Текст книги "Полет буревестника (СИ)"
Автор книги: Грейзе
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)
– О-о, – Маришка картинно покачала головой, – так ты еще не догадалась?
И тут мне стало ясно – дальше будет какая-нибудь мерзость. Причем такая, что заляпает собой все стены залы, измазав их приторной вонью эфларских духов.
– Уйди отсюда, Резникова. Ты отгоняешь аппет… – Захарра уже начала говорить, как ключница звонко рассмеялась.
Она смеялась, запрокинув белокурую головку, так, будто на лбу у нее вывели чернилами: смотрите только на меня. Я краем глаза заметила, как в нашу сторону направился Рэт, а за ним Дир с Феликсом. У всех были напряженные лица и какой-то хищный блеск в глазах.
– Вельга влюбилась в собственного братца! Кошмар-р, правда? – Резникова крикнула это на всю залу, – скажи, у вас тут так принято?! Принято сохнуть по родственникам? Тогда понятно, почему…
Я не поняла, как так вышло. Моя рука просто, что есть силы, вонзилась ей в волосы, отчего ее голова качнулась, словно переспелое яблоко на ветке. Кто-то закричал, и со всех сторон к нам хлынули люди. Но мы с Маришкой сцепились совершенно по-звериному, дико и яростно.
Я еще никогда так не хотела причинить кому-то боль, стереть эту поганую усмешку с пухлых губ. Меня трясло от унижения, обиды и злости. Что она может знать? Что? Тупая эфларская фифа, всю жизнь потратившая на новые шмотки и загулы с такими же напыщенными курицами. Ее никогда не били, не сажали в подземелье и не заставляли клясться собственным часовым именем.
А теперь она взяла, переживала все то, что хранилось у меня внутри, медленно изводя мара знает, сколько лет, и просто выплюнула себе под ноги.
В себя я пришла, когда в горло уперлось что-то холодное и острое. Часовая стрела.
– Я зачасую тебя. Клянусь, если ты еще раз поднимешь на меня руку… Я уже зачасовала человека! – Маришка тыкала стрелой прямо мне в лицо. Ее руки тряслись, голос тоже.
Я с чувством плюнула точно на этот дергающийся кусок металла. Почему-то в этот момент мне было совсем нестрашно.
– А вот это будет уже ошибкой. Или тебе мало вчера досталось, милая? – Рэт не сводил взгляда с эфларки. И смотрел он так, словно выбирал момент для броска.
Маришка чуть спала лицом. А потом в ее глазах заплясал ледяной вихрь.
– Ну конечно, – она тонко усмехнулась, потом обернулась за спину, где маячил Дир и Феликс. – Знаете, что Рэт говорил о ней?
Я захотела еще раз вцепиться ей в руку, но стрела больно кольнула шею.
– Замолчи, – очень тихо сказала я.
– Он как-то упоминал о какой-то дуре, что вечно заглядывалась на него… Правда, милый? – Маришка послала Драгоцию обворожительную улыбку, – как же ты ее описывал… Точно, говорил, что она худая, как мара, плоская и… от нее несет птичьим пометом.
Все вокруг поплыло. Я слышала злобный лающий смех вокруг, он обступал меня со всех сторон, хватая за лицо, шею, руки. Мне казалось, что на голову вылили ушат помоев.
– Эй, – совсем близко показалось вытянутое лицо Феликса, я не успела отшатнуться, как он почти уперся мне в щеку носом. – От нее и правда пахнет птицей… Слушай, если ты млеешь от одного братца, может и мне переп…
Договорить ему не дали. Рэт со всей дури зарядил Феликсу по смазливой роже. Все ахнули и заметались, как дохлые медузы в море. Меня вытащила из этого месива Захарра, такая же бледная и напуганная.
Я почти повисла на ней, уже плохо соображая, что происходит. Какие-то ученики тыкали на меня пальцем, какие-то пытались докричаться до старших, а те… просто мрачно усмехались, словно кто-то рассказал им забавную шутку.
– Он-н… не мог с-сказ-зать такого, – меня не слабо так шатало, и весь съеденный завтрак перешел куда-то в горло, грозясь вывернуться наружу.
– Конечно, не мог. Вель, нам надо уйти. Сейчас нам надо… – Захарра обняла меня как обнимают глубоко больных людей, стараясь увести.
