Текст книги "Лестница в небо. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Laaren

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

   – Мне кажется, оставлять на полгода без присмотра эту помесь детского сада с Бедламом было не очень хорошей идеей. Скажу даже больше – Очень. Плохой. Идеей!

  Глава 10.

  Я натянул на гвоздь последнюю веревочку, отодвинулся назад и критически осмотрел свою работу. Несмотря на то, что за окном разгорелся полноценный рассвет, видно было плохо – в мои окна солнце заглядывало ближе к десяти часам. Нежиться в кровати и улыбаться робко заглядывающему в комнату солнышку – это так приятно... Но вот уже три подряд утра меня лишают этой насущной необходимости!

  Еще раз оглядел довольно нелепую конструкцию, нахмурился было, но вспомнил недавнее кино 'Прибытие адского механизма', которое показал мне Шин, и ухмыльнулся. Оказывается, гениям тоже нужны знания по эргономике! А мне еще с этим гением разговаривать...

  Впрочем, для своих целей созданная мной штуковина годилось как нельзя лучше, да и одноразовая она. Вряд ли мне позволят провернуть такое повторно, но... Последнее слово в этом споре должно остаться за мной! На протяжении трех дней с меня последовательно сдергивали одеяло, ставили рядом с кроватью невесть где выкопанный механический будильник, а вчера даже попытались разрисовать лицо... Это нужно прекратить, поэтому сегодня я проснулся до рассвета и устремился по стопам Гекко, занявшись возделыванием нивы изобретательства чудо-оружия. Мне проще, чем ему – в деле устраивания мелких пакостей у меня были прекраснейшие учителя и соратники. Разве что, в отличие от далеких времен счастливого детства и исходя из уровня реакции шиноби, на последнем участке натяжения пришлось приспособить самодельный блок с повышающей передачей ради скорости, а то ведь цель этой миссии ранга S отпрыгнет в коридор – и пропало утро напряженного труда!..

  Я мерзенько хихикнул, произвел последние приготовления, отступил в самый темный угол комнаты и приготовился ждать. Кажется, теперь я представляю, какие чувства испытывает огромный и злобный хищник, сидя в засаде за мгновение до того, как наброситься на невинную беззащитную жертву. И эти ощущения мне нравятся, хе-хе...

  Потянулись долгие минуты. Невидимое солнце за окном полностью выбралось из-за горизонта и приготовилось отправиться в свой ежедневный путь по синему небу, рассекая теплыми лучами и без того еле видимые перистые облачка... И ничего не происходило. Я нервно покосился на оконную раму, где на створках можно было различить тонкие линии печати 'Прочность'.

   – Неужели почувствовала мои эмоции? Я ведь старался злорадствовать тихо, чтобы она не услышала... – немного растерянно пробормотал я, но вдруг в коридоре волшебной музыкой прозвучал скрип лестницы.

  Стук уверенных и целеустремленных, но легких шагов по деревянному полу все приближался и приближался. Я подобрался и приготовился к мигу своего триумфа, но перед моей комнатой движение замерло. Несколько секунд за стеной кто-то переминался с ноги на ногу, а затем дверь резко распахнулась.

   – Айдо, я... – дальнейшие слова навсегда останутся одной из нераскрытых загадок мироздания, ибо моя веревочная паутина натянулась, колесики – одно больше, а второе меньше – крутанулись, законы классической Ньютоновской механики, на которых, наверное, построено большинство миров Вселенной, вынудили их сделать разное количество оборотов на одной оси... и резко вздернутое за днище ведро выплеснуло на шагнувшую в комнату Таюю бурлящий поток чистой родниковой воды.

  Девушка замерла неподвижно, а из-под мокрой красной челки на меня уставились карие глаза. Ресницы с блестящими капельками воды растерянно порхали вверх-вниз, а на дне зрачков царила пугающая пустота. Знаете, этак когда ты изо дня в день садишься на автобус, проходишь в дверь конторы, открываешь свой кабинет, машешь ручкой коллегам и садишься за свой стол, и это длится так долго, что происходит уже без участия сознания. И вдруг в один прекрасный день, пройдя обычным маршрутом, ты дергаешь дверную ручку... а на твоем стуле сидит синий мопс и пьет чай, мирно беседуя с тараканами в локоть величиной. Он оборачивается и говорит тебе: 'А, заходи. Опаздываешь, Белый Кролик уже ускакал!'. Ты резко захлопываешь дверь, приваливаясь к ней спиной... и перед тем, как вновь ее открыть – в твоих глазах стоит именно это выражение.

