Текст книги "КИНФ, БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ПЕРВАЯ: ПЛЕЯДА ЭШЕБИИ (СИ)"
Автор книги: Квилессе
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)
– Ладно, – проворчал наш неожиданный знакомый. – Тогда идемте… Может, найду вам пристанище на сегодня.
Мы нехотя встали и поплелись за ним.
Наш проводник, Кроуль, как оказалось, был королевским ловчим; только ловил он не львов и не быков, а… Драконов!
– Драконов?! – поразился я, натягивая машинально рукав, чтобы никто ненароком не заметил драконьего шрама на моем запястье. – Как такое может быть?!
И в самом деле, такого быть на могло, ибо Пакефида, разделенная на различной величины кненты (мелкие государства), управлялась в основном Драконами. Лишь кое-где Драконы умирали, не оставив после себя наследника, и там правили люди-Императоры, ранее бывшие любимыми принцами Драконов и названные его наследниками. И в данном кненте Императором был именно человек… но как он мог, как осмелился?! Ведь знать присягает Дракону; присягают его принцы – вовсе не обязательно знатного происхождения, и названные так именно велением Летающего Государя. Принцы разных Драконов дружат меж собой, и, следовательно, связаны клятвами верности любому из Летающих Императоров. За Императора вступятся не только его вассалы, но и соседи; что за идиот придумал охотиться на Драконов?! Только полный невежда и неотесанный чурбан мог придумать такое! Да подобное заявление – «охотник за Драконами», – звучит как: «Я охотник за королями! Видал, какая голова висит над моим камином? А этого я подстрелил прошлой зимой. Матерый, ничего не скажешь!».
Это кощунство! Невежеством от этих разговоров перло изо всех щелей – конечно, если у разговора имеются щели.
– А зачем вам Драконы? – ненавязчиво спросил Белый, втайне на что-то надеясь. – Вы хотите посадить его на царство?
Кроуль усмехнулся:
– Как же не так. У нас есть Император! И он желает пополнить казну, а Драконы ведь богаты… Недавно поймали одного, соседа, но он не признается, где его замок. Император морит его голодом, пока тот не признается.
– Какой кошмар, – произнес Белый. Но его не услышал, на его счастье.
Словом, чистые и наивные надежды Белого разлетелись в пух и прах; да и не приглашают подобным образом на царство – стреляя из катапульты в пузо. Для этого достаточно просто послать письмо с приглашением свободному Дракону. Вот и вся недолга.
Кроуль, весьма словоохотливый мужичок, решил нас развлечь и дорогой пересказал нам всю нехитрую предысторию такой забавной его профессии.
Оказывается, не так давно был в этом кненте настоящий Император. Из людей. Он был потомственный правитель – то есть, правил он не после Дракона, а после своего отца, а тот – после своего отца, и так далее. Дракон издох давно (не умер, не улетел в Последний Путь, а издох, собака!), прошло уже века четыре. А так как зеленый металл добывали исключительно Драконы (это были попросту скорлупки от их яиц), то кнент постепенно пришел в упадок, обнищал. Люди, оголодав, возненавидели всех и вся – и какая-то толика этого гнева досталась и Драконам, коих винили в том, что после них остался такой бестолковый правитель, приведший в упадок государство, хотя Драконы в этом были и вовсе не виноваты.
Советники Императора в один голос твердили, что пора бы ему снять шапочку и корону и позвать Дракона – мало ли их, молодых и свободных?! Но Император был слишком уж упрям; а может, ему просто сильно полюбились торжественные церемонии в его честь, и дворцовая роскошь – ведь, позови он Дракона, он мог бы всего этого лишиться. Нет, придворным он остался бы наверняка, но вот принцем – это как повезет. А после трона быть мальчиком на побегушках как-то не солидно…
И Император уперся. Нет – и все. Вот помру я, говаривал он, тогда и зовите хоть кого.
Знать, которой он давно уж не платил, собрала всех своих верных людей и покинула его замок; вассалы отреклись от него, и солдаты ушли, побросав мечи и копья. И он остался один, голенький и беззащитный. И его легко сверг нынешний Император – простой невежественный человек, который привел с собой сонков, полудикие кочевые племена, а им оплата была не так важна, как прочим людям. Они согласны были служить за еду и кров.
И вот новый Император, предводитель сонков, увидев, что дела обстоят неважно, решил таким образом поправить положение. Сначала верные сонки просто грабили принцев, и кнент, задыхающийся от голода и нищеты, вздохнул свободнее – какой заботливый Император! А потом он решил, что принцы – это маловато, надо бы поймать Дракона, и лучше всего – самку, пусть несет яйца! Но пока не получается…
– И кто же дал Императору такой умный совет? – язвительно поинтересовался я, но Кроуль по простоте душевной не заметил насмешки.
– Принцесса, дочка его, – беззлобно ответил он.
– А умная у вас принцесса, – очень злобно заметил Белый, но Кроуль опять ничего не понял.
Во дворец мы пришли, когда было уж совсем темно, хлестал дождь. Стражники, мокрые, в ржавых доспехах, брякая мокрейшими кольчугами, пропустили нас и снова забрались под навес, а мы вступили в сумрачные коридоры.
Повсюду горели факелы, потолок и стены были закопчены, каменный пол – мокрый и скользкий. Вдобавок где-то невыносимо чем-то воняло, так, что не продохнуть, и мы шли, зажав носы.
– Что это? – прогнусавил Белый. – Что так невыносимо смердит?!
– А-а, – протянул Кроуль беспечно; ему этот запах не доставлял особых неудобств. – Это пытали Дракона. Жгли ему хвост. Правда, вонючая скотина? Еще Императорами заставляют себя называть…
Интересно, а Кроуль нюхал паленую человечинку?
– Это тоже придумала ваша принцесса? – с бешенством заорал Белый, и Кроуль с недоумением глянул на него, подозревая некую недоброжелательность в его тоне.
– Конечно, – ответил он. – А кто же еще?
Мы подошли к огромным дверям, сохранившимся, наверное, еще с тех времен, когда Императорами были Драконы, Кроуль сказал что-то страже и нас впустили в замок.
Пожалуй, я ожидал большего от замка Императора, тем более древнего, но всюду было запустение и тлен; стены были мокрые и склизкие, по ним струилась вода, стекающая с прохудившейся крыши, чадили дешевым жиром факелы на зеленых от сырости стенах, да еще и эта невыносимая вонь… Хлев, а не замок!
И от Императора-завоевателя я ожидал большего, надо сказать. Я ожидал увидеть человека, отмеченного всеми пороками этой жизни: и жестокостью, и жадностью, и кровожадностью, и все зло мира должно было отражаться в его красных, как раскаленные угли, глазах. Он должен был пересчитывать жадными руками, унизанными кольцами, золото в ларцах, усмехаясь в усы, и смотреть на танцы несчастных рабынь.
Но увидел я довольно маленького, щупленького тщедушного человечка с лисьей мордочкой, с черной аккуратной бородкой, с хитрющими бегающими глазенками, которые так и просверливали нас насквозь, одетого, правда, добротно, но не по-императорски, бедненько.
– Кто эти юноши? – вкрадчиво произнес он. Кроуль поклонился:
– Странствующие рыцари, царь Чет.
– И куда же они направлялись? Э?
– Они просто путешествовали по Пакефиде, царь Чет.
Ох, боюсь, не поверил нам это странный царь, и выдали меня мои глаза. Этот царь (или Император?) пакостливо захихикал, потирая ручки. Он велел нам подать ужин, отвести нам комнату и оказать знаки внимания, достойные принцев. О как.
Нас с поклонами вывели из зала и повели по вонючему коридору в самый темный угол, словно на расстрел. Зловеще…
– А где это так воняет Драконом? – как бы невзначай спросил я. Провожатый – лопоухий, с обезьяньей челюстью, стриженный под горшок и невыносимо вонючий, – поклонился поспешно и ответил:
– В подвале, в пыточном зале.
– Ясненько, – пробурчал Белый. И нас ввели в наши апартаменты.
Должен заметить – комнатка была ничего, даже очень. Вместо стен – ковры, сплошь красивые узорные ковры, коими так славится этот край, вместо окон – складки алых и пурпурных драпировок, с кистями. На точеных колоннах тайные знаки выбиты, мебель изукрашена костью и деревом дорогим. На резном, просто кружевном столике с гнутыми ножками стоят золотые приборы и вино искрится в кувшине, а на блюде лежит здоровенный баран, запеченный с яблоками.
– Очень даже ничего, – Белый плюхнулся на подушки у стола, застеленные драгоценными шкурами, но я погрозил ему пальцем.
– Подожди, не лапай, – Белый поспешно отпихнул от себя тарелку.
– А чего шепотом-то? – тоже шепотом поинтересовался он.
– Потому что нас подслушивают.
Я чуть приподнял алый занавес у дверей, и на ковре мы увидели пару растоптанных башмаков. Грязных и мокрых башмаков, которых в этом мире много. Я что есть силы топнул каблуком по одному из этих башмаков (по тому, который мне больше не понравился, или, напротив, который понравился больше) и раздался такой сдавленный булькающий звук, словно кто-то сказал: «Уй, ё-моё!», и кто-то, хромая, прокинул помещение. Явка была провалена. Я спокойно сел к столу.
– Ночью спустимся к Дракону.
Это говорил даже не я; это говорила капля крови, подаренная Драконом. Капля благороднейшей крови. Капля, делавшая нас, людей, братьями независимо от расы и цвета кожи, и заставляющая наши глаза – карие ли, синие ли, – гореть одним, безумным зеленым цветом. И Белый понял меня без слов; и дальнейшие объяснения были просто не нужны; но план разбоя мы все же разработали – это вам не варенье тырить.
Мы сняли охранников, что подпирали нашу дверь (а их было всего-то двое. Ну да; ведь этот Чет не поинтересовался даже, как нас зовут, и, следовательно, не узнал, что Черный – самый лучший боец среди знати на всем континенте. И он разделался с охраной быстренько, устрашив её страшными глазищами.), связали и заткнули им рты, влезли в их одежку – плащ, каскетку типа тазик, наколенники, наручи (хитрый Белый хотел было взгромоздиться мне на шею, уверяя, что так мы будем похожи на немного перебравшего толстого стража, устало бредущего к себе, но я благоразумно отказался – мне достались доспехи слишком огромного и толстого воина, мне итак было невыносимо тяжело), взяли барашка (точнее. я его взял, заботливо завернув в скатерть) и пошли Дракону на выручку.
Видели бы вы это зрелище!
Ковыляющий, то и дело грохающийся о стены толстый страж (знали бы вы, как это тяжело – доспехи, да еще и чужие, да еще и большие, и баран), и волочащийся по полу жирный мерзкий сверток. Белый, делая вид, что высматривает опасность, бежал впереди и покатывался от смеха надо мной, то есть бесстыдно ржал.
Я не ржал!
Я слышал, как ты ржал!
Но со стороны все выглядело если не пристойно, то достаточно обыденно: и даже бравая охрана нас не задержала – просто наградила крепкими эпитетами, достойными данной ситуации, и мой храбрый персонаж беспрепятственно побрел дальше, волоча по полу свой трофей. Со стороны было похоже, что воин крепко надрался.
Таким манером мы дошли до подвала; у меня тряслись ноги, я сипел так, что, казалось, еще немного – и я испущу дух. У самой лестницы в подвал Белый забыл предупредить меня о ступенях, и я упал, сбив его с ног. И мы с грохотом полетели вниз, гремя, как пустое жестяное ведро. Наш жареный барашек растерял все свои жареные достоинства, был обвалян и противен, но это было уже не столь важно.
Мы вылезли из обцарапанных и помятых доспехов, в синяках и шишках, но живые. Дверь, разумеется, была заперта – а чего вы ожидали?! Все-таки, это раньше было хранилищем золота, и если самого золота там больше не осталось, то уж замок-то сохранился. И хитроумный Белый ловко вскрыл его – в далеком детстве, когда мы воровали варенье из шкафа, именно он открывал все запоры, и опыт у него был приличный. Доспехи мы кинули под дверями.
Да, это был именно подвал, когда-то служивший Драконам хранилищем их сокровищ. Это следовало и из расположения этого подземелья в замке, и из того, с каким вкусом и тщанием древние мастера украсили двери этого помещения. Но сам подвал был девственно пуст – именно такое сравнение приходило мне в голову, когда я увидел выскобленный дочиста пол, каждый отмытый камешек. Наверное, когда пришли трудные времена, тут даже песок и пыль просеивали, выискивая драгоценные крупицы.
Дракон, которого поймал «Император», был великолепен. Огромный, благородного алого цвета, с узорчатой кожей, с костяными рожками – от носа и до затылка, – он был закован в цепи, и рядом с ним валялась горелка и был разложен жуткий инструментарий Палача, которым, без сомнения, пользовались. Ужас, да и только.
– Варвары! – я пнул горелку, и она улетела в угол, расплескав жир. Дракон просыпаясь, шумно вздохнул и открыл зеленые змеиные глаза.
– Ну что, опять будете дразнить? – насмешливо, с королевским достоинством произнес он (ясно-понятно, учуял нашего барашка). – Только смотрите, как бы я не вырвал эти цепи! – и он рванулся так что кольца, вбитые в стены, жалобно заскрипели.
– Тихо, тихо, не ори! – я быстренько вскарабкался ему на шею и начал колупать ножом в замке на ошейнике. Замок звякнул и раскрылся, ошейник упал прямо на баранью тушку и раздавил её в лепешку. Дракон был удивлен донельзя:
– Это что такое? – поинтересовался он, пока Белый колупал замки на его цепях. – Отпускаете?!
– Это побег, – конспиративно ответил я и затолкал ему в пасть барашка. И он схрупал тушку, несмотря на её обвалянный и жалкий вид. Да с удовольствием. – Скажи, чего хочешь, и молчи!
– Пить, – ответил он.
Мы его освободили, и он напился из здешнего колодца.
– Двигаться можешь? – поинтересовался Белый. Дракон расправил крылья и потянулся.
– Да.
– Тогда бежим, да поскорее! – мы попытались вытолкать его в подвальную дверь, через которую, судя по всему, он и был сюда доставлен, но Дракон почему-то заартачился. Понравился, что ли, ему это подвал?
Он возмутился и ухватил нас громадными когтистыми лапами (а когти у него были – будь здоров, по последней Драконьей моде!).
– Да вы кто такие, Вах вас раздери?!
Мы, стиснутые, не смогли ответить – да и нечего нам было сказать, ибо мы были ослами.
Нет, каково! Ругали Чета за невежество, а сами-то что творим?!
Кто мы? Я – принц, а Белый – достойный друг принца (это его официальный титул), и нам следовало бы являться освобождать Дракона во всеоружии, в блеске и славе, с войсками и знаменосцами, чтобы все знали и видели, кто осаждает замок.
Нам положено было сидеть на белых конях и командовать мужественными голосами, отправляя воинов в атаку, а вместо того мы сами, как два распоследних простолюдина, болвана, мужлана и проходимца, явились спасать Дракона, и при этом у нас не было даже завалящего летописца с собою, чтобы он увековечил наш бессмертный подвиг!
А меж тем это было самым необходимым условием, потому что здесь скромность была не в чести, и как чувства её просто не существовало – а если существовало, то считалось происками хитрого демона и неправдой. Принц Дракона обязан был свершать всяческие подвиги и хвастать ими, трубить на весь мир, прославляя таким образом своего властелина. Правда, в любой момент ты должен быть готов подтвердить, что ты такой удалец, каким себя называешь, но это, по-моему, справедливо, не так ли? Подтвердил – и смело хвастай дальше.
Ну, и как мы могли сказать после всего вышеперечисленного, что мы – приличные люди, а не шантрапа какая? И Дракон, не дождавшись вразумительных объяснений, направился к свободе сам.
Разумеется, его охраняли, и двое охранников поплатились своей жизнью – он затоптал их, старательно разгребая когтями. Ужас.
Когда этот ящер выполз на улицу, звездное небо сияло, не было ни единой тучки.
– Ну, отпусти нас, – Белый уперся руками в его пальцы, стараясь вытащить стиснутое тело из его стальной лапы. Зеленая крошка упала на землю, предательски сверкнув в свете Зеда и Торна, и Дракон сощурил зеленые глаза. Пальцы его сжались сильнее, и хрустнули наши ребрышки.
– Так вы все-таки ограбили меня, – зашипел он, и его глаза постепенно начали краснеть, наливаясь кровью от злости. – А я-то поверил, что некие благородные люди решили освободить меня! Интересно, вы на кого работаете – на себя или на Чета? Скорее всего, на себя – иначе Чет сам выпустил бы меня. А так – ограбили, денежки в карман, а меня – прочь, чтобы не вскрылось…
Он нагнулся, чтобы разглядеть монету как следует, и в изумлении воскликнул:
– Но это же не моя чеканка!
– Еще бы! Это чеканка Алкиноста Натх Ченского! – прорычал я, вырываясь из его железных пальцев. – И мы не грабили ни его, ни тебя, он сам нас наградил. Я – его приемный сын.
– Врешь, – ласково возразил он, но пальцы ослабил.
– Драпай! – крикнул бдительный Белый, потому что тень, за которой он наблюдал, оказалась стражем, и он (страж) собирался поднят тревогу. Дракон оглянулся, усмехнулся в усы, и расправил огненно-красные крылья…
Так быстро мы никогда не летали!
Белый вцепился в парик обеими руками, чтобы его не унесло ветром, и мы орали, стараясь перекричать свист ветра в ушах.
– Потише, – но Дракон летел дальше в диком восторге, иногда кувыркаясь в воздухе и даже падая штопором. Вскоре показались высокие шпили его дворца.
– Похоже на замки династии Драконов Ченских, – заверещал я.
– Не может этого быть! – твердо ответил (то есть тоже заверещал) Белый.
Дракон с полного размаха приземлился во дворе замка, и из-под его когтей посыпались искры. Он остановился, горделиво развернулся, демонстрируя себя притихшей в благоговейном ужасе дворовых – вот с кого будет спрос за то, что не искали своего повелителя! – разжал лапы, и мы покатились в разные стороны по камням.
– Ах ты, черт летучий! – ругнулся Белый тихонько, чтоб никто не услышал, поднимаясь. – Мы же спасли тебя, а ты… швыряешься нами!
Дракон расхохотался, закинув голову, совсем как человек. По всему было видно, что он совсем молод, и делами государства не обременен (и не воспитан в соответствующих традициях Драконом милосердным и мудрым, каким должно быть всякому Дракону, занятому важными государственными обязанностями). Пока что он был свободен; ему не нужно было сдерживать своих порывов дикой радости (и ярости, если таковая вдруг на него накатит). Ему можно было просто наслаждаться жизнью.
– Ну, извините, – ответил он язвительно. – Только я все равно вас съем! Я вам не верю.
Такая перспектива нас мало устраивала; но он уже облизывался.
– А Алкиност произнес блистательную речь о том, что Драконы не едят людей, и даже мяса не всякий день кушают, чтобы не обременять своих подданных, – дрожащим голосом пробормотал я, отползая задом наперед от его оскалившейся красной пасти.
– Да при чем тут Алкиност! – разозлился Дракон, шарахнув хвостом по земле так, что мы подскочили. – Благородный Дракон вас знать не знает, таких невеж! И не смейте прикрываться его именем!
– Если ты нас убьешь, то он из тебя тоже сделает барабан, как и из Монка! – пригрозил Белый. На Дракона наша осведомленность не произвела должного впечатления.
– Ха! Да об этом вся Пакефида знает! К тому же – Дракон из Дракона?! За каких-то сомнительных типов?! Да еще и из…
– Стоп-стоп! – радостно заорал я, ощущая прозрение. – Ты – Давр, Давр Натх Ченский, брат Алкиноста! И твою невесту Монк тоже уб…
– Неважно, что он с ней сделал! – разъярился Давр, снова шарахнув хвостом так, что поднявшийся было на ноги Белый снова свалился, как подкошенный. – Я сожалею, что Алкиност не взял меня с собою. Видимо, в своем горе он позабыл, что дело касается не только его одного… или он хотел в одиночку испить свою ярость и насладиться местью. Если бы там был я… – Давр злобно заскрипел зубами, и стало ясно, что будь он там, не было бы никакого суда, и никакого барабана. Его попросту не из чего было бы делать. Сожрать – нет, не думаю, чтобы Дракона прельстила такая перспектива. Но пожевать – это запросто.
И выплюнуть.
Он резко развернулся к благоговеющим подданным и крикнул:
– Эй, посмотрите, не пропало ли чего в сокровищнице?! И есть давайте – да пошевеливайтесь…
Несмотря на статус воров, есть нам тоже дали, и притом весьма щедро (видно, Дракон порядком натерпелся от мук голода в своей темнице и милосердно не стал подвергать наши желудки этому сомнительному удовольствию), и мы сидели по-турецки напротив зарывшегося в грудах золота Дракона и за обе щеки уписывали аппетитное жаркое.
Наскоро произведенная инвентаризация показала, что все на месте, надо же! И этот факт, как и наличие еды, заботливого лекаря, обклеившего поврежденный хвост болеутоляющим пластырем, и искусного полировщика ногтей, усердно наводящего лоск на обломанные когти господина – тот, верно, ими хотел проломать стену своей темницы и порядком их попортил, – настроили кровожадного Давра на мирный и благодушный лад. Он прикрыл блаженно глаза, с хрустом пожевывая какой-то зеленый осколок (зеленый металл, съеденный Драконом, помогает заживлять раны), и допрашивал нас.
– Так он впустил вас в свою сокровищницу, и показывал вам магический камень? Я вас съем. Вы все врете!
– Не врем! – возмущенно орали мы в один голос. – Вот такусенький маленький камушек, с ладошку, фиолетовый такой… Он нам его в награду предлагал, но мы не взяли…
– Что?! Не взяли?! – поразился Давр. – Вы не взяли магический камень?! Чушь какая-то.
– А зачем он нам? – удивились теперь мы.
– Как – зачем?! Вы, люди, летать не умеете, бегаете медленно, вас же любая лошадь догонит… а если погоня?! Вызывал с помощью камня видение реки, и пусть они мосты строят, хе-хе… Да мало ли!
Он даже подскочил от вдохновения. Мы переглянулись.
– А-а-а… а мы об этом не подумали.
Давр прищурился, подозрительно оглядывая нас.
– Какие-то вы странные. Не похожи вы ни на принцев, не на неучей. С Летающими разговаривать как подобает не научены; вроде не глупы, но выгоды своей словно не видите – или искусно притворяетесь. Пришли свершать подвиг – а где же ваш летописец?!
– Торн умеет писать, – ответил я, кивнув на Белого, но по красноречивому взгляду Давра можно было заключить, что не похож Торн, подтирающий нос рукавом, на человека, который умеет писать. Книга его, которая могла бы доказать обратное, в данный момент находилась у него под задницей, и Дракон её просто не увидел.
– И, к тому же, мы не собирались совершать подвиг, – продолжал оправдываться я. – Мы проезжали случайно. Ехали из провинции, от своей престарелой матушки.
– Ага. Ты еще скажи, что вы – близнецы-братья, – усмехнулся Давр. – А камень… вот дочке царя Чета он пригодился бы!
– Кстати, о дочке Чета – может, пожаловаться Алкиносту? – предложил я, отвлекая внимание Давра от наших скромных персон.
– Ты хочешь сказать – предупредить его, – Давр недовольно оскалился. – Чтобы они и его не поймали. А твое «пожаловаться» просто оскорбительно для меня. Я вас сейчас съем, и все.
– Может, все-таки полетим к Алкиносту? – робко предложил и Белый, которому уже наскучило представлять себя парадным блюдом. – Действительно, с похитителем надобно разобраться и примерно его наказать! Царь – или кто он там? – Чет невежа и неуч.
– Да?!
– И ему следовало бы объяснить, как следует себя вести с Летающими, и почему надо пригласить Императора из Драконов…
– Ну да? А как ему объяснишь, коли его кнент опутан сетями, специально для того, чтобы этого самого Летающего поймать?! Один я туда не сунусь, меня снова поймают, как дикого кабана – отличные у него ловчие, однако… – он снова треснул в ярости хвостом, и монеты полетели брызгами в разные стороны.
– Ну, будем еще мы и Алкиност, – оптимистично ответил Белый. – И, если привлечь еще кого из Драконов, попросить помощи у Совета – наверняка он разрешит месть, – то не смогут же они переловить всех?! Лети, спроси!
– Нет, все-таки вы хотите меня ограбить! – разозлился Давр снова. – Я вас съем!
– Ну и жмот же ты! – плюнул я. – Алкиност не трясется над своим сокровищами так!
– У него целый кнент, – парировал Давр. – Он куда богаче меня, у меня есть лишь этот замок. А если меня ограбить, то чем я буду платить за еду своим подданным, э? Или предложишь мне грабить, как и царь Чет? Кстати, что такое «жмот»?
– Жмот – значит очень, очень жадный человек, – ответил я. – А почему вы вместе не живете?
– Драконам вместе жить не положено.
– Ерунда! А еще говорите, что люди – дикари, что связывают себя условностями. А почему Драконы не работают? Если бы тебя ограбили, ты тогда мог бы зарабатывать себе на жизнь честным трудом.
Давр расхохотался, от восторга колотя лапами по грудам монет:
– Работать! Ха! Ты когда-нибудь видел работающую ящерицу? Или птицу? Куда я сунусь с таким телосложением и такими размерами, а? Ткать? Прясть? Писать? Плавить железо и серебро?
– Но ты сильный, – не унимался я. – Мог бы пахать землю, вертеть мельницу…
– Да? – Давр хитро сощурил глаз. – Если в плуг запрячь десять человек, они тоже будут сильны вместе, как лошадь – но почему-то запрягают всегда лошадь, или волов, глупых безмолвных животных, которых в награду за их труд лупят палками и заставляют спать в вонючем сарае. А ты согласился бы таскать плуг и спать в сарае?
– Причем тут я?
– Притом, что ты, как и я, умеешь мыслить, а значит, можешь возмутиться… можешь быть недоволен чем-то… желать лучшего…
– Ты спал бы не в сарае, – уступил я. – А в своем замке.
– Хорошо; но ты – ты! – согласился бы таскать плуг, если бы тебе это было по силам? Согласился бы? А-а, вижу, что нет. Потому что такой унизительный – животный, – труд задевает твою человеческую гордость, порожденную великим разумом. Так почему же мне ты предлагаешь такую работу? Или ты думаешь, что у меня нет гордости? Чем ты лучше меня? Почему ты ставишь себя выше меня – неужели лишь потому, что я похож на глупых ящериц, которые греются на солнце в лесу на камнях и которых без труда ловят сопливые карапузы? И вообще – где твое почтение, принц Дракона?! Отец мой, что за мысли бродят в головах людей?! С каких это пор они стали думать о том, что благородного Дракона можно использовать как безмозглое животное?! Да за одни эти речи тебя полагается съесть – за что, говоришь, Алкиност приблизил тебя? Ты же варвар, варвар и есть, кто ж еще? – впрочем, он уже не злился; видимо, ему уже полегчало, и он был настроен вести философские беседы. Да и вообще – сдается мне, что «съем я вас!» – это у него просто такое ругательство. Любимое.
Белый моментально уловил это благодушное настроение, смачно облизал свою ложку, вытер остатки подливки из котелка кусочком хлеба и смело уселся по-турецки прямо перед мордой Дракона.
– Но люди-то на тебя работают! – обвинительным тоном заявил он. – Чем же они хуже тебя?
– Хуже? Я сказал – хуже? По-моему, нет. Если б я считал людей хуже себя, разве бы я платил им зеленым металлом за их услуги, и за еду, которую они мне дают? Конечно, нет. Твой друг справедливо заметил – я сильный, куда сильнее любого из людей, и я мог бы использовать свою силу, чтобы добыть себе все, что необходимо. Это единственная работа, на которую я годен. Ею ты предлагаешь мне заняться? Кстати, этим я и собираюсь отплатить Императору Чету… зажарить Императора… сожрать его дочку… – промурлыкал он, щуря злые глаза. – Это весьма приятная идея!
– Давр, – укоризненно покачал головой Белый, – Алкиност не ест людей, а ты…
– А я ем людей. С удовольствием! – он посмотрел на нас и мне стало неуютно под его взглядом. – Я далеко не так добродетелен, как Алкиност. И потом, я же не Император. Мне не нужно подавать серым людишкам пример мудрости, царственного величия и прочей ерунды, и являть собою средоточие всех добродетелей, известных разумным существам.
– Как не стыдно! – сказал Белый и повернулся к нему спиной. Давр громко расхохотался:
– Я пошутил! Кто бы мне позволил? Чтобы отомстить Чету, я с утра разослал почтовых голубей ко всем членам Большого Совета, и с места не двинусь, пока это разрешение не придет, хотя я точно знаю, что оно будет.
– Ого! Какие строгости! – удивился я.
– Да, чужак… ты ведь Чужак? – я не стал уточнять, что он подразумевает под этим словом, но думаю, он был недалек от истины. – Неужели ты думаешь, что Дракон, символ мудрости, просто так, по собственному капризу, нарушит равновесие между Летающими и людьми, чем доведет до войны и убийств? Люди глупы, но нельзя же их за это убивать.
– Глупы?! Кто это сказал?! – возмутился Белый.
– Я сказал, – отрезал Давр. – Да, конечно глупы. Они хотят много всего, что им совсем не нужно. Например – зеленый металл. К чему он им?
– Чтобы обменять на что-то.
– Ерунда! Я знаю, что такое торговля. Но почему бы им просто не обменивать хлеб на сапоги, горшки на ткань? Зачем они копят зеленый металл в сундуках?
Я его понимал – в самом деле, если разобраться, то зеленый металл, да и вообще все драгоценные металлы, по большому счету, людям не нужны. Но нужно понять и людей, и об этом я честно сказал Давру.
– Видишь ли, – миролюбиво произнес я, – если я, к примеру, сапожник, и произвожу свой товар, то ничего другого я делать не умею. В том числе и печь хлеб. А если мне приспичит поесть булок, а булочнику, как на грех, сапоги не нужны? И он откажет мне? Вот люди и придумали универсальную вещь – она всегда и всем нужна… даже если и не нужна совсем. Это называется «деньги». Или твой зеленый металл, если пожелаешь.
Давр прищелкнул языком.
– Хорошо сказано! – похвалил он. – Ты умнее, чем кажешься на первый взгляд, ибо ты зришь в корень всех вещей. С этой точки зрения я с тобой согласен. Но и ты согласись со мной – чтобы жить в достатке, людям не нужно так много денег, как они собирают порой в своих сокровищницах. Они же набивают ими сундуки, и золото лежит там, никем не востребованное! Я говорю о жадности, мой друг. Зачем золото людям?
– Оно красивое и им просто любуются.
– Трижды ерунда! Если уж так хочется полюбоваться – пусть приходят в мой подвал и смотрят сколько влезет! Но ты же знаешь, что произойдет если я сюда пущу хотя бы сотню человек – я обнищаю, а эти мелкие пройдохи вынесут отсюда все до крошки, хотя им в жизни не истратить столько денег. Люди жадны; они хватают золото, несут, прячут его… оно нужно лишь самкам Драконов, чтобы нести яйца, да залечивать раны!
– А разве Драконам не нужно ничего лишнего? – удивился притворно хитрый Белый. – Посмотри-ка вокруг – ты тоже любуешься драгоценными камнями, спишь на подушках, куришь благовония…
– Так принято, – просто ответил он. – Кроме того, я же не говорю, что людям этого делать не нужно – пусть себе делают! Но видишь ли, мой хитрый дружок, на это много денег нужно, но куда меньше, чем есть в этом подвале. И даже меньше, чем есть в сундуках у некоторых людей. И потом, если это у меня есть, то я не выкину это и не откажусь. Это мне приятно, и я не ханжа. Но если у меня этого не станет, ни подушек, ни бриллиантов, ни благовоний, я никого не убью и не ограблю, чтобы отнять это у него. Мне по большому счету нужно лишь ложе да еда. Даже моих подданных я не утруждаю прихотями. Если мне скучно, я иногда велю им читать что-нибудь, или танцевать – вот и все. В основном я развлекаясь охотой или просто полетом, или пишу стихи, вот еще, например, сочиняю поэму… да мало ли, что я могу придумать!
