Текст книги "1792e1018cadb53c9ba14f1bda33b2ec"

Автор книги: Kuras

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц)

«Пожалуй правильно, не стоит сейчас себя тревожить хотя бы этим. Нужно собраться», и дракон решил, что не попытается отыскать своих чад внутренним взором, дабы не нарушать ничего в своём настрое. Сможет ли он найти Азайлас? Или хотя бы её превратившееся в лёд тело? Нет, она жива. Он слышал её сердцебиение, слабое, но он его слышал. Если это, конечно, не шутки злого духа гор. И тот глаз… Кому он мог принадлежать? Кто мог смотреть на него в ответ? Сама гора, не желающая отдавать добычу? А может кто-то из старых ледяных, кто перехватил эту связь? А может… его отец? Трефалкир поднял морду и принюхался к воздуху. Холодная свежесть. Он уже рядом, скоро он всё сам узнает и почувствует на своей шкуре. Солнце ещё не село, поэтому полежав чуть на твёрдой земле, дракон расправил крылья и грузно полетел вверх, стараясь не задевать стволы высоких сосен. Набрать высоту в таком сытом состоянии не просто, чернокнижник лениво скользил над деревьями, посматривая то вперёд, то вниз. За последние часов семь ни единого признака родичей. Неудивительно. Этот край не так ярок, не так обилен жизнью. Здесь обитают в основном затворники. Драконы постарше говорят, что раньше здесь происходило торговое сообщение между государством людей на востоке и большой империей людей на юго-западе. Этот путь был предпочтительней, потому что все дороги южнее проходили через густые листа, где драконов водилось очень много. Оно и понятно, но сейчас о том времени почти ничего не напоминало. Природа взяла своё, не оставив людям почти ничего, кроме старой, мощёной дороги, ведущей с севера на юг, к морю. Несмотря ни на что, она продолжала угадываться по кладке белых камней. А вот остатков дороги ведущей с востока на юго-запад Трефалкир не нашёл. Либо раньше люди были более продвинутыми, либо это всё лишь неудачные предположения. Потому что дракон летел и видел перед собой только гладь леса и, наконец, в самом далеке, начало северных гор. В том месте деревья отступали, и перед горами была равнина, на которой росли только кустарники и виднелась та самая старая тропа на юг. Но до туда лететь ещё до конца дня, там же можно и остановится на сон, чтобы встретить снежные пики в полной готовности. Ближе к вечеру он уже возвышался над начавшим редеть лесом и увидел кое-что, что никак не ожидал. Оказывается, он был не единственным путником в этих краях. На равнинном участке земли тёмно-зелёный самец приметил людей. Небольшую группу из пяти человек, по одежде явно простые путешественники, сильной магией от них не веяло. Угрозы они не представляли, что весьма неплохо – желания убивать их не было. Хотя если бы он не набил желудок до отказа диким мясом медведя, то мог бы подумать над тем, чтобы съесть этих странников или хотя бы их жизнями пополнить запас волшебной силы. Не то, чтобы чернокнижник любил прибегать к такому рациону, но вкус человеческого мяса ему доводилось пробовать. Слабые люди ещё не видели его и спокойно продолжали свой путь. Дракон взмахнул крыльями, сбавляя высоту, он уже отделился от границы леса и мог не беспокоится, что заденет верхушки деревьев. Земля здесь стала совсем серой, пыльной, лишь в некоторых местах это уныние разбавляли низкие кустарники. Странно, что человеческие путники забрались так далеко на территорию драконовых земель. Судя по взятому курсу, они не хотели попасть в снежную пустыню, может, они просто хотели переждать в этом забытом месте до лучших времён. Трефалкир постепенно приближался к ним, разглядывая внутренним взором волшебника. Людей было не пять, а шесть. Одна девушка держала на руках плотно замотанного маленького детёныша. Никаких злых умыслов они не держали, просто стремились найти спокойное место. Как и предполагалось. Значит, их можно не трогать. Он преодолел уже половину расстояния от леса до старой дороги, когда был наконец-то замечен.

Даже отсюда дракон прекрасно ощутил волну страха и паники. Люди побежали вперёд и наискось, стремясь добраться до скал, где смогут найти хоть какую-то защиту от дикого зверя. Трефалкир фыркнул: эта попытка заведомо провальная, так как на своих ногах люди просто не успеют добежать до туда. Забавные в чём-то создания. Забавные и удивительные в своей находчивости, не стоит её недооценивать. Самец пролетел прямо над ними, не выказывая никаких признаков интереса к ним. Он не смотрел на то, как они прижимаются к земле, прикрывая зачем-то головы. Его дорога вела мимо них, у простых путников нет никаких причин нападать друг на друга. Трефалкир направлялся дальше, поближе к скалистому склону, за которым и начинался его снежный ад, его родной дом. В спину повеяло волной невероятного облегчения, ещё граничившего с испугом, и… благоговения перед ним. Не каждый человек может похвастаться, что увидел вблизи живого дракона, который не совершал нападение. Вскоре и люди остались позади, растения исчезли, солнце начинало садиться. Чернокнижник решил, что пора делать последнюю остановку на ночлег. А завтра вступить на территорию ледяных хребтов. Устроившись в каменной расщелине, которая кое-как накопила за день солнечное тепло, дракон впал в беспокойную дрёму. Но ночью его ничто не тревожило, так что он смог более или менее отдохнуть. Проснулся самец после рассвета, и мысль молнией пронзила его сознание. Из оранжевых глаз потекли слёзы немой мучительной радости. Трефалкир не знал, почему у него именно такая реакция, но он только и мог беззвучно шептать слова благодарности. Он вспомнил, как зовут его отца, будто бы приближение к дому пробудило в нём частичку памяти. Одним взмахом крыла заморозить гору. Норрейвэтраз.

Комментарий к 19. Путники.

Кстати я исправил Айзалас на Азайлас) так всё же красивее, так что не пугайтесь читатели.

В самом деле, что делал земляной драконыш в снегах, вопрос которые многие задавали себе с первой главы. Вокруг этого много вопросов)) Постараюсь их раскрыть в следующих главах.

Линия с гибридной драконицей и всеми сопутствующими конечно перекрыла на время эту, но я о ней не забывал. Всё же Трефалкир наверное персонаж, которого я очень хорошо понимаю, потому что с него всё и началось, буквально. И глава с ним написалась быстро, надеюсь вас это порадовало.

========== 20. Дом. ==========

Час лёта и горный хребет, который ещё мог отдавать солнечное тепло, остался позади. Воздух становился всё холоднее и холоднее. Это земляной самец ощущал всем телом: чешуей, лёгкими, крыльями, глазами, а кончик хвоста начинал покалывать. В таких условиях только ледяные драконы чувствуют себя комфортно. Воздух поэтапно сгущался, замедляя таким образом скорость полета. Тяжёлые крылья ледяных идеально справлялись с такими неспешными, вязкими потоками. Таким образом, на севере ледяные драконы были самыми быстрыми и манёвренными, за исключением разве что короля Нивервира, что давало им ряд преимуществ над незнакомцами, что изредка залетали в эти края. Трефалкир же мог зачаровать крылья, огонь в крови, чтобы поддерживать теплоту в теле и продолжить путь в заданном темпе, но это как кидать кусок льда в жерло вулкана, надеясь, что он не растает. Проще на время адаптировать тело к таким условиям. Скоро вокруг него будет только снег, лёд, ветер, безжизненные камни, и ледяные родичи, не настроенные на дружелюбное общение. В лучшем случае его будут просто игнорировать, в худшем ледяные драконы будут сопровождать всё время, готовые напасть чуть что. А это значит мешать поискам. Уверенности в их успехе Трефалкир не испытывал. Отыскать спящую Азайлас среди всего этого белого безумия представлялось почти невозможным. Умом дракон это прекрасно понимал, но сердце отчаянно тянуло его вперёд. И он надеялся, что эта связь, которая образуется между парой драконов, поможет ему. Проведёт сквозь это вечное завывание ветра к нужному месту, где впала в спячку его возлюбленная. Столь уязвимая сейчас она нуждается в его помощи, он это чувствовал. Поэтому летел так быстро насколько позволял рассудок, который ещё мог трезво оценивать происходящее вокруг. Силы надо беречь – ни одни горы не прощают ошибок, а северные тем более. Чернокнижник взмахнул крыльями и понял, что воздух начинают наполнять танцующие снежинки. С каждым пройденным метром их количество росло, как и размер. Он на месте. Он дома.

Ещё пара махов крыльями и Трефалкир получил этому и зрительное подтверждение. Вынырнул из-за скального откоса на открытую местность, заполненную снегом, посреди которой высились острые пики холодных гор. Замёрзшие и равнодушные. Из-за особенностей расположения, ветер образовывал вокруг них множество завихрений и постоянных потоков. Оттуда и это стенание природы, так неприятно действующее на сознание. Хотя так мог кричать и злой дух, в этом месте нельзя точно определить источник звука. Тонкая магия рассыпается от этих порывов воздуха, потому что сами горы наделены некой силой. И сейчас не имело особого значения откуда она взялась: из-за драконов или по каким-то другим, более древним причинам. Прибывший чернокнижник сосредоточил волшебство, прошептал заклинание. Почувствовал, как кровь замедляет свой бег, как чешуя перестала реагировать на непривычную для себя температуру, дышать стало легче. В таком состоянии он может протянуть дня четыре без особых последствий для организма. Такого срока должно хватить чтобы найти Азайлас, или её тело, или… не найти вовсе. Она ведь могла превратиться в глыбу льда, он даже не сможет узнать её очертаний. Но если жизнь всё ещё теплится в ней, то он обязательно почувствует её. Дракон верил в это. Волшебное Око недаром показало ему видение. Если, конечно, его тёмное волшебство не сыграло с ним злую шутку. Во всяком случае, попытаться стоило. Поэтому он летел вперёд к возвышающимся горам, неумолимо сокращая расстояние. Пару раз вдали показался ледяной родич, но тот быстро скрылся из виду, не желая пересекаться с незнакомцем. Это устраивало земляного самца. Лучше избегать друг друга, чем сопровождать своим рычанием и грозить клыками. Спутник, готовый наброситься на тебя в любой момент, заведомо плохой. Тёмно-зелёный дракон набрал чуть высоту, чтобы спокойно пролететь над уклоном. Земля и камни, скрытые под толщей снега, начинали подниматься вверх. Пара секунд и он оказывается в этом небольшом, ограниченном мирке. Вместе со всем этим, этот мир оставался неприветливым, запутанным. Воздух стал значительно холодней, и Трефалкир понизил температуру тела ещё на пару градусов. Пока он осматривал пространство впереди себя, то попал в резкий порыв воющего ветра. Глаза пришлось прикрыть защитной мембраной. Из полученного в детстве опыта, дракон принял решение чуть свернуть крылья и позволить потоку нести себя в сторону. Как только тот ослаб, встретившись с ледяным возвышением, то Трефалкир выскользнул из этой ловушки и продолжил лететь по изначально заданному направлению. Втягивал ноздрями морозный воздух, определяя количество родичей и их настроение. Пока всё оставалось достаточно спокойным, можно попробовать магию. Дракон сосредоточился на нужной связи, на своих чувствах, прошептал заклинание. Пару минут ничего не происходило. Его окружал холод и вой ветра, несущего с собой снежные бураны. Потом он ощутил что-то. Волшебству потребовалось время, чтобы хоть как-то собраться и показать ему слабую, тонкую золотистую нить. Она слабо мерцала, как последний отблеск закатного солнца в тучах, прорываясь сквозь снег. Трефалкир полетел по этой линии, показывавшей ему правильное направление. Он ощущал себя единственным живым существом в этой белой пустыне, родичи не показывались, единственным соседом было протяжное завывание. Оно начинало действовать на нервы, и дракон не расслаблялся, готовый ко всему. Летел осторожно, прислушиваясь ко всем чувствам, чтобы во время среагировать на малейшее постороннее движение. Будь то взлёт ледяного дракона или снежный обвал. Через два часа лёта случилось неизбежное и предсказуемое. Однообразные пейзажи, состоящие из белого и серого, нескончаемые потоки ветра, практически полное отсутствие различных запахов сделали своё дело. Он потерялся не сколько в пространстве, сколько во времени. Не мог сказать, сколько именно часов он продолжает своё движение, не плутает ли он по кругу, как в каком-то безумном сне. Такое часто случалось в этом месте.

Можно блуждать много дней и в конечном итоге заблудится окончательно, но пока Трефалкира вела мерцающая золотом нить, он преодолевал это чувство некой нереальности происходящего. Сейчас могло иметь значение только то, куда приведёт его этот след. И дракон летел, упрямо преодолевая морозный холод. Вперёд, куда его уводила эта связь сердец, даже связь с детьми была не столь сильной. Рождённые от его крови, они были его частью, но Азайлас, не имевшая такого родства с ним, была частью его души, как и он был частью её. Они были одним целым, и ничто больше не имело значение. Трефалкир сначала кожей ощутил какое-то движение и метнулся в сторону, потом только услышал треск и скрип. Левое крыло задело падающей грудой снега и льда. Его тряхануло, но он выправил тело и спикировал вправо вниз, чтобы затем набрать высоту. Снежный обвал. Наверное, ветер порывом сдул всё с какого-нибудь плаца. Он обернулся посмотреть на рухнувшие глыбы, а когда повернул голову, понял что нить растворилась в воздухе. Единственная вещь, служившая неким ориентиром, исчезла. Сила этого места разрушила его магию. Стараясь не поддаваться плохим мыслям, дракон приземлился на скалистый уступ и перевёл дух. Здесь такое бывает. Он собрал мысли и повторил заклинание, снова отдавая часть силы. Линия появилась вновь, только теперь мерцала слабее и то и дело гасла. «Значит я уже глубоко в горах», определил чернокнижник, выстраивая в голове свой примерный маршрут. Это немного помогло ему успокоиться, и он продолжил путь дальше. Горы, ветер становились будто злее, желая прогнать незнакомца, не дать ему забрать то, что принадлежало этому месту. Лететь стало совсем трудно, ветер трепал кожаные крылья, надрывая края мембраны. Кровь не лилась, а застывала на морозе, запечатывая таким образом ранки. Пока на всё это можно было не обращать внимания. Пару раз его круто подбросило вверх неожиданным порывом, и он едва ли не впечатался в острый кусок льда, благо успел сотворить разрушающее заклинание, и влетел уже в ледяное крошево, которое не ранило его тело. Дракон вылетел на край ущелья, вдоль которого вела нить, и приземлился. Решил, что может эту опасную часть пройти на лапах, чтобы поберечь силы и крылья. Трефалкир утопал в снегу чуть ли не по локтевые сгибы, настолько сугробы были здесь глубоки. Снизу донёсся недовольный, даже разъярённый, рёв ледяного дракона, призванный отогнать незваного гостя. Чернокнижник не собирался задерживаться и шёл дальше, упорно пробиваясь сквозь толщу снега. Вскоре ущелье осталось позади вместе со своими хитрыми завихрениями воздуха. Снежные хлопья замельтешили чаще, ограничивая теперь ещё и поле зрения. Гнетущее ощущение оторванности, одиночества и безнадёжности усиливались. Но Трефалкир не сдавался этим эмоциям, следуя за тусклой нитью. Она терялась и дракон видел лишь небольшой её кусок прямо перед собой. Белое марево окончательно сузило круг обзора. Под лапами был снег, впереди был снег, на скалах и глыбах был снег, в воздухе был снег. Оценивать расстояние в такой обстановке очень трудно. И тут его накрыло странное, будоражащее и такое знакомое чувство. Вьюга ослабла, а затем превратилась в пушистый плавный снегопад. Мигающая нить успокоилась и приняла мерное свечение. Будто кто-то накрыл его своим крылом, отсекая от буйства природы. Его отец. Без малейшего сомнения, это его призрачное присутствие укрыло его. «Ты далеко забрался, сын мой. Ты вырос», зазвучал мягкий, чуть скучающий голос в его голове.

– Отец, ты всё ещё здесь, – с теплотой ответил Трефалкир вслух.

Мог отвечать и мысленно, но так казалось привычней. «Я всегда буду здесь. Ты потревожил мой сон своим чародейством», дракон сел на землю, обхватив себя крыльями. Пространство впереди неспешно делалось всё более и более различимым.

– Ты узнал его, да?

«Я научил тебя заклинаниям, твоё волшебство я узнаю всюду», Трефалкир зажмурился и будто бы потёрся мордой о воздух, будто бы тёрся о крыло отца. Физически Норрейвэтраз не покажется, потому что был… частью горы. Сейчас молодой дракон мог это осознать краешком сознания.

– Поможешь мне, отец?

На какое-то время воцарилось напряжённое молчание, нарушаемое лишь отдалённым теперь воем ветра. Чернокнижник не прерывал раздумий старшего. Тот всё же не обязан ему помогать в поисках Азайлас. Никто, собственно, не должен.

Снежинки медленно сыпались откуда-то сверху, и казалось нереальным, что здесь может хоть на время воцариться такой покой и безопасность. Дракон почувствовал, что вроде бы согревается под этой незримой опекой. «Это место злое, поэтому немного подсоблю тебе. Но всё всегда возвращается туда, откуда пришло, ты должен это помнить», наконец изрёк древний родич. Трефалкир склонил голову в почтительном поклоне, пока вокруг него и вперёд вдоль ярко засиявшей нити расширялась зона, где не дул сильный ветер. Он быстро, решительно полетел вперёд, стараясь полностью довериться названному отцу. В самом деле, его ничто больше не беспокоило: ни вой, ни обилие снега, ни резкие завихрения ветра, ни враждебность самих гор. Дракон был рад этому присутствию вокруг себя, совсем как в детстве, но только теперь он взрослый, и это не сколько опека, сколько их общее взаимодействие. Он, стараясь усилить свою связь, летел как мог быстро, отец творил волшебство, успевая создавать этот туннель. Трефалкир не оглядывался, зная, что за ним этот безопасный проход смыкается, а неугомонная природа так и норовит прорваться сквозь барьер. А сын и отец мчались сквозь этот нескончаемый снегопад, ловко обходя громадные глыбы, редко торчащие острые скалы, храбро прыгали вниз с внезапных уступов, сокращая расстояние до ещё неизвестного, конечного пункта. Неслись так, как будто не существовало ничего большего, только эта радость от ощущения душевного единения. И Трефалкир не сомневался, что именно сюда он вернётся в конце своей жизни, когда бы и где бы та не оборвалась. Они преодолевали километр за километром и наконец ведущая нить стала снижаться в один из многочисленных обрывов, куда легко можно сорваться. Дракон покружил над ним, рассматривая, потом принялся осторожно спускаться. Особой манёвренности на лету тут быть не могло, так как достаточно узко, да и опасный рельеф: все обвалы так или иначе попадают сюда, а укрыться совсем негде. Глубокое ущелье, ведущее к самому основанию одной из гор. Трефалкир опустился на лапы и принюхался, пытаясь что-то почувствовать. Нечто похожее делал и Норрейвэтраз. Они двинулись вперёд, держа инстинкты наготове. Постепенно усиливалось чувство уверенности, что долгожданная цель всё ближе. Недовольно загудел ветер, огибая склон. Слишком сильный звук, чтобы быть только явлением природы. Казалось, сама гора негодовала, не хотела отдавать свою законную добычу. Показался и конец нити, но никакой Азайлас или хотя бы что-то похожее на неё Трефалкир не увидел. Снег, кусок торчащей скалы, кусочки льда. В голове расслышал раздумчивое хмыканье отца, направился к скале. Связь указывала именно на неё. Не могла же она уже превратиться в лёд целиком и рассыпаться за несколько дней? Если, конечно, Око не обмануло его, не пошло на подлость. Отчаяние уже слишком сильно сдавливало виски, лишало возможности спокойно подумать, мешало дышать. Дракон потряс головой, постарался сосредоточиться на видении, вспомнить всё деталях. Вроде место выглядело похоже, но тогда он слышал сердцебиение. Сейчас ничего такого. Совсем ничего. Сдержав рычание, полное боли, не веря своим глазам, он начал остервенело рыть лапами снег под выступающим камнем. Названный отец не стал ничего говорить, лишь по-прежнему окружал его своим присутствием. И если бы не это чувство, Трефалкир бы мог на время потерять контроль над эмоциями. Сквозь выворачивающую боль на душе, пробилась вполне логичная мысль. Ведь тут часто случаются сходы снега и льда, её могло просто присыпать всем этим. Отчаянные попытки разума дать маленькому шансу право на существование. Но дракон был сильным магом, воспитанным ещё более необычным родичем, и Око не смогло бы его обмануть так просто, даже если бы захотело. Он сомневался в своём видении, в вызванной ните-проводнике только из-за сильных чувств к своей Азайлас. Под тёмно-зелёными лапами показалась тёмно-голубая грубая чешуя.

Комментарий к 20. Дом.

Ну вот и знакомство с таинственной фигурой древнего дракона, воспитавшего Трефалкира. Надеюсь получилось передать его некую загадочность. Близится развязка арки, начатой ещё в первой главе примерно год назад: Трефалкир нашёл её! Мне хочется верить, что вы тоже этому радуетесь^^ Потому что, если честно, когда я приступал к работе, я думал Азайлас убить во второй главе. М-да.

В следующей главе им предстоит выбраться из ловушки снежных гор -_-А это не так-то и просто. Читателям огромное спасибо!

========== 21. Связи между нами. ==========

Он рыл долго, упорно, стараясь загребать лапами как можно больше снега. Из ноздрей вылетали облачка горячего дыхания, дракон не заметил, как начал терять контроль над температурой собственного тела. Воздух вокруг делался всё более промозглым, почти невыносимым, пускай из-за крыла Норрейвэтраза ещё не пробивался злой ветер. Из-под толщи снега начинало вырисовываться очертание Азайлас. Родитель же со спокойствием ждал, пока Трефалкир успокоит первый порыв эмоций, прекрасно зная, что за первым последует и второй. Связь между драконами, если и образовывается, то очень сильная, нерушимая даже временем. Это особая черта драконов, она же может быть и самой великой слабостью, настолько сильные чувства. Они могут ослепить в самый неподходящий момент, сделать уязвимым, а боль от потери может свести с ума. Для драконов такие редкие случаи настоящая трагедия. Обезумевший родич опасен для всех без исключения, но вместе с тем драконы чувствуют его боль и скорбят вместе с ним. В таких случаях лучшее, что могут сделать родичи, это попытаться даровать несчастному покой. Трефалкир же, отошедший от опасной пропасти, куда могли вытолкнуть его эмоции, на пару шагов, ещё пребывал в неуравновешенном состоянии. Сейчас он испытывал всю ту боль, всё то отчаяние, всё то чувство вины, накопленные за эти несколько лет. Всё, что он подавлял в себе и что глушило чувство любви к детёнышам, рвалось наружу, кроша напрочь весь самоконтроль. Земляной самец ощущал себя невероятно усталым, таким тяжёлым, но не прекращал разгребать снег. Вот показались крылья, спина, голова, покрытая коркой льда, с закрытыми глазами, мощная пластинчатая грудь, плечи, лапы, частично ставшие льдом, как и хвост. На тот момент это не встревожило его корчившуюся душу. Только поуспокоившаяся истерика вновь набрала обороты, и Трефалкир, прижавшись всем телом к холодной Азайлас, тоскливо, утробно зарычал в серое, равнодушное небо, будто бросая ему вызов. Ему и всем силам, что только были. Он никогда больше не отпустит её, чтобы не пыталось отнять её. Названный отец легонько коснулся большим носом его макушки, возможно выражая этим жестом молчаливое одобрение. Спустя какое-то время разум вновь взял всё под свой контроль. Азайлас рядом с ним, жива, он мог слышать её тонкое, слабое сердцебиение, теперь нужно подумать, как вытащить её отсюда. Самка была несколько крупнее его и массивней. Так было предусмотрено природой, да и ледяные сами по себе больше земляных родичей. Безвольная драконица представляла собой слишком тяжёлый груз для того, чтобы спокойно в лапах перенести её сквозь порывистый буран. Его манёвренность снизится, как ни колдуй. Ему остаётся только чаровать пространство вокруг себя, что нелегко, учитывая враждебную силу самих гор. Дракон сможет пролететь так, но успеет он вытащить Азайлас до того, как его силы окончательно истощатся? Норрейвэтраз не станет ему помогать на всём пути, Трефалкир это просто знал. Отец не слишком охотно помог ему быстрее отыскать её. Может, он сделает ещё что-нибудь для них, а может и нет. Выпрашивать помощь дракон не будет, он ведь уже не тот малыш, отчаянно нуждавшийся в присмотре старшего.

– Спасибо, отец, – прошептал он всё также прижимаясь к возлюбленной, не подающей признаки сознания.

«У тебя есть ещё немного времени, потом я вернусь к себе в пещеру», прозвучал в голове спокойный, но твёрдый голос. Трефалкир кивнул, эти слова окончательно вернули ему чёткость мыслей. Он взглянул на драконицу, на превратившиеся в лёд участки тела. Осторожным заклинанием можно было обернуть процесс вспять. Осторожным и неспешным. Для этого потребуются силы и лучше заняться этим в предгорье, где будет безопасно и прохладно, чтобы не навредить телу. Если лёд треснет или раскрошится, то вернуть его в целостное состояние без вреда для самой Азайлас будет очень нелегко. Но сначала нужно выбраться с опасных пиков. Выбора особого нет – ему нужно пробиваться сквозь магию места, сквозь живой ветер и нескончаемый снег. Дракон бережно ухватившись зубами за основание короткой шеи сине-белой самки, начал вытаскивать её из образовавшейся ямы.

Только тут он заметил, что холод сильно кусает и морозит шкуру, и вновь опустил температуру крови. Стало получше. Трефалкир расправил крылья, бормоча простенькое заклинание и чаруя их. Потребуется колоссальная концентрация, чтобы удержать внешнее давление, лететь аккуратно и вместе с тем быстро. Дракон выдохнул пар сквозь ноздри.

– Я готов, отец, цомто дерэ ястенояс, – произнёс он на древнем наречии.

«Дач хиовс тон’ам цоты, лети смело, сын мой, колдуй в полную силу не страшась», ответил Норрейвэтраз и мигом устремился куда-то вдаль, вероятно, к себе в пещеру. Сразу же чернокнижника и Азайлас окружил бушующий ветер, который, казалось, хотел их разорвать в клочья, не дать даже взлететь. Но дракон поставил передние лапы на плечи лежащей самке, одновременно крепко цепляясь за них, и взмахнул крыльями. Его чуть не оторвало от земли встречным потоком, кожаные мембраны неприятно натянулись и едва ли не затрещали. Трефалкир впился в спину драконице задними лапами, прочно удерживая её таким образом, и взмахнул ещё раз, только в этот раз направляя себя параллельно ветру, который стал таким сильным, будто бы хотел вывернуть ему кости и суставы крыльев. В этот раз они оторвались от земли, и чернокнижник собрал много силы, сосредоточившись произнёс заклинание. Вокруг них образовалась небольшая, но безопасная сфера. Дракон просто перенаправлял ветер в обход, образую таким образом подобие круга. Это было не столь просто, учитывая, как резко могло меняться направление порывов и как снег мог закрывать обзор. Они полетели вверх, осторожно набирая высоту. Трефалкир решил, что быстрее будет так, просто пролететь часть скальных выступов, ущелий, ведь теперь ему не надо выискивать возлюбленную в этом лабиринте. От упорной концентрации оранжевые глаза слегка потемнели и потускнели. Он сосредотачивался на ревущей стихии и на том, чтобы не выронить Азайлас. Тёмно-зелёный самец набирал высоту, пока незримое давление сверху не сделалось чересчур ощутимым, и полетел вперёд. Не так быстро как хотелось, приходилось двигаться осторожно, второго шанса не будет. Место бушевало, негодовало и явно не намеревалось выпускать их. Несколько раз их мотало из стороны в сторону и Трефалкир титаническим усилием удерживал равновесие и заклинание. Стоит его силам истощиться или концентрации ослабнуть, как ветер подхватит их, силясь впечатать в скалу или твёрдую глыбу льда. Но пока он справлялся с этой задачей. Пейзаж менялся неспешно, снег зачастил, вой ветра набрал громкости, но дракон отмечал всё это лишь на периферии сознания. Его занимала возлюбленная и собственное волшебство. Самка была жива, скоро она сможет увидеть своих детей, а как они будут рады, ему надо только вытащить её из белого плена. И большая часть пути уже позади. Однако спустя час такого напряжённого лёта и усталость стала накатывать. Трефалкир чувствовал, что тело изнемогает, ещё не на пределе, но уже подавая недвусмысленные сигналы. Земляной дракон решил перехватить Азайлас поудобнее, чтобы размять когти, фаланги и лапы, и тут же их оттолкнуло в сторону внезапным завихрением воздуха, поднявшегося откуда-то снизу. Он едва ли не выронил возлюбленную вниз, благо успел сильнее вцепиться в её грубую чешую, оставляя на её теле глубокие царапины. Но Трефалкир не успел выровнять траекторию, их несло на снежный выступ. Дракон повернулся к нему спиной, сложил одно крыло и наклонился чуть назад, чтобы удар пришёл не по драконице с её заледеневшими хрупкими конечностями, а по нему. При этом он постарался удержать сотканное волшебство, что частично удалось. От удара неприятно заболело плечо и спина, он с силой развернул крыло, отталкиваясь от уступа, кое-как выровнялся и полетел дальше, потряхивай головой. Уверился, что летит в прежнем направлении, а не в обратном, чуть снизился и всё же перехватил самку, чтобы когти не врезались ещё глубже. Трефалкир собрал часть сил и метнул их вперёд, пытаясь определить в какую сторону лучше двигаться, чтобы скорее покинуть это злое место. Однако не поддерживаемая должным образом магия не успела выполнить своей задачи, на десять километров впереди ещё простирались горы, а дальше дракон не успел ничего разглядеть. Значит остаётся только лететь вперёд, рано или поздно снежные пики просто закончатся, потому что в этом мире нет ничего вечного. Во всяком случае, хотелось в это верить, иначе становилось страшно.

Казалось удивительным, даже невозможным, как выживают в такой среде ледяные драконы. Сейчас Трефалкир бы поставил этот факт под сомнение, если бы он сам не вырос здесь. Драконы удивительные создания в чьих жилах течёт кровь древних, дающая родство со стихиями, а следовательно и высокую степень адаптации ко многим условиям. Взять тех же морских драконов, храбро соседствующих в океане с дальними родственниками, хищными азоризами. Или земляных драконов, живущих в пустынях без воды. Драконов можно встретить едва ли не где угодно, только сами они предпочитают оставаться поблизости к землям, принадлежавшим только им самим. И эти снежные горы входили в их число. За такими простыми мыслями прошло ещё минут сорок и Трефалкир уже думал опуститься куда-нибудь и передохнуть, как вдруг кожей ощутил далеко позади себя медленно движение. Но столь сильное и массивное, что чётко ощущалось даже на таком расстоянии сквозь метель. Он обернулся, не в силах совладать с этим порывом. Увидел сначала всё на подсознании, подобно облику отца, затем только глазами. Вдалеке медленно поднимался вверх громадный хвост дракона, столь огромный что был с небольшую гору. Послышалось ворчливое рычание, затем слова, сказанные Норрейвэтразом: «За оскорбления, нанесённые моему сыну». Трефалкир осознал, что последует дальше за миг до того, и ускорился, стараясь убраться подальше. Хвост небрежно, но вместе с тем мощно опустился вниз, как раз на ту гору, рядом с которой нашлась Азайлас. Сквозь ветер послышался рёв, треск, грохот, затем донеслись колебания воздуха, вибрация от удара и последующего раскола горы. Она обрушилась под тяжеленным хвостом и недовольством Норрейвэтраза. Пласты снега лавинами сходили вниз, увлекая за собой куски камня, ледяные выступы. Земля содрогнулась, принимая на себя этот импульс, затем обломки полетели во все стороны вниз, образуя тем самым обвал. В то же мгновение ветер ослаб, протяжный и надоедающий вой прекратился, как будто его и не было, и Трефалкир, пользуясь внезапным затишьем, полетел вперёд как мог быстро, наращивая скорость. Вдогонку ему стали долетать куски скал и ледяное крошево, но он ловко лавировал между ними, и вскоре ударная волна прошла вперёд и вниз, однако дракон же набрал высоту и оглядел расчистившийся горизонт. Впереди показалось тусклое солнце, затянутое белыми тучами и вроде бы граница гор, сулившая безопасность и отдых. Сзади заворочался отец, уже впадая в дрёму, откуда его выдернуло прибытие сына, и перекладываясь на другой бок поудобнее. Трефалкир догадывался, что в этом сне тот проведёт много лет, как и до этого дня. Древние драконы, коим больше тысячи лет, могут спать очень долго. Вскоре ощущение присутствия названного отца стало ослабевать, а ветер потихоньку вновь стал завывать. Но к тому моменту чернокнижник пролетел приличное расстояние. Они отдалились от самого опасного центра этих мест, теперь осталось недолго. Наконец потоки ветра вновь заладили свою песню, и это вынудило дракона сбавить темп и вновь возвести вокруг сферу. Однако теперь приходилось не так туго, ветер легко перенаправлялся. Трефалкир летел так ещё часов пять, затем начал снижаться – нужна была пауза. Лапы порядком онемели, крылья неприятно гудели, так как приходилось делать более частые махи из-за плотного, морозного воздуха, хвост устал удерживать равновесие. Если обычный полёт можно было приравнять к планированию, то здесь приходилось активнее забирать крыльями воздух просто чтобы придерживаться нужного направления. Ледяным же такая погода вполне подходила, они чувствовали себя в ней более чем комфортно. Они опустились на заснеженный выступ. Дракон переводил дыхание, расслабляя лапы и не отводя взгляда от Азайлас, словно та могла исчезнуть в любой момент. В сознание она не приходила, пребывая в глубокой спячке, ни разу за всё их нелёгкое путешествие не подала признаков жизни. Сейчас у него имелась лёгкая тревога на этот счёт, но главное, что она была жива. Он потёрся мордой о её шею и костяные наросты на голове, так напоминавшие застывшую воду. За эти несколько лет её тело огрубело: мышцы, органы внутри понемногу превращались в лёд. Там, где дело дошло уже до шкуры было совсем скверно, потребуется много магической энергии, чтобы вдохнуть в эти части жизнь. Чернокнижнику привычнее забирать и рушить, чем создавать. Тёмное искусство, призванное обогащать лишь своего пользователя. Неудивительно, что в именно таком месте, жадном и злом, обосновался Норрейвэтраз, который учил Трефалкира этой магии.