Текст книги "Полет буревестника (СИ)"
Автор книги: Грейзе
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)
========== Часть 1. Драгоций по крови; Глава 1. Ученики и ученицы ==========
Я жалею только о том, что не сделано. О том, что сделано – не сожалею никогда.
Слова Хронимары Столетт после побега из Змиулана. Из архивов Лазоря.
Я никогда не любила представляться первой. Стоило человеку только услышать мое полное имя, как в его глазах начинала поблескивать насмешка. Самые неприятные еще и ухмылялись, а потом специально переспрашивали, будто не расслышав: «Ты Вельга Драгоций, правильно?». А я лишь краснела и силилась спрятаться за волосами.
Но вряд ли родители виноваты в столь нелепом сочетании. Мама была обычной торговкой, каких полно на улицах Астрограда, она уж точно не могла представить, что спрятано в моей родословной. А отец пропал, когда я только научилась определять время на часах Ратуши. Так что его я почти не помнила и оттого не особенно грустила по нему.
На мое десятилетие в наш дом явились странные люди в фиолетовых мантиях и долго о чем-то беседовали с матерью с глазу на глаз. Сначала она кричала, потом просила, а под конец страшно ругнулась. Еще через год я навсегда покинула родную параллель и отправилась под крыло к дальнему родственнику, великому Духу Осталы.
Грущу ли я из-за такой судьбы? Сейчас, оглядываясь назад и фантазируя, какое будущие ждало бы меня дома, я признаю, что вытянула счастливую карту: уж лучше быть какой-то там племянницей великого Астрагора, чем девицей из квартала ремесленников. И пусть мои слова продиктованы тщеславием и гордыней, но каждый из нас стремится подстелить себе перину помягче.
Сегодня у меня не было занятий и можно было спускаться аж к самому завтраку. Часы над кроватью показывали лишь полседьмого, а сон уже расцепил свои объятья. Видимо, сказывалась привычка ранних подъемов.
Весна в Змиулан приходила поздно, толстые стены прогревались лишь к середине июня, а пока спасал только растопленный с вечера камин. В длинном окне виднелся кусок неба, тронутого позолотой и темная полоска Драголиса. Вся комната еще плавала в полумраке.
Я не спеша вылезла из-под жаркого покрывала, утонув ступнями в мягком ворсе ковра. На полу валялись книги по построению и моделированию будущего. Скоро мне предстоит пройти ежегодную проверку, которой займется кто-нибудь из старших. Год назад мне «повезло» нарваться на Феликса, и он в легкую завалил меня на боевых эферах. Хотя к девочкам всегда было предвзято-снисходительное отношение, и никто не сомневался в моем провале – было до слез обидно. Сейчас же хотелось утереть всем нос, так как временные коридоры давались мне превосходно. Даже господин учитель это отметил.
Я вызвала слуг и до их прихода успела проверить почту в часолисте. От Рока пришел список дополнительной литературы и распорядок полетов над Драголисом. Я с волнительной истомой открыла его, и почувствовала, как на лице расцвела глуповатая улыбка. В моей группе за старшего поставили Рэта.
Маленькие невидимые феи засуетились по комнате: они выгребали золу из камина, гладили платье и натирали туфли. Я с интересом наблюдала, как мимо проплыла пара чулок и аккуратно легла на резную спинку стула. Вот с такого обычного утра и началась моя история.
К завтраку я спустилась вместе с Захаррой. Она одна из немногих моих сверстниц и подруг в этой почти полностью мальчишеской компании. Но подружились мы скорее от безысходности, чем от взаимной симпатии. Захарра была очень язвительной и упрямой, порой с ней не мог совладать даже Рок. Я же боялась многих ее выходок, особенно нескрываемой поддержки Фэшу Драгоцию, обреченному с самого рождения…
Но что-то все же сблизило нас. Возможно то, что Змиулан так и не стал нам домом. А может, все дело в паре десятков косых взглядов, пускаемых в спины, только потому, что на нас надеты юбки.
– Что у тебя сегодня? – поинтересовалась Захарра по пути в столовую.
– Ничего. Буду повторять законы увязки параллелей, – я демонстративно зевнула, и мы обе усмехнулись.
– А меня пригласили послушать лекцию старших учеников, – Захарра была очень талантливой часовщицей, и я бы поставила сто эфларов на то, что она ни в чем не уступала зазнайке Феликсу.
– Как будто ты и не рада.
Мы сели за один из свободных столов, и я тут же незаметно начала оглядываться. Захарра заметила мои уловки и насмешливо сдвинула брови. Ну да, попалась.
– Передать Рэту привет от тебя сегодня? – у этой ехидны нет и капли жалости.
– Не смей! – чересчур громко ответила я, и двое мальчишек за соседним столом удивленно оглянулись.
Наконец перед нами появился завтрак: дымящийся омлет и гренки с чаем. Я уж слишком старательно принялась мазать свой кусок хлеба абрикосовым джемом.
– Ну ты же сама никогда на это не осмелишься, – философски заметила подруга и тоже начала ковыряться вилкой в омлете.
– Да он лишь посмеется надо мной! Они же все только этого и ждут, чтобы какая-нибудь глупышка написала им, а потом травят ее. Сама потом от них в подземелье сбежишь.
– Тогда и продолжай созерцать свою любовь на расстоянии. И гадай дальше, помнит ли он твое имя!
Я чуть не уронила намазанную гренку, так прицелено ударила Захарра. Рэт ни разу не обратился ко мне по имени, и это при том, что мы довольно-таки часто пересекались в коридорах или на занятиях. Да я сама хороша, стоило нам оказаться в одной компании, как язык прирастал к небу и отлипать не желал. Да даже с Роком мне было легче разговаривать.
– Вообще-то мы скоро полетим вместе над Драголисом, – сказала я таким тоном, словно мне назначили свидание, – вот тогда я с ним и заговорю.
– Пф, ответить на перекличке не считается.
– А знаешь что, давай заключим спор.
Глаза Захарры заблестели азартом.
– А давай, ты ведь все равно проиграешь, тихоня. Короче, ты подходишь к Рэту и говоришь, что совсем запустила параллели, а у тебя скоро экзамен… И просишь помочь нагнать их! – девушка нависла надо мной, и на ее губах заиграла улыбка сытого треугла.
Я остолбенела. Казалось, сложнее задачи передо мной еще не было, куда там Року с его трехмерными моделями вероятностей. А еще эта была наглая ложь, ведь в этой теме я разбиралась превосходно и не пропустила ни одной лекции. Но и отказаться было нельзя, это бы разбило в щепки мою гордость и подарило бы Захарре прекрасную тему для шуток.
– Идет, – сквозь сжатые зубы прошипела я, – но, после такого ты не отвертишься. Придется проигравшему целый месяц чистить загон луноптах!
– Согласна, моя птичка дружелюбная: чужих не укусит. Считай, тебе повезло, – и Захарра протянула руку, чтобы скрепить уговор. Недолго думая, я ответила на рукопожатие, уже придумывая отмазки, чтобы пропустить следующий вылет в Драголис. Есть отставший омлет мне совершенно расхотелось.
После завтрака мы распрощались с Захаррой, она умчалась готовиться к лекции. Я же не торопясь спустилась во внутренний двор Змиулана. Только здесь удавалось понять, насколько велик замок. Я села под тенью Главной башни и смотрела, как в арочных проходах мелькают темные головы и проносятся мантии. Кто-то спешил на занятия, кто-то, как и я, слонялся без дела, а некоторые своими ногами ступали по самому полотну времени, решая в каком месте стоит нанести надрез.
Из часового круга в руки свалилась массивная энциклопедия, изданная за пару веков до моего рождения и я, стараясь отвлечься от утреннего спора, погрузилась в чтение. Но строки никак не желали делиться знаниями. В голове все прокручивалась скорая встреча с Рэтом и ее болезненный для меня итог.
Стоит ли говорить, с чего началась моя пагубная влюбленность? Пожалуй стоит, ведь ей красной нитью суждено пройти через всю историю. Рэт Драгоций ворвался в мою жизнь год назад, когда я случайно столкнулась с ним в коридоре после занятий. Он на секунду задержал на мне взгляд дольше обычного, и той секунды хватило, чтобы испортить настроение на ближайший год. Робкие ростки заинтересованности крепли с каждым месяцем, взлелеянные девичьими мечтами и серостью протекающих дней. Сначала я позволила себе увлечься в надежде получить новые впечатления и эмоции, которых так не хватало из-за постоянной учебы, а потом ситуация вышла из-под контроля и пришла в запустение. Поздравляю, получите несчастную влюбленность в старшего ученика великого Духа, бонусом идет отрезвляющий душ реальности.
– Тебе так нравится эта стена? – раздался над самым ухом скучающий голос. Я чуть не выронила книгу и пару раз ошалело моргнула. Перед глазами висела серебристая коса. Она могла принадлежать только одному человеку, и он был в моем списке «никогда не начинай разговор первой».
– Я читала, – как можно спокойнее возразила я Примаро, надеясь, что скоро ему наскучу.
– И что вычитала? – парень сел рядом, а я постаралась незаметно отползти подальше.
– Я просто задумалась, а стена тут не при чем.
– Скоро тебе придется очень много о чем задуматься, Вельга Драгоций, – черные глаза Примаро были полуприкрыты, казалось, он сейчас заснет.
– И о чем же я буду думать?
– А о чем обычно думают девчонки? – насмешливо спросил Примаро, и на секунду мне показалось, что он знает хранимую сердцем тайну.
Я как можно непринужденнее пожала плечами.
– Только, понимая, зачем мы здесь, мы начинаем осознавать, что нам делать. Ты не задумывалась, почему покинула свою параллель? – я мотнула головой, – нет? Скучно же быть на твоем месте.
Примаро одарил меня безучастным взглядом на прощанье и отвернулся.
Какой-то бес вселился в меня и подтолкнул окликнуть его.
– Постой, – парень лениво обернулся, – Примаро, а ты не можешь предсказать мне будущее так, чтобы я не полетела в Драголис через пару дней?
– Зачем? Тебе там самое место.
========== Глава 2. Выйти из тени и сразу ослепнуть ==========
Если мечтаешь о чем-то, то это, скорее всего, сбудется. Мечтайте только о хорошей погоде и не портите себе жизнь.
Из сборника советов начинающему часовщику.
Дата вылета в зачарованный лес все приближалась, а стоящей отмазки ее отменить никак не находилась. Совсем отчаявшись, я даже совершила пару мелких косяков на общих занятиях, но кроме насмешек и обидных шуток в мой адрес это ни к чему не привело. А ошибаться по-крупному было еще страшнее, нежели проиграть спор. Говорили, что за такое могут и в подземелье отправить, где иногда держат узников. В общем, положение становилось безвыходным.
Захарра же в конец развеселилась, и теперь каждую нашу встречу начинала с радостных причитаний о моей нелегкой участи.
– Ну придется вставать лишь на час раньше, – щебетала она, – зато наконец научишься держать швабру, а то все тебе феи помогают.
Мы шли на очень скучную лекцию по отклонениям координат в пространстве, которую вел Дир, а значит, она была обязательна для посещения.
– Хм, ну вообще-то я еще не проиграла спор.
– Как мы заговорили, ты что, действительно думаешь подойти к Рэту?
Захарра понизила голос, чтобы проходящие ученики ничего не расслышали.
– Увидишь, – увильнула от ответа я и первая вбежала в уже набитую аудиторию.
Нам пришлось сесть на одном из первых рядов: ближе была только девочка с длинной косой и пара мальчишек, которых посадили, видимо, в наказание – такой испуганный взгляд они бросали на доску. Я достала лист пергамента, перо и чернильницу. Дир диктовал очень быстро и всегда ревностно следил, чтобы каждое его слово было записано. На задних партах не прекращался шум, как будто обсуждали что-то очень интересное. Я начала прислушиваться, но разобрала только: «новое тело, жуть какая».
Захарра бросила на меня тяжелый взгляд и осторожно сжала ладонь. Она как будто собиралась о чем-то поговорить, но никак не находила слов. Такое поведение ей было очень не свойственно, и мне стало не по себе. Кажется, весь замок стал хранителем какой-то мрачной и не известной мне тайны.
– У Астрогора новое тело, – развеяла мои догадки Захарра. Я так и осталась сидеть, разглядывая капли чернил, пролитые на парту и навсегда впитавшиеся в дерево. Все мы, ученики великого Духа, знали цену нашего благополучия, но выплатить ее предстояло лишь одному: самому сильному, самому смелому, тому, у кого на роду было написано стать лучшим. Я к таким не относилась и воспринимала страшную плату, как печальную, но все же чужую трагедию. Сейчас же эта новость свалилась камнепадом, поразив своей простой, но неотвратимой реальностью.
– Кто-то из наших? – севшим голосом спросила я, моля, чтобы выбор пал не на Рэта. Он же тоже один из старших.
– Нет, наш учитель выбрал чужого, – лицо Захарры, казалось, заиндевело, будто она лично знала этого человека.
– Но это значит, – я почти коснулась носом ее щеки, – Фэш спасен.
Захарра отпрянула, сжав кулаки до белых костяшек. Видимо, мои слова вторили ее собственным мыслям, которые ее отнюдь не радовали.
– Это не место для подобных разговоров, – холодно сказала она и отстранилась.
Наконец в аудиторию широким шагом вошел Дир, а за ним последовал тот, кто так прочно засел у меня в голове. Рэт Драгоций появился перед нами под удивительный перезвон голосов. Все уставились на него с неподдельным интересом и даже робкой радостью: все-таки насмешливого Рэта ученики любили куда больше вечно мрачного Дира.
– А что он тут делает? – пискнула я, но Захарра не ответила, храня угрюмое молчание.
Рэт прищурился, рассматривая сидящих учеников, и я тут же спряталась за волосами. Его бледно-голубые льдинки глаз мазнули по моему лицу,словно смахивая пыль, а потом замерли на Захарре. Она пару раз махнула рукой, а меня кольнуло чувство ревности. Драгоций так просто общалась с ним, и парень даже дружески отвечал на ее шутки, словно девочка была частью его компании. Я уставилась в свой чистый пергамент, как будто там появился четвертый закон Эфларуса.
Рэт что-то шепнул Диру и стал пробираться через ряды учеников. Я исподтишка следила, как его кучерявая голова приближается к нам, а каждый шаг отдавался звоном в ушах. Ученики провожали Драгоция заинтригованными взглядами, а когда он вальяжно опустился рядом со мной, по залу пошла волна шепота.
– Ну привет, малявки, – кивнул нам Рэт, хотя взгляд его предназначался только Захарре.
– Ну здравствуй, волчонок, – ответила девушка, а у меня язык присох к небу, – чем обязаны твоей компании?
– Пришел понаблюдать, как вы грызете камень знаний.
– Ага, значит за старшими тоже присматривают старшие, – лукаво улыбнулась Захарра, бросая быстрый взгляд в сторону Дира, который слегка напрягся.
– Точно, малышка, – Рэт заметно расслабился, но так ни разу и не взглянул в мою сторону.
Я так и сидела, спрятавшись за волосами, чувствуя себя пятым копытом у тонкорога. Но тут вспышка злости на свою идиотскую робость обожгла изнутри. Ну чем я хуже Захарры, что он и не смотрит в мою сторону? И долго ли я буду томиться от чувств, не осмеливаясь быть замеченной?
– Бедный Дир, сегодня ему придется постараться самому не заснуть на своей лекции, – мои же слова показались чужими, произнесенными кем-то вселившимся в мое тело. Захарра ободряюще улыбнулась уголком рта, а Рэт все-таки соизволил скосить взгляд.
– А твоя подружка, оказывается, умеет острить, – улыбнулся он, и лекция началась.
Если этот урок и отличался чем-то от предыдущих, то только постоянными тихими комментариями Рэта, который откровенно скучал. Он язвительно прошелся по каждому знакомому нам ученику, чем вызывал широкую усмешку Захарры и недовольные косые взгляды Дира. Я старалась неотрывно писать в пергаменте, сгорая от желания также беззаботно слушать его шутки и откровенно забить на лекцию.
– А ты все пишешь? И как много интересного наговорил Дир? – Рэт даже заглянул ко мне в записи, отчего его глаза сразу же насмешливо прищурились.
– Вряд ли три способа выявления ошибок в числовом коде кто-то назовет интересным, – тихо ответила я, все еще выводя слова под диктовку, хотя скорость письма у меня заметно снизилась, – но Рок скорее спросит их, чем попросит эссе о проколах Феликса.
Щеки неприятно жгло, словно после сильного мороза и хотелось, чтобы все поскорее закончилось.
– А ты сама серьезность, но вряд ли эти записи как-то помогут. Если ты до сих пор не разобрала тему в библиотеке, то и сейчас не поймешь. Особенно с таким учителем.
Я уязвлено замолчала, припечатанная его словами. Стало обидно и очень хотелось как-то уколоть Рэта в ответ, но в горле встал ком. Прекрасно, сейчас расплачусь, и Драгоций назовет меня не только дурой, но и плаксой…
– А я все же… постараюсь.
Рэт хмыкнул, притворившись, что не расслышал мой писк. Больше он на меня за лекцию и не взглянул.
Наконец, время урока закончилось, и я одной из первых выбежала из кабинета, кивнув на прощанье Захарре. Наш первый разговор прошел совсем не так, как в моих представлениях. И теперь оставалось только прокручивать по кругу воспоминания о нем, будто стремясь выплавить янтарию. Но вряд ли она получилась бы радостной.
Ночью меня ждал полет в Драголис, который страшил все больше. Если раньше Рэт в принципе не замечал меня, то теперь будет видеть под маской угрюмой зубрилки, с которой даже поговорить не о чем.
Перед выходом ко мне зашла Захарра пожелать удачи. Она присела на край кровати и стала наблюдать, как я натягиваю шерстяной свитер.
– Ну все прошло не так плохо. Знаешь, он даже спросил про тебя кое-что.
– Что? – тут же оживилась я, яростно сражаясь со слишком длинными рукавами.
– Спросил, давно ли ты в замке, – я чуть не взвыла от бессилия. Давно ли я в замке… Да вот четвертый год как, приятно познакомиться.
– Это безнадежно. Да мне проще выучить часовое превращение, чем понравиться ему! Идиотские рукава, – в сердцах добавила я, когда свитер снова взял свое и повис бесформенной тряпкой.
– Нет, по-настоящему безнадежно знать, что твоя судьба определена с самого начала, но все равно биться с ней – мрачно поправила Захарра, – а ты просто ноешь.
Я поняла, что она подумала о Фэше, и склизкий узел пошевелился в животе.
– Ты права. Мне стоит собраться, – через силу улыбнулась я и вскоре поспешила к одной из крыш замка, откуда мы отлетали.
В воздухе пахло сырыми каменными стенами и зацветающей липой. В некоторых башенках горели огни, далекие ниточки чужих судеб переплетались в один толстый канат. Судеб, вытянутых из разных времен и параллелей, которые соединились вместе лишь благодаря чужой воле. А если бы не Астрагор, то я никогда не встретила бы его, мы разошлись бы разными путями во времени, каждый плывущий по своему курсу, растеряно подумала я.
Порыв ветра разметал волосы, отвлекая от размышлений. Я закрыла глаза, наслаждаясь тишиной и величием древнего замка. Хватило бы у меня смелости, изменить чужую судьбу? Или свободно распорядиться своей…
На нужной пологой крыше уже мерзли первые ученики. Трое мальчишек и одна курносая девчонка. Все были младше меня, и каждого я знала лично. Ребята помахали мне рукой и с интересом принялись разглядывать.
– А почему ты идешь с нами? Ты же старше нас всех, – наконец, спросила девочка. Ее звали Гелла.
Я лишь непринужденно улыбнулась.
– Ну кто-то же должен следить, какие сорняки вы тяните в корзины, – все рассмеялись, и ночной воздух простился с тишиной.
– А вот и Рэт! Смотрите, сейчас луноптах выпустят! – закричали мальчишки и весело замахали руками, привлекая внимание. И Драгоций, о чудо, даже махнул им в ответ.
В небе послышалось хлопанье крыльев и перекличка птиц. Я посмотрела ввысь, где парили гордые и грациозные птицы, рассекая сгустившиеся тучи мощными телами.
К нам спикировало шесть луноптах, каждая из которых тут же нашла своего хозяина.
Моя девочка была настоящей красавицей. Я в тайне гордилась ее бледно-золотистыми перьями, будто ее окрас был и моей заслугой. Утро подставила свою сильную шею, отливающую предрассветными облаками, призывно заурчав. Ее крылья с длинными маховыми перьями распластались по крыше, а глаза закатились от удовольствия, стоило начать ее гладить.
– По птицам и вылетаем! Нечего мешкать, – Рэт строго окрикнул нас и, мне показалось, что это предостережение предназначалось мне.
Наш полет в Драголис начался, и именно ему было суждено бросить роковую тень на судьбы столь многих часодеев… Но об этом мы узнали многим позже.
========== Глава 3. Ускользнувший миг ==========
Мара вышла на дорогу,
Съела руку, съела ногу
И тебя она сожрет.
Что стоишь – беги вперед.
Детская Остальская считалочка.
Змиулан оставался внизу, как серый мазок среди бескрайних зеленных лесов. Я вывернула голову, рассматривая его удаляющиеся огни. Ветер шелестел по лицу и рукам, трепал перья Утро. Мне очень нравились полеты на луноптахах, подниматься высоко над миром, окутанным темнотой. Парить между облаками, пикировать на землю, чувствовать под собой мощь крыльев и шелковистую мягкость перьев. У меня самой были крылья: большие, отливающие лунным серебром, но тонкие и прозрачные. Они могли окутать плечи невесомой паутиной, прятавшей от посторонних, а могли стать связкой кинжалов.
Впереди летел Рэт на своей белоснежной луноптахе, его темная мантия развевалась, как языки черного пламени. Вокруг кружили мальчишки на своих серых, коричневых и черных птицах.
– Слушайте! Мы сейчас опускаемся на луга, которые находятся на нашей территории. Там каждый берет свой участок и получает в часолисте задание. Первой спускается Вельга. Туда, к озеру, – Рэт обернулся ко мне, указывая на виднеющуюся синюю гладь. Я радостно зажмурилась, силясь запомнить, каким голосом он обратился ко мне.
Но вскоре пришлось сосредоточиться на полете. Утро послушно снизилась, кружа над макушками сосен, которые темными лапами старались зацепить нас. Драголис мрачно приветствовал незваных гостей. Он сотнями глаз следил за нами, чтобы никто не нарушил его спокойствие и порядок. Луноптаха опустилась в высокую траву, пахнущую землей и ландышами. Я аккуратно слезла с ее теплой и широкой спины, очутившись на опасной и дикой земле. Утро прощально боднула меня и поднялась ввысь, подминая под себя траву и кустарник.
Я осталась одна. В моем часолисте висело письмо с подробными указаниями. Требовалось собрать пучок диких трав, растущих рядом с водоемами, и красной припиской значилось предостережение: не входить в воду. Пф, будто кому-то захочется искупаться в холодном лесном озере ночью. Все травы были мне знакомы, и их поиск не должен был вызвать затруднения. К тому же, мне уже не в первый раз приходилось гулять по Драголису, и я кое-как привыкла к его мрачному величию. И где-то там за всеми нами приглядывал Рэт, что тоже успокаивало.
Наслаждаясь тишиной, я стала собирать молодые ростки крушины, спрятавшиеся в рыхлом песчаном грунте. Спор не давал мне покоя, и я все раздумывала, когда будет уместнее подойти к Рэту с просьбой. Уж лучше после нашей вылазки – сейчас-то до него не докричишься. Так я вышла на берег озера, окутанного белесым туманом. Свинцовая гладь хранила спокойное равнодушие, казалось, под ее толщами все спит. В Драголисе везде есть жизнь, прозвучал шелестящий голос учителя в голове.
Я вспомнила предостережение и сделала шаг назад от кромки воды. Озеро было очень большим и странно круглым, будто кто-то отчеканил в земле огромную монету, а ее оттиск заполнил водой. И тут туман слегка поплыл, а в его глубине замерцали синие огни. Они кружились в белом молоке, то исчезая, то снова загораясь.
Это были затерянные.
Чужое прошлое вышло посмотреть на меня. Я завороженно протянула руку навстречу одному из огней. Кто-то боялся затерянных, считая их злобными тенями, поджидающими удобного момента, чтобы напасть и утянуть за собой в пустоту. Кто-то жалел их, навеки выкинутых из своего тела, бестелесных странников. Я же понимала их. Слышала шепот чужого прошлого, видела, кем были эти души, когда еще могли ступать по земле. Затерянные чувствовали это, отдавая мне крупицы хранимых воспоминаний.
Синий огонек подлетел к самым пальцам и завис. Я коснулась его и перед глазами застыло бородатое лицо мужчины со смеющимися карими глазами. Он был лесорубом, который не успел вернуться домой до темноты.
– Водишься с затерянными? – глухо спросил меня резковатый голос. Я тут же обернулась, встретившись взглядом с Рэтом. Он неслышно подошел из-за спины, передвигаясь очень бесшумно.
– Думала, ты должен следить за нами с высоты, – хотя тут я рада тебе многим больше.
– Все разбрелись по своим углам, а на озере появились синие вспышки. Впрочем, Рок предупредил меня, что ты немного тронутая, – он усмехнулся, а мои щеки стали розоветь. Неужели, Рок разговаривал с ним обо мне.
– Это мой дар. То, почему меня забрали из моей параллели.
– Вот так способность. Странно, что учитель не выбрал… – Рэт прикусил себе язык, понимая, что чуть не сказал лишнего. А ведь наверное, он, как старший ученик, боялся такой участи.
Между нами повисла тяжелая тишина. Парень глядел вдаль, его мысли утекли куда-то очень далеко от озера и от меня.
– Вообще-то мой дар помогает хранить память об уже ушедших людях. Ведь историю некоторых затерянных никто не сможет поведать, и тогда нам придется спросить правду у них самих, – мне совсем не хотелось ссориться с ним.
– Ты как Примаро, но только наоборот, – по-своему понял меня Рэт, – и какие секреты ты еще хранишь?
Его голубые глаза мерцали в темноте, и я впервые почувствовала, что смотрят они прямо на меня. Рэт Драгоций стоял рядом и слушал мою историю, и, мара меня возьми, я готова была рассказать ему все.
Но тут раздался всплеск, и синие огни задребезжали: их движения стали резкими и порывистыми. Я напряглась, следя за тем, как Рэт выхватил часовую стрелу и мастерски направил струю воздуха прямо в озерный туман. Затерянные заволновались сильнее – эфер прошелся по ним раскаленным жердем.
– Ты их волнуешь, – крикнула я, но Рэт даже головы не повернул.
– Гелла, она не отзывается, – отрывисто бросил он, и за его спиной взмыли темные крылья.
Я испуганно смотрела, как Драгоций взмывает над водой и зависает над злосчастным озером.
– Найди остальных, и ждите меня! – крикнул Рэт напоследок, перед тем как пропасть в туманной завесе. Предчувствие вторило, что он ничего не найдет. Единственный, кто мог помочь Гелле, сейчас не имел ни голоса, ни тела. А туман тем временем усиливался, полностью обступив берег озера. Он, как падальщик, учуявший кровь, невесело подумалось мне.
Вскоре синие огни стали пропадать один за другим, обиженно шипя. Где-то громыхнула волна поискового эфера, а затем снова всплеск. И все потонуло в гулкой тишине.
– Постойте! Там ребенок, где он? – я наступила в воду, чувствуя, как намокает подошва. Время бесследно ускользало от нас.
Один огонек робко подлетел ко мне и замер, будто решая, стоит ли вмешиваться в дела живых. Это был тот самый лесоруб.
– Пожалуйста, – моя вторая нога зашла в зыбкое озеро. Огонек полетел вдаль, маня меня следом. Туман чуть расступился вокруг него, образуя узкий коридор. Я отправила сигнал мальчикам через метку: собраться вместе и ждать нас. Могла ли я пойти к ним, как сказал Рэт, и там уже действовать согласно рассудку? Конечно, но именно в тот момент, стоя на берегу и вглядываясь в зыбкий путь, мною было принято другое решение. Порой, такие импульсивные поступки вплетаются в нашу судьбу, разрезая ее на две части: до и после.
Я пошла за моим бестелесным проводником, погружаясь в воду все больше. Голенище сапога ушло под воду, и ноги отяжелели, как свинцовые шишки на часах. В моей руке воинственно блестела стрела, и я шептала заветные слова атакующего эфера. И это была я, всегда первой выходящая из поединков.
Вода добралась до живота, а огонек все вел меня в непроглядную даль. Под ногами скользил мягкий ил и водоросли, цепляющиеся за все подряд. Одежда отяжелела и липла к телу, но мне было страшно повернуть назад.
Наконец, мой проводник замер, мигнул пару раз и погас. Вокруг стало темно. Я тут же вызвала свет на острие стрелы, но паника липким зверем вцепился в горло. Не было ни одного звука: только тихий плеск воды и мое сиплое дыхание. Рэт растворился в темном небе, и кто знал, успеет ли он помочь, если что-то случится.
Но тут моя ступня скользнула по чему-то, из-за чего я чуть не упала лицом в воду. Света не хватало, чтобы разглядеть сокрывшееся в глубине препятствие, и оставался только один способ узнать, что там. Моя рука ушла под воду, и по плечо утонула в холодной толще. Возвращаясь в том миг, я до сих пор содрогаюсь от ужаса и злости. Если бы на моем месте была Захарра, то все сложилось бы по-другому. Если бы мне хватило мозгов действовать быстрее, то все тоже сложилось бы по-другому. Но в жизни нет «если», а только «когда». И когда я нащупала что-то мягкое и теплое на своем пути, то оцепенела. Моя рука скользнуло по холодному обручу с гладкими краями.
– Рэт!!! Здесь! – надрывно кричала я, догадываясь на гране сознания, что тащу из глубины.
С острия моей стрелы сорвалась пара вспышек, которая осветила багрянцем весь туман, превращая его в алое марево. По воде разлетелись брызги, и где-то совсем близко послышался плеск. Я вытащила на поверхность свою находку и направила на нее поток света. Моя рука сжимала девичье запястье, тонкое с синим переплетением вен, а на нем блестела часовая стрела. Я застыла, пораженная этими ломкими и бледными пальцами, что даже не дрогнули. Но тут запястье заскользило из моей хватки: что-то тянуло его опять в глубину. По инерции я стала тащить на себя, чувствуя, как проигрываю. Где же маров Драгоций. Где хоть кто-то… Мой рывок прервал сильный удар в живот. Как будто кто-то пнул меня сапогом с железной подошвой. Я пошатнулась и грохнулась в воду, подняв столб брызг. Запястье выпало из моих рук, а вместе с ним на дно погрузилась и всякая надежда. Только холодный металл браслета остался в ладони. На секунду я с головой ушла в озеро, надо мной проплыл длинный зеленый хвост, покрытый скользкой, острой чешуей. Русалка. В озере обитала стая русалок. Потом рядом промелькнул еще один хвост и перекошенное человеческое лицо с рыбьими глазами.
Я вынырнула, отхлебываясь и тяжело дыша. С моей стрелы слетела пара болевых эферов, которые ушли в темные глубины озера, вряд ли найдя цель. Сейчас я уже не думала о том, как спасти Геллу, выплыть бы самой.
– Рэт!!! Русалки! – остервенело орала я, срывая голос. Моя стрела мерцала в темноте, пуская багряные вспышки. Берег, почему он так далеко… Мои ноги запутались в водорослях, и я снова ушла под воду. Струя пузырей вырвалась изо рта и носа. Но страх гнал меня вперед.
– На сушу! Ты нашла ее? – наконец, разрезая туман, с неба упал Драгоций, тоже вооруженный стрелой, на острие которой полыхало черное пламя. Мара, никогда ничье появления еще не радовало так сильно.
– Да, ее утащили на дно! Вон там она была в последний раз, – я размашисто махнула в нужную сторону и побежала в безопасность.
