Текст книги "Полет буревестника (СИ)"
Автор книги: Грейзе
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)
– Это нечестно, кто-то позвал даже каких-то девиц не из нашей семьи! Как будто огородница из Столеттов сравниться с Драгоцием, – вторила ей подружка.
– Ну-ну, Драгоции там тоже будут, а еще я слышала, что учитель позвал эту Огневу… Хотя ее мог притащить и Фэш…
– Правда? Ты, действительно, в это веришь…
Голоса стали удаляться, а я поспешила добраться до комнаты, чтобы привести себя в порядок. Приглашение на праздник приходило лично в часолист, и упало оно всем нам троим, подписанное самим учителем. Рэт, кстати, очень обрадовался, когда узнал, кто позвал меня и даже сказал, что это повод для гордости. Как будто до этого я мало его радовала. Сами старшие и правда могли разослать приглашения и найти себе спутника, ну чаще, конечно, спутницу, которых должен был одобрить Рок. Тут Рэт тоже ехидно поделился со мной, что очень многие хотели позвать «подружек» из других кланов, которых именовали между собой, как «дорогой трофей»… Рок пропустил далеко не всех, видимо, подобную охоту он не жаловал.
Мне сразу вспомнились слова Хронимары Столетт: «все знают, что на Остале есть лишь две семьи, чьи дети могут стать достойной партией друг для друга. И десятки других, что могут неплохо их развлечь». Пожалуй, в них было достаточно цинизма, но своей правдивости они оттого не потеряли.
На праздник Урожая было принято одевать непростую одежду. Изначально духи приходили туда, как хозяева земли и покровители всех прочих часовщиков, будучи единственными повелителями времени. И до сих пор в традиционных костюмах старались подчеркнуть это, хотя властвовать было уже и не над кем. Я в силу возраста и скромного положения могла не строить из себя призрака прошлого и ограничиться простым вечерним туалетом.
Рубашка из тонкого льна, темно-синяя, с серебристыми и золоченными нитями на рукавах и вороте, переплетенными, как пучки змей. Длинная юбка ей в цвет с широким поясом и каймой по подолу в виде перьев огнежара. И единственное украшение: витой серебряный обруч на висках, похожий на затвердевшие кристаллы льда. Будь моя воля, сняла бы эту тяжесть, но его прислал сам учитель, а значит, шея может и потерпеть.
– Ты готова? – меня отвлек голос из зеркала. Я чуть не упала, так неожиданно оно заговорило. – Если что, я вхожу.
Комнату озарило слабое свечение, а потом из рамы вышел довольный Рэт. Я чуть не села от такой наглости.
– Сначала дожидаются разрешения, а потом делают шаг. И кто открыл тебе путь в мою комнату?
– Никто, пришлось взломать пароль. Кстати, я бы посоветовал не ставить в защиту комбинацию бинарного кода, хотя… Лучше я сам все изменю, а ты не думай об этом.
Его взгляд по-хозяйски прошелся по всему помещению, как будто Драгоиций был тут не в первый раз, а потом остановился на мне.
– Сегодня многие будут завидовать мне, – прищурившись, сказал он.
Гнев немного поутих, и в сознание закралась мысль, что не только ему. Рэт Драгоций в этот вечер тоже был по-особому хорош: в его плечах, линии шеи и взгляде мелькала подкупающая уверенность и сила. Да, он выглядел так, что не хотелось отворачиваться. И больше никто не заставит меня сделать это, никакая эфларка, будь она хоть фрейлиной, хоть ключницей, ревностно подумала я.
– Переход откроется минуты через три, подозреваю, что пройдем мы через мое зеркало.
– Твоя сообразительность снова радует.
– Ты знаешь, куда мы попадем?
– Знаю, – его взгляд на миг потяжелел, – туда, откуда все началось.
Рэт подал руку и непривычно нежно привлек меня к себе.
– Видишь, не только зодчие умеют быть галантными, – его шепот скользнул по мочке, а потом перед нами засеребрился переход. Я плотнее прижалась к Драгоцию и дала увлечь себя в раскрывающийся зеркальный коридор.
