Текст книги "Как привязать дракона, или Ниточная лавка попаданки (СИ)"

Автор книги: Лора Олеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

ГЛАВА 7. Хмурое утро

– Какая чудесная погода! Доброе утро, ваша светлость!

Щебет Камиллы отразился болью в голове, и я поморщился.

Утро было отнюдь не добрым. Остаток ночи я провел на диване в кабинете, решив не раздеваться повторно. На рассвете меня разбудил начальник стражи.

– Весь город обшарили, ваша светлость! – выпучивая глаза и вытягиваясь по струнке, доложил он мне о своей работе. Вернее, об отсутствии результата этой самой работы. – Как сквозь землю провалилась! Ну так ведьма же!

Кажется, эта мысль утешила пузатого стражника, потому что он заметно расслабился и даже имел наглость покоситься на бокал с вином и бутылку, стоящую у меня на столе.

– Так ройте ее носом! Землю то есть! – прорычал я с досадой. – Как можно было не догнать девчонку?

– Так точно. Не можно. То есть нельзя. Виноваты, не догнали.

– Короче, ищите! – поморщился я и прогнал начальника стражи взмахом руки.

Ну конечно, искали они! Небось, побегали немного и сразу сдулись. Да и резона у них нет особого искать беглянку. Недаром я цену высокую назначил. Но даже за такие деньги горожане не спешили доносить на ведьм.

На завтрак я пришел не выспавшийся, раздраженный и с больной головой. И теперь был вынужден слушать щебетание невесты брата. А Камилла могла заговорить кого угодно до смерти.

– Где брат? – спросил я ее, потому что Натана не было видно. Шепнул слуге, чтобы принес болеутоляющее зелье.

– Натан пришел вчера поздно из таверны, – охотно наябедничала Камилла. Хихикнула: – Я слышала, что долго не мог попасть ключом в замок двери своей спальни. Теперь, наверное, раньше обеда не выйдет.

Я посмотрел в невинно раскрытые голубые глаза девушки. Ну до чего же… наивна? Или притворяется?

Я до сих пор не понимал, что Камилла нашла в братце. И что Натан нашел в ней. Ну, красивая. Аппетитная фигурка, копна светлых кудряшек вокруг хорошенькой мордашки. Графиню брат привез из соседнего герцогства, где гостил у друга, и объявил своей невестой. Только вот свадьба уже полгода как откладывалась.

Или Натана устраивало то, что Камилла закрывала глаза на все его попойки и шашни? И даже на то, что в спальню брата ночами проскальзывали смазливые служаночки? Не могла не слышать этого. И не ревновала? Поразительно!

Когда я наорал на брата, Натан признался мне, что ищет удовольствий на стороне, потому что Камилла его не допускает до тела. Говорит, что, мол, отдастся только после свадьбы. Очень разумно с ее стороны. Но разве Натан может терпеть такой долгий пост? Я потребовал от брата, чтобы тот вел себя пристойно до свадьбы. Хотел было прочитать ему длинную лекцию о подобающем поведении, но махнул рукой. В конце концов, какое мне дело? Я не судья им, вмешиваться в чужие отношения не намерен. Мало мне других проблем в герцогстве!

– Отведайте запеченной корюшки, – почтительно сказал слуга, ставя передо мной еще дымящуюся тарелку. – Настоящая, вестбермская. Свеженькой доставили.

– С каких это пор Вестберм в замок корюшку поставляет? – нехотя поинтересовался я, хрустя рыбкой. Хороша, ничего не скажешь! – Чем норбельская плоха?

– Так завсегда оттуда привозили, – удивился слуга.

– Обожаю вестберсмскую рыбку, – некстати встряла Камилла. – Самая знаменитая во всем герцогстве. Ее даже к нам поставляли. Но только уже в соленом виде, – она отправила в рот кусочек и даже прикрыла глаза, показывая, какое наслаждение испытывает.

Я сжал вилку рукой так, что она едва не погнулась. Что ночь, что утро – одни дурные вести. Хотя весть о том, что в городе появилась новая ведьма, я бы все же отнес к разряду неплохих. Надежда не хотела умирать. Нет, так просто я не сдамся. Я буду биться до последнего.

– Вам записка от господина Жерара, – протянул мне на серебряном блюде слуга сложенный и запечатанный сургучом листок бумаги.

Моя рука дрогнула, когда я открыл послание. Но что иное я ожидал там прочитать?

« Мадлен умерла полчаса назад. От тела я избавлюсь привычным способом».

Я скомкал записку и бросил на пустую тарелку. Бумага тут же занялась пламенем. Сургуч потек лужицей на дно, испачканное золотистым жиром. Камилла бросила удивленный взгляд на меня, но тут же отвела глаза и стала молча поглощать еду. Нет, все же графиня не такая уж идиотка. Умеет промолчать, когда надо.

– Приятного аппетита, ваше сиятельство! – коротко сказал я и встал из-за стола. Аппетит пропал.

Сейчас я собирался отправиться на прогулку по городу. Каждую неделю я совершал этот тягостный для меня ритуал. И каждый раз увиденное приводило меня в гнев. Но я не сдамся! Ни за что! И хоть на моих руках кровь трех погубленных ведьм, я буду идти дальше. «Проклят! Будь ты проклят!» – как наяву услышал я последние слова Мадлен. Только тут она не права. Не я проклят. Все мы прокляты. Черная тень проклятья тянулась через все земли Нура, и чернота час от часа сгущалась.

ГЛАВА 8. Солнечное утро

Проснулась я от гомона и шума, слышного даже сквозь стекло. На улице гремели копыта лошадей по булыжникам, перекрикивались из окон соседки, кто-то орал на мальчишек и грозил оборвать им уши, торговцы вразвес громогласно предлагали свой товар. Я зевнула и потянулась. Открыла глаза. Солнце заливало пол, покрытый выцветше-бордовым ковриком. Я высунула нос из-под одеяла и нырнула назад – ох и зябко! Угли давно прогорели, и в комнате была жуткая холодрыга.

– Тина! – раздалось из-за двери, и я подпрыгнула на месте.

– Войдите! – севшим голосом разрешила я.

Дверь открылась, и в комнату вплыло давешнее привидение.

– Ой! А вы днем тоже можете? Ну то есть… – я смутилась, но сияющие ласковой усмешкой глаза тетушки Аниль меня успокоили. – Я думала, что призраки только ночью могут появляться, а вы…

– И днем могут, детка. Но покидать дом нам запрещено.

– В смысле?

– Домашний призрак может жить в доме, где прожил жизнь. Если нет жалоб от родственников. А то знаешь, есть такие шутники, что любят живых пугать. Или даже пакостить. Тогда и мага могут прислать, чтобы изловил беспокойное привидение. А за пределы дома выходить и по улицам нам шляться запрещено.

– Но вы же вчера…

– Тс-с-с! Это наш секрет. Узнают стражники, беды не миновать.

– Я никому! – пообещала я.

Мысль о том, что мою добрую старушку могут загрести в кутузку, испугала меня. Хотя очень хотелось узнать, как они это будут делать. Вот у охотников за привидениями специальная ловушка была. А тут…

– Оденься, детка! – на спинку стула словно сами собой скользнули юбка и блузка. – Волосы под чепец спрячь. Не надо гусей дразнить.

– То есть?

– Ну слышала, небось, что тебе вчера кричали: рыжая! Это, конечно, предрассудок, глупости, но люди глупы в своей массе. Как будто нет ведьм с другими волосами. Вот я брюнеткой была при жизни. Да и рыжие не все имеют магические способности. Это просто у нас в Нуре так повелось: в герцогской семье все повально рыжие. А они сильнейшие огненные маги!

– А что со мной бы сделали, если бы поймали вчера? Сожгли на костре? – с понятным интересом спросила я, наконец осмелившись выбраться из постели.

– Кто тебе глупость такую сказал? – даже всплеснула руками старушка. – Типун тебе на язык! Во-первых, какая же ведьма себя сжечь позволит, а? Да и ценят ведьм в Нуре!

– А за что там награда была назначена? Целых сто золотых монет!

Пока я расспрашивала тетушку Аниль, я торопливо одевалась, благо хозяйка деликатно отворачивалась, не мешая мне. Но потом она усадила меня на стул перед зеркалом со слегка помутневшей и кое-где вспучившейся амальгамой и принялась причесывать. Гребень словно сам порхал, убирая мои пышные рыжеватые волосы в косы, а их, в свою очередь, в сложную композицию на затылке.

– А за то, детка, награда, – спокойно объясняла старушка, – что его светлость ведьм ищет. Нужны они ему. Только лучше в герцогский замок не соваться.

– Почему?

– Туда уже три ведьмы ходили. Вернее пошли. Туда пошли, а вот назад не вернулись.

– Какой кошмар! Он что, их убивает?

– Этого сказать не могу, детка. Я же никуда из дома выйти не могу. Не ровен час изловят. Вчера только рискнула. Ну так у меня выхода другого не было.

– Спасибо вам! Что бы я без вас делала!

– Попала бы не в Нур, а в другой мир? – усмехнулась старушка. – Если бы я заявку не подала.

Не факт, что в другом мире мне бы больше понравилось, хотела я возразить. А судя по тому, что то агентство охотилось на таких, как я, и на меня, в частности, то рано или поздно я бы все равно на крючок попалась. Но вот куда бы я попала? В какой жуткий мир? Да и в этом непонятно, что герцог с ведьмами делает. Да, надо ухо держать востро!

– Какие у тебя глазищи! – заметила тетушка Аниль, когда полностью убрала мои волосы под чепец бежевого цвета, расшитый красными цветами. – Такие огромные и, как на беду, зеленые.

– Ну да, типичная ведьма! – усмехнулась я. – Даже у нас на Земле по таким приметам ведьм выбирали. А потом жестоко пытали в застенках. Топили или жгли заживо.

– Ужасы ты какие, детка, рассказываешь! – ахнула тетушка Аниль. – Как можно так с живым человеком, да еще и с женщиной обращаться. А с ведьмой тем более! Это же какая редкость – дар магический! Таких, как мы, при дворе герцога всегда на вес золота ценили. Придворный маг титул имеет и земли.

– Стоп! Но зачем герцогу ведьмы, если у него свой маг имеется?

– Вот чего не знаю, того не знаю. Все же есть разница между магом-мужчиной и ведьмой-женщиной. Магия, казалось бы, пространство одно прошивает, а обращаются с ней по-разному. Ведьмы, во-первых, всегда ближе к людям, больше внимания обычным проблемах уделяют. А маги все в эмпиреях витают. Опять же боевые маги тоже мужчины. Ну и куда нам, ведьмам, огненными шарами друг в друга пулять? Или ледяными стрелами бросаться? Нам бы коровку заговорить, чтобы надой хороший был. Ребятенку боль успокоить, когда зубки режутся. Такая наша работа, житейская.

– Понятно. Второй сорт.

– Скажешь ты тоже, Тина!

– Да нет, тетушка Аниль, это я в шутку сказала. Мне тоже милее житейские занятия. Но все же немного обидно, что герцог на должность придворного мага только мужчин принимает. Знаете, в нашем мире женщины свои права на любую работу отстояли.

– Ну, не думаю, что герцоги женщин не уважают. И ведьмы тоже при них были. Вот прадедушке нынешнего герцога – Леринор его звали – ведьма служила. Но она очень честолюбивой оказалась. В могилу герцогиню свела колдовством. Сама хотела выйти замуж за герцога и править. Но ее разоблачили.

– И что? Казнили?

– Наказали.

– Жестоко?

– Ну да, жестоко. Ее левляру отдали.

– Кому?

– Левляр. Зверь такой. Он умеет магию из людей вытягивать. В древности таких зверей у входа в замок на привязи держали. Чтобы не дать злу магическому проникнуть. Они сразу на таких рычали.

– А сейчас?

