Текст книги "1792e1018cadb53c9ba14f1bda33b2ec"

Автор книги: Kuras

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

– Ну, чем он такой особенный? – спросила Исшаор с нетерпением, переминаясь с лапы на лапу, желая услышать мнение владельца. – В чём был весь смысл?

– Как в чём? – он нехотя оторвался, скаля белоснежные клыки. – Мне было так весело! Этот мир полон сокровищ!

Это заставило её неуверенно улыбнуться, а самец, в отсветах магмы казавшийся мерцающим изнутри, взлетел со своего места, прижимая алмаз к груди, и его смех разлетелся над полями вяло текущей лавы.

Комментарий к 58. Сокровища.

А как вам такое?)) Отчасти младший сын Трефалкира психопатичен XD Потому что отец никак не сдерживал его искренность, что переросла в такое. Ему как и тогда всё вокруг было интересно, и он мог смотреть на всё глубже братьев, так и сейчас. Но он отнюдь не безумен. Пусть его поведение не вводит вас в заблуждения. Бэйлфар несёт в себе тоже веселье, с коим огонь жрёт древесину.

А вот и повзрослевшая Исшаор. С новыми знаниями, с новыми пониманием и, конечно же, с переживаниями. Из-за того, что ей приходилось подлаживаться под Нивервира и вести себя особо осторожно – она такая, хм-м, подавленная. Драконица старается вести себя благоразумно.

Тут у нас люди мелькнули) Но всё же не так, как в главе про Фангрэнэ. И отчасти это символично: старые обычаи рано или поздно уходят, уступая… будущему. Бэйфлар несёт в себе это будущее, тогда же как Сардолас вершит настоящее, а Фангрэнэ хранит прошлое. Да, их тематики это времена, всё! XD Я не мог нести в себе больше эту тайну!)

Благодарю каждого из девятерых ждущих^^ Ваша поддержка важна. Осталось две главы, в ноябре эта история закончится. А благодаря тому, что вас на одного больше чем в прошлый раз, эта глава выходит на день раньше!)

Рубрика познавательные ориджиналы:

Вулканический пепел прекрасное удобрение, он содержит огромное количество биоактивных микроэлементов необходимых растениям. В свежих пеплах содержится много подвижных фосфатов и калия, это вызывает вспышку плодородия.

========== 59. Прибой. ==========

Волны ударялись об отвесные скалы, разбивались, оставляя на камнях беловатую пену, и ещё до того, как та стекала вниз, а созданный плеск успевал растаять, накатывали очередные волны, начиная всё по новой. Слушая это дыхание прибоя, Сардолас грузно летел над краем длинного обрыва. По левое крыло раскинулась зелень леса, по правое же причудливым, струящимся полотном легло серо-синее море. Выдался пасмурный и угрюмый день, от этого пейзаж отдавал какими-то строгими северными тонами, несмотря на теплоту течений и воздуха. Это всё для дракона было малоизвестным даже в завихрении встречных потоков, хоть он и помнил рассказы отца о море. Оно было красивым, напоминая сейчас серое небо, но не особо его впечатлило. Его больше занимало, как бы не пропустить на незнакомом пространстве нужного родича. У любого места всегда имелись свои секреты и правила, которые могли сбить гостя с толку, если не погубить. Поэтому штормовой самец летел невысоко и без спешки, уделяя больше внимания бдительности. Периодически налетал свежий ветер, и дракон водил мордой, принюхиваясь к приносимым запахам. Едкость солёной воды, рыхлость мокрого песка и особый аромат влажных глыб. Всё это смешивалось, пыталось перебиться ароматом приближающегося дождя. Казалось, что вода властвовала и внизу, и наверху, оставляя совсем немного пространства почве и живущим на ней существам. Здесь царил странный простор и обманчивая пустота. Сардолас, удерживая чёрными крыльями восходящие, иногда шквальные потоки, рассматривал то горизонт, где бескрайнее небо всё же соединялось с краем океана, то символичную границу земли, что пролетал. Нивервир сказал, что драконица ждёт его на Датийсе. Но этот уступ тянулся на километры вдоль берегов, порой попросту заменяя их. И на всём пути дракон не увидел ни единого крылатого ящера. Его сопровождали лишь протяжные крики чаек, трескотня кайр, бормотание бакланов. Сами птицы виднелись на скалах, стаями летали над колышущейся гладью, видимо охотясь на рыбёшку. Может быть, дело было в погоде, сделавшей его единственным путником на большое расстояние. Одиночество едва не начало ощущаться странным беспокойством, когда ветер принёс запах родича. Слабый и еле-еле знакомый. Тонкий и в чём-то даже мелодичный, как журчание ручейка. Года, события и взросление размыли его, но всё же тот остался определяемым. Он знал его ещё драконышем пусть и недолгие несколько недель. Роулсанэ была уже где-то рядом, и её запах был ему приятен. Самец взмахнул крыльями, чуть набирая высоту, чтобы побыстрее добраться до неё, и продолжил бдительный лёт. Несмотря на всю привычную собранность, он ощущал нечто новое: какое-то неожиданное волнение перед тем, как увидит её. Оно было не таким, как перед знакомством с новыми родичами. И может, дело было в том, что он уже встречал морскую самку. Или в чём-то другом. Как у неё шли дела все эти десятки месяцев? Захочет ли она ему поведать о своих приключениях? Было любопытно услышать о них, но если драконица не расскажет, то он не станет докучать ей расспросами. Сардолас потряс головой, гулко фыркнул, стараясь думать не о таких вещах, а о том, что его окружало. Безопасность и осторожность не бывают лишними, ведь его отправили, чтобы странница далёких земель добралась до Скрытой Долины в сохранности. Поэтому старший сын Трефалкира продолжил высматривать в зарослях, камнях, водах что-то подозрительное или необычное, не замечая того, что отчего-то ускорился ещё больше, стремясь вперёд по нити усиливающегося запаха.

Он заметил её раньше, ещё издалека. Уж очень её пёстрая шкура выделялась на фоне травы, поросшей на высоком, задранном к облакам, уступе. Драконица лежала на нём, рассматривая далёкую даль, а может и дремля. С его ракурса этого было не разглядеть. Мягкое, пастельное голубое пятно на тёмно-зелёном фоне. Отсутствие прямых солнечных лучшей лишь подчёркивало эту красоту, неуместную в таких условиях. Хотя Сардолас готов был поспорить, что под водой окрас преображается, становясь более прекрасным. Он издал вежливый, приветственный гулкий рык, обращая тем самым на себя её внимание. Самка дёрнула хвостом, изнанка которого была тёмно-синей, как лапы и полосы на морде. Подняла шею и взглянула наверх. Даже с такого расстояния дракон увидел её кроваво-красные глаза. Увидел вновь спустя целое десятилетие и ощутил чуждое себе томление где-то глубоко в сердце. Её морда выразила искреннее изумление, переросшее в робкое радостное удивление. Она, вставая и сходя со своего места, издала ответный, не очень громкий вой, разрешая приземлиться рядом. Только тогда штормовой самец начал снижаться, отметил, что Роулсанэ изменилась. Тело более вытянулось, немного прибавило в габаритах, а пушистых, желтоватых наростов-жабр у головы стало вроде бы больше, ещё они появились на шее у челюстей. Да и сама морда стала более волнистой, будто бурные течения из года в год оставляли свои следы и проточины. Но это была вся та же самка, с которой его и его братьев свели обстоятельства. Во всяком случае, Сардолас с какой-то неуверенностью вглядывался в эти новые, более зрелые черты, словно опасаясь узреть куда большие перемены.

– Коготь грома! – воскликнула самка, ещё до того, как прибывший опустился на лапы. – Не думала тебя здесь увидеть. Я ждала рыжего клюва.

– Это он меня и послал, – чинно кивнул самец, прижимая голову к мощной груди, когда почувствовал твёрдую опору, свернул широкие крылья. – Рад видеть тебя в добром здравии, текущая песня течений.

Он начал распрямляться, и, поднимая взор желтовато-рыжих глаз, без всяких усилий смог разглядеть в узоре шкуры новые, менее яркие чешуйки. Такие вырастают на месте глубоких укусов, царапин, когда те затягиваются. Это самую малость встревожило его, и дракон сделал себе пометку: спросить у неё о ранах позже. Их наличие не удивляло. Это было частью любой жизни, особенно того, кто путешествует в далёкие уголки мира. И всё же – ему не хотелось, чтобы на ней были даже такие временные шрамы.

– Мне тоже приятно наконец увидеться с тобой. Прошло столько лет, – она говорила, покачивала шеей и мордой из стороны в сторону, дабы получше осмотреть его. – О солнце и луна, ты так вырос, Сардолас.

Он едва ли не поперхнулся от её слов и голоса, в котором слышалось что-то почти что гипнотическое. Захотелось сделать шаг вперёд и коснуться её носом, но сладив с этим порывом, чёрный самец выдавил из себя лишь скупое, несколько нескладное:

– Ты тоже.

Роулсанэ, к его облегчению, такое вроде не смутило, и дракон смешанной крови украдкой выдохнул. Она смотрела на него снизу вверх глазами цвета красного коралла, в которых зрачок едва угадывался, с живым и простым интересом. Её улыбка стала шире, показывая края белоснежных зубов неровной формы, которой могли похвастаться многие подводные обитатели. Наконец младший самец попытался нащупать прежний, надёжный тон.

– Я здесь, чтобы безопасно провести тебя до Скрытой Долины. Нивервир сейчас занят на восточных землях, там стали встречаться человеческие охотники, – спокойно объявил он, затем уточнил. – Ничего пока опасного, но я тоже считаю, что так будет надёжней.

– Конечно! – драконица трогательно прищурила веки, отчего стала выглядеть нежной. – Так будет и веселее, столько надо друг другу рассказать.

– Слышал, ты сплавала на дно атолла, – заметил Сардолас, отводя взгляд в сторону моря, откуда доносился шум прибоя. – Как и было дано тебе в видении.

– Да, – кивнула самка, проследила его взгляд, заговорила чуть отстранёно. – Я месяц плавала рядом с азоризами и много чего повидала. Много интересного, я расскажу тебе, когда мы будем лететь на север.

Штормовой самец сдержанно кивнул, не зная как себя и вести. Её присутствие что-то явно делало с его хладнокровием. Он ощущал, что сейчас не время для своей решительности и твёрдости. И это заставляло его чувствовать себя уязвимым перед ней. Но этому хотелось шагнуть навстречу. Его тянуло к ней почти что волшебным образом. Это было весьма внезапным открытием. Впрочем он не собирался предпринимать что-то особое, пока не разберётся в том, что ощущал душой. Не может же это быть то самое? А что чувствует она при нём? Сказать ли об этом?

От этих вопросов и метаний, которые он привык решать сразу же, отвлекло слабое, почтительное касание к кисти его передней лапы кончиками её белых когтей. Роулсанэ незаметно для него подошла ближе, села рядом и теперь вопросительно заглядывала ему в морду. Даже от этого дракону стало не по себе, впрочем он не двигался и особо ничем не выдавал своё подлинное состояние.

– Ты первый раз видишь море? – её голос звучал заботливо и воодушевлённо.

– Да, – признался Сардолас, не делая из этого особой тайны и позволив себе в самом деле рассмотреть нескончаемую череду волн, а не думать обо всех этих странностях.

– Мы тогда мечтали вместе его посетить, все вчетвером, – она убрала лапу, застенчиво улыбнулась. – Хочешь посмотреть на подводный мир?

Дракон даже растерялся, поскольку не понял последнего предложения. Точнее, не был уверен, что правильно расслышал. Повернулся к самке, и выражение его морды говорило куда красочнее всех просьбы повторить. Однако мысль: не ослышался ли он; перестала его так колебать, стоило ему ещё раз взглянуть на собеседницу. Она была красива и источала нечто помимо чудного запаха.

– Мы можем сплавать туда, – объяснила голубая драконица, указывая краем крыла на водную гладь внизу. – Здесь недалеко есть коралловый риф, мне хочется тебе его показать. Поделиться этим.

– Но нам надо лететь в Скрытую Долину, – серьёзно заметил штормовой самец, впрочем где-то внутри уже признавая своё смирение её желанию.

Если Роулсанэ желает, чтобы он поплыл с ней туда и узрел этот новый мир, то он поплывёт. И не важно, что он не морской дракон и не мог дышать под водой. Если держаться рядом с поверхностью и не нырять очень уж глубоко, то всё получится. Ещё Сардолас решил, что может зачаровать пузырь из воздуха, так что вряд ли случится что-то страшное. Самка тем временем продолжала его убеждать.

– Это не займёт много времени, коготь грома, – она всё сидела рядом с ним, будто ожидая его согласия. – А потом отправимся в путь. Расскажешь мне, как поживают Фангрэнэ, Бэйлфар, родители. Ты сам.

– Я думаю, – участник дозора восточных гор выдохнул, прикрыл глаза, – что мы можем посмотреть на риф.

– Прекрасно! – драконица мягко раскрыла крылья, обнажая их песочную изнанку.

Мембрана местами оказалась надорвана. Путешественница моментально подпрыгнула вверх, отрываясь лапами от твёрдой земли. Ветер тут же подхватил её, унося и поднимая, затем она взмахнула крыльями, беря контроль над полётом, и через несколько секунд уже ныряла вниз головой, как пущенная человеком стрела, в воду. Без фонтана брызг и особого, громкого плеска. Сардолас как-то понуро проследил сперва за её движениями, затем какие-то мгновения наблюдал за расходящимися кругами, пытаясь заглянуть сквозь чёрно-синие волны и увидеть хотя бы силуэт подруги. Правда, как и должно быть в природе, её окрас под водой играл не только новыми красками, но и служил отличной маскировкой. За неимением лучшего крупный дракон взлетел, начал снижаться к морю, желая осторожно погрузиться в него сперва для того, чтобы просто проверить течение.

Ощущения отличались от тех, что были от плавания в реке. К его удивлению: вода оказалась тёплой. Гораздо теплее, чем можно было ожидать в мрачный, смурной день. Какое-то время самец плавал, разминая чёрные, длинные лапы, привыкал к волнам. Рядом показалась тёмно-синяя голова драконицы с голубыми полосами. Солёная жидкость ручейками стекала по рельефу её морды, удивительно окаймляя её, а жабры распушились, увеличиваясь в размерах. Второе веко уже закрывало глаза.

– Идёшь? – спросила она, не подгоняя спутника.

– Да, сейчас, – быстро пробормотал дракон.

Он начал часто, глубоко дышать, часто, коротко выдыхать, чувствуя как кислород насыщает кровь. Последний вдох до упора и нырок. В толще вод оказалось темно и размыто. Чётко видеть дальше чем на десять метров не представлялось возможным. Хотя при наличии солнце всё было бы иначе. Делалось неуютно, тело тяжёлым грузом тянуло на дно, которого было не разобрать. Сардолас раскрыл крылья, ощущая все немалые усилия, которые потребовались, взмахнул, наклоняя вперёд. Сдвинулся тем самым вперёд. Ещё мах хвостом, подгребание лапами и он уже плыл. Мимо с поразительной лёгкостью какого-то призрака пронеслась Роулсанэ, издав высокий визг, превратившийся в воде в таинственное завывание. По всей видимости, звала следовать за ней. Подняв голову, отмечая про себя расстояние до спасительной поверхности, самец направился в указанную сторону. Старался держаться горизонтально, не уходя на глубину. Ведь он лишь временный гость в этом царстве и не создан для таких условий. Однако очертание морской драконицы успокаивало и, несмотря на чуждость ощущений, имелось чувство правильности. Да и любопытство присутствовало. Может, не такое, какое проявили бы его братья, но всё же. Много необычных историй, коих он слышал как в детстве, так и нынче будучи взрослым, пришло из морей. Здесь, в безмолвии, обитало множество удивительных животных. Правда, их дракон пока не видел. Лишь смутно замечал стайки рыб где-то в стороне. Это было не столь важно: ведь рядом была морская самка, ведущая его к тому, что она хотела показать. Разделить с ним. И это первое что-то, что принадлежало только им двоим. От этого его сердце трепетало. Неужели это то, о чём так просто говорил отец, и то, что мать не могла объяснить. Сейчас в объятиях моря у Сардоласа было время спокойно, откровенно подумать об этом, зная, что ему не предстоит говорить вслух. Пока что. Они разной крови, будет ли это в случае с текущей песней течений серьёзным препятствием? Он не знал, но знал, что если вообще не расскажет ей о том, что чувствует, будет ещё хуже. Это будет равносильно тому, чтобы пойти против себя самого. А он никогда не бежал от опасностей. И никогда не собирался. Даже не имело особого значения, когда это началось. В первую их встречу, просто тогда они ничего не могли понять, или же сейчас это чувство окутало их или только его. Это было не важно. Впереди замаячила какая-то громада, и самец, чей окрас тоже удивительно сливался с водой без света, сумел различить приглушённые, но выделяющиеся цвета. Риф. Роулсанэ обернулась без труда вновь издавая радостный рык, долженствующий говорить, что они почти приплыли. И Сардолас улыбнулся. Не от этого. А от того, что любил эту драконицу.

Комментарий к 59. Прибой.

Я думаю, что это единственное перед чем пасует Сардолас) Дракон сильный и достойный. Надеюсь, что их взаимодействие удалось передать хорошо и объяснить минуя главного слова. Думаю, оно началось много раньше))) Намёк проскользнул в 33 главе, где особо внимательные могли обратить на него внимание.

Роулсанэ выросла, ведь она действительно совершила свои странствия в одиночку. Вы можете видеть, какой она стала из подростка. Её давно не было на этих страницах, потому что её путь начался много раньше, чем у сыновей Трефалкира и Азайлас) Однако именно так наглядно видно, что что-то всегда возвращается, продолжается само по себе. В жизни всегда есть место этому. И это может принести за собой что-то новое для одного, что-то знакомое для другого. А может, и то и это сразу)

Семеро ждущих, где-то потерялось несколько) Это последняя глава к которой можно будет поставить ждуна. Это особый вид активности, который как и отзывы делает вас частью истории. Ведь каждый так или иначе вносит свой вклад, поддержку, необходимую для того, чтобы история стала лучше. Но этот путь заканчивается. Шестидесятая глава выйдет 14 ноября. Осталось ждать меньше недели.

Рубрика познавательные ориджиналы, сегодня по цитатам XD

“Ты спишь, и ждешь меня, и ждешь огня, и я несу его тебе, сраженный красотой твоей. Сраженный” «Патерсон», Уильям Карлос Уильямс.

========== 60. Куда ведут тропы. ==========

В Скрытую Долину, служившую королю опорным пунктом между вылетами и облётам всех уголков драконовых земель, прилетели Бэйлфар вместе с Исшаор. Молодой дракон обязался вернуть воспитанницу именно в безопасный, скрытый мирок. Что и было неукоснительно сделано, пусть и с опозданием. Рукотворная химера во время их путешествия обратно несколько раз выказывала своё немалое беспокойство на этот счёт. Ей не хотелось как-то подвести ожидания Нивервира. Даже в такой мелочи. Однако ярко-алый самец беззаботно и убедительно обещал взять всю вину и упрёки на себя. В конце концов, ничего плохого не было в том, что они задержались посмотреть на то, что сталось после извержения, и на то, чтобы огненный дракон, верный привычкам своей породы, отлучился спрятать добытый алмаз в свою сокровищницу. Это место он своей спутнице не показал, потому что оно было тайным. Теперь же они вновь находились в вечнозелёной Долине. Вид очень контрастировал с теми озёрами магмы и серым от дыма и пепла воздухом. Здесь была свежесть прохлады и милостивый жар солнца. Можно было бы улететь и не появляться в этом месте лет сто, а вернувшись обнаружить, что всё осталось прежним. Деревья, что не умирали, всё продолжали отбрасывать тени и хранить какие-то свои секреты глубоко в зарослях. Трава всё колыхалась сама по себе, будто причудливо танцуя, а раскрытые цветки незримо меняли своё положение. Воздух был чуть гуще, но отчего-то чище и прозрачней чем тот, что оборачивался ветром снаружи этого измерения. В Скрытой Долине ничего не менялось веками и, как полагали многие родичи, не изменится ещё очень долгое время. О конце, неизбежной и неотъемлемой части всего сущего, думать не приходилось. Пока что главенствовала их эпоха. После войны, сохранившие законы природы, защитившие самих себя, потомство и более слабые виды от деяний людей, драконы сумели устоять на лапах. И теперь им предстояло утвердить свои позиции. Во всяком случае, молодые особи пока что в особые передряги и неприятности не попадали. Яркий тому пример двое вернувшихся совершенно разных драконов с похожим красным окрасом. Исшаор оставалось лишь дивиться тому, как её новый знакомый искренне, почти что по-детски радуется застывшей красоте небольшого мира. Потому что не меньше он восторгался и разрушению леса, силе вулкана. Это вызывало у неё лёгкое недоумение, слишком уж разительный контраст между вещами. Словно бы младший дракон умел видеть прекрасное абсолютно во всём, раз он увидел что-то хорошее и в ней. Это уже вызывало робкое неверие и смущение, которые она старалась не показывать. Зато можно было не скрывать того, что этот полёт в далёкие южные земли помог ей почувствовать себя легче и лучше. Когда случится другой – самка не знала. Вероятно, не очень скоро. Так как кроме Бэйлфара компанию ей мог составить только Нивервир, а воспитатель был слишком занят обязанностями. Огненный дракон, скорее всего, улетит в далёкие дали сегодня же. Одну её никуда не пустят, особенно туда, где можно было встретить человека. Уже подготавливаясь к расставанию и этим тоскливым переживаниям, которые ей предстоит хранить внутри, драконица не торопила дракона, с прикрытыми глазами нюхающего какой-то распустившийся плющ на одном из дубов. Правда через какое-то время он, не прекращая своего занятия, изрёк:

– Мой брат здесь, – пасть расплылась в улыбке.

– Думаешь? – неуверенно произнесла Исшаор, наклоняя голову, шурша островками чёрно-красных перьев.

Она знала, что у Бэйлфара двое старших братьев. И, как тот её убеждал, она видела их несколько лет назад, когда они были крошечными детёнышами. Этих воспоминаний не было. Зато образ их отца в памяти сохранился, точно впечатался в память как след лапы на мокрой земле. Их встреча на Западной равнине. Опасный дракон, пугающий чем-то даже её.

– Самый старший, – самец повернулся к ней, открыл ярко-зелёные глаза, светящиеся радостью. – А ещё с ним наша подруга. Моя и твоя.

– То есть как? У меня нет подруг, – озадачено нахмурилось создание людей, затем предположило. – Её я тоже не помню, потому что она из прошлого?

– Наверное, но может её запах скажет тебе больше, – он прошёл мимо неё, подбадривающе бодая лбом с чёрными пластинами. – В первую вашу встречу ты пыталась её съесть, как мне рассказывали.

Исшаор стыдливо опустила морду, но эти слова и то, как они были сказаны, не обжигали. С ним хотелось не просто стереть то время, но спокойно принять и отпустить. Это часть её самой, как и происхождение. Часть даже то, что она ела родичей. Сейчас это казалось ей диким до отвращения, а порой в дичи ощущался знакомый, страшный привкус.

Бэйлфар толкнул её головой в бедро, призывая следовать за ним и, возможно, не переживать из-за всего этого. Вместе они двинулись в сторону древних развалин. В громадах белого камня царила тишина. Это было привычным, но вот, что отличалось от обычного дня в Скрытой Долине – не было видно прочих драконов, что гостили в этом почти что священном месте. Это само по себе было странным. Драконица, клювом поправляя перья на крыльях прямо на ходу, щурилась и заглядывала в просветы между между обломками зданий. Никого видно даже на привычных и излюбленных местах. Спутника же это не смущало – он уверенно шёл вперёд, быстро переставляя лапы, и, казалось, знал, куда все подевались. Во всяком случае, такое создавалось впечатление. Нюх же подсказывал, что родичи никуда не исчезли, а просто собрались все в одном месте. Исшаор предположила, что, скорее всего, король всех призвал для чего-то. И действительно: когда двое приблизились к башне, служившую последнему наследнику чистой крови предков, то увидели, что драконы, кто сидя, кто лёжа на камнях и земле, заняли площадь, окружив её. Пока на их появление никто не обратил особого внимания. Считанные короткие взгляды, лёгкие кивки. Самка привстала на крепких, доставшихся от виверны, задних лапах, надеясь получше разглядеть центр скопления, а огненный самец как ни в чём ни бывало продолжил идти прямо туда. Подле лестницы с разбитыми ступенями важно восседал Нивервир. Но он не говорил, как обычно, а наоборот смотрел, как и все, перед собой, внимательно слушал. Его воспитанница разглядела рядом с ним нового для себя, необычайно крупного чёрного дракона – на крыльях лучи света создавали фиолетовый перелив. Спокойный и даже нежный взгляд неизвестного тоже был направлен куда-то в центр. Сделав пару шагов вперёд и вытянувшись ещё больше, Исшаор сумела разглядеть родича, что так привлёк общее внимание, лишь сзади. Голубые крылья, тёмно-синие винтовые рожки. Это была самка, что-то рассказывающая. Негромко, но от этого все и притихли, чтобы лучше слышать. Вероятно, она вместе с незнакомым самцом и были теми, о коих говорил Бэйлфар. Его брат и её «подруга». Гибрид ещё раз с большим любопытством всмотрелась в них, внюхалась, по-птичьи наклоняя голову. Вопреки ожиданиям – воспоминаний это не пробудило. Штормовой дракон внешне совсем не походил на огненного, хотят тот в пути утверждал обратное. Отличались даже взоры и эмоции на мордах, но что-то общее всё же чуть проскальзывало. На самом краешке восприятия. Она не смогла разобрать. От драконицы же пахло солью и ветром. Этот запах смог потревожить из глубин памяти какой-то образ. Смутный и невнятный. Голод, страх, что-то ещё. Исшаор потрясла шей, укладывая сами собой вздыбившиеся перья, и осторожно двинулась следом за огненным самцом, стараясь никого из знакомых родичей не потревожить, не задеть и не обратить на себя их внимание, которое порой бывало больше презрительным, чем нейтральным. Впрочем, особых усилий это не потребовало Заметив их приближение, Нивервир властно взмахнул кожаным, жёлтым хвостом и серьёзно, вместе с тем добро изрёк.

– Думаю, тебе не помещает взять небольшую передышку, текущая песня течений, – он почтительно, чуть наклонил голову. – Твой рассказ интересен, и ты ведаешь его уже третий день подряд. Не стоит забывать о делах и отдыхе.

– Благодарю за милость, король, – морская драконица склонилась, доставая носом каменных плит, и отошла в сторону к драконам, чтобы прилечь рядом с ними.

В этот момент, обращая на себя взоры всех, на освободившийся место вышел огненный молодой самец. Не дожидаясь приветствия, он поклонился Нивервиру, расстелив крылья над землёй, затем довольно вскинул морду, несколько дерзко осматривая всех, только затем произнёс:

– Рыжий клюв, я привёл вам вашу прекрасную подопечную, скрежещущую глотку, в целости, как и обещал, – тон его сочетал торжественность и веселье. – Прощу прощения за то, что не сумел сдержать обещание по времени. Надеюсь, это не заставило никого волноваться.

Пернатого дракона эта речь, несмотря на свою опасную шутливость, не смутила. Он еле слышно фыркнул, скрывая улыбку, сверля опоздавших горящими, синими глазами. Сидящий рядом самец, превосходящий короля габаритами, укоризненно покачал головой, демонстрируя серебряные верхние клыки. Потом правда на морде прибавилось заботливое снисхождение и радость.

Остальные же были так увлечены образами новых историй, что такой реакции, какую могли бы вызвать такие слова, не последовало. Немного осуждения, чуть любопытства, малая толика раздражения. Исшаор же покорно, по правилам, стояла за Бэйлфаром, который нёс за неё ответственность, теперь передавая её обратно. Сама она ожидала, когда к ней обратятся, так как не ощущала за собой никаких прав вести себя так вольно, тем более на глазах прочих драконов. Искоса поглядывала на драконицу, чьи речи так всех приворожили. Взоры пересеклись, и в коралловых глазах читалось лишь напряжение, в то время как в мутно-зелёных это чувство мешалось с боязливым интересом.

– Вы здесь и это главное, – тем временем строго начал Нивервир, не двигаясь с места. – Как прошло извержение вулкана на чужих землях? Это явление стихии должен рано или поздно увидеть каждый дракон. Что скажешь, Исшаор?

– Это было очень красиво и захватывающе, – тут же отозвалась самка, радуясь, что голос звучит без хрипов, что могли появляться время от времени. – Я очень рада, что выдалась такая возможность. Этот мир полон чудес, и я надеюсь, что смогу ещё больше их увидеть.

Пернатый дракон кивнул, не нарушая величественный образ. Они смогут поговорить обо всём и о возможности её путешествий позже, когда будут наедине. Огненный самец же нетерпеливо встрепенулся, складки губ поднялись в донельзя зубастой, довольной улыбке. Нивервир просто моргнул ему в знак согласия, освобождая от обязательств и последних официальностей.

– Сардолас, – теперь тот направлялся к штормовому дракону, – как хорошо тебя видеть.

– Я тоже скучал, кипящий огонь, – участник восточного дозора медленно сдвинулся с места, смотря сверху вниз.

Едва ли кто-то мог ожидать от него, строго и рассудительного, открытого проявления таких мягких чувств. Они потёрлись шеями, потом без особого перехода завязали короткую борьбу, бывшую детской игрой. Несмотря на заведомо неравные условия, младший сдаваться просто так не желал, а старший же бережно контролировал свои недюжинные силы. Выждав какое-то время, Нивервир прервал их воссоединение.

– Думаю, что тебе пора, коготь грома. Всем будет спокойней если на Итенардле будет такой достойный дракон, который ставит общее благо выше прочего, – он приоткрыл все четыре крыла, затем сжал, кутая тело. – Особенно теперь, когда там зачастили не простые человеческие странники, а охотники. Будем наблюдать за ними. Я рассчитываю на тебя.

– Я исполню то, что должно, – ответил чёрный самец своей частой фразой, почтительно поклонился, затем повернулся к Бэйлфару. – Прилетай ко мне, расскажешь мне что-нибудь чудное, как ты умеешь.

– Обязательно, вот бы ещё Фангрэнэ к тебе затащить, но он не любит полыхающие места. Если встретишь людей – поговори с ними, – он рассмеялся, не испытывая грусти от этой скорой разлуки, – я видел тех, что знают наш язык.

Сардолас улыбнулся, бросил взгляд на Роулсанэ. Его внутренние колебания были заметны его брату, но тот не стал как-то вмешиваться и подталкивать его, справедливо рассудив, что уж кто кто, а старший должен справиться сам. Штормовой дракон всё же направился к морской самке, однако изречь то, что желал, не решился.

– Добрых тебе странствий, текущая песня течений. Надеюсь, что когда мы встретимся в следующий раз, ты сможешь поведать мне ещё больше великих историй, – он осторожно коснулся носом её ребристой макушки. – Я буду ждать.

– Я буду лететь навстречу этому, – туманно ответила драконница, прикрывая глаза, оставляя его и многих в частичном непонимании. – Великих свершений тебе, коготь грома.