Текст книги "Игра с химерами (СИ)"

Автор книги: KaliWoo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

– Враги? – я напрягаюсь, но ничего не вижу.

«Я думала, что Камнепад вернётся…» – тянет моя сестра.

– Какой камнепад? А-а, это имя… Не расстраивайся. Зверь рыкающий слишком мало был у нас в гостях. У него вся жизнь впереди, сейчас он, наверное, вовсю наворачивает круги на воле. Думаю, он в порядке. Ну что, едем?

Она кивает и возвращается следить за городом, подпрыгивая по дороге: головные боли мучают и её, но Голем переносит их как данность, особо не зацикливаясь.

– Я хочу рассказ, – не даёт мне в полной мере восхититься стойкостью моей компоненты Тварь Углов.

– О чём? – спрашиваю я.

– Не «о чём» а «с кем». Мне пришла идея, пока я пускал слюни на эти меховые комки. Я хочу, чтобы где-то промелькнул такой же милый персонаж. В какой-то степени привязанный к стеблю не хуже этих тартарских барашков. Неспособный противиться, живущий и старающийся выжить даже в неблагоприятных условиях.

Я обдумываю его тему:

– Вполне. Правда, я не хочу делать его главным.

– Стряпай, как выйдет. Посмотрим, как на тебе отразились эти сумбурные дни.

Комментарий к Конфигурация пятьдесят вторая

Рассказ:

https://ficbook.net/readfic/11866257

========== Конфигурация пятьдесят третья ==========

Пустоши пригревают миражи.

Как бесплодные утробы, мечтающие о детях, они кружат энергию туда-сюда, создавая башни и дворцы, рассыпающиеся в мгновение ока, и лестницы, ведущие в никуда.

Ничто не может приглушить их отчаянное желание родить хоть что-нибудь. Поэтому они более чем благосклонны к любым малышам со стороны.

Правда, не каждый малыш соглашается играть на их грубой клочковатой шкуре.

Однако…

«Стой» – мягко говорю я кетцалю. Слепой зверь послушно останавливается, поскрипывая ревматоидными суставами.

– Это не лучшее место для города, – тут же комментирует Тварь Углов, как по команде вываливаясь по мою душу.

– Там, – я указываю на горизонт.

– Чего «там»? – он дёргает хвостом как недовольная кормом кошка.

– Белое.

– Стало намного понят… – тут он замирает, и его бездонные глаза выдают крайне заинтересованный прищур, – А… Смотри-ка. Мелкий, да ещё и твоей породы… Куда это ты собралась?!

– Сиди и ссы молча, не пугай кетцаля, – я легко спрыгиваю вниз, и в мои стопы радостно впивается пустошь. Она как та самая позабытая всеми тётушка, которая не знает меры в поцелуях, обнаружившая, что на этот раз ей позволили быть вместе со всей семьёй.

Вот он.

Прекрасный мальчик. Щенок. Волчонок.

Белый и пушистый, как моток сахарной ваты, с огромными голубыми глазищами.

«Ой!» – слышу я его мысленный, ничем не сдерживаемый сигнал, когда он обнаруживает меня и с ещё более возрастающим восхищением пялится на кетцаля и на город у того на спине.

В основном четвероногая меховая муфточка издаёт междометия. Совсем молоденький.

Я присаживаюсь рядом, но не протягиваю руки, чтобы не напугать.

Малыш обходит меня полукругом, потом, восторженно тявкнув, припадает на передние лапы, приглашая поиграть.

Я с удовольствием потягиваюсь, поскольку уже успела соскучиться по изменению облика. Кажется, мои размеры его поразили. Но и он, судя по задним ногам, однажды станет крупным зверем.

Как давно я видела человеческого ребёнка, который отдавал бы предпочтение волчьей форме?

Очень давно. Когда сама была в его возрасте. И тоже играла в Пустошах.

Этот маленький засранец тянет меня за хвост. Я притворно сержусь и гоню его в жидкий кустарничек, и он, восторженно визжа, искренне верит, что на раз-два там спрячется.

К сожалению, его видно так же чётко, как кубик рафинада на сером бархате.

Я радуюсь, что у меня есть немного времени с ним повозиться.

Подумать только: передо мной представитель нового племени. Он чудо, примерно такое же чудо, как повторное цветение сирени в один и тот же год.

Вопреки.

Этот четвероногий ландыш просто берёт – и непринуждённо задирает ножку возле огромного плаката со стереотипами реального мира.

Что молодёжь несостоятельна.

Чужда по природе.

Что три миллиона лет «дельной», «осмысленной» эволюции закончатся СЕЙЧАС, на этих отбившихся от рук несамостоятельных аксолотлях, плюющих на незыблемые правила и общающихся на дичайшем сплаве различных языков.

Дети глобализации, которым не хочется читать, лишённые воображения, буйные и переполненные инстинктами.

И вот он здесь.

А он – здесь!

Выполняет трюк мозга, позволяющий кататься по бескрайним просторам в виде вот этого умильного шарика.

Как я.

Как многие до меня.

Наследник традиции, которая не принадлежит ни одному народу.

Молоденький дример.

Интересно, его заметили? Очень ранний возраст. Такого раньше не бывало.

Он определённо одарён.

И определённо из новых.

Ни хороших. Ни плохих.

Других.

Но я не боюсь того, во что он может вырасти. Пусть растёт, как хочет. Он прекрасен.

Щенок останавливается, и, виляя крошечным хвостиком, смотрит, пытаясь угадать, о чём я думаю. Потом резко плюхается на землю и отрывисто перекатывается с боку на бок.

Да, ты красавчик. И определённо лучше меня.

Поскольку начал наслаждаться жизнью уже сейчас.

«Пожалуйста» – шепчу я вслед, глядя, как его время во снах заканчивается и очень скоро нужно будет вернуться в реальный день реального мира, – «Пожалуйста, не сломайся. Не дай надеть на тебя поводок и намордник. Не поддайся дрессировке силой и угрозами. Прошу!»

Боюсь, что он слишком мал, чтобы понять меня. Но как знать, всё же он из новых.

Я не могу ничего изменить – но искренне хочу, чтобы он боролся.

Просто за то, чтобы оставаться самим собой.

========== Из «Энциклопедии абсолютного и относительного сновидения». Пустоши ==========

Пустоши являются самым аморфным из всех стабильных миров. Кроме того, он лишён явных границ и часто служит пристанищем для новых образований благодаря своим колоссальным размерам. Это старый мир, который практически не используется. Земля не подходит для вспашки и посадки растений, а на просторных территориях часто водятся огромные хищники и травоядные, но тоже потенциально агрессивные представители мегафауны вроде сферобыков и гиганских сиватериев.

Доподлинно неизвестно, кем созданы Пустоши, но предполагается, что это отражение мечты первобытных людей о бескрайнем травяном море, лишённом опасных чащоб.

На просторах Пустошей можно обнаружить представителей эндемичной флоры и фауны, вымершей в иных местах; кроме того, это отличное место для тех, кто решил вести отшельнический образ жизни.

========== Конфигурация пятьдесят четвёртая ==========

– Слышь. Эй, ты!.. Взъерошенная!

Я нехотя поворачиваю голову к своему четвероногому собеседнику. На моих коленях лежит блокнот, в котором я методично набрасываю того восхитительного белого щенка, играющего в Пустоши.

– Об этом я и хочу спросить. В общем… – он зыркает в сторону скетчей, набирает в грудь воздуха и выпаливает, – Ты хочешь детей?

На секунду мне кажется, что на меня, него, кетцаля и город иже с ним плюхнулось невесть откуда взявшееся невидимое желе – так неожиданно слышать этот вопрос. Мой мозг не находит варианта лучше, чем несколько нервозный смешок:

– Детей… Я… Ха-ха… Нет, ну… Детей?! Мне?! Конечно же нет! Разумеется, у меня есть всё необходимое оборудование, и оно работает в штатном режиме, но это не означает, что я должна поддаться диктату этого конвейера, которому только дай.

Тварь Углов осторожно усаживается прямо посреди проплешины на голове кетцаля, и, кажется, согласен меня послушать.

– Ну и вот, – я закуриваю, откладывая свои наброски и затыкая карандаш за ухо, – Допустим, я его заведу. Ребёнка. И вот я бросаю на него всю свою энергию, приношу на алтарь всю свою свободу – и да, из-за его воплей я не смогу ходить даже сюда. А потом? Потом я его брошу, ведь буду пахать как лошадь, чтобы его обеспечить. Он будет бороться за моё внимание как утопающий за спасательный круг, а когда он вырастет, выяснится, что я толком даже не знаю, что за человек вышел из моего чрева. И после всего этого в старости я буду по-хамски качать права и заставлять его выполнять мои желания и капризы только из-за того, что однажды я сказочно его облагодетельствовала, два раза вовремя раздвинув ноги с перерывом в девять месяцев! Конец.

– Да… Да ладно, чего ты завелась-то…

– Я уж не говорю, что с моей стороны будет жестоко обречь кого-то на совместное проживание с человеком такого тяжёлого характера. Кроме того, я едва забочусь о самой себе. А приносить себя в жертву во имя неизвестно чего я не хочу. Так что сказочка о женщине-крольчихе, которая рожает каждый год – абсолютно точно не про меня… Ещё вопросы?

– Да. Один. Как ты собираешься жить в старости? – спрашивает Тварь Углов после некоторого молчания.

– А что, кто-то в состоянии выгнать меня отсюда? – удивляюсь я, свешивая ноги вниз, к волнующимся от лёгкого ветра блёклым травам, – До тех пор, пока ясен мой разум, я сильна и молода. А значит, я могу приходить сюда.

– А потом?

– А потом я всего лишь мясо для червей, но это будет ещё нескоро… У тебя нет желания выпросить что-нибудь из новых рассказов?

– А! – он аж вздрагивает, – Конечно, я всегда голоден!

– Но сначала настала и моя очередь задать вопрос.

– Валяй.

– Вы, Твари Углов… Хм, раз ты завёл речь о детях: какие у тебя отношения с матерью?

– Это непросто. Своей настоящей матери я не знаю. Наши самки откладывают яйца в тела крупных неповоротливых животных, и со своими детьми больше не знаются.

– А вы пожираете приёмную изнутри, чтобы выйти из неё большими и сильными?

– Именно так.

– Ну вот… А ты ещё спрашивал. Ты общаешься с разумом, забыл? Я не хочу такой судьбы: умереть от того, что чадушко выпило все соки… Хм…

– Что?

– А ведь наша с Голем мать, по сути, родила нас именно так, – вспоминаю я.

– В самом деле? Как это возможно?.. Что, сейчас не расскажешь?

– Позже.

– Ой, да ладно, – нудит Тварь Углов более чем нетерпеливо.

– Не сейчас.

– Эх… Выходит, у нас с тобой есть нечто общее, хоть я пока и не знаю, что ты имеешь в виду под своим… интересным рождением, – он с деланным безразличием облизывает левую переднюю лапу.

– Да. И я такой же паразит, как и ты. И я также хочу жить только для себя. Это не абберация и не преступление. Это просто…

– Выбор, – кивает Тварь Углов, повиливая хвостом в такт своим мыслям.

– Так что, ты уже придумал тему?

– Давно. Помнится, совсем недавно ты ходила в один из красивейших персональных миров и принесла мне… что бы ты думала?

– Полагаю, шиш с маслом. И полагаю, ты говоришь про мир Таки и Дака. Уверяю тебя, там всё далеко не так радужно… Точней, цветов хватает, но они в таком хаосе, что это, скорее, раздражает, нежели вдохновляет на великие свершения.

– И всё же. Там ведь целое море еды. Сочини мне что-нибудь про еду.

– Да, договорились, почему нет, – киваю я, – Будь любезен, сгоняй в Шпиль за блокнотом, ладно?

Комментарий к Конфигурация пятьдесят четвёртая

Рассказ:

https://ficbook.net/readfic/11866314

========== Конфигурация пятьдесят пятая ==========

Лемур вари никак не удаётся.

Я топчу лоб кетцаля попеременно то двумя ногами, то четырьмя лапами. Брейк-данс какой-то.

А всё из-за того, что у меня была просто отвратительная стадия глубокого сна. Надо же такому присниться…

– Покраснела, что ли? – как раз вовремя и к месту замечает Тварь Углов.

– Да иди ты! – я закуриваю очередную глясару. За последнее время мне кажется, что я усеяла окурками добрую четверть пройденного пути. Никак не успокоюсь.

И ладно бы там что было! Всего один нежный поцелуй – и вот, понесло, хоть стреляйся. Проклятая весна, меня вечно от неё разносит.

Получится наконец этот лемур или нет?!

– Представляю, если тебе в скором времени приснится что поинтереснее.

Всё, не могу больше. Я принимаюсь расхаживать по своей морщинистой площадке, оставляя извилистые змейки из дыма.

Сколько мы уже идём? Да дофига. Ничего удивительного, что у меня начали бродить мозги. Местная фауна услужливо добавляет порцию сумасшествия. Сегодня, едва придя из рубки, я заметила, что Тварь Углов буквально приросла к месту, вглядываясь вперёд. Поначалу мне показалось, что у земли танцуют чуть светящиеся вакуумные упаковки из-под салями, кружащиеся вокруг своей оси на острых гранях. Вся фишка в том, что при приближении ситуация ничуть не прояснилась. А при моей попытке спуститься они и вовсе исчезли.

В небе нет Мигрирующих. Ни одного. Когда я в итоге замечаю чёрный силуэт, я почти готова обрадоваться, но рано: животное не машет крыльями и летит на манер реактивного самолёта.

Уж не обосновался ли здесь какой-нибудь имажинёр? Это бы объяснило столь эксклюзивную фауну.

Мои сомнения развеивает гигантское гнездо приблизительно шесть на шесть метров

Я тут же останавливаю кетцаля.

– Ты будешь дёргать стоп-кран на каждом интересном месте? – язвительно спрашивает Тварь Углов.

– У меня дело, – бросаю я таким тоном, что низший демон тут же непроизвольно выполняет команду «Сидеть!».

Я спускаюсь в гнездо так тихо, как могу. Оно шарообразное, с довольно узким входом, но я справляюсь. Внутри сладко спит ком перьев цвета топлёного молока и жжёного сахара. Такой милый и мирный…

Достаточно внутренне насюсюкавшись и преисполнившись очарования картины, я отвешиваю ему знатного пинка.

Что, не ожидали? Да вот и он тоже.

– Что?! Кто?! За что?!

– Ах ты бестолковая подушка, отрыжка кошачья, пустобрёх клювастый! – ору я что есть мочи, гоняя гаруму по кругу и не скупясь на удары, – Думал, я не узнаю?! Молись своим пернатым богам, чтобы я не стёрла тебя в костную муку прямо сейчас!

– Кх…Кали! Кали, стой, пожалуйста! Найна в порядке, в порядке, только… Ай! Хватит!

– Ты должен был за ней следить, бестолочь ты суповая, бройлер недоощипанный! – моему возмущению просто нет предела, – Я видела, как она ушла в Логово Жрущих и лично старалась выцарапать её оттуда! Ты там вообще был?! Как она туда попала, Эсч из клана гарум, звёзды познавший?!

Он замирает, стоит мне произнести его полное имя с птичьим посвистом. Вещь названная есть вещь прирученная. И, пока эта вещь смирно лежит и только едва шевелит клювом, я молочу по нему его же спальным мешком, набитым соломой. Только когда мешок превращается в клочья, а у меня в лёгких селится утомлённое жжение, я – так уж и быть – отступаю, выплёвывая залетевшие в рот измельчённые стебли.

Эсч как ни в чём не бывало встряхивается и садится, складывая по-турецки здоровенные когтистые ноги:

– Найна в порядке. Она всё ещё отказывается от человеческого облика, но… ей надо было туда сходить. Твоя подруга сама выбралась из Логова Жрущих. Без моей помощи, – он приглаживает тонкий гребешок перьев на голове, – По правде сказать, она… из-за меня туда сунулась.

– С этого места поподробнее, – буравлю его глазами я.

– Чего уж тут утаивать. Она в меня влюбилась.

Кажется, внутри меня что-то разбивается.

– Но… Но это же невозможно! Она не знает ни твоего настоящего имени, ни истинного облика!

– Женское сердце большое и нежное, – он разводит широкие, почти человеческие ладони, – Если бы я мог, я бы предотвратил это. Но я не могу. Никто не может. И в этом нет ничьей вины.

Мы какое-то время молчим, путаясь в войлоке мыслей.

– Как это… было? – в итоге решаюсь спросить я.

– «Северус, я тебя люблю. У меня нет никого дороже тебя», – цитирует Эсч, отводя свои жёлтые, словно первые одуванчики, глаза.

Вот это да. А она ещё всегда говорила, что это я смелая.

– Я предстал перед ней в истинном облике, – между тем продолжал гарума, – Она поняла, что это «нет», и…сбежала. Выбралась сама. Нашла что-то в жизни. Что-то ценное.

– Вот же чёрт! – я вскакиваю, оставляя в воздухе лихой росчерк глясары, – Вечно вот так! Вы, мужчины – наше тесто для замешивания проблем! Едим вас, давимся вами – да ещё и отходить после вас самостоятельно приходится!

– Мне нечего возразить, – гарума окончательно опускает хохолок, – Как вышло так вышло.

– О, да, разумеется! – если бы я могла, я бы выстрелила в него ядом, как плюющаяся кобра. Но чего не умею – того не умею.

– Она не хочет возвращаться. Наши сознания вышли из синхрона. Не пускает.

Я бранюсь, потирая переносицу. Мало Найне проблем – а теперь ещё и проволакивать через свои вены это растреклятое чувство, как моток колючей проволоки. То ещё развлечение, пробовали, знаем.

Однако я знаю, что чувства не умирают по щелчку пальцами. Скорее всего, она всё ещё испытывает к Эсчу что-то тёплое.

– Слышь, – я тушу окурок о колено, – Ты, поди, жрать хочешь?

Поначалу Эсч теряется, поводя спрятанными за спиной крыльями.

– Так хочешь или нет?

– Хочу, – признаётся он, – Пойми… Я не виноват.

– А как иначе? – отзываюсь я, печатая в своём сознании изрядных размеров телячью ногу, – Когда ваше племя вообще было виновато?

– Кали…

– Чего?

– Ты чешешь всех под одну гребёнку. Остановись.

– Собой покомандуй… Ты за ней следишь?

– Разумеется. Извини, если я не вовремя, но… как тебе моя иллюзия? Всё, что ты видишь вокруг – это существа с другой планеты. Те, что в воздухе, зовутся рапирники. Они отпугивают Мигрирующих,

– Видела. Недурно, – сухо замечаю я. И правда, нашёл время уповать на мой художественный вкус.

– Не удержался. Но… Жизнь ведь продолжается… О, спасибо!

Я некоторое время смотрю, как он растерзывает клювом тёмно-красные связки мышц. Пора.

– Я ухожу. Но мне нужно тебя предупредить.

– М? – интересуется он с набитым ртом.

– Буду краткой: если с Найной что-то случится – я убью тебя, Северус-Эсч. Без суда и следствия.

Он переводит на меня свой умный взгляд:

– Я понимаю.

У меня больше нет сил на него смотреть. Я всё ещё зла на Эсча за то, что он отпустил Найну, хотя и осознаю, что выбор относительно продолжения или окончания жизни действительно должен приниматься самостоятельно. Хватит с него трёпки. Я не покалечила напоследок этот ком перьев только из уважения к чужому светлому чувству.

Беда с этой любовью. Она заставляет превращаться из сухаря в свеженький хлебный мякиш.

– Кто это был? – любопытно склоняет на бок голову Тварь Углов, когда я возвращаюсь на лоб кетцаля и отдаю команду отправляться.

– Это было существо, которое желало добра, но в итоге ненамеренно причинило боль, – я снова закуриваю, уже почти прощаясь с мечтой о покое на сегодня.

– А… Крайне глубокомысленно, – он потягивается, словно ленивый пёс, – Интересно кругом. Я не знаю никого из местных животных. Фантазия не знает границ.

Ну, нет. Никаких похвал в адрес этого пухоголового. Не сегодня. Лучше так:

– А чему ты так удивляешься? Мир богат на маразм!

– О! Хочу рассказ про маразм!

– Вот так прямо возжелал? – с сомнением переспрашиваю я, хотя и понимаю, что тщетно.

– Мочи нет как хочется!

Он издевается. Но с другой стороны, почему бы и нет?..

Комментарий к Конфигурация пятьдесят пятая

Рассказ:

https://ficbook.net/readfic/11338768

========== Из «Энциклопедии абсолютного и относительного сновидения». Наставничество ==========

Дримером или имажинёром не становятся ни с того ни с сего; помимо процедуры регистрации, каждому ребёнку необходимо учиться управлять своими способностями. Для этого дримерам назначают наставников: это могут быть как более старшие воители, так и кто-либо из Старейшин. Имажинёры проходят ускоренный курс адаптации к вирту, поскольку им не приходится воевать с кошмарами, и вскоре поселяются кто где. Но в особых случаях за имажинёрами приглядывают гарумы – пернатый народ, предпочитающий вести отшельнический образ жизни и собирающий мудрость поколений. Гарума имеет одного воспитанника за раз и несёт за него ответственность до тех пор, пока в наставнике не перестают нуждаться.

========== Конфигурация пятьдесят шестая ==========

Начинать день со стрельбы – не в моём стиле. Поэтому вполне логично спросить о причине моего внезапного понукания к этому со стороны Твари Углов, который прыгает вокруг меня как олень и истошно вопит: «Стреляй! Стреляй в них скорее!!».

В этот самый момент я как раз закуриваю, глядя на небольшую массовку, следующую по пятам за кетцалем.

Мы уже забрели в такие дали, что я часто не знаю, как называются те странные существа, которые периодически выпархивают или выпрыгивают из-под ног нашего средства передвижения.

– А они кто? – флегматично спрашиваю я, выпуская колечки дыма со снежинками.

За нами идут… женщины. Пара совсем дряхлых бабушек, примерно четверо среднего возраста, и ещё порядка шести, те, что обгоняют остальных – самые молодые и очень даже красивые. Не сказать, чтобы они меня напрягали, но они поспевают за шагами самого большого существа вирта. Это уже интересно.

– Не спрашивай! Просто отгони их! Они опасны!

Ну уж нет. Без интриги такое приключение превращается в сущее убожество.

– Жди здесь, – я топаю с головы на шею кетцаля, и, добравшись до бока, повисаю на шерсти зверя, пятками упираясь в прохладную плоть:

– Эй! Назовите себя! Кто вы и чего вы хотите?

– Деточка, – всплёскивают ближайшие старческие руки, – В эдакую даль ты забралась! Наверное, устала?

– Допустим, – разбрасываю наживку я.

– Ах, бедняжка! Разве можно так себя истязать?! – присоединяется та, что немного помладше, – Да с твоими-то ранами! Ты достойна отдыха!

– Я вижу что-то недосказанное в твоих глазах, – поёт свою часть арии совсем молодая, – В них боль! В них любовь и тоска!

Меня невесомо передёргивает.

– Спустись к нам, дорогая.

– Мы о тебе позаботимся!

– Расскажи нам всё.

– Мы прочтём того негодяя, всего прочтём. Отыщем с твоей помощью.

– Ты издеваешься? Незачем его читать! Итак понятно, что он недостоин такого сокровища!

– И ногтя твоего недостоин, красавица!

– Мы точно знаем!

– Да-да, доверься нам!

– Расскажи всё!

– Мы дадим лучшие советы.

– Ты перестанешь быть такой потерянной и запутанной.

– Поверь нашему опыту!

– Спустись к нам. Нет ничего важнее тебя!

– Я подумаю, – обещаю я после того, как они совершают микроскопическую паузу, – Ждите здесь.

Я возвращаюсь на твёрдую поверхность и иду к куполу.

– Ну?! – рявкает нагнавший меня гость, – Только не говори, что ты…

– Выключи свою внутреннюю бабу. Я пришла кое-что взять, – я скрываюсь в своём святилище и в итоге возвращаюсь с вещью, после вида которой Тварь Углов тут же успокаивается, будто слупил целую пачку прозака.

– Милые дамы! – окликаю я их, занимая исходную позицию и замечая, как на кривоватых крыльях подлетает подкрепление, тут же принимающее благообразный человеческий облик.

– Да-да?

– Да, красавица?

– Вы мне столько всего наобещали, что мне даже неловко, что я не могу ничем вам отплатить.

– О, не переживай!

– Для этого и нужны Советчицы и Сочувствующие – помогать!

Поздно. Я ловлю в их глазах лихорадочный голодный блеск.

– И всё же у меня есть для вас подарок.

– О, это очень мило!

– Что это такое, дорогая?

Я вынимаю предмет из-за спины, и, несмотря на тяжесть в плече, понимаю, что их напуганные рожи того стоят:

– Это гранатомёт, сучки!!

Их словно ветром сдувает – я даже не успеваю зарядить. Признаться, не ожидала, что они покинут меня так скоро.

К моему возвращению на лоб кетцаля Тварь Углов уже вовсю покатывается со смеху:

– Это было эпично!

– Что это за существа?

– Низшие демоны. Советчицы и Сочувствующие. Это один вид, просто названы по двум доступным функциям. В твоём случае Советчицами были те, что помоложе, ведь они крайне сообразительны. Если они давно не ели – то стареют, что, впрочем, тоже зачастую даёт фору. Особи, питающиеся лучше всех – это те девушки. Спустись ты к ним – и они бы вылакали тебя без остатка.

– Будто их сородичей в реальном мире не хватает, – я прячу своё оружие, – Может, и моему носителю стоит выдать какую-нибудь базуку для самозащиты? Эти пострашнее людей, но драпают знатно!

Внезапно я понимаю, что не один кетцаль вызывает земную дрожь. Зверь, словно в подтверждение, издаёт могучий трубящий звук. Ему отвечают!!

– Что за..? – я выпрямляюсь, и, приложив ладонь козырьком ко лбу, вглядываюсь в туман по правому борту. Это не туман, а плёнка соприкосновения миров. И она вибрирует.

Именно сейчас кетцаль притормаживает. И, разумеется, дабы мне не было чересчур скучно, изволит и вовсе остановиться.

– Какого размера бывают те стервятницы, которых я отогнала? – на всякий случай интересуюсь я.

– Это не они, – Тварь Углов пригибается, – Это что-то намного, намного больше!

С этими словами межпространственная плёнка рвётся. Существо не одно. Их целое стадо, голов в двадцать. И они практически не уступают в размерах кетцалю. Зелёные, с переливами бурого, со странно вывернутыми лапами, а их морды…

– Семена Ктулху! – в моём голосе сквозит почти детский восторг, – Мимо нас мигрируют Семена Ктулху, чёрт возьми!!

Они чешут и чешут мимо, с неторопливостью, достойной животных с габаритами посидевших на стероидах небоскрёбов. Пара подходит обнюхаться с кетцалем, поэтому мы вынуждены спрятаться за затылком. Семена Ктулху травоядные, но им ничего не стоит снести любого из нас своими лицевыми щупальцами. От зверей разносится неожиданно интенсивный запах огурца.

Однако я быстро теряю к ним интерес и уж во все глаза смотрю на то место, из которого они вышли. Как только кетцаль трогается с места, я направляю его на этот портал.

– Ты с ума сошла?! Туда нельзя!

– Я только посмотрю, – обещаю я.

Мы останавливаемся на приемлемом расстоянии от разрыва. Его края постепенно съёживаются и стягиваются, словно горячий полиэтиленовый пакет. Внутри – нежно-голубое пастельное небо, слегка заболоченные участки земли, а от дальности горизонта просто захватывает дух. Здесь всё ещё никого нет. Только периодически Семена Ктулху со старанием садовников подравнивают буйно растущую зелень.

Где-то в груди бурлит неизъяснимый восторг.

– Я слышал об этом месте, но ни разу не видел, – Тварь Углов оживлённо втягивает носом чужой воздух.

– Это то, что я думаю? – почти что благоговейным шёпотом спрашиваю я.

– Я не умею читать твои мысли, но это ни что иное как Невинные Поля.

Невинные Поля. Место для будущего разума – не человеческого. Возможно, инопланетного. Ныне живущие никогда не посмеют сюда войти, но, как мне думается, поколения спустя это место станет зоной контакта. Или очередного начала. Последнего шанса или истинной гармонии.

Я почти готова поблагодарить религионеров за то, что согнали меня с места. Ведь иначе я бы никогда не увидела это сокрытое от случайных глаз великолепие.

Спасибо всем за то, что иногда устраивают другим встряски. Таким образом можно невольно подарить сорвавшемуся с места нечто новое и абсолютно невероятное, полное возможностей, загадок и предвкушения старта.

Индивидуальные Невинные Поля. Каждому – свои.

========== Из «Энциклопедии абсолютного и относительного сновидения». Мегафауна ==========

Благодаря исключительным размерам вирта многие его животные и растения, не сдерживаемые ограничениями территории и пищевой базы, получили возможность разрастись просто до немыслимых размеров. Подобно тому, как канализационные крысы реального мира могут достичь габаритов кошки, так и многие, даже обычные животные в вирте часто становятся крупнее. Таковы, например, сферобыки, которые едва ли не в два раза больше зубра, вороны размером с кондоров и многие другие вымершие виды, для которых является нормой достигать размеров, исключительных даже для самых матёрых особей, когда-то живших на Земле.

========== Конфигурация пятьдесят седьмая ==========

Хугин смотрит на меня нежно и преданно, будто хочет попросить в долг почку или три литра крови. Его сестра ведёт себя куда скромнее, но…

– Никто из вас не получит пирог, пока не подарит мне историю, – безапелляционно заявляю я, уперев одну руку в бок, а другой удерживая вожделенное лакомство с зажаристыми боками.

Эта оборотническая парочка явилась сегодня ни свет ни заря и тут же начала клянчить угощение. Кетцаль их ни капли не удивил: два ворона уселись на нём как на самом что ни на есть обычном заборе, перевоплотились – ну и вот, ведём переговоры.

– Кра! Кали, по старой дружбе, – умоляюще тянет Хугин. Мугин, пригладив белую прядь в своих длинных волосах, понимает всю тщетность попытки, и, пока её брат хочет сыграть на моих чувствах, идёт здороваться с Голем. Эта парочка несколько похожа на нас с моей репликой: сестра Хугина тоже молчалива, и, если ей всё же надо что-то сказать, использует только звериный язык.

– У нас. Был. Договор, – напоминаю я, перекладывая пирог в другую руку, – Так что тщетно. Сначала история – потом пирог.

– Мугин, я хочу рассказать ей историю Хель, – орёл в сторону сестры перевоплотившийся ворон.

– Отлично, я слушаю. Если это про то, как Хель стала хозяйкой Мокрой Мороси – то спасибо, не надо, я в курсе.

– О, нет-нет, кра! Это другая история! – суетится Хугин с таким видом, будто я могу пинком отправить его вон, – Совсем другая!

– Что ж, хорошо, – я сажусь по-турецки и ставлю пирог между нами, будто на кон. Хугин тоже садится, и, устроившись между складок лба кетцаля, озаряется мыслью:

– Можно наши сёстры поиграют?

Я согласно открываю купол, и две наши дурынды принимаются радостно скакать рядом друг с другом. Мы с Хугином переглядываемся, но в следующую же секунду возвращаемся к истории.

– Дело было так, – ворон ёрзает, старательно маскируя своё желание каркнуть, – Однажды Локи, бог хитрости и обмана, заявился в Мокрую Морось, чтобы испросить свою дочь, сможет ли она обеспечить ему поддержку мёртвых во время Рагнарёка, великого конца всех богов.

– Угу, – оцениваю я его рассказчицкий тон, закуривая.

– Он застал свою дочь в печали. Не то чтобы Локи был хорошим и заботливым папочкой, но что-то подарило ему ощущение серьёзности проблемы.

«В чём дело, дочь моя?» – героически выжал из себя Локи, стараясь не смотреть в мёртвый глаз своего чада.

«Я несчастлива здесь, отец» – отвечала ему Хель, глядя на то, как её помощница Модгуд запускала в Мокрую Морочь очередную партию душ.

«Как, дитя моё? Ты так гордилась своим назначением на должность хозяйки подземного мира… Кстати об этом…»

«Тебе нужна поддержка мертвецов, я знаю»

«О, только не смотри на меня так, всё же я – бог хитрости и обмана, и использовать всех, в том числе и своих детей для достижения своих корыстных целей, для меня норма»

«Отлично, папа. Я обеспечу тебя армией восставших из тлена, но при условии»

«Ага!» – пожалуй, даже обрадовался её отец, – «В тебе заговорила моя расчётливая кровь! И каково твоё условие?»

«Я хочу замуж, папа. Мне одиноко в этом холодном подземном мире» – просто ответила Хель.

Тут, признаться, у Локи в голове блуждающими огнями вспыхнули какие-то подозрения:

«Первый раз слышу от тебя подобное. До моего прихода тебе здесь очень нравилось»

«Я хочу быть любимой, обласканной и иметь повод улыбаться»

То был день деликатности, и Локи не решился напомнить дочери, что мёртвая половина её лица просто не позволит полноценно улыбнуться.

«Что ж… Это нормально, ты уже большая девочка, у тебя есть желания и мечты… Так и кто у тебя на примете?» – в это же время Локи лихорадочно подсчитывал, кого хочет попросить дочь в обмен на целую армию.