Текст книги "Орудия смерти. Город Костей (СИ)"

Автор книги: Izi23mimi23

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Нацу ухмыльнулся:

– Типа того.

Люси покачала головой:

– Честно говоря, я бы очень хотела, чтобы поехал и Ходж.

– Думаешь, я не смогу тебя защитить?

– Сейчас мне нужна не защита, а человек, который помог бы размышлять… Ох! Жерар! – спохватилась она.

– Я Нацу, – невозмутимо ответил молодой человек. – А Жерар – скользкий тип с отвратительной стрижкой и в странном прикиде.

– Заткнись, а? – беззлобно вздохнула Люси. – Я ему вчера так и не позвонила, чтобы узнать, как он добрался до дома.

Нацу смотрел в небеса, словно ожидая, что они вот-вот разверзнутся и откроют ему тайны Вселенной.

– И после всего, что случилось, тебя до сих пор волнует этот хорек?

– Хватит его обзывать! Жерар не похож на хорька.

– Наверное, ты права, – согласился Нацу. – Хорьки симпатичные. Жерар больше смахивает на крысу.

– Ничего подобного!

– Наверняка сидит сейчас дома в луже собственных слюней. Погоди, он скоро наскучит Эльзе – будешь тогда его по частям собирать.

– Ты уверен, что Жерар ей наскучит?

– Да.

Люси стало интересно – вдруг Эльза все-таки умнее, чем думает о ней Нацу? Может, Эльза однажды поймет, что на самом деле Жерар отличный парень: с юмором, умный и вообще классный. Может, они даже начнут встречаться… Люси ужаснулась собственным мыслям.

Она так глубоко ушла в размышления, что опомнилась не сразу: Нацу уже некоторое время что-то говорил. Заметив ее растерянный вид, он криво ухмыльнулся.

– Что? – сердито спросила Люси.

– Больше не делай так, чтобы привлечь мое внимание.

– Сарказм – это последнее оружие людей с нехваткой воображения, – заявила Люси.

– Ничего не могу с собой поделать. За своими остротами я скрываю душевную боль.

– Твоя боль скоро станет телесной, если ты не уберешься с дороги. Или хочешь, чтобы тебя такси задавило?

– Не смеши меня. Здесь не так часто ездят машины.

И тут, как по заказу, перед Нацу притормозил длинный черный лимузин с тонированными стеклами.

Намеренно расслабив сознание, Люси посмотрела на лимузин. Он превратился в карету, как у Золушки, только не в розово-золотисто-голубую, будто пасхальное яйцо, а бархатисто-черную, с темными стеклами. И колеса, и кожаная отделка оказались черного цвета. Вместо кучера на черной металлической скамейке сидел Брат Иеремия. В руках, затянутых в черные перчатки, он держал поводья. Его лицо снова скрывал капюшон бело-желтой мантии. Два вороных коня, впряженные в карету, фыркали и били копытами от нетерпения.

– Залезай! – скомандовал Нацу.

Люси так и стояла с разинутым ртом. Тогда он взял ее за руку, практически силой усадил и сам сел рядом. Не успел он закрыть за собой дверцу, как они поехали.

– Это твой персональный эскорт в Город костей. И нечего воротить нос.

– Не воротила я нос – просто удивилась. Я не ожидала… ну, что машина…

– Не заморачивайся, – посоветовал Нацу. – Лучше оцени, как здорово здесь пахнет.

Люси закатила глаза и отвернулась, чтобы посмотреть в окно. Она думала, что лошади не справятся с оживленным манхэттенским движением, но они легко и бесшумно двигались по городу мимо сердито сигналящих такси, автобусов и внедорожников. Неожиданно их подрезало желтое такси, перестроившееся из соседнего ряда. Люси испугалась, что машина сейчас наедет на коней. Однако карета плавно взмыла вверх, колеса бесшумно проехались по крыше такси и вскоре съехали вниз с другой стороны. Когда карета с мягким толчком скатилась на землю, Люси оглянулась. Водитель такси с сигаретой во рту глядел вперед, явно ни о чем не подозревая.

– Я, конечно, догадывалась, что водители такси едут так, будто они одни на улице, но это уже просто смешно! – выдавила она.

– Только потому, что ты теперь научилась видеть сквозь защитные чары… – Нацу деликатно замолчал, и окончание фразы повисло в воздухе.

– Я вижу только, когда настроюсь. И почему-то у меня сразу начинает ныть голова.

– Могу поспорить, всему виной заблокированное сознание. Братья помогут тебе.

– А потом что?

– А потом ты начнешь воспринимать мир таким, какой он есть – бесконечным, – с сухой улыбкой проговорил Нацу.

– Только не надо цитировать мне великого английского поэта Блейка.

Улыбка Нацу потеплела.

– Не думал, что поймешь. Ты не похожа на любительницу поэзии.

– Да ладно, из-за группы «Дорз» эту цитату знают все: с ней связано название группы.

Он непонимающе уставился на Люси.

– «Дорз», рок-группа такая была.

– Верю на слово, – проговорил Нацу.

– Я смотрю, на музыку у тебя не особо хватает времени. – Люси вспомнила, что Жерар вообще не мыслил свою жизнь без музыки. – Слишком много работы…

Молодой человек пожал плечами:

– Разве что хор воющих демонов иногда посчастливится услышать.

Люси мельком глянула на Нацу, чтобы понять, не шутит ли он. Однако его лицо хранило непроницаемое выражение.

– Хотя вчера в Институте ты играл на рояле…

Карета снова взмыла в воздух. Люси вцепилась в сиденье и выглянула в окно: они ехали по крыше рейсового автобуса. Отсюда были видны верхние этажи старых домов, которые выстроились вдоль улицы. Девушка разглядывала фасады зданий, искусно украшенные лепными лицами и орнаментальными карнизами.

– Да так, дурачился, – проговорил Нацу, глядя в сторону. – В свое время отец настоял, чтобы я занимался музыкой.

– Он, наверное, был строгим.

– Вовсе и нет! Отец любил меня и обучил всему: боевым приемам, демонологии, тайным наукам, древним языкам. Он дарил все, чего бы я ни захотел: лошадей, оружие, книги, даже охотничьего сокола.

Люси подумала, что оружие и книги – это не совсем то, чего хотят дети на Рождество.

– Почему ты не признался Ходжу, что двое мужчин, которые приходили к Акно, – убийцы твоего отца?

Нацу посмотрел на свои руки – тонкие и аккуратные – руки художника, а не воина. Внимание Люси снова привлекло кольцо на его пальце. Юноши, носящие кольца, всегда казались Люси женоподобными. Но в случае с Нацу такого впечатления не возникало: на его пальце поблескивало массивное кольцо из темного, словно обожженного, серебра со звездчатым узором и выгравированной буквой «W».

– Потому что иначе он бы сразу понял, что я сам хочу убить Джудо. Ходж меня и близко не подпустил бы к нему.

– То есть ты хочешь убить Джудо ради мести?

– Ради правосудия, – ответил Нацу. – Я не знал, кто убил отца. А теперь знаю. Это мой шанс все исправить.

Люси удивилась, как убийство одного человека может «исправить» смерть другого. Однако она чувствовала, что искать разъяснений у Нацу не стоит.

– Выходит, ты не знал убийц своего отца? Но…

Нацу по-прежнему не смотрел на нее, и Люси замолчала.

На Астор-плейс они ловко увернулись от фиолетового автобуса, развозящего студентов Нью-Йоркского университета. Тяжелый воздух словно расплющивал прохожих: они были похожи на пришпиленных насекомых под стеклом. У подножия большой бронзовой статуи собралась кучка бездомных подростков, державших в руках картонки с намалеванными просьбами подать милостыню. Девушка с гладко выбритой головой наклонилась к темнокожему парню с дредами и пирсингом на лице. Он обернулся, словно увидел проезжающую мимо карету. Люси заметила, что один его глаз выглядел мутновато, словно в нем нет зрачка.

– Мне было десять, – произнес Нацу с каменным лицом. Каждый раз, когда заходила речь об отце, его лицо приобретало какое-то бесцветное выражение. – Мы жили в загородной усадьбе. Отец считал, что безопаснее не сближаться с людьми. Однажды я услышал, что кто-то едет по подъездной дороге, и помчался к нему, чтобы предупредить. Отец велел мне спрятаться, и я залез под лестницу, откуда и увидел тех двоих. С ними вошли еще несколько. Не людей – Отреченных. Их было слишком много на одного отца… Они перерезали ему горло. По полу растеклась лужа крови, промочившей мне ботинки. А я стоял и боялся пошевелиться…

Люси, шокированная исповедью Нацу, не сразу осознала, что он уже закончил свой рассказ. И не сразу решилась заговорить, боясь, что голос ей изменит.

