Такое бы скорее женщина измыслила. Как-то это не по-мужски.

– Ой!

– Что такое?

– Я тут вспомнила. Жена брата – Тисой звать – как раз заходила месяц назад к нам в гости. Сказала, что хочет, якобы, помирить наших мужей. Долго мы с ней сидели тогда и разговаривали. Но так ни до чего и не договорились. А как муж мой пришел, она сразу засобиралась и быстро ушла. Я еще подумала тогда: зачем Тиса приходила, если не захотела с Виллумом напрямую поговорить. Неужели она?

– Не пойман – не вор! – строго сказала я.

Не хочу возводить напраслину на невинного человека, пусть Ада сама со своей родственницей разбирается.

– Вот мы и пришли, – сказала женщина, подходя к двухэтажному дому.

ГЛАВА 20. Злыдни

Входная дверь дома была покрыта богатой резьбой: драконы, медведи, зайцы, лисы и другие животные были вписаны в квадраты-филенки. Ада провернула ключ в замке и показала жестом мне входить. Я вошла в прихожую, где поставила корзинку на лавку и разделась. Пошла вслед за хозяйкой внутрь дома.

– Красиво у вас! – сказала я, разглядывая потолок, покрытый замысловатой резьбой – травяными узорами. И мебель из светлого дерева, тоже богато украшенную.

– Да, Виллум мой талантливый столяр и резчик, – с гордостью сказала Ада.

– Мне нужна комната в самом центре дома, – сказала я, решив, что тянуть не стоит.

Вот сейчас и посмотрим, смогу ли я обойтись без помощи тетушки. В книге были подсказки, что делать, но теперь мне предстояло использовать эти знания на практике.

– Гостиная подойдет?

– Подойдет!

Я сказала Аде, что она может спокойно заняться своими делами, пусть только мне не мешает в течение часа и не заходит в гостиную. Хозяйка испуганно закивала.

– Я Виля кормить буду, – сказала она. – Попытаюсь спать уложить. Мы сегодня рано встали. Я все боялась прозевать открытие ниточной лавки, – словно извиняясь, сказала она, спросила, не нужно ли мне еще что-нибудь, получила отрицательный ответ и оставила одну.

Я закрыла за ней дверь. Потерла руки, стараясь успокоиться и сосредоточиться на работе. Итак, приступим!

Как и в прошлый раз, я закрыла глаза. Подождала, пока перестанут мельтешить мушки и вокруг не разольется полная темнота. Затем прислушалась.

Сначала я ничего не слышала, но затем уловила дальний шорох. Кто-то бегал под шкафами, по мышиным норам, за плинтусами и на чердаке. Кто-то. Я осторожно всплеснула руками, словно брызгая на тьму водой. Проявителем. Кислотой, способной рассеять мрак. И темнота послушно стала редеть, становиться серой, полупрозрачной.

И я увидела их. Злыдней. Как и было описано в гримуаре, они были похожи на маленьких шипастых зверьков. Что-то типа круглых ежиков с мышиными хвостиками и горящими угольками-глазками. Злыдни подхихикивали и, еле слышно топоча лапками, бегали по темным углам.

Я снова потерла руки. Прекрасно! Мое подозрение оказалось правильным! Ай да Тина, ай да… Короче, я молодец! Но радоваться пока рано. Хотя первый шаг на пути к излечению – это правильно поставленный диагноз!

Я взмахнула руками, и катушки снова вылетели из корзинки и закружились вокруг моей головы. Удивительно, как быстро я научилась интуитивно использовать свой магический дар. А возможно или даже скорее всего, только в Нуре я и могу его использовать. На Земле он снова исчезнет. Жаль. Это же как открыть в себе еще один орган чувств. А потом отказаться от его использования. Так, Тина, сосредоточься!

Мне не надо было открывать глаза, чтобы все видеть. И пусть комната казалась теневой копией себя самой, и пусть здесь не было солнца, но передвигаться я могла так же свободно, как и в реальном мире.

Катушки светились разноцветными нитями, похожие на лампочки новогодней гирлянды. Ножнички тоже летали рядом и то и дело просились в руки, как ласковый щенок. Подождите, мои хорошие, и до вас дойдет очередь.

Начнем с алого цвета. Я завязала кончик нити на ручку буфета, а затем мысленно толкнула катушку, и она сама залетала по комнате, протягивая яркую нить, рдеющую в этом призрачном мире. Долетела до окна, перекрутилась вокруг ручки, полетела назад, зацепилась за спинку кресла, стоящего в углу, снова пустилась в полет. Через несколько минут комната стала напоминать карту расследования. Не хватало воткнутых иголок и фотографий жертв.

Покончив с алым цветом, я пустила катушку огненно-желтых ниток. И она тоже послушно засновала, прошивая пространство словно следами трассирующих пуль.

Лаймовый. Кармин. Ультрамарин. Цвет красной розы. Майский зеленый. Я выбирала не только самые яркие оттенки, но каждый из них имел и особое значение. Радость. Надежда. Вера. Улыбка. Самые свежие и самые светлые чувства.

Именно на них и нападали злыдни во сне. Именно ими они и питались. В книге было написано, что после долгого воздействия злыдней человек мог даже сойти с ума. Но чаще впадал в депрессию. Правда, гримуар иначе описал это состояние, но мне по описанию стало понятно, о чем шла речь. А начиналось все с кошмаров. По ним было легко понять, что в доме злыдни.

Катушки, послушные моим приказам, летали по комнате, создавая сложную паутину. Вот последняя из них довольной пчелкой нырнула к своим товаркам в корзинку. Я поглядела на дело моих рук. Прекрасно. Ловушка была готова.

Я застыла в углу, куда я отошла, чтобы не мешать моим маленьким помощницам. Теперь мне надо было послать зов злыдням-ежикам.

– Цып-цып-цып! – беззвучно позвала я их. – Кис-кис-кис!

Ежики замерли. Я видела сквозь пелену теней, как их горящие глазки обратились ко мне. Носики заходили, словно принюхиваясь. Они бы и так скоро почувствовали мою паутину, ведь, пока катушки плели сеть, я наделяла каждую нить соответствующей яркой эмоцией. Так что злыдни бы скоро учуяли мою приманку. Но мне нужно было, чтобы они среагировали поскорее.

– Идите сюда! – продолжала я беззвучно призывать злыдней. – Тут есть для вас вкусняшки. Детская радость. Первая влюбленность. Надежда на лучшее. Идите скорее! Угощение ждет вас!

И они пришли. Я услышала, как их маленькие лапки, похожие на крысиные, только черного цвета, перебирают по полу, спеша на мой зов. Хвосты, длинные, покрытые черными чешуйками, в нетерпении бьют по полу. Вот первый злыдень выставил из мышиной норы нос, а затем прыгнул прямо на паутину. И забегал по ней, дурея от количества приманки. И тут другие, как сорвавшись с цепи, хлынули в ловушку.

Их было всего штук двадцать, и все злыдни заметались по паутине, забегали по нитям, не в силах убежать из нее – ведь сотканная мной из эмоций ловушка держала их. Но и насытиться эмоциями они не могли – это была имитация настоящих человеческих чувств.

– Твоя очередь! – шепнула я моим ножничкам, как живым.

И те даже взвились от радости. Полетели по кругу, обрезая нити по краям, там, где они держались за разные предметы в комнате. Я взмахнула руками, сворачивая всю мою огромную паутину в один клубок, запутывая в ней злыдней. И этот шевелящийся шар повис в середине комнаты.

Я быстро достала из корзинки мешок Хватай-и-не-отпускай и надела его на клубок ниток со злыднями. Достала катушку серебристых ниток и завязала горлышко.

– Вот и все! – сообщила я довольно самой себе. – Теперь никуда отсюда не денетесь! Попались, голубчики.

Злыдни в мешке злобно пищали и шипели. Но что мне за дело! В доме не осталось больше ни одного!

– Ада! Я все! – позвала я хозяйку, выходя из гостиной.

– Виль заснул, – сообщила мне женщина, вытирая руки о передник: она возилась с овощами на кухне.

– Я поймала всех злыдней, – потрясла я мешком.

Ада с испугом уставилась на него. Обвела глазами гостиную, пестрящую обрывками ниток на разных предметах мебели и интерьера.

– И что, теперь больше не будет кошмаров?

– Ни кошмаров, ни других неприятных вещей.

– Сколько я вам должна?

Ада расплатилась со мной, не торгуясь. Вот и правильно! А смысл торговаться с ведьмой, которая на тебя может и порчу навести, и избавить от нее.

Выходила я из дома жены столяра с чувством полного удовлетворения. У меня снова получилось. Злыдни в мешке заскулили, почувствовав лучи солнца, пробивающиеся сквозь мешковину. И поделом им! Сделаю, как велел гримуар – размещу их в саду, там, где самый солнцепек. На свету они сразу растают.

Я шла по улице, радостно улыбаясь знакомым и получая ответные улыбки – вежливые, радостные или чуть испуганные. Но моя улыбка тут же растаяла, когда я увидела стоящую около входа в лавку карету. С уже знакомым мне гербом на дверце.