Текст книги "Лестница в небо. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Laaren

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

   – Чт-то? Почему?

  Кажется, у меня получилось ее удивить.

   – Все очень просто...

  Боже, как я в все это вляпался?.. Как объяснить семнадцатилетней девчонке вещи, понятные любому нормальному парню с момента полового созревания? Простые и понятные слова, которые бы проняли любого идиота, никак не шли на язык. Ну что ж, придется пользоваться тем, что есть...

   – Потому что сейчас, когда ты готовишь признание, ты ведешь себя как последняя эгоистка, на которой просто штампы качества негде ставить. Метафора понятна? Здесь на золото пробу ставить не принято – на зуб проверяют, а вот пакетики с лекарствами у нас в госпитале штампуют...

   – Я знаю! Почему эгоистка? – требовательно посмотрела на меня Сакура.

   – Потому что сейчас ты воображаешь себя героиней, которая кладет свою любовь на алтарь дружбы, которая спасает деревню и самое эффективное ее оружие, избавляя это оружие от ненужных мыслей и лишних привязанностей. А ты знаешь, что именно так вел себя по отношению к Наруто Данзо? Что, школа у бабули Цунаде сказывается, властительницей судеб себя уже считаешь? Пока только одной, но надо же с чего-то начинать?!

   – Нет... Все не так...

  Кажется, моя искренняя злость ее шокировала. Сакура не отводила от меня широко распахнутых глаз.

   – Все именно так и выглядит. Ты думаешь, что Наруто гоняется за Саске ради тебя? Не спорю, в детстве все так и было, но почему ты не считаешь себя обязанной быть внимательной к своему единственному другу?

   – О чем ты? – тихо спросила моя собеседница.

   – Когда-то для Наруто ты была светом в окошке – единственной девочкой, которая обращала на него внимание. И пусть оно выражалась в тумаках – тумаки эти были только для него. Кстати, заканчивала бы ты с этим садизмом, – чуть отвлекся я. – А то у меня на примете есть один любитель боли – Шика хвастался Таюе, что тот до сих пор живой... Специально для тебя откопаю, если что. А насчет Наруто... Ну вот смотри – за прошедшие годы ты превратилась из серенькой мышки в красивую девушку...

  Несмотря на тяжелый разговор, Сакура чуть заметно смутилась. А, кажется, прямо у меня в ухе прозвучал насмешливый фырк Карин: 'Как же, красивая... Швабра она большелобая!' От услышанного я едва не заржал в голос. Интересно, как алоглазая это проделала? Сенсорными способностями? Или?.. Неужели у нее получилось?.. Однако надо было продолжать, и я продолжил:

   – Так почему ты думаешь, что Наруто не изменился? За эти годы он успешно выполнил кучу миссий, поверил в себя, учился у Жабьего Отшельника, имя которого известно на весь мир, завел новых друзей... В конце концов, получил признание деревни. Помнишь, как после битвы с Пейном ты подошла, обругала Наруто, а затем обняла его? Это было в тысячу раз благороднее и честнее, чем то признание, которое ты репетируешь сейчас! Он стал сильным, уверенным в себе. Наруто добился исполнения своей детской мечты, а это, поверь, удается далеко не каждому. И сейчас он хочет вернуть Саске потому, что хочет доказать самом близкому человеку, что он не прав, что рядом с близкими людьми своей цели можно достичь гораздо быстрее и проще. Но так получилось, что все самое лучшее, самое дорогое – первые шаги в ремесле шиноби, первые друзья, первые доказательства собственного существования – оказалось связано у него именно с тобой. Ты стала для него воплощением всего хорошего, что было в жизни, напарницей и подругой, которой искренне восхищаются. А сейчас ты пытаешься все это сломать, заглушив продажей своей поддельной любви голос твоей же совести. Сакура... Не становись для Наруто из человека, которым восхищаются в ту, которой не подают руки при встрече. Конечно, братишка – деликатный человек, ничего такого он не скажет, но поверь – потом до конца жизни вы с ним переброситесь едва пятком слов, да и то по делу. Ведь он уже не один. Ты действительно так сильно его ненавидишь, что готова пойти на это?

  Да уж, пора закругляться, и так наболтал на сто лет, и все каторжных работ. Интересно, она хоть раз задумывалась над тем, что делает, чем ее поступки оканчиваются для других? Или для таких что техники шиноби, что пятый айфон в наманикюренной лапке, что пятнадцатый век за окном – ничего не меняется? Не хотелось бы верить в такое...

  Я уже было подготовился тихо удалиться, но внезапно в голову пришла мысль... Если уж начал этот разговор, то, наверное, стоит довести его до конца?

   – Сакура, – развернулся я к девушке, – позволь дать еще один совет.

   – К-какой? – жалкий писк, вырвавшийся из горла, перехваченного спазмом, меньше всего напоминал девичий голос. Мне стало ее даже немного жаль.

   – Прекрати бегать за Саске. Стоп, – я поднял ладонь, – не спорь. Что бы ты к нему ни чувствовала, в чем бы себя ни убеждала, ты продолжаешь добиваться его внимания. Отпусти. Отпусти его, все равно у вас ничего не выйдет.

   – Почему?

  Даже ветер, кажется, шелестел громче, чем звучал этот абсолютно ровный и безжизненный женский голос.

   – Потому что люди меньше всего склонны прощать другим свои собственные грехи...

  Я вздохнул: ко мне самому эти слова относились едва ли не больше, чем к Саске. Но, может быть, если я это осознаю, у меня еще есть шанс?..

   – В случае Саске – это страх... Три года назад, когда ты не смогла удержать его в деревне... Что удивляешься? Зная тебя и зная Учиху... так, как я вас знаю, ваше поведение тогда предсказал бы и младенец, а у меня еще глаза и уши есть. Наруто, что о нем ни думай, не раскидывался бы обещаниями просто так, разве что это был единственный способ вытащить тебя из отчаяния... Когда ты не удержала Учиху, ты испугалась пойти с ним, хотя все время говорила ему о любви. Да, у тебя была семья, друзья, жизнь, которую нельзя было взять и бросить. Для тебя была. Но – не для него. Этого страха Саске не простит тебе никогда. Ты для него просто больше не существуешь. И даже если ты швырнешь всю свою жизнь и дальнейшую судьбу на достижение этой цели, даже приложив невозможные физические, моральные, умственные... да даже политические усилия и сможешь выйти за него замуж, то... Одна уступка, другая – все так, как ты привыкла. И в конце концов окажется, что ты воспитываешь чужих детей, Учиха постоянно неделями не ночует дома, а ты прекрасно знаешь, где и с какой именно женщиной он проводит время. Забудь, Сакура, просто забудь. Ты разрушила отношения с Саске собственными руками, и именно поэтому я не хочу, чтобы ты проделала то же самое с Наруто.

  Я замолчал. А Сакуре было больно. Сакура была раздавлена. Сакура была втоптана в грязь и дерьмо, над которыми до этого она пролетала, не задевая даже кончиком белоснежного крыла. Ведь, что бы ни происходило, это Саске ушел из деревни, а она честно и искренне страдала, пытаясь его удержать! А теперь оказывается, что она виновата как бы не больше!

  Из груди вырвался очередной вздох – и ведь неплохая же девчонка. Добрая, решительная: во время нападения на деревню кучу жизней спасла, не дрогнув, ответственная: без колебаний заменила убитого начальника госпиталя, пока тот не пришел в себя после воскрешения... Видать, техники шиноби и правда ума не добавляют...

  Девушка вдруг пошевелилась, подняла на меня взгляд...

   – Я ненавижу тебя, Узумаки Айдо!

  Ее голос срывался, но признаков обычной девчоночьей истерики не наблюдалось. А ведь люди крайне неохотно признают свою вину. Может произойти замещение и она обвинит во всем меня. А я не Саске, я ведь и ответить могу... Мда, похоже, пора спасать.

  В головебыстро промелькнуло несколько вариантов действий, но тут шестое чувство подало сигнал. Похоже Какаши надоело ждать, пока мы наговоримся и он решил выяснить, какого биджу мы тут делаем. Метки Копирующего и Ямато быстро приближались. А так как Наруто останавливать они не станут – Шаринганом мою чакру даже спьяну отличить можно, уж больно необычная, то...

  Я легкомысленно отмахнулся:

   – Ничего, как-нибудь проживу и без твоей любви. Впрочем, кое-что в благодарность за открытые глаза ты можешь.

  – Да? И что же?

  Сквозь дикую бурю чувств, которым обычный нормальный мужчина и названий-то не подберет, на поверхность пробилось привычное девчоночье любопытство.

  Я выдержал эффектную паузу, краем глаза следя за углом здания. И, когда из-за него показался кончик любопытного рыжего носа, радостно бухнул:

   – Сакура-чан, Вишенка... Роди от меня ребенка! Ты такая сильная и упорная, а клан восстанавливать надо, сама понимаешь!

   – Сакура-чан? Айдо? А что вы тут де?..

  Наруто заговорил одновременно со мной, но, осознав, ЧТО ИМЕННО он слышит, рыжий застыл на полушаге с удивительно глупой физиономией.

  Я повернул голову к Сакуре... Что ж, теперь я точно знаю, что буддисты правы: девушка словила шикарное просветление и, видимо, пребывала сейчас где-то между Нирваной и Колесом Сансары на широких просторах Пустоты. Я удовлетворенно кивнул: возможно, впервые в моей шебутной жизни – все прошло по плану!

  И, уже отворачиваясь к подходящим джонинам, я вдруг услышал тихое:

   – Я тебя ненавижу, Узумаки Айдо!

  Произнесшая это Сакура улыбалась... и я улыбнулся ей в ответ.

   – Что здесь происходит?

  Какаши покосился расчехленным Шаринганом на Наруто в заморозке, убедился, что все в порядке и временно потерял к нему интерес. Да уж, неплохо джонин меня изучил – запомнил, что после общения со мной человеку требуется некоторое время, чтобы вернуть душевное равновесие...

  Ямато предпочел не поверить глазам и потрогал Наруто за плечо. Замороженный не отреагировал.

   – Какаши-семпай, Ямато-тайчо, хорошо, что вы появились! У меня для вас есть парочка новостей!

   – Да, и каких же? – подозрительно спросил Хатаке.

   – Только что закончилось заседание Совета Каге...

   – Да? А как ты там оказался? – вдруг вклинился в мою речь Ямато.

  Я принял максимально самодовольный вид и задрал нос к небесам. Какаши неверяще посмотрел мне в глаза, а потом металлические накладки на его перчатке жалобно скрежетнули по протектору. Я усмехнулся – джонин пытался сделать вид, что закрывает Шаринган, но уж мне-то известно, в чем дело...

   – Это долгая история, да и не все можно знать посторонним.

  Если предыдущую степень самодовольства я считал максимальной, то ошибся – после этих слов я надулся как индюк. Мда, сам не ожидал, надо бы прикрутить пафос.

   – То, что важно для нас – Совет Каге не признал Данзо. По правде сказать, он и сам повел себя как идиот... Ну да биджу с ним, главное – что Совет ждет, когда Годайме Цунаде Сенджу вернется к своим обязанностям. Им есть что обсудить.

  Мне показалось, что после этой новости Хатаке Какаши аж стал выше на пару сантиметров – до такой степени давила на него вероятность стать Шестым Хокаге. Нет, ну это же надо – до такой степени бояться ответственности? Впрочем, по его команде все и так видно.

   – Ну и вторая новость. На Совет заявился Саске...

  При звуке этого имени все вздрогнули, а Наруто наконец вышел из стазиса. А я всерьез обиделся: да что ж такое! Будто Сатану поминаю! Вы еще начните изгаляться как-нибудь наподобие 'Красноглазик-Имени-Которого-Нельзя-Называть'! Да за что ему такой почет?!

   – Учиха Саске напал на Совет Каге в полном составе и официально признан международным преступником, – сухо продолжил я. – Далее – человек, называющий себя Мадарой, завоевал полное доверие вышеназванного Учихи и рассказал ему свою версию гибели его клана...

  Наруто побледнел.

   – ...Поэтому сейчас международный преступник преследует Шимура Данзо , объявленного предателем Деревни, Скрытой в Листве, волей Годайме Хокаге Цунаде Сенджу, с целью его уничтожения. Моя миссия – проконтролировать итог сражения и завершить дело. На этом все, – жестко закончил я и замолчал.

  Некоторое время информация переваривалась в головах моих слушателей, а затем Наруто взвился:

   – Надо его спасти!

  Почему-то у меня даже не возникло желания переспрашивать, кого из двоих рыжий имеет в виду. А джинчуурики не унимался. Он подскочил ко мне:

   – Айдо! Ты же знаешь, где Саске сейчас! Ты должен нас отвести! Я обязан с ним поговорить!

   – Нет. Начать с того, что я не знаю, где он сейчас. Его союзник поместил Учиху в пространственный карман, а там моя метка почему-то не чувствуется. Но дело даже не в этом...

   – Тогда мы сами найдем его! Вы же сможете, Какаши-сенсей?!

   – Нет. Никто. Никуда. Не идет!

  Я произносил каждое слово, как будто забивал гвоздь в эту глупую соломенноволосую башку. Если уж так до него не дойдет – то я уж и не знаю.

   – Наруто. Саске раз за разом предает тебя. Не так давно ты унижался перед шиноби Облака, терпел побои, которые не прошли до сих пор. И ты смог, ты добился – даже Райкаге не стал первым нападать на Саске, пока не напал он! А Саске плюнул на твои жертвы!

   – Ты не понимаешь! Его клан... Их уничтожил Данзо...

   – Так какой тупой, одноглазый и бесхвостый биджу помешал твоему любимому Саске подстеречь Данзо ПОСЛЕ Совета и не подставлять себя под международные обвинения?! Чтобы Коноха, которую ты любишь больше, чем себя самого, ловила после этого косые взгляды остальных?! – в свою очередь проорал я, не сдержавшись. – Слава Ками, эти ребята сами по уши замазаны, грязного белья под ковром полно...

  На последней фразе я успокоился. В самом деле – такая реакция более предсказуема, чем восход солнца, так зачем сердце рвать?

   – Поэтому никто никуда не идет. Кто бы кого не убил – преступник предателя или наоборот – Конохе это выгодно. А я... решу проблему с выжившим. Кем бы он ни оказался.

   – По какому праву ты решаешь, куда нам идти? – внезапно резко отозвался Какаши.

   – Надеюсь, своей Хокаге вы верите? Это ее приказ. Или вы хотите принять решение сами? – ударил я в больную точку.

  Но Какаши покачал головой:

   – Не верю. Цунаде-сама не могла так просто приговорить Саске.

  Я промолчал – он был прав. Учиха – уже моя импровизация, удачно подвернувшийся случай. Но, право слово – кому интересны такие технические мелочи?!

  – Не позволю, – вдруг прошептал Наруто, но с каждым произнесенным словом его голос становился все тверже. – Я не позволю тебе убить Саске! Это не может быть решением бабули, но, даже если и так – я сам остановлю тебя! Найдите Саске, Какаши-семпай!

  Голубые глаза твердо смотрели на меня, исцарапанные, обклеенные пластырем, до сих пор торчащим из-под рукавов оранжевой куртки, ладони сжимались в кулаки, а мне... мне было очень грустно.

   – Ну что ж, – через силу улыбнулся я и скрестил руки на груди. – Раз не хотите по-хорошему, то придется не позволить вам сдвинуться с места... Карин!

  Несмотря на отсутствие сенсорных способностей, я точно знал, что она уже здесь. Эти шестнадцатилетние девчонки такие предсказуемые...

   – Да! – отозвалась алоглазая из-за моей спины.

  У Хатаке дернулась в изумлении бровь, а я в очередной раз тихо порадовался. Спрятать чакру от Шарингана, пусть и зачехленного протектором – это, скажу я вам, не кот чихнул. Видимо, я все же делаю хоть что-то правильно, раз вокруг меня собираются такие талантливые люди. Хоть и девчонки...

   – Ты подслушивала с помощью техники, о которой я думаю?

   – Да!

  И снова ни секунды задержки на ответ. Не потому что знает мои мысли – просто верит мне. Верит полностью, зная, что я скорее вспорю сам себе живот, чем намеренно причиню ей вред. Аматерасу-оо-ми-ками, я никогда тебе не молился... Но я все же надеюсь, что все делаю правильно.

   – Тогда я надеюсь, что это не единственное, для чего можно ее использовать. Ты поняла, чего я хочу? Тогда... вперед!

  Это был риск. Большой риск. Карин могла начать делать совсем не то, любые мои слова могли предупредить коноховцев, а по-настоящему сражаться я не хотел Но... так же, как верит она, приходилось верить и мне. Это и называется – семья. Разве нет?..

  Одновременно с последним словом в воздухе свистнули кунаи. Я не сдвинулся с места и оказался прав – пять железок воткнулись в землю возле моих ног. Меня тоже не хотели убивать. Видимо – пока не хотели...

  Наруто отпрыгнул назад, выхватывая из сумки очередную порцию кинжалов, стена возле меня пошла волнами, намекая на то, что из нее сейчас прорастут новые бревна, но это уже не имело никакого значения, потому что одновременно со свистом первых брошенных ножей за моей спиной раздались хлопки трех клонов, а спустя мгновение вылетевшая оттуда же золотистая цепь метнулась к противникам.

  Карин, видимо, чувствовала себя не очень уверенно... А, может, у нее были свои резоны, потому что первая цепь метнулась к Сакуре, неподвижно простоявшей и не проронившей ни слова за все время нашей с коноховцами беседы. Золотистая лента мгновенно захлестнула девушку, даже не поднявшую рук для защиты, и повалила ее в снег.

  В бой рванулись еще три ленты, но в этот раз коноховцы были настороже. Они легко увернулись от цепей, которые даже не подумали следовать за врагами и пролетели мимо. Можно было начинать удивляться... если бы за спиной не раздался натужный звук. Если бы он не исходил от юной и довольно симпатичной девушки, я бы описал его как 'старческое покряхтывание', но, как бы то ни было он принес свой результат. Летящие вперед наконечники цепей внезапно исчезли, а золотистые звенья протянулись в пустоту.

  Первым поймали Наруто. Просто у него за спиной возник небольшой круг дрожащего воздуха. Из него вырвалось золотистое сияние, мгновенно охватило джинчуурики целиком и застыло желтыми звеньями. Один готов.

  Следующим оказался Ямато. По привычке капитан Деревянко попытался спрятаться в свою бревенчатую ракушку, но двух порталов с цепями, открывшимися прямо в убежище, он предусмотреть не смог. Кажется, я оказался причастен к зарождению новой тактики сражений – безопасных мест теперь нет. Приятно черт возьми. Недостроенная ракушка провалилась внутрь, а из желтого кокона торчит только голова с круглыми глазами. Второй готов.

  Дольше всех сопротивлялся Какаши. Его резкие непредсказуемые рывки в стороны успешно уводили его от распахивающихся в самых неожиданных местах порталов. На пару мгновений мне даже показалось, что он сможет... нет, не победить – моя алоглазка не давала ему ни секунды на контратаку, но уйти невозбранно. Но Карин быстро смогла приноровиться к его чакре, научилась предсказывать движение и ускорение потоков... И загнала в угол из четырех одновременных пространственных дырок. Сенсор с масспорталами на поле боя – это уберваффе. Летать Хатаке не умел. Третий – за кулисы.

  Я оглядел поле битвы. Полная и безоговорочная победа. Я мог сделать с пленниками что угодно. Конечно, чуть позже эту ситуацию разберут по секундам специальные, придуманные для таких дел ребята, создадут методы противодействия, в конце концов, при первом взблеске очков без диоптрий. Но сейчас – это была победа. Которую я одержал, не шевельнув и пальцем. Наверное, это и значит – быть Каге. Разве нет?

  Я обернулся к Карин и первое, что я заметил – еще три золотых кокона за спиной Карин. Один из них, почувствовав, что я на него смотрю, обиженно гавкнул.

   – О, я смотрю, ты даже перевыполнила план! Какая же ты молодец, я тобой горжусь!

   – Хатаке почти ушел. Пять порталов одновременно – для меня за пределом, и так пришлось дополнительного клона вызывать. В следующий раз предупреждай, что с Копирующим Ниндзя драться будешь, я с корабля заранее сойду! – буркнула Карин в ответ на похвалу. – А вон те за углом стояли. Я их... как ты это говоришь... "превентивно", вот!

  Она сурово насупила черные брови, но было видно, что девчонка довольна аж до ужаса. Еще немного – раздуется от гордости и улетит как воздушный шарик. Но и о деле не забывала – к лежащим телам ползли цепи, заменяя собой те, которые обрубали спешно схлопывающиеся пространственные окна.

   – Умница, Карин, – еще раз похвалил я с улыбкой. – А теперь, когда угроза нейтрализована, нужно приступать к делу. Час продержишься?

   – Да легко! – подбоченилась девчонка. – Стоп... А зачем тебе это?.. Ты хочешь сказать, что?..

   – Да, именно так. Я отправляюсь. За Данзо или Учихой – это уж как повезет.

   – Ты... Ты... Ты оставишь меня здесь? Одну?! – от возмущения алоглазая перезабыла все человеческие слова. – Да я!.. Я!.. Я убью тебя, Айдо Узумаки!

   – Вот! – я обвиняюще наставил на нее палец. – Ты тоже была влюблена в Учиху Саске! Ваша теплая компашка весь день сегодня угрожает меня убить!

  Из ближайшего кокона, лежавшего спокойнее всех, до нас долетел явственный, хоть и глухой смешок, а Карин покраснела так стремительно, что я испугался, как бы чего не вышло...

   – И не забывай – я обещал тебе, а еще никто не уходил от обещаний Айдо Узумаки. Так что держись. Никого не убивать, не мучить, кровь не пить, свою не давать, Орочимару на опыты с оптовой скидкой не продавать! Меня нет!

  Я сосредоточился, но за миг до того, как реальность выпустила меня из своих цепких объятий, раздался вопль:

   – Айдо Узумаки! Я... Я все расскажу Таюе! И она тебя накаже-е-ет!..

  Еще никогда Хирайшин не переносил меня столь быстро...

  Глава 29

  Незаинтересованный наблюдатель, существуй такой в реальности и наблюдай он предшествующие драматические события со стороны, не смог бы не задаться вопросом: а куда это я собрался прыгать Хирайшином, ведь сам только что признал, что метку Саске после Пространственного Водоворота (уж простите мне мою приземленность, поэтичные названия я только своим техникам даю. Хе-хе) не чувствую? Кстати, надо бы поймать этого Тоби и провести пару... хм-хм, опытов. Интересно, его дзюцу блокирует только метку или все же прячет в отдельное измерение весь объект целиком? Этого объекта хватит аж на две серии экспериментов, если нарезать кусочки предельно аккуратно: Саске отъелся за последнее время. А ведь неплохая идея, кхм...

  Так вот: хотя никакого постороннего наблюдателя и не имелось, а всем участникам активной дискуссии по проблематике внутренней и внешней политики Конохагакуре, оставшимся лежать связанными на холодном снегу, сейчас явно не было дела ни до чего, кроме постепенно подмерзающих конечностей – вопрос и вправду был интересным.

  Начать ответ на него, наверное, стоит издалека – с бесконечных тренировок у Гай-сенсея, смерти Третьего Хокаге, дружеского визита на завтрак к Шинигами и свидании с мамой. С постепенного осознания собственного одиночества и появления рядом со мной тех, кто готов был его разделить. С того, что я узнал правду о своей семье, осознал, что в этой семье я третий лишний и начал создавать свою... Но ничего подобного я говорить не буду – самому мне это и так известно, а зрителей, которым были бы интересны мои похождения, все равно не существует. Поэтому, когда по выходу из прыжка меня встретил изумленно раскрывшийся глаз гвардейца Мизукаге, еще мгновение назад стоявшего спиной к месту моего появления – я всего лишь улыбнулся и, не двигаясь с места, приподнял развернутые вперед ладони: без оружия, мол.

  Ао внимательно меня осмотрел и перехватил лезвием к себе кунай, который он выхватил так, что я и не заметил. Мда, все же в некоторых вещах мне далеко до профессионалов, для которых война – жизнь. Остается утешаться только тем, что в случае возникновения у меня реальной нужды этот Ао успеет разве что осознать свою смерть. Дури у меня много, а удрать из превращенных 'Геенной' в пепел пары-тройки сотен квадратных метров при активации печати в полторы секунды никакая реакция не поможет – сам только Хирайшином и спасаюсь. Вот только ли стоит этим гордиться на самом деле?..

  Импровизированный адмирал Нельсон из местного островного государства – правда, с названием не 'Великобритания', а 'Мизу-но-Куни' (впрочем, все равно символично вышло) – внимательно осмотрел меня глазом, закрытым повязкой. Определить было легко – уж на сеточку вен, которые не могла скрыть повязка, в любых режимах работы бьякугана я у Хинаты налюбовался вдоволь, до сих пор помню. Эх-х... Закончив меня разглядывать, Ао покачал головой и уже собрался что-то сказать.

  Я, собственно, был этому только рад – именно ради разговора с ним я сюда и притащился. Вместо того, чтобы в ожидании момента, когда Тоби наконец-то извлечет из рукава козырного Саске, развлечь себя занимательной беседой со связанными коноховцами; блистать иронией и остроумием под восхищенным алым взглядом милой, но немного бесящей окружающих шестнадцатилетней девчонки; рискуя политическими осложнениями и выкладывая на стол будущий аргумент на переговорах... Глядишь, и вколотил бы что-нибудь в дурную белобрысую голову – обычно, после того, как ему настучат по рогам, у Наруто резко обостряется соображалка.

  Но высказаться шиноби Киригакуре не дали.

   -Что там, Ао? – раздался из-за его спины голос, который, несмотря на то, что был мне уже знаком, по-прежнему пробирал до костей.

  Мужчина закатил глаз, но молча отошел, повинуясь легкому нажиму руки с аккуратным маникюром. И мне открылся вид на Теруми Мей – во всем ее великолепии.

   – Айдо-кун? – девушка удивленно подняла брови. – Что ты здесь делаешь?

  – Просто пролетал мимо, Мей-сама. Ну и заскочил по делу, – улыбнулся я еще шире.

   – Но как? – еще больше удивилась она. – Ао не докладывал, что здесь есть еще кто-то. Не мог же он тебя не заметить? Или?..

   – Не сомневайтесь в своем адмирале, Мей-сама. Он не ошибся. Дело в том что... Как вы думаете, почему последним примером рукопожатия между главами кланов стал договор между настоящим Мадарой и Хаширамой Сенджу в момент основания Конохи? Вот поэтому.

  Я шевельнул рукой, посылая со все еще раскрытой ладони поток сырой чакры в сторону туманников. Примерно так же делает Наруто, когда тужится, пытаясь выпученными глазами и энергетическим вихрем, который вызывает разве что щекотку, напугать врага и этим довести его до самоубийства. Только в отличие от него, моя волна была гораздо слабее, при этом плотнее и имела вполне определенную цель. Впрочем, не сделать что-либо лучше Наруто, за исключением доведения всех до бешенства своими скачками за 'милым Саске' – в конце концов, просто грешно...

  Поток энергии добрался до Мей, я кивнул на ее обнаженное правое плечо и под взглядом девушки на нем проступила черная вязь причудливого символа. Метка почувствовала чакру хозяина и с радостью позволила себя рассмотреть: у меня были планы и для них нужно было сформировать определенное настроение этой беседы...

  – Что это?

  Кажется, изумлять больше – было некуда. Но у Теруми это получилось на пять с плюсом.

   – Никогда не подавайте руки тому, в ком не уверены, Мей-сама, – улыбнулся я. – Это метка для телепортации и по ней я найду вас где угодно.

  Ао резко включил Бъякуган и уставился метку. Некоторое время шарил взглядом по плечу Теруми, а потом посмотрел на меня и выдохнул:

   – Желтая Молния... Все же хорошо, что мы не сражались против Конохи в последней войне...

   – Я все же надеюсь заработать собственную славу, а не вечно быть в тени Йондайме Хокаге, – дипломатично ответил я и решил немного разрядить обстановку. – Мей-сама, а знаете, незнакомцам не следует подавать не только руку. Я, например, могу поставить метку любой частью тела!..

  ...Когда-нибудь, когда у меня появятся дети... Я имею в виду – маленькие дети, которых можно будет учить и воспитывать и которые не будут по собственному желанию увеличивать себе грудь в преддверии визита роковых черноглазых красавцев... хотя ей ведь так и правда больше идет... То в самый первый день их рождения я должен буду по местной традиции им что-нибудь пожелать. Так вот: моим новорожденным потомкам я подарю каменную плиту с нерушимыми заповедями Узумаки, на которой золотыми буквами в граните будут высечены три принципа: 'Не спорьте с дедушкой Джирайей на деньги о том, кто кого перепьет (на интерес можно – очень познавательно)', 'Не играйте в карты с профессиональным шулером (если срочно нужно на карманные расходы – просто садитесь за партию к бабушке Цунаде)' и 'Не используйте пикантные намеки в разговоре с женщиной, о которой мечтают все мужчины планеты (по крайней мере те, кто до сих пор не видел тетю Йоко)'. Потому что отец этих гипотетических детей однажды уже совершил подобную ошибку...

  Теруми Мей прищурилась:

   – Вот как? И что, ты правда найдешь меня где угодно? Везде-везде?

   – Конечно, – поддался я на провокацию.

   – Тогда... Мне кажется, мы с тобой сможем придумать много интересного! И затем и проделать это!

  Она чуть приоткрыла рот, а затем медленно облизала губы розовым язычком. В голове зашумело, мир подернулся дымкой, а мне вдруг стало жарко.

   – Мей-сама, гендзюцу на меня вообще-то не действует...

  Говорить было трудно – горло пересохло.

  Девушка мелодично и чарующе рассмеялась – будто зазвенели медные колокольчики:

   – Айдо-кун, ну что ты? Как ты можешь так плохо обо мне думать?! Нет никакого гендзюцу, просто ты – очень интересный юноша!

  Она чуть наклонила голову, освобождая из плена темно-медных волос изящную линию шеи, спускающуюся... спускающуюся... Я с какой-то странной затаенной радостью понял, что сделал шаг вперед.

   – Э-э-э... Мей... Меня вроде как ждут... И вообще – я Таюе метку давно не подновлял...

   – Таюя – это та девочка, которую гоняли по твоему острову отморозки Ягуры? Ты наблюдателя упустил, – ответила она на судорожно прорвавшийся на мое лицо сквозь сладкий туман вопрос. – Но хватит о делах! Айдо, неужели ты думаешь, что она может предложить тебе что-то, чего не могу я? А, если она тебе так дорога, ты ее потом всему научишь!

  Теруми повела плечом с меткой, контрастно подчеркивающей ослепительную белизну ее кожи. Вырез декольте еще саму капельку углубился и... Мою голову окончательно покинули все посторонние мысли, но где-то в затылке вдруг забормотал голос, почему-то с академическими интонациями: 'В отличие от Цунаде-химе, Мей-чан придерживается иной стратегии. Вместо погони за размерами она сделала ставку на форму. Ее грудь – совершенна, но еще остаются сомнения в форме и цвете ореолов. Почти наверняка они маленькие и бледно-розовые... Надо обязательно провести эксперимент!.. А Таюя не обидится, знания никогда не бывают лишними. Да и Тен-тен, она ведь в первый раз...'

  Черт!

  Я мотнул головой, выбивая из нее розоватую взвесь, в который раз порадовался, что, тоскуя по джинсам, заказал швеям на Узушио такие тесные штаны, и выставил перед собой раскрытую ладонь:

   – Извините, Мей-сама, у меня есть девушка. Так что, думаю, ничего не получится!

   – Интересный... И с характером! – уже нормально улыбнулась Теруми, снова выглядящая так, как будто ничего и не произошло.