Текст книги "Игра с химерами (СИ)"

Автор книги: KaliWoo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– М-м, – я успеваю закурить и надеюсь, что гость забудет моё обещание насчёт рассказа.

– Слушай, быть может, мне показалось, но как только этот твой перекачанный друг увидел тебя, он назвал тебя «Хо». Но… Не может быть. Ты же не можешь быть Холли Уитни, она выглядела по-другому… Чего ты молчишь?

– Держу интригу. А вот это – тебе, – я протягиваю ему неявный узелок.

– Это чего? – спрашивает он с крайней степенью подозрения в голосе.

– В благодарность за моё спасение, – поясняю я, разворачивая то, что удалось сотворить из мешковины и когтей сорроу. На мой взгляд, выглядит на редкость брутально.

– Ожерелок?

– Ага. Топай сюда, хочу померить, твой ли размер.

Он так изумлён, что подходит ближе безо всякого сопротивления, хотя в любой другой момент начал бы с удовольствием кобениться.

– Ага, и правда хорошо смотрится, – убеждаюсь я, когда Тварь Углов пятится прочь, свыкаясь с новым украшением.

– Мне что, сказать «спасибо»? – ворчит он с крайним высокомерием на морде, дабы я не смела радоваться полуторасекундному изумлению, предшествовавшему этой фразе.

– О, нет-нет, я не смею и помышлять о такой чести! Я ведь знаю, с кем имею дело, – я загадочно подмигиваю, – Даже то, что ты просто примешь мой подарок, уже будет для меня поводом для праздника.

– После того, как ты это загнула, мне даже не к чему придраться!.. Похожу с этой штукой, что уж поделать… Эй, женщина, а как насчёт сделать для гостя зеркало?.. Вот, другое дело.

Пока он вертится так и эдак, словно школьница в выпускном платье (кто ж знал, что его коньком является самолюбование?), я катаю новое дитя – обещанный рассказ. Так что, опомнившись, мой гость не успевает возмутиться, ибо работа сделана.

– Я решила написать что-то космическое, – поясняю я, – И, пожалуй, немного загадочное.

– Что ж, посмотрим, – словно делая мне величайшее одолжение в жизни, произносит он, забирая рукопись, – Но я видел, как ты ушла от ответа. Рано или поздно ты расскажешь мне про Дирка и Холли Уитни.

– Да как будет угодно, – равнодушно закуриваю я, – Может, однажды я напишу целый роман-эпопею.

– Ой, не загадывай.

– Не буду, – соглашаюсь я, глубоко затягиваясь, – Читай давай.

Комментарий к Конфигурация сорок девятая

Рассказ:

https://ficbook.net/readfic/11866184

========== Конфигурация пятидесятая ==========

Сюда я прихожу только в минуты тяжких раздумий.

Это пространство ломаное и неуютно тихое.

Заплаты.

Хорошее место так не назовут.

– Здравствуй, Кали… Или правильно называть тебя Одиннадцать?

– Можно Над, – я киваю подошедшему собеседнику, – Здравствуй, Рино.

– Пришла побыть в тишине? – спрашивает меня воин древних кровей. Его длинные гагатовые волосы стекают с плеча на грудь вслед за кивком.

– Пришла убедить себя в том, что моё сопротивление имеет смысл… А ты?

– Так… Старым воинам свойственно вспоминать счастливые деньки молодости.

Мы оба некоторое время смотрим на заживший уродливый шрам пространства, и я вспоминаю, когда увидела это первый раз. Как в преддверии войны за Целостность потекло небо, будто его размывали кислотой, и как взбесились животные. Как едва не произошла катастрофа и как в изнуряющих битвах гибли мои товарищи.

Теперь здесь царит безмолвие, а Рино выполняет функции смотрителя кладбища.

– Я чую запах Твари Углов, – говорит он, – Очень сытый запах. У тебя появился личный низший демон?

Я вздрагиваю. С этими приготовлениями будет нелишним хорошенько его накормить:

– Рино, скажи, у тебя найдётся история, которую я могла бы превратить в рассказ?

Он улыбается доброжелательной улыбкой пожилого наставника. Улыбкой возрастом в девять тысячелетий.

– Знаю, что вопрос идиотский, но у меня соглашение с Тварью Углов. Нужно, чтобы он как следует поел. Помоги мне.

Рино задумывается и поднимает глаза вверх, щурясь, будто здесь есть солнце. Потом поворачивает голову к сонму погребальных камней и искорёженному оружию павших в бою.

– Возможно, тебе понравится история Веккарея. Он был моим приятелем и другом детства. Он работал перевозчиком и иногда наёмником, однако крови не любил, предпочитая заниматься контрабандой и доставкой ценных грузов. То были времена беспощадных стычек с дикой кровью мира сновидений, времена взаимных упрёков и межвидовой ненависти. Человечество было немногочисленно и испытывало дефицит имажинёров, а потому беспощадно билось за тёплые места. Орден Фаэтона был разрозненным и только-только начинал делать шаги в сторону централизации. Веккарей был одним из первых не-дримеров и не-имажинёров, человеком с пытливым и жадным до открытий умом. Он был надёжным товарищем и не понаслышке знал о том, что такое честь. У него было много заказов, в том числе и смертельно опасных, но после одного случая, о котором я поведаю, мой друг изменился навсегда… Но также то, что случилось тогда, невольно связано и с тобой. Так что я позволю себе, несмотря на твоё правило номер два, вынести предостережение, однако ты вольна поступать так, как знаешь. Так что, будешь ли ты слушать меня, Кали, Одиннадцать наречённая?

Вместо ответа я щёлкаю автоматической ручкой.

Комментарий к Конфигурация пятидесятая

Рассказ:

https://ficbook.net/readfic/11866208

========== Из «Бестиария». Фороракос ==========

Рост: 2,5 м

Вес: 130-150 кг

В облике этого изящного хищника чувствуется предтеча его исторических потомков – современных земных журавлей. В отличие от келенкена, ноги обыкновенного фороракоса изящные, сухопарые, достигают почти двухметровой длины и снабжены короткими пальцами с небольшими когтями, обеспечивающими идеальную сцепку во время бега: птица способна набрать скорость до 70 км/ч и долго бежать в таком темпе, преследуя добычу. Самое страшное оружие животного – его мощный клюв, удар которого способен перерубить пополам лошадь. Птицы живут стаями, чаще семейными, состоящими из пары и её птенцов (иногда более чем двух поколений).

Фороракосы ловкие и очень умные охотники, способные к разработке стратегии загона и ловли добычи. Живут в степях, широко распространены на территории Пустошей.

Будучи отлучён от родителей в раннем возрасте, птенец воспринимает приручившего его человека как своего родителя, и, следуя правилу подчинения, терпеливо сносит не только наказания, но и издевательства со стороны хозяина.

В настоящий момент в связи с использованием порталов прирученные фороракосы встречаются всё реже. Вид успешный, легко приспосабливающийся к разным условиям, вымирание ему не грозит.

========== Из «Бестиария». Змееглав ==========

Длина: 75-90 см

Вес: 3-5 кг

Увёртливое животное, связанное партнёрскими отношениями с драконами. Змееглавы часто шакалят за своими крупными сородичами, собирают паразитов со шкур хозяина, чистят его громадные зубы от объедков, а когда дракона нет на месте, шныряют в пепле гнезда в поисках мелкой добычи вроде лавовых жуков. Длинный хвост животного частично хватательный, что наряду с гибкими пальцами свидетельствует о том, что когда-то змееглавы вели древесный образ жизни. Морда животного схожа со змеиной, как и строение клыков, однако несмотря на болезненный укус, животное неядовито. Между ноздрей у самцов расположен небольшой рог, который служит инструментом для ухаживания: им самец щекочет бока самки в знак своих мирных намерений. Цвет шкуры маскировочный, цвета опавших листьев, от тёмно-коричневого до охряно-рыжего; по всей спине проходит ряд чёрных полос.

Змееглавы живут стаями, до пятнадцати особей в каждой,состоящей из пары-тройки самцов, их самок и молодняка.

========== Конфигурация пятьдесят первая ==========

Есть время любить. Есть время страдать. Есть время надевать доспехи.

Но для начала я устраиваю в Шпиле полноценный энергетический шторм, превращая своё барахло в первоначальный хаос. Голем едва поспевает сортировать то, что можно уничтожить, и то, что что необходимо оставить. Она носится туда-сюда с охапками вещей, пряча их в склады на подуровнях. Мы спугнули уйму летучих мышей и бражников, и теперь они испуганно мечутся между нами и потолком, забыв о природной вражде между друг другом.

