Текст книги "Орудия смерти. Город Костей (СИ)"

Автор книги: Izi23mimi23

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Внезапно последние уцелевшие в оконных проемах стекла со звоном разлетелись вдребезги. Люси завизжала. Вампиры, стоявшие уже на расстоянии вытянутой руки от нее и Нацу, удивленно обернулись. Изумление на их лицах быстро перешло в ужас. Сквозь опустевшие оконные проемы в помещение хлынули десятки темных четвероногих созданий. С их шерсти, отражающей лунный свет, сыпались мелкие осколки стекла. Глаза тварей светились голубым. Утробный рык, который они издавали, напоминал грохот водопада. Волки!

– А вот это уже смертельно! – произнес Нацу.

========== Хуже некуда ==========

Звери прижимались к полу, утробно рыча. Вампиры в ужасе пятились. И лишь Миледи стояла как вкопанная, прижимая раненую руку к испачканной рубашке.

– Los Niños de la Luna! – прошипела она.

Люси, почти не зная испанского, поняла, что слова Миледи переводятся как Дети луны, то есть оборотни.

– Мне казалось, вампиры и оборотни ненавидят друг друга, – прошептала она Нацу.

– Так и есть. Завет запрещает им ходить друг к другу в логово. Странно, наверное, что-то случилось. Это плохо. Хуже просто некуда.

– А почему стало хуже?

– Да потому, что мы оказались между двумя воюющими сторонами.

– КАК ВЫ СМЕЕТЕ ВРЫВАТЬСЯ К НАМ? – грозно закричала Миледи. Ее лицо налилось кровью и приняло багровый оттенок.

Самый крупный волк, чудовище с пятнистой шкурой и страшными зубами, похожими на акульи, фыркнул. Он двинулся вперед, и с каждым шагом его туловище изменялось. Наконец оборотень превратился в высокого мускулистого мужчину с длинными спутанными волосами. На нем были джинсы и плотная кожаная куртка. В грубых чертах его лица по-прежнему сохранялось что-то волчье.

– Мы не воевать пришли. Нам нужна девчонка.

Лицо Миледи выражало гнев и удивление одновременно.

– Кто?

– Человеческая девчонка. – Оборотень указал на Люси.

Девушка была парализована. Жерар, копошившийся в ее ладонях, тоже замер.

– А я и не знал, что ты знакома с оборотнями. – Судя по интонации, Нацу был удивлен не меньше Люси.

– Я незнакома.

– Плохо, – вновь заметил Нацу.

– Ты повторяешься.

– Оно того стоит.

– Вряд ли… – Люси медленно отступала, пока не уперлась спиной в Нацу. – Они смотрят на меня!

Глаза всех присутствующих были прикованы к ней. Большинство взглядов выражали изумление. Прищурившись, Миледи медленно повернулась к оборотню.

– Мы не можем отдать ее, – сказала она. – Она вторглась в наши владения и поэтому принадлежит нам.

Оборотень захохотал:

– Меня радует твой ответ!

Он прыгнул вперед. В воздухе тело оборотня зарябило, и он вновь стал волком с блестящей шкурой, готовым рвать и кусать. Волк ударил Миледи прямо в грудь, и, вцепившись друг в друга, они с рычанием покатились по полу. Вампиры завопили от ярости и бросились на оборотней, которые с рычанием встретили их в центре бального зала.

Никогда еще Люси не слышала таких жутких звуков. Если бы к картинам Босха, изображающим ад, прилагалось аудиосопровождение, то оно, скорее всего, было бы именно таким.

Нацу присвистнул:

– Не задалась сегодня ночка у Миледи…

– Черт с ним! – Вампир волновал Люси меньше всего. – Нам-то что делать?

Нацу огляделся. Они были зажаты в углу телами дерущихся. Пока на ребят никто внимания не обращал, но они понимали, что это ненадолго. Не успела Люси произнести свою мысль вслух, как Жерар вырвался из ее ладоней и шмыгнул в угол, где висели истлевшие бархатные портьеры.

– Жерар! Стой!

Нацу не сдержал изумления:

– Да что… – Он резко развернул ее к себе. – Не иди за ним. Он убежал. Совершенно нормальное поведение для крысы.

Люси возмущенно взглянула на Нацу:

– Это не крыса, а Жерар! Между прочим, он Миледи укусил ради тебя, неблагодарный придурок!

Она вырвала руку и понеслась искать Жерара. Она обнаружила его между складками истлевшего бархата: Жерар неистово пищал и скреб лапками. Наконец до Люси дошло, что он пытался сообщить. Она отодвинула скользкую от плесени ткань. За ней оказалась…

– Дверь! – выдохнула Люси. – Ты просто гениальная крыса!

Жерар скромно пискнул и снова вскарабкался к ней в руки. Тут же подошел Нацу:

– Дверь? Она открывается?

Люси постаралась повернуть ручку:

– Заперто. Или замок сломан.

Нацу со всей силы ударил по двери плечом. Дверь не шелохнулась. Он ругнулся:

– Кажется, я повредил плечо. Будешь потом меня выхаживать.

– Да выбей наконец дверь!

Неожиданно Нацу с вытаращенными глазами посмотрел куда-то мимо нее:

– Люси…

Она обернулась. Из толпы дерущихся отделился огромный волк и поскакал к Люси: уши прижаты к узкой голове, шкура серо-черная, в пятнах, из пасти свешивается красный язык. Люси закричала. Нацу, сыпя проклятиями, вновь навалился на дверь. Люси ухватилась за рукоятку кинжала и метнула его.

Никогда раньше она не метала оружие и даже предположить не могла, что когда-нибудь ей придется кидать кинжал. Поэтому никак не ожидала, что дрожащее лезвие воткнется оборотню в бок.

Он взвыл от боли и почти остановился, но три других волка уже неслись к Нацу и Люси. Девушка закричала, и Нацу в третий раз ударил плечом в дверь. Раздался громкий хлопок, заскрипели ржавые петли, последовал звук трескающегося дерева.

– Бог троицу любит! – Нацу протянул Люси руку из темневшего за дверью прохода. – Давай скорей!

Едва она успела захлопнуть за собой дверь, как преследователи тяжело ударились об створку.

– Пригнись! – скомандовал Нацу.

Люси послушалась, и над ее головой в дверь воткнулось стило, – Нацу что-то вырезал на досках. Люси стало любопытно, и она слегка повернула голову. На двери появилась изогнутая линия, похожая на серп, три параллельные черты и лучистая звезда. «Задержать погоню» – Люси моментально поняла значение руны.

– Я потеряла твой кинжал, – призналась она. – Прости, пожалуйста.

– Бывает. – Нацу спрятал стило в карман.

Из-за двери доносились приглушенные удары.

– Руна, конечно, задержит их, но ненадолго. Надо спешить.

Они стояли в сыром проходе. Узкая лестница вела куда-то вверх в темноту. Ступени были деревянные, на перилах лежал толстый слой пыли. Жерар высунул нос из кармана Люсиного жакета, и его глазки засверкали в тусклом сиянии клинка.

– Хорошо. – Люси кивнула. – Я за тобой.

Нацу, видимо, хотел ухмыльнуться, но у него просто не хватило сил.

– Да, я обожаю быть первым. Только не спеши, – добавил он. – Лестница может не выдержать.

Ступени скрипели и жаловались, как капризная старуха. Клэри взялась за перила, и кусок древесины тут же остался у нее в руке. Она тихо ойкнула, и Нацу взял Люси за руку:

– Спокойно! Не падаем.

Ей показалось, что Жерар почти по-человечески фыркнул. Нацу, наверное, ничего не слышал. Они поднимались по лестнице так быстро, как только позволяло благоразумие. Скорее всего, винтовая лестница проходила посередине здания. Одна за другой сменялись площадки этажей, но почему-то ни на одной из них не было двери. После четвертого витка, схожего с тремя предыдущими, внизу раздался глухой удар. Оттуда медленно поднималось облако пыли.

– Они выломали дверь, – мрачно сообщил Нацу. – Черт! Слишком быстро.

– Бежим? – спросила Люси.

– Да!

Они побежали. Ступени возмущенно трещали, гвозди пулеметной очередью выстреливали из досок. Нацу и Люси влетели на пятую лестничную площадку. Далеко внизу раздавались мягкие удары волчьих лап по ступеням. А может, у Люси разыгралось воображение.

На шестую площадку она вбежала, еле живая, каждый вдох отдавался в легких болью. Наконец-то дверь! Люси тихо вскрикнула от радости. Кирпич, лежавший в дверном проеме, не давал двери закрыться. Все произошло в мгновение ока: вышибив кирпич ногой, Нацу бросился вслед за Люси и со всей силы захлопнул за собой дверь.

«Слава богу!» – подумала Люси, услышав, как в двери щелкнул замок.

Только сейчас она огляделась. Наверху темнело небо с бриллиантовой россыпью звезд, уже не черное, а темно-синее – до рассвета оставалось недолго. Люси и Нацу стояли на покрытой шифером крыше посреди множества кирпичных дымоходов. На одном ее краю высилась почерневшая от старости водонапорная башня, а на другом под слоем плотного брезента лежала груда хлама.

– Тут, наверное, и вход, и выход, – сказал Нацу, оглядываясь на дверь. В предрассветных сумерках Люси заметила, что вокруг его глаз появились морщинки, похожие на мелкие порезы, а на одежде чернели пятна – кровь Миледи. – Вампиры прилетают прямо на крышу. Жаль, что мы с тобой так не умеем.

– Может, тут есть пожарная лестница? – предположила она.

Ребята осторожно подошли к краю крыши. Люси всегда немного боялась высоты и, взглянув на улицу с высоты десяти этажей, почувствовала, как свело желудок. От вида пожарной лестницы ей стало не легче: со стены здания свисал искореженный кусок металла.

– Судя по всему, уже нет.

Дверь, откуда они вышли, располагалась в похожем на будку строении посередине крыши и сейчас дрожала от мощных ударов; вряд ли она продержится больше пары минут. Кто-то яростно крутил ручку.

В тяжелом душном воздухе не чувствовалось ни дуновения. По шее Нацу стекал пот. У Люси ломило затылок. Ей вдруг очень захотелось, чтобы пошел дождь, чтобы он наконец хлынул в раскаленный воздух.

До нее донеслось бормотание Нацу:

– Думай, Эвклиф, думай…

И тут в голове у Люси возник смутный образ. Это была руна: два треугольника вершинами вниз, объединенных одной чертой. Руна, похожая на два крыла…

– Точно! – выдохнул Нацу. На миг Люси подумала, что он прочел ее мысли. У него словно открылось второе дыхание, зелёные глаза сверкнули огнем. – Как же я сразу не догадался!

Нацу понесся к дальнему краю крыши, потом затормозил и оглянулся на Люси. Девушка ошарашенно смотрела на него. Перед глазами все еще мелькали руны.

– Что стоишь?

Она кинулась за Нацу, который уже оттаскивал в сторону брезентовый чехол. Под ним оказалась не груда хлама, а сияющий хром, тисненая кожа и сверкающая краска – мотоциклы! Нацу схватил первый попавшийся мотоцикл, гигантский бордовый «харли» с нарисованными золотой краской языками пламени на бензобаке и колесных щитках. И, забросив на него ногу, скомандовал:

– Садись.

Люси распахнула глаза:

– Издеваешься? Ты хоть ездить умеешь? А ключи?

– Ключи не нужны! Эта штука гоняет на адском топливе. Короче, либо садись ко мне, либо езжай сама!

Люси, полумертвая от страха, уселась на мотоцикл позади Нацу. Где-то в подсознании тоненький голосок кричал, чтобы она сейчас же слезла.

– Отлично! – произнес Нацу. – Держись за меня!

Люси ухватилась за него. Она почувствовала, как напряглись брюшные мышцы Нацу, когда он воткнул стило в гнездо зажигания. Мотоцикл завелся. В кармане жакета громко пискнул Жерар.

– Все в порядке, – попыталась упокоить друга Люси. – Нацу, что ты делаешь? – перекрывая шум мотора, спросила она.

В ответ прозвучало что-то вроде:

– Дроссель закрываю!

Не теряя времени, Люси крикнула:

– Давай быстрее! Дверь…

Дверь с грохотом упала. Хлынувшие на крышу волки устремились прямо к ним. Сверху летели вампиры. Воздух наполнился злобным шипением и хриплыми воплями.

Мотоцикл рванул вперед. Резкое ускорение вдавило желудок Люси в спину. Она судорожно ухватила Нацу за ремень. Из-под колес в оборотней полетели куски шифера. Нацу выкрикнул что-то, но Люси из-за шума ничего не разобрала. Край крыши приближался с дикой скоростью. Люси захотелось зажмуриться, но ее парализовало. Мотоцикл с ревом вылетел с крыши и стал камнем падать вниз с высоты десятого этажа.

Может, Люси и завизжала – это не отпечаталось у нее в памяти. Они неслись вниз, словно на американских горках, когда кажется, что ты вверх тормашками летишь в пустоту, руки болтаются как плети, а желудок прижат к ушам. Когда мотоцикл с треском дернулся и перестал падать, Люси почти не удивилась. Вскоре они уже летели вверх, к усыпанному звездами небу.

Нацу кричал от радости и облегчения.

– Мама всегда говорила, если я проедусь с парнем на мотоцикле, она меня пришибет! – заорала Люси, перекрывая свист ветра в ушах и оглушительный грохот двигателя.

По тому, как затрясся Нацу, можно было догадаться, что он смеется.

– Если бы она знала, с кем ты катаешься, то так бы не говорила! Я отлично вожу мотоцикл!

Люси неожиданно кое-что вспомнила:

– Кажется, вы с Греем говорили, что некоторые вампирские мотоциклы могут летать?

Нацу ловко облетел вокруг светофора, который переключался с красного на зеленый. Внизу гудели машины, слышалось завывание сирены «скорой помощи», автобусы, пыхтя, подъезжали к остановкам…

– Верно, они не все летают.

– Откуда ты знал, что этот мотоцикл полетит?

– А я не знал! – раздался радостный голос Нацу.

Он направил мотоцикл почти вертикально вверх. Люси завизжала и схватилась за него сильнее.

– Посмотри! Красота какая!

Любопытство пересилило страх, и Люси, преодолевая головокружение, взглянула вниз. Они летели выше, чем ей казалось. На миг земля завертелась перед глазами; быстро мелькающие огни выглядели размытыми пятнами. Нацу направил мотоцикл на восток, в сторону шоссе, идущего вдоль набережной Ист-Ривер.

У Люси занемели пальцы рук, в груди появилась странная тяжесть. Но ей было не до этого: далеко внизу расстилался город, словно лес, в котором растут деревья из серебра и стекла. Между Манхэттеном и соседними районами тускло мерцала серебристая лента реки. Холодный ветер трепал волосы Люси. После стольких дней изнуряющей жары она истосковалась по прохладе. Люси, ни разу не летавшую даже на самолете, дико пугало огромное расстояние до земли. Когда они пролетали над рекой, она все-таки зажмурилась.

Проскочив под мостом Квинсборо, Нацу повернул на юг и направился к Нижнему Манхэттену. Небо начинало светлеть. Впереди показался величественный Бруклинский мост, а далеко за ним – смутные очертания статуи Свободы.

– Как дела? – прокричал Нацу.

В ответ Люси только крепче в него вцепилась. Во время очередного поворота мотоцикл слегка наклонился. Сквозь тросы, поддерживающие мост, она увидела звезды на небе. По мосту загрохотал первый утренний поезд, везущий сонных пассажиров на работу. Эта ветка соединяла Бруклин с Манхэттеном, и Люси часто здесь ездила… Она закрыла глаза, чувствуя подкатившую тошноту.

– Люси! – снова позвал Нацу. – Люси, ты в порядке?

Девушка с закрытыми глазами отрицательно замотала головой. В окружавшей темноте особенно сильно ощущались хлеставший в лицо ветер и гулкие удары сердца. Что-то царапнуло ее грудь, потом снова. Люси открыла один глаз. Из кармана жакета высовывалась мордочка Жерара. Он нервно сучил лапками.

– Все хорошо, – как можно спокойнее произнесла Люси, стараясь не глядеть вниз. – Мы пролетели мост…

Жерар снова заскребся, а потом показал лапкой в сторону бруклинской набережной, находившейся от них слева. Несмотря на головокружение и тошноту, Люси заставила себя посмотреть в ту сторону. За крышами складов и заводских построек появилась тонкая золотистая полоска солнечного света, едва заметная, словно бледный край монетки.

– Да, очень красиво, – залюбовалась Люси и тут же снова закрыла глаза. – Очень красивый рассвет.

Нацу замер, будто его парализовало.

– Рассвет? – выкрикнул он.

Мотоцикл резко дернулся вправо. Люси открыла глаза: они падали в воду, сверкавшую в первых солнечных лучах. Стараясь не раздавить Жерара, Люси прижалась к Нацу:

– Ну да. А что такого-то?

– Я же говорил тебе. Мы едем на адском топливе! – Он выровнял мотоцикл. Еще чуть-чуть, и они свалились бы в реку. Из-под колес полетели брызги. Люси почувствовала на лице капли воды. – Когда взойдет солнце…

Мотор начал работать с перебоями. Нацу смачно ругнулся и шарахнул кулаком по ручке газа. Они скакнули вперед, потом мотор закашлял, и мотоцикл стал брыкаться, как норовистая лошадь. Нацу выкрикивал ругательства, а в это время над старыми причалами Бруклина взошло солнце, осветив своим сиянием все вокруг, каждый камень на усыпанном галькой берегу. За узкой полоской берега виднелось шоссе, плотно забитое утренним потоком автомобилей. Они чудом перелетели через дорожное полотно, хотя в последний момент колеса падающего мотоцикла коснулись крыши грузовика. Впереди раскинулась заваленная мусором парковка огромного супермаркета.

– Люси, держись! – прокричал Нацу. Мотоцикл в очередной раз дернулся и заглох. – Не вздумай…

Мотоцикл ухнул вниз и врезался передним колесом в асфальт. Люси и Нацу здорово тряхнуло от удара. Мотоцикл завалился на бок и, подпрыгивая на неровностях, заскользил по парковке. Голову Люси мотало из стороны в сторону с такой силой, что, казалось, она вот-вот отвалится. Сильно запахло жженой резиной. Постепенно скольжение стало замедляться. И тут они врезались в бетонное ограждение: от удара мотоцикл, по-прежнему лежащий на боку, подбросило вверх, пальцы Люси разжались, и она выпустила ремень Нацу. Девушка едва успела сгруппироваться, защищая Жерара руками.

Удар был очень жестким. Руку обожгла резкая боль. Люси закашлялась: что-то брызнуло ей в лицо.

Первым делом она полезла в карман. Пусто. Захотела позвать Жерара, но дыхание перехватило. Что-то текло по лицу прямо за воротник. «Кровь?!» – пронеслось у нее в голове.

Люси разлепила глаза. Лицо горело, по рукам разливалась обжигающая боль, как будто с них содрали кожу. Люси осторожно повернулась на бок и поняла, что лежит в грязной луже. Солнце взошло уже довольно высоко. В его лучах искореженный мотоцикл быстро превращался в кучку пепла.

Нацу с трудом встал и побежал к Люси, но потом остановился. У Нацу была разодрана футболка, на руке виднелся длинный кровавый порез. Розовые волосы облепили потное лицо, испачканное в крови и грязи. Однако Люси все равно заметила, что он вдруг побелел как полотно и смотрит на нее с таким выражением, словно рядом с Люси в луже крови валялась ее оторванная нога.

Ей на плечо опустилась чья-то рука.

– Люси?

– Жерар!

Сидя на корточках возле нее, он удивленно моргал. Одежда Жерара порвалась и была вся в пятнах, очки куда-то пропали. В остальном он, кажется, не пострадал. Без очков Жерар смотрелся моложе и беззащитнее.

Он близоруко сощурился и протянул руку к ее лицу.

– Ай! – вскрикнула Люси.

– Ты в порядке? Отлично выглядишь! – сделал комплимент Жерар. – Никогда не видел такой красоты…

– Это потому, что ты без очков, – вяло отозвалась Люси

Однако остроумного ответа на свою реплику она так и не услышала. Вместо этого Жерар крепко обнял ее. От него пахло кровью, потом и грязью. Сердце Жерара колотилось с дикой скоростью, он больно сдавил ее, но Люси почувствовала огромное облегчение оттого, что друг жив и с ним все в порядке.

– Люси… – произнес он хрипло. – Я думал… я думал, ты…

– Что я брошу тебя? Ни за что! Ни за что!

Люси тоже обняла Жерара. Он был такой родной, начиная от застиранной футболки и заканчивая острыми ключицами, которые упирались ей в подбородок!.. Жерар снова произнес ее имя, и Люси ласково погладила его по спине. Случайно подняв глаза, она заметила, что Нацу отвернулся, видимо, ослепленный солнечными лучами.

========== Падшие ангелы ==========

Ходж был вне себя от гнева. Он стоял в вестибюле, сзади выглядывали Грей и Эльза. Когда Люси с Жераром и Нацу, все в крови и грязи, ввалились в Институт, он немедленно прочел им лекцию, достойную Лейлы. Как выяснилось, Ходж был дезинформирован относительно того, куда они идут. Затем последовало еще несколько цветистых фраз о нарушении закона, исключении из Конклава и о позоре, покрывшем славный род Эвклиф. Под конец обличительной речи Ходж пригвоздил Нацу ледяным взглядом:

– Из-за своего упрямства ты подверг опасности людей. Мое терпение лопнуло! И не смей невинно пожимать плечами!

– Да я и сам не ожидал такого, – оправдывался Нацу. – А плечом вообще пошевелить не могу – оно у меня выбито.

– Увы, физической болью тебя не напугаешь. Следующие несколько дней ты проведешь в лазарете, а Эльза с Греем будут скакать вокруг на задних лапках. Одно удовольствие!

Ходж оказался прав на две трети: Нацу с Жераром действительно отправили в лазарет, но, когда Люси, приведя себя в порядок, навестила их, там суетилась только Эльза. Люси почти удалось смыть с себя следы приземления на асфальт, после чего багровую распухшую руку обработал Ходж, и все-таки обжигающая боль не прошла.

Грей, мрачный как туча, сидел на подоконнике. Когда Люси вошла в лазарет, он разочарованно протянул:

– А-а-а… это ты.

Она не удостоила его ответом.

– Ходж сейчас придет. Он очень надеется, что вы не отойдете в мир иной и благоразумно дождетесь его прихода, – обратилась девушка к Жерару и Нацу.

– Лучше бы ему поторопиться. – Нацу прямо в грязной одежде сидел на кровати, откинувшись на белоснежные подушки.

– А что? Болит? – спросила Люси.

– Нет, у меня высокий болевой порог. Просто сидеть тут скучно. – Нацу покосился на нее. – Кстати, ты помнишь, что обещала в отеле? Если мы выживем, оденешься медсестрой и будешь тереть мне спину в ванной!

– Ты ослышался. Это тебе Жерар обещал, – парировала Люси.

Нацу невольно посмотрел на него.

– Вот только подлечусь немного, красавчик! – с широкой улыбкой произнес Жерар.

– Все-таки надо было тебя крысой оставить, – пробормотал Нацу.

Люси расхохоталась и подошла к Жерару, которому явно не нравилось возлежать на горе подушек, укутанным в одеяла.

– Как самочувствие?

– Как будто по мне прошлись металлической теркой. – Морщась от боли, Жерар согнул колени. – Оказывается, я ногу сломал. Она так распухла, что Эльзе пришлось даже обувь срезать.

– Я очень рада, что она о тебе заботится. – В голосе Люси послышался еле уловимый сарказм.

Жерар подался вперед:

– Нам надо поговорить.

Люси настороженно кивнула:

– Я буду у себя. После того, как Ходж тебя осмотрит, приходи.

– Договорились.

К удивлению Люси, Жерар поцеловал ее в щеку. Это был мимолетный поцелуй, он просто слегка коснулся губами щеки. И тем не менее она почувствовала, что краснеет. Возможно потому, что все на них пялились.

В коридоре девушка озадаченно дотронулась до щеки. Этот поцелуй, конечно, ничего не значил, но поведение Жерара очень ее удивило. Может, он пытался вызвать ревность у Эльзы? «Порой с мужчинами так сложно!» – подумала Люси. Например, Нацу зачем-то строит из себя особу королевской крови…

– Люси! – По коридору к ней спешил Грей. – Есть разговор.

Люси удивленно спросила:

– Какой?

Грей замялся. Он выглядел не менее эффектно, чем его сестра: темно-синие глаза на фоне белой кожи, в отличие от Эльзы, он будто нарочно старался испортить свою внешность и все время ходил в поношенных свитерах. А прическа? Складывалось впечатление, что он стриг себя сам, причем в темноте. Казалось, Грею неуютно в собственном теле.

– Тебе надо уйти! Езжай домой! – выпалил он.

Люси видела, что Грей ее недолюбливает, и все-таки его слова прозвучали как пощечина.

– Там на меня напал Отреченный. И Пожиратель. С клыками. Ты не представляешь, как я соскучилась по дому, но…

– Неужели тебе не к кому поехать? У тебя есть родственники?

– Нет. К тому же Ходж просил меня остаться.

– Не может быть! После всего, что ты натворила…

– Натворила? Я?

Грей нервно сглотнул:

– Нацу из-за тебя чуть не погиб!

– Из-за меня чуть не… что за ерунду ты несешь?

– Рванула за своим дружком! А он жизнью рисковал! Да ты хоть понимаешь…

– Хм-м… Ты о Нацу? – бесцеремонно оборвала его Люси. – К твоему сведению, затея была его. Именно Нацу спросил Джувию, где вампирское гнездо. Именно Нацу отправился в церковь за оружием. Со мной или без меня, он все равно бы туда пошел.

– Пойми же наконец! Ты не знаешь его так, как я. Нацу уверен, что, кроме него, мир спасти некому. Он с радостью отдаст жизнь во имя человечества, но это не значит, что его надо лишний раз провоцировать.

– Минуточку, – проговорила Люси. – Нацу не обычный человек – он нефилим. Миссия нефилимов – спасать людей, сражаться с демонами, рискуя собственной жизнью. Почему же прошлой ночью ему нельзя было этого делать?

Грей потерял самообладание:

– Потому, что Нацу был без меня! Я всегда рядом, прикрываю его, со мной он в безопасности. Но ты!.. Ты балласт! Примитивная! – Грей выплюнул последнее слово, будто произнес страшное ругательство.

– Нет, – спокойно ответила Люси. – Я не примитивная. Я тоже нефилим, как и ты.

У Грея скривились губы.

– Может, и так. Но без обучения, без опыта ты ноль! Мама вырастила тебя в мире примитивных. Там и живи! Из-за тебя Нацу ведет себя так, словно он… не один из нас. Ты заставила его нарушить закон и клятву, данную Конклаву…

– Повторяю для глухих! – не выдержала Люси. – Я НЕ заставляла Нацу ничего нарушать! Он делает только то, что считает нужным. Неужели не заметил?

Грей смотрел на нее так, как будто перед ним находился на редкость омерзительный демон неизвестного вида.

– Какие же вы, примитивные, эгоисты! Ради тебя Нацу подвергался дикой опасности!..

Люси отпрянула. В ней черной волной поднялась ярость. Люси злилась на Грея, потому что отчасти он был прав, и вообще на всех и вся: на ледяную дорогу, которая унесла жизнь ее отца; на Жерара, который чуть не погиб; на Нацу за его подвиги; на Акно за то, что его привязанность оказалась сплошным притворством; и наконец, на маму, выдававшую себя за обычного человека, хотя на самом деле она – настоящий герой.

– Кто бы говорил об эгоизме! – зашипела Люси с такой ненавистью, что Грей даже попятился. – Тебя вообще никто на свете не интересует, кроме себя самого! Знаешь, почему ты до сих пор не убил ни одного демона? Из-за трусости!

Он ошарашенно смотрел на нее:

– Кто тебе сказал?

– Нацу.

Грей изменился в лице, словно его ударили:

– Нет. Он бы так не сказал.

– И тем не менее сказал! – Люси не без злорадства отметила, что ее слова причиняют Грею боль. Сколько можно ей самой страдать? Пусть для разнообразия в роли жертвы побудет кто-то другой. – Можешь и дальше разглагольствовать про честность и благородство, которых якобы нет у примитивных, но хотя бы имей смелость признать: ты злишься на меня только потому, что влюблен в Нацу. И никакого отношения к…

Грей толкнул Люси к стене с такой силой, что девушка больно ударилась затылком.

– Если вякнешь хоть что-нибудь в таком духе, – прошептал он побелевшими губами, – я убью тебя. Клянусь ангелом, убью!

Грей развернулся и быстро пошел обратно в лазарет, шатаясь, как пьяный.

Люси ошарашенно смотрела ему вслед. «Молодец, добилась! Теперь он по-настоящему тебя возненавидел».

Люси бы сейчас лечь и заснуть, но, несмотря на страшную усталость, сон не шел. Тогда она вытащила из рюкзака блокнот и принялась рисовать. Сначала небрежно, потом все более и более увлеченно: лепное украшение на обшарпанном фасаде вампирского отеля – клыкастое лицо с вытаращенными глазами, пустынная улица, одинокий фонарь, желтое пятно света под ним. А на краю освещенного пространства – смутная фигура. Люси изобразила Миледи в белой рубашке, заляпанной кровью, и со шрамом поперек горла. Затем прибавился рисунок Нацу, стоявшего на крыше отеля: вот он бесстрашно смотрит вниз с высоты десяти этажей, огромное расстояние до земли воспринимая скорее как вызов собственной неуязвимости. Крылья красиво изгибались за его плечами, совсем как на статуе ангела из Города костей.

Под конец Люси захотелось нарисовать маму. Увидев руны в Серой книге, она не почувствовала в себе никаких изменений. Теперь, пытаясь представить Лейлу, она поняла, что в воспоминаниях появилась новая деталь: тонкие белые шрамы, словно снежинки, на маминых плечах и спине.

Набежавшие слезы обожгли глаза: Люси никогда по-настоящему не знала собственную маму. И тут раздался осторожный стук в дверь. Она наскоро вытерла слезы и сунула блокнот под подушку:

– Входите.

Это был Жерар. Из-за своих переживаний Люси даже не заметила, как ужасно он выглядит: так и не помылся, в грязной рваной одежде, на голове черт-те что. Он неуверенно мялся в дверях.

Люси быстро освободила ему место на кровати. Ей не казалось предосудительным сидеть там вместе с Жераром: они с детства оставались друг у друга в гостях, строили из одеял палатки и крепости, а став постарше, ночи напролет читали комиксы.

– Нашел очки… – заметила Люси. Одно стекло в очках Жерара треснуло.

– Представляешь, нашлись у меня в кармане. Я думал, им конец… Придется черкнуть пару благодарностей производителям. – Он осторожно присел возле Люси.

– Ходж тебя подлечил?

Жерар кивнул:

– Да. Все равно болит так, будто меня монтировкой отделали. Зато перелома как не бывало. – Он поднял голову. Из-за сломанных очков на нее смотрели знакомые глаза: темные и серьезные, да еще с такими ресницами, за которые любая девчонка отдала бы полжизни. – Люси, ты тогда вернулась за мной… несмотря на риск…

– Пожалуйста, не начинай. – Люси неловко подняла руку. – Ты сделал бы для меня то же самое.

– Конечно. Вот так всегда между нами.

– В смысле?

Жерар заговорил таким тоном, словно объяснял прописную истину:

– Я всегда нуждался в тебе больше, чем ты во мне.

– Чушь! – возмутилась Люси.

– Нет, не чушь, – с пугающим спокойствием заявил Жерар. – Ты всегда была… самодостаточной. Все, что тебе нужно, – это карандаши и твои воображаемые миры. Мне приходилось повторять одно и то же по шесть-семь раз. А потом ты наконец поворачивалась ко мне со смущенной улыбкой, потому что напрочь забывала все, о чем мы говорили. Но я никогда не сердился. Половина твоего внимания мне все равно дороже, чем чье-нибудь целиком.

Люси попыталась взять его за руку, но под ее пальцами оказалось запястье Жерара. Она чувствовала, как бьется его пульс.

– У меня в жизни было лишь три близких человека: мама, Акно и ты. Маму и Акно я потеряла. Неужели ты думаешь, что не дорог мне?

– Моя мать говорит, что каждому для самореализации нужны как раз три человека, не более. – Жерар старался вести себя непринужденно, но под конец фразы его голос сорвался. – Она сказала, что с самореализацией у тебя все в порядке.

Люси сочувственно улыбнулась:

– А еще что она про меня сказала?

Жерар криво улыбнулся ей в ответ:

– Давай не будем.

– Секрет? Это неправильно!

– В жизни многое неправильно.

Вскоре они улеглись бок о бок, совсем как в детстве – из-за разницы в росте ее ступня приходилась ему по колено, – и разговаривали, глядя в потолок. Эта привычка сохранилась с давних пор, когда на потолке в комнате Люси были светящиеся в темноте наклейки. От Жерара несло так, будто он целый день колесил по парковке супермаркета в поисках свободного места, но Люси не заботили подобные мелочи.

– Странно, – Жерар рассеянно накручивал ее локон на палец, – как раз перед тем, как выпить коктейль, я шутил с Эльзой про вампиров. Мне просто хотелось насмешить ее. Например, чем вырубают еврейских вампиров? Серебряными звездами Давида? Ливерным паштетом? Чеками со священным числом, например на восемнадцать долларов?

Люси захихикала.

Жерар обрадованно посмотрел на нее: