Текст книги "1792e1018cadb53c9ba14f1bda33b2ec"

Автор книги: Kuras

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)

– Вы про драконов собирающих драгоценности? – спросила Роулсанэ, догадавшись к чему тот ведёт.

– Точно, точно. Всё, что породили недры земли, – дракон расправил верхнюю пару крыльев, совершая им обхватывающий жест, – некоторые из огненных любят с особой страстью. Одни подвержены этому меньше, другие больше.

Внезапно гибридная драконица с шумом перевернулась на другой бок. Все отвлеклись на неё, возможно более близкого родственника фениксов, чудом выведенного людьми. Самка не проснулась. Беседа оборвалась и возобновилась лишь через минуту.

– Если недавно происходило извержение, значит об этом можно узнать? – уточнил Бэйлфар, подняв изумрудные глаза к небу.

– Да, можете сейчас этим и заняться, я слышал, что Зотарес за городом, отдыхает. Может она вам ответит, может и нет, – Нивервир сдержал брезгливое выражение морды, – вреда вам от этого точно не будет. А дальше можете гулять по Долине, пока не позову вас.

Собственно, у дракона кончились идеи, чем занять детёнышей в ближайшее время, да и сам он устал от насыщенных событий. Ему ещё предстоит возня с рукотворной самкой, оставалось лишь надеяться, что дело пойдёт быстрее после посещения рощи. Хотелось отдохнуть, пока есть такая возможность. Сыновья Трефалкира увлечённо переглянулись с Роулсанэ, вроде бы им всем эта идея понравилась. Молодая драконица такого энтузиазма, правда, не выказала.

– Я слышала, что Зотарес героиня войны, но она скорее отталкивает и дело не в её размерах, – она подняла коралловые глаза на короля, ища поддержки или подтверждения опасений.

– У неё просто тяжёлый характер. Когда она не задирает морду, то с ней можно общаться, – заявил пернатый дракон, не упоминая о сегодняшней стычке.

– Тогда мы пойдём на её поиски, – решил за всех Сардолас и начал вставать на лапы.

Его примеру последовали младшие братья, не на секунду не сомневавшиеся в том, что старший штормовой драконыш не боится разговора с громадной драконицей. Роулсанэ встала и, как того требовал этикет вежливости, поклонилась королю, показывая, что они уходят именно с его позволения, а не сами собой. Всполошившиеся малыши преисполнились смущения и поспешили повторить этот уважительный жест. Нивервир снисходительно кивнул, прикрыв глаза мембраной. Его устраивал такой распорядок на ближайшее время. Он слышал, как дети уходят, осторожно переступая лапками через попадавшиеся цветы. Вскоре его окутала приятная, долгожданная тишина. Из предосторожности дракон приоткрыл один глаз и огляделся вокруг. Ничего нового или нежелательного. Глаз закрылся и снова погрузил короля в расслабляющую темноту, где хоть на какие-то мгновения его не преследовали никакие мысли.

Впрочем, долго это не продлилось. В роще вновь пробежался ветерок, и листва зашумела, будто бы деревья перешёптывались между собой о чём-то. Шепоток долетел и до Нивервира, но, как и всегда, слов он не сумел разобрать. Прежнего раздражения это не вызвало, только усилило чувство усталости. Старшие родичи рассказывали, что его отец, Вискрир, умел слышать эти неуловимые голоса, и что бесталанность сына в этом стала для него ударом по самомнению, гордости. С мрачным удовольствием дракон подумал, что, возможно, эти голоса скорее были признаком скорой потери рассудка, нежели крепкой связи с предками. Во времена юности на него давил полоумный отец, жаждавший чего-то особенного от единственного и не похожего на него характером детёныша. Сейчас же на него давит окружение, боясь, что он станет таким же как отец. «Даже не смешно», подумал Нивервир. Словно бы тень Вискрира преследовала его всю жизнь, с тех самых пор когда он научился летать. В корнях дерева снова заворочалась драконица, и мысли изменили свой пагубный ход. Нужно сосредоточиться на настоящем, а не на мнении окружающих. Он не похож на своего отца и не допустит его ошибок. Ему предстоит большая работа, если он хочет грамотно воспитать в диком, непрошеном родственнике сознательного и умного дракона. Эту ответственность нести мог только он. Огненная магия самки отличалась от всей прочей, может, именно она откроет новые границы волшебства или, может, вернёт что-то старое, давно забытое всеми ими. «Во всяком случае, оставлять это людям было бы ошибкой», Нивервир тяжело выдохнул, испытывая тупую боль на душе от того, что ради этого гибрида умер десяток королевских драконов. В итоге от этого рода остался только он, искусственно созданная самка, да кладка окаменелых яиц. Печальная картина для самых удивительных потомков ящеров и фениксов. Да и у остальных неважно дела идут с потомством. Неужели время драконов и правда уходит в прошлое, раз всё складывается таким образом. Но Нивервир твёрдо верил, что за это будущее, за процветание всего их рода он ещё поборется, сделает всё от него зависящее и даже чуть больше. Было у него ощущение, что у него есть для этого все возможности.

Комментарий к 17. Толкование.

А вот и семнадцатая глава)) Вобще она идёт с прошлой больше как парная, но как получилось по срокам. Ещё больше данных по этому миру и истории!!И рано или поздно мы дойдём до событий творившихся во время войны. Всё учтено просто идём неспешной прогулкой, осматривая более широкую картину событий:3

Даже есть пара подсказок на прошлое одного из героев и задел на будущее, но не буду прям тыкать в это.

Примечательно, что прошлая глава началась с небольшого размышления Нивервира по поводу отношений со своим отцом, а эта закончилась его мыслями над некоторыми последствиями всего того. Мне кажется что для Нивервира это очень важная тема, что в целом он её смог преодолеть, но в глубине все ещё есть осколки.

Надеюсь, что глава вам понравилась, дорогие читатели)

========== 18. Исследуя мир. ==========

Драконыши спешили найти Зотарес, которая могла им сообщить о недавних извержениях. Сыновья Трефалкира бежали на своих лапках, драконица шутливо летела над ними, то и дело обгоняя. Хоть Сардолас был ненамного меньше её, не стоило забывать, что она-то старше их года на четыре. Манящее ощущение полёта было ещё недоступно трём драконышам. Поэтому они изо всех сил старались догнать свою подругу, не желая оставаться позади. Не желая уступать подобным образом. Так они добрались до руин белокаменного города, где их импровизированная гонка окончилась предсказуемой победой Роулсанэ. Впрочем, малыши ворчали недолго, потому что драконица не кичилась тем, что у неё, в отличии от них, крылья уже раскрылись. Это не мешало становлению их дружбы, об этом мог заявить любой взрослый дракон, который видел их в тот день. Кстати первого дракона они заприметили возле границы города. Земляной родич сидел и рассматривал причудливую резьбу на обломках стены. Вид у него был сосредоточенный, но драконыши всё же робко подошли к нему, вежливо поздоровались. Светло-зелёные глаза взрослого несколько неодобрительно скользнули по ним, но всё же дракон поздоровался в ответ. Подбирая слова, драконыши спросили не знает ли он, где сейчас можно найти Зотарес. Увы, тот покачал массивной мордой и сказал, что не видел её в городе, и что, вероятно, она ещё где-то за городом. Слишком неточное указание, чтобы попытаться самим отыскать мрачную предводительницу лавовых. Посоветовавшись дети решили поспрашивать остальных драконов. Общаться с незнакомыми родичами детям Трефалкира было в новинку. Они-то в основном видели только своего отца, поэтому большую часть разговоров вела более опытная Роулсанэ. Спустя тридцать минут расспросов им повезло. Куда именно ушла Зотарес, видела одна песчаная драконица. Она же любезно согласилась проводить драконят до того места. Такую породу родичей ещё не видела даже Роулсанэ, хоть путешествовала уже полгода по землям. Золотистая мелкая, ровная чешуя, гибкое тело, изящные лапы, немного длинная, тонкая шея с небольшими наростами вдоль позвонков, аккуратный рельеф морды и светло-жёлтые глаза. Сыновья чернокнижника откровенно залюбовались куда более старшей драконицей и всю дорогу смотрели только на неё. Но вот они пришли к юго-западной опушке и провожатая хвостом указала направление, где надо было искать лавовую драконицу, и детёныши пошли туда, принюхиваясь через каждые три шага. В этот раз Роулсанэ не летела, решив, что подобное может несколько оскорбить Зотарес. Они не знали о том, что почти десятью часами раньше та подралась с Нивервиром, но даже столь юные драконы ощущали её недовольство и на таком расстоянии. По этой причине они шли осторожно и несколько притихнув. Вскоре драконыши начали различать в шелесте листьев тяжёлое сопение громадной драконицы и её запах. Листва, деревья какое-то время закрывали собой весь обзор, но всё же Сардолас первым заметил тёмно-красное пятно, выступающее из зелени. И вот они оказались на поляне, где высилась пышно-цветущая сосна, под которой дремала Зотарес. Детёныши замерли в нерешительности на границе леса. Подходить к спящему родичу не слишком-то уважительно, и такое говорит, скорее, о желании напасть. А с учётом габаритов самки раздражать её не хотелось, она могла раздавить их всех ударом одной лапы. Да и выглядела предводительница лавовых не такой, какой они видели её в последний раз. Одно тяжёлое крыло как-то сползло на бок, а второе как могло придерживало его, фиксируя в одном положении. Это насторожило драконышей, и без того не знавших, как быть в такой ситуации. И пока они тихо переговаривались, обсуждая, как им лучше поступить, Зотарес решила этот вопрос за них.