Но я с лунопташьим упрямством застыла на одном месте.
Рэт пытался вколотить Феликса в пол, хотя его больная рука едва пришла в норму. Оба Драгоция нещадно лупили друг друга, плевались и чуть ли не пускали в ход зубы. Дир закрыл собой Маришку, а та обвила его шею своей до мерзости цепкой ручкой. Поймав мой взгляд, эфларка беззвучно прошептала что-то. Я смогла разобрать. И поклялась себе отомстить.
– Сюда идет Рок! – на крик кого-то из младших никто не обратил внимания, пока сцепившихся мальчишек не отнесло друг от друга метров на пять, пару раз перевернув в воздухе.
Оба тут же вскочили, готовые вновь налететь друг на друга.
– Это он первый начал! – закричала Маришка, указывая на Рэта. – Он и эта ненормальная… Она хотела удушить меня.
– Ты угрожала мне стрелой! – мой голос дрожал от негодования и обиды.
– Довольно, – Рок в противовес всем сохранял ледяное спокойствие. – Из-за чего случилась драка?
Все молчали. Рэт исподлобья глянул на меня с какой-то плотоядной решимостью. Так смотрят на кусок мяса в тарелки.
– Мы спорили, кто победил во вчерашней битве, – размеренно произнес он. – И слегка увлеклись.
Феликс усмехнулся, сплевывая сгусток слюны и крови. Все остальные затравленно молчали.
– Ну что же… тогда не вижу причины, по которой вы имеете права задерживать следующий урок. Все марш по классам.
Маришка выпучила глаза так, словно Рок прилюдно попросил ее раздеться догола.
– А как же… она чуть не убила меня!
– А вы хотели воспользоваться стрелой против ученицы Астрагора в его же замке, – вернул ей Драгоций. – Хотите поговорить об этом с господином учителем? Нет, тогда не злоупотребляйте своим положением особой гостьи.
Все начали понемногу расходиться. Я подождала, когда Маришка окажется рядом и одним быстрым движением схватила ее за рукав.
– Не у меня одной есть тайны. Ты поплатишься.
Она надменно усмехнулась мне в лицо и выдернула руку.
Какие-то девчонки, проходя мимо, окинули меня одинаково жалостливыми взглядами, а потом тихо и мерзко захихикали. Я решила, что следующую лекцию просто обязана прогулять. И подумать, что делать со всем этим дерьмом.
– Вель, – в коридоре меня нагнал Рэт. По его лбу шел неровный кровоподтек.
Я остановилась, злобно уставившись на него.
– Ты первая девчонка, из-за которой мне пришлось драться.
– А ты первый парень, из-за которого меня прилюдно унизили.
Он поморщился, словно… учуял вонь птичьего помета. Меня захлестнула волна злости.
– Мне жаль.
– Мне тоже…. Жаль, что меня угораздило вляпаться в такого… кретина!
И я побежала, что есть сил. Слезы текли по лицу, а в душе повесился треугл.
Маров Рэт Драгоций даже не попытался нагнать меня.
Комментарий к Глава 24. В море мертвых медуз
Всех с наступающим Новым Годом!)
Надеюсь, в следующем году Драгоции перестанут творить этот чертов беспредел с автором и будут хоть немного счастливы.
========== Глава 25. Астрономия: урок о звездах и падениях ==========
Говорят, падающая звезда сулит гостей с того света. Того самого, куда мы все стремимся не попадать, как можно дольше.
Остальское поверье
Дни потекли один за другим, а я всей шкурой ощутила какого это – быть мишенью для насмешек всего замка. Больше всего меня выводила та лицемерная жестокость, которой некоторые плевались мне в лицо.
На самом деле все знали, что каждая вторая ученица в Змиулане тайно плачет в подушку по кому-то из старших. И время от времени по замку проходилась волна слухов, как очередная глупышка, набравшись смелости, шла испытывать судьбу. Такой порыв напоминал шаг в пустоту с Северной башни.
Теперь же, казалось, это я зависла над землей в последней попытке сойти с этого бешеного круга.
– У меня сегодня урок астрономии ночью, – я шла по коридору вместе с Василисой, которую выписали из крыла пару дней назад. На ее лице еще сохранилась несколько тонких змеистых шрамов.
Нам навстречу прошла компания младшекурсников, которые вылупились так, словно увидели парочку эррантий. Огнева состроила им грозную рожицу.
– До сих пор не могу поверить, что она так поступила.
– Плевать. Им скоро надоест пережевывать мне кости.
На самом деле мне было совсем не плевать. Один раз кто-то бросил мне в окно шарик из птичьего помета, угодивший прямо в чертежи, а в мужском туалете появилась надпись «В.Д. тебе даст, если ты попадешь в старший круг». И все эти косые взгляды, окружающие меня везде, куда бы я ни направилась. Разумеется, мне было не плевать.
– Не обращай внимание. Только слабый будет так вести себя.
Я улыбнулась Василисе, постаравшись сделать это как можно признательнее. Она действительно была классной девчонкой, которая откуда-то узнала, что такое настоящая дружба.
От стены отлепилась темная фигура и направилась в нашу сторону. Я боязливо втянула голову, сначала признав в ней Феликса. Но это оказался Рэт Драгоций.
– Что ты здесь забыл? – Василиса посмотрела на парня так, словно собиралась применить болевой эфер.
– Я хотел проводить тебя, – он постарался улыбнуться мне, но вышло криво. Я знала, что и ему достается. Дир как-то за ужином громко спросил, действительно ли его заводит запах птичьего гнезда.
– А я – нет. Мне и так хватает твоего присутствия в моей жизни.
После того случая за завтраком Рэт уже пару раз пытался поговорить со мной, но я избегала этого, как могла. С одной стороны мне очень хотелось помириться с ним и вместе выйти из этого беспросветного болота. И вот, когда я уже отправлялась по замку в надежде встретиться с Драгоцием, какая-нибудь сопливая младшекурсница орала мне в спину, «правда, что ты драила птичник весь месяц?».
Рэт хищно огляделся, но когда он был рядом – все как будто слепли и немели.
– Я могу все исправить, – он в упор глянул на меня. Глаза его походили на два осколка замерзшего хрусталя, – если ты… согласишься кое на что.
– Да, я согласна.
На его лице застыло настороженно-обрадованное выражение.
– Чтобы та пошел в болото к маре, милый, – последнее я сказала манерным голосом Резниковой, – ой, прости, ты же как раз там и развлекался последние дни.
Мы с Василисой прошли мимо скривившегося парня, причем ключница умудрилась неплохо так задеть его сумкой.
– Я хочу тебе помочь, идиотка! – крикнул он нам вслед.
Я ускорила шаг, оставляя Рэта позади. Мне захотелось забиться к себе в комнату, свернуться калачиком и проплакать весь день.
Урок астрономии проходил на самой крыше замка. Отсюда открывался просто потрясающий вид на Драголис и далекие Мглистые горы. В бархатной темноте распускались крошечные огни деревень, теснящихся на лесистых склонах. Казалось, что можно зачерпнуть их в ладонь, как горсть янтаря.
Я куталась в теплую мантию, сжимая в руке сумку с чертежами и картами звездного неба. Обычно на таких уроках мы учились ориентироваться по созвездиям, прокладывали маршруты переходов и просто засматривались в ночное небо, представляя, как в один день улетим куда-нибудь далеко-далеко…
– Здравствуй, Вельга, – ко мне подошел Примаро. В темноте его коса казалась сплетенной из серебряных нитей. – Я сегодня веду урок. Как ты?
Я кивнула и пожала плечами. Наверное, он как никто понимал меня, так как тоже считался изгоем в собственной семье. Но это был не повод жаловаться.
– Нормально. С чего бы мне грустить?
– Если что, ты можешь прийти в сад, под старую липу. Там хорошо посидеть, когда никого не хочешь видеть.
Я уже хотела улыбнуться и поблагодарить, как за нашими спинами раздался гнусавый голос.
– Смотрите, она уже нашла себе нового старшего! Эй, красотка, дождись меня, – Кай звонко хлопнул в ладоши, и окружающие его мальчишки сипло рассмеялись.
Примаро взглянул на них, как на последних идиотов этого замка.
– Я не Феликс и не потерплю этой грязи на своих занятиях, – секунду они с Каем резали друг друга взглядами, а потом мальчишка весь как-то сник, убравшись за спины друзей. Примаро свел светлые брови, – а теперь разбейтесь по парам и занимайте места. Я отправлю вам задание по часолистам.
Мне оставалось только смотреть, как вся группа, оживленно перешептываясь, разбредается по углам. Про меня забыли, как про хромого волчонка в стае.
– Давай вместе? – что-то теплое коснулось руки, – правда, я ничего не смыслю в астрономии…
Я удивленно посмотрела на Грейс, девочку из теплицы. Она несмело сжимала мою ладонь, похожая на растрепанного воробья. В ее больших серых глазах плескался не то страх, не то просьба.
– Грейс, давай к нам! – ее позвал какой-то румяный мальчишка, – у меня как раз пары нет.
– Иди к Ларе! Она-то точно не расстроится, – крикнула в ответ девчонка, еще крепче хватаясь за меня.
Я улыбнулась и предложила занять остроконечную крышу маленькой башенки, находящейся чуть поодаль от всех остальных. Обычно ее никто не трогал, так как оттуда было сложно разглядеть млечный путь, но зато было почти не видно никакие другие пары.
– Осторожно, тут шатается черепица. Держись за меня, – мы аккуратно забрались на самый краешек наклонной крыши, свесив ноги и подстелив под себя мантии.
Я зажмурилась, подставляя лицо теплому ночному ветру. Пожалуй, сидя вот так можно было на миг забыть обо всем. Представить, что в этой жизни у тебя только дорога и бесконечный путь в никуда… без обид, злости, ошибок.
– Все эти курицы, что пытаются досадить тебе, они все… – Грейс все это время смотрела в непроглядную черноту под нами, – … просто помирают от зависти.
Я удивленно уставилась на нее.
– Да, я сама слышала, как они тайком шепчутся в коридорах… как они выводят у себя в дневниках все эти идиотские заговоры, типа напиши сто раз – и в тебя точно влюбятся. А просто подойти и признаться – нет, на это у них смелости никогда не хватит.
Грейс прервала себя, ее щеки горели, а на лбу застыла морщинка, делающая ее похожей на сердитого гнома. Мне отчего-то стало тревожно за нее.
– Грейс… ты тоже, верно?
Она застыла, вся превратившись в один скрученный комок. Такая маленькая, юная, верящая, что в этом замке можно найти счастье.
– Его уже нет здесь. Давно нет. Но я иногда прихожу к его комнате и… не знаю, представляю, как дверь открывается и он выходит ко мне.
Я легла на колючую черепицу, вглядываясь в бескрайнее небо. Наверное, все это было крайне неправильно, исковеркано и глупо, но так уж было заведено в нашем мире. Влюбляться в кого нельзя, днями жалеть об этом, а ночами искусывать губы в кровь. И как много девочек, да и мальчиков в этих стенах вот так остаются один на один со своими тайными желаниями…
Через все небо пролетел серебристый хвост кометы. Это была падающая звезда, освещающая себе последний путь. Еще миг – она скроется за шпилями башен.
– Хочу, чтобы у Феликса отвалился язык и он перестал нести всякую чушь, – Грейс совсем по-детски наморщила лоб.
Я же молчала. Мне просто хотелось снова проснуться беззаботной девчонкой, в жизни которой не было больше заботы, чем подглядеть за симпатичным мальчиком из-за угла.
– Я дам тебе совет, Грейс… Постарайся не влюбляться, как можно дольше.
К нам пришло задание на часолист – проложить маршрут по звездам, используя модель базового треугольника. Для этого на карте стоило отметить три звезды-вершины, и выстроить от них медианы. Грейс и вправду ничего не смыслила в астрономии, отчего все задание взяла на себя я.
– Видишь, там Бетельгейзе. Она вторая звезда в скоплении Ориона.
Девочка прищурилась, кивнув. Я догадалась, что она вообще ничего не поняла из моих слов и все звезды для нее одинаково безликие точки на небе.
– А какая первая?
– Не помню… Тоже на «Б».
И тут рядом с нами что-то упало. Мы подскочили, как два младшекурскника, которых застукали во время прогула. Грейс прижалась ко мне, таращась на скрытый край крыши. Я как более старшая неуверенно сделала шаг вперед. Скорее всего, это просто откололась черепица.
– Забавно, что из всех башен, ты выбрала именно эту, – из темноты на меня уставилось две голубые щелки. Рэт Драгоций устало улыбнулся мне, лежа на скомканной мантии.
Наверное, я слишком вымоталась, чтобы удивляться.
========== Глава 26. Горечь твоих губ ==========
Клянусь воздухом, пеплом и светом.
Клянусь водами речными и водами морскими.
Клянусь сердцем своим и духом.
Ты – мой. А я – твоя.
И мы разделим одно Время на двоих.
Венчальная клятва.
– Ну что там? – Грейс выглянула у меня из-за спины, но, заметив Рэта, тут же вся затряслась, словно парень мог обернуться жаххом.
– Мне кажется, вон с той крыши звезды наблюдать лучше, – Драгоций кивнул в сторону соседней башни, – хотя можешь остаться… ты меня ни капли не смущаешь.
Девчонку сдуло почти мгновенно.
Я села рядом с Драгоцием на край его мантии. Мне хотелось вот так просто побыть рядом с кем-то, чтобы никто не шептался за спиной и не плевался ядом. Наверное, я здорово влипла, если до сих пор продолжала испытывать что-то к этому кретину.
Сначала мы молчали, разглядывая купол звездного неба. Рэт запрокинул голову, подложив под нее руки, и его взгляд не выражал ничего. Я же искоса рассматривала его профиль, стараясь не особенно палиться. На лбу все еще темнела ссадина от кулака Феликса.
– В первый раз, когда я тебя увидел, то подумал, что нелепее создания в этих стенах еще не было. Ты была такой маленькой, растрепанной с глазами потерявшегося щенка… все девчонки ходили стайками, как приклеенные, а ты шаталась все время одна. Честно, мне казалось, что ты сломаешься еще на посвящение.
Я втянула ночной воздух, пахнущий мятой и какой-то пряной травой. Так пахла настойка от кашля. Рэт продолжал пялиться в никуда.
– Но ты не сломалась. Наверное, тогда я впервые взглянул на тебя по-настоящему. Хотя ты продолжала оставаться самым несчастным созданием в этом замке.
– Как странно, мне казалось, ты даже имени моего не знал… – я постаралась отобрать у Рэта побольше плаща, а то вокруг уже сгущался ночной туман.
Он усмехнулся, пододвинувшись. Теперь мы лежали, почти уткнувшись друг в друга головами. Как ни странно, но мне казалось, что время исчезло и мы можем пробыть так целую вечность.
– Я знаю имена всех девчонок в этом замке.
– И многих ты успел… – я прикусила губу, так как Рэт посмотрел прямо на меня потяжелевшим взглядом.
– Ну, парочку, – он явно врал, – или чуть больше.
– Ты отвратителен, Драгоций.
Я отвернулась, так как выдерживать его взгляд становилось все сложнее. А он невесомо коснулся моих волос, пропуская пряди через пальцы. Как будто треугл дергал за хвост мышь, перед тем, как съесть ее.
– Резникова больше не будет говорить про тебя такое… И я никогда не рассказывал ей о тебе. Не знаю, какая из местных мар растрепала ей все.
– Заткнись, Драгоций. Еще одно слово про эфларку и я спущу тебя с крыши.
– Ты очень мило щуришься, когда ревнуешь, – Рэт подцепил один из локонов, разом намотав его на руку. Он несильно потянул, но мне в голову словно иголки вонзились. Я выхватила стрелу, угрожающе прислонив ее к шее парня.
Он смотрел на меня, как на последнюю идиотку. Его губа странно подрагивала, обнажая линию ровных зубов.
– Я. Не. Ревную. Ясно?
– Хочешь зачасовать меня?
Моя стрела продолжала тыкаться в его шею, хотя мы оба знали, что я не смогу воспользоваться ею. Его это смешило, меня – нет. Какое-то время я продолжала строить из себя мара знает кого, а потом что-то с хрустом надломилось внутри.
Передо мной сидел Рэт. Парень, который нравился мне до печеночных колик, из-за которого весь замок злостно потешался надо мной. И ему явно было нужно совсем не то, что снится девочкам в сладких грезах.
Но меня уже подташнивало от всего, пахнущего клубникой.
Поэтому я со злостью вернула стрелу на запястье, а потом нашла его тонике губы в темноте и вгрызлась в них. Наш первый поцелуй был каким угодно, но только не нежным, не трепетным и совсем не теплым. Он до боли закусывал мне губы, пока я скребла ногтями по его волосам. Мы напоминали диких волчат, в первый раз пустивших в ход клыки и еще не совсем понимавших, что с ними делать.
Я не то всхлипывала, не то рычала, когда Рэт опустил меня на лопатки, зарываясь ладонями под кофту. Драгоций почти не обращал внимания на мои тычки и укусы – он просто брал, что хотел, видимо, давно привыкнув ставить свои желания превыше прочих. Я вздрогнула, когда его руки заскользили по голой коже. Они оказались шершавыми, обветренными и с мозолями от времм. Мне как будто остановили время.
Рэт отстранился от моих губ, разбухших и покрывшихся бордовой коростой, его глаза блестели в темноте чем-то диким, бешеным. Наверное, я бы испугалась, будь во мне чуть больше разума. А так я лишь сильнее вцепилась ему в шею, в отместку оставляя тонкие бордовые следы.
Нас тогда здорово накрыло. Мы трепали друг дружку, словно малые дети, сдирающие обертки с долгожданных подарков. Все это происходило на маровом занятии, где в любой миг мог подойти Примаро и спросить, а что это вы ищите? Уж не созвездия ли друг на друге? И знаете, мне совсем не было стыдно.
Наверное, я тоже конченная кретинка.
Наконец, мы отлепились друг от друга, чуть отстранившись. Его рука все еще рыскала у меня под кофтой, но как-то лениво. Мы были все потные, липкие и растрепанные. Я нашла его ладонь и несильно сжала. Рэт сыто прищурился, шаря глазами по моему раскрасневшемуся лицу.
– Бедный, Маришка тебя что, только за ручку держала? – я никак не могла отдышаться и напоминала себе загнанного малевала.
– Нет, но с ней мне не было так… живо, – он уже смотрел на соседнюю башню, – ты классная девчонка, Вель. И я набью морду любому, кто протащит в туалет баночку с чернилами.
Я перевернулась, устроившись подбородком у него на груди. Отсюда был хорошо виден подрагивающий кадык и маленькие темные щетинки на впалых щеках.
– Тебе она нравилась?
Рэт мучительно закатил глаза, но я лишь сильнее надавила на него. Мне было важно услышать ответ.
– Да нет же, конечно нет. Эфларки никогда не были в моем вкусе. Они все… не знаю, как треуглы без когтей. А с Резниковой у нас просто была сделка.
– А я? Я в твоем вкусе?
– Ты? – он приподнялся на локтях, взглянув на меня так, что щеки мигом обожгло румянцем, – скажу так, будь у тебя глаза поголубее, то я бы поцеловал тебя прямо там, на озере. Ну или в подземелье, когда ты сама пришла ко мне… Но тогда наша история закончилась совсем по-другому…
Я приподняла бровь, наверное, став похожей на лохматую сову.
– Ну… я бы пару раз затащил тебя в нишу, ты бы посопротивлялась для приличия, а потом мне бы быстро надоело. Наверное, в конце ты бы ревела в подушку.
– Какой же ты мерзавец, Рэт. Можно подумать, сейчас такого не будет?
Он очень бережно взял мое лицо в ладони и коснулся сухими горячими губами лба. Вышло как-то тоскливо и нежно.
– Нет, сейчас я бы не хотел, чтобы ты ревела в подушку из-за меня.
И в этот сладкий для нас обоих миг, явился Примаро Драгоций.
– Тебе понадобилась помощь в поиске созвездий, Вельга? – знаете, у него было такое лицо… ну, как будто он не застукал двух липнущих к друг дружке подростков, а просто шел мимо и наклонился завязать шнурки.
Рэт неохотно отстал от меня и с вызовом уставился на Примаро. Мне показалось, что он ждет повода для драки.
– Он уже уходит, – я скомкано улыбнулась, одновременно расправляя кофту.
– Держитесь подальше от Расколотого Замка, – среброкосый Драгоций в упор посмотрел на Рэта. – Иначе потеряете все, что имеете.
У меня по спине пробежался холодок. Все-таки эти его предсказания – жуткая вещь, а еще его тягучий голос и взгляд с поволокой…
– Мы сами как-нибудь разберемся от чего нам держаться подальше, – Рэт поморщился, когда я выхватила из-под него поясную сумку. – Иди и пугай своими бреднями младшекурсников. А от нас отстань.
Примаро прищурил свои до странности внимательный глаза и – я поняла – приготовился сказать какую-нибудь гадость. Рэт тоже напрягся.
– Вы никогда не будете вместе, простите. Но я не вижу общего пути для вас.
– Ты можешь просто заткнуться и свалить. Или мне запустить тебя с крыши? – Рэт привстал, теряя терпение, – мы уже вместе, – он зачем-то потряс мою руку, – мара, кузен, не порть вечер.
Последнее он сказал так, словно у него разом заболели все зубы.
– Пожалуй, я не стану говорить Року из-за чего ты не справилась с заданием, Вельга. Сидите, больше вас никто не потревожит.
Примаро исчез также быстро, как и возник.
Рэт постарался расшевелить меня, но я лишь смотрела на небо, все повторяя и повторяя слова среброкосого.
Никогда не будем вместе.
– Эй, да забудь ты все, что он наболтал. Сейчас же мы вместе, сидим, разговариваем… что тебе еще надо?
Рэт привлек меня к себе, накинув на плечи плащ. Стало чуть спокойнее, но что-то все равно грызло, медленно подтачивая изнутри.
– Беллатрикс. Вот как называется первая звезда в скоплении Ориона. Я вспомнила.
Драгоций хмыкнул, видимо, пребывая в своих мыслях. Я поняла, что просто обязана отколоть какую-нибудь глупость.
– Рэт?
– М-м?
– Давай, если у нас будут дети, то девочку назовем Бетельгейзе, а парня – БеллАтрикс?
И в этот миг он понял, что я тоже отбитая на всю голову. Потому что какая здоровая девчонка назовет своих детей в честь звезд? Какая здоровая девчонка вообще задумается о них, сидя в обнимку с парнем.
– Мара. Если у нас будут дети, то я назову их только так, Драгоций.
И мы забыли об этом разговоре до самого конца… Хотя я после этого каждый раз искала на небе именно эти две звезды, молясь, чтобы ни одна из них не упала.
Комментарий к Глава 26. Горечь твоих губ
О, мара… это все-таки произошло. Эти Драгоции, наконец, сошлись. Не знаю, радоваться за Вель или сочувствовать ей. Как говорится, бойся своих желаний)
========== Глава 27. Утро нового дня ==========
Нет ничего лучше, чем проснуться в своей постели и понять – этот день станет особенным.
Утро прокралось в спальню незаметно и совсем нежданно. После вчерашнего меня мучала бессонница, сдобренная парочкой легких кошмаров – так что вставать, а уж тем более идти на занятия желания не было. К тому же, чего уж там, мне было страшно. Страшно, как будто надо первый раз вызвать крылья и спрыгнуть с башни, надеясь превратить падение в полет… Вроде, в животе все сворачивается, а от чего: испуга или восторга мара разберет. Я очень хотела, чтобы Рэт при всех подошел ко мне, обнял и улыбнулся. И чтобы все вокруг поняли – Вельга Драгоций под защитой.
И чем больше я этого хотела, тем отчетливее понимала, как бредово все это выглядит. В Змиулане вообще туго с отношениями. Астрагор считал, что у толпы подростков есть куча более значимых вещей, чем игра в прятки по нишам замка. Разумеется, толпа подростков с этим была ой как не согласна. Поэтому все вертелись, как могли.
Кто-то крутил отношения на стороне, договариваясь о встречах через часолист. Кто-то искал укромное место в самом замке среди его бесчисленных коридоров и путанных лабиринтов садов. А кто-то просто плевал на все, справедливо полагая, что любовь стоит пары дней в подземелье и побитой спины.
Я кое-как причесалась, стараясь хоть сегодня выглядеть прилично. До Резниковой с ее вечерними туалетами мне конечно далеко, но хотя бы лицо приобрело здоровый румянец и волосы перестали жить, как немытые отшельники.
Уже на подходе к столовой я заметила некоторые странности. Во-первых, никто не окрикнул меня, не поставил подножку и вообще все старались тут же убраться с дороги, виновато потупив взгляд. За одну ночь мне слово пожаловали титул какой-нибудь маровой придворной или еще что-то в этом духе. От таких перемен весь аппетит пропал, оставив в животе тяжелый ком.
В самой столовой все стало только хуже.
Стоило мне войти, как головы почти всех присутствующих так или иначе повернулись в мою сторону. И это, скажу я вам, жутко. Как будто у тебя написано на лбу ругательство на лютском, а ты попал на прием к Черной Королеве. И все вокруг знают об этой фигне, один ты стоишь, отвешиваешь поклон и даже не догадываешься о своем проколе. Так и сейчас.
Василиса с Захаррой помахали мне из самого конца залы.
– Они белены надышались? Или это со мной что-то не так? – я плюхнулась на скамейку, тут же подгребая к себе тарелку с кашей и еще каким-то желтым куском теста. Видимо, Жан-Жак вновь ударился в эксперименты.
– Так ты еще ничего не слышала? – Захарра проводила еду печальным взглядом. – Это вообще-то нечестно. Мы первые хотели завалить тебя вопросами.
– Твой Рэт сегодня запер одного ученика в подсобке. Подвесив его вниз головой. Говорят, бедняга так громкой хныкал, что какая-то девчонка приняла его за затерянного и переполошила пол этажа, – Василиса осуждающе уставилась на меня, словно это я на пару с Драгоцием приклеивала парня. – Теперь все гадают, насколько правдивы были те слухи.
Я не хотела краснеть. Честно. Но девчонки так красноречиво смотрели, что щеки сами пошли пятнами.
– Кстати говоря об этом… кхм… прошлым вечером мы помирились с Рэтом.
– И?
– И успели обсудить имена будущих детей.
У Огневой с ложки упал комок каши. Я пожала плечами, продолжив размешивать сахар.
– Ты сейчас так пошутила?
Как раз в этот момент в дверях появился второй участник этой маровой драмы. Рэт как всегда шел немного вразвалку, лохматый и от того еще более обаятельный. Парень прошелся по всему залу цепким взглядом, а потом заметил наш стол. Точнее – я уверена – рыжую макушку Огневой.
Я почувствовала, как сердце готово упасть в неконтролируемый кульбит. Сейчас – он либо подойдет ко мне, либо сделает вид, что ничего не было. В голове всплыли его слова о мимолетном влечении. И о том, что ему нравятся голубые глаза.
– Он что? Правда, сядет к девчонкам? Его потом свои же засмеют, – пробормотала Захарра, следя, как Рэт неумолимо приближается к нам.
– Здесь свободно? – Драгоций сел рядом со мной.
Я безмолвно зашлась счастливым писком. Перед ним прямо из ниоткуда возникла тарелка, чашка и приборы.
– Неплохо выглядишь, рыженькая. Смотрю, твои шрамы совсем затянулись, – пока он говорил, его рука легла мне на колено. Сохранять непроницаемое лицо стало сложнее.
– А ты не заблудился? Обычно, Рэт Драгоций не радует нас своим светлым ликом, – Захарра прищелкнула языком.
– Вообще-то я думал позвать вас на одно интересное мероприятие, – его пальцы заскользили вверх по ноге, – по случаю нашей победы, – коснулись края юбки, медленно перебирая ткань. – Там будет чертовски скучно без девчонок.
Я не сдержалась и прикусила губу, полностью утратив нить разговора. Меня трясло от мысли, что мы делаем что-то запретное… и сладкое.
– Говори прямо. Вы хотите закатить вечеринку, где думаете неплохо так оторваться, – раздался стук. Кажется, это Захарра поставила чашку на стол, – и какой жахх вас покусал позвать нас туда? Обычно считается, что девчонки только портят веселье.
В ее голосе заскользила неприкрытая обида. Я молча согласилась. Все в Змиулане знали о тайных гуляньях, которые время от времени устраивали старшие. Эти гулянья поросли таким количеством домыслов и мифов, что побывать на них мечтал каждый, вот только звали туда далеко не всех. И девчонок особо не жаловали.