– Сейчас левляры редкость большая. Разве что в герцогском зверинце пара живет. Ну, есть еще Проклятый лес. Там не только левляры, многие другие твари водятся.

– Так эти левляры загрызли ту ведьму?

– Да нет, не загрызли. Просто, если маг или ведьма недолго рядом с левляром пробудет, то ничего им не будет. А если долго, то звери досуха их выпьют. Треснет магический котел души, в трещины все до капли вытечет, и маг уже станет обычным человеком. Только не все это смогут пережить. Вот и та ведьма свой позор не пережила. Ушла от людей. А потом на себя руки наложила. Так рассказывают.

Надо же как интересно! И сколько всякой небывальщины! А я ведьма! В последнее я пока поверить не могла. Как-то трудно в это верилось.

Мы спустились вниз. В гостиной уже вовсю трещали дрова в очаге. Я с благодарностью улыбнулась старушке, и тетушка Аниль ответила мне теплым взглядом. Чем-то она мне напомнила тетю Тосю. Такая же хлопотливая, разговорчивая и заботливая. Ясно же, что очаг она топит только ради меня – мертвым-то что за дело, тепло в доме или холодно? Как, должно быть, страшно и грустно было в лавке в последнее время: мерзло и темно, и только бедная тетушка Аниль летает огоньком по пустым комнатам с заколоченными окнами. Кстати!

Я оглянулась с хозяйским видом. Надо будет тут прибраться, раз я на год сюда попала. Голубые в белую полоску занавески болтались на окнах тусклыми тряпками. Постирать! На каминной полке скопилась пыль. Протереть! Дубовый пол помыть. Терракотового цвета кресла и диван выбить. Бордовый ковер! Тоже выбить. Я крутила головой, намечая фронт работ.

– Ты, Тина, о порядке в доме не беспокойся! – заметила мой взгляд старушка. – Я с уборкой и стиркой разберусь. Эх, жаль, что нет у меня уже той силы, как раньше. Будь я жива… Но все сделаю. Потихоньку. А сейчас ты лучше, милая, сходи в булочную. Хлеба купи. Еще в молочную лавку загляни. Молоко, творог, масло себе купи. Мясника обязательно проведай. У него жена очень вкусные сардельки делает. Связку купи себе на обед и ужин. Ну еще и в зеленную лавку зайти не помешает. Овощей в доме нет. А вот крупы, соль, сахар, специи и другие мелочи остались. Что им сделается!

Через полчаса я вдруг оказалась стоящей на пороге лавки в старом зимнем клетчатом пальто с меховой подкладкой, которое раньше принадлежало тетушке Аниль, с корзинкой в руках и списком продуктов, которые должна купить. В голове со звоном пересыпались знания о местной валюте, которые впопыхах всыпала в мою голову добрая старушка.

– Главное, не потеряйся, детка! – напутствовала она меня. – А дорогу забудешь, спрашивай Кривой переулок. Это как раз наш и будет.

Я с волнением натянула на руки вязаные перчатки. Бархатный потертый кошелек с монетами лежал в кармане. Ну что ж, вперед, Тина! Приключения тебя ждут!

ГЛАВА 9. Фонтан

Сначала я решила прогуляться. Вчера ночью я не успела толком ничего рассмотреть – я тогда спасала свою жизнь. И город произвел на меня самое гнетущее впечатление. Сегодня же, залитый по самые крыши голубым смеющимся небом, Зальден показался мне уютным и милым. В нем была странная смесь столичной суеты и провинциальной медлительности. И определенное насмешливое отношение к жизни.

Вот, казалось бы, стоит красивый особнячок – с резными каменными украшениями под карнизом и изящными пилястрами вокруг окон. Но из окна особнячка бельевая веревка перетянута к соседнему плохонькому домишке. На веревке развешано белье, но не абы как, а строго по размеру и по цвету! От лимонного к фиолетовому. От юбок до трусов. И все это выставлено на обозрение всей улице.

А вот лавка бочара. У входа полуистлевшая бочка. Ее явно тут когда-то бросили и забыли. Но из нее давно проросла плетистая роза, обвивающая полусгнившую балку. Рождение красоты из обыденности. Или небрежное отношение к красоте. Своеобразный город.

Я шла и дожевывала бублик, который купила у уличной торговки. Бублик был большой, посыпанный солью и маком и с голодухи показался мне необыкновенно вкусным. Съела я его быстро, пожалела, что не купила два, но червячка заморила и пошла осматриваться дальше.

Вчера мне показалось, что Зальден огромный. Но сегодня я быстро дошла до знакомых мне мест. Прошла бочарную мастерскую, где пряталась ночью от стражников и где сегодня разглядела ту самую плетистую розу, вернее, ее пока голый шипастый скелет. Вышла на площадь, на которой вчера суетилась, выбирая улицу для бегства.

Посередине, как и вчера, был фонтан. Но что-то остановило меня, заставляя приглядеться к нему поближе.

У меня хорошая зрительная память. В детстве я часто запоминала узоры с первого раза и потом могла их по памяти воспроизвести. Мать всегда ругала меня, когда я в автобусе или в очереди начинала разглядывать чужую одежду. «Не пялься, Алька, неприлично!»

Вчера я лишь мельком оглядела площадь, к тому же была очень напугана и спешила. И все же…

Ночью я видела в свете луны скульптуру мужчины. Мужественный лик со слепыми глазами смотрел куда-то поверх крыш, а за спиной статуи развевался каменный плащ. А сейчас на месте мужчины стояла женщина, воздевающая хрупкие руки вверх. Но не могла же я перепутать площади. Все то же, что и вчера – дома, сам фонтан, улицы…

Я подошла к фонтану и подставила руку под струю ледяной воды. Ну надо же! В этом мире даже статуи меняются. Что еще есть необычное? И это помимо магов, ведьм и привидений?

– Ты тоже заметила? – раздался за моей спиной мужской голос, и две тяжелые руки легли мне на плечи.

Я вздрогнула и резко развернулась, выкручиваясь из чужих рук. Отшатнулась и застыла, как муха в янтаре.

Мужчина был высок и красив. Именно слово «красив» приходило мне на ум, хотя, возможно, грубоватые черты лица с длинным носом и острым подбородком и не должны ассоциироваться с красотой. Однако лицо незнакомца дышало такой мужественностью и властностью, что я невольно ощутила перед ним трепет. А больше всего меня поразили его глаза, горящие глубокой, почти прозрачной голубизной. В них было что-то магическое, чарующее и гипнотизирующее.

Незнакомец раздвинул губы в улыбке – насмешливой и понимающей, а рукой в кожаной перчатке натянул поглубже капюшон серебристого плаща – словно пытался скрыть от любопытных взглядов прохожих ярко пламенеющие рыжиной волосы.

– Что я заметила? – постаравшись взять себя в руки, спросила я.

– Статую, – пояснил мужчина, не отрывая от меня внимательного взгляда.

– Ну да, раньше была скульптура мужчины, а сейчас женщины, – пожала я плечами.

Он хочет меня подловить на том, что я не знаю реалий этого мира? Ну нет, я не дура. Могу сделать вид, что я тут местная. Главное, чтобы не потребовал рассказать что-нибудь из географии или истории.

– Я впервые тебя вижу, – подтверждая мои догадки, заявил мужчина.

– И я вас тоже, господин хороший, – сказала я, задирая подбородок. – И вам не говорили, что приставать к девушкам на улице неприлично?

Я сама не понимала, что несу. Почувствовала, как мои щеки загораются под насмешливым взглядом незнакомца. Этот взгляд без всякого стеснения бродил по моему лицу, по плащу, по корзинке в руках.

– А если «господина хорошего» какая-нибудь девушка заинтересовала?

Незнакомец сделал акцент на последнем слове. Я увидела, что он еле сдерживается, чтобы не рассмеяться. Подрагивают уголки красивых губ, а изящные длинные брови выгибаются в дуги на высоком лбу. Он надо мной смеется? Я что-то сделала не так? Это заставило меня еще больше покраснеть, но уже от гнева.

– Зато никакую девушку не заинтересует уличный приставала, – процедила я.

И тут незнакомец не выдержал и засмеялся, закрывая рукой трясущийся подбородок и губы. Но сквозь пальцы в серой перчатке я видела горящие безудержным весельем глаза с магическим светом.

– Да вы сумасшедший, – пробормотала я, кусая с досадой губы и ринулась прочь от странного мужчины.

– Еще встретимся, ведьма, – хлестнул меня по спине его голос.

Я вздрогнула и прибавила шаг, переходя уже почти на бег. Он разоблачил меня! Как понял, что я ведьма? Волос не видно, одежда местная. Да и никто, кроме него, не сказал мне ничего. В худшем случае, прохожие окидывали меня спокойным взглядом и отворачивались. А тут и руки сразу распускает, и обращается фамильярно. Да что он о себе возомнил? Нахал! Как есть нахал!

Продолжая кипеть, я пошла назад, собираясь наконец затариться продуктами. Лавки, которые мне посоветовала тетушка Аниль, все располагались неподалеку от нашего дома, нести тяжелую корзинку через весь город мне было не с руки, поэтому я последовала ее совету.

– Это откуда же такая красавица в наш город приехала? – поинтересовался мясник, отрубая от большой говяжьей ноги солидный кусок.

Мясо меня тетушка Аниль не просила покупать, но я по своему почину собиралась сварить суп. Что за обед без первого? А я иногда и вечером могу супом перекусить. Легкая и приятная еда. Крупы же есть дома. А овощи сейчас прикуплю. Зеленная лавка как раз следующая в списке.

– Я издалека, – чуть строго сказала я, оглядывая лавку.

Она маленькая, и все прилавки завалены мясом. Мякоть радовала глаз цветом рубина. На гвоздик у двери намотана бледно-голубая нитка. Я машинально намотала ее на палец и убрала в карман.

– И где же такие красавицы водятся? В каком городе? Вот бы туда попасть! Или далеко ехать? – подмигнул мне мясник.

Кажется, все мужчины в этом городе приставучие. Хотя с мясником лучше не ссориться – еще пригодится. Да и мужчина хоть куда. Даром что небольшого роста, но руки вон какие мускулистые.

– По небу широко, по земле далеко, – отшутилась я. Вопрос географии стоял остро. Мне надо срочно завладеть хоть какими-нибудь знаниями в этой области, чтобы врать без запинки.

– И где вы живете? Да я почему спрашиваю, – заворачивая в другой пакет сардельки, пояснил мясник, – всех на улице знаю, а вас нет.

– Я буду в ниточной лавке работать, – убирая пакет в корзинку, сказала я.

– Это та, что госпоже Аниль принадлежала? – охнул мясник. И чуть не выронил топорик из руки. – Стало быть, лавка снова будет работать?

– Будет, будет, – подтвердила я. – Не прямо с завтрашнего дня, но будет.

– Это хорошо. Очень хорошо, – сказал мясник.

Его обращение резко поменялось. Из добродушно-флиртующе-покровительственного оно превратилось в уважительно-испуганно-почтительное.

Он молча отсчитал мне сдачу, продолжая без всякого стеснения таращить на меня глаза, и деликатно подвинул еще один бумажный сверток, перевязанный бечевой.

– Свиные ребрышки сегодня хорошие, – немного застенчиво сказал он. – Не побрезгуйте!

Я растерянно приняла подношение. Ничего себе! И чем же это таким занималась тетушка Аниль, что ее так уважают? Чем можно торговать в ниточной лавке? Вот честное слово, даже ничего в голову не лезет!

Но и в зеленной лавке, а также в молочной и булочной ко мне отнеслись с тем же вниманием. Стоило мне упомянуть, что я приехала в Зальден, чтобы работать в лавке тетушки Аниль, как лица окружающих менялись и начинали выражать все, что угодно – от страха до искренней радости.

Кажется, настала пора узнать, зачем же все-таки продавщицу в швейную лавку искали аж по разным мирам и галактикам.