Первое, что я почувствовала, была свежая прохлада, какая поднимается от воды по вечерам, оседая на коже. Потом были запахи трав, прелой листвы, росы и свечей, а еще едва ощутимый озерный вкус тины. Мы очутились на расчищенной поляне, окруженной светящимися гирляндами и фонариками. Все вокруг пестрило от рассыпанных огней и как будто сотни лесных духов веселились вместе с нами. Вокруг стояли круглые столы со стульями на три-четыре человека, где уже собирались гости. В начале праздника – было застолье, где провожали ушедшее лето, делили мед и хлеб, забывая старые обиды и вражду. Раньше верили, что разломленная горбушка и глоток меда способны примирить неприятелей, а теперь, куда проще найти в еде яд, говорил нам учитель, поэтому зовите гостей под свой кров.
Мы с Рэтом заняли один из ближайших столов к высокому месту, предназначенному самому учителю и его приближенным гостям. Рядом с нами сели и другие старшие. Я разглядела Дира с белокурой красавицей в длинном алом платье, но они сидели к нам спиной и ее лицо скрывалось. Потом пришел Феликс с невзрачной девицей, чьи волосы напоминали мышиную шерсть, а платье висело балдахином.
– Не замечала за ним альтруизма, – я наклонилась к Рэту, провожая парочку глазами.
– А… ты же не знаешь этой истории. Он хотел пригласить какую-то девицу с не совсем ясной репутацией, которая, вроде, сбежала из родового имения или хотела сбежать, но ее остановили… В общем, ее кандидатура была отброшена Роком сразу, а в замен Феликсу досталась одна из гостей. Это дочь довольно влиятельного орденца, и ее репутация кристально чистая. Рок сам ее подобрал.
Я усмехнулась, следя, как Феликс старательно отодвинул стул спутнице и помог ей устроиться, при этом его лицо было уж слишком любезным. Но тут мне на глаза попалась ярко-рыжая макушка, ловящая отблеск свечей – принадлежать она могла только Огневой. Василиса пришла в компании Захарры и, что неудивительно, Фэша. Все трое выглядели какими-то напряженными и сдержанными.
– А где Эртур? Почему он не сядет к нам? – спросила я только бы отвлечься от удаляющихся спин и перебороть желание окрикнуть их.
– Тебе его так не хватает? – Рэт все же уловил мой взгляд, – не беспокойся, он проводит время в весьма приятной компании… Хотя с Фэшем ему не сравниться, только погляди, отбил себе сразу двух.
– Захарра наша сестра, так что не язви понапрасну.
– Не всех останавливает общая фамилия… Да, Вельга?
Я пнула его под столом, а он в ответ тихо рассмеялся. Наконец, вокруг стали появляться и другие гости: приехавшие издалека, жившие в соседних параллелях или вообще другом времени – люди столь разные, но все одинаковые в одном, им нужен был наш учитель и ради него они проделали весь этот путь. Сам Астрагор как всегда появился последним, а вместе с ним безмолвными тенями возникли Войт и Рок. Я стала следить, как все приглашенные заняли отведенные места. На помосте, кроме троих Драгоциев, уселось еще четвере человека, а два места пока пустовало.
– Кто-то не ответил на зов? – настороженно шепнула я.
– Должно быть, боится нашего яда, – мрачно усмехнулся Рэт.
Астрагор встал, и весь лес, кажется, стих перед ним. Только какая-то пичужка продолжала заливаться вдали. Я подумала, что еще ни разу учителя не перебивали столь наглым образом.
– Друзья, – громогласно начал он, – я рад, что все вы откликнулись на призыв и собрались здесь, под сенью великого леса. И сегодня здесь присутствуют не только наши давние союзники из Ордена, но и духи со всей Осталы. Я приветствую Лиддов из Грозного озера, Велейрисов, властителей Севера, Дергейлов, что правят в Быстроречье и Сайров, прибывших с самых южных морей. Вы проделали долгий путь, а теперь отведайте гостеприимства семьи Драгоциев и наши дары. Да начнется праздник!
========== Глава 9. Праздник во время зимы ==========
Пляши, пляши, моя голубка.
Пляши, пока зима далёко,
Пляши, пока на столе рюмка
Пляши, пока меч убран за плечо.
Песня на гуляньях.
Праздник начался, и вереница всевозможных блюд поплыла мимо наших столов. Здесь было все, что только могло прийти в голову. Речная форель, запеченная в травах и соли, маринованная сельдь и анчоусы, раки на подушке из овощей и молодого картофеля, осетр, копченный в печи, икра лосося и мойвы. Каплуны, начиненные брусникой и миндалем, перепелята и куропатки, целый молочный поросенок с яблоком в пасти. А еще десятки тарелок овощей, твердых и мягких сыров, лепешки, твороженные закуски и запеченные тыквы. Каждое блюдо сначала подлетало к высокому столу, где почетные гости могли отрезать себе понравившейся кусок, а потом кивком Астрагора отправлялось в зал.
– Он не назвал Столеттов, – тихо сказал Рэт, хотя шум вокруг был приличный, – вот, кто не откликнулся. А без Хронимары и ее выводка Драгоции сильны лишь на половину, и все, кто пришел к нам – это понимают.
– Мне кажется, они здесь не только за тем, чтобы хоршенько поесть. И явно ждут чего-то.
– Разумеется, – Рэт говорил так, будто знал многим больше, – они пришли за кровью и властью. Но пока жареный каплун их тоже устроит.
Пир продолжался, а места так и продолжали пустовать. Уже разносили десерт: сахарные фигурки огнежаров, яблоки, вымоченные в меду, воздушный бисквит и шоколадные розы – и это только из того, что я смогла надкусить. Потом прямо из леса заиграла волынка, флейта и дудки, столы стали раздвигаться, освобождая место для танцев и прочих увеселений. Только высокий стол продолжал стоять, как безмолвный наблюдатель, и Астрагор все так же смотрел на веселившихся гостей, похожий на ворона среди воробьев.
Я видела, как Дир со своей подружкой промелькнули в шальном танце, где ноги едва успевали отстукивать ритм. Их пара тут же растаяла среди десятка подобных, напоминающих пляшущие огненные блики. Фэш и Василиса исчезли в лесу, я только и успела заметить, как в кустах мелькнули рыжие волосы. Рок, Войт и Феликс (к несчастью, его милой спутницы) отправились ловить блуждающие огни. Рэта они тоже позвали, но тот качнул головой, а потом увлек меня в круг танцующих.
От неожиданности все внутри застыло, и на миг, показалось, что кто-то остановил время, пока не обрушилась лавина из звуков и музыки. Наша пара влетела в круг так, что мои ноги чуть подкосились, и я завалилась на Рэта. Он удержал меня, привлекая ближе, а потом ухватил одной рукой за талию, второй найдя мою ладонь.
– Готова поплясать? – во мраке блеснули его белые зубы. – Обычно я веду твердо.
– Главное, не ставь сапоги на подол.
Мы закружились в этом вихре шагов и поворотов, впитывая в себя лихую скорость и темп. Я еще никогда не плясала так страстно, чувствуя музыку каждым волоском на руке. Раньше танцы для меня были простым набором движений и поз, который навивает уныние. Но сейчас по крови разливалось тягучее пламя, а руки на моем теле заставляли его гореть незнакомым мне огнем. Теперь же казалось, что танец – это оголенные чувства, которые связывают партнеров, и чем их больше, тем легче потерять голову.
Рэт держал твердо, как и обещал. Его рука то привлекала меня ближе, почти вдавливая в его грудь, то опять отстраняла, ведомая мотивами волынки и лютни. Но взгляд бледно-голубых глаз был направлен только в мое лицо, и было сложно противиться ему.
На протяжной трели флейты, я откинулась назад, прогибая спину и чувствуя, как по хребту идет дрожь. Затем также быстро до хруста позвонков вернулась назад, развернулась, и щеку мазнула прядь чужих волос. Затем еще шаг, шаг, дышать становилось все сложнее, но вдруг музыка смолкла, чтобы разразиться последними финальными аккордами. Все замелькало, словно мир сошел с ума, или кто-то очень быстро стал отматывать время, вот только ноги продолжали нести вперед. Рука опустилась на поясницу, а потом подкинула ввысь так, что подол юбки расправился широкими воланами. Я вдохнула свежего воздуха, перед тем как вновь упасть в объятья беснующегося пожара. Это можно повторять, пока каблуки не рассыплются в пыль или дыхание музыкантов не оборвется.
Танец прекратился так резко, что в воздухе повисли невидимые раскаленные нити. Мы как будто не дышали целую вечность, а теперь, наконец, нас отвели на воздух – так жадно вздымалась грудь. Кровь пела во мне и не страшил даже самый лютый мороз. Время, не будь вокруг столько людей, я бы поделилась своим теплом с Драгоцием.
– Я не знал, что в тебе прячется такая прыть, – улыбнулся Рэт, пряча сбившееся дыхание.
– Ты еще многое обо мне не знаешь.
Мы вернулись под прохладную сень деревьев, прочь от гремящего ритма, но руки все еще помнили чужие касания и казалось, оно как и числовое имя – всегда будет рядом. Я взяла в руки бокал, обжигающе холодный, и сделала глоток, катая на губах терпкую свежесть.
– Мы должны будем явиться сюда к окончанию праздника и обмену дарами, а пока нас никто не держит, – Рэт указал взглядом в тихую лесную заводь.
– Ты сказал, что это место нам знакомо, но пока я не признала его.
– Пойдем, тут недалеко берег озера, – его слова заставляют пальцы сжаться вокруг хрупкого хрусталя. Пора научиться отпускать прошлое.
Туманное озеро осталось таким же безбрежным и спокойным. Его берег, заросшей осокой и камышами, украшали маленькие фонарики, а кое-где мелькали силуэты таких же уединившихся гостей. Я не знала, что хотела почувствовать, выйдя сюда. Может снова пережить ту ночь, вспомнить ускользающее тепло ладони, плотный туман и свой надрывный крик. Ощутить ту беспомощность и страх, что владели мной… Но внутри не осталось ничего. Передо мной было просто озеро, чей отрывок прошлого я пыталась забыть.
– Тут нет тумана, – сказала я, подходя к самой кромке воды. И затерянных тоже нет…
– Тут больше ничего нет, – усмехнулся Рэт, но вышло у него криво, – я постарался. Осталась только вода.
Я села на берег, постаравшись не помять платье. Было промозгло, как и в тот день.
– Ты ведь все знал или догадывался… Или не хотел знать, но понимал. Верно?
Рэт устроился рядом. Его взгляд ушел куда-то вдаль, проваливаясь в тумане прошлого.
– Ты думаешь, учитель вызвал меня и сказал, что собирается прирезать Геллу? А меня попросил постоять в сторонке и в случае чего, самому искупать ее? – Драгоций прищурился, будто бы скрывая подступающую горечь. – Нет, Вельга… все было не так.
Он надолго замолчал, и я уже думала, что не дождусь ответа. Иногда лучше и не знать всей правды – жаль, эта мудрость приходит только после того, как мы пару раз обожжемся.
– Это озеро туманов показывает будущее. Помнишь, в той библиотеке… нас наказали и Эртур читал книги?
Я кивнула, хотя помнила лишь урывками. «… и платящий цену кровную сможет разглядеть будущее того ступившего» – эти слова отчего-то всплыли первыми.
– Так ты знал, куда мы идем?
– Я узнал потом… но это не так важно. Знаешь, в чем особенность такого будущего?
Рэт не стал дожидаться ответа и продолжил:
– Оно то, что смотрящий желает увидеть больше всего: одно из тысячи возможных, но такое, что, затмит все другие. Увидев это будущее, нам отчаянно хочется принять его за единственное правильное… Но будущее не становится более реальным лишь потому, что оно стало известно. Это закон времени.
– Ты смотрел в это озеро?
– Да, но показывало оно не меня и не для меня. Я был лишь случайным свидетелем, подсмотревшим чужую жизнь, – от его взгляда свело лопатки, – там была ты Вельга. Это озеро показывало твое будущее.
Какое-то время я молчала, словно он мог рассмеяться, признаться, что одурачил … Но Рэт молчал, все также вглядываясь мне в лицо.
– И что… что ты увидел? – выдавливая слова, прошептала я.
– Говорят, что рассказав человеку будущее, мы сами разрушаем его, поэтому лучше ты сама расскажешь, когда придет время, – он отвернулся, показывая, что откровений на сегодня хватит.
Как бы не так, Драгоций.
– А может, мне не понравится такое будущее, может, я захочу изменить его. Что ты тогда сделаешь? Все также будешь молчаливо наблюдать?
Рэт оцепенел.
– Ты сама не знаешь, о чем говоришь, – в его глазах разгорелся жестокий огонь, – это будущее не может тебе не понравиться… Если бы я мог, то сам исполнил его.
Ну так забирай, не жалко, гневно подумала я. В любом случае, это лишь одна из тысячи вероятностей, которая может пройти мимо, даже не проявив себя… пока не о чем бояться. И даст Время, мы больше не вспомним об этом разговоре.
Только я хотела перевести тему, как Драгоций вновь заговорил. Но на этот раз куда тише и осторожнее.
– Я не знал, что Гелла погибнет. Учитель только и попросил, что не удивляться, если ситуация выйдет из-под контроля и не торопиться исправить ее. Я думал, что это проверка для вас, испытание. А потом налетел туман, и этот крик… Я до сих пор помню, как она кричала. Я метнулся, увидел силуэт, скрывающийся в лесу, хотел нагнать его, но потом снова крик – и уже твой. А ведь мне сказали, что никто не должен заходить в воду, кроме Геллы. Что только она им нужна.
Он говорил скомкано, и его слова напоминали запоздалое признание перед полным зачасованием. Да ведь Рэт уже давно живет с этим и грызет себя изнури, и сейчас ему нужно не понимание, ему нужно утешение. Во мне схлестнулось два желания: привлечь его и дать пощечину за такое долгое молчание. Он сам наказал себя сполна, а теперь ему нужен хоть кто-то, кому можно довериться. Я пододвинулась ближе и обвила своими руками сутулые плечи. Не знаю, как можно снять такой камень, но хотя бы попробовать стоит…
– Если учитель выбрал ее, то она была обречена с самого начала. Ни ты, ни я не могли спасти ее.
Он прижался ко мне, как будто росток, ищущий тепла. Его голова качнулась, а потом упала мне на грудь.
– Плата, которая раскрывает будущее. Знаешь, что это? – не дожидаясь ответа, он продолжил, – угроза этому будущему. Мне кажется, учитель хотел увидеть будущее Геллы… Но потом в воду вошла ты и все поменялось.
– Постой, а как ты-то смог увидеть?
– В отблесках тумана, но они были такие нечеткие, что я сначала не распознал его… И там была еще какая-то фигура. Массивная, но не мужская. Это была женщина. Астрагор хотел показать ей что-то, но даже он не мог рассчитать все.
Эти слова медленно прошли через меня, как песчинки по жерновам, скатываясь к комки… я еще раз повторила их, а потом усмехнулась.
– То есть, все, что произошло тогда… Это его просчет, ошибка, из-за которой умерла Гелла, чуть не пострадали мы, а потом еще и попали в немилость Духа, – во мне против воле все закипело, хотя я и понимала, что никак не смогу противиться учителю. Но глупая обида все росла и росла, наперекор здравому смыслу.
– Знаешь, что он сказал мне тогда, после того, как мы прибыли в Змиулан. Невозможно контролировать все, особенно то, что касается времени, но, порой, это и к лучшему… Вот как сейчас, – Рэт устало закрыл глаза, ему на лоб упало что-то белое, тут же растаяв.
Я задрала голову и увидела серебряные искры, летящие с темного неба. Первый снег в этом году пришел на удивление рано. И тут мне захотелось смеяться. Какой-то обрывистый и жалкий звук вырвался наружу, царапая горло и застывая в воздухе ошметками пара. Драгоций удивленно смотрел, как мои плечи трясутся, а губы растягиваются в жесткой улыбке.
– Время, как же все просто, – смех вмиг оборвался, – он считает себя повелителем судеб, но перед временем все равны. И наш учитель такой же его раб, как и мы все. И его великие планы и стратегии идут к маре, если время не на той стороне.
Я снова рассмеялась, но на этот раз куда тише. Мне вдруг стало так ясно и легко от простой, но до этого скрытой мысли: даже Астрагор не всесилен. А значит, его можно победить. И кто-нибудь обязательно сделает это.
– Вельга? Прекрати, ты забываешься, – Рэт потряс меня за плечи, приводя в чувства, но я и так была полностью здорова.
– Он проиграет, – мне хотелось, чтобы Драгоций тоже это понял, – так как не понимает одного: проиграть может любой. Даже если ты тысячу лет не проигрывал.
– Смотри, – Рэт указал на безбрежную гладь озера, – смотри и думай, над чем смеялась.
Я с непониманием уставилась на озеро, а потом увидела сотни пылающих огоньков, отправляющихся с нашего берега. Это были дары. А потом с другого берега пришел ответ. Такие же мерцающие точки прибивались к нашим ногам. Все озеро походило на огненную реку.
– А вот и Столетты. Они с нами, – твердо сказал Рэт, – а вместе с ними и время.
Я чувствовала, как по спине ползет липкий холод. Снег усилился, как будто само небо старалось потушить светящееся озеро, но оно продолжало гореть.
– Зима в этом году пришла рано, – прошептали мои губы, – мы только проводили лето.
– Она всегда приходит вовремя, – Рэт развернул меня и поцеловал.
Его губы обжигали морозом, как будто мне в рот проникла льдинка. И ее тающая горечь сводила зубы.
========== Глава 10. На сделку с жахом ==========
«Если не знаешь, куда бежать – беги в воспоминания»
Этикетка на опиумной настойке от нервов.
Мне впервые приснился дом. Тот настоящий дом, который остался так далеко и удаляется с каждым днем. Даже в мои первые месяцы жизни в Змиулане я не грустила по нему. Нет, порой мне не хватало маминой заботы или ласки, но мне никогда не хотелось вернуться. Я всегда считала, что с судьбой легче смириться, чем пытаться рвать на себе волосы зазря. Но в эту ночь мне приснился дом. И я задумалась, как часто воспоминания о нем тревожат других? Мы с Рэтом никогда не обсуждали жизнь до Змиулана, это считалось чем-то столь сокровенным и личным, что могло принадлежать нам одним. Но сейчас мне очень хотелось рассказать Драгоцию обо всем. Руку обожгла янтарина, в глубинах которой хранился осколок прошлого. Там был спокойный голос отца, мягкая улыбка матери и сад вечного лета. Интересно, что бы сказала мать, расскажи я ей все. Или отец? Отец, который тоже был Драгоцием и как никто мог понять меня.
Спать совсем расхотелось, и я подошла к окну. Еще была глубокая ночь, и звезды светили холодными волчьими глазами. Сыпал серый, липкий снег, смешивающийся на земле с пожухлой листвой. Мой садик превратился в спящее королевство, где все укрыто ветхим одеялом. Я накинула шерстяной плащ, обулась, открыла окно и забралась на подоконник. Там на озере мне пришла интересная мысль, и чем дольше я ее обдумывала, тем больше верила.
Если та тварь была такой явной и все сразу определяли ее, то раньше у нее была другая личина. И эта личина прекрасно знала мою жизнь, жизнь Рэта и всего замка. Поэтому она смогла проникнуть сюда и дойти до Главной башни незамеченной. А значит, где-то здесь была открыта для нее дверь. Интересно, что делают с зеркалами пропавших учеников? Куда их складируют из комнат… Или они так и остаются ждать новых хозяев.
Я расправила крылья и выпорхнула наружу, спустившись на промерзшую землю. Под ногами хрустнул снежный наст. Мне уже было не страшно гулять ночью по замку, и слепые глазницы окон не вселяли приступ паранойи. Сталь закаляется в огне постепенно, сначала она мягкая и послушная, а потом нет ничего тверже, так и с людьми, говорил когда-то мой отец почти забытым голосом. Пожалуй, моя сталь слишком долго была раскаленной.
Я прошла в Звездную башню, где размещались покои младших учеников и всегда было шумно. Сейчас все спали, и только пара канделябров несла молчаливый караул. Я знала, что искала. Грейс как-то поделилась, где жила Гелла и даже рассказала, что в ночь проникновения доплера почувствовала странный всплеск. Но он был слишком короткий для поднятия тревоги и слишком резкий для игнорирования. Тогда все это казалась нам лишь забавной шуткой.
Нужная дверь встретила меня звенящей тишиной. Если за ней когда-то и пряталось чудовище, то сейчас оно заснуло. Надо было открыть замок. Всего-то смоделировать для него иную ветвь будущего… если бы мы могли изменять будущее не только вещей. Я приложила браслет к скважине, представиляя, как поворачиваю ключ. Дверь открылась, попуская в черную утробу комнаты.
С острия стрелы слетел маленький шарик, дающий тусклый, сероватый цвет. Здесь пахло запустением и плесенью. Комната тонула в неясных очертаниях и полутонах. Из темноты выплывали силуэты предметов: стул, кровать, комод. Они появлялись и исчезали вновь. Все вещи были убраны, как и зола из камина. Больше тут никого не ждут.
Как бы ты встретила меня, Гелла, увидь здесь? Пойми, что я ступаю по твоему полу, вожу рукой по спинке кровати, вижу тот же лес из окна, что и ты когда-то… Жаль, что нельзя прокричать об этом, глядя тебе в глаза. Мара, как бы хотелось этого.
Зеркала тут не было. Я проглотила ругательство, озираясь по сторонам. Неужели, все усилия впустую? Стоило еще раз все осмотреть и точно убедиться… за дверью послышались шаги. Мара, кто-то замер и стал ковыряться в замке. Каждый звук эхом отдавался мне в уши, словно раскаленное железо заливали под череп. Оставался лишь один путь – окно. Я подбежала и стала дергать ставни. Но они были плотно закрыты, и сверху летели лишь клочья пыли. Нет. Можно отмотать им время… Замок жалобно взвизгнул, словно его резали ножом. Мне хватило мозгов потушить свой белый шарик, и вся комната потонула в липком мраке.
Я, сшибая коленки, заползла под кровать. Забилась в самый пыльный угол, где почти не было воздуха. Отсюда виднелась полоска пола, а всю остальное закрывал край покрывала. Сердце било где-то в горле. Жахова пасть, быстрее бы он взломал этот замок…
Комнату разрезала полоска тусклого света. Заскрипели доски, а потом снова все утонуло во мраке. Я так напряглась, что различала малейшие отзвуки. Даже услышала вечный ход часов, составляющих сердце Змиулана.
– Ну и где она? – этот насмешливый голос был мне знаком до хрипа. Чтобы тебя жах покусал, Феликс.
– Прячется, – вторил ему тоненький писк. – Но я точно видела, как Вельга прошла сюда. Она может напасть на нас?
Я не узнала голос, но распознала в нем знакомые тягучие нотки, принадлежавшие Маришки. Вот только говорила не Резникова, а кто-то, пытавшийся повторять за ней.
– Вот и проверим… ищи давай.
– Я? Но я не… конечно, сейчас, – писк прервался и снова раздался шорох шагов.
Вот бестия, пускай только найдет меня и я, действительно, вцеплюсь ей в волосы. Клянусь, стрелой, что вырву хотя бы пару клоков, пока Феликс не оттащит. Мои ногти вжались в подушечки.
– Свет вызови, милая. Кто же ищет черного треугла в черной комнате, – через минуту этой маре удалось призвать слабый огонек.
Послышался стук шкафов и шелест парчи (она ищет меня за занавесками?). Я вздрогнула, когда кровать прогнулась. Мою спину почти коснулись пружины матраца. Видимо, это Феликс решил прилечь.
– Ее нигде нет, – проскулила девчонка, – может, тебе попытаться?
– Пошла прочь, – отрывисто бросил Драгоций, – ты будешь наказана за то, что отвлекла меня от дежурства. И за свои глупые фантазии.
– Но… Я, правда, ее видела. Ты не веришь?
– Вон пошла, и завтра весь день будешь отскребать жир на кухне.
О-о-о, с каким удовольствием я измажу в топленном масле все тарелки, до которых дотянусь… Если сама не встану рядом с этой дурой, конечно. Дверь хлопнула, а Феликс так и остался лежать надо мной. Мара, давай, тоже проваливай.
– Теперь мы можем поговорить серьезно, – его голос потонул в тишине, – или ты еще не надышалась пылью, Вельга.
Меня вдавило в пол. Он не мог знать, где я прячусь, но точно знал, что я здесь. Если молчать, то он может и не найти – а оставлять свой пост дольше необходимого нельзя. Если время будет на моей стороне, то все обойдется.
– Мне следует вытащить тебя за холку? Ну что же, – его ноги встали на пол, – давай поиграем. Вышла мара на дорогу…
Съела руку, съела ногу. И меня сейчас сожрет, если под кровать зайдет. Феликс методично выворачивал всю комнату, пока не остановился напротив меня. Я видела, как его ноги согнулись, а покрывало отлетело в сторону. Мои пальцы до онемения сжали стрелу – можно успеть засадить пару эферов. В глаза до слепоты ударил свет. Это был яркий, ослепляющий огонек.
– Вельга Драгоций, задыхающаяся в пыли и дрожащая передо мной, как мило.
За белыми бликами я рассмотрела склонившегося Феликса. Этот гаденыш специально светил так, чтобы доставить максимальный дискомфорт.
– Вылезай, – как собаке скомандовал он и поднялся. Пришлось выползти. Голова закружилась, и я ухватилась за ножку кровати. Вся моя одежда, волосы, лицо – все облепилось пылью и паутиной.
– Что ты здесь делала? Что искала?
Я люто посмотрела на Драгоция и злобно хмыкнула. А если позвать Рэта… Нет, не стоит впутывать в неприятности еще и его.
– Лучше тебе ответить на мои вопросы, нежели Рока. Смекаешь, пташка?
– Допустим, – глухо отозвалась я, – допустим, все так и сделаю. Мы договоримся тогда?
– А вот это уже зависит от твоих ответов, – он гаденько усмехнулся, – пока скорее тебя ждет незабываемая новь в подземелье.
Время, Феликс, конечно, паршивец, но мозги у него есть. Если дам понять, что могу быть полезна, то он не станет сдавать.
– Возможно, я знаю, откуда пришла наш допплер, – мои слова сработали подобно наживке. Их тут же заглотили с поплавком.
– И причем тут комната Геллы?
– Я же сказала, что возможно. А возможно и нет, кто знает. Ты помешал мне убедиться.
– Вельга, помнишь, что должна мне кое-что… Так не юли и говори прямо, – он ухватил меня за плечо и потянул на себя. Теперь мы замерли в сантиметрах двадцати друг от друга.
– Куда уносят зеркало, потерявшее хозяина? Почему тут его нет?
– Так их надо переналадить. Стереть все личные пароли и коды, отчистить сеть переходов, а потом заново запустить. Этим занимаются ремесленники и феи на нижних ярусах. Так ты считаешь… занятно, и от чего допплеру пользоваться зеркалом Геллы.
– Спроси у него при встрече, – усмехнулась я, – как можно попасть на эти ярусы?
– Постой-ка, птичка, не так быстро. Даже если это зеркало не успели перенастроить, то найти его – непросто. Там хранятся стекляшки со всего замка, а некоторые складируются десятилетиями. Поверь, легче отыскать второй хвост у русалки.
Нет, для того, кто держит ключ, – все двери открыты.
– Главное, попасть в эти ярусы. А дальше у меня есть свои способы, – глаза Феликса, не мигая, кусали меня, – думаю, они сработают.
– Разумеется, поделиться ими ты не планируешь?
– Отчего же, охотно поделюсь, как только ты придумаешь, как нам попасть внутрь, – если идти на сделку с жахом, то только с эфером за спиной.
– Хм, – Драгоций почесал подбородок, – моя дорогая сестренка, у тебя прорезались зубки. Хорошо, у меня есть неплохая задумка… но ее ты услышишь только в час исполнения, а то удерешь вместе со своим волчонком.
По лицу прошлась гримаса: я в самом деле надеялась раскрутить Феликса на план и воспользоваться им вместе с Рэтом.
– Теперь мы нуждаемся в друг друге одинаково сильно. Кажется, это и называется честной сделкой.
========== Глава 11. Путаясь в голосах ушедших ==========
«… и пока руки мои сжимают стрелу, обязуюсь быть верным. Ибо верность моя безгранична, а власть Ваша надо мной беззаветна»
Отрывок клятвы старшего круга.
В комнате уютно потрескивал камин. За резной решеткой вилось живое пламя, словно ручной зверек. Я подбросила еще одно сосновое полено, и густой запах смолы разлился по комнате. Время близилось к зачётной неделе, и все накопившиеся хвосты по учебе резко дали о себе знать.
