Текст книги "Орудия смерти. Город Костей (СИ)"

Автор книги: Izi23mimi23

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

– Сегодня это название почти забыто, – пояснил Ходж. – Круг – это несмываемое пятно позора на репутации Конклава. Большинство документов, в которых упоминается Круг, уничтожено.

– А как тогда у тебя сохранилась копия клятвы?

От Люси не укрылось, что Ходж замялся на долю секунды. И тут нехороший холодок пробежал по ее спине: она догадалась.

– Потому что, – ответил Ходж, – клятву писал я.

– Ты был членом Круга… – пробормотал Нацу.

– Да. И не только я. Мама Люси тоже.

Люси отпрянула, словно ее ударили:

– Что?

– Я сказал…

– Я слышала, что вы сказали! Мама никогда бы не стала ввязываться ни во что подобное. Какая-то… какая-то группа террористов!

– Они не… – вмешался Нацу, но Ходж перебил его.

– Сомневаюсь, – произнес он медленно, как будто слова причиняли ему острую боль, – что она могла выбирать.

Люси уставилась на него:

– То есть? Почему она не могла выбирать?

– Потому что – ответил Ходж, – она была женой Джудо.

========== Город костей ==========

На мгновение повисла тишина, а потом Люси и Нацу одновременно заговорили:

– Жена? У Джудо? Он был женат? Я думал…

– Мама никогда бы… она выходила замуж только за моего отца! У нее не было других мужей!

Ходж устало поднял руки:

– Дети…

– Я уже не ребенок! – Люси вскочила с дивана и помчалась вон из комнаты. – С меня хватит!

– Люси, – позвал Ходж.

Она остановилась. «Как странно, у него седые волосы и шрам на лице, он выглядит намного старше мамы. Но когда-то и они были молодыми, вместе вступили в Круг, общались с Джудо…»

– Мама никогда бы… – вновь начала Люси и осеклась. Теперь она уже не могла с прежней уверенностью сказать, что знает Лейлу. Собственная мать превратилась в незнакомку, в лживого человека, скрывающего правду. Чего бы она никогда не сделала?

– Лейла покинула Круг. Мы поняли, что Джудо переступил черту. Узнав о том, что он затевает, многие решили выйти из Круга. Первым ушел Акнология. Джудо очень переживал: они были близкими друзьями. – Ходж покачал головой. – Потом ушел Вайслогия Эвклиф. Твой отец, Нацу.

Тот поднял брови, но промолчал.

– Однако некоторые остались верны Джудо: Пэнгборн, Блэквелл, Фулбастеры…

– Фулбастеры? Сильвер и Эйлин? – потрясенно вскинулся Нацу. – А вы? Когда вы ушли?

– Я не уходил, – тихо ответил Ходж. – Как и они… Мы боялись, слишком боялись расправы. После Восстания преданные Джудо – Блэквелл, Пэнгборн и другие – бежали. А мы остались и стали сотрудничать с Конклавом. Пришлось раскрыть имена участников Круга, помочь выследить сбежавших. За сотрудничество нас пощадили.

– Пощадили?

От Ходжа не укрылся молниеносный взгляд Нацу.

– Помнишь о проклятии, из-за которого я не могу покинуть здание Института? Ты думал, что его наложил злой демон или маг, а я не спорил. Но это неправда. Меня проклял Конклав.

– За членство в Круге? – ошарашенно спросил Нацу.

– За то, что не покинул Круг до Восстания.

– Но Фулбастеров не подвергли наказанию, – недоумевала Люси. – Почему? Они виноваты не меньше вас.

– В их случае были смягчающие обстоятельства: сыграло роль то, что они женаты и у них есть ребенок. Но и они живут здесь не по своей воле. Нас сослали сюда – всех троих. Нет, даже четверых: к моменту переезда из Города стекла Грей уже родился. Им разрешено приезжать в Идрис только по служебным делам, да и то ненадолго. А я вообще не имею права вернуться. Я никогда больше не увижу Город стекла.

Нацу уставился на Ходжа. Люси почувствовала, что теперь он смотрит на своего наставника другими глазами: дело было не в Нацу – просто Ходж предстал перед ним в ином свете.

– Закон суров, но это закон, – произнес Нацу.

– Когда-то я сам тебя этому учил, – сухо заметил Ходж. – Теперь мои уроки обернулись против меня. Все верно.

Он посмотрел на стоявшее рядом кресло и все же остался стоять.

– Почему вы мне сразу не сказали, что мама приходилась Джудо женой? Вы же знали, как ее зовут…

– Я знал ее как Лейла Хартфелия, а не Лейла Харт, – ответил Ходж. – Тем более что ты все время твердила, что она не верит в Скрытый мир. Вот я и подумал: вряд ли это та самая Лейла. Или просто не хотел в это верить… – Он покачал головой. – Сегодня утром я послал за Братьями из Города костей, но даже представить себе не мог, какие у нас для них окажутся новости. Когда Конклаву станет известно, что Джудо, скорее всего, вернулся и ищет Чашу, все на уши встанут! Остается надеяться, что это не сорвет переговоры с нежитью.

– Могу поспорить, Джудо будет только рад, если они сорвутся, – заметил Нацу. – А почему он так упорно ищет Чашу?

Лицо Ходжа приобрело землистый оттенок.

– Неужели непонятно? С ее помощью он создаст себе целую армию.

Нацу озадаченно посмотрел на него:

– Но так он никогда…

– Обед! – В дверях библиотеки стояла Эльза. – Прошу прощения, если прервала вас, – добавила она в последний момент.

– Господь Всемогущий! – произнес Нацу. – Час расплаты пробил.

Ходж не знал, что делать.

– Я… я… у меня был очень плотный завтрак. В смысле ланч. Плотный ланч. Так что я практически не голоден…

– Суп пришлось вылить, – не дослушала Эльза. – Я заказала китайскую еду.

Нацу встал с дивана и потянулся:

– Отлично. Я ужасно хочу есть.

– Разве что кусочек, – скромно добавил Ходж.

– Законченные вруны! – мрачно сказала Эльза. – Вы же носы воротите от моей готовки. Думаете, не знаю?

– Так прекрати готовить, – резонно заметил Нацу. – Заказала свинину «му шу»? Ты же знаешь, я ее обожаю.

Эльза закатила глаза:

– Да. Она на кухне.

– Потрясающе!

Нацу ласково потрепал ее по голове и просочился в коридор; Ходж похлопал Эльзу по плечу и с виноватым видом последовал за юношей.

– Он действительно такой? – спросила Люси.

Эльза даже не повернулась в ее сторону:

– Кто действительно какой?

– Нацу. Он действительно законченный врун?

Эльза вскинула на Люси большие карие глаза:

– Он не врун. Если дело касается чего-то серьезного, Нацу никогда не станет врать. Он скажет тебе самую горькую правду, но ни за что не солжет. – Через секунду она тихо добавила: – Поэтому лучше не приставать к нему с вопросами, если не уверена, что выдержишь прямолинейный ответ.

На кухне было тепло, светло и пахло солоновато-сладкой китайской едой на вынос. Запах напомнил Люси о доме. Она ковыряла вилкой в тарелке с блестящей лапшой, стараясь не замечать, как Жерар пялится на Эльзу. Слащавостью выражение его лица могло поспорить разве что с уткой по-пекински.

– А по-моему, это даже романтично, – сказала Эльза, потягивая шарики тапиоки через огромную розовую соломинку.

– Что именно? – сразу встрепенулся Жерар.

– Оказывается, мама Люси была женой Джудо, – заявила Эльза. Просветив ее, Нацу и Ходж деликатно опустили детали, касающиеся проклятий Конклава и причастности Фулбастеров к Кругу. – А теперь он восстал из мертвых и разыскивает Лейлу. Хочет вернуть?

– Я сильно сомневаюсь, что Джудо послал Пожирателя в дом Лейлы с целью вернуть возлюбленную, – возразил Грей. Он объявился на кухне, когда распаковали еду. Никто не спрашивал Грея, где он пропадал. Грей, в свою очередь, тоже не распространялся об этом. Он сидел возле Нацу, напротив Люси, и старался не смотреть на нее.

– Я бы придерживался другой тактики, – сообщил Нацу. – Сначала конфеты и цветы, потом покаянные письма и только потом орды Пожирателей. Именно в таком порядке.

– А вдруг он посылал цветы и конфеты? – предположила Эльза. – Мы же не в курсе.

– Эльза, – мягко вмешался Ходж, – этот человек довел Идрис до плачевного состояния. Он настроил Сумеречных охотников против нежити. Из-за него улицы Города стекла обагрились кровью.

– Сколько страсти в злодействе, – промолвила Эльза.

– Я все-таки не пойму, зачем Джудо понадобилась Чаша и откуда у него такая уверенность, что она у Лейлы? – спросил Жерар.

– Вы сказали, что с помощью Чаши можно сделать армию, – сказала Люси, обращаясь к Ходжу. – Потому что с ее помощью раньше создавались Сумеречные охотники?

– Да.

– И что, Джудо просто подойдет к любому парню на улице и сможет превратить его в Сумеречного охотника? Для этого нужна только Чаша? – Жерар подался вперед. – А из меня получится Сумеречный охотник?

Ходж долго смотрел на него.

– Возможно. Хотя, скорее всего, ты уже перерос этот возраст. Чаша действует только на детей. Со взрослым человеком либо ничего не произойдет, либо он моментально погибнет.

– Армия, состоящая из детей, – тихо произнесла Эльза.

– Дети очень быстро растут, – заметил Нацу. – И в скором времени превратятся в серьезную силу.

– Не знаю… – Жерар покачал головой. – Обращать горстку ребятишек в воинов? Случались и более страшные вещи. Я бы не стал прятать от него Чашу.

– Даже если на минуту забыть, что армия Джудо неизбежно нападет на Конклав, – сухо заметил Ходж, – нельзя сбрасывать со счетов еще одно немаловажное обстоятельство: лишь немногих, избранных людей можно обратить в нефилимов – остальные просто не переживут изменений. Нужны особая сила и эластичность. Перед обращением необходимо провести множество испытаний. Однако Джудо не станет утруждать себя подобными процедурами. Чаша будет испытана на каждом ребенке, которого ему удастся заполучить. Двадцать процентов выживших и составят армию.

Люси прочла в глазах Грея не меньший ужас, чем испытывала сама.

– Откуда ты знаешь, что станет делать Джудо? – спросил он.

– Джудо вынашивал эти планы еще со времен существования Круга. По его словам, только так можно создать силу, способную защитить наш мир.

– Но ведь это убийство! – воскликнула Эльза. – Он собирался убивать детей!

– Он говорил, что мы создали безопасный для людей мир на тысячу лет, – ответил Ходж. – А теперь настала их очередь отплатить нам, пожертвовав собой.

– Пожертвовав детьми? – Щеки Нацу побагровели. – Это идет вразрез со всеми нашими принципами: защищать слабых, хранить род человеческий…

Ходж оттолкнул от себя тарелку:

– Джудо безумец. Одаренный безумец. Его волновало только уничтожение демонов и нежити. Джудо ставил идею очищения мира превыше всего. Во имя этого он мог бы пожертвовать собственным сыном и требовал от других такого же фанатизма.

– А у него был сын? – поинтересовался Грей.

– Я говорю образно. – Ходж вытер лоб носовым платком. От взгляда Люси не укрылось, что его рука слегка дрожала. – Когда горела земля Джудо, сгорел и его дом. Все решили, что он сжег и себя, и Чашу, лишь бы не сдаваться Конклаву. Впоследствии среди пепла были обнаружены кости Джудо и его жены.

– Но мама не сгорела ни в каком огне! – возмутилась Люси.

– Судя по всему, Джудо тоже, – кивнул Ходж. – Конклав будет не в восторге от того, что их обманули. И что гораздо более важно, они захотят спрятать Чашу в безопасном месте, недоступном для Джудо.

– По-моему, первым делом надо найти маму Люси, – сказал Нацу. – Мы должны найти ее и Чашу раньше Джудо.

Люси не имела ничего против, однако Ходж так посмотрел на Нацу, словно тот предлагал жонглировать нитроглицерином.

– Исключено.

– Но что же делать?

– Ничего. Пусть с Джудо разбираются хорошо подготовленные опытные Охотники.

– Я подготовленный, – возразил Нацу. – И опытный.

Почти родительским тоном, не допускающим возражений, Ходж произнес:

– Ты ребенок, которому еще очень далеко до взрослого.

Нацу взглянул на своего наставника из-под полуопущенных век. Длинные ресницы отбрасывали тени на высокие скулы. У любого другого человека такой взгляд можно было бы принять за смущенный или даже извиняющийся, но в прищуренных глазах Нацу читался вызов.

– Я не ребенок.

– Ходж прав, – вмешался Грей. Он поглядел на Нацу, и Люси подумала, что Грей – один из немногих людей, которые смотрели на Нацу, испытывая страх не перед ним, а за него. – Джудо опасен. Спору нет, ты хороший Охотник. Наверное, даже лучший для своего возраста. Но Джудо – мастер, равных которому вообще нет, и победить его удалось лишь ценой огромных усилий.

– И как выясняется, он недолго был в роли побежденного, – добавила Эльза, разглядывая вилку.

– Но мы-то здесь! – настаивал Нацу. – И кроме нас, из-за подписания Договора больше никого нет. Если мы станем сидеть сложа руки…

– Мы не станем сидеть сложа руки, – вмешался Ходж. – Я сегодня же отошлю в Конклав сообщение. Если они захотят, то завтра здесь будет отряд нефилимов. Ты и так сделал больше чем достаточно.

Нацу немного успокоился, хотя его глаза по-прежнему сверкали.

– Не нравится мне это.

– Нравится – не нравится, ты, главное, молчи и не наделай глупостей, – сказал Грей.

– А что с мамой? – допытывалась Люси. – Когда еще объявится представитель Конклава! Лейла сейчас у Джудо. А вдруг они… – Слова «пытают ее» не шли у Люси с языка, но она поняла, что остальным и так ясен смысл сказанного. Внезапно все опустили глаза.

Кроме Жерара.

– Плохо с ней обращаются, – закончил он. – Между прочим, Люси, Пэнгборн и Блэквелл еще говорили, что она сейчас без сознания, от чего Джудо не в восторге. Наверное, ждет, пока она очнется.

– На месте Лейлы я бы не приходила в сознание, – пробормотала Эльза.

– Она может очнуться в любой момент, – возмутилась Люси, не обратив внимания на реплику Эльзы. – Я думала, что долг Конклава – защищать людей. Сумеречные охотники уже должны быть здесь и заниматься поисками мамы. Разве нет?

– Все замечательно, только одно непонятно – где ее искать, – огрызнулся Грей.

– Так мы же знаем, – сказал Нацу.

– Да? – Люси с надеждой посмотрела на него. – И где?

– Здесь. – Джейс дотронулся пальцем до ее виска. Он сделал это так нежно, что Люси покраснела. —Информация заперта в твоей голове, прямо под золотистыми кудряшками.

Люси невольно подняла руку к волосам:

– Я не думаю…

– Ну и что ты предлагаешь? – резко спросил Жерар. – Вскрыть ей череп?

Глаза Нацу сверкнули.

– Нет. Безмолвные Братья помогут Люси обрести память.

– Ты же ненавидишь их! – возмутилась Эльза.

– Я не ненавижу их, – откровенно сказал Нацу, – а боюсь.

– Ты мне говорил, что они заведуют какой-то библиотекой, – отозвалась Люси.

– Да, все правильно.

Жерар присвистнул:

– Из этих Братьев, наверное, не вышло хороших Охотников, раз их туда сослали.

– Безмолвные Братья ведут архив, но этим их деятельность не ограничивается, – пояснил Ходж. Судя по тону, его терпение было на исходе. – В целях расширения возможностей сознания они решили подвергнуть себя воздействию самых мощных рун. Сила их столь велика, что при нанесении… – голос Ходжа сорвался, и Люси вспомнила слова Эльзы: «Так себя искалечить», – с телом происходят определенные изменения. Они не такие воины, как Сумеречные охотники. Их оружие – сила разума, а не возможности плоти.

– Они способны читать мысли? – испуганно спросила Люси.

– Да, и это тоже. Их по праву считают самыми могущественными охотниками на демонов и поэтому боятся больше всего.

– Не знаю, – засомневался Жерар. – По-моему, ничего страшного. Лучше уж разрешить поковыряться в голове, чем отрубать ее.

– Значит, ты еще больший идиот, чем кажешься. – Нацу презрительно взглянул на него.

– Нацу прав, – проговорила Эльза, не обращая внимания на Жерара. – У Безмолвных Братьев жутковатый вид.

Ходж сцепил руки:

– Они обладают огромной силой. Они живут в темноте и не разговаривают, но вскрыть сознание человека для них не сложнее, чем для нас расколоть орех. И если будет на то их желание, Братья оставят человека кричащим во тьме безумия.

Люси посмотрела на Нацу:

– И ты предлагаешь отдать меня им?

– Я предлагаю тебе их помощь. – Нацу наклонился к ней через стол, и Люси заметила темно-серые прожилки на его светлых зрачках. – Может быть, нам и не придется искать Чашу – наверное, этим займется Конклав. Но то, что находится в твоем сознании, принадлежит тебе. Кто-то закрыл его от тебя. Неужели ты не хочешь узнать правду о своей жизни?

– Я не хочу, чтобы копались в моей голове, – едва слышно ответила Люси.

Она знала – Нацу прав, но сама мысль о том, что ее отдадут на милость существам, которых боятся даже Сумеречные охотники, приводила в трепет.

– Я пойду с тобой, – вызвался Нацу. – Я буду все время рядом.

– Хватит! – Красный от злости Жерар вскочил на ноги. – Отстань от Люси!

Грей повернулся к Жерару, словно только что его заметил. Откидывая прядь черных волос со лба, он удивленно спросил:

– Ты все еще здесь, примитивный?

Жерар не удостоил Грея ответом.

– Я сказал, отстань от нее, – вновь обратился он к Нацу.

Тот медленно поднял на Жерара глаза, в которых читалось ласковое и ядовитое выражение.

– Грей прав. Институт обязан предоставлять убежище Сумеречным охотникам, а не их друзьям из примитивных. В особенности если эти друзья злоупотребляют гостеприимством.

Эльза встала из-за стола и взяла Жерара за руку:

– Я провожу его.

Жерар заколебался, но, посмотрев на Люси, увидел, что она едва заметно качает головой. Он не стал сопротивляться и позволил Эльзе увести себя из кухни.

Люси тоже поднялась:

– Я устала. Пойду спать.

– Ты почти не ела, – заволновался Нацу.

Она отмахнулась:

– Я не голодна.

В коридоре было холоднее, чем на кухне. Люси прислонилась к стене и отлепила майку от покрытой холодной испариной кожи. В конце тускло освещенного коридора виднелись удаляющиеся фигуры Жерара и Эльзы. Она смотрела на них, и желудок вдруг сжался от странного и жуткого ощущения. С каких пор о Жераре заботится не Люси, а Эльза? Из всего, что с ней произошло за последнее время, напрашивался по крайней мере один вывод: как легко потерять все то, что, казалось бы, дано тебе на всю жизнь.

***

Высокие стены бело-золотой комнаты блестели, словно лакированные, а прозрачная крыша высоко вверху переливалась бриллиантовыми искрами. Люси стояла в платье из зеленого вельвета с золотистым веером в руке. Ее волосы были собраны в высокий пучок, из которого свешивались вьющиеся локоны. Из-за прически Клэри с трудом могла обернуться: каждый раз, когда она пробовала посмотреть назад, голову сковывала странная тяжесть.

– Кого-то увидела? Я тебе наскучил? – поинтересовался Жерар.

В ее сне он таинственным образом научился отлично танцевать. Нарядившись во все черное, как Тенелов, Жерар легко вел ее в танце сквозь толпу. Черная одежда выгодно подчеркивала его синие волосы, смуглую кожу и белые зубы. Люси с удивлением осознала, что он красив.

– Ты не можешь мне наскучить, – призналась она. – Просто здесь очень красиво. Никогда не видела ничего подобного.

Они миновали фонтан: огромное серебряное блюдо, в центре – статуэтка русалки с кувшином, из которого на ее обнаженную спину текло шампанское. Люди наполняли бокалы прямо из фонтана. Все смеялись и разговаривали. Когда Люси оказалась рядом, русалка посмотрела на нее и улыбнулась. Во рту сверкнули острые, как у вампира, зубы.

– Добро пожаловать в Город стекла, – послышался чей-то голос.

Жерар пропал, и Люси теперь танцевала с Нацу. Он был одет в белое. Сквозь рубашку из тонкого хлопка просвечивали черные знаки. На шее молодого человека висела бронзовая цепочка. Ей захотелось нарисовать портрет Нацу особой позолотой, которую использовали в старинных русских иконах.

– А где Жерар? – спросила Люси, когда они в очередной раз повернули возле фонтана с шампанским. Эльза и Грей оба в темно-синем, держались за руки, будто андерсеновские Гензель и Гретель в темном лесу.

– Это место только для живых, – ответил Нацу.

Чувствуя прикосновение его холодных рук, Люси удивилась: на Жерара она почему-то не реагировала так остро.

Она подозрительно посмотрела на Нацу:

– В смысле?

Он подался вперед. Губы его оказались совсем не холодными.

– Проснись, Люси! Проснись!

***

Задыхаясь, Люси рывком села в кровати. Потные волосы липли к шее. Кто-то мертвой хваткой сжимал ее запястья. Она попыталась вырваться, но потом, немного придя в себя, спросила:

– Нацу?

– Ага. – Он сидел на краю постели, лохматый, с сонными глазами.

«Как я тут очутилась?» – изумленно подумала Люси.

– Пусти.

– Извини. – Он разжал пальцы. – Стоило мне позвать тебя по имени, как ты стала драться.

– Нервы. – Люси огляделась. Она лежала на кровати в небольшой спальне, обставленной мебелью из темного дерева. Сквозь приоткрытое окно лился слабый свет. Похоже, было раннее утро. Ее рюкзак стоял возле стены. – Как я сюда попала? Не помню…

– Ты заснула в коридоре прямо на полу. Мы подумали, что в гостевой спальне тебе будет удобнее, чем в лазарете.

– Круто! Вообще ничего не помню. – Люси провела руками по волосам, убирая кудри от глаз. – А сколько времени?

– Почти пять.

– Утра? – Она сердито уставилась на него. – Надеюсь, ты меня разбудил по серьезной причине.

– А что? Ты видела хороший сон?

Люси до сих пор мерещились отголоски музыки и смех…

– Не помню.

Нацу встал:

– Пришел один из Братьев. Я разбудил тебя по просьбе Ходжа. Честно говоря, сначала он собирался сам тебя будить, но я подумал, что, просыпаясь в пять утра, лучше увидеть перед собой кого-нибудь посимпатичнее.

– Тебя, что ли?

– А кого же еще?

– Я на это не подписывалась, – резко проговорила Люси. – Я не пойду к Безмолвным Братьям.

– Маму найти хочешь или нет? – спросил Нацу.

Люси уставилась на него.

– Поговори с Братом Иеремией. Может, он тебе даже понравится. У Брата Иеремии отличное чувство юмора, если учесть, что он всегда молчит.

Она закрыла лицо руками:

– Выйди. Дай переодеться.

Как только за Нацу закрылась дверь, Люси вылезла из кровати. Несмотря на рассветный час, в комнату с улицы уже проникал жаркий влажный воздух. Она захлопнула окно и поплелась в ванную, чтобы умыться и прополоскать рот, в котором чувствовался привкус старой бумаги.

Через пять минут Люси надевала зеленые кроссовки. Она переоделась в укороченные джинсы и черную футболку без рисунка. Конечно, ее тощие конечности, торчащие из-под джинсов, ни капельки не похожи на изящные ноги Эльзы. Но тут уж ничего не поделаешь! Собрав волосы в хвост, Люси вышла в коридор, где поджидал Нацу.

Возле него беспокойно крутился мяукающий Хэппи.

– Что это с котом? – спросила Люси.

– Нервничает из-за Безмолвных Братьев.

– По-моему, из-за них нервничают все.

Нацу слабо улыбнулся, и они с Люси двинулись по коридору. Хэппи снова мяукнул, но за ними не пошел.

Толстые каменные стены собора еще хранили ночную прохладу; в коридорах было темно и холодно. Когда они вошли в библиотеку, Люси с удивлением отметила, что лампы не горят. Библиотеку освещали лишь потоки молочного света из окон, располагавшихся под сводами крыши. За огромным письменным столом восседал Ходж в неизменном костюме, рассветные лучи посеребрили проседь на его голове.

Сначала Люси решила, что Ходж в комнате один, и подумала, что Нацу сыграл с ней злую шутку. Затем из темноты выступила фигура, которую она ошибочно приняла за густую тень. Перед ней стоял высокий человек в плотной мантии, скрывавшей его с головы до ног. Лицо незнакомца мешал увидеть низко надвинутый капюшон. На подоле и рукавах мантии, похожей по оттенку на лист пергамента, виднелись сложные рунические узоры, напоминающие цветом засохшую кровь. У Люси по коже поползли мурашки.

– Это Брат Иеремия из Города молчания, – произнес Ходж.

Брат Иеремия направился к ней, тяжелая мантия заколыхалась. И тут до Люси дошло: незнакомец двигался совершенно бесшумно, даже его одеяние не шуршало. Люси стала подозревать, что видит привидение, но когда он остановился, она почувствовала странный сладковатый запах, как будто смесь благовоний с привкусом крови.

– Иеремия, это та самая девочка, о которой я тебе писал. Люсьена Харт, – сказал Ходж, поднимаясь из-за стола.

Лицо, скрытое капюшоном, медленно повернулось к ней. Люси похолодела.

– Здравствуйте, – сказала она.

Ответа не последовало.

– Кажется, ты прав, Нацу, – признал Ходж.

– Конечно, – ответил тот. – Я всегда прав.

Наставник не обратил внимания на его реплику.

– Я вчера вечером послал сообщение в Конклав, но все-таки воспоминания Люси – это ее личное дело. Только она может решать их дальнейшую судьбу. Если Люси захочет прибегнуть к помощи Безмолвных Братьев, ей должен быть предоставлен выбор.

Люси промолчала. Вспомнились слова Брандиш о блоке в сознании, за которым заперты воспоминания. Конечно, она хотела узнать, что там хранится. Но окутанная тенями фигура Брата Иеремии стояла перед ней так… бесшумно. Казалось, тишина исходила от него темными волнами, черная и густая, как чернила. Леденящий холод пробрал девушку до костей.

Лицо Брата Иеремии по-прежнему было повернуто к ней, но под капюшоном виднелась лишь чернота.

«Это дочь Лейлы?»

Задохнувшись от неожиданности, Люси отпрянула. Слова эхом прозвучали в голове, как будто ее собственные мысли… попавшие туда не по ее воле.

– Да, – откликнулся Ходж и быстро добавил: – Ее отец из примитивных.

«Это не имеет значения, – раздался в голове Люси ответ Брата Иеремии. – Главное, что в ней течет кровь членов Конклава».

– А почему вы назвали маму Лейлой? – Люси тщетно старалась разглядеть под капюшоном лицо. – Вы были знакомы?

– Братство ведет записи обо всех членах Конклава, – пояснил Ходж. – Причем очень подробные…

– Не такие уж подробные, – вмешался Нацу. – Иначе бы Конклав знал, что Лейла не погибла.

«Скорее всего, она обратилась за помощью к магу, чтобы он помог ей исчезнуть. Большинству Сумеречных охотников не так-то просто скрыться от Конклава…» Голос Иеремии звучал ровно: в нем не чувствовалось ни одобрения, ни порицания действий Лейлы.

– Я кое-чего не понимаю, – сказала Люси. – Почему Джудо так уверен, что Чаша смерти у мамы? Если ей с огромным трудом, как вы говорите, удалось скрыться, то зачем тащить с собой еще и Чашу?

– Чтобы до нее не добрался Джудо, – ответил Ходж. – Лейла лучше других знала, что может случиться, если он получит Чашу. Вероятно, она боялась, что даже у Конклава не хватит сил удержать Чашу у себя. Ведь Джудо однажды уже похитил ее.

– Наверное. – Как Люси ни старалась, она так и не смогла представить маму, бегущую под покровом темноты с золотой Чашей в кармане комбинезона.

– Лейла восстала против собственного мужа, когда ей стало известно, для чего ему понадобилась Чаша, – продолжал Ходж. – Версия, что она была готова на все, лишь бы уберечь Чашу от Джудо, не лишена оснований. Если бы в Конклаве знали, что Лейла жива, к ней бы обратились в первую очередь.

– Такое впечатление, – резко сказала Люси, – что все, кого Конклав официально признал погибшими, на самом деле живы. Может, им стоит проводить опознание по зубам?

– Мой отец погиб, – так же резко ответил Нацу. – И тут никакие опознания не нужны.

Распаленная Люси обернулась к нему:

– Послушай, я не имела в виду…

«Хватит. – В ее голове снова раздался голос Брата Иеремии. – Если хочешь узнать истину, имей терпение».

Быстрым движением он откинул капюшон. Забыв о Нацу, Люси отчаянно старалась не завизжать. Голова Брата Иеремии была лысой, белокожей и гладкой, как яйцо. Вместо глазниц виднелись темные провалы. Губы крест-накрест пересекали две черные линии, напоминавшие хирургический шов. Вот почему Эльза сказала, что Безмолвные Братья калечат себя.

«Братья из Города молчания не лгут, – вновь зазвучало в Люсиной голове. – Жаждущий узнать истину услышит ее от меня, но взамен я требую того же».

Люси задрала подбородок.

– Я не лгу.

«Разум не способен лгать. – Иеремия приблизился к ней. – Мне нужны только твои воспоминания».

Люси почувствовала, как внутри поднимается удушливая волна паники.

– Подождите…

– Люси, – ласково обратился к ней Ходж. – Вполне возможно, с тобой в юном возрасте произошли определенные события, которые ты еще не могла воспринимать осознанно, и ты заблокировала свои воспоминания. Брат Иеремия поможет высвободить их. Твои воспоминания могут оказаться нам очень полезны.

Люси молча кусала губы. В ней все переворачивалось при одной мысли о том, что кто-то станет ковыряться у нее в голове, среди очень личных воспоминаний, не доступных даже самой Люси.

– Ей ничего не придется делать против воли? – неожиданно вмешался Нацу.

Люси не дала Ходжу ответить:

– Все в порядке. Я справлюсь.

Брат Иеремия отрывисто кивнул и подошел еще ближе, от чего у Люси по спине пробежал холодок.

– Будет больно? – шепнула она.

Но он уже молча ощупывал ее лицо. Белые руки Иеремии оказались сухими, как пергамент. От его пальцев, покрытых рунами, исходила огромная сила: голову девушки покалывало, словно от тока. Последнее, что она увидела перед тем, как закрыть глаза, было взволнованное лицо Ходжа.

Сначала в темноте возник цветной водоворот. Затем почувствовалось давление, словно что-то вытягивали из ее головы, рук и ног. Люси стиснула руки, сопротивляясь тяжести наваливающейся темноты. Ее словно прижимали к чему-то невероятно твердому. Дыхание перехватило, внезапно стало холодно, как зимой. Перед мысленным взором на мгновение мелькнула зимняя улица, смутные очертания серых зданий вдалеке, круговерть белых льдинок, обжигающих лицо…

– Хватит! – В зимний холод ворвался голос Нацу. Снег, падающий с неба сверкающими белыми искрами, исчез.

Люси открыла глаза. Перед ней снова возникла библиотека: стены, заставленные книжными полками, взволнованные лица Ходжа и Нацу. И неподвижная фигура Брата Иеремии, истукана из слоновой кости. Неожиданно почувствовав резкую боль, Люси увидела на своих ладонях глубокие красные следы от ногтей.

– Нацу, – с упреком сказал Ходж.

– Посмотри на ее руки. – Нацу указал на Люси, которая согнула пальцы, чтобы прикрыть порезы на ладонях.

Ходж положил руку ей на плечо:

– Ты в порядке?

Люси медленно кивнула. Ощущение жуткого давления исчезло, волосы взмокли от пота, майка липла к влажной спине.

«Твои воспоминания заблокированы, – послышался голос Брата Иеремии. – Их нельзя освободить».

– Заблокированы? – переспросил Нацу. – То есть Люси подавила свои воспоминания?

«Нет. Их заблокировали при помощи заклятия. Здесь я не могу снять его. Она должна предстать перед Братством в Городе костей».

– Заклятие? – Люси не верила своим ушам. – Кому понадобилось меня заколдовывать?

Никто не ответил. Нацу смотрел на своего наставника. Люси удивилась, что он так побледнел, ведь это была его идея.

– Ходж, ей не обязательно туда идти. Если она…

– Все нормально. – Люси сделала глубокий вдох. Ладони саднило от порезов. Больше всего хотелось прилечь где-нибудь в темноте и отдохнуть. – Я поеду. Надо узнать, что спрятано у меня в голове.

Нацу кивнул:

– Отлично. Я поеду с тобой.

***

На улице было душно, влажно и жарко, как в парилке. Город словно плавал в пропитанном копотью супе.

– Не понимаю, почему Брат Иеремия едет отдельно, – ворчала Люси. Они с Нацу стояли на углу возле Института. – Не хочет, чтобы его видели с Сумеречными охотниками?

– Братья тоже Охотники, – пояснил Нацу. Несмотря на жару, он каким-то непостижимым образом умудрялся выглядеть свежим. Люси от зависти даже захотелось толкнуть его.

– Иеремия, наверное, пошел за машиной? – съязвила она.