– Мне очень жаль, Нацу.

Его глаза сверкнули в темноте.

– Не понимаю, почему примитивные вечно просят прощения за то, что произошло не по их вине!

– Я не прошу прощения, а выражаю соболезнование. В смысле, мне очень жаль, что ты несчастен.

– Я не несчастен, – возразил Нацу. – Несчастны лишь те, у кого нет цели. А у меня она есть.

– Твоя цель – убивать демонов или мстить за смерть отца?

– И то, и другое.

– А твой отец хотел бы, чтобы ты убил тех двоих только из чувства мести?

– Сумеречный охотник, поднявший руку на своего собрата, хуже, чем демон. А значит, тем более должен быть уничтожен. – Слова Нацу прозвучали, словно заученный текст из учебника.

– А разве все демоны злые? – спросила Люси. – Например, если есть незлые вампиры и незлые оборотни, тогда…

Нацу сердито накинулся на нее:

– Ты смешиваешь совершенно разные вещи! Вампиры, оборотни и даже маги – частично люди. Они принадлежат нашему миру, родились в нем. А демоны приходят сюда из других миров. Они – паразиты, путешествующие между измерениями. Демоны проникают в очередной мир и используют его в своих целях. Демоны не могут созидать, их путь – путь разрушения. Они дотла сжигают мир, в который проникли, и двигаются дальше. Демонам нужна жизнь – причем не просто твоя или моя, они хотят получить целый мир: реки, города, океаны – вообще все. И единственная сила, которая стоит между ними и разрушением нашего мира, – Нацу махнул рукой в сторону окна, – это нефилимы.

– О… – только и сказала Люси. – А много еще миров, помимо нашего?

– Неизвестно. Сотни. Или миллионы.

– И все они мертвы? Сожжены демонами? – Ее желудок неприятно сжался. Впрочем, такая реакция могла быть вызвана тем, что карета заехала на крышу лиловой «мини». – Как грустно.

– Я такого не говорил. – Чеканный профиль Нацу темнел на фоне тусклого света, пробивавшегося сквозь окно. – Наверняка есть еще живые миры, похожие на наш. Но между ними могут путешествовать только демоны. Ведь они частично бестелесны, хотя никто точно не знает почему. Сколько маги ни пытались проделать то же самое, ни у кого не вышло. Ни одно физическое тело с Земли не в силах преодолеть защитный барьер между измерениями. Если б было можно, – добавил он, – мы бы перехватывали демонов еще на пути сюда, но пока никто так и не понял, как это сделать. В последнее время их прибывает все больше. Раньше к нам проникали немногие, и мы легко их отслеживали. Однако их количество на Земле возрастает буквально на глазах, они все легче преодолевают защитные барьеры. Конклав вынужден постоянно посылать на задания Сумеречных охотников, которые часто не возвращаются…

– А с помощью Чаши смерти можно пополнять ряды Охотников, верно? – догадалась Люси.

– Конечно, – кивнул Нацу. – Но Чаши нет уже довольно долго. Многие Охотники погибают молодыми. Та к что нас становится все меньше…

– А разве вы не… – Люси замялась в поисках подходящего слова, – размножаетесь?

Нацу расхохотался.

Карета неожиданно вильнула влево, и Люси заскользила на сиденье. Прежде чем она успела за что-нибудь схватиться, руки Нацу легко, но прочно удержали девушку. Она ощутила холодное прикосновение кольца Нацу к своей влажной от жары коже.

– Еще бы! Мы просто обожаем размножаться.

Высвободившись, Люси повернула пылающее лицо в сторону окна. Карета въезжала в массивные кованые ворота, украшенные железными виноградными листьями.

– Приехали! – объявил Нацу.

Карета, раньше мягко катившая по асфальту, теперь затряслась на булыжниках. Люси успела прочесть дугообразную надпись над воротами: «Нью-Йоркское мраморное кладбище».

– Но ведь на Манхэттене из-за нехватки места прекратили хоронить лет сто назад, разве нет? – удивилась она.

– Город костей существует здесь гораздо дольше.

Карета резко остановилась. При виде протянутой руки Нацу Люси подпрыгнула как ужаленная, но он всего лишь открыл дверцу.

– Никто не спрашивает, хотите ли вы стать Сумеречными охотниками, – сказала Люси. – У вас просто нет другого выбора, верно?

– Верно. – Карета стояла на островке зеленой травы, окруженном замшелыми мраморными плитами. – Даже если бы у меня и был выбор, я все равно стал бы Сумеречным охотником.

– Почему?

Он выразительно приподнял бровь. Люси наполнило чувство зависти: она всегда мечтала научиться так делать.

– Потому что я неплохо умею уничтожать демонов.

Нацу спрыгнул из кареты на землю. Люси съеха ла на самый край сиденья, ее ноги болтались в воздухе; далеко внизу виднелась мощенная булыжниками дорожка. Она спрыгнула. Ноги словно обожгло от удара, но Люси устояла и гордо посмотрела на Нацу.

– Я бы помог тебе спуститься, – сказал он.

– Все нормально, я сама.

Брат Иеремия бесшумно вылез из кареты. Его фигура в мантии не отбрасывала тень на залитый солнцем газон.

Следуйте за мной, – беззвучно сказал он.

Брат Иеремия направился в темную глубину кладбища, прочь от огней Второй авеню. Люси и Нацу двинулись за ним. Выжженная трава хрустела под ногами. С обеих сторон дорожки высились мраморные плиты; на их гладкой, поблескивающей, как перламутр, поверхности были высечены имена и даты. Когда до Люси дошло, что это надгробия, по ее коже пробежали мурашки. «А где тела? Похоронены стоя? Замурованы, что ли?» Она засмотрелась на плиты и, внезапно налетев на кого-то определенно живого, громко вскрикнула. Это был Нацу.

– Не кричи так. Мертвых разбудишь, – произнес он.

– Почему мы остановились? – недоумевала Люси.

Брат Иеремия замер возле статуи ангела, которой он лишь немного уступал в росте. Подножие сплошь заросло мхом, а гладкая мраморная поверхность самой статуи казалась почти прозрачной. Лик ангела был красив, суров и печален. В длинных белых руках он держал чашу, усыпанную драгоценными камнями, также из мрамора. При виде ангела в душе Люси шевельнулось смутное подозрение: когда-то она уже видела эту статую. На постаменте виднелась высеченная дата: тысяча двести тридцать четвертый год – и надпись на латыни: «NEPHILIM: FACILIS DE-SCENDUS AVERNI».

– В руках у ангела Чаша смерти? – поинтересовалась Люси.

Нацу кивнул:

– А на подножии девиз нефилимов – Сумеречных охотников.

– А что он означает?

В темноте сверкнула белозубая улыбка.

– С тысяча двести тридцать четвертого года Сумеречные охотники смотрятся в черном лучше, чем вдовы их врагов.

– Нацу…

«Легок спуск в ад. Вот в чем смысл девиза», – пояснил Брат Иеремия.

– Какая приятная жизнеутверждающая фраза! – съязвила Люси. Несмотря на жару, по ее спине пробежал холодок.

– Поставив здесь эту статую, Братство решило немного пошутить, – произнес Нацу. – Скоро поймешь, в чем дело.

Брат Иеремия вынул из кармана тускло мерцающее стило и начертил им руну на основании статуи. Внезапно рот ангела широко открылся, словно в немом крике. Кусок газона у ног Иеремии отъехал в сторону: внизу, словно пустая могильная яма, чернела дыра в земле. Люси медленно приблизилась к отверстию, заглянула внутрь и увидела гранитные ступени со стертыми от времени краями. Вдоль лестницы горели ярко-зеленые и синие факелы. Лестница уходила куда-то в темноту.

Нацу начал спускаться по лестнице с видом человека, привычного к подобным, пусть даже и не совсем приятным, ситуациям. На полпути к первому факелу он обернулся.

– Пошли! – нетерпеливо позвал он Люси.

Не успела она поставить ногу на первую ступеньку, как кто-то схватил ее за руку. Люси с изумлением обернулась: белоснежные пальцы Брата Иеремии крепко держали ее запястье. Под капюшоном Люси заметила его сухощавое, покрытое шрамами лицо.

«Не бойся, – раздался в голове голос Иеремии. – Крик одного человека не разбудит покоящихся здесь».

Когда Иеремия отпустил ее руку, Люси побежала по лестнице вслед за Нацу, чувствуя, как бешено колотится сердце.

Нацу ждал внизу с зеленым факелом. Пламя отбрасывало бледно-зеленые блики на его лицо.

– Все нормально?

Люси кивнула, не доверяя собственному голосу. Возле последней ступени лестницы виднелся длинный темный тоннель, из стен которого торчали корни деревьев. Далеко впереди слабо мерцал голубоватый огонь.

– Там так… темно, – выдавила Люси.

– Хочешь, я возьму тебя за руку?

Она, как маленький ребенок, спрятала обе руки за спиной:

– Не надо разговаривать со мной свысока.

– Учитывая твой рост, трудно разговаривать с тобой снизу вверх. – Нацу обернулся, и факел в его руке рассыпал зеленые искры. – Ведите, мы идем следом.

Люси подпрыгнула как ужаленная, так и не привыкнув к бесшумным передвижениям Брата Иеремии. Тот без единого звука переместился из-за ее спины вперед и возглавил процессию.

В Городе молчания стояли бесконечные ровные ряды высоких мраморных арок, напоминавших аккуратные грядки в огороде. Массивные арки были сделаны из полированного мрамора цвета слоновой кости, украшенного узкими полосками из оникса, яшмы и нефрита. На полу были начертаны те же руны, что Люси иногда видела на коже Нацу, – хитрые символы из линий и завитков.

Миновав первую арку, девушка заметила справа что-то белое и огромное, как айсберг, потопивший «Титаник». Там оказался куб из полированного белого мрамора с дверью посередине. Он напомнил Люси домик с детской площадки, в котором можно стоять почти в полный рост.

– Мавзолей. – Нацу махнул факелом в сторону мраморного строения с руническим символом на двери. – Гробница Сумеречных охотников. Тут мы хороним погибших.

– Всех? – вырвалось у Люси. Она чуть не спросила, здесь ли покоится его отец, но Нацу уже двинулся дальше. Девушка поспешила за ним, не желая оставаться с Братом Иеремией в столь зловещем месте. – Я-то думала, что мы идем в библиотеку.

«В Городе молчания много уровней, – вмешался Иеремия. – Здесь похоронены не все Охотники. В Идрисе тоже есть кладбище, гораздо более масштабное. На этом уровне находятся мавзолей и место кремации».

– Место сжигания?

«Сумеречных охотников, погибших в бою, мы кремируем. Из их праха и возведены мраморные плиты, которые ты видела наверху. Кровь и плоть умерших истребителей демонов служат защитой от темных сил. Даже посмертно Охотники продолжают служить добру».

«Какая изнурительная борьба – и в жизни, и даже после смерти», – подумала Люси.

По бокам виднелись аккуратные ряды квадратных белых склепов с закрытыми снаружи дверьми. Теперь ей стало понятно, почему это место называют Городом молчания: здесь обитали лишь бессловесные Братья да мертвые, которых они так усердно стерегли.

Они добрались до другой лестницы, ведущей вниз, в слабо освещенное пространство. Нацу вытянул вперед руку с факелом.

– Сейчас мы спустимся на второй уровень. Там архив и зал, где заседает Совет Братства, – пояснил молодой человек.

– А где жилые корпуса? Где спят Братья?

«Спят?» Беззвучный вопрос Иеремии повис в темноте.

Нацу рассмеялся, и пламя факела заплясало.

– Ну ты и спросила!

Спустившись по второй лестнице, они опять прошли по тоннелю, в конце которого находилось квадратное помещение. В длинных ониксовых держателях горели факелы, пахло пеплом и дымом. В центре располагался стол из черного с белыми прожилками базальта. Позади стола острием вниз висел огромный серебряный меч с рукоятью, выполненной в форме распростертых крыльев. За столом восседали Безмолвные Братья в таких же мантиях цвета слоновой кости, как и у Иеремии.

Брат Иеремия тут же объявил:

«Мы пришли. Люсьена, предстань перед Советом».

Она мельком взглянула на Нацу, но он стоял с озадаченным видом. Значит, слова Брата Иеремии прозвучали только в ее голове. Люси всмотрелась в сидевшие за столом безмолвные фигуры в плотных мантиях. Пол украшал узор из золотисто-бронзовых и темно-красных квадратов. Прямо перед столом виднелся большой квадрат из черного мрамора, отмеченный выпуклыми серебристыми звездами.

Люси встала в центр черного квадрата с таким чувством, словно готовилась к расстрелу.

– Хорошо, я здесь. Чего вы хотите? – задрав подбородок, поинтересовалась она.

В ответ Братья издали такой звук, от которого у нее волосы встали дыбом. Люси послышался не то вздох, не то стон. Члены Совета одновременно откинули капюшоны, открыв изуродованные шрамами безглазые лица.

Люси уже видела лицо Брата Иеремии, но все равно чуть не задохнулась от ужаса: Безмолвные Братья походили на скелеты. Люси сразу вспомнила о средневековых гравюрах, где были изображены мертвые, танцующие на живых. Ей даже почудились ухмылки на зашитых ртах Братьев.

«Совет приветствует тебя, Люсьена Харт!» На сей раз в голове раздалась целая дюжина разных голосов, какие-то из них – низкие и грубые, другие – более монотонные. Но все они одновременно давили, пытаясь проникнуть сквозь хрупкий барьер в ее сознание.

– Стойте! – крикнула Люси (неожиданно твердо даже для самой себя). Шум в голове затих, словно запись, которую поставили на паузу. – Вы сможете проникнуть в мой разум только по моей команде. А я должна приготовиться.

«Если тебе не нужна наша помощь, мы не будем ничего делать. Ты сама пришла к нам».

– И вы, и я хотим знать, что же спрятано у меня в голове, – ответила Люси. – Тем не менее лучше действовать осторожно.

Брат, сидевший посередине, подпер подбородок руками с тонкими белыми пальцами.

«Признаю, интересное предложение, – прозвучал его бесцветный голос. – Но если ты не станешь сопротивляться, нам не нужно будет применять силу».

Люси почувствовала раздражение. Ей как раз хотелось сопротивляться, заглушить назойливые голоса, звучащие в голове. Неужели она допустит такое насилие над собой – бесцеремонное вмешательство в самые сокровенные участки сознания? Однако Люси тут же напомнила себе, что такое, вероятно, уже происходило в прошлом. Теперь ей предстояло лишь вернуть то, что было украдено, – не более того. И если все получится, вновь проступят утраченные воспоминания.

– Начинайте! – Она закрыла глаза.

Сначала в ее голове послышался шепот, тихий, словно падающий с дерева лист.

«Назови Совету свое имя».

«Люсьена Харт».

Теперь раздался хор голосов:

«Кто ты?»

«Я Люси, дочь Лейлы Харт. Я живу в Бруклине, на Беркли-плейс, дом восемьсот семь. Мне пятнадцать лет. Моего отца звали…»

Что-то словно щелкнуло в голове Люси. Перед закрытыми глазами завертелся хоровод видений. Вот мама торопливо ведет ее по ночной улице, лавируя между грязными сугробами. Сверху давит свинцовое небо, по бокам стоят черные голые деревья. Квадратное отверстие в земле; в него опускается гроб. Прах к праху. Лейла с заплаканным лицом, укутанная в вышитое собственными руками одеяло, сует шкатулку под подушку при появлении Люси в комнате.

Образы мелькали, будто картинки на страницах книги, которые оживают, если быстро перелистывать страницы. Вот Люси смотрит с верхней ступеньки лестницы на стоящего внизу Акно с зеленой сумкой. Напротив него – Лейла, она качает головой: «Почему именно сейчас, Акнология? Я думала, ты погиб…» Акно совершенно непохож на себя – у него борода, длинные спутанные волосы… Вот Люси снова в парке. Зеленые фейри, ростом не больше зубочистки, порхают среди красных цветов. Люси восторженно тянется к ним, но мама с криком ужаса подхватывает ее на руки… Снова зима. Темная улица. Они с Лейлой куда-то спешат, прижимаясь друг к другу под зонтом. Лейла помогает дочке перебраться через снежные завалы. Из-за снегопада постепенно возникает отделанный гранитом дверной проем, на котором сверху высечено единственное слово: «Великолепная». Люси уже в прихожей. Пахнет железом и талым снегом. Пальцы занемели от холода. Кто-то поднимает ее голову за подбородок. Люси смотрит вверх, на стену. Там написано множество слов, два из которых бросаются ей в глаза: «ДЖУВИЯ ЛОКСАР».

Внезапно правую руку обожгла боль. Калейдоскоп видений исчез. Люси с криком прорвалась в область сознательного, словно ныряльщик, выплывший из глубины. Что-то холодное прижималось к щеке. Девушка медленно открыла глаза: перед ней мерцали серебряные звезды. Она не сразу догадалась, что лежит на мраморном полу. Люси попробовала пошевелиться – руку снова резанула боль.

Она осторожно села. Из разодранного локтя на левой руке капала кровь – видимо, неудачно упала. Майка была измазана кровью. Люси в растерянности завертела головой и встретилась глазами с Нацу. Он стоял неподвижно, лишь плотно сжатые губы выдавали его напряжение.

Джувия Локсар. Люси задумалась, что же значили эти слова. Не успела она задать вопрос вслух, как в голове зазвучал голос Брата Иеремии:

«Блок в твоем сознании сильнее, чем мы полагали. Безопасно снять его в состоянии только тот, кто его поставил. Мы не сможем высвободить заблокированные воспоминания – ты просто погибнешь».

Люси с трудом поднялась на ноги, придерживая окровавленный локоть.

– Но я понятия не имею, кто наложил заклятие на мою память. Поэтому и обратилась за помощью к вам.

«Ответ на этот вопрос запечатлен в твоем сознании. Ты только что видела его начертанным».

– Джувия Локсар? Я даже не понимаю, что это.

«Довольно!»

Брат Иеремия поднялся из-за стола. Словно по сигналу, остальные члены Братства последовали его примеру. Склонив головы перед Нацу в знак уважения, они покинули зал Совета через колоннаду. Остался лишь Брат Иеремия. Он безучастно смотрел, как Нацу кинулся к Люси.

– Что рукой? Дай посмотрю. – Нацу схватил ее запястье.

– Все нормально. Ой! Не трогай, так еще больнее. – Люси попыталась высвободить руку.

– Ты пролила кровь на Говорящие звезды. – Люси взглянула на мраморный пол, испачканный ее кровью. – Могу поспорить, что где-нибудь про это отыщется закон. – Он бережно повернул ее руку – Люси даже не ожидала, что Нацу способен на такие мягкие движения, – и присвистнул. Кровь перчаткой покрывала руку Люси от локтя до кончиков пальцев. Рука опухла, в ней ощущалась сильная стреляющая боль.

– А теперь ты порвешь свою футболку мне на повязку? – пыталась шутить Люси. Она не переносила вида крови, особенно своей собственной.

– Хочешь, чтобы я разделся? Так бы сразу и сказала, – парировал Нацу. Он извлек из кармана стило. – Это было бы гораздо менее больно.

Люси вспомнила обжигающее прикосновение кончика стило к запястью, когда Нацу ставил ей знак. Она приготовилась терпеть боль, однако на сей раз почувствовала лишь тепло в районе травмы.

– Вот и все. – На коже по-прежнему виднелась кровь, но раны на локте уже не было. Отечность и боль тоже исчезли. – Когда в следующий раз решишь эффектным падением привлечь мое внимание, имей в виду: иногда пара ласковых слов творит чудеса.

Губы Люси дернулись в улыбке.

– Приму к сведению, – отозвалась она. А когда Нацу отвернулся, добавила: – И спасибо.

Хотя он даже не обернулся, ей все-таки показалось, что Нацу оценил слова благодарности.

– Брат Иеремия, все это время вы хранили молчание. Наверное, вы нам сейчас что-нибудь поведаете? – поинтересовался молодой человек.

«Я обязан проводить вас до выхода из Города молчания. И больше ничего…»

Люси показалось, что она услышала едва уловимые нотки обиды в голосе Брата Иеремии.

– Мы бы и сами справились, – возразил Нацу. – Я хорошо помню, куда идти…

«Чудеса Города молчания не предназначены для глаз непосвященных. – Брат Иеремия бесшумно повернулся к ним спиной. Ожившие складки его мантии не издали ни единого звука. – Следуйте за мной».

Когда они выбрались на поверхность, Люси жадно вдохнула густой утренний воздух, наполненный городским смогом, грязью и запахами, присущими обиталищу живых людей.

– Скоро дождь пойдет. – Нацу задумчиво огляделся вокруг.

Посмотрев на небо, Люси пришла к такому же выводу.

– Обратно в Институт тоже поедем на карете?

Он взглянул на застывшего, словно изваяние, Брата Иеремию, затем на карету, черной тенью высившуюся посреди арок, ведущих в город.

– Ни за что! – На губах Нацу заиграла ухмылка. – Ненавижу кареты. Лучше поймаем машину.

========== Джувия Локсар ==========

Нацу подался вперед и забарабанил по стеклу, отгораживающему водителя такси от пассажиров:

– Налево! Налево! Я же сказал ехать по Бродвею, тупоголовый идиот!

Водитель такси резко крутанул руль влево, и Люси прижало к Нацу.

Она возмущенно спросила:

– Почему по Бродвею?

– Я умираю с голоду, а дома ничего, кроме остатков китайской еды. – Нацу вытащил из кармана сотовый и стал набирать номер. – Грей! Проснись наконец! – До Люси донеслось недовольное бормотание Грея. – Встретимся в «Таки»… Завтрак… Короче, ты меня понял. Завтрак… Что?.. Всего-то пара кварталов. Собирайся!

Нацу нажал на отбой. Телефон исчез в одном из многочисленных карманов его одежды.

Такси притормозило у обочины. Нацу расплатился с водителем и подтолкнул Люси к выходу. Когда они выбрались из машины, молодой человек раскинул руки в стороны и с наслаждением потянулся, напомнив ей кота.

– Добро пожаловать в самый крутой ресторан Нью-Йорка!

Вид заведения не соответствовал столь громким словам – низкое кирпичное здание, просевшее посередине, словно неудавшееся суфле. От разбитой неоновой вывески, съехавшей на бок, исходило характерное потрескивание. Возле узкой двери ошивались двое мужчин в длинных плащах и надвинутых на глаза шляпах. Окон в ресторане не было.

– Похоже на тюрьму, – заметила Люси.

– Ни в одной тюрьме тебе не подадут спагетти «Фра-Дьяволо» – такое объедение, что просто пальчики оближешь!

– Я не хочу спагетти. Я хочу знать, что такое Джувия Локсар.

– Не что, а кто, – поправил ее Нацу.

– Ты с ней знаком?

– Она маг, – назидательно поведал Нацу. – Только маг в силах наложить такое сильное заклятие на память. Или один из Безмолвных Братьев. Но теперь мы точно знаем, что они тут ни при чем.

– То есть ты слышал о ней?! – Люси начинал выводить из себя спокойный тон Нацу.

– Вроде…

– Эй! – К ним подошел Грей. У него был такой помятый вид, словно он натянул одежду прямо на пижаму; всклокоченные волосы торчали в разные стороны. – Эльза сейчас подъедет. Решила приволочь с собой примитивного.

– Жерара? Откуда он опять выполз? – спросил Нацу.

– Прямо с утра заявился: наверное, соскучился по Эльзе. Трогательное зрелище. – В голосе Грея звучало удивление. – Ну так что, идем? Я голоден как волк.

– Я тоже, – признался Нацу. – Наверное, закажу жареных мышиных хвостов.

– Жареных чего?! – переспросила Люси, уверенная, что ослышалась.

– Не парься! Это просто забегаловка, – ухмыляясь, проговорил Нацу.

У входной двери их остановил один из стоящих там мужчин. Он поднял голову, и Люси разглядела под шляпой темно-красное лицо. На здоровенных ручищах незнакомца выделялись сине-черные ногти. Люси напряглась, но Нацу и Грей что-то спокойно сказали, и мужчина с кивком отступил в сторону.

– Нацу, кто это был? – прошептала Люси.

– Ты о Клэнси? – Нацу обводил глазами ярко освещенный зал ресторана.

Несмотря на отсутствие окон, внутри оказалось уютно: ряд симпатичных деревянных кабинок, на сиденьях пестрели яркие подушки. За барной стойкой, уставленной разномастной посудой, светловолосая девушка в форменном бело-розовом фартуке проворно отсчитывала сдачу коренастому мужчине во фланелевой рубашке. Она приветливо поздоровалась с Нацу и махнула рукой, приглашая выбирать любое понравившееся место в зале.