  Не знаю, что Таюя готова была увидеть в моей спальне. Скорее всего, почти все: от мирно спящего меня в компании Ино и Сакуры одновременно – до развернувшейся битвы с Треххвостым Исобу, лезущим из ванной, чтобы отомстить... Но ведро холодной воды на голову за моей дверью явно оказалось для девушки тем, что почти разрушило ее мир.

  Мой самоконтроль оказался слишком слаб для такого зрелища и я сдавленно захихикал. Таюя моргнула, пустота в глазах сменилась обиженной гримаской на лице... а мне стало стыдно.

  Я выбрался из своего темного угла и зашагал к ней:

   – Ю, извини это все Йоко. Она хулиганит по утрам, вот и пришлось... принимать асимметричные меры.

  Я подошел вплотную, поднял было руку, но мое внимание вдруг отвлекла неровная полоса, пересекающая ее левый глаз от середины лба до щеки.

   – Все еще не зажил? Ю, с печатью все в порядке? – я с беспокойством показал взглядом на последствия встречи с Акацки.

   – Да, с печатью все хорошо, она зарастила рану сразу. Просто почему-то срослось неудачно. И очень чешется... – тихо добавила она, смутившись.

  Я легонько провел большим пальцем по розовому шраму. Таюя издала звук, больше всего похожий на кошачье мурчание и опустила веки, а моя рука двинулась ниже, по пути погладив нежную шею, и нырнула ей под футболку... пробравшись под мокрым воротником к левой лопатке, там, где устроился фуин 'Восстановление'. Небольшое мысленное усилие, с плеча на шею плеснули черные линии, шрам полыхнул зеленым, растворяя соединительную ткань, и на лице девушки осталась только узкая полоска бледной, светлее остального лица, кожи.

  Я погладил ее по щеке:

   – Вот так гораздо лучше. Прости, Ю, печать все же не ирьенин, думать и исправлять сделанное не умеет.

   – Айдо... – девушка подняла на меня огромные карие глаза. – Я скучала. Очень...

   – Я тоже... – неожиданно хрипло вырвалось изнутри. Я бы обязательно шагнул еще ближе к ней, если бы и без этого мы не стояли вплотную. – Но ведь... Йоко скоро...

   – Когда я перебиралась жить сюда, я закрыла свою комнату в деревне на ключ и потеряла его. А ты там был... – голос, тише шелеста опавших листьев, прозвучал для меня первым пушечным залпом в грядущем тяжелом сражении.

   – Замурованная башня... Это будет очень романтично! – я обнял Таюю, прижимая ее к себе... и хлопок окончательно развалил веревочную конструкцию.

  Как я узнал гораздо позже, спустя всего лишь несколько минут в комнату заглянула моя дочка. Ее растянутое в улыбке от предвкушения очередной пакости личико недоуменно вытянулось и, некоторое время погрохотав по полу живописно лежавшим в луже у двери ведром, обмотанным мокрыми веревками и пробормотав: 'Замочили...', она растерянно вышла. Шутки удачнее я не смог бы придумать за всю свою жизнь, но... Никакие пакости нас уже совершенно не волновали, потому что в этот день утро для нас с Ю наступило гораздо, гораздо позже, чем для остальных жителей подлунного мира!

  Я слушал, как в ванной плещется красивая девушка и слабо улыбался. Наверное, именно ради таких вот моментов и стоит жить... А еще – последние капли сожаления о том, что я когда-то ушел из Конохи, как-то незаметно испарились из моей души. Да, тогда все было проделано без ума, можно было бы поступить куда как красивее. Я уходил бы в неизвестность молчаливым героем, а вслед мне смотрела приличная толпа моих... друзей? Бабуля Цунаде не сводила бы с моей спины взгляда, полного беспокойства, Наруто утирал скупую рыжую слезу раскаяния, а Тен-тен отчаянно смотрела вслед, прижав руки к груди, будто пытаясь поймать выпрыгивающее наружу сердце. Где-то в стороне раздавался бы тихий зубовный скрежет, рядом с глазом, не прикрытым бинтами, надувался желвак, а я молча уходил все дальше и дальше, пока к небесам вдруг не рванулся высокий вибрирующий крик: 'Айдо, пожалуйста, не оставляй меня!' Я бы обернулся, и...

