Текст книги "Лестница в небо. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Laaren

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

  Она запнулась на вдохе и посмотрела на меня. Мы мерились взглядами секунду, другую, а затем... Я моргнул, из глаз Йоко ушла пугающая краснота, она порывисто шагнула ко мне и спрятала лицо у меня на груди. Да, я помню, что она выше меня на десяток сантиметров. Но, в конце концов, что ж это за внутренний мир, если я не могу позволить дочке поплакать мне в жилетку?

  Я погладил ее по спине и усмехнулся: иногда штампы врут. В данном случае она совершенно ничего не смогла бы прочитать в 'изменившемся выражении моих глаз'. Потому что менять было совершенно нечего, и Йоко это поняла. Все же у меня замечательная дочь...

   – Прости, что я на тебя накричала... – сказала она, не поднимая взгляд. Отодвигаться от меня она тоже не собиралась.

   – Ничего, все в порядке, – улыбнулся я и обнял ее за плечи. – До сих пор ты демонстрировала редкое для девушки здравомыслие, я уже начал беспокоиться... Но одну женскую истерику раз в три года я, так уж и быть, переживу!

  Она тихо фыркнула мне в грудь, но все равно продолжила:

   – Все равно прости. Я е должна была... так.

   – Это ты меня прости. Я видел в тебе только то, что хотел и забыл о тебе самой. Я... обещаю, что ради нашей с тобой дружбы я больше никогда не вспомню о Саске.

   – Хорошо... И... это... Не думай, твои шутки вовсе не глупые, а очень даже смешные!

  Воцарилась тишина. Не знаю, о чем думала Йоко, а я просто стоял и обнимал самое близкое мне существо под этим небом...

  Наконец я решил, что самоанализа должно быть в меру и пауза слишком затянулась:

   – Кхм... Вообще-то, я шел сюда немного по другому поводу. Я недавно услышал занимательную историю, которую бы не отказался поведать своим гипотетическим внукам...

  На этих словах мне достался несильный, но чувствительный тычок кулачком в печень.

   – Ну ведь будут еще и двоюродные, с бьякуганом. Интересно, как Наруто их назовет – компонентов в рамене на целый взвод хватит!.. Ладно, не дерись, возвращаюсь. А историю эту рассказал клоун-шизофреник – впрочем, других клоунов я и не знаю – Тоби. Я хотел у тебя спросить – в ней есть хоть слово правды?

  Развеселившаяся девушка на словах о Тоби вздрогнула и попыталась зарыться в мою грудь еще глубже. Но затем замерла, вздохнула и проговорила, по-прежнему не поднимая глаз:

   – Я не хотела, но, видимо, все-таки придется... Я расскажу тебе одну историю, па...

  Йоко на секунду замолчала. Почему-то рассказ давался ей нелегко.

   – В одном далеком и тихом мире жило одно существо – я думаю, его вполне можно назвать богом. Не Творцом – но богом. И оно – было деревом. В прямом смысле. То ли потому, что оно было таким изначально, то ли по его собственной воле – неизвестно. Ведь никто не знает, как на самом деле рождаются боги...

  Девушка явственно задрожала и умолкла, а я... я просто постарался обнять ее как можно крепче.

   – Этот бог просто жил. Год за годом, век за веком тянулись к Солнцу ветви, дрожали на ветру листья, пили силу земли корни... Дерево было могучим, мудрым и очень добрым – по крайней мере, так оно о себе думало, если вообще утруждало себя таким бесполезным для высших существ занятием. Шло время. Мир вокруг дерева тоже рос и вот как-то вдруг в этом мире завелись люди.

  На этом месте я фыркнул. Йоко в моих объятиях тоже завозилась и я почувствовал, как она слабо улыбается.

   – Люди быстро разобрались, что живут рядом с богом, но на их просьбы, мольбы и требования он молчал – ему было безразлично. Точно так же, как были безразличны и муравьи, снующие по его ветвям, жабы, поселившиеся у корней, птицы, вившие гнезда в верхушке, задевающей облака. И, кажется, все идет так, как и должно было идти, но...

  Вновь пауза. Я тряхнул головой, прогоняя видение исполинского Древа-Над-Миром. Ух ты, похоже, у моей дочурки настоящий талант рассказчика. Или же она воспользовалась чем-то еще?.. Я с подозрением посмотрел на красную макушку, но выяснить ничего не успел. Рассказ начался снова, и провалиться мне на этом месте, если я понимаю, к чему она ведет и откуда все это знает!..

   – Люди в этом мире постепенно развивались. Построили свою цивилизацию – города, дороги, государства, развивали высокие технологии... Пап, я, даже не видя твоего лица, готова поспорить, что сейчас ты недоверчиво улыбаешься. Ну подумай, ты же у меня умный: тот же самый электрический холодильник не может появиться в кузнице деревенского кустаря. Нет, если дать этому кустарю инструменты и возможности – он не только холодильник, он что покруче соберет, но для этого он должен знать, как эта штука устроена. А зародиться на кузнечной наковальне холодильник неспособен. Я уже о простых электрических лампочках молчу или о вакуумной упаковке продуктов быстрого приготовления... Ну вот: человечество развивалось. Просто, в отличие от того, что видел ты, в этом мире люди изначально видели рядом существо, неизмеримо более могущественное, чем они сами, вот и не стали ударяться совсем уж в крайности. И так прошло много времени – люди сами по себе, бог сам по себе. Пока принцесса одного из государств не решила стать сильнее. Может, ее государство вело тяжелую войну, а может, она просто хотела власти... Но он отправилась к дереву и сорвала с его ветви плод. Обычный такой, на маленькую дыньку был похож. И съела... Неизвестно, кто подсказал ей, или догадалась сама, но этим она отобрала у бога значительную часть его сути. Принцесса стала сильнее, быстрее, она оказалась способна на такое, о чем раньше не могла бы и подумать. Сегодня ты, папа, называешь эту силу – чакрой... Бог впервые за всю вечность обратил внимание на окружающий мир. Он не простил того, что у него украли силу, и захотел ее вернуть. Но, чтобы это сделать, ему пришлось измениться. Бог изменился и в мир пришел демон. Он убивал и разрушал, в попытках вернуть свое он разрушил цивилизацию и силой своей ненависти к вору он окрасил небо над миром в серый цвет. Люди называли его – Десятихвостый, Джуби. Наверное, потому, что он так и не смог отказаться от своих корней...

   – Значит, во всем, как и всегда, виноваты люди... – задумчиво протянул я.

  Йоко быстро подняла голову и посмотрела изумленными глазами, но тут же снова спрятала носик у меня в солнечном сплетении.

   – Ну и что дальше было? – спросил я.

   – Дальше? Дальше можешь уже и сам догадаться. Многие годы Джуби охотился за принцессой в попытках вернуть свое. А принцесса, ставшая императором человечества, – девушка хихикнула, да и я не удержал немного неуместную улыбку, – бросала людей на борьбу с демоном. Эта война разрушила цивилизацию на континенте и превратила ее в то, что ты видишь сейчас. Может, на других континентах – если они есть и заселены – все иначе, а к нам просто не суются, не знаю. У шиноби нет сил, возможностей и желания заниматься такими вещами, а там, наверное, еще помнят легенды о чудовище... И, казалось, люди, сдуру обратившие на себя внимание бога, обречены, но у принцессы родился сын. И его назвали Хагоромо...

  Все-таки Йоко потрясающе чувствует мое настроение. В ответ на вопросительный взгляд, пробуравивший ее макушку, она тихо добавила:

   – Рикудо-сеннин...

  Я издал неопределенный звук и Йоко кивнула, боднув меня лбом:

   – Ага, точно. Дальше ты все уже слышал, примерно так оно и было. Рикудо смог победить, потому что не искал силы, власти или бессмертия, а развил дар, сделал еще один шаг... Он разделил демона на части – тело отправил на луну, его мозги закинул куда-то на запад континента, а из духа и силы создал Девятерых Хвостатых, потому что одна-единственная оболочка не могла бы сдержать безграничную ненависть бывшего бога. Только вот перед... исчезновением демон проклял свою украденную силу и пообещал, что она вечно будет убивать тех, кто ею обладает...

  Девочка замолчала. Молчал и я. Потому что в свете ее слов все происходящее вокруг приобретало слишком пугающий смысл.

   – Отшельник попытался избавиться от проклятия. Он отдал свой дар всем остальным людям, но стало только хуже – теперь каждый убивал каждого. Самое большое его желание было – чтобы на землю вновь вернулся мир. Но делать последний шаг и... взвалить на себя ответственность за то, что он сделал, Рикудо не стал. Он предпочел отправиться по дороге обычного смертного, и поручил решать проблему своим детям. Но проклятье настигло и их. Знаешь, па... Индра ведь был мечтателем. Он иногда мог застыть на месте на много часов, любуясь каким-нибудь необычным жучком, особенной травинкой, просто глядя на закат. Он был очень способным и талантливым, он считал, что его сила способна восстановить мир. Он очень хотел показать людям, что же он видит вокруг. Он был старшим братом, который заботился о своем младшем. Но он не справился со своей силой и с тех пор зависть и ненависть стали главным проклятием для пошедшего от него клана Учиха, которые взяли из всей его силы только глаза, которые потом даже сами Учихи стали звать 'прОклятыми'..

   – То есть... э-э-э... погоди... Если я все правильно понял, то на мосту...

   – Угу...

   – Ладно. Хорошо, – я все еще был шокирован новостями. – но тогда объясни мне, пожалуйста... Какое отношение к этой истории имеешь ты?

   – Когда ты помог Нагато обрести душевный покой, вытащив из небытия душу Яхико, ты... отдал слишком много. Фактически, тогда ты был уже мертв. И мне прошлось... попросить Шинигами. Он согласился отпустить тебя... на этот раз. Но только в обмен на то, что я... Я должна прекратить войны, принести мир на эту землю и... уничтожить Джуби. Он не оправдал надежд, не исполнил предназначение и проклял мир хаосом. Он не должен вернуться. Без тела, без разума, сжигаемый ненавистью большей, чем можно вообразить – он станет концом этого мира. Не справился Древобог, не справился Рикудо, не справились Индра и Асура, а я... Я не хочу! Я хочу быть обычной девочкой! Играть и сплетничать с подружками, научиться наконец-то готовить нормальную еду, жить с надеждой, что мой сильный и добрый отец, на которого можно наорать и успокоиться, однажды все же изобретет способ выпороть меня ремнем и у меня таки появится парень... Я хочу быть нормальной!

   – Так тогда... когда ты пошла помогать – это было не то, что я... а на самом деле...

  Нормальные слова никак не шли на язык. Все же откровенно разговаривать с собственной дочерью – это испытание почище чем стать Каге. Но, слава бо... э-э-э, теперь, видимо, этого слова даже думать нельзя?.. В общем, хорошо, что она меня понимает!

   – Нет. Я подумала, что прямой потомок Хагоромо Саске гораздо больше подходит для роли бога. Спокойный, равнодушный, решительный – и в глубине души мечтающий о добре и справедливости. Но не просто так – а для всех сразу, и чтобы никто не ушел обиженным! Я хотела обменяться...

  Йоко подняла глаза и все же смогла поймать мой взгляд. Вот только на месте обычной голубой радужки или менее привычного, но все же объяснимой вертикальной нитки зрачка в ее глазах лениво крутилась сумасшедшая фигура, все время напоминающая мне модель структуры атома из учебника физики... Обладателем которой до сей поры был один лишь Саске Учиха.

   – Но у меня не вышло, – просто сказала девушка, снова пряча взгляд. – Саске не выдержал даже половины... меня. Поэтому у меня теперь это, а Саске... Саске больше не шиноби. Совсем.

  Интерлюдия. То же время

  Трепещущее пламя кривой восковой свечи освещало совсем небольшое пространство вокруг. Остальное пространство каменной пещеры терялось в пляшущих тенях и подземном мраке.

  В освещенное пространство попадал стол, на котором и стоял свечной огарок, грубый неотесанный каменный пол и простые деревянные нары, на которых лежало худое тело, обмотанное грязными, кое-где сбившимися бинтами. Больше всего повязок было на том месте, где у тела должно было располагаться лицо.

  В пещере царила первозданная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием иногда коптящего фитиля. Больше ничто не нарушало покой каменной пещеры.

  Но рано или поздно всему приходит конец. На границе круга света шевельнулась тень и в освещенное пространство вступил человек.

  Сейчас он был без своего широкополого свободного плаща, украшенного красно-белыми облаками. Но спиральная оранжевая маска с единственной дырой для глаза красовалась на лице по-прежнему. А тишину нарушило бормотание:

   – Проклятье! Что за тупой придурок, не мог осторожнее себя вести?! Что с ним такое? И Зецу здесь не поможет, он только глаза пересаживать годится. Говорили же мне, что Учихи – лучшие ирьенины, кто мне мешал внимательней слушать Рин?..

  Бормотание резко прервалось.

  Этот голос не был похож ни на истерические восклицания в духе полуграмотных спортивных болельщиков, ни на наглые и самоуверенные слова человека, взявшего себе имя самого знаменитого убийцы в мире. Было похоже, что сейчас говорит обычный неимоверно уставший человек. Услышь его сейчас один доморощенный психиатр, он бы недоуменно тряхнул красным хвостом и погрузился в размышления – а возможно ли тройное диссоциативное расстройство? Но его здесь не было. И за это все высшие силы этого мира должны были быть удостоены отдельной благодарности...

  Человек в маске шагнул было ближе к топчану, но лежащее тело вдруг зашевелилось и попыталось приподняться, и человек поспешно шагнул к границе света.

   – Где я? – прохрипел лежащий.

   – Ты в моем убежище. Не вставай, последняя битва дорого тебе обошлась.

  Небольшая пауза в словах оттенила возвращение на первый план того, кто на Совете Каге называл себя 'Мадарой'. Красноволосый психиатр бы непременно позавидовал такому филигранному переключению моделей поведения... а, может, просто постарался бы стереть опасного сумасшедшего с лица земли. Характер у него в последнее время сильно испортился...

   – Саске, у меня для тебя плохие новости. Мой Шаринган не может увидеть в твоем теле ни следа чакроканалов или очага. И твои глаза... твоего Шарингана тоже нет. Что произошло после того, как ты пронзил Данзо мечом?

  В голосе 'Мадары' – вочто не верил, похоже, уже даже сам самозванец – слышалось нетерпеливое ожидание, как будто больше всего на свете он хотел услышать ответ на этот вопрос.

  'Последний Учиха', не отвечая поднялся с нар и выпрямился во весь рост. Его ощутимо пошатывало, да и двигался он как-то неестественно для человека. В сочетании с покрытым бинтами лицом и в неверном свете свечного огарка, создающим повсюду непредсказуемо пляшущие тени посреди холодной и мрачной пещеры эта картина навевала первобытную жуть, заставляющую думать, что этот мир – лишь иллюзия, с трудом натянутая на нечто огромное и жуткое, где человек значит гораздо меньше, чем песчинка на морском берегу.

  Саске, уверенно утвердившись на ногах, секунду постоял и шагнул вперед, туда, где во тьме скрывался выход из пещеры. Рассмотреть его было невозможно... вот только у Саске вообще не было глаз!

   – Я ухожу, – сказал он, не замедляя шаги почти уже выровняв походку.

   – Ты никуда не пойдешь! Я не позволю тебе!..

  Человек в маске заступил дорогу Учихе, но тут случилось неожиданное – Саске выбросил вперед руку. Просто руку – без ниндзюцу, техник и печатей. Руку, со сведенной, будто он держал чью-то шею, ладонью. И человек в маске вдруг захрипел, хватаясь за горло: его что-то душило. Саске чуть приподнял локоть и вслед за этим движением какая-то сила вздернула его жертву в воздух, оставив болтать ногами и продолжая душить.

   – Никто не смеет мне приказывать! – раздалось из-под бинтов.

   – Хр-р... Но как?.. У тебя же нет чакры... Ты же слепой!..

  Подвешенный человек в маске никак не мог успокоиться и перестать дрыгать ногами. Этого не могло быть... потому что этого не могло быть никогда! Он не узнал технику, он не заметил ни малейшего движения чакры... и, более того – чтобы посмотреть на Саске, уме пришлось чуть ли не впервые за последние двадцать лет отключить Шаринган. Потому что для гордости клана Учиха парня перед ним просто не существовало.

  Из-под бинтов на лице Саске вдруг раздался тихий смех, услышав который, любая девушка Конохи и не только старше тринадцати лет совершила бы любое ужасное преступление, лишь бы этот смех слушала только она одна... А затем свободная рука Учихи сгребла в горсть бинты на голове и одним движением стянула их с лица.

   – Чакра? Слепой?.. Какое это имеет значение? Я видел свет!

  Саске улыбался. Удивительно доброй и спокойной улыбкой. Как человек, который понял, как найти ответ на свои вопросы. Как человек, который узнал свое предназначение. Как человек. Которому отныне есть куда идти.

   – Я видел свет. Что по сравнению с этим все остальное? После того, как увидишь свет – уже невозможно закрыть глаза...

  Учиха чуть приподнял веки над казалось бы пустыми глазницами, и в приоткрываюся щель брызнуло тусклое оранжевое сияние.

   – Куда ты идешь? – прохрипел удушаемый.

  Сегодня многое произошло впервые за много лет. Впервые хозяину пещеры пришлось отключать шаринган. Впервые он не знал, что делать и говорить дальше. И впервые – с него сползли маски, которые он так долго носил. 'Мадара', 'Тоби' – все эти имена превратились в просто слова, оставив вместо себя того, кем он и был – испуганного и одинокого пятнадцатилетнего парня, который за прошедшее время ни капли не повзрослел...

   – Сначала я найду свою команду – единственных, кому я могу доверять. Потом – я пойду в Коноху, чтобы получить ответы. У меня накопилось много вопросов. А затем... Тоби, затем – я вернусь и выполню то, для чего рожден! И кстати, насчет глаз... Пересади мне глаза Итачи – я хочу, чтобы он смотрел вместе со мной и мы были всегда вместе!

  Саске улыбнулся шире... И теперь любой, кто бы его увидел, постарался бы исчезнуть куда подальше. Ибо сумасшествие, передающееся в клане Учиха из поколения в поколение, не смог победить даже свет надежды...

  Саске опустил руку и человек в маске рухнул на голые камни. Неторопливо поднялся, отряхнулся и посмотрел на черноволосого парня, шагнувшего обратно к нарам и улегшегося навзничь. Хозяин пещеры протянул руку за круг света, достал оттуда большую непрозрачную банку и подошел к нарам. Из его правого рукава выскользнули два белых щупальца и протянулись к лежащему.

   – Это сложная операция. Тебя нужно усыпить, потому что будет больно, – начал было мужчина, но его перебили:

   – Не надо. В конце концов, боль – всего лишь иллюзия, а кто знает об иллюзиях больше Учих? – криво улыбнулся Саске. – А еще – все это неважно. Потому что у меня есть цель, которую дала богиня!

  И на пещеру опустилась тишина...

  Глава 34

   – Кхм. Неплохо. Буду знать. То есть о красноглазой занозе в моей мозолистой заднице теперь можно забыть?

  Как всегда, когда мозгам требовалась пауза на обдумывание новой мировоззренческой парадигмы, с языка потоком лезли сомнительного качества шуточки. Слава Мировому Порядку, в этот раз хоть палку снова не перегнул. Растем над собой!

  Йоко смутилась и отвела взгляд:

   – Ну-у... не совсем... Но там совершеннейшие мелочи, тебе не стоит забивать этим голову, честно-честно!

   – Люблю, когда ты так говоришь, – вздохнул я. – За хитрыми словесными конструкциями ты обязательно прячешь какую-то каверзу.... Ладно. Хорошо. Ты много сегодня рассказывала о... красноглазости как психическом расстройстве, но я по-прежнему не понимаю – при чем здесь я, ты и как мы во все это влипли?

   – Я говорила, что Мудрец Шести Путей поручил исправить допущенную им ошибку. Старший, Индра, которому досталась сила Мудреца, стал родоначальником клана Учиха. Он считал, что сила способна решить все проблемы. А вот младший, Асура, хотел... Знаешь, я об этом как-то раньше не думала, но довольно сложно описать его желания нормальным человеческим языком. Если все же постараться, то получится, что Асура считал, что можно достигнуть мира – дружбой и любовью.

   – Чего-то это мне напоминает. Только без пункта о любви – не дорос еще, – проговорил я.

   – Ага, напоминает. Ведь Асура был предком клана Сенджу. – ответила дочка.

   – Эва как! – крякнул я. – Но тогда получается, что...

   – Сначала все шло неплохо, каждый из братьев начал собирать вокруг себя сторонников. Старшему Мудрец помогал увеличивать силу, а своим у него стали удивительные глаза. Младший развивал тело и отличался тонким чувством чакры. Но потом Рикудо отдал главенство Асуре, Индра взревновал, братья поссорились... Именно отсюда начинается та знаменитая вражда, о которой в Конохе все учебники исписали, помнишь? К моменту своей смерти Хагоромо понял, что он опять совершил ошибку – проклятие Древобога оказалось сильнее, даже его дети поддались ненависти и вражде. И тогда он раздумал умирать... С его смертным телом сделать уже было ничего нельзя – поздно, но вот дух... Хагоромо отказался идти по дороге, которую открывает перед смертными Шинигами, и остался здесь, где-то рядом с миром. А чтобы все же исправить то, что он натворил, он... Он заставил своих детей перерождаться в каждом третьем поколении шиноби! Он подселял их к наиболее подходящим детям. И мучил невинные души!..

  Йоко поперхнулась возмущенным возгласом и замолчала. А я думал. Как и всегда в критические моменты, мозги заработали четко и ясно, но вот только на этот раз результат их работы никак не хотел вылезать из глубин подсознания. Ну что ж, будем думать дальше. А пока ограничимся очевидным.

   – То есть, в свете того, что ты рассказывала о Саске, получается, что он... хм... аватар?

   – Это еще не все. Потому что реинкарнация Асуры – Наруто!

  Я поперхнулся:

   – Кха!.. А какое отношение Наруто имеет к Сенджу? И... – вдруг жуткая мысль осенила меня. – Это ведь мог быть и я?..

   – А теперь то, что касается непосредственно нас с тобой, па. Кроме двух сыновей, у Рикудо-сеннина была еще и дочь. Она, как и братья, хотела исправить ошибки своей семьи, но, в отличие от самоуверенных мужчин, сразу поняла, что самостоятельно им не справиться. Чтобы победить силу, нужна еще большая сила. И она занялась поиском возможности дозваться к единственному, кто мог ей помочь. Сказать, к кому?

   – Шинигами... – пробормотал я.

   – Верно, – проговорила Йоко. – А потом девушка, увлеченная исследованиями, в процессе поиска знаний познакомилась с молодым человеком с одного маленького островка, жители которого хранили и развивали знания, доставшиеся им с древних времен. Они, кстати, очень хорошо разбирались в технике, так что твои фуин-светильники – идея не очень новая, прости. А еще, говорят, вершиной искусства совмещения их знаний и технологии стал летающий город... Сестра Индры и Асуры обогатила островных жителей знаниями о чакре, отдала им результаты своей работы с Богом Смерти и осталась с ними. Родила детей... Ты ведь уже догадался, как назывался этот остров, да? Цунаде стала последней Сенджу, поэтому Рикудо воспользовался ближайшим родственником. А девушка, когда узнала, что задумал ее отец, договорилась с Богом Смерти на ту же участь, что и ее братья – что бы не оставлять их одних и ждать подходящего момента, чтобы помочь. Так что... Ты и правда имел все шансы стать девочкой, пап.

  Она грустно улыбнулась, а я опешил:

   – То есть... То есть ты хочешь сказать, что я это не я а какая-то... баба?! Что меня контролирует какая-то потусторонняя девица, чтобы я выполнял за нее грязную работу? Что толпа каких-то мерзких призраков присосалась к моей семье и не дает нам спокойно жить?! Так вот почему Наруто так переклинило на красноглазом!.. Вот почему он не слышит, что я его брат! Ведь я – сестра!!!

   – Тише, тише, успокойся!

  Я порывался куда-то бежать, что-то делать, ломать, бить и крушить... но Йоко обняла меня и прижалась плотнее.

   – Это не то, что ты думаешь...

  Я нервно усмехнулся – сюрреалистичность оправдания зашкаливала.

   – Никто, и Шинигами в том числе, не мог предвидеть твоего появления! Никто, ни Бог Смерти, ни Рикудо не рассчитывали, что появишься ты, это игры совсем других сил! И это – не реинкарнация в привычном тебе понимании, скорее – просто соседство. В некотором роде вы просто находитесь рядом, ваши души... работают вместе. Просто послушай: до тебя единственным ее воплощением была Кушина Узумаки!

  Я резко сдулся как проколотый воздушный шарик. Злиться больше не хотелось.

   – Она осталась с тобой после смерти Кушины. А сейчас – ты вообще один. Она ушла от тебя, ведь ты все-таки мужчина...

  Голос Йоко звучал все слабее и слабее, и в моей голове забрезжила жутковатая догадка.

   – Как звали сестру Индры и Асуры? – тихо спросил я.

  И получил ответ:

   – Ты ведь уже и сам все понял...

  Говорить больше было не о чем. Дальше – мы просто стояли рядом. Я обнимал ее за плечи, а она сцепила руки в замок за моей спиной. До тех пор, пока я не спросил:

   – Ну и что нам с тобой делать дальше?

   – Не знаю, – неуверенно проговорила дочка... да, дочка. Йоко. Даже больше, чем раньше. – Джуби не возродится – у Тоби больше Хвостатых, Альянс способен защитить Наруто и Восьмихвостого силой – победителя не будет. Для того, чтобы демон вернулся, нужны все Звери до единого. А если он все же вернется – я перед ним всего лишь пыль. Он копил силу тысячелетиями, и даже после того, как ее кусок утащили, мне до такого... Я увижу как рассыплются горы, на месте моря появится соляная пустыня – и то, наверное, не сравнюсь. Получается, я все же обманула Шинигами?..

  Йоко отстранилась от меня и удивленно захлопала ресницами.

   – Ну что ж, тогда нам ничего не остается, как жить дальше? А там будет видно! – не удержался я от своей любимой присказки.

   – Да уж, точно, увидим – такими-то глазами, – хихикнула девушка. – А пока ты еще не причинил добро и не нанес справедливость... Там снаружи тебя Шин уже пять минут дозваться не может!

   – Так чего ж ты молчала! – возмутился я.

   – Имею я право на внимание собственного отца, который вместо воспитания дочери предпочитает перемигиваться с голубоглазыми блондинками, розоволосыми зеленоглазками и рыжими бестиями, в конце-то концов?! – хитро подмигнула мне Йоко.

   – Тьфу на тебя!.. Ладно, я пошел.

   – Иди. И не дергай меня хотя бы пару дней, я должна подумать... и разобраться в себе.

  Когда я уже закрыл глаза, мне в голову пришел один вопрос. Ответа на который я так и не услышал.

   – Малыш, слушай... Что сталось с той принцессой, которая стащила силу у бога?

  Ответ догнал меня уже на лавочке под деревом:

   – Этого не знает никто...

   – ...Айдо! Эй, Айдо! Айдо, у тебя все в порядке?!

   – Шин, да не тряси меня. Я познавал слияние внутренней энергии Ци с космической гармонией...

  Язык шевелился с трудом, как спросонья. Интересно, сколько я просидел неподвижно?

  Бывший рыбак от неожиданности резко отскочил и несколько секунд таращил глаза, осмысливая мою фразу, а потом махнул рукой:

   – Ф-фух, напугал. Сидишь, не шевелишься, почти не дышишь... Я хотел обсудить с тобой пару вещей, но, раз ты занят, в другой раз.

   – Давай, раз подошел, – буркнул я.

   – Нет уж, не хочу, чтобы после еще одной такой фразочки у меня вскипели мозги. Да и документы по празднику ты ведь все равно не читал?

   – Какие документы? По какому празднику? – удивился я.

  Ладонь Шина, кажется, даже без участия его сознания хлопнула по его же лицу, а потом он устало помассировал переносицу. Судя по всему – помогло. Затем рыбак-экономист перевел взгляд на меня и терпеливо, как маленькому, разъяснил:

   – Айдо. Видишь ли, через пару недель у нас планируется фестиваль. Как в прошлом году, помнишь? Я и... все остальные подготовили программу, которую ты должен был прочитать и внести свои предложения. Но, раз ты в них не заглядывал, то пусть все происходящее будет для тебя сюрпризом!

   – Эй-эй, погоди! Ты же знаешь, я не люблю сюрпризы!

  Но мужчина счастливо улыбнулся и отрицательно покачал головой. Уел, нечего сказать! Но, пока мы пререкались, я вспомнил. Да, был такой разговор и я, как всегда, посчитал его неважным. Вот сиди теперь и нервничай – что же они там придумали! А, еще, помнится, я собирался кое-кого позвать. Интересно, согласится или нет?..

   – ...Так вот, насчет праздника.

  оказывается, пока я думал Шин что-то говорил.

   – Айдо, пригласил бы ты Таюю. Я заметил, что в последнее время вы не очень ладите... Хорошо, молчу, не хмурься. Но она очень ждет этого дня и даже шьет себе новое платье. Только тебе ничего не говорил, – Шин улыбнулся. – Так что не теряйся, а действуй!

  Он развернулся и отправился по своим, каким-то очень важным и срочным делам. А я остался сидеть на лавке и думать одну-единственную мысль: 'Что мне теперь делать? Как все это объяснять? Я ведь хотел пригласить Тен-тен!'

  ...Девушка нашлась на веранде нашего дома. Для того, чтобы ее найти, мне снова пришлось искать ее по печати. Куда-то вдаль отступили и Хирайшин, и 'Скорость' – путь за город я преодолел просто пешком, временами переходя на бег...

  Таюя сидела, подобрав под себя ноги и склонившись над полоской цветастой ткани. Рассмотреть подробности было невозможно, но, как по мне, сочетание черного и розового очень ей пойдет. Изредка она наклонялась чуть ниже, поправляя что-то в рисунке, и в такие моменты становилась похожей на прилежную ученицу, старательно поправляющую некрасив о выписанную букву в конспекте.

  Под моей ногой хрустнула неожиданная ветка (вот что отсутствие бесплатных уборщиков Йоко и Кано делает. Они бы у меня все дорожки гравием заново отсыпали!) и Таюя оторвалась от своего рукоделия.

   – Привет, Айдо!

  Девушка легко и солнечно улыбнулась, и все заготовленные слова, пыльной тучей клубившиеся у меня в голове, вдруг вылетели вон. Я стоял, смотрел и не мог отвести взгляд.

  В ее глазах замелькали веселые искорки:

   – Я тоже рада тебя видеть, Айдо!

   – А... Э-э-э... привет, в общем, – наконец-то выдавил я.

  Она улыбнулась шире и по веранде будто бы запрыгали солнечные зайчики.

   – Судя по выражению твоего лица, ты что-то хотел мне сказать. Я вся внимание как Совет Каге, Айдо, – хихикнула девушка.

   – Ну-у... Э-э-э... В общем... Я насчет праздника и приглашения,– проблеял я.

  Улыбку Таюи будто выключили и теперь на лице девушки осталось обычное выражение, которое в умных книгах называется 'обшей доброжелательностью'. Она встала, аккуратно подхватив свое рукоделие.

   – Спасибо, Айдо. Мне очень приятно, что ты решил меня пригласить, – ровным тоном проговорила она. – К сожалению, вынуждена тебе отказать. Меня уже пригласили.

   -Кто?..

  Горло почему-то перехватило, но этот вопрос, кажется, вырвался бы, дае если бы я был нем от рождения.

  Таюя замолчала и я буквально мог пощупать руками повисшее в воздухе сомнение – говорить или нет. И, наконец, после секундного колебания я услышал: