Текст книги "Лестница в небо. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Laaren

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

   – Ясно. Канкуро, Темари, приготовьтесь.

  Казекаге уже поднял было руки, как вдруг на плечо ему легла узкая ладошка. Он повернул голову и заглянул на дно серьезных алых глаз.

   – Подождите.

  Девушка Айдо ('У этих простых слов странное сочетание. Режет уши', – вдруг подумалось Казекаге) покачала головой.

   – Не спешите. Его чакра чудовищна, мне кажется, что даже все вместе вы не справитесь. Но я... но мне... Думаю, Айдо отправил меня с вами как раз за этим. Я вам помогу!

  Больше не тратя времени, алоглазая вскинула руки к груди, сложила печать концентрации, сосредоточилась и...

   – Сфера Благословения!

  Вокруг девушки засияла двухметровый шар зеленой чакры. Застежка не выдержала напора потоков энергии, закрутившихся вокруг, и плащ птицей слетел с плеч хозяйки, открывая всем заинтересованным взглядам тоненькую фигурку. Но в данный момент каждый из наблюдателей смотрел отнюдь не на это... По поверхности неспешно вращавшейся сферы поплыли вереницы вынырнувших из глубины черных точек. Они постепенно росли в размерах и вот три из них остановились перед лицом Узумаки. Точки вдруг резко разбухли изнутри, превратившись в вязь черных линий, а затем оторвались от сферы и шустро подплыли к суновцам. Темари дернулась, но ничего сделать не успела – черные линии, сложившиеся в смутно знакомый иероглиф, уже прилипли: посередине ее веера, к бутылке с песком Гаары и на спину фигуры, зависшей перед Канкуро.

  Блондинка посмотрела на черный иероглиф, надо сказать, довольно органично расположившийся на бежевой ткани веера, и недовольно дернула плечом. Надо сказать – еще с самого появления компашки Узукаге в зале Совета она смотрела на двух девушек за спиной Айдо с изрядным подозрением. И если насчет той, что повыше и... хм... пообъемнее, она достаточно быстро все поняла – Чие, как и ожидалось, не стала молчать в ближнем кругу о семейных отношениях своего спасителя, то вот второй периодически доставались взгляды, наполненные подозрительностью и недоумением...

  Вот и сейчас – несмотря на то, что искра в фиолетовой полупрозрачной руке гротескного подобия скелета разрослась в подобие меча, девушка не смогла сдержать эмоций. Она пренебрежительно дернула плечом, решительно развернулась к Саске, перехватила веер, подавая в него чакру... и изумленно замерла – над веером, продолжая его плоскость, выросли четыре молочно-белых лезвия. Они переливались медленно движущимся туманом, а вокруг них можно было рассмотреть маленькие воздушные вихри.

   – Ого! Это еще что?

  Темари обернулась к Гааре, но тот ее не слушал. Он немного растерянно следил за струей песка, практически мгновенно, гораздо быстрее, чем раньше, перескакивающей вслед за направлением его взгляда. И только Канкуро, шевелящий нити чакры, выглядел спокойным – исправно дергающаяся фигура куклы никаких изменений не демонстрировала.

   – Ну я же сказала, что помогу!

  Алоглазая девчонка чуть пошатнулась но сразу же встала ровно.

   – Фуин 'Ветер', 'Сила' и 'Прочность' соответственно. Я пока не могу делать составные печати в бою, так что... Его чакра ускоряется, приготовьтесь! – воскликнула девчонка и отскочила назад, поднимая руки для новой ручной печати.

  Фиолетовая полоса, разросшаяся до размеров солидного бревна, прянула вперед, навстречу ей взметнулся веер, рванулся, оставив после себя звонкий хлопок, песчаный вал, прорезанный голубыми нитями чакры... а от стены за спиной учиховского монстра с рыком бросился на врага Райкаге. Глава Облака сполна воспользовался временем, потраченным на пустую болтовню.

  В очередной раз зал потряс грохот, во все стороны полетели камни и пыль, а когда она рассеялась...

  Саске по-прежнему стоял в фиолетовом мареве со скрещенными на груди руками. За его спиной Райкаге с удивлением рассматривал свой кулак, воткнувшийся в полупрозрачную пелену, принявшую форму гигантского скелета – даже не поцарапав свою цель. Но со стороны песочников картина была совсем иной...

  Три ребра из грудной клетки великана были надрублены туманными лезвиями и сейчас восстанавливали свою первоначальную форму. По щеке Учихи, стесанной струей песка, мгновенно ворвавшейся в дыру, стекали капли крови. А кукла Канкуро, уже без тряпок, оказавшаяся деревянным манекеном какого-то молодого парня с красными волосами, стола, до колен погрузившись в пол и приняв на сдвинутые локти фиолетовое лезвие, пытавшееся одним взмахом снести плотную группу суновцев. Несмотря на то, что толщина дубины была сравнима с размером самой куклы – на ней не было ни царапины. За спиной Гаары переливалась зеленью трехгранная пирамида, в которой смутно угадывались четыре девичьи фигуры с одинаково встрепанными волосами

   – А ведь я считал, что ваши печати – это дурь... – пробормотал Канкуро, отодвигая куклу назад. – Надо бы попросить у Айдо пару уроков... если он, конечно, вместо этого не предпочтет общаться с моей сестрой.

  Темари, настороженно следящая за врагом, не обернулась. Но, если бы кто-нибудь взглянул сейчас в лицо блондинке, он бы смог рассмотреть на ее губах легкую улыбку...

  А Гаара смотрел в глаза Саске. И видел в них то, чего там не должно было быть – запоздалое понимание... и страх.

  Учиха медленно поднял руку, провел пальцами по щеке, опустил взгляд на окровавленные пальцы и вдруг скелет, в котором он стоял, оттолкнулся конечностями от пола и прянул вверх. По пути, цепляясь за огрызки колонн, он подхватил маленькую фигурку с балкона и пробил потолок, оказавшись на третьем этаже.

  Сверху посыпались куски потолка, но проблемой это не стало – мгновенно подставленная Гаарой, еще не привыкшим к тому, что теперь махать руками для ускорения песка совсем необязательно, песчаная волна приняла на себя все булыжники. Так закончилась эта битва – Саске сбежал...

   – Я бы хотел поблагодарить...

  Казекаге обернулся к пирамиде барьера, но зеленые стенки вдруг рухнули, на месте трех фигур остались белые облачка, а четвертая твердым шагом, не обращая внимание на окружающее, подошла к усевшемуся на ближайшую груду булыжников Райкаге, перед которым снова опустился на колени ирьенин – из культи снова начала сочиться кровь.

   – Отойди, – уверенно отстранила белобрысого девчонка и засветила вокруг руки свою сферу медчакры. – Ты прижигаешь кровь, а нужно пережимать. Потом будет проще вернуть...

   – Мне не нужна чужая рука! – раздраженно – а кому понравится, когда лучших подчиненных в некомпетентности упрекают? Да и были у него свои счеты к ирьенинам. И долги перед ними тоже были... – рыкнул Райкаге.

   -А кто говорит о чужой? Отрастите свою!

  Девушка не стала становиться на колени, а чуть наклонилась, нависнув над блондинистым Ши.

   – Но... разве такое возможно?.. – проговорил тот.

   – Обращайтесь к нам в Узушио, – ответила девушка и вдруг жестко усмехнулась. – У нас еще и не такое отращивают!..

  Она снова машинально прикоснулась к кольцевому шраму на животе, но проследивший за движением ирьенин не обратил на едва заметный розовый след никакого внимания. Еще бы – плащ где-то валялся, а декоративные шортики, да еще в сочетании с чулками способны понизить до нуля боеготовность даже несравненных шиноби Кумогакуре. Особенно если эти непобедимые воины – ровесники собеседнице.

  Неизвестно, куда бы вывернул этот разговор, но в этот момент Гаара, наконец, решил принять в нем участие.

   – Рин, я хотел спросить... – начал было он, но был безжалостно прерван.

   – Не называй меня так, – буркнула девчонка, не отрываясь от своего занятия. – Меня Карин зовут!

   – Но тогда почему?.. – уточнил было Гаара и почувствовал прикосновение ладони к своему плечу.

  Он обернулся и встретился взглядом с Темари.

   – Гаара, не думай об этом. Это ведь Айдо. Он обожает называть людей как ему вздумается!

  Сестра улыбнулась. Гаара застыл, чуть расширив глаза, но для обычного человека это было бы полным эквивалентом отваленной до пупа челюсти, ибо такой теплой и одновременно лукавой улыбки, сдобренной огромной порцией иронии, Казекаге, и сам втихую называвший блондинку Ледяной Принцессой, не видел у сестры никогда. 'О, женщины!..' – мелькнула мысль и Гаара задумался. Все, кажется, он уже смотрел на такое же выражение лица раньше... 'Кажется, ее зовут Мацури', – вспомнил бывший джинчуурики и неожиданно чуть не улыбнулся сам.

  Казекаге мысленно встряхнулся, выбираясь из размышлений, и продолжил:

   – Хорошо, Карин... Я хотел спросить, почему ты не пошла с Саске? Это важно для меня.

  Некоторое время царило молчание. Алоглазая все еще работала с пострадавшей конечностью Райкаге, и, судя по внимательному взгляду ирьенина Ши и задумчивому – что бывает крайне редко – главы Облака, у нее было чему поучиться. И в медицинском плане, и вообще...

   – Почему не пошла? – наконец проговорила она. – Наверное, потому, что... Саске бы действительно использовал мои силы лучшим образом. Я была бы медиком и сенсором. Но однажды я вполне могла бы окончить жизнь с его мечом в сердце, когда стала бы не нужна. А ведь я даже была в него... Неважно.

  Карин резко осеклась, помолчала и продолжила:

   – Не пошла... Потому что с ним я не смогла бы научиться ничему новому, узнать, что мир не так прост, как кажется. А еще... Саске никогда бы не увидел во мне – меня... и я никогда бы не смогла его 'макнуть'!

  Девушка наклонилась ниже, упавшие волосы полностью скрыли его лицо, но Гаара все же смог рассмотреть, что ее щеки предательски покраснели...

   – Хорошо, – протянул он. – Ну а теперь... Карин, ты уже закончила? Мы должны пойти за Саске...

   – Не нужно, – отозвалась уже справившаяся с собой девушка.

   – Почему?

   – Ну ведь там же Айдо, – немного удивившись, как будто собеседники не понимают очевидных вещей, ответила Карин.

  ...И суновцы, переглянувшись, вдруг поняли: действительно – Айдо там. И это – совершенно очевидно!

  Глава 26

  Дверь в три человеческих роста (ну, если меня считать человеком... а кто назовет мелким – убью!) окончательно закрылась – за командой Гаары в щель выскользнула та самая наглая девчонка из Ивагакуре – и на зал Совета опустилась тишина... ну если не считать по прежнему вздрагивающих от ударов где-то внизу стен

  Она была не совсем уж абсолютной – рыжий мозголом Фу периодически нагибался к уху Данзо и пытался что-то сказать, видимо, докладывал диспозицию в сражении, но его почти сразу обрывал бьякуганистый пират Ао. Мифуне, отослав своих адьютантов (как по мне – неосмотрительно. Хотя... я сам такой же) вниз, едва заметно вздрагивал при особо выдающихся звуках каменных обвалов. Мужику было очень жалко свой дворец...

  Цучикаге застыл памятником самому себе, подпертый сзади своим гигантским спутником, и держал на лице гримасу вида: 'Как бы ни повернулось дело, оно пойдет мне на пользу!'. За свою девчонку он совсем не беспокоился – видимо, смог-таки за свою долгую жизнь вбить этому непоседливому существу немного ума и благоразумия через задние ворота. Надо бы спросить рецептик, потому что лично меня сейчас просто накрывало от беспокойства! Я даже немного попыжился, упражняясь в сенсорике. Без особого, впрочем успеха, так как полноценную печать я Карин не ставил, а метки донесли до меня только то, что с самой алоглазой пока все в порядке. Этого едва-едва хватало, чтобы я спокойно сидел и не ерзал на стуле: мало ли, что происходит не с ней самой, а вокруг, это – ее первый бой в новом качестве. Раньше она в драках вообще не участвовала, а ведь ей всего шестнадцать...

  Теруми явно догадывалась о причине моего каменного выражения лица и кидала мне через стол хитрые взгляды. Несколько раз пыталась сказать что-то язвительное, явно насчет моих гипотетических отношений с Карин, но косилась на щуплого очкарика за своей спиной и останавливалась. Явно думала, что бы чувствовала она, отправь на задание этого парня в одиночку. И ведь иначе не выйдет, держать воспитанников у юбки (а в моем случае у штанины) безопаснее, спокойнее... но только что потом? Дрожать каждый раз, когда они на рынок за овощами идут – как бы не обидели великовозрастную деточку? Утешало только одно – Карин, почувствовав, что не одна, уже сама кого хочешь обидит, я все равно прикрою... Да и Гаара там – не бросит. Уж у этого бывшего кровавого маньяка ответственности и заботливости мог поучиться сам Наруто. Бывший джинчуурики, в отличие от джинчуурики настоящего, предпочитал не орать: 'Я всех спасу!', а просто делать это. И выбирать людей, которым это спасение действительно нужно...

  Йоко за моей спиной стояла молча, но даже я, с чуть менее, чем никакими способностями к сенсорике, ощущал ее любопытство. Она с интересом присматривалась к происходящему и прислушивалась к тому, что происходит внизу. С интересом... и еще каким-то странным чувством, которое я не смог сразу определить... но которое уже по умолчанию мне не нравилось.

  В зале было тихо... ровно до тех пор, пока особо сильный удар не заставил вздрогнуть уже нас всех. В отличие от того,что было раньше, сейчас грохот все нарастал и нарастал, пока боковая стена не вывалилась внутрь зала, хлестнув всех нас камнями и подняв тучу пыли.

  Я опустил руку и с неудовольствием посмотрел на Цучикаге. Если летящие в меня булыжники стукнулись о барьер и осыпались вниз, то старикашка всего лишь недовольно поднял бровь, шевельнул ладонью... и камни, только что полные намерений устроить ему качественную гробницу не хуже фараоновой, просто зависли в воздухе и мягко спланировали на пол. Никаких стенок, барьеров или полей перед Цучикаге не появилось. Интересно, он и вправду камням приказывать может? Тогда угомонить древнего хрыча будет сложнее, чем мне казалось...

  Пыль клубилась облаком, никак не желая оседать, но это и не требовалось, потому что из проломленной дыры, окончательно превращая ее в дополнительный проход, ввалилось нечто огромное и фиолетовое. Поворочавшись в пылевом облаке, большая тень откинула от себя маленькую, тут же спрятавшуюся за обломками, шагнула вперед... и оказалась Саске. Учиха был окружен полупрозрачным маревом, которое складывалось в полупрозрачное подобие человеческого скелета.

  При виде этой картины я фыркнул – ну и зачем, спрашивается, я с восьми лет напрягался, стараясь разобраться в том, как устроен человеческий организм, как он работает, как его можно восстановить? Я накладывал гипсовые повязки, раздавал таблетки по палатам... выносил утки... продирался сквозь тьму непонимания и невежества... А потом пришел Учиха и все опошлил! В скелете, окружающем его, было три ребра с каждой стороны и рука с суставами, больше похожими на автосцепку железнодорожных вагонов – и вся эта пародия на человека двигаться не могла в принципе. Но о чем я – Шаринган как хозяин вообразил, так и работает: не то что нелепый скелет воплотит, а и камень возрыдать человеческим голосом заставит...

   – Зараза, – огорченно пробормотал я.

  Не успевший толком оглядеться Саске – ребра его воображаемого скелета были все же не совсем прозрачны – тут же повернулся ко мне. Его взгляд обежал меня снизу вверх, метнулся за мое плечо... и застыл. Я повернулся вправо.

  Они стояли и смотрели друг на друга. Просто стояли: стройная девушка с ярко-алыми волосами, которую – скажу, не кривя душой, хоть я и зело пристрастен... мда – назвать просто красивой значит изрядно приуменьшить действительность и высокий (скотина!) бледный юноша с залитым кровью лицом. Просто смотрели: Учиха и Узумаки, две жизни, два мира, две судьбы.

  Она, которой была предначертана судьба демона, но не согласившаяся с этим, не принявшая ее, минута за минутой своей жизни отрицавшая ее и в итоге получившая любовь и внимание, друзей и близких... И он, от рождения имевший все – людей, которые заботились о нем, силу, которую признавали все вокруг, уважение, доставшееся от родителей – и отказавшийся от всего этого ради пути ненависти в тщетной попытке перестать быть человеком... Каждый из них был сейчас отражением другого, не нашлось бы ни одного свидетеля, который сказал бы, что они – не две половины одной души, а бездонные озера голубых глаз растворяли в себе черно-красное сияние нечеловечески изогнутых зрачков. По щекам юноши змеились красные полосы – казалось, Учиха оплакивает свое неслучившееся будущее единственным, чем может плакать Шаринган. Кровью.

  Я пару раз моргнул, прогоняя наваждение, и разозлился. А вот хрен тебе во все рыло, Учиховская морда! Впрочем... может быть, это гендзюцу Шарингана? В самом деле, что мы знаем о Мангеке? Не Какаши же, в самом деле, спрашивать.... Мои губы растянулись в улыбке и я еще немного повернул голову:

   – Эй! – позвал я. – Эй, Йоко!

  Дочка медленно повернула ко мне голову и невидяще уставилась на меня. На дне ее зрачков плавал прозрачный... и оч-чень подозрительный туман. Секунда, другая – и она все же меня заметила. Я улыбнулся и негромко произнес:

   – Хей, Йоко. Я все расскажу Наруто!

  Мгновение девушка стояла, будто окаменев, а затем по ее щекам расплескался румянец. Она судорожно вздохнула, но это ей не помогло – краска начала заливать все ее целиком. Йоко, отвернулась, спрятав лицо в ладонях и прижав локти к груди, но когда покраснели даже кончики ушей, прекрасно видимые из-под растрепавшейся прически, она не выдержала... и исчезла, будто провалившись сквозь пол. Теруми от неожиданности вскочила, Цучикаге вздрогнул, а я ухмыльнулся, потому что с моего места было прекрасно видно то, что заслонял им стол – красная дымка, в которую обернулась моя слишком повзрослевшая дочь, извиваясь по полу, торопилась спрятаться в самом безопасном месте – папочкиной печати. Ну и замечательно, ибо здесь вам не тут!

  Саске наконец-то меня заметил и вперил в меня взгляд красных глаз. В его зрачках вспыхнуло темное пламя и мне на какой-то миг показалось, что это – совсем не иносказание...

   – Узумаки! – прорычал он.

   – Учиха! – в тон ему отозвался я.

  Саске два раза озадаченно моргнул, но затем решил не отклоняться от генеральной линии.

   – Узумаки, я тебя убью!

   – Учеба у Орочимару не пошла тебе на пользу, – философский вздох вырвался почти сам собой. – У тебя очень оскудел словарный запас!

  Нет, я совершенно не собирался нападать первым. Для начала – это могло повредить тому имиджу, который я старательно создавал в этом зале. Далее – если я не буду совершать слишком активных действий, может статься, что я окажусь не один. Цучикаге даже сейчас всем своим видом дает понять, что 'моя хата с краю', а вот Саске, судя по всему, с последней нашей встречи окончательно потерял связь с реальностью и уверился, что он самый сильный в нашей песочнице. Если он атакует без разбора, то вместо одного меня против него окажется трое. А, с учетом того, что раньше этого фокуса со скелетом я не видел – это может уменьшить для меня риск. Нет, красноглазого прибить – мысль замечательная, но вот умирать при этом я не могу себе позволить. У меня шестнадцатилетнее дите, влюбляющееся во все, что видит, на руках и дочь, которая совершенно явно начала хотеть замуж... Тьфу!

  Ну и наконец – я почти уверен, за чем, вернее – за кем именно Учиха сюда заявился. А, как известно, нет ничего приятнее смотреть на то, как горит огонь, освещая красивую девушку наедине с тобой у камина, как течет вода в ванну, в которой плещется какая-нибудь обнаженная нимфа... хм... или в оригинале не так было? Что-то я замечтался... ну и как твой красноглазый враг убивает твоего одноглазого врага. Или наоборот – именно это совершенно неважно!

   – А ты все такой же, Узумаки... – тем временем ответил Саске и – о, Ками-сама, неужели я вижу это?!.. – на его губах промелькнула бледная улыбка.

  Я решил ковать железо пока горячо:

   – Зато, ты, Учиха, деградируешь прямо на глазах! Конохская Академия столько тебе дала! Где классическое 'Пф!', ну или хотя бы 'Хн!', на худой конец? А вот если бы ты выбрал другого учителя, все было бы не так однозначно! С Джирайей-сенсеем ты бы тоже, конечно, много не узнал... Но зато, по крайней мере, запомнил бы произношение такого замечательного и красивого слова как 'сись...'

  Изнутри меня долетел едва слышное возмущенное хмыканье, а в реальности одновременно с ним прозвучал недовольный голос Мей:

   – Мальчики, ваш разговор очень интересен, но я не могу позволить ему продолжаться. Саске, к сожалению, ты международный преступник, поэтому тебя необходимо поймать... Но я обязательно утешу такого симпатичного юношу поцелуем!

   – Ах, Мей-сама, вы буквально разбиваете мне сердце! – вздохнул я.

  Теруми с издевкой улыбнулась, прикрыв рот ладонью, а потом вроде как послала Саске воздушный поцелуй... и на Учиху обрушился поток огненных капель, слетевших с губ Мей. Я отпрыгнул в сторону, Цучикаге с сопровождающим, показав весьма солидную для его возраста прыть, оказались на потолке, Саске вынесло в соседнее помещение вместе с его воображаемым фиолетовым скелетом и солидным куском стены... а Данзо вскочил на ноги.

   – Стой! Куда?! – воскликнул пират Ао.

  Я подобрался: атас, братва, настало времечко! Всего-то и стоило немного посидеть спокойно, повалять дурака и вуаля – обоих моих врагов уже прессует Совет Каге в полном составе! Нет, я определенно люблю политику!

  Пронеслось мимолетное сожаление, что ни один из клевретов Данзо, как и он сам, за все время нашего знакомства так и не приблизился ко мне на расстояние вытянутой руки. Интересно, откуда они узнали об особенностях Хирайшина? Теперь придется драться как обычный человек, а я, признаться, от этого немного отвык...

  К сожалению, у самозваного Хокаге были немного другие планы на этот томный летний вечер. Я уже сделал первый шаг, как Фу воткнул в меня взгляд, вскинул руки к вискам и все вокруг залила ослепительная вспышка. Я отпрыгнул назад. Черт, на меня ведь не должно действовать гендзюцу! Осталось надеяться, что туманник придержит их хоть на несколько секунд...

  Однако и эта надежда не сбылась. Шок от вспышки исчез как-то сразу, рывком, и первым, что я увидел, стал Ао, яростно трущий повязку, прикрывающую его Бьякуган и шипящий что-то неразборчивое, но явно матерное. В воздухе плавал едва различимый туман, а на месте Данзо с компанией осталась только дыра в стене и остатки дымовой бомбочки. Видимо, пройдя через шаловливые ручки Корня АНБУ, она приобрела дополнительные свойства. Да и странно было бы, если контрразведка деревни, полной Хъюга, не придумала бы способ бороться с Бъякуганом. Мдя...

  Ао наконец-то продрал глаз и прыгнул к дыре, но на пороге обернулся:

   – Я за ними! Чоджиро, позаботься о Мей-сама!

   – Есть! – воскликнул очкарик, а Теруми улыбнулась:

   – Мы разберемся здесь! И, Ао... не заставляй меня волноваться, иначе я тебя убью!

  Она прыгнула в комнату, куда только что унесло Саске, а я на секунду заколебался. Черт, и хочется, и колется... Но прагматизм победил: в конце концов, у Мей должен быть способ найти своего подчиненного, а в благодарность она со мной поделится... Я все же предпочел синицу в руках и рванул вслед за Мизукаге...

  ...Как оказалось, сделал я это совершенно зря. Сразу за грудой камней меня встретил выкрик: 'Футтон: Комо но Дзюцу!', причем даже название техники Мей умудрилась озвучить чертовски сексуально... Так, неважно! Гораздо важнее, что струя пара, которую выдохнула Теруми, ударила прямо в фиолетовое марево вокруг Саске и ребра скелета вокруг него начали плавиться. Вот это я понимаю – Стихия Пара! Вот так вот и становится понятной разница между физическим явлением в моей печати и чакрой шиноби! Интересно, а те огнненые сгустки – тоже Кеккей-Генкай?..

  Самого Учиху это тоже удивило до такой степени, что он застыл неподвижно, таращась на постепенно оплывающую фиолетовую ауру. Недавняя драка, где ему ободрали щеку (если я правильно думаю, то... молодец, Карин! С меня вкусная шоколадка!), видимо, не смогла добавить ему ума. Тут бы все и закончилось... Но Учиха был не один.

  Прямо на Мей вдруг вздулось несколько белых пузырей, которые почти мгновенно сформировались в совершенно одинаковые половинки лиц. Это был тот самый тип, которого расплескал – в буквальном смысле – по сторонам Райкаге. И, как оказалось, я все же был прав.

   – Я помогу Саске! – довольно завопила одна из голов, а потом белые клубки на Теруми выпустили по руке и обвили ими Мизукаге. Видимо, они не просто ее держали, потому что Мей вдруг коротко простонала и упала на одно колено.

  Учиха, последовав совету, рванулся мимо нас к пролому. Я было попытался его остановить, но ничего сделать не успел, потому что на моих руках стали появляться те же самые белые наросты. Слипшаяся из самого первого рожа еще успела мне улыбнуться, как прокатившаяся по мне оранжевая волна целиком их смыла, оставив в воздухе запах тлеющих прелых листьев.

  'Какие бы дурацкие мысли не приходили в твою пустую голову, я все еще твоя дочь! – сердито пробурчала из печати Йоко. – А теперь прекрати думать глупости про... меня и помоги остальным!'

  Оранжевый свет укутал меня в уютный и заботливый кокон, а я улыбнулся и метнулся к Теруми. Ауре самого необычного демона во всей Вселенной хватило одного моего прикосновения к плечу Мизукаге, чтобы на мгновение охватить ее и спалить все споры, которых она нахваталась.

   – Уф-ф, – выдохнула Теруми. – Эта дрянь поглощает чакру. Что это было?

  Она кивнула на гаснущие красные искорки вокруг нас.

   – Так, домашние заготовки!

  Я постарался как можно беззаботнее улыбнуться и наклонился, подавая ей руку. Она оперлась на нее поднялась и вдруг навалилась на меня плечом. Эй, Мей-сама, осторожнее, я ведь не железный!

   – А ты очень интересный юноша! Думаю, с таким соседом мы подружимся!

  Она многозначительно изогнула брось, а я из последних сил выдавил приличествующую случаю улыбку:

   – Это единственное, что утешает меня после вашего обещания, данного Учихе!

   – А еще – очень самоуверенный!

  Она слегка приподняла уголки губ, и вместе с ними у меня тоже что-то попыталось приподняться... Но Теруми отлипла от моего плеча и повернулась к залу Совета. Вовремя! Но жаль...

   – Пойдем, нам надо закончить!..

  ...Видимо, сегодня мы было суждено лезть туда, где мне находиться е следует, так как, едва я вошел в помещение, мне навстречу прилетело старческое дребезжание:

   – Джинтон: Генкаи Хакури но Дзюцу!

  'Техника Пыли? Это еще что за хр?..'

  На этот раз моя интуиция сработала вовремя – еще додумывая дурацкую мысль, я вскинул руки, формируя уже ставший привычным до условного рефлекса угловой барьер...

  ...И слабо светящийся непрозрачный куб, сорвавшийся с рук старикашки-Цучикаге, перестал быть собственно кубом – мой барьер вдавил одну из граней внутрь почти до самой середины. Но технику это не прервало, а спустя секунду , когда куб исчез, не оставив после себя ничего, кроме мелкой пыли на полу ('Вот откуда название!' – осенило меня), Цучикаге поднял на меня раздраженный, удивленный и немного уважительный взгляд.

   – Это мой Кеккай Тота, – проскрипел дед. – Это дзюцу разрушает структуру всего, что попадает внутрь. И до сегодняшнего дня я думал, что от него нет защиты...

  Меня продрало запоздалым холодком и я поднял на Цучикаге тяжелый взгляд. А ведь я ошибался – старый пердун прекрасно представлял, что делал, когда включил свой дезинтегратор точно напротив входа. Ну почему мне так не везет со старикашками!..

  Я огляделся – оказывается, нападению белесых прыщей подверглись не только мы с Мей. На полу валялся и отпихивался от ухмыляющейся рожи, которая, однако, стала похожей на резиновую маску, туманный очкарик, самураи Страны Железа, точно так же покрытые белыми буграми, стояли на ногах и терпеливо ждали, когда их освободят. А около дверей потерянно маячила какая-то незнакомая девчонка средней симпатичности. Я ее раньше не видел... Но едва мой рот открылся, чтобы спросить, кто она такая, покосившиеся створки дверей вдруг грохнули о стены и по комнате разлетелся очень знакомый рык:

   – Где Учиха?!

  Райкаге, ну конечно... За его спиной маячила красная шевелюра, но я никак не мог рассмотреть, кто же это. Старикашка (мне вот сейчас кажется, или он действительно летает? Ну дед, теперь я точно ухвачу тебя за бороду! Ты мне все расскажешь!) повернулся к громиле:

   – С Учихой Саске покончено!

  Девчонка, которую отпихнуло в сторону створкой, едва слышно застонала, наконец показавшийся из-за плеча качка Гаара скупо кивнул и отступил в сторону, и из-за его спины вырвался сдерживавшийся до этого момента из последних сил красноволосый и алоглазый вихрь в очках.

   – Айдо! Ты не представляешь, что было!.. Я сражалась, сражалась сама, Гаара сказал, что я очень помогла!..

  Я попытался погладить девчонку, подскочившую ко мне так, что Казекаге, которого она отпихнула со своего пути, ухватился за стену, по голове, но она снова увернулась. Канкуро покосился на Темари, кивнул на Карин и усмехнулся, а голубоглазая блондинка, единственная, кого я был действительно рад тут видеть, покачала головой и вдруг улыбнулась мне. И в этой улыбке, ей-богу, было что-то от Теруми Мей...

   – Что ты сказал?! Это была моя работа!

  Райкаге разорялся, Канкуро, взмахнув руками, одним движением избавил всех плененных от белесой субстанции, похожей на резину, заработав поднятый большой палец от меня, а в душу постепенно пробиралось странное чувство. Это удивительно... Казалось, исполнилась многолетняя мечта, и нужно радоваться. Но откуда это странное чувство, что я лишился чего-то важного, особенно сейчас, когда Учихи Саске больше с нами не...

   – У тебя еще будет шанс сразиться с ним, хвастливый Райкаге!

  Мелочную суету победителей внезапно прервал ужасно знакомый голос. Я повернулся, уже зная, что именно увижу... и внимательно проследил, как из закрутившегося воронкой пространства появляется мой старый знакомый в оранжевой спиральной маске с единственной дыркой под глаз... с бессознательным Саске на плече.

   – Саске! – пискнула та самая девчонка у дверей и метнулась к ним, а я с трудом сдержал удививший меня самого облегченный вздох... которым и подавился.

  Если бы Тоби прямо сейчас забрался бы на стол и начал плясать канкан, или смачно плюнул бы на лысину Цучикаге и убежал вглубь дворца с истеричным хохотом – я бы воспринял все это как должное. Но вот то, что он сказал...

   – Меня зовут Учиха Мадара и я хотел бы поговорить с вами. О моем плане 'Глаз Луны'.

  Глава 27

  Райкаге, стоявший ближе всего к вторженцу, передернул плечами, от чего по всему его телу заплясали мышцы.

   – Я не собираюсь выслушивать планы Акацки, какими бы они ни были!