  Хмык вырвался будто сам собой. Да уж, размечтался... Впрочем, сейчас – я бы даже и оборачиваться не стал. Какое мне уже дело до Конохи? Нет, Кано я обязательно доучу, Хаттори тоже не забуду, да и отдельные представители вполне заслуживают внимания. Бабуля без моего пригляда вполне может внезапно постареть, а, как я слышал, Совет Каге собирается не только из-за чего-то чрезвычайного, но и в плановом порядке, раз в пять лет вроде. В качестве нового коллеги я бы там смотрелся очень органично – я молод, красив и гораздо общительнее Гаары, поэтому способен украсить собой любую компанию могущественных собутыльников... Тен-тен просто обязана под чутким руководством научиться готовить хоть что-то, к чему не подходят слова 'съесть во имя Силы Юности!', а то кажется, что для моих близких вражда с кухонной плитой это особый, обратный Кеккей-Генкай, проявляющийся только в моем присутствии. Хм, 'близких', говоришь? Ну... пусть так, Айдо. Но в ближайшее время надо провести проверку кулинарных способностей Карин, исключительно ради накопления статистики!..

  А больше в Конохе делать мне совершенно нечего, да и, по большому счету, нигде нечего. Я выполнил все, что хотел сделать, покидая старый дом, оказавшийся таким неуютным – построил себе новый и населил его жильцами: и теми, о которых думал, и совершенно незапланированными. Теперь нужно заняться стенами этого дома, чтобы не рухнули. Остальных Узумаки, если они, конечно, где-то есть, вполне могут найти мои шиноби, выполняя миссии – хватит им проедать казенные харчи и вертеть на ремне новые дырки под пузо! А мне следует разобраться с накопившимися делами – один визит к Гекко чего стоит... и он меня сильно пугает, потому что у меня отличная фантазия! Кстати, насчет фантазии. Я покосился на ванную и моя улыбка стала чуть шире – из-за двери доносилось тихое мелодичное мурлыканье. А ведь, если подумать... Мне тоже нужно в душ, причем срочно. А то, что он занят – в данном случае никакая не проблема, а одно сплошное достоинство!

  Я потихоньку встал, подошел к двери и открыл ее. Утонул в карих глазах, удивленно обернувшихся ко мне из клубов пара, шагнул вперед и... Наверное, меня стоит номинировать на Нобелевскую премию по физике, потому что пространство-время вновь оказалось безжалостно, но нежно скомкано и неизбежное утро опять не наступало. Хотя бы и только для двоих.

   ...Несмотря на долгое время, которое футболка и штанишки Ю оставались без своей хозяйки, высохнуть они конечно же не успели, а в Замурованной Башне Красной Королевы никаких запасных вещей, естественно, не оказалось. Поэтому, глядя на то, как девушка героически сражается с облипающей ее одеждой, я не смог удержаться:

   – Таюя, а знаешь, ты только что подала мне замечательную идею! Я думаю, на острове стоит ежемесячно устраивать конкурс мокрых маек! Как я сейчас вижу – зрелище просто жутко мотивирующее на великие свершения! Мне кажется, я смогу свернуть горы, а вдохновение мне не помешает!.. – на этих словах я вдруг осекся и покосился за спину. Показалось, или мои волосы приподнялись иглами и начали стремительно седеть?

   – Не дождешься!.. – буркнула девушка и сразу же на меня посмотрели обиженные глаза. – Между прочим, Айдо Узумаки, я шла, чтобы попросить тебя о помощи! А ты... Ведро...

   – Ю, вообще-то я герой, без шуток. Я совершил очень серьезный подвиг, – глаза поменяли выражение на удивленное и настороженное. – Я помог одной девушке тем, что ее уговорил!