Драконица смешанной крови открыла один фиолетовый глаз и уставилась на маленьких нарушителей её покоя. Те же замерли, интуитивно не желая совершать неосторожных, лишних движений – ничего не смогли с собой поделать. Долго, шумно выпустив воздух через ноздри, самка приподняла голову и переложила передние лапы, чтобы ей было удобнее смотреть на детей, и заговорила.

– Зачем вы пришли ко мне, мелочь?

В голосе слышалось рычание. Да что там слышалось, детёныши чувствовали эту вибрацию телами, поэтому Бэйлфар несколько съёжился и сделал шаг назад. Фангрэнэ чуть прищурился, не сводя взгляда со взрослого родича, Роулсанэ чуть прижала голову, лишь Сардолас остался недвижим. Он же и начал беседу, стараясь всем видом показать, что не боится громадной самки, которая на прошлом собрании одарила его братьев, отца и его самого столь неприятным взглядом.

– Мы хотели узнать у вас про вулканы. Король Нивервир сказал, что вы знаете о всех, что расположены на драконовых землях.

Самка равнодушно пошевелила длинными, крепкими когтями цвета серебра, ероша землю под собой. Та с сухим, приятным шорохом рассыпалась.

– А с чего бы мне вам о них рассказывать, – изрекла она, выражая скуку ещё и голосом.

Нивервир или Трефалкир назвали бы такой ответ предсказуемым. Для детёнышей такой ответ стал неожиданностью. Они смотрели на неё, не веря такому повороту. Взрослый, отказывающий им в хоть какой-то помощи.

– Громовой всполох неба, – начала уважительно Роулсанэ, пытаясь найти взрослый подход, – мы были бы вам очень признательны. Нам хочется узнать больше о владениях драконов.

Зотарес наградила её взглядом, в котором читалось: каким образом это касается меня? Но прежде, чем она успела снова раскрыть пасть, вперёд выступил Сардолас, закрывая своих братьев. Он выглядел старше них, но всё равно казался столь малым рядом с удивительной драконицей. Поэтому его поступок, вызывал отчаянное недоумение.

– А с чего бы вам не рассказать нам о них? – бросил он в верх с нескрываемым вызовом.

На миг все оторопели, даже Зоатрес. Это было видно по её глазам, в которых на секунды прекратили мелькать голубоватые искры. Роулсанэ приготовилась оттаскивать тёмно-фиолетового драконыша назад, подальше от вполне предсказуемого гнева могучего родича. Фангрэнэ чуть ощерился, готовый защищать своих друзей. Возможно лишь Бэйлфар и сам Сардолас не стали делать поспешных, пускай и очевидных выводов. Старший драконыш не отступал, смотрел на драконицу не мигая своими жёлто-оранжевыми глазами. Наконец Зотарес раскрыла пасть и клокочущие рассмеялась. Этот смех больше походил на раскаты грома, вибрация передавалась от тела к земле, и детёныши могли ощущать лапками, как подрагивает земля. Сосна затряслась, посыпались иголки.

– А ты слишком храбрый для своего возраста, – пробасила самка, сдерживая смешки, – видать, недаром видом походишь на штормовых.

Она приняла полу сидячее положение, осторожно придерживая одно крыло другим, очевидно испытывая интерес к малышу и даже снисхождение. Сардолас лишь насупился ещё сильнее, ему не было дела до похвалы. Он продолжил напирать:

– Вам ведь нетрудно рассказать нам. Просто не хотите, – его мордочка чуть ощерилась, – потому что вам не нравится наш отец.

– Верно, не нравится, – согласилась большая драконица, – но зачем вам знать про вулканы?

Прежде чем Сардолас ответил что-то, вперёд вышел сам виновник, коему привиделся вулкан в роще шепчущих деревьев. Бэйлфар честно сказал, не считая чем-то необходимым скрывать цель визита. Зотарес либо скажет, либо нет. Третьего не дано.

– Мы были в волшебной роще и мне привиделось извержение вулкана. А король Нивервир сказал, что вы знаете обо всех, что принадлежат нам.

Огненный драконыш робко улыбнулся, глядя вверх. Возможно, эти слова сыграли на тщеславии взрослой представительницы смешанной крови.

Во всяком случае, теперь она выглядела более склонной к беседе. Чуть пересела, переставила лапы, будто подбоченившись и раскидав осыпавшиеся иголки.

– Вот как. Это правда, я знаю их всех, – несколько гордо произнесла Зотарес, – так ты хочешь знать, какой именно тебе привиделся?

– И не было ли недавно извержений, – скромно добавил Бэйлфар.

Пока драконица хмурилась, потирая подбородок костяшками пальцев передней лапы. Сардолас боднул младшего брата в бок, подбадривая, призывая не боятся. Роулсанэ с Фангрэнэ перебрались поближе, так как, по всей видимости, у взрослой самки действительно поднялось настроение. Да и смотрелась она сейчас не столь страшно и грозно, как пару минут назад.

– Нет, последние полгода обходилось без извержений, земля спокойная, – сообщила драконица пришедшим, – попробуй описать – я знаю их всех вплоть до имён.

Стараясь вспомнить все подробности своего необычного сна, красный малыш принялся осторожно сообщать увиденное. О камне он и не упомянул, потому что сосредоточился на местности и на самом вулкане. Взрослая самка слушала, рисуя когтями узоры на земле. В конце рассказала она решительно замотала головой.

– Нет, нет. Эта огненная гора точно не на владениях драконов. Не похоже ни на одну. На наших землях общим числом тридцать четыре вулкана. Двадцать восемь находятся в моих прямых владениях.

– Великая гряда Итенардл? – уточнил Фангрэнэ.

– Что ж, любовь к знаниям вашего отца нельзя отрицать, – довольно и одновременно мрачно хмыкнула драконица, – скажешь мне имя самого высокого вулкана?

– Амадрес, неудержимая вспышка, – чётко ответил кислотный драконыш.

Зотарес довольно пересела на задние лапы. Но от этого её морда поднялась намного выше и смотрела она на малышей совсем уж сверху вниз. Она сама напоминала своим массивным видом, тёмно-багровым окрасом с серебряными всполохами, диковинную гору. Драконятам пришлось задрать головы почти вертикально вверх, чтобы следить за выражением морды самки, смотреть ей в глаза, на которые неровными пятнами ложилась тень от сосны.

– Главная цитадель моего клана и всех лавовых драконов, – важно, с достоинством произнесла она, – и главный оплот наших восточных границ.

– От страны людей, с которыми мы воевали? – спросила Роулсанэ.

– Вообще ото всех, – Зотарес мотнула головой, потрясла шеей, – цепочка вулканов тянется вдоль границ на многие мили. Никто особо не решается пройти сквозь них, а если кто и пытается их преодолеть, то это не остаётся без нашего внимания.

– Папа говорил, что лавовые драконы сейчас самый многочисленный вид, – заметил Фангрэнэ без всякого умысла угодить взрослой самке.

– Да, нас около около двух сотен, – подтвердила драконица, задумавшись на пару секунд. – Потом идут морские, их примерно сто пятьдесят. Единственные кого не слишком зацепила война, потому что они предпочли пережидать тот период под водой.

Слова прозвучали с оттенком некого презрения, но Роулсанэ не обиделась на это. Что толку обижаться на решение принятое старшим морским драконом? Хотя некоторые особи отправились на зов короля, а сами морские колонии иногда топили людские корабли, перевозящие ресурсы для той же войны. Прямой удар иногда не лучше хитрой тактики ожидания. Глупо сейчас спорить по этому поводу с громадной самкой, которая была в центре военных действий и смогла сохранить многим родичам жизнь.

– И всех лавовых драконов хватает для наблюдением за такой горной грядой? – недоверчиво спросил Сардолас.

Он мог представить себе на сколь невообразимо длинное расстояние тянется восточная граница, охраняемая Зотарес. И количество лавовых драконов не вязалось с этой длинной. Учитывая, что он знал, что лавовые живут не отдельными семьями, а стаями обычно возле вулканов. Одна стая – одна гора.

Сбиваются в группы только морские и лавовые. Уникальная манера выживания в не самых спокойных местах обитания. Вулканическое плато, вдобавок, служило лавовым очень удобным домом из-за температур и открытых потоков магмы для купания. Драконица, живая там и знавшая куда больше, лишь насмешливо фыркнула и удостоила драконыша ответом.

– Нет, но на этот дозор приходят драконы со всех земель, – слова источали теплую гордость за родичей, – штормовые, земляные, ветряные, огненные, даже есть два ледяных. Они приходят на какое-то время для усиления границ, потом уходят. Но даже такой помощи нам хватает, чтобы соблюдать безопасность с восточной стороны. Таким образом, те горы не только наш дом, но и наша гордость. Гордость защищать всех вас.

– Это правда, – тут же подтвердила Роулсанэ, недоверчиво нахмурившемуся детёнышу. – На драконьи земли редкие путники если и приходят, то либо с юга, либо с запада, и совсем редко с севера. Но точно не с востока.

Это убедило в том, что восточные драконы без дела не сидят, и Сардолас посмотрел на громадную Зотарес по новому, с уважением, а она продолжил вещать:

– На юге, рядом с морем есть маленькая страна людей, но она столь маленькая, что десять взрослых драконов спалят её за один день. Да и мирная она. На севере люди не обладают магическим потенциалом, и они больше сосредоточены на собственном жалком выживании. Лет шестьсот назад они пытались перебраться южнее, но ледяные не пропускают никого мимо своей ледяной горы, расположенной перед узким ущельем.

– Наша мама ледяная драконица, они защищают границы так же, как и лавовые драконы? – радостно спросил Бэйлфар, тем самым перебивая говорившую.

По всей видимости, его приятно удивила такая возможность, но Зотарес лишь покачала головой и оскалилась. Смягчать правду было не в её привычках, посему она не стала медлить с ответом.

– Нет, они убивают всех не по этой причине. Они подвержены буйству и безумию. По этой причине их очень мало, и скорее всего ваша мать мертва.

– Отец сказал, что она жива. А он великий маг, – зашипел Сардолас, – не говорите того, чего не знаете.

Зотарес посмотрела на него, затем внезапно склонила голову прямо перед ним прямо на землю. Он мог спокойно пройти в её пасть, если бы она приоткрыла её чуть больше. Самка чуть прищурила глаза, пристально разглядывая драконыша, затем выдохнула на него. Сардолас ощутил озонистый запах её огня, таившегося где-то внутри, но не отступил.

– Вы ещё не видели, что умеет творить ваш отец своей магией, но даже он не имеет силы возвращать умерших, – твёрдо, спокойно произнесла она без всякой злобы.

Эти жёсткие слова, заставили драконят слегка поежиться, хотя бы потому что сейчас самка говорила с ними серьёзно. Как со взрослыми, словно эта была простая истина, которую следовало запомнить, как то, что солнце встаёт каждый день и прячется на западе, оставляя мир на волю теням и ночи.

– Ты храбрый драконыш, может, когда-нибудь поступишь ко мне в дозор. Мне храбрецы всегда нужны, – неожиданно добавила Зотарес выпрямляясь.

– А что про вулканы? Что насчёт шести остальных? – спросил погрустневший о всех этих известий Бэйлфар.

Лучше уж было вернуться к этому обсуждению, потому что они пришли ради него. Да и была она приятней и легче их восприятию. И проще уж думать над вулканами, чем не просто переживать за отца и мать, а начать боятся за их участь. Лучше просто верить в силу и умения родителя.

– Они разбросаны по всей территории и в основном спят, – вернулась к основной теме Зотарес, – я знаю ещё три вулкана, но они расположены в стране людей к югу востоку от нас. Так вот, тот, что ты описал, похож на самый южный из тех. Там густые леса, когда-то там обитали лесные драконы. Его зовут Йсэритасир, проснуться раз в тридцать лет.

– Он просыпается каждые тридцать лет? – спросил удивлённый Фангрэнэ.

– Примерно, – самка подняла глаза, будто вспоминая, – прошлое извержение было девятнадцать лет назад, но слабое. Хотя любого дракона даже такое зрелище захватывает до глубины души.

– Папа обещал нас сводить к вулкану, когда у нас окрепнут крылья, – застенчиво поделился планами на будущее Бэйлфар.

Зотарес сдержала смешок, потому что трое детенышей, которые не достигли даже двухгодичного возраста, смогут летать в лучшем случае только года через четыре. Драконица повела носом и начала вновь принимать лежачее положение, показывая этим жестом, что разговор подошёл к своему завершению.

– Не сомневаюсь, а теперь идите обратно в город и доставайте кого-нибудь другого.

Она закрыла глаза, драконыши переглянулись и ретировались обратно в чащу, стараясь не шуметь. Вскоре Зотарес осталась позади, а путь через густой и приятный лес вывел их обратно к городу. Когда они остановились перед руинами, Фангрэнэ спросил.

– Куда пойдём?

– Думаю, лучше если мы вернёмся к башне Нивервира, подождём, пока он не вернётся, – рассудила Роулсанэ.

Все согласились, и вчетвером пошли вперёд, с интересом обсуждая полученные сведения о таком большом и непростом мире вокруг них.

Комментарий к 18. Исследуя мир.

Много диалогов, так вышло само. Ну и мне захотелось показать некую внутреннюю сторону Зотарес. Интересный спойлер: война лишила её возлюбленного. Сардолас не даром старший сын и у него есть некое сходство с двумя некими взрослыми драконами, намекал ещё в прошлой главе, и это очень круто повлияет на его судьбу. Вобще эти три главы 16, 17, 18 имеют некий задел на будущее молодых драконят)

Ещё больше сведений о внешней политике и устройстве драконовых земель. Блин, надеюсь вам интересно, я не хотел растягивать, но зачастую персонажи сами решают как пойдёт разговор))

Следующая глава точно будет про север и Трефалкира, мы с героями рассказали всё что хотели по темам мира вокруг, по крайней мере пока. 19 глава “Путники”.

Спасибо, дорогие читатели!

========== 19. Путники. ==========

Много северней от Скрытой Долины пейзажи начинали выглядеть более унылыми, мрачными. Крепкие деревья с густыми шапками крон начинали уступать вечнозеленым елям и соснам. Постепенно даже их цвет начинал увядать и становится более тёмным из-за недостатка солнечного света. Менялся и сам воздух – он становился прохладней и вместе с тем как-то объёмней. Приходилось прикладывать больше усилий, чтобы ловить крыльями потоки воздуха. Трефалкир летел домой, не там где вылупился, но там, где вырос. Путешествие длилось уже несколько дней, и дракон устал. Ещё не пришёл в себя после вылазки с Нивервиром на запад, по этой причине летел он чисто своими силами без помощи магии. Медлить нельзя, второй такой возможности не будет. Поэтому чернокнижник не останавливался даже на ночлег – нужно спешить. По запахам земляной самец знал, что уже пролетел территории многих родичей, но никто не вылетал к нему на встречу или чтобы проследить до границы своих земель. Хотя пару раз ощущалось враждебное настроение, призванное предупредить о том, чтобы незваный гость даже не думал приближаться. В качестве знака вежливости Трефалкир чуть набирал высоту, показывая тем самым, что приземляться он не собирается. Никаких неприятностей в пути не происходило. Поначалу тёмно-зелёный дракон тревожился за своих сыновей. Умом понимал конечно, что в Долине они в безопасности, но эмоции от этого никуда не девались. Ком беспокойства растекался в груди, и даже чувство полёта не могло его унять. Впрочем, спустя два дня пути волнение за своих детёнышей перебивалось усталостью и неким возбуждением. Оно захватывало дыхание, холодило чешую, заставляло хвост нервно ходить из стороны в сторону, мешая ровному полёту. Но вместе с тем необъяснимо радовало. Дракон чувствовал, он неумолимо приближается домой.

Сколько именно дней прошло с тех пор, как он начал своё путешествие? Пять или шесть? Чернокнижник полагал что, скорее всего, пять. Значит, скоро на горизонте покажутся северные пики. Суровые земли, вместе с тем и по-своему родные. Родичей здесь не так много, в основном ледяные драконы. Хотя иногда встречаются представители земляных и штормовых. А вот за небольшой горной грядой только снежная пустыня, куда в основном выбираются уже только ледяные драконы. Таким образом замыкается северная граница драконовых земель. Многие живые существа просто не могут приспособиться к таким условиям, хотя дальше на севере водились небольшие племена людей. Правда, они шли скорее как пища для тех же драконов, настолько были неразвитыми. Всё это напоминало Трефаликру лишний раз, что перед тем, как вступить на территорию снега и бесконечного завывания ветра, ему необходимо поесть и полностью восстановить свои магические силы. Иначе он рискует не то что не найти Азайлас, но и самому не выбраться из холодного лабиринта, лишённого всяких ориентиров. У ледяных драконов таких проблем не возникало – они находились в своей родной стихии и находили дорогу каким-то интуитивным образом. Что не говори, у каждого рода драконьего своя привычная среда обитания. И то, что Трефалкир воспитывался на севере, не давало ему этой природной адаптации. Он был и останется земляным драконом. Вопрос собственного происхождения, конечно, занимал его, но не так сильно, чтобы пытаться раскопать собственные воспоминания, которые и без этого были мутными. Что он помнит, так это то, как было смертельно-холодно и как его накрыло чьё-то невообразимо громадное крыло, отсекая кусающие порывы ветра. Как раздался голос будто-то бы в голове, а будто и наяву: «Пойдем со мной, дитя». И он пошёл, чувствуя как под этим тяжёлым крылом согревается. Названный отец учил его всему: как охотиться в снегах, как находить дорогу, как выживать, как летать даже в такую неустойчивую погоду, как колдовать. Поначалу взрослый дракон приносил добычу в пещеру, так как Трефалкир был слишком мал, чтобы самостоятельно добывать себе пропитание. Потом драконыш окреп и стал сам выходить из пещеры, постигая мир и применяя полученные знания в жизни. Как только он начал так делать, старый дракон редко выходил из пещеры, и чернокнижник помнил, что часть тела отца превращалась в мутный лёд. Но не мог вспомнить ни точного имени, ни внешности ледяного дракона. Как ни старался не мог, подсознательно чувствуя, что это очень важный момент. Что именно в нём и кроется большая часть всех разгадок. Одним взмахом крыла заморозит гору. Хотя бы значение имени отпечаталось в памяти. Трефалкир любил своего названного отца и, вроде бы, тот был рад, когда земляной драконыш изъявил о своём желании спуститься вниз. Или всё было не так? Тёмно-зелёный самец начал снижаться, взгляд оранжевых глаз сделался тяжёлым. Как всё было тогда? Он приземлился на ничейной территории, чтобы перевести дух и раздобыть себе еды. Крылья укоризненно гудели, лапы истосковались по нагрузке. Вокруг высились хвойные деревья, запах других животных слабо вился. Солнце тускло светило и грело очень слабо. Неплохое место для отдыха. Земляной дракон задумался: отсюда до начала снежной границы примерно день лёта, он мог бы здесь и поспать перед началом поисков. Но лучше всё же будет не дробить силы. Трефалкир прислушался к себе, магические силы почти восстановились и пришли ко внутренней гармонии, когда они не пытались воздействовать на него самого. Со своей силой самец ладил хорошо, но даже несмотря на такой баланс и умения, она пару раз на войне вышла из-под контроля. Слава древним, драконы не пострадали, в основном люди и лишь немного сам Трефалкир.

Он отправился на охоту в глубь леса, стараясь бесшумно переставлять лапы, принюхиваясь к запаху, пытаясь расслышать все звуки. В высоких, близко растущих соснах, перемежаемых елями и кедрами, не поохотишься налётом, что иногда весьма быстро и полезно. Вскоре дракон взял след медведя, первого попавшегося животного, которое своими габаритами могло насытить его на несколько дней вперёд. Важным было не только утолить текущий голод, но и запастись энергией на дни вперёд. В снегах такой возможности может и не быть вовсе. Не стоит забывать, что ледяные драконы ксенофобы и относятся к вторженцам, которые охотятся на их территориях, с большой агрессией. Они нападают без предупреждения или попыток прояснить ситуацию. Когда идёт ледяное буйство крови, тогда дела обстоят ещё хуже. Они целенаправленно убивают всё живое, что могут отследить, в том числе и своих родичей. Трефалкир не помнил, чтобы его отец впадал в эту ярость, но он чётко помнил, как тот однажды строго настрого запретил покидать пределы пещеры на целый месяц. Они не охотились и не выходили, каким-то образом сохраняя жизненные силы. И молодой драконыш лежал, примостившись под большим крылом взрослого, слушал истошные рёвы, яростные вопли, безумное рычание, и бесконечное завывание ветра, которое казалось впитывало в себя все эти звуки. Жуткое время, и пару лет назад окончилось очередное буйство, забрав у него его возлюбленную. Азайлас слишком молода, чтобы сопротивляться этому зову крови. Трефалкир со слов названного отца знал одну легенду, которая объясняла и возникновение противоречивых ледяных драконов и их поведение. Правда, он не говорил о ней никому, даже возлюбленной, точно так же как и Нивервир знал, что Скрытая Долина застывший во времени желудок древнего ящера. Знал, но предпочитал молчать. Заключалась история в том, что когда-то давно, больше тысячи лет назад, на севере был вулкан Сирлодсеб. Пришёл клан водных драконов и, чтобы опробовать свою совместную силу, они остудили вулкан. Но дух вулкана был разозлён таким обращением, что продолжил замерзать и попутно впитывать жизненную силу загордившихся драконов. Те попытались покинуть опасные, одержимые земли, но не смогли. Их словно привязало к ставшей безжизненной огненной горе навсегда. Вскоре там воцарился снег и холод. Водным драконам только и осталось приспособиться к новым условиям, так и появились ледяные драконы. Но с тех самых пор их потомки не имеют права покидать гору и всегда возвращаются, чтобы нести кровавую дань извинения за деяние предков. Трефалкир полагал, что доля истины в этом сказании есть. Ему всегда казалось, что эти горы живые. Но возможно, дело заключалось ещё и в том, что лёд противоречит огню заложенному в сущности дракона, а горы каким-то образом разбудили эту сторону силы. Ведь недаром его отец обучил его именно превосходной чёрной магии. Скорее всего, дело правда было в самом месте. Но как оно случилось тогда, много веков назад, никто доподлинно знать уже не мог. За всеми этими мыслями Трефалкир выследил и убил медведя. Он пожрал всё: от плотной шкуры, до твёрдых костей. Драконы могут есть всё, что смогут переварить. А такая небольшая хитрость как перемешать мясо с более твёрдыми частями тел помогала переваривать пищу дольше, тем самым обеспечивая долгое чувство сытости. С набитым брюхом тёмно-зелёный самец лёг на землю, уже начавшую впитывать кровь. Невесёлые мысли разбавились другими, дракон подумал о детях. Если с ними что-то случилось, то Нивервир бы уже дал ему знать. Или нет? Тот вполне мог решить не беспокоить друга в опасном путешествии.