Всё началось с того, что Зверь рыкающий незадолго до моего прибытия стал отбивать ритм, более всего напоминающий песню группы Queen – We Will Rock You. Я расценила этот сигнал как признак приближения чего-то массивного, но и одновременно ещё и очень далёкого. Есть время подготовиться.

– Ты восхитительно выглядишь, – как-то неожиданно выпадает на мою долю комплимент.

– Спасибо, – не теряюсь я, натягивая митенки из воловьей кожи и шевелю пальцами, проверяя, как движется кисть, – Не ожидала увидеть тебя, мне казалось, ты спрятался.

– Я не спрятался, я замаскировался, а это принципиально разные понятия, – чуть возмущённо и одновременно снисходительно поясняет Тварь Углов, – Но твоя сестра разрушила мою кучу. На что тебе столько? Ты уже скоро начнёшь потрескивать от энергии.

Я пристёгиваю за лопатки шлем, перед этим поглаживая его поблёскивающие уши. Несмотря на повод, я всё же рада снова ощутить на себе эти идеально скроенные доспехи.

– Даже если ты пожрёшь свои кварталы, тебе не устоять перед тем, что движется на город. Религионеры перестраховываются и ведут за собой целую армию. Можно подумать, они захватывают страну… С чего бы это?

Я беру в руки свою ощерившуюся зубами нагинату и делаю пару пробных выпадов. Пространство испуганно взвизгивает, как загнанная в угол морская свинка.

– После твоего изобличительного монолога мне казалось, что ты знаешь обо мне всё. Или я ошибалась?

– Нет, видимо, на этот раз я что-то не доглядел, – с сомнением произносит мой гость, – И, раз ты сегодня ничего мне не напишешь, то хоть удиви напоследок.

«Пока не издохла» – дочитываю я в его бездонных глазах и фыркаю:

– Что ж. Смотри сюда.

По моему хребту расплёскивается тёмная грива, мерцающая глубокой танзанитовой синевой. Она вьётся змеями, охватывая моё тело:

– Так… Довольно. Теперь ты понимаешь, почему меня прозвали ещё и Эклипс?

– Мононоке… Разгневанный дух? Серьёзно? Ты – и мононоке?! Я никогла не чуял этого… Ого-го… – он срывается с места и обходит меня кругом, будто видит впервые, – Вы сильные твари. Выходит, ты измолотишь добрую половину этих молодчиков прежде, чем окончательно захлебнёшься в своей ненависти. Будет, на что посмотреть!

– Неужели ты думаешь, что я хочу послужить смертником? – удивлённо переспрашиваю я.

– А какой у тебя выбор? Есть возможность – пользуйся! Быть может, потом о тебе сочинят героическую песнь.

– Вот мой выбор, – я достаю из скрытого кармана копию, – Это из Диса. Разбираешь, для чего это?

Как только до моего собеседника доходит смысл написанного, он радует меня ранее неслыханным, крайне нервозным смешком:

– Кетцаль… Ну да, конечно… Чего уж… Их всего лишь не было видно или слышно тысячи лет, и едва ли жив хоть один заклинатель… А ты… Ха-ха… Решила его вызвать, не имея ни грана опыта… Ты тренировалась?

– Кажется, разобралась, как читать.

– Поразительно!.. Всё, я сваливаю.

– Куда? Нас окружают. Снаружи нет ни одного годного для маскировки угла, тебя убьют и не посмотрят, что ты редкое животное. К тому же, разве ты не хочешь узнать, получится ли у меня такой лихой финт?

– А на второй чаше весов моя шкура, – то ли спрашивает, то ли констатирует он.

– Что ты за неё трясёшься? Может, ещё повезёт и ею обтянут какой-нибудь модный религионерский щит, – издеваюсь я.

– Хорошо! Решил: остаюсь! Но только потому, что у меня нет выбора. Надеюсь, это понятно. Не ради тебя.

– Ни в коем случае.

– И не ради зрелища, я бы и получше отыскал!

– Да-да, я осознала в полной мере… Голем, всё готово?

Она подходит ближе, кивая. Мы идём вниз из моей комнаты. Базовый этаж кажется удивительно обширным после уборки. Шкафы сдвинуты и надёжно закреплены.

– Слушай меня внимательно, – прошу я, садясь рядом с ней на корточки. Голем мелконько трясётся, слыша свободный ход смазанных доспехов. Я протягиваю вперёд руки и делаю реплике глаза и рот. Сестра хочет что-то сказать, но я поднимаю ладонь в знак тишины:

– Тс-с-с. Вот. Это тебе, – я отдаю ей заклинание вызова, – Сама я выучила его наизусть, так что теперь всё зависит от нашей совместной работы. Я не буду блокировать наш канал ментальной связи. Кода уловишь подходящий момент – начинай читать. А пока я доверю тебе свою связь с носителем, – я творю запретный глиф и обрезаю свою нить, ведущую к жизни вне вирта, обвязывая её вокруг пояса Голем. Реплика порывисто обнимает меня.

– Я не прощаюсь навсегда. Мне есть, за что бороться, – я чешу её шикарные уши и легонько встряхиваю за хрупкие плечи, – Ну же. Наш носитель не сможет без тебя. Держись.

Грохот Зверя рыкающего становится громче.

– Мне пора, – я подхватываю своё лёгкое оружие и иду прочь из Шпиля.

Надо же. Они и правда расщедрились на посла. Он при полном параде и толст, как боров. При виде меня его полное благих побуждений лицо стремительно багровеет.

– Мои намерения неизменны. Я чувствую вашу армию, – моя рука поглаживает змеиную голову, и сторожевой пёс временно успокаивается.

– Женщина, ради твоего же блага сними доспехи.

– Даже если я сдамся, вы уничтожите город. Но я не хочу подносить вам его на блюде. От своего мнения я также не отказываюсь. Прошу в последний раз позволить мне жить по своему собственному усмотрению.

– Выходит, ты не вняла голосу разума?

– Как я полагаю, этот голос на моей стороне. Я не поступаю, словно варвар, и не угрожаю разрушить достижения непохожих на меня только потому, что они кажутся мне неверными. А теперь уходи.

Он не двигается с места. Я вспарываю купол и выхожу навстречу. Зверь рыкающий идёт за мной. Лошадь посла начинает раздувать ноздри.

– Уходи и забери с собой вашу армию.

– Не допущу, чтобы какая-то женщина…

Я тут же снимаю руку с головы сигнализации:

– Мальчик, проводи-ка нашего гостя.

Несмотря на то, что Звери рыкающие предпочитают питаться падалью, улов У Кха внезапно обнаруживает, что печенье на порядок уступает конине. Его глаза загораются, и, стоит лошади начать пятиться, бока сторожа становятся громовым прибежищем охотничьих рулад. Испуганное травоядное тут же забывает о командах своего наездника и пускается вдоль купола во всю доступную прыть. Зверь рыкающий бежит за ней в полной уверенности, что с ним играют.

– Гони их, гони, мальчик! – я как следует герметизирую купол и открываю многочисленные маленькие порталы.

– Эй, чё это там у тебя? – Тварь Углов уже стоит, прислонившись лапами к куполу с внутренней стороны.

– Это устрашение. Скоро увидишь, – обещаю я.

– Мне остаться здесь?

– Я не могу гарантировать твою безопасность. Ты делаешь это на свой страх и риск.

– Тогда я рискну, ведь вызов кетцаля должен стать тем ещё зрелищем! – он даже скребёт задними лапами землю, устраиваясь поудобнее. Быстро же он поменял свою точку зрения.

И тут я вижу их. Идут стройными рядами. Несут свою правду – и верят в это. Что ж. За таких, как я. За всех сожжённых ведьм и за всех заклеймённых, оставшихся в меньшинстве. За всех тех, кто имел собственное мнение и оказался с кляпом во рту. Пора внести хаос в эти ряды!

Я намечаю командующего в одной из когорт. Он уверенно продвигается вперёд, силясь распознать, чего можно ожидать от нечисти вроде меня. Я превращаюсь в ужасного волка, крайне медленно. А потом внезапно напитываюсь тёмной энергией.

Мне кажется, я преодолеваю расстояние между нами всего за один прыжок. Я редко пользуюсь своими силами мононоке, но каждый раз невольно восхищаюсь этим.

Конечно, меня не ждали. Он схватился за меч – но я уже держу за горло.

«Убью!» – распыляю я вокруг.

«На моей стороне правда» – просачивается из-под моих зубов чужое упрямство.

«Всех сравняет смерть. Останетесь здесь – умрёте. Отзови своих солдат!»

«Ни за что!»

«Ну а вы?» – я скашиваю глаза на окруживших нас рядовых, – «У вас есть шанс уйти – и я обещаю, что не буду никого преследовать»

– Не слушать ведьму!

– Такие, как она, не должны жить!

У моего языка испуганно пульсирует человеческое горло. Тот самый случай, когда тело умнее разума.

Я отпускаю командира, клацнув челюстями. Но больше никакого милосердия. Я принимаю человеческий облик, и, взмахнув нагинатой, обрезаю его связь с телом. Пока отряд приходит в себя, я надеваю шлем, и на них тут же устремляет презрительно-мудрый взор Анубис. Главное – не терять голову, хотя тёмная энергия обжигает вены.

– Кто следующий?

… С каждым ударом во мне что-то ломается, будто всё существо стало вафлей, в которую вонзают нож. Я почти наяву слышу хруст, где-то там, среди воплей и стенаний. Многие тут же бросаются вслед за своими нитями, прочих же я стараюсь не травмировать. Я не хочу убивать, хотя свист моего оружия и вызывает в зубах сладостную судорогу. Нет, держись. Нет!

Я прорываюсь через свору псов и бегу к куполу. Мои порталы на месте. Нужно выиграть время. Через залитую кровью бровь луна кажется сгустком чего-то живого, наподобие устричной мякоти. И я пою этому неверно светящему равнодушию:

– А-а-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!

Мои преследователи останавливаются, и в этот же миг по ним ударяет многоголосый ответ – то из Волчьей Шкуры и Железного леса подхватывают мою арию собади. Это громкий и яростный вой, от которого кровь в жилах за секунду становится жевательным мармеладом. Это мне и нужно.

Я начинаю бормотать, задней частью нагинаты вычерчивая на земле глиф. Ставлю на нём барьер, чтобы не стёрли. Когда я принимаюсь за второй, соперники приходят в себя. Некоторые бросаются на купол – и быстро получают от него сдачи. Денизо, ты гений.

Каким-то микроскопическим сектором глазного яблока я вижу, как по ту сторону с редкостным аппетитом кривляется Тварь Углов.

– Что это? Что это за глифы? – спрашивают солдаты более старших товарищей. Когда на лицах и тех, и тех появляется суеверный ужас, они загораются идеей меня остановить.

Давай же, давай, быстрее! Изгиб, чёрточка, группа точек. И – не сбиться, самое главное не сбиться!

Мне мчатся наперерез, и я стремительно разрезаю пространство под их ногами. Куда-нибудь да попадут.

Время! Я теряю время! Носитель зовёт меня, фаза сна становится слишком тревожной. Что ж, идёт.

Я хватаю за грудки двух нападающих и устраиваю крюк, возвращаясь обратно в вирт. Теперь они в безопасности и находятся в глубоком шоке. Можно отпускать. Вояки падают как подрубленные под корень ели. Простите, детишки, мне некогда вас укладывать.

– Всё равно сдашься! Тебе его не призвать! – кажется, это тоже один из командующих. Он вырвал у меня из рук оружие, и теперь оно зажато под его пятой. Глиф дорисован наполовину – но меня ждёт удар в челюсть. Шлем спасает от повреждений, но крепления не выдерживают и он укатывается в сторону, к самому силовому полю. Никак не дочитать. Не дотянуться…

Возле меня взметается что-то белёсое, и мой соперник издаёт крайне высокий вопль. Тварь Углов вцепилась ему в зад. Я рада, но как он здесь, но как…

«БРЕШЬ!» – впервые передаёт ментальное послание мой неизменный читатель, прежде чем сделать в воздухе сальто и неловко шмякнуться на смятую траву. От удара у него сломалось несколько зубов, и подбородок заливает тёмной кровью.

– Ах ты проклятая нечисть! – над моим гостем зависает тяжеленный ботинок. Я не могу этого допустить и тараню обидчика, обхватывая его за пояс. Мы падаем, катимся по земле. Меня подминают. Очень тяжело. Кажется, это конец.

– Вот! Мне нравится. Самое место для таких, как ты!

Тварь Углов пытается оттащить нагинату, чтобы та никому не досталась. Оружие не знает верности и точно не рассыплется в пыль, если попадёт в чужие руки.

– Что ж вы рвётесь вверх, потом ведь больно падать. Чего ты упрямишься, борешься со своей природой… Лежать! За поимку тебя живой меня повысят, я не хочу тебе что-нибудь сломать… Ай!

Я плюю ему в глаза.

– Вот норовистая стерва! Да я тебя…

Пока он думает, чем пригрозить, я делаю самое значительное открытие за сегодняшнюю ночь. А именно то, что моя рука лежит на глифе. Я чувствую изгиб, процарапанный на земле. Только бы незаметно согнуть палец…

– Чего замолкла? Быть может, прежде чем на всю жизнь попасть в узду, допоёшь своё языческое заклинание? Что ты там ёрзаешь, а?

Я мило улыбаюсь и говорю:

– Туор враппро Кетцаль.

Повисает пауза.

– Ага! Я же гово…

Из моих глаз выстреливают пуски белого света, и от противника не остаётся даже воспоминания.

И могучим землетрясением под моей спиной начинает ходить ходуном почва.

Всё вокруг приобретает поразительную чёткость, каждые две секунды внезапно расплываясь до цветастых шариков.

По ощущениям, у меня измолота каждая кость, и я болезненно соображаю, почему все бегут. На каком-то этапе я понимаю, что это АС, и притом наша с Тварью Углов тренировка была по сравнению с этим сущим детским лепетом. Меня охватывает холодное древнее сознание, и его пробуждение давит несоизмеримой тяжестью на мои плечи. Видимо, я ещё в привилегированном положении, потому что половину взяла на себя Голем.

– Ты… можешь его поднять? – практически шёпотом обращается ко мне Тварь Углов. Он немного шепелявит, под запёкшейся кровью видна разорванная губа.

– Думаю, что да, – когда я открываю рот, я вижу, что и из него бьёт свет.

– Так… И чего ты ждёшь?

Если бы я сама знала.

– Быстрее. А то наши бравые религионеры перекочуют в безопасное место и не увидят то, чего им полагается ужасаться до конца дней.

– Спасибо, что помог, – вспоминаю я.

– Ай, да ладно. Давай же, вычерпай там кетцаля!

– А как? – совсем растерянно спрашиваю я.

– Он воспримет команду. Чем проще, тем лучше. Просто сосредоточься.

Мне кажется, что я ощущаю под своими ногами другое тело, которое чуждо мне словно лунные камни, но и одновременно является моим.

«Вставай»

И вот он поднимается, величественно и неизбежно, будто громадный ледяной торосс.

Я падаю на четвереньки, ощущая его онемевшие от бездействия мышцы. Подо мной – плоская, словно хвост бобра, голова, покрытая похожей на плесень шерстью. Город оказывается ровнёхонько между его лопаток, домик у моря находит пристанище на крестце. В яму, оставшуюся от колоссального тела, будто в пропасть сыплются отставшие от товарищей религионеры. Со скрипом открываются глаза, кожа зверя под моими ногами идёт сетью морщин, сошедших бы за вполне приличные батуты.

А потом он встаёт, и меня вместе с городом и уцепившейся за ногу Тварью Углов поднимает просто на неописуемую высоту. У кетцаля оказываются длинные и грациозные, почти оленьи конечности.

Я пытаюсь посмотреть на мир его глазами – и совершаю ещё одно открытие. Огромный зверь абсолютно слеп. И очень, очень стар.

Где-то на заднем плане Голем трудолюбиво выкидывает из бреши в защитном куполе наших горе-захватчиков, превратившись в ленгского упыря. Я чувствую, что контроль стал легче, кетцаль проснулся, и ощущение его присутствия переместилось куда-то в виски.

Он протяжно вздыхает, с шумом небольшого торнадо вычищая забитые глиной ноздри.

Я смотрю вниз и понимаю, что на нас явно передумали нападать. Отважные воины превратились в трепещущих от первобытного страха детей, которые только и могут теперь, что смотреть на колоссальные ноги с открытым от удивления ртом. Честно говоря, им как ничто другое идут такие выражения лиц. Так они кажутся более пытливыми и свободными.

Я не чувствую к ним злости. Скорее, меня просто утомила битва.

Пора уходить.

«Пошли»

Он горд и независим, как тектонические плиты, лавовые реки или океанические течения. Я не зря потратила так много сил, чтобы один из этих легендарных зверей снова появился в вирте. Это стоило того, даже если мне придётся быть его глазами.

Я поворачиваю голову к Пустошам. Циклопические суставы кетцаля щёлкают, и он покорно направляется туда, куда я наметила.

Мы будем искать новое пристанище как можно дальше от тех, кто желает нам навредить. На неизведанной территории. Пусть же нам повезёт.

Краем уха я слышу, как из рук армии падает оружие.

Доспехи разворочены энергетическим взрывом и ссыпаются с меня как луковая шелуха. Единственное, что уцелело, это шлем, как раз вовремя отскочивший в сторону.

– На память, – Тварь Углов поднимает ко мне часть обмундирования, и я беру стилизованную голову Анубиса, бережно поглаживая покрывшиеся сеточкой трещин, но по-прежнему задорно вздёрнутые уши.

***

Законное время осознания, что нас никто не преследует… Да, никто.

О, счастье! Теперь можно вдоволь попялиться на результаты своих бесценных трудов.

– Ты уверена, что он продолжит идти? – с сомнением раздувает ноздри Тварь Углов.

– Он шёл, пока я обрабатывала твои раны, – напоминаю я.

– И что теперь, перед тобой брюхом ниц пасть? – крайне недовольно бурчит он. Демон он демон и есть, но я всё же интересуюсь:

– Не больно?

– Неа, – он осторожно облизывает заштопанную губу. Пока я обрабатывала его раны, я успела мысленно попрощаться со всеми своими пальцами. Видимо, если бы тот религионер выжил, у него остался бы знатный шрам во всё филе, может быть, даже с кое-где застрявшими зубами, острыми, как кремниевые наконечники первобытных стрел. Я бы не сказала, что полна сочувствия к тому вояке. Никто не заставлял его рисковать жизнью, удерживая меня. Истинная жертва безграничной человеческой алчности. Нет никакого смысла думать о его судьбе.

Я превращаюсь в орла-могильника и радостно ухаю вниз, ловя тёплый воздушный поток и снова взмывая в небо. Я рассматриваю обширное тело кетцаля, который с достоинством прёт в заданном направлении шагами, каждый из которых покрывает не менее чем милю.

Несмотря на массивную, несколько крокодилью голову, кетцаль не лишён изящества. Общий цвет его тела мёртвенно-серый, с оттенками зелёного, будто прополощенная в отбеливателе оливка. Кое-где в шерсти и на лапах встречаются переплетения растительных корней. У него есть хвост, узкий и не очень длинный, похожий на уложенный воском хвост дикой лошади. Кончики лап походи на слоновьи, с такой же мягко пружинящей жировой подошвой и нечёткими, но всё же различимыми гладкими когтями. Благодаря этой природной амортизации город обещает добраться до нового места вполне себе целым… Ну, если, как обычно, не произойдёт какой-нибудь неожиданной фигни.

Я возвращаюсь к морде зверя и гляжу ему в глаза. Они не являются глазами хищника или жертвы, не направлены вперёд, но и не расположены по бокам. Где-то посередине, я полагаю. И да – слепые, покрытые белёсой плёнкой зрачки. У кетцаля даже оказываются небольшие уши, чем-то напоминающие уши норки. Во всём прочем кетцаль похож на зверообразную рептилию пермского периода.

Обратно я возвращаюсь крайне довольная:

– Ну?

– Чего тебе, женщина?

– Поздравь меня! Мы смахались – и смахались красиво!! Разве нет?

Тварь Углов соизволяет дружелюбно улыбнуться:

– Да. Верно… Раз ты в таком хорошем настроении, могу я задать тебе тему?

Я с облегчением смеюсь:

– Конечно.

– Весна. Там, где её не ждут и не обращают внимания – а она всё равно приходит, преодолевая мрак и смерть.

– Это отличная идея, я приступаю прямо сейчас, вот только поздравлю Голем!

– Да-да. Мастерица-прокрастинатор…

Комментарий к Конфигурация пятьдесят первая

Рассказ:

https://ficbook.net/readfic/11866240

========== Из «Бестиария». Ленгский упырь ==========

Длина тела: 2,5 м

Размах крыльев: до 15 м

Вес: 100-180 кг

Это крайне агрессивное территориальное животное является единственной причиной сохранения инородного плато Ленг от вторжения Мигрирующих Охотников. В общем и целом ленгский упырь похож на гиганскую летучую мышь с абсолютно гладким лицевым диском без носа и глаз; рот расположен под диском, в месте соединения с шеей и редко заметен. Цвет животного варьируется от бледно-соломенного до голубоватого; некоторые эксперты называют его «оттенком мертвечины». Интересен способ охоты животного: благодаря раскидистым крыльям он предпочитает внезапно обрушиваться на мелкую добычу, вроде колоний эйчеров и быстро пожирать оглушённых и не оказывающих сопротивления зверьков. Такой же приём может использоваться и для охоты на более крупных животных, но обычно ленгский упырь предпочитает пускать в ход мощные задние лапы, оберегая кожистые перепонки крыльев.

О размножении известно мало, но, судя по всему, ленгские упыри не образуют стабильных пар. Предположительно, самка производит на свет только одного детёныша с перерывом в несколько лет.

========== Конфигурация пятьдесят вторая ==========

Энтузиазма под названием «Ого! Мы путешествуем на кетцале!» хватает ровно на одну ночь.

Когда ты понимаешь, что за тобой не гонятся, направление неизвестно, ты смиряешься с покачиванием и осознаёшь, что в мелькающем однообразном пейзаже едва ли значатся достопримечательности…

В общем, наступает скука.

Скуку, конечно, иногда разнообразит кластерная головная боль от взаимодействия с кетцалем, но и к ней привыкаешь.

Я обхожу город, проверяю целостность залатанного купола, заглядываю в рот Твари Углов на предмет заживления раны, и в итоге укладываюсь кетцалю на голову.

Кажется, будто я дремлю, ровно до тех пор, пока в мозгу хлопушкой не взрывается ментальный вопль Голем: «Кусты!!».

Я уже без содрогания в животе смотрю вниз. Правда, кусты. Вроде хлопка, с белыми пушинками. Хотя нет, не хлопок.

Кетцаль останавливается, и, прежде чем я успеваю удивиться, из города вылетает Голем.

– Что?

«Тартарские барашки!»

Я ещё раз с сомнением смотрю на кусты:

– Уверена?

Она кивает головой так рьяно, будто собралась раскрошить собственные шейные позвонки.

– Хочешь поглядеть поближе?

Она тут же согласно подставляет мне лицевой диск и убегает, едва я успеваю сделать один глаз.

– Что скажешь? – спрашиваю я Тварь Углов.

– Мы далеко забрались, – он тоже опускает голову вниз, недовольно щурясь от солнца Пустошей, – Тартарские барашки встречаются в бестиариях Средневековья. Ныне это почти вымерший вид.

– Не хочешь поразмять лапы? – интересуюсь я.

– Там не ни одного угла, так что фу… Твоя реплика что-то просит.

– Чего? – повысив голос, спрашиваю я.

«Горшок!»

Оказывается, она нашла на окраине растение с голодающими обитателями.

– На, что с тобой поделать, – сдаюсь я, и вскоре Голем, вся перепачканная, но почти что светящаяся от счастья, влезает обратно, держа в руках немного хиленький кустик. Барашки, растущие на нём, испуганно блеют, но успокаиваются, когда моя сестра скармливает им охапку травы.

– Нужно найти им другое место, – решаю я. Мы обе знаем, что едва ли сможем оставить их, поэтому принимаемся пронзать взорами окрестности в поисках быстрорастущих трав. Я делаю несколько карандашных набросков. Зверьки не больше моего мизинца, очень милые, покрытые невероятно нежным мехом. Наконец, хорошее поле находится, и мы высаживаем растение там. Возможно, однажды здесь будет целая россыпь тартарских барашков.

Прежде, чем отдать команду кетцалю, я замечаю, что Голем вострит уши в направлении пройденного пути.