   – Ну хватит уже!.. – Таюя вильнула взглядом и покраснела. – Мне нужно твоя помощь с печатями. Гекко раздает ребятам просто жуткие задания и, чтобы их выполнить, они такого напридумывали!.. А я не знаю, можно ли так делать и безопасно ли это! Я там собрала небольшой список, листов на десять и хотела, чтобы ты посмотрел. Я три дня не могла с тобой встретиться, потому что была страшно занята. А ты...

  Речь девушки споткнулась о мою протянутую руку:

   – Тогда идем? – улыбнулся я. Таюя сжала ладошку... и утро все же наступило, как бы я ни хотел обратного.

  ... – Айдо, а как ты смог прыгнуть сюда? Ты же не был тут ни разу? – удивленно спросила Таюя, пока я пытался удобно утроиться на жестком деревянном стуле, заменяющим госпоже директору мягкое кресло за рабочим столом. Мда. Зато я теперь знаю, что дарить ей на день рождения. А вообще, куда я попал? Вместо милых плюшевых зайчиков и охапок белых роз – убойная нагината в полтора раза больше нее самой в один год и мягкое кресло во второй... Но, черт побери, мне – нравится!

   – Нет, я заходил, причем не так давно! – и в ответ на вопросительный взгляд, кивнул на верхний ящик стола. – Печеньки, Ю!

  Девушка стремительно шагнула вперед, выдвинула ящик, одним движением выхватила из него пакет серой оберточной бумаги и прижала к груди. Окинув затравленным взглядом кабинет, она на мгновение замерла... и обреченно переложила пакет в другой ящик стола – чуть ниже первого. Под моим насмешливым взглядом покраснела и уселась на краешек второго в кабинете стула, зажав ладошки между коленей и стреляя глазками исподлобья. В таком виде она стала очень сильно похожа на милую и дисциплинированную, но неуспевающую студентку, вызванную в кабинет еще совсем нестарого декана для проведения беседы. И тут настала пора розоветь уже мне...

   – Ладно, давай к делу, – встряхнулся я. – Где печати?

   – Вон, на столе, крайняя левая стопка, – кивнула в ту сторону Таюя.

  Я взял самый верхний лист, перевернул его и на меня уставилась совершенно обычная печать 'Ветер'.

   – Ну, на первый взгляд, все нормально. Вот только тут и тут, – я, повинуясь внутреннему чувству, отчеркнул ногтем проблемные места и показал ей, – криво написано. Энергоструктура искажена и работать не будет. Это те изменения, о которых ты говорила?

   – Нет. Это я рисовать не умею, – буркнула Ю, но тут же оживилась. – То есть можно разрешать пользоваться ею? Ты просто не видел, что с этим фуин сотрудники Гекко у него в мастерской творят. А вслед за ними и младшие тянутся.

   – В принципе, можно. Но ты не расскажешь, что же там такого у нашего кузнеца происходит? А то с каждой минутой мне все страшнее и страшнее туда идти...

  Девушка с готовностью кивнула и собралась было поведать мне очередную жуткую историю из жизни сумасшедших изобретателей, не ограниченных законами физики, но ее перебил грохот, донесшийся со стороны нашего старого деревенского полигона. Зазвенели стекла, и спустя мгновение здание вздрогнуло от крыши до фундамента.

  Секунду мы с Таюей удивленно смотрели друг на друга, а потом одновременно произнесли единственное, что сразу же пришло нам обоим на ум:

   – Йоко!

  Я встал со стула:

   – Ю, прости, но...

   – Все нормально, иди,– улыбнулась девушка. – Раз с печатями порядок, дальше я справлюсь сама. И, Айдо...

  Я уже отвернулся и сконцентрировался, пытаясь найти хоть одну уцелевшую на полигоне метку, но за мгновение до переноса прилетевший мне в спину голос окатил меня космическим холодом. На моем жизненном пути вдруг замаячило нечто огромное, то, что нельзя было сдвинуть руками и охватить взглядом, нечто неопределенное и туманно колеблющееся, искажая и закручивая ровную и ясную тропинку моей судьбы. И голос этот произнес:

   – Я жду, что вы вернетесь к ужину...

  Глава 11

  Ну и что здесь происходит, юная леди? – почти что риторически вопросил я, стоя на дне воронки метра в три глубиной и такой широкой, что отвесные стенки почти терялись в клубах поднятой пыли. Один камень с меткой Хирайшина все же сохранился. Хотя, если вспомнить, что их тут была пара десятков и от остальных остался лишь песок – становится понятна причина моего философского спокойствия.

  Закопченная красноволосая мордашка, как раз сейчас заглядывающая за край вырытой ямы, состроила виноватую гримасу:

   – Пап, прости... Я просто решила потренироваться и испытать биджудаму, но появившегося хвоста не учла. Ну вот и... А кстати, ты знаешь, что в виде Феникса я стану еще сильнее? Оказывается, я все же оставляю довольно большую часть чакры внутри тебя, когда выхожу из печати девочкой. Но вот если я захочу стать Фениксом в реальности... тебе может стать очень-очень больно.

   – Значит, полетать на тебе у меня не выйдет. Ну что ж, это, наверное, карма – неба мне не видать... – тяжело вздохнул я, а одна маленькая паршивка, ощутив своей эмпатией (иногда очень сильно мешающей воспитанию), что я не сержусь, тут же перешла в наступление:

   – И вообще, ты обещал мне кое-что рассказать! Я тут, значит, просыпаюсь ни свет ни заря, иду к нему, чтобы позвать его, а в комнате пусто! Я не понимаю, почему ты не разрешаешь мне пользоваться Поглощением, это ведь так просто! – Йоко в порыве праведного гнева соскочила в воронку и подошла ко мне, но на этих словах ощутила мои эмоции и вдруг осеклась. – Я и правда не понимаю... И вообще, если бы я не почувствовала кое-кого в твоей комнате, я бы начала волноваться! Какой пример ты подаешь собственной доч!.. – я улыбнулся и махнул рукой.

   – Ладно, ладно, хватит. Твоя хитрость все равно не поможет. Хорошо, – улыбка сбежала с моего лица. – Видимо, этот этап все равно придется пройти... Я устрою тебе тренировку. Раз уж ты привела полигон в негодность, жди меня черед два часа на нашей поляне рядом с домом, помнишь? А мне пока надо подготовиться...

   – Ура! Я докажу тебе, что я сильная! – гикнула девочка и одним прыжком выметнулась из ямы.

  Красный растрепанный водопад уже скрылся из виду, а я все смотрел ей вслед. Йоко, ты не понимаешь, о чем просишь, но, чтобы все по-прежнему осталось так как есть, мне придется это сделать. Мне будет гораздо тяжелее, чем тебе, и я надеюсь, что именно это – ты поймешь как можно позже... Ну что ж, поехали. Хирайшин!

  Всю свою не такую уж долгую, но насыщенную событиями жизнь при словах 'тренировка шиноби' перед моими глазами всегда вставало тяжелое дыхание, мир, сузившийся до свинцовой усталости в едва шевелящихся ногах, желание лечь и умереть и невозможность это сделать, пока не помог товарищу... Ну, или вой, грохот, сплошное сверкание и мельтешение вокруг смутных теней, в любой миг могущих ударить из-за спины чем-то поджаривающим, разрывающим либо дергающим током. Как уже понятно, первый вариант – он мой, спасибо Гай-сенсею за мое счастливое детство!.. А вот вторым мне постоянно хвастался Наруто, когда я спрашивал, как у него дела с Какаши. Потом я, конечно, узнал правду... Но детские впечатления обычно самые сильные и этот образ навсегда врезался мне в память.

  Как бы то ни было, до текущего мгновения я был уверен, что знаю, как проходят и чему служат тренировки шиноби. Но действительность показала, что я глубоко ошибался... Вместо наматывания бесконечных кругов вокруг недалекого леска или отработки дзюцу моим глазам предстали девять фигур, сидящих на траве перед аккуратным домиком на северо-западной окраине Узушио, и склонившихся над чем-то, невидимым мне. Время от времени то один то другой сидящий тяжело вздыхал, переносил то, на что он с таким упорством смотрел, направо от себя, затем протягивал руку влево, возил ладонью перед собой и снова погружался в оцепенение. И конца-края этому процессу видно не было.

  Нет, кое-что привычное в округе все же сохранилось. Слева, у стены дома, обнаружилась Акане, сосредоточенно лупцующая вертикально вкопанные в землю бревна, стараясь проделать это, не выходя из ускорения. Получалось далеко не всегда.

  Девушка, повернувшись, заметила меня, ахнула, а затем исчезла, размазавшись смутной тенью. А сзади раздался долгожданный голос:

   – Айдо-сан, привет! Ты вовремя – мы как раз садимся обедать. Не желаешь присоединиться?

  Я обернулся. Неслышно подошедший Хиро едва заметно улыбался, а позади него на крыльце дома стояла Гурен – в фартуке и с длинной ложкой в руках. Совершенной обычной длинной ложкой... если не считать того, что та была полностью кристаллической.

  Я перевел взгляд с девушки на Хиро и вопросительно поднял брови. В ответ он едва заметно развел руками – мол, как-то само собой случилось. На лицо заползла улыбка:

   – Пожалуй, откажусь.

   – Как хочешь, – Хиро ничуть не огорчился, а затем прошелестел, как песчинка, опадающая с пустынного бархана в безветренную погоду. – По правде говоря, готовит она просто жутко...

   – Похоже, это наказание мне за мои грехи... Одна Нами святая! – так же тихо вздохнул я. Хиро как-то мечтательно покивал, а Гурен нахмурилась и подозрительно начала нас рассматривать. Ничего предосудительного не заметив, сняла фартук, развеяла ложку и подошла к нам.

   – Здравствуй, Айдо...-сан, – с непривычки запнулась она, а из-за ее спины высунулась головенка с бледно-зелеными волосами и пурпурными глазами и почти прошептала:

   – Здравствуйте...

   – Гурен, Юкимару, – кивнул я. – Как вы, уже освоились здесь? Впрочем, глупый вопрос – с такой-то помощью!

  Я многозначительно покачал головой, а Гурен хмыкнула, но взглядом все же вильнула.

   – Хорошо, что ты зашел, мы как раз хотели с тобой поговорить. Может, зайдешь? – чуть отступила к крыльцу девушка.

   – Нет, я... немного спешу.

   – Ну что ж. Тогда я расскажу вкратце, а ты подумаешь над этим, – перехватил инициативу Хиро. – Как ты, наверное, знаешь от Шина, в последнее время сам собой напрашивается вопрос о росте и расширении Узушио. Не буду тебе перечислять все то, что мы напридумывали до этого момента, потому что сейчас появилась замечательная идея. Карин! Карин, иди сюда!

  В дверях дома мелькнула красная шевелюра, а я удивился:

   – Она уже по деревне самостоятельно бегает?

   – Услышала, что Гурен здесь и зашла проверить. И заодно попросилась посмотреть на наши тренировки...

   – И подкормить бы ее не мешало! – подключилась кристаллодевушка. Похоже, все бывшие воспитанницы Орочимару обладают гипертрофированным чувством заботливости по отношению к окружающим. Вольно Змеюке было жить в таком цветнике! Ну ничего, зато теперь справедливость восторжествовала!

  Тем временем к нашей тесной компании немного неуверенно подошла алоглазая девчонка в неприлично коротких шортиках и неприлично высоких чулках, которые неприлично быстро заканчивались, не доходя до верхней трети бедра. И наличие глухого светло-фиолетового балахона, казалось бы, полностью скрывающего верхнюю часть девичьей фигуры, ее никак не извиняло, потому что застежка заканчивалась сантиметра на четыре выше пупка, подставляя его любому заинтересованному взгляду... Я хмыкнул, поймав себя на стариковском морализаторстве. 'Эх, Айдо! Такими темпами очень скоро тебе придется устроиться на крыльце дома в кресле-качалке в окружении внуков, и читать им нудную лекцию, что раньше и солнце было зеленее, и трава светила ярче, а вам, внучата, стоило бы тщательнее чистить перышки... ну и что, что огненные и пыль не пристает, все равно! И вообще, не надо хохотать над дедушкой, у него маразм и от вашего чириканья голова болит!.. Мдя, чего-то фантазия сегодня прямо шалит. Лучше наслаждайся созерцанием девичьей красоты, дружок, и старайся не думать, как же сильно Карин некоторыми... хм... чертами, вернее – их отсутствием, похожа на Сакуру. Но это мы исправим, лишь бы характер был другим... Мдя...'

   – Хиро-сан... простите, я думала, вы сами расскажете. Вы же опытнее... – негромкий голос вырвал меня из пучины самоуничижения и подозрительности.

   – Нет уж, ты придумала, ты и рассказывай! – быстро открестился мужчина, а алые глаза поднялись на меня.

   – Айдо...-сан...

   – Айдо, – вставил я.

   – Хорошо... Когда я была... надзирателем в тюрьме, она, конечно, была переполнена отморозками, которые сами пришли к Орочимару за силой, а он их использовал в качестве материала, – на этих словах Гурен едва заметно вздрогнула и завела руку за спину, кладя ладонь на плечо Юкимару. – Но были и хорошие люди, которых подручные Змея... которых мы... ловили для опытов. Уникальные таланты или особенное наследие. Таюя рассказала, что вы смогли...

   – Ты.

   – Что ты... смог избавить ее от Проклятой Метки. Эти люди были бы верны тебе...

   – Деревне, – чувствую себя суфлером в плохом театре.

   – Деревне... Если бы ты освободил их от нее. Думаю, они бы с радостью пошли... на службу.

   – Ну что ты думаешь, Айдо? Идея на самом деле твоя, только условия немного поменялись, – Хиро иронично кивнул на свою подругу с мелким, а она улыбнулась ему в ответ. – Так что скажешь?

   – Я бы могла заняться этим, – повелительница кристаллов решительно дернула головой и недовольно покосилась на фартук, сиротливо оставшийся лежать на крыльце.

   – Вы знаете, – проговорил я, – а мысль неплоха! Отлично, давайте попробуем! Вот только, Гурен. Есть вещи поважнее мира и пострашнее войны, а на данном конкретном острове эта вещь – кулинарные таланты, которые тебе надо развивать дальше. Поэтому кто предложил, тот и воплощает. Согласна, Карин? Это будет твоей первой миссией.

  Воцарилось молчание. Хиро с интересом наклонил голову – слово 'миссия' он слышал на этом острове в первый раз, Гурен пыталась разобраться, похвалил я ее или же не совсем... А я с улыбкой смотрел прямо в чуть опущенные к земле, но все равно внимательные и настороженные глаза, сейчас постепенно наполняющиеся удивлением.

   – Х-хорошо, – наконец проговорила она. – Но как?..

   – Ну вот и прекрасно! – перебил ее я. – Не затягивай с этим. А теперь... Хиро, можно тебя на пару слов? – мужчина кивнул и мы отошли в сторонку от недоумевающих девушек.

   – Айдо, что это было? – удивленно спросил мужчина. – До этого момента ты никогда так не обращался с...

   – Потом объясню, – дернул я ладонью. – Лучше скажи – твоя младшая уже освоила Райтон?

   – Акеми? Да. Кстати, спасибо тебе за замечательный метод тренировок,– мотнул он головой на неподвижные фигуры перед домом. – Заполнять печати – оказалось прекрасным упражнением. Знаешь, – тут он заговорщицки наклонился ко мне, – если старшим это сильно большой пользы не принесет... разве что в контроле чакры – хочется ведь и выданные печати энергией заполнить, и отнести результат своей работы наставнику собственными руками и на своих ногах... То вот младшие... Если я не ошибаюсь, через пару-тройку лет у всех троих резерв будет как бы не больше, чем у меня! Так что – с таким командиром мы готовы к любой миссии, раз уж они все-таки начались! – он шутливо выровнялся, а я в этот момент стоял оглушенный, переживая кратковременный приступ озарения. Вот ведь, я еще ругался и плевался в свое время, а оказывается... Спасибо, Хаттори-сан. Похоже, истинное значение твоих уроков будет открываться мне еще очень долго!

   – Вот как. Ну что ж, замечательно. Акеми выучила что-нибудь из Райтоннидзюцу? Желательно помощнее?

   – Исами учит ее 'Райгеки', думает, что я не знаю. У нее неплохо получается, скоро придет мне похвастаться, – голос мужчины потеплел. – А что ты?..

   – Хиро, мне нужна ее помощь в одном сложном и опасном деле. Как ты считаешь, она справится? – спросил я и воткнул в него внимательный взгляд.

  Фактический глава клана Кайсоку и многодетный отец просто не мог не задать следующий вопрос:

   – Никто другой не подойдет?

   – Нет, – покачал я головой. – Но в любом случае, я спрошу ее согласия, и, если она откажется...

   – Тогда... – Хиро на миг запнулся. – Хорошо. Я уверен, ты сможешь о ней позаботиться. Она сидит крайней в ряду, видишь? Сегодняшняя тренировка только началась, так что чакры у нее еще много. А я пойду помогу Карин-тян. Ты ее сильно озадачил и расстроил, ты знаешь?

  Мужчина едва заметно улыбнулся, отвернулся и зашагал к дому, а я пытался сглотнуть вдруг возникший в горле комок. Заслуживаю ли я того, чтобы мне так доверяли? И как мне не предать такие чувства, когда в мои руки отдают самое дорогое, что у тебя есть? Не знаю... Но я буду сильно стараться, чтобы так оставалось и впредь!

  Прекратив заниматься глупыми самокопаниями, я подошел к девочке и тронул ее за плечо. Она открыла глаза и подняла ко мне голову.

   – Акеми-чан. Мне нужна твоя помощь. Мы можем поговорить?

  Девочка секунду обдумывала мои слова, а потом кивнула и поднялась на ноги, с удовольствием потягиваясь. Мы отошли на пару десятков метров в сторону, и я уселся на траву. Моя спутница осталась стоять, даже когда я приглашающе похлопал ладонью рядом.

   – Долго сидела, все... затекло, – немного смутилась она, а я улыбнулся.

   – Хорошо. Так даже удобнее с точки зрения детской психологии... Скажи, Акеми-чан, – быстренько сменил я тему, потому что, хоть слово 'психология' девочке было явно незнакомо, то вот определение 'детская' вызвало вполне заметное недовольство. Ну конечно, она ведь уже такая взрослая! Я снова растянул губы в улыбке, но в этот раз она получилась грустной... – Как ты относишься к Йоко?

   – К твоей... дочке? – немного запнулась она. Ну да, вряд ли Хиро не рассказал. Но страха нет – уже хорошо.

   – Да. Только правду, пожалуйста.

   – Ну-у... Она умная, но часто шумит. Ее всегда все слушаются, а еще... у нее красивые волосы... – девочка отвела взгляд и тихо пробормотала в сторону: – Нормально отношусь.

   – Прекрасно. Тогда второй вопрос – ты мне доверяешь?

  Акеми удивленно повернулась и как-то неожиданно серьезно прошлась по мне взглядом. Осмотр окончился и она произнесла:

   – Ты остался прикрывать Исами и Акане, когда вы попали в неприятности. Хиро-ото-сан тебе верит... Значит, верю и я.

   – Тогда согласишься мне помочь? Дело непростое... Но с тобой ничего не случится, я обещаю.

  Девочка просто кивнула, я поднялся, взял ее за плечо и переместился. А на новом месте первым, что нас встретило, было возмущение:

   – Нет, я конечно, понимаю, что счастливые часов не наблюдают, а шиноби время определяют по солнцу, но тебе не кажется, что счастливый шиноби – это нонсенс?! Я тут уже третий час тор!.. Ой. А она здесь зачем? – Йоко заметила Акеми.

   – Она нам поможет. Ну что, давай приступим?

   – Давай! Что надо делать? – полна энтузиазма, надо же...

   – Отойди от меня чуть дальше и приготовься.

  Я окинул взглядом диспозицию. Йоко в десятке метров поодаль внимательно смотрела на меня, рядом со мной с любопытством переминалась Акеми, а я... Я тяжело вздохнул, мысленно толкнул Печать Отшельника и завертел в руке Разеншотен.

  Йоко подобралась, а младшая Кайсоку завороженно уставилась в мельтешение огненных струй. В самом деле, было в этом что-то по-настоящему волшебное. Если даже в обычное пламя костра можно смотреть практически бесконечно, то здесь... Множество нитей из пламени, ни одна из которых не была похожа на другую, бесконечно извивались, сплетаясь в тугие косы, растекаясь языками и маленькими вспышками, даже иногда проносясь друг сквозь друга. Шарик плотного пламени так и хотелось взять в ладонь, чтобы потом поставить на полочку и любоваться им долгими зимними вечерами... Было только два препятствия – проделавший такую глупость рисковал остаться без руки по самые колени, ну и то, что зимы тут вообще-то не бывает никогда.