Текст книги "Лестница в небо. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Laaren

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

  Пират Ао внимательно посмотрел на меня, и в его взгляде мне почудилось одобрение.. и толика уважения. А второй гвардеец – Чоджиро – так по сию пору и не вступавший в разговор, застыл на месте, не сводя глаз с Мизукаге. Но вряд ли он видел что-то перед собой, пребывая в плену сладостных мечтаний. Я усмехнулся – так вот какая участь была мне суждена! Еще, чего доброго, и остров бы попросили подарить. Ну уж нет...

   – Так что мы будем делать с этим? – Мей снова посмотрела на свое плечо, расчерченное аккуратными линиями. – Хоть она мне очень идет, но, ты же понимаешь...

   – Ничего. Через две недели чакра закончится и она пропадет. Так что это время нам лучше не встречаться, ну, вы же понимаете, – вернул я ей подачу.

  Через две недели метка действительно исчезнет с кожи. Ну а мелкие подробности, наподобие того, что, даже если по каким-то невероятным причинам выключится контур подзарядки от владельца, я построю недалеко от побережья Мизу-но-Куни плавучий дом и сутками буду камлать, бия в бубен, только чтобы без огласки перезарядить на расстоянии такой убойный козырь... А уж то, что от метки можно избавиться, только отрубив себе руку... В общем, такой красивой девушке совершенно не стоит забивать очаровательную голову подобными ужасами!

  Теруми резко кивнула, соглашаясь, и тут же перевела разговор:

   – Так какое у тебя ко мне дело?

   – Простите, Мей-сама, но не к вам, – ответил я и повернулся к Ао. – Я хочу знать, как ты получил Бъякуган. Для меня это важно. Глаза не разрушились? Или у твоей жертвы не было печати?

   – Я добыл этот глаз в честном бою! – огрызнулся Ао и бросил взгляд на Мей. Она отрывисто кивнула: расскажи, мол.

  Шиноби помедлил и продолжил:

   – Печать была. Мы встретились на поле битвы около... неважно, в общем. Я смертельно ранил Хъюга и перед смертью он рассказал мне про печать. Она разрушается с гибелью того, на ком стоит и превращает Бъякуган в две лужицы мерзкой слизи. В том отряде было еще двое Хъюга, так что я знаю, о чем говорю... Но после смерти и распада печати есть немного времени, пока разложение еще не началось и главное – успеть вовремя. По-моему, тот Хъюга очень сильно хотел насолить своему клану и придумал, как использовать для этого даже свою смерть. Но я смог спасти только один глаз. Снес мертвецу полчерепа, а во втором глазу у него к этому времени торчал кунай... кхм...

  Ао отчетливо скомкал последнюю часть рассказа, но мне было уже все равно, что там было дальше – главное прозвучало.

   – Значит, главное – быстро вырезать глаза после смерти. Печати уже не будет. Хм... Интересненько. Очень интересненько! Спасибо, Ао, ты сильно помог! Ты...

  Я осекся, потому что мои не жалующие живых существ сенсорные способности уведомили меня о том, что событие, к которому я так долго готовился, произошло. Черный ферзь с красными глазами пошел в наступление. Шарик закрутился и ставки сделаны, господа, ставок больше нет! Ну а если по-простому – метка Саске вернулась в реальный мир.

   – Ао, Мизукаге-сама, благодарю вас за помощь и полезный разговор. Позвольте откланяться. Мей-сама, я передам привет бабуле Цунаде от вас!

   – Только не говори, что это я назвала ее 'бабулей', а то Четвертая Мировая война начнется не с тем противником, – фыркнула Теруми. – И, Айдо-кун... Если ты вдруг поссоришься со своей девушкой, я с удовольствием тебя выслушаю!

  Она лукаво улыбнулась мне. А я – отбыл.

  Глава 30

   – ...Знаешь, в данный момент передо мной стоит очень важный, поистине мировоззренческий вопрос, – воздел я вверх палец. – Обычно, когда на стадионе играют две команды, у каждой из них находятся свои болельщики. Но вот сейчас я здесь один, ты – вообще играющий тренер. Что делать, прям не знаю, у нас же права на трансляцию не купят... Даже жаль, что ты не понимаешь, о чем я говорю – посоветовал бы чего. Пожалуй, ограничусь тем, что подойдет всем участникам...

  Я отвернулся от оранжевой спиральной маски, привстал со своего места и крикнул вниз:

   – Коноха, вперед! Во имя истинно братской любви к ближнему! Так победим!

  Секунду полюбовавшись на результат и подосадовав, что наверняка последовавший за этим зубовный скрежет сверху не слышно, я удовлетворенно выпрямился, сел обратно и торжествующе посмотрел на Тоби, засевшего на соседней опоре уже почти разрушенного моста. Знай наших, не только ты умеешь футбольные гимны в морду биджу орать!..

  ...Прелюдию спектакля я пропустил – к моменту моего прибытия действие уже началось. В момент переноса я благоразумно не стал ограничиваться десятиметровой сферой вокруг Саске, уже наполовину забитой памятными фиолетовыми костями, и выбрал место слегка поодаль. К сожалению, как я и догадывался, пространство в реальном мире и пустота Хирайшина соотносились друг с другом совершенно нелинейно, и вроде бы совсем небольшое отступление от видимой области вышвырнуло меня в лес около берега речки, на мосту через которую и встретились все фигуранты. Когда я добрался туда, роли уже были распределены.

  Торуне и Фу вокруг не наблюдалось, видимо, они оказались лишними на этом празднике жизни. Никаких сомнений насчет их дальнейшей судьбы не возникало – как минимум, чуть попозже всплывут ниже по течению.

  На одной из опор моста устроился, скрестив ноги по-турецки и подперев подбородок кулаком, Тоби. А внизу за этой же опорой пряталась та самая девчонка, взявшаяся лечить Саске. Я запрыгнул на второй бетонный столб и огляделся.

  Учиха, даже со своим внешним скелетом, выглядел неважно. Многочисленные синяки, ссадины, потемневшие и немного сползшие повязки были видны невооруженным глазом. Если спутница Учихи и была ирьенином, то предпочитала действовать, помогая природе, а не подгоняя ее. Способ вообще-то замечательный, но не тогда, когда от одной заварушки до другой проходит пара часов от силы. Я еще думал, зачем носителю Шарингана Учихе сенсор Карин, а ларчик просто открывался – он знал о ее необычных ирьенинских талантах. Ну уж нет, Саске, не угадал! В этом сезоне среди молодых и талантливых модно отдыхать в бунгало на теплом песчаном пляже Узушио! А еще там никто никого не кусает (ну-у, по крайней мере, не с такими целями...) и не пьет кровь.

  А вот Данзо – удивил. Настолько удивил, что, честно говоря, я немного содрогнулся. И если в снятых с головы бинтах и Шарингане в правой глазнице ничего удивительного не было, то стало ясно, почему он все время прятал правую руку. Выпущенная на свободу конечность белесого цвета, похожая на неровно ошкуренный древесный корень, была буквально усыпана красными глазами. Шаринганы! Навскидку я насчитал семь или восемь, и наверняка это еще не конец! Глаза были расположены в небольших углублениях, вокруг них были сформированы веки и... и все! Смотрелась эта стариковская ковырялка настолько отвратительно, что я сразу же крепко заподозрил в авторстве этой насмешки над биологией, анатомией и здравым смыслом Орочимару. Тот, помнится, тоже очень любил вылезать из своего собственного рта и рассыпаться на кучу змей, похожих на глистов. Кажется, он находил это забавным...

  Тоби резко развернулся ко мне:

   – Что ты здесь делаешь?

   – Пришел поддержать, конечно!

   – Кого? – удивился он.

   – Наших!

  Я говорил раньше, что циничная и беспринципная ухмылка мне идет?..

   – Не боишься вмешиваться в мои планы? – добавил в голос угрозы Тоби.

   – Так ведь и мне сейчас некого защищать, не заметил? – не перестал улыбаться я. – Хотя, думаю, сейчас тебя ждал бы большой сюрприз. Акане поклялась, что больше никогда не будет мне обузой и не вылезает с полигона, а от тех тренировок, которые сейчас проходит Исами, вздрогнул бы даже Майто Гай, если тебе такой известен.

  Да, Карин оказалась действительно ценным приобретением. И, к сведению, я считаю словосочетание 'сплетница в очках' неподходящим к ситуации. Скорее – 'личность, живущая в современном информационном ритме'.

  Внизу на мосту что-то грохнуло, но мы оба не обратили на это внимания.

   – Известен, – медленно протянул рассветовец.

  А я крепко заподозрил, что Гай-сенсей знает этого типа, объявившего Совету Каге войну, гораздо ближе, чем самому Майто хотелось бы. А где учитель, там и Какаши. Надо бы их порасспросить...

   – И только из-за это ты считаешь, что вот так просто... – продолжил человек в маске и плаще.

   – Тоби, – прервал я его, – как думаешь – как можно съесть слона?

   – Что?..

  На этот раз он действительно опешил. А трубный рев двух хоботов призванной Данзо пародии на волосатого мамонта, донесшийся с моста – придавал моим словам особенный, неповторимый привкус истины...

   – Слона, чтоб ты знал, можно съесть только по кусочкам. Я пришел не за тобой, но, если хочешь... По тебе сложно попасть, а я быстрее – проверим? Мне в целом безразлично, с кем из вас сражаться и Данзо в качестве союзника выглядит совсем неплохо. В конце концов он принял большое участие в моей судьбе!

  Я стоял, даже не пытаясь убрать усмешку с лица. В таком клубке, где каждый за себя и только один Бог за всех, и даже у девчонки под опорой моста есть свои собственные интересы – моя позиция неуязвима. Нет, подтяни Тоби остатки своего 'Рассвета', останься в живых Фу и Торуне – я бы еще сильно подумал, не слинять ли вообще отсюда. А так – можно расслабиться, дать волю своему плоскому чувству юмора и получать удовольствие от зрелища, с которым не сравнится никакой кинотеатр. И, кстати – о кинотеатре...

  ...Исполнив святой долг болельщика: проорав кричалку, я уселся на край опоры, свесив ноги вниз. Разумеется, я не потерял из виду Тоби – это было бы непростительной ошибкой. Но оранжевая маска не шевелилась, а дыра в ней следила за разворачивающимся поединком так же внимательно, как и я. И там было на что посмотреть.

  На сюрикенах с чакрой Ветра от Данзо я восхитился – как-то раньше подобная мысль не приходила мне в голову. Может, просто потому, что я так не умею? Мнда... Однако, стоит подкинуть эту мысль Кайсоку – с их скоростью сюрикен, разрезающий все – это веский аргумент. А уж если укрепить на перчатке пружинную обойму, то в моей непобедимой армаде размером в восемнадцать человек вполне могут появиться пять самодвижущихся пулеметов. Правда, сюрикены должны быть чакропроводящие, Гекко опять замычит раненой белугой... В общем, есть над чем подумать.

  Когда Саске, уворачиваясь от атак Данзо, шлепнул Печать Призыва прямо в воздухе, вытащив к себе сокола, я аж крякнул с досады – не один я такой умный. Однако и тут появился повод к размышлению – Орочимару что, не отдал Саске контракт со змеями? Или все-таки для шиноби возможны два (или больше?) призывных контракта? Тогда распишусь в свитке у Джирайи, попрошу у него жабу, способную душить – и, наконец, перестану бояться Гекко. Однако шутки шутками, а вопрос серьезный...

  Но когда Учиха, устав возиться с этим жалким человечишкой, мельтешащим под его ногами (готов поставить свой остров против квартиры Наруто – он действительно так думал), начал собирать чакру, обтягивая свой ручной фиолетовый скелет мышцами, я, увлекшись зрелищем и забыв, где нахожусь, распечатал из правой руки сверток печенек.

  На такой необычный для этого места, уютный и домашний хруст жженого сахара Тоби перевел взгляд на меня и пришлось оборачиваться за его движением.

   – Хочешь?

  Оранжевая маска будто в недоумении оглядела сверток дырой для глаза, а потом как бы нехотя качнулась из стороны в сторону.

   – Ну и правильно, я бы тебе все равно не дал. Сделано самой заботливой девушкой в мире, для меня и с любовью. Тебе не понять!

  Фигура в плаще дернулась так, что я понял: лицо под маской, каким бы оно ни было, сейчас перекосилось от дикой ненависти. Ой, похоже, я попал по больному... Целую секунду казалось, что пейзаж вот-вот разнообразит вторая драка, но от немедленного (и первого в моей жизни) воздаяния за длинный язык меня избавил грохот раскатывающихся с моста камней.

  За время, пока мы делили печенье, Саске не терял времени даром. Его скелет оброс мышцами, обзавелся подобием брони – естественно, все это было в виде чакры – и даже получил оружие. При виде исполинского лука я скорчил уважительную гримасу – стрела от такого и дом снесет, не то что человека порешит. Правда, оставалась еще проблема с попаданием... но Саске, видимо, ни о чем таком не задумывался и просто пристрелил Данзо как собаку. Тельце мерзкого старикашки болталось в воздухе, нанизанное на полупрозрачную фиолетовую дубину, а на раскуроченный мост медленно падали пока еще редкие капельки крови.

  Я вздохнул – 'какой светильник разума угас!' Дело приобретало не самый удачный для меня оборот – на драку в такой конфигурации я не рассчитывал. Клятый дед, не мог Учиху хотя бы прилично вымотать?! Зря я тебя в детстве так опасался, надо было не уходить из деревни, а просто тебя пристукнуть! И тогда бы Хин... Стоп. О Саске. Видимо, в этот раз придется все же не пижонить, а по простому – прыгнуть на метку и поставить пе...

  Пробитое насквозь тело внезапно исчезло. Я недоуменно моргнул, решив, что это мне привиделось, но все стало только хуже – рядом с огромной стрелой появился живой и невредимый Данзо.

  На мгновение все застыло, Саске, будто ударенный пыльным мешком, созерцал произошедшее, примерно с таким же выражением лица на них таращился я, Старейшина едва заметно ухмылялся, девчонку под мостом никто не спрашивал, а, кажется, над всем полем боя разнесся торжественный и немного насмешливый, будто Данзо и не был сейчас его врагом, голос Тоби:

   – Изанаги. Одно из сильнейших дзюцу клана Учиха. Запрещенное дзюцу. Техника, с помощью которой пользователь может перенести себя в иллюзию, что позволяет ему контролировать границу между иллюзией и реальностью. Изанаги способна отменить даже смерть!

   – Он... теперь неуязвим?

  Кто это спросил – было совершенно неважно. У нас у всех в головах роились одни и те же мысли.

   – Нет. Глаз, применивший Изанаги, закрывается навсегда. Поэтому в клане Учиха это дзюцу было запрещено.

  То есть, для того, чтобы победить, Данзо придется убить еще десяток раз? А Саске – три? Правда, последний раз придется убивать уже слепца, но все же... Мда, что ни говори, а клан Учиха стал основателем Конохи совершенно не зря. Если уж даже не член клана, а обычный коллекционер глаз без учителей, наследства, опыта предков проворачивает такое, то на что был способен полноценный?..

  Уж не знаю, слышал Саске Тоби или нет, но присутствия духа он не потерял. И, вот ведь какая штука: сложись все немного по-другому – в этой битве я бы поставил на Учиху. Его скелет Сусаноо уничтожал и крушил, черный огонь Аматерасу сжигал все, на что падал взгляд, да и без всего этого Саске был хорош. Настолько, что у меня в душе потихоньку росло неподдельное уважение к этому парню, а так же закрадывалось удивление – как же это я смог его победить, причем неоднократно? Может... Может, он и не хотел тогда сражаться по-настоящему? Но поверить в такое я готов не был – эта мысль была слишком крамольной для Айдо Узумаки.

  К сожалению для Саске, сколь бы он ни был силен, в этой битве постепенно побеждал Данзо. Техники Учих, при всей их разрушительности, жрали чакру со страшной силой, а у старика после всех его малость демонстративных смертей оставалось еще не меньше трех шаринганов на руке, и это не говоря о том, который в глазнице. Благодаря мне Саске не смог полностью восстановиться после Совета Каге, да что там – даже банальные ссадины уже должны были причинять ему нешуточную боль. И вот, наконец, настал момент, который не мог не наступить. Саске, уже без фиолетового скелета и черного пламени, тяжело дышащий и с полосами кровавых слез на щеках, замер посреди моста с мечом в руках. А Данзо, тоже в последнее время махавший какой-то железкой, причудливо клубившейся чакрой Ветра, внезапно шагнул к перилам... и вытащил оттуда невесть как пробравшуюся туда спутницу Саске. Старик схватил ее за шею, прижал к ней меч и проговорил:

   – Сдавайся, Учиха Саске! Ты проиграл, ты ничего больше не сможешь сделать! Иначе... я убью ее!

  Он встряхнул свою пленницу, но она не смогла выдавить из себя ничего, кроме хрипа – так сильно Данзо стиснул ей горло.

  Учиха даже не изменился в лице, просто поднял свое оружие и наставил его острием на Старейшину.

  Это был конец.

  Глава 31

  В секунду, мгновение неустойчивого равновесия, которое вот-вот должно было смениться последней самоубийственной атакой, в моем голове возник еле слышный голос. Тот самый голос, которого я не слышал с самого Совета Каге.

  'Папа...'

   – Что? – от неожиданности я даже не сразу сообразил, кто именно ко мне обращается. Тоби напряженно пошевелился.

  'Папа, он не сдастся. Не сейчас. Не ему.'

  'И что с того?' – мне даже не понадобилось уточнять, о чем речь.

  'Папа, он ведь... Он ведь убьет эту девочку, чтобы добраться до врага! Это неправильно! Давай спасем ее!'

   – Чего-о?..

  Самообладание мне все же изменило.

  'Давай спасем ее! И поможем Саске! Ведь, в конце концов, Цунаде попросила тебя разобраться с Данзо, про Саске она не упоминала! А сейчас Данзо победит и уже тебе придется драться с ним!'

  'Тоби не позволит...'

  'Ему вообще на все плевать! Ему не важна смерть Данзо и не нужна смерть Саске. Он уверен, что может спасти его в последний момент! Он здесь, чтобы натаскать Саске на кровь! Выжидая, ты можешь упустить обоих!'

  Аргументы Йоко были правильны и справедливы. Вот только что-то мешало мне согласиться с ними. Может быть, совершенно излишняя эмоциональность при упоминании имени Учихи? Я снова начал всерьез злиться:

  'Что я слышу? Вы с Наруто сговорились за моей спиной? Может, к нему уйдешь, третьей будешь? Два биджу и придурок – замечательный бутерброд учихолюбцев получится! Вот только я в этой схеме лишний!'

  'Ну, папа! – Йоко чуть не плакала и злиться вдруг совершенно расхотелось. – Тебе не придется ничего делать! Спаси девочку, а дальше я сама! Пожалуйста, я не могу это так оставить!'

  Я поднял глаза к безмолвным небесам. Что я хотел там разглядеть, я не знал и сам. Есть ли в этом мире кто-кто, кому судьбой назначено знать правильные ответы? Вряд ли. Он бы обязательно проявил себя, ибо для знающего – тысячекрат больнее смотреть на страдания блуждающих во тьме... Я сомневаюсь – следовательно, существую, как сказано очень давно до меня. А раз я сомневаюсь – то почему бы и нет? В конце концов, я ведь и правда не люблю, когда кого-то берут в заложники!

   – Йоко... Пусть я не понимаю, но верю, что ты знаешь, что делаешь. Поступай как считаешь нужным. Но когда твой парень пришьет твоего отца – не забудь разбить пару тарелок у него на голове в отместку!

  'Спасибо, папа! Ты самый лучший! Я потом тебе все объясню, клянусь! Хоть ты и будешь злиться...'

  По ногам у меня стекла красная дымка и со скоростью приличного бега устремилась к застывшему Саске. Тоби, и до того настороженно рассматривавший меня, беззаботно болтающего сам с собой, весь обратился в одно сплошное внимание. Красный свет полностью активированного Шарингана, кажется, сейчас обратит спиральную маску в пепел. Казалось, рассветовец силится вспомнить, где же он видел такое раньше, и никак не может. А красный туман тем временем упорно двигался к своей цели. И, когда он поднялся с земли и навис над головой Саске, издалека до меня долетел голос Йоко: 'Папа, пора!'

   – Когда Наруто напал на меня – я подумал, что достиг дна. Но тут снизу постучали... – доверительно сообщил я Тоби и взмахнул рукой в сторону. – А еще – я ненавижу, когда все знают, что я должен делать, лучше меня самого!

  Брошенный мной кунай звякнул о лезвие меча Данзо и этот тихий звук сорвал лавину.

  Старейшина отлетел, отброшенный назад самым сильным воздушным взрывом, который я только смог устроить телепортацией. В момент, когда я схватил девчонку за руку, у меня над ухом просвистело лезвие мечта, окутанное электрическими разрядами... И в ту же секунду все окружающее пространство заполнил крик. Нет, не так – рев. Дикий и неистовый. Этот звук не могло издавать человеческое горло, но я прекрасно знал, что это. Рождалось новое будущее этого мира...

  Второй прыжок окончился в лесу, куда Хирайшин забросил меня при первом перемещении сюда. Под деревьями еще гуляло отдаленное это крика, на реке было тихо... но по собственному опыту я знал, что возвращаться туда преждевременно. Весьма преждевременно...

  Я выпустил руку девчонки и повернулся к ней.

   – Привет, меня зовут Айдо, а тебя?

   – Тамаки. А чт-то э-это было? – она все еще хрипела. А заикание, надеюсь, пройдет. Очень надеюсь.

   – Ничего особенного. Просто...

  Даже боги не узнают, что я хотел в тот момент соврать. Прежде всего потому, что я и сам не знал. Потому что придумать такого я бы просто не смог...

  От реки раздался грохот. Камень скрежетал и стонал, гранитные скалы крошились в пыль, а над рекой вставал фиолетовый исполин. В нем было невозможно узнать тот голый и почти игрушечный скелет, которым управлял Саске. Над лесом и рекой поднялся тот, кто с полным правом мог носить имя – Сусаноо. Гигант в броне чуть более темного оттенка, чем он сам, огляделся вокруг. Смотровая щель его шлема, больше всего похожего на самурайский, уперлась в наш лес, и прямо в мою душу посмотрели серо-фиолетовые глаза с концентрическими кругами вокруг зрачков. 'Риннеган! Откуда?!' Очень захотелось выматериться.

  Гигант, которому берег реки не доставал и до колена, вдруг присел, повел плечами и у него за спиной из фиолетовой дымки выросли крылья. Он присел, оттолкнулся от земли и взлетел. Крылья, казалось, закрыли собой все небо.

  Уже этого было вполне достаточно, чтобы удирать без оглядки впереди собственного визга, но, как оказалось, еще ничего не кончилось. Модифицированный Сусаноо завис в небе, вытянул руки вниз... и с его ладоней на многострадальную землю рухнул поток черного огня. Страшно зашипел пар, в который превратилась несчастная река, взметнулись вверх лопающиеся от жара камни, огненными болидами расчертившие вдруг потемневшее небо, казалось, рыдающее кровавыми слезами так же, как и прОклятые глаза, породившие этот армагеддон...

  Рано или поздно все кончается, закончилось и это. С затаенным удовлетворением я отметил, что с начала апокалипсиса прошло всего лишь десять секунд.

  Огромная фиолетовая фигура в небе вдруг мгновенно схлопнулась до едва различимой отсюда точки, которая немедленно рухнула вниз. И почти сразу после этого неприятная тянущая пустота внутри пропала. Но вернувшаяся Йоко не сказала мне ни слова.

  Я немного помялся, решил, что это уже безопасно, ухватил Тамаки, потерявшую дар речи от всего происходящего вокруг, прислушался к себе, обнаружил, что там, в самой середине катаклизма, моя метка, некогда поставленная на Саске, все еще активна. И этот факт вызвал во мне противоречивые чувства...

  Некогда уютная и живописная долинка с мостом и водопадом напоминала теперь стометровую половинку исполинского мыльного пузыря, только изнутри. Черный огонь Аматерасу вылизал все неровности, спек камень, землю и попавшую под раздачу неудачливую живность в тонкий белесый налет на стенках. Мда. По масштабам разрушений Нагато остается непревзойденным, а вот в соревновании по креативу Саске победил с большим отрывом...

  Вода из реки уже начала просачиваться внутрь свободного пространства, скапливаясь на дне чаши, и превращалась в пар, соприкасаясь со странным деревом, торчащим в центре. Оно было лишено даже подобия листьев и коры и все еще продолжало гореть. Оно было похоже на пресловутый куст, пару тысяч лет назад зажженный в пустыне ради одного человека. Только, в соответствии с моральными качествами всех присутствующих, огонь был черным...

  А неподалеку от дерева в постепенно собирающейся луже, на земле, превращенной в подозрительную субстанцию, распростерлась человеческая фигурка. К ней я и направился.

  Саске выглядел ужасно. На нем не было ни единого живого места. Все это даже невозможно было описать одна большая рана, прикрытая лохмотьями, некогда бывшими одеждой. Впрочем, ему не привыкать щеголять перед зрителями голым торсом...

  Учиха повернул голову на звук моих шагов. На лице, покрытом коркой запекшейся крови, выделялись только опущенные веки. И, судя по виду, под ними больше не было глаз. Да уж, нелегко дается воплощение своих иллюзий в реальность. Иллюзии... свои... в реальность... да...

   – Узумаки, – шевельнулись обожженные губы. Веки от движения приподнялись, открыв вид на что-то черное... и в этот момент я понял, что злости на него больше нет. – Спасибо...

   – Не мне, – безразлично отозвался я, оглядываясь.

  Тоби и Данзо нигде не было видно. Черт, а ведь, кажется, лапочка (хм-хм. После такого-то...) дочка оказалась права – я все же победил. Только почему-то ощущения от этой победы – странные.

  Саске вдруг попытался улыбнуться, явно продираясь через дикую боль:

   – Узумаки... А знаешь, о чем я мечтал в детстве? Мне всегда хотелось летать... и дождь из помидоров!

  Я ошарашенно уставился на Учиху. Уж не повредился ли тот умом от пережитого? Не очень удачное место для обсуждения детских фантазий!

  А Саске продолжал:

   – Сегодня... я исполнил первую часть мечты. И, чтобы исполнить вторую... я заберу ее у тебя!

  Мне вдруг представилась сюрреалистическая картинка – Саске, темной звездной ночью уходящий с Узушио огородами, а на плече у него болтается Йоко, визжащая и молотящая его кулачками по спине. И потом я, неприступный, суровый и величественный, принимаю в качестве калыма стадо овец, груженых помидорами, у каждой из которых в красных глазах крутятся черные томоэ шарингана...

  Эта мысль так меня развеселила, что я фыркнул:

   – Забиралка не выросла! Ты сначала доживи!..

  И осекся, увидев на лице Саске – отражение собственной улыбки.

   – Узумаки... – продолжил Учиха. – Перед тем как я умру... я хотел, чтобы ты знал. Наруто очень повезло с семьей...

  На последних словах он все-таки не выдержал и потерял сознание. Из-за пределов поля зрения к нему метнулась черно-оранжевая тень – Тоби не хотел терять верного клеврета так просто. На миг мне показалось, что даже его маска с дырой до сих пор сохраняет на себе выражение эпического обалдения от происходящего.

  Тоби выхватил Учиху у меня из-под носа и задал стрекача, по пути закручиваясь в спираль и исчезая, а я вздохнул – рыжему талдычил о нашем родстве сотню раз, а этот сам догадался – и остался смотреть ему вслед. Не то чтобы я не мог ничего сделать – скорее, не хотел. И с этим еще предстояло разбираться.

  Вдруг со стороны дерева раздался треск. Кусок все еще горящего ствола рухнул в воду, подняв тучу брызг и пара и из открывшейся дыры вывалился третий участник.

  Данзо где-то потерял свою конечность с шаринганами и теперь на ее месте торчала серая коряга. Правый глаз тоже был закрыт – противоестественный союз Учихи и Йоко (и не надо убеждать меня в обратном! Не отдам!) выбрал его жизненный лимит до конца. Некогда белые, а теперь обугленные бинты волочились за ним кандалами. Данзо рухнул в воду и пополз вперед, цепляясь за пока что близкое дно уцелевшей рукой. Я развернулся и неторопливо зашагал следом.

  Ползущее тело тем временем добралось до камня, каким-то чудом не стертого исполинским раскаленным ластиком и возвышавшегося из воды. Данзо вскарабкался на него, с трудом цепляясь за сглаженные края, выдохнул и огляделся. И в этот самый момент перед ним возник я.

  Мы встретились взглядами и Старейшина прохрипел:

   – Комура... Теперь, наконец, ты поможешь мне?

  Я продолжал молча рассматривать его. Говорить было надо, но сказать было совершенно нечего...

   – Есть ли предел вашему цинизму, Данзо? Вы просите помощи после того, что вы сотворили со мной, с Наруто, после всего того, что... Ай, что уж там, долго перечислять, – отмахнулся я. – Вы не позволили Наруто даже взять фамилию отца, чтобы память о Йондайме хоть как-то поддержала его! А о Кушине, раз уж так сильно хотелось, могли спрятать информацию как угодно далеко! Хотя я бы только за то, что о ней забыли, порвал бы вас на куски...

   – Ты что, идиот? Или и правда не знаешь? – удивленно проскрежетал старик. – Твои мать и отец даже не были женаты! Фамилию джинчуурики дали по закону! А вы оба с ним – настоящие убл...

  Он осекся – видимо, сообразив, что не в его положении бросаться привычными оскорблениями. А я покачал головой:

   – Вот, значит, как? Мое мнение о Минато упало еще ниже. Добиться внимания самой лучшей женщины на свете, влюбить ее в себя, а потом до самой смерти бегать от ответственности – это далеко не каждый сможет. Что же до вас, Данзо...

  Старик заглянул мне в глаза, и прочитал там свой приговор. Старейшина вдруг криво ухмыльнулся, приподнялся и рванул одежду на груди:

   – Ура Шишо Фуиндзюцу! Раз мне придется сдохнуть здесь, то я заберу тебя с собой!

  На груди Данзо возникла четырехлучевая звезда, составленная из простых параллельных полосок. Из них мгновенно хлестнуло фонтаном нечто, больше всего похожее на чернила, и укрыло нас обоих куполом.

  Старик ухмылялся, глядя на меня. Можно было сделать многое – убраться из зоны действия странной печати Хирайшином, убить его немедленно... Но какое-то странное чувство вдруг зашевелилось в душе. Я шагнул к нему и улыбнулся:

   – Знаете, Данзо... Раньше я много думал о том, кто вы – гениальный разведчик, потрясающий шпион, тайный властитель Конохи... И мне бесконечно стыдно, что так поздно я понял – вы просто властолюбивый дурак, забывший о долге. Руководить – это не ваше дело, за все время старейшиной вы не совершили ни одного хорошего поступка. Но, в знак уважения к вашим былым заслугам, последнюю вашу ошибку я вам все же объясню. Пытаться убить Узумаки печатью – это просто феерический идиотизм!

  Я поднял руку, толкнул его в грудь и послал волну чакры... дернул за невидимые нити... в общем, сделал что-то, от чего звезда фуин вдруг развернулась лучами внутрь. Потоки чернил рванулись обратно, скрываясь в печати и по пути стирая руку... волосы... одежду... само существование командира Корня АНБУ, Старейшины Конохагакуре. Но до самого последнего момента глаз, устремленный на меня, отражал не страх смерти, не горечь поражения, а лишь безграничное удивление. Видимо, я сделал что-то не так...

  Последняя черная клякса растворилась в небытие, а я все стоял и смотрел на то место, где только что стоял мой первый, и, надеюсь, последний лютый враг. До тех пор, пока за моей спиной не плеснули шаги по воде.

   – Что теперь со мной будет? – тихо спросила